Жених-лягушонок

После того как Хуа Чэн скрылся в темноте ночи вместе со своими слугами — демонами да призраками, — Се Лянь тут же направился обратно в свою комнату. Вот только когда он вошел в нее, Ци Жуна уже не было на кровати. — Он не мог уйти сам...— пробормотал Се Лянь, осматривая комнату. — Он был слишком болен, чтобы подняться самостоятельно. А это значит, ему кто-то помог сбежать. Но кто? Неужели это... Ши Цинсюань! Худшее предположение оправдалось: это все было делом рук Ши Цинсюаня — заклинателя из мира людей. Кто же ещё мог сотворить такую суматоху? Се Лянь сорвал с себя вуаль, а также снял мантию, шлейф которой только сковывал движения. Он бросил все это на кровать, подумав, что с радостью бы переоделся в то простое белое одеяние. К сожалению, на переодевание не было времени. Он выскочил из главного входа Дворца Белоснежного цветка и с ужасом посмотрел на длинную лестницу из белого нефрита. Хоть она и была освещена красными демоническими огнями, спускаться все ещё выглядело довольно опасным занятием. Больше не было никакой волшебной дорожки, которая помогла бы ему в несколько шагов преодолеть это препятствие. Так Се Ляню пришлось спускаться своими силами. Он торопился, пытался за раз преодолеть несколько ступеней. Иногда он спотыкался, едва не падал. Оказавшись за воротами резиденции, он растерялся — куда же теперь? Призраки и демоны вокруг него вопили: — Пожар в Доме Блаженства! Все на помощь господину! Поторапливайтесь! Водяные черти и демоны, даже не думайте отлынивать! Се Лянь попытался слиться с толпой и позволил ей утащить себя. Его едва не задавили, но цель была достигнута — вместе с кучкой взволнованных призрачных существ он добрался до Дома Блаженства. Здесь воздух был наполнен черным дымом, в нем мелькали догорающие искорки. Дышать было практически невозможно. Стоило сделать вдох, и Се Лянь начинал кашлять. Он обмотал нижнюю часть лица краем своей одежды, но даже так кто-то узнал его и дернул за руку: — А вы разве не жених градоначальника? — Вы ошибаетесь... — Се Ляню было ни к чему привлекать к себе лишнее внимание, поэтому он вырвал свою руку из когтистой лапы демона и со всех ног бросился к Дому Блаженства. Стоило Се Ляню войти, как голова закружилась — дышать тут было практически нечем. Воздух, горячий настолько, что одежда могла бы сама по себе воспламениться, раздирал глотку. Во рту все пересохло, а на языке появился привкус пепла. В отличие от Се Ляня, призраки и демоны чувствовали себя нормально (несмотря на то, что их лица и руки были практически полностью облеплены пеплом). Они не обращали на него внимания — все были заняты тушением пылающего зала. Дом Блаженства был увешан огромным количеством шикарных драпированных тканей. Теперь же все они стали пищей для огня. Стены в некоторых местах покрылись черными пятнами. Даже на серебряных украшениях появился налет из сажи и пепла. — Сань Лан! — попытался позвать Хуа Чэна Се Лянь. Его толкали из стороны в сторону, он чувствовал себя маленьким хрустальным шариком под ногами великанов. Ему хотелось покинуть это место, но Хуа Чэна нигде не было видно. Наверняка он был занят поисками виновника этого пожара или еще каким важным делом и не мог слышать этого зова, но Се Лянь был так напуган, что отчаянно кричал снова и снова: — Сань Лан! Внезапно кто-то крепко вцепился в его руку и потянул за собой. — Сань Лан?— с надеждой и радостью повторил Се Лянь, но оглянувшись увидел человека, тело которого было скрыто под толстым серым плащом. Хуа Чэну не было необходимо скрывать себя таким образом, да и Се Лянь был просто уверен, что это не он — то, как незнакомец держал его за руку, совершенно отличалось от того, как прикасался к нему Хуа Чэн. Се Лянь попытался вырваться, но ничего не вышло. На свой страх и риск он решил следовать за этим человеком. Наконец-то они отделились от толпы, скользнули в коридор-лабиринт. Тут никого не было, лишь слуги иногда быстро проносились мимо, но им совершенно не было дела до них. Незнакомец обернулся к Се Ляню и сорвал с себя плащ. Это был Ши Цинсюань. Теперь Се Лянь заметил, что под мышкой у него оказался зажат Ци Жун. Он был без сознания. — Ваше Высочество! — негодовал Ши Цинсюань. — Зачем вы прибежали в Дом Блаженства? Я потратил много времени на поиски, прежде чем понял, что вас нет во Дворце Белоснежного Цветка! Вам стоило оставаться в своей комнате, тогда мы бы уже давно были за пределами Призрачного города. Се Лянь не ожидал от себя такого, но злость закипела в нем. Он прокричал в ответ: — Это ты лучше объясни, кто устроил пожар?! — Конечно же, я! — даже не раскаивался Ши Цинсюань. — Это входило в мой отличный план побега. — Это называется «отличный план побега»? Да это самый ужасный способ, который только мог прийти в голову! О чём ты думал, совершая поджог? — Почему Его Высочество так волнуется о Доме блаженства? Всего-то одним гнездом демонов меньше. Не ваш же родной дом я спалил. Се Лянь вовсе не переживал о резиденции. Все, о чём он действительно переживал — Хуа Чэн. Ши Цинсюань, пользуясь замешательством Его Высочества, продолжил доказывать свою правоту: — Если нужно устроить суматоху, то что подойдёт лучше, чем пожар? Как там говорят — огня без ветра не бывает? — Дыма без огня... — И это тоже. В общем, хватит слов! Нам надо уходить, — он снова дёрнул Се Ляня, но тот вырвал руку и прижал ее к груди. — Я не пойду... — Ваше Высочество, не глупите! Ваши родители сходят с ума от горя! Подумайте о них. Зачем вам какой-то демон? — Хуа Чэн не какой-то демон. Он... Он мой супруг! — Это... не по-настоящему, — продолжал отрицать Ши Цинсюань. — Я дал обещание! — В мире демонов никакие обещания не имеют силы. — Дело не только в слове, дело в... — Не бойтесь, даже если вы нарушите слово, я смогу защитить вас от его гнева. Се Лянь покачал головой, словно уже отчаялся объяснить свои чувства. Ну как ещё донести до Ши Цинсюаня, что он не может вот так уйти? — Забирай Ци Жуна и возвращайся в Сяньлэ, Ши Цинсюань. Но я останусь. Мое место теперь здесь... — Ваше высо... — Я люблю его! — выкрикнул Се Лянь и замер. Ши Цинсюань отшатнулся так, будто ему отвесили звонкую пощёчину. Се Лянь чувствовал, что слезы потекли по его щекам, но сердце наполнилось теплом. «Я люблю его...» — и это правда то, что чувствовал Се Лянь. Как могло так получиться? Он никогда никого не любил и даже не задумывался над тем, что способен. К чему ему чувствовать что-то подобное по отношению к проклятому демону? Но так случилось, от этого никуда не деться — Хуа Чэн покорил его сердце. Над головой послышался треск. И Се Лянь, и Ши Цинсюань тут же вздрогнули и посмотрели над собой. Прогоревший потолок вот-вот мог рухнуть прямо на них. Ши Цинсюань среагировал первый. Он схватил Се Ляня за руку и потянул за собой. Они едва успели выбежать из коридора, когда потолок обрушился на пол. Не мешкая, Ши Цинсюань продолжал бежать и тащить Се Ляня за собой. Даже несмотря на то, что он держал под рукой Ци Жуна, двигался он быстро и легко, что говорило о немалой силе этого человека. Голова Се Ляня была пуста, он ещё не пришел в себя. Он был так взбудоражен. Все так резко обрушилось на его голову, и речь шла совсем не о потолке горящего Дома Блаженства. Больше не было сил чему-либо сопротивляться. Се Лянь больше не пытался вырвать свою руку из захвата Ши Цинсюаня и плелся за ним, едва волоча ноги. — Вы надышались угарным газом, Ваше Высочество, — отозвался Ши Цинсюань, заметив состояние Се Ляня. — Продержитесь ещё немного, скоро мы покинем это место. — С-стой... — Се Лянь хотел возразить, но вместо слов из его горла вырвался кашель. На мгновение в глазах потемнело, но он, хоть и с большим усилием, смог удержать сознание при себе. «Что за страшный сон? — подумал Се Лянь. Слезы продолжали течь по его серым от пепла щекам. — С какой стороны ни посмотри, а все выглядит неправильно. Будто я всеми силами отвлекал Сань Лана, целовал его, чтобы усыпить бдительность, пока мой помощник поджёг его резиденцию, тем самым создав условия для нашего побега. Поймет ли Сань Лан, что я не заодно с Ши Цинсюанем? Что я правда не совершил предательство». «Предательство? Я правда совершил его?» «То, что Дом Блаженства сгорел, и правда моя вина? Это все моя вина... Ведь это правда моя вина...» Ши Цинсюань резко остановился и взмахнул веером. Поднялся ветер, а пространство перед ними разошлось на две части, словно сама ткань бытия пошла по швам. Се Лянь увидел по ту сторону разрыва родной край Сяньлэ и замок, в котором провел всю жизнь. — Ваше Высочество, — послышался за спиной голос и сердце Се Ляня упало. Обернувшись, он увидел Хуа Чэна. На фоне горящего здания и охваченного паникой населения города, его фигура, похожая на нерушимое каменное изваяние, сильно выделялась. В его чертах не было напряжения, словно суматоха вокруг его не касалась, и даже то, что за его спиной догорает одна из его любимых резиденций, казалось, его абсолютно не волновало. Красные одежды на нем сами по себе навевали мысли об огне, но при виде них все, что по-настоящему рисковало сгореть дотла — сердце Се Ляня. — Сань... Сань Лан, — прошептал он, хотя хотел бы крикнуть как можно громче. Предательский горький дым в лёгких лишил его этой возможности. Лицо Хуа Чэна не выражало ничего и точно не было искажено злостью, как боялся Се Лянь. Хуа Чэн смотрел прямо на него, на губах печальная улыбка, а глаз, не скрытый за повязкой, наполнен болью. Се Лянь сделал шаг в сторону Хуа Чэна, но его тут же дернули за руку. Послышался голос Ши Цинсюаня: — Ваше Высочество! Скорее же! — он потянул Се Ляня за собой прямо в пространственный разрыв. Се Лянь со всей силы уперся ногами в землю, но все равно потерял равновесие и повалился вперёд. — Сань Лан! — он хотел все объяснить, сказать, что это недоразумение, но разрыв мгновенно захлопнулся перед его носом, отрезав от Призрачного города. Перед его взором так и застыл Хуа Чэн, стоящий на фоне горящего Дома Блаженства. Се Лянь понял, что ему никогда не удастся выжечь этот фрагмент из своей памяти.