Игорь, мне нужна помощь

— И-игорь? Я все ещё могу рассчитывать на твою помощь? На огромном изогнутом экране открыта электронная версия приглашения на очередную лицемерную вечеринку «больших» людей. Самопровозглашенной элиты… Чем они такие особенные? Денег много? У Сергея их тоже достаточно. Но он, в отличие от них всех, ни разу не использовал их для подкупа закона или чего-то подобного. Окружил себя достаточным комфортом, а дальше — лишь благотворительность и поддержка серверов «vmeste». Уже от первого взгляда на письмо злость пробирает. Он там один не справится. А не появиться — нельзя. Хозяин вечера, Ильин Юрий Александрович — поставщик высококачественных импортных компьютерных комплектующих в Россию. Марго сказала, что эту связь уж точно терять нельзя, да и у Сергея к нему, на самом деле, отношение хорошее. Едва ли не к единственному из всего этого «высшего общества». Но один Разумовский туда не сунется, и сейчас он снова до дрожи сжимает телефон, надеясь на положительный ответ с того конца связи. — Да, я тут, вроде как, все еще в отпуске, — с облегчением усмехается Гром в трубку. Кажется, звонка Сергея он не ожидал, но сейчас именно его голос Игорь рад услышать. — Нужно опять компанию на крышах города составить? Если так, то, правда, оденься в этот раз попроще. — Нет, — улыбается Сергей и тихонько усмехается в трубку, — это тебе придется одеться… Игорь, у тебя есть костюм? — спрашивает он уже взволнованно. С чего он вообще решил, что Гром согласится на это… Но верить хочется. И он спешит объясниться и убедить собеседника: — Мне приглашение пришло… Закрытая вечеринка. Составишь мне компанию? Я… Я оплачу все, если хочешь, — добавляет он. Всё-таки, раз пригласил, то должен оплатить расходы. Хотя бы на костюм… Разумовский сомневается, что Игорь часто посещает такие мероприятия и комплект одежды для них у него всегда в полной боевой готовности. — Э-э… — вопрос о костюме ставит в тупик. Зачем вообще кому-то вроде Грома такая вещь, как костюм? Игорь, слыша о предложенных деньгах, мотает головой, не сразу осознавая, что его вообще-то сейчас не видят. — Нет, зачем?.. Конечно, у меня есть костюм. Так, для выхода в свет, — торопливо отвечает он, сам не веря в свои слова. И снова самому себе врезать хочется. Ну что он несет? Единственный костюм, который у него вообще мог быть — это пиджак с выпускного вечера, да и то, как с чужого плеча. Да Игорю, в принципе, на это все равно, только вот что-то подсказывает, что на такие мероприятия в подобном виде не приходят. Игорь хмурится, понимая, что только что все-таки дал согласие на, вероятно, один из самых неловких вечеров в своей жизни. — Тебе там охрана нужна или что-то в этом духе? — всё же решает спросить он. — Просто «компания» на такой случай из меня так себе. Охрана? Нет-нет-нет. Только не это. Сергей не хочет, чтобы Гром считал себя каким-то телохранителем рядом с ним… «А ты вспомни, зачем вообще позвонил ему, — ехидно подстегивает внутренний голос, — опять боишься появиться на людях без поддержки и опоры». Нет, это не так. Не так! Раньше же появлялся, и… «А раньше был Олег». Разумовского холодным потом прошибает. Понимая, что уже несколько секунд вот так молчит, он спешит ответить, снова нервно покусывая костяшки: — Компания, Игорь… Спасибо, что согласился, я вышлю текст приглашения в… — он запинается, вспоминая, что у Грома нет соцсетей. — В смс. До вечера. Спасибо ещё раз, — нервно тараторит он и, не дожидаясь ответа, сбрасывает звонок. Компания ведь, да? Просто компания… Не защита, какой был Олег, а просто… Друг? Нет-нет-нет, Волков — самый лучший его друг, надёжный, близкий, дорогой… Как вообще можно было допустить мысль о том, что он был всего лишь его защитником? Нет, это уже второстепенное. Разумовский Олега ценит, то есть, ценил… А сейчас… Его просто нет. Ни рядом, ни где-либо ещё. Игорь бросает непонимающий взгляд на телефон с короткой надписью «вызов завершён» и пожимает плечами. — Ну… Ладно. Компания так компания, — Гром тяжело вздыхает. В любой другой ситуации он бы нашел причину для отказа. Работа, задержание… Но сейчас у него выходные, а Разумовский, судя по голосу, и правда нуждается в его поддержке и… Компании? Наверняка, просто не хочет идти один. Да Игорь бы тоже не хотел. Он и за компанию не горит желанием. Но Гром ведь уже согласился, и теперь вот так бросать Сергея еще больше не хочется. Но ведь у такого человека, как Разумовский, не должно возникать подобных проблем: наверняка часто появляется на таких мероприятиях, живет, вон, в чертовом небоскребе… Но их небольшая прогулка по городу, внезапно всплывшая в памяти, тут же дает понять, что Сергею вся эта роскошная жизнь претит. И все-таки, Гром за него беспокоится. Забавно. Переживает за того, кому его переживания, наверное, и вовсе не сдались. Разумовский нервно ходит из стороны в сторону, а мысли спутываются в клубок, который уже, кажется, не развяжешь никогда. Но можно просто вышвырнуть из головы, как делает образ Игоря, в момент появившийся перед глазами. Хотя бы ненадолго. Почему-то в последние дни он занимает в Серёжиных мыслях все больше и больше места. И никакой это не синдром симпатии к спасителю. Да, Гром ему помог. Кажется, уже дважды. Ну и что? Это ведь не может помешать воспринимать его, как друга? Обычного, как у всех людей. Никакого не охранника. Охрана у Разумовского в фойе бизнес-центра стоит, и больше ему не надо. Сергей останавливается и поворачивается к окну, собираясь с мыслями. И в голову приходит только одно: с Игорем ему нужны нормальные отношения. Пора бы уже пересечь эту черту, прочерченную первой встречей и делающую из них вечную жертву и ее защитника.

***

Толпа людей. Толпа людей в этих их дорогущих костюмах и платьях. Да только Сергей не имеет права их винить — у самого пиджак недешевый. Дресс-код такой, и ничего с этим не поделаешь. Разумовский стоит, нервно теребя запонки в петлях манжет белоснежной рубашки, недалеко от входа в ресторан, к которому один за другим подъезжают автомобили представительского класса. Из них вальяжно выходят люди, именующие себя элитой Санкт-Петербурга, пожимают друг другу руки, о чем-то дружелюбно общаются, даже если втайне готовы друг другу глотки перегрызть. Иногда замечают и Сергея, подходят к нему. Он коротко кивает, с большим усилием растягивает губы в улыбке. Как же тяжело… Всех этих людей он презирает, и с каждым рукопожатием все сильнее хочется поскорее сполоснуть руки. Сколько чужих денег прошло через эти руки за сегодня?.. А нисколько, все уже давно перешли на пластиковые карты. Он мрачно усмехается. На душе опять гадко и мерзко. Господи, пусть они прекратят слать ему эти приглашения… Но тут взгляд цепляется за подтянутую фигуру молодого человека, направляющегося к нему. Широкие сильные плечи, на которых идеально сидит дорогой пиджак, белая рубашка… Сергей успевает залюбоваться на красивые пропорции, пока не узнает в приближающемся человеке Игоря. Разумовский давится воздухом. Ничего себе… Он, конечно, предупредил нового знакомого о костюме, но… Боже, он же не знал, что Грому он так пойдет. А без этой его вечной кепки даже взгляд другой. Сергей переводит дыхание и протягивает ему руку: — Привет, — он неловко улыбается, поправляя лезущие в глаза волосы. — Да, привет, — Игорь пожимает чужую руку, замечая, что Разумовскому тоже неловко. И невольно возникает вопрос: из-за обстановки или из-за Грома? Игорь бы хотел верить, что из-за первого, правда. Гром пробегается глазами по людям. Кто-то задерживает на них взгляды, кто-то и внимания не обращает. Видимо, чем-то майор все же выделяется. Да хотя бы походкой и настороженным, как и всегда, взглядом — рабочая привычка. Хоть Игнат, хороший приятель и личный, можно сказать, информатор Игоря, постарался сделать все, чтобы тот гармонично вписался в общество «богатеньких богатеев» — точная цитата. А ведь он — человек улиц, а, соответственно, и слова. Раз уж сказал: «Родной, сделаем все в лучшем виде», значит, так оно и будет. И вот у Грома есть и «личный» автомобиль с водителем, и дорогой костюм с туфлями. И, разумеется, Сергею не стоит знать, откуда у него все это, хотя… Парень он, вроде, не глупый. Сам догадается, что у Игоря на такие вещи денег нет. Тем более, что манеры выдают Грома с головой. Такие, как, например, руки, убранные в карманы дорогих брюк. — Пойдем? — спрашивает он Разумовского, ведя подбородком в сторону входа в ресторан. — Ага, пойдем, — кивает Сергей, продолжая неловко, но дружелюбно улыбаться. Он направляется внутрь дорого украшенного ресторана, периодически поглядывая на Игоря, будто убеждаясь каждый раз, что тот идёт следом. Мысли о том, что Разумовский останется тут один, заставляют его заметно понервничать. На входе его встречают знакомые лица, правда, имён этих людей Сергей не помнит. Ещё одна очередь из рукопожатий, в конце которой обязательно находится тот, кто замечает сопровождение Разумовского в лице Грома. Тот, кто не скупится на нелепое замечание: — Сергей, — молодой мужчина кивает, пожимая руку, — приятно встретить вас с… — он всматривается в лицо Игоря, не узнавая его, — ваш новый секьюрити? Разумовский стискивает зубы. Сколько раз он самого себя ругал за такие мысли? А теперь, когда об этом говорит посторонний… Ещё хуже становится. Он выдергивает руку из чужой ладони и с сомнением смотрит на Грома, пытаясь разглядеть эмоции на, кажется, всегда сосредоточенном лице. — Друг, — Игорь протягивает руку с самой умиротворенной улыбкой, на какую только способен, вгоняя в неловкость мужчину напротив. Но от рукопожатия тот не отказывается. Как минимум потому, что это было бы грубо. — Но могу побыть и охраной, если это потребуется. — Звучит, как угроза, господин… — Просто Игорь, — он убирает руки обратно в карманы. — Нет, что вы. Разве вы своих друзей не защищаете? — по-доброму усмехается он, видя изумление на чужом лице. Друг?.. У Сергея от этого простого слова все внутри трепетать начинает. И не потому, что кто-то назвал его другом — Разумовский уже привык быть один — а потому, что это сказал Игорь. Настроение в один момент поднимается, и почти вся нервозность резко испаряется. До следующей мысли. А может, Игорь просто так отмазался от навязчивого собеседника? Не считает их друзьями, а просто сказал первое, что пришло на ум? Но Сергей быстро отгоняет эти мысли и улыбается Грому, потянув его за рукав. — Пойдем, Игорь? — он кивает на лестницу, ведущую на внутренний балкон. До начала официальной части ещё есть время, да и хозяина вечера что-то пока не наблюдается. Они поднимаются наверх, откуда открывается вид на главный зал. Ресторан просто огромный… Учитывая ещё и то, что в его центре освободили пространство под танцпол. Живая музыка, цветы, от которых исходит такой ядрёный сладкий запах, что, честно говоря, голова начинает побаливать. Каждая деталь в интерьере — вычурная и совершенно безвкусная. Гром, конечно, не разбирается в «прекрасном», но понимает это как-то на уровне эмоций. У Разумовского вот тоже офис дорогой, но не похож на безумный карнавал вырвиглазной роскоши. Только вот, что там, что здесь — не очень комфортно. — Выпьешь? — Сергей тем временем подхватывает с подноса проходящего официанта два бокала шампанского и снова дружелюбно улыбается Игорю. — Это можно, — соглашается на предложение он и берет протянутый бокал. Сейчас можно. Да и отвлечься не помешает. Сергей тихонько улыбается в свой бокал, делая глоток. Раз Гром больше не отказывается от предложенного алкоголя, значит, перестал чувствовать себя, как на работе. И Разумовского это только радует. Он пробегается по мужчине внимательным взглядом. Почему-то невероятно важным становится, нравится ли тут Игорю. Наверняка, нет. Да, прочем, как и самому Сергею. В этом они, безусловно, похожи. Взгляд задерживается на чужих плечах, и миллиардер снова ловит себя на мысли, что они ему, да даже с эстетической точки зрения, очень нравятся. А учитывая так хорошо севший по фигуре костюм… Видеть Грома в официальном, кажется, — большая редкость, да и сам Игорь наверняка не любит так одеваться. Но не залюбоваться Разумовский не может. Его другу очень идёт костюм, это правда. Гром отпивает немного шампанского, опираясь свободной рукой на перила и задумчиво глядя вниз. Ощущение, будто что-то может случиться в любой момент. У него ведь что ни день — то приключение. Шампанское, к слову, такое же, как и все остальные. Самое обычное. Только с тройным ценником. Гром в этом уверен. Наверняка, бутылки с золотыми этикетками, расставленные на столах — оно и есть. — Так… Ты не объяснил, зачем мы здесь, — подмечает Игорь. Все собравшиеся — в Санкт-Петербурге далеко не последние люди, появившиеся здесь только ради приобретения выгодных знакомств. — Ты не выглядишь так, словно очень сильно сюда рвался, — Гром поворачивается к Разумовскому и прислоняется к перилам, продолжая опираться на них свободной рукой. — Мы здесь… — Разумовский задумывается, как бы объяснить Игорю, почему он его вот так неожиданно позвал сюда. Хотя, когда он позвонил ему среди ночи, тот тоже сорвался, не подумав. Сергей усмехается забавной закономерности. — Потому что мне нужно поддерживать отношения с организатором. Это и для обслуживания серверов, и для поставки импортного оборудования… А ты, — он, улыбаясь, смотрит в глаза Игорю, — как приятная компания. Это ведь не проблема? — спрашивает он, и взгляд в момент меняется на обеспокоенный. Разумовский делает ещё один глоток и поправляет вновь лезущую в глаза челку. «Приятная компания…». Это так, да, но какое-то странное чувство вины шепчет: «Тебе просто было страшно, не хотелось идти одному…». — Разумеется, нет, — хотя по Грому видно, что ему здесь неуютно. Честно сказать, в любом другом случае он бы запросто отказался, но… Обещал же помочь в случае чего. Пусть даже этот «случай» — поход с миллиардером в ресторан. Да и к Разумовскому как-то привязаться успел. Так… Приятели же. — А… В целом, что тут нужно делать? — вопрос звучит крайне неловко. Игорь не хочет выглядеть потерянно, но это, кажется, и невооруженным глазом видно. Слишком уж он не похож на остальных гостей. Скорее, на копа под прикрытием… Что ж. Правда наполовину. Да Сергей и сам особо не знает. Все здесь окружают себя компанией и коллегами. Налаживают нужные контакты и обзаводятся полезными связями. Разумовский здесь лишь для того, чтобы показаться на глаза тому, кто его пригласил. Всё. Он снова поднимает глаза на Игоря и с полуулыбкой просто отвечает: — Отдыхай. — Звучит, как невыполнимая задача, — Гром усмехается, бросая беглый взгляд на проходящую мимо женщину. Рядом с ней — высоченный мужчина под два метра. Костюм как будто специально выглядит на порядок дешевле, чем одежда дамы. Вот уж действительно секьюрити. — Люди сюда действительно с охраной приходят, — тихо подмечает Гром, чтобы его ненароком никто из гостей не услышал. Только вот зачем ей личный охранник — не понятно. На таком мероприятии вряд ли кто-то вонзит тебе нож в спину (разве что в метафоричном смысле). — Предчувствие у меня нехорошее, — добавляет он. — И, судя по всему, не у меня одного. Сергей вопросительно смотрит на своего спутника. Нехорошее предчувствие? Что может случиться? Тут, наверное, каждый, кроме него, разумеется, с одним, а то и с двумя охранниками за плечами. Ещё и само заведение неплохо охраняется. Камеры, сигнализации и прочее, о чем Разумовский лишь догадываться может. Единственное, что может пойти не так — это если снова осмелевший от алкоголя Серёжа полезет выяснять отношения с кем-то, кто, на его альтруистический взгляд, является не очень хорошим человеком. Он усмехается и снова немного отпивает из бокала. Как раз в этот момент в помещение заходит Ильин Юрий Александрович, хозяин вечера, скидывает пальто в руки прислуги, ещё совсем молодого парня, и медленно проходит в центр зала. Он приветствует всех гостей, говорит пару слов о своих прошлых проектах и сотрудничестве с многими фирмами, пару раз упоминает социальную сеть и фамилию Сергея, которую встречают аплодисментами. Впрочем, как и всех остальных представленных партнёров, но Разумовский все равно тушуется. Организатор вечеринки — пока что самый справедливый и честный из всех обеспеченных людей, которых он когда-либо встречал. Действительно ценит своих коллег, а потому Сергею с ним работать даже нравится. Мужчина говорит дальше, что-то о том, что на днях открыл новый фонд, в честь чего и устроил этот вечер. Разумовский припоминает, что видел что-то такое в тексте приглашения. Гром же наблюдает за происходящим с долей скептицизма. На его взгляд, новоприбывший человек, являющийся организатором всего мероприятия, от остальных почти ничем и не отличается. Обыкновенный нечистый на руку богатей. А вот они с Сергеем здесь — явно белые вороны. Поэтому неудивительно, что, закончив свою приветственную речь, Ильин без труда замечает их и поднимается наверх. — Здравствуйте, Сергей, — спокойно произносит мужчина, пожимая Разумовскому руку. — Безмерно рад, что вы всё же согласились прийти на наш скромный вечер. — Здравствуйте, — Разумовский наконец не напряжённо улыбается, пожимая чужую руку. Почти искренне, если честно. Игорь лишь хмурится. Внимание привлекает то, что у Ильина охраны нет. Подозрительно. Но Игорь пока не может уловить, что именно, а взгляд мужчины тем временем переходит на него. — Вы не один, — он усмехается. — Не представите нас друг другу? — А? Да, конечно, — Разумовский коротко вдыхает через рот, поправляя челку. Лёгкое волнение накатывает снова. — Юрий Александрович, — он показывает рукой в сторону коллеги, — Игорь, мой… — он отходит на полшага в сторону, кивая на него, — друг. Ну, раз представил Грома своим другом уважаемому человеку, значит, и правда что-то значит. Хоть это и звучит довольно странно в свете всей этой неловкости между ними. Но приятно, на самом деле. Гордо так звучит… — Приятно познакомится, — мужчина улыбается, протягивая руку для рукопожатия. Игорь медлит с секунду, но потом отвечает тем же, не отрывая взгляда от чужого лица. — Взаимно. — Мне кажется, я вас где-то видел, — задумчиво добавляет Ильин. — Вы недавно в новостях не появлялись? Скажем так, в новостях о задержании Гречкина-младшего? — Это не позволяет мне быть другом Сергея? — Игорь одёргивает свою руку. — Не переживайте так. Я не на работе. — О, разумеется, — улыбается мужчина, будто смеется над резко напрягшимся майором и отходит от них, направляясь в сторону приватных комнат-зон, отгороженных от всего остального ресторана непрозрачными ширмами. — А в честь чего вечер устроен? — внезапно спрашивает Гром, продолжая наблюдать за происходящим. Его внимание привлекает то, что на первом этаже собираются люди, в основном, в сопровождении охраны. Словно к чему-то готовятся. — У большинства гостей есть охрана. Почему организатор вечера один? — Юрий Александрович новый фонд открывает… Как я понял, — Сергей пожимает плечами. Второй вопрос Игоря остаётся без ответа. Разумовский и сам, на самом деле, не знает, почему коллега сегодня без охраны. Он обводит взглядом ресторан, заостряя внимание на тех, о ком говорил Гром. Люди в сопровождении нанятых амбалов кажутся напряжёнными. Они о чем-то тихо переговариваются между собой, изредка озираются по сторонам. Другие же ведут себя более расслабленно: пьют и едят в свое удовольствие, шутят и смеются в полный голос. Взгляд Разумовского скачет от одних к другим, и он не понимает, что именно так сильно давит и не даёт покоя. Настороженный голос Игоря только усиливает закравшуюся в душу тревогу. — Но есть люди и без охраны, — продолжает размышлять вслух Игорь. — А Юрий Александрович твой, видимо, сюрпризов от вечера не ждет. Только вот Гром ждет. Всегда готовится к худшему, ищет любые зацепки и несостыковки. И от взгляда не ускользает женщина, заходящая в приватную комнату к сегодняшнему организатору. А с ней еще двое. Одеты богато, как подобало бы обычным гостям, но для гостей крупноваты и… Кто носит военные берцы под брюки? Гром бросается вперед, ставя всё на одно предположение. Он либо сейчас сорвёт кое-кому крупную сделку, либо предотвратит трагедию. Сказать честно, Гром и предположить не может, какую именно. Но люди в военной обуви и с портупеями, виднеющимися из-под пиджаков, вряд ли тут для мирных переговоров. Сергей не успевает ответить, лишь рывком оборачивается вслед внезапно куда-то сорвавшемуся Грому. Разумовский быстрым шагом идёт за другом, отставив пустой бокал на столике. Приходится иногда расталкивать людей, и Сергей торопливо извиняется, не сводя с Грома взволнованного взгляда — боится потерять его среди других гостей ресторана. В какой-то момент Игорь всё-таки исчезает из поля зрения. Разумовский растерянно застывает в начинающей волноваться толпе. Многие попросту не понимают, куда только что несся новый «друг» Сергея и сам он следом. В это время Гром достигает ширмы, огораживающей приватную комнату, прижимается к ней спиной, прислушиваясь и оценивая ситуацию. —… Таким образом, у тебя только два пути, мой дорогой Юрочка, — звучит стервозный женский голос. Шантажирует, не стесняясь. — Деньги, которые ты тратишь на идиотские фонды, мне нужнее, поэтому выбирай: либо ты добровольно делаешь меня партнёром и делишься со мной всем по доброй памяти, либо… Договорить она не успевает. Гром врывается в комнату, выбивая пятизарядный револьвер, до этого момента направленный на Ильина, из рук одного из амбалов. Оружие летит на пол, а Игорь молниеносно ныряет под стол, переворачивает его и им же сбивает с ног второго наемника. Оборачивается на первого и едва успевает уклониться от удара, нацеленного, скорее всего, в висок. В замкнутом пространстве нормально не подерешься, но, кажется, его противники сейчас испытывают те же неудобства. Гром уходит от очередного удара, подныривая под чужую руку и толкая нападающего на стол. Дерево ломается с оглушающим треском, но громче раздаётся голос дорого-богато одетой особы, которая, пока ее охрана пыталась разобраться с сорвавшим планы майором, схватила пистолет и прижала его к голове не успевшего сбежать Юрия. — Только двинься, — глаза у неё бегают. Явно не планировала убийство. Рассчитывала решить всё угрозами. — У меня рука не дрогнет! Дрогнет. Игорь это видит. Только вот секундная заминка позволяет одному из охранников взять его в захват. Рывок вперед — ничего. Чужое предплечье передавливает горло. Значит нужно… Гром бьет затылком в челюсть противника, и тот, потеряв равновесие, вылетает из комнаты прямо под ноги Разумовскому, и тот невольно морщится. Больно должно быть… Но почему этого человека, и кто?.. Но и ответ не заставляет долго ждать, и оттуда же вываливается Игорь с другим, видимо, охранником, который впечатывает его спиной в перила, будто разом выбивая весь воздух из груди. Гром уворачивается от очередного удара в последний момент, падая на пол и перекатываясь в сторону. Разумовский взволнованно следит за дракой и не может сообразить. Почему она началась? Что произойдет дальше? И главный вопрос: чем помочь Игорю? Полицейский держится хорошо, но от Сергея не ускользает, что с каждое следующее движение дается ему с еще большим трудом. Кажется, еще чуть-чуть, и… Взгляд цепляется за открытую бутылку шампанского, стоящую на столике неподалеку. Разумовский хватает ее, рывками пробивается к дерущимся, замахивается… Лишь-бы-не-зацепить-Игоря И обрушивает сильный удар на затылок амбала. Тот падает без сознания на грудь Грому, а Разумовский застывает в шоке, роняя бутылку, из которой медленно выливаются остатки шампанского. Разумовский, в панике и мелко дрожа, смотрит на свои руки, на Игоря, а затем взгляд ползет к чьему-то вырубленному охраннику. Вырубленному ли? Он же не… Гром ловит на себе шокированный и паникующий взгляд Разумовского, замирая. Бессознательное тело придавливает к полу, Игорь машинально проверяет чужой пульс и выползает из-под охранника. Ошеломлённый взгляд Сергея бегает по лицу Грома. Так много ссадин… Больше ни о чем он подумать не успевает, мысли как будто увязают друг в друге. Его грубо, но, кажется, что пытались сделать это аккуратно, отталкивают. К центру событий спешат мужчины в форме охраны заведения. Игоря хватают за предплечья, и когда он практически рефлекторно замахивается, руки болезненно и очень неделикатно заламывают за спину, а самого Грома впечатывают грудью в стену. Разумовский отходит от ступора и спешит к другу, цепляется за плечи охранников, невнятно просит отпустить Игоря, но его запросто оттаскивают другие гости подальше от центра происшествия. — Стойте! — к ним спешит Юрий Александрович, который тут, в отличие от Разумовского, что-то решает. — Отпустите его. Охрана его тут же слушается, грубо отталкивая Грома и кидая на него суровые взгляды. Ну, так. Напоследок. — Женщина та где? — быстро спрашивает Игорь, машинально одёргивая пиджак, как сделал бы со своей обычной курткой. Черт, как он мог так просчитаться? Не подумал о самом главном и упустил виновницу переполоха. — Она… Через запасной выход ушла, — произносит Ильин, а потом переводит взгляд на охранников. — Чего встали? Инга Степановна. Блондинка в чёрном платье. Идите и ловите её. Гром кивает мужчине и отходит от него, глазами ища Разумовского в толпе. Наконец вылавливает взволнованное лицо Сергея и направляется прямо к нему, небрежно проводя пальцами по лицу и стирая кровь со скулы. Люди ошарашенно расступаются перед ним, глядят с сомнением и, кажется, неприязнью. — Нормально все? — спрашивает Игорь, подойдя, и надеется, что это не звучит сухо, а потом ловит себя на мысли, что сейчас он думает о своей речи, старается казаться более внимательным и сопереживающим, нежели обычно. Волнуется за Серёжу, все-таки. — Игорь, я… Он жив? — выдавливает наконец он, с трудом сглатывая вязкую слюну. — Я ведь его не… — взгляд перемещается к мужчине, все еще не пришедшему в себя после удара Разумовского. Нормально ли все у Сергея? В общем и целом, да. Если он, конечно, не стал убийцей. От шока и неведения мелко потряхивает, к горлу подступает ком, глаза чесаться начинают. Разумовский медленно поворачивается обратно к Грому, поднимает на него взгляд. Теперь, вот так, стоя совсем рядом, можно рассмотреть каждую ссадину на лице. А их у него достаточно. — Да, живой он, сердце бьётся и все… — Гром замолкает, потому что Сергей медленно поднимает руку и аккуратно, едва касаясь кожи, проводит большим пальцем под самой крупной ссадиной на скуле. Он едва осознает это, просто хочется Игорю помочь как-то, что-то исправить, чтобы тот не выглядел, как только что избитый во дворе мальчик. Он же… Полицейский, а не… Слов не подбирается. Разумовский просто провожает взглядом свои пальцы, скользящие по чужому лицу. От прикосновения парня к свежим ссадинам по телу пробегает дрожь. Пальцы такие холодные, и этот холодок с лёгкой болью разносится под кожей словно по кровеносным сосудам расползается. — … такое, — Игорь все-таки договаривает, а после осторожно берет Сергея за запястье, отводя его руку от своего лица. Не больно, конечно, но и не приятно. Да и… Незачем. Забота вся эта — уж точно лишнее. — Со мной тоже всё нормально, — Игорь усмехается, стараясь что-нибудь придумать. — Воспринял твой взгляд, как вопрос о моём состоянии. Ну, подумаешь, немного потрепали, пару раз задели в пылу драки. Бывало и хуже. Но их идиллию прерывает вновь подошедший Ильин. — Прошу прощения за этот инцидент, — он сначала обращается к Разумовскому, а затем, будто бы нехотя, поворачивается к Грому и добавляет: — И спасибо вашему… Другу. За оказанную помощь. — Да пожалуйста, — говорит Игорь с нотками пренебрежения, снова убирая руки в карманы и глядя на Ильина исподлобья, кажется, и вовсе забывая, в каком обществе находится и с кем разговаривает. Но мужчина, видимо, и не нуждается в ответе, отворачиваясь обратно к Сергею. — Все в… В порядке, — Разумовский запинается, но всё-таки отвечает коллеге. — Юрий Александрович, вы не пострадали? И… — он переводит взгляд на Игоря. — Что случилось? — Моя коллега решила, что ей деньги нужнее, чем людям, которым будет помогать мой фонд, — произносит он, уже и вовсе отойдя от шока после покушения. Поразительная стрессоустойчивость. Вероятно, потому что сейчас за его спиной охрана всё-таки стоит. Пусть и ресторанная. — Она хотела стать моим партнёром в этом деле, чтобы отмывать деньги. Представляете, хотела воспользоваться моим добрым именем и… — И захапать то, что вы сами могли бы «отмыть»? После слов Игоря, скорее всего, необдуманных и сказанных сгоряча, воцаряется неловкое молчание. Разумовский встречается с ним глазами. У Грома взгляд неловкий, а у Сергея — ошарашенный. Сразу видно, что в отношении к богачам они похожи, но Ильин — самый честный человек из всех, принадлежащих «верхушке» общества, с кем Разумовский вообще был когда-либо знаком. — Я лучше пройдусь, — Игорь одёргивает пиджак и направляется к лестнице на первый этаж. Сергей переводит взволнованный взгляд на коллегу, боясь заметить на его лице осуждение или возмущение. Но замечает лишь сдержанную строгость, которая едва сквозит в его голосе. — Пройдитесь, — Юрий Александрович переводит взгляд на Разумовского. — Всё же… Не могу никак не отблагодарить спасителей моего бизнеса. Вы знаете, я человек дела, так что считаю, что какой-нибудь скромный подарок будет лучше пустой болтовни. Одна моя хорошая подруга отмечает свой день рождения на этой неделе. Не желаете посетить её яхту во время прогулки по Неве? Пригласительный билет я вам обеспечу. VIP, разумеется. Сергей кивает, быстро принимая благодарность. Но первой мыслью, конечно же, является отказаться. Ещё одно вычурное мероприятие, которых Разумовский старается максимально, насколько это возможно, избегать. Но отказать коллеге он не может. И вторая причина — его тайная любовь к водным прогулкам. Сергей уже собирается попрощаться, как до него доходит, что Ильин предложил лишь один билет. Чувствуя себя ужасно неловко, он все-таки уточняет: — Мне?.. Помог-то вам Игорь… — А, ну… — мужчина запинается, явно не ожидая вопроса. Да и раздавать пригласительные кому попало, вроде как, не принято… Но Разумовский чертовски прав, и спорить с этим бессмысленно. — Думаю, моя подруга будет рада вам… — он тяжело вздыхает, не веря, что говорит это. — С Игорем. — Спасибо, Юрий Александрович, я… — Сергей, просияв, протягивает руку для рукопожатия, — пойду к нему. Хорошего вам вечера, — он снова кивает напоследок и спускается на первый этаж. Сергей без понятия, где искать Грома, но, лишь раз окинув взглядом уже достаточно опустевший после инцидента ресторан, быстро находит его сидящим на барном стуле и прижимающим к скуле полотенце с завернутым в него льдом. Разумовский подходит и становится рядом с барной стойкой, игнорируя высокий стул неподалеку. Он взволнованно вглядывается в лицо друга. После резких слов в адрес Ильина ему хотелось, как минимум, сказать Грому, что он не прав. Но сейчас, видя его таким… Побитым, растрепанным, с разорванными в драке петлями рубашки и отлетевшими от нее пуговицами… Хочется поддержать, окружить всей возможной заботой и ни за что и никогда не отчитывать за какое-то там «неподобающее обращение». Поэтому он просто тихо спрашивает: — Игорь… Ты как? — Нормально, — отвечает мужчина ровным и спокойным голосом. И правда ведь — всего пара ссадин. Хотя, для такого человека, как Разумовский, наверняка, эта «пара ссадин» — настоящая катастрофа. Но даже при таком раскладе Гром не собирается обсуждать свои травмы с кем бы то ни было. И с таким встревоженным Серёжей — тоже. Вызывать жалость — роскошь непозволительная. Вместо этого куда лучшим решением будет поблагодарить. — Ты это… Отлично сориентировался. Спасибо за помощь. — С-спасибо, — Сергей неловко поправляет волосы, и только потом до него доходит, что его самого сейчас благодарят, — в смысле, не за что. Я… — все испытанные перед ударом эмоции словно с новой силой накатывают, накрывают с головой, и его передергивает. — Я по тебе боялся попасть… — Ну не попал же, — как-то даже легкомысленно для всей сложившейся ситуации отвечает Гром, а Разумовский окидывает его виноватым взглядом. Воцаряется неловкая тишина, и Сергей, в попытке ее прервать, вспоминает: — Нас Юрий Александрович поблагодарил… Билеты на прогулку по Неве. Что скажешь? — Сергей с сомнением глядит на Грома, ожидая его отказа. Кажется, хватило ему мероприятий… — Нет, если не хочешь, я откажусь и извинюсь, и… Игорю кажется, что лучше бы Разумовский и правда отказался. Все эти светские вечера… Да уж, Гром в них явно не вписывается, и сегодняшний вечер стал тому подтверждением. Но взгляд цепляется за состояние Сергея. Весь дрожит, переживает. Выглядит таким потерянным и испуганным. Может, не хочет один туда идти? Хотя… Это же не обязательная встреча с важными шишками. Или всё же там тоже нужно появиться? — Нет, ну если ты решаешься меня еще куда-то звать после сегодняшнего, то я не в праве отказываться, — Гром пожимает плечами. — На Неве красиво. Сергей по-доброму усмехается. Конечно же, он решится. Гром ведь даже в тот день, когда должен был законно отдыхать, предотвратил вполне возможное преступление. А это его «не в праве отказаться» даже, кажется, радует. Разумовский снова поднимает глаза к чужому лицу. Ссадин столько, что не сосчитать. Но он, не контролируя себя, все равно этим занимается, зависнув вот так на несколько секунд. И лишь натыкаясь на недоуменный взгляд Игоря, он одергивает себя и пытается оправдаться: — Ссадин много… Обработать бы, по-хорошему. Гром, наверное, как и всегда, отмахнется, скажет, что все с ним в порядке. Но Сергей же видит, что не в порядке. Да и… Хоть как-то помочь другу хочется. Такая забота — это ведь нормально для друзей? — Да ерунда, — ожидаемо вздыхает Гром. Всего лишь мелкие царапины. Игорь снова удивляет. Он, наверное, первый человек в жизни Разумовского, который может вот так говорить, когда на нем и живого места не осталось. Хотя нет, не первый. Волков делал точно так же, когда весь в синяках и ссадинах возвращался к Серёже, утирающему с лица последние слезы, льющиеся из глаз уже просто вслед за первыми. Олег — молодец. Олег снова защитил его от мальчишек, решивших подергать местного тихоню за уже тогда начинающие отрастать рыжие волосы. Жалости в свой адрес Волков не принимал никогда. Говорил, что главное — безопасность Серёжи, а все остальное… Остальное. Не важное. И он сам, в принципе, тоже. Волков просто был рядом и защищал, ничего не требуя взамен, только вот… Был. Разумовский не хочет думать об этом. Только не снова, только не сейчас. Дыхание учащается, и сердце снова тревожно заходится. Глаза смотрят прямо перед собой, и картинка сама собой теряет фокус. Сергей пытается исправить ситуацию, восстановить дыхание, прекратить панику. Пытается скрыть свое состояние от Игоря. Все вокруг кажется нереальным, как будто ушедшим на второй план. А на переднем — Разумовский, потерянный и одинокий. И кажется, что все вокруг сверлят его взглядами. Гром убирает лёд и поднимается из-за бара. Сорванная вечеринка тем временем продолжается. Пока охрана пытается поймать девушку с пистолетом, человек, на которого едва ли не покушение было совершено, стоит на балконе и пытается убедить своих гостей в том, что все в порядке, и что они и дальше могут продолжать веселиться. Но часть из них все равно с возмущенными лицами покидает ресторан. Может, и им с Сергеем уже пора? Игорь не знает. Во время драки чувствовал себя в своей стихии, сейчас — снова дезориентирован. Обезвредить преступников — легкотня. Находиться в обществе… Миссия невыполнимая. — Давай пройдёмся. Провожу тебя, а потом надо будет в одно место заглянуть, — он окидывает взглядом свой внешний вид. Ну, в целом… Для бойцовского клуба в самый раз. Надо будет оттуда вещи свои забрать. Приятный низкий голос будто из-под воды Разумовского на свежий воздух вытаскивает. Он судорожно кивает на предложение Грома и первым выходит из зала ресторана, кивая на прощание Ильину, стоящему на балконе. Игорь предлагает проводить? Странно это немного. Сергей ведь может уехать на машине. Да и Гром, собственно, тоже… Но Разумовский, лишь секунду подумав над словами майора, решает, что хочет именно пройтись. И именно с Игорем. У него же всегда как-то получалось «спасать»?.. Гром выходит из ресторана следом за Разумовским, даже не оглядываясь. Сейчас ему хочется просто оказаться на улицах любимого и родного Питера, желательно где-нибудь в тишине и мраке подворотен, где спокойствию мешает только шепот улиц. Но ночь встречает их далеко не темнотой. Яркие огни ресторана ослепляют даже снаружи, освещая все вокруг. Но стоит отойти на несколько шагов, как в лицо дует приятный ледяной ветерок, позволяющий вдохнуть полной грудью. Наконец-то не духота. Гром одергивает пиджак, с долей грусти глядя на оторванные пуговицы рубашки. Теперь она не застегивается сверху… Прохладно, но, в целом, не так страшно. — Давай сначала до твоего дома дойдем, — произносит Гром, смотря на Сергея. — Потом я к себе пойду, ну и… В общем… Разумовский удивленно оборачивается на его голос. Сквозит в нем вина какая-то неуместная. Игорь ведь — настоящий герой сегодняшнего вечера. Предотвратил что-то там… Сергей, на самом деле, даже не до конца понял что. О мире роскоши, в котором ему приходится невольно существовать, он знает не так много. Все эти скандалы, заговоры… В них Разумовский и вовсе тактично старается не вникать. Но несмотря на все это майор полиции чувствует себя неуютно, и это бросается в глаза. Возможно, только чуткому Сергею. Хочется его приободрить, но Разумовский не знает, как. Всё-таки, он и правда слишком зависит от своего нового друга. Чувствует себя слабее рядом с ним, невольно сравнивая. Но эти мысли Сергей решительно отбрасывает. Хотел же перестать быть жертвой. — Игорь, ты молодец. Правильно поступил, — кивает он Грому, одобрительно улыбаясь и одергивая пиджак. — Да уж, — Гром недовольно цокает. На самом деле, его единственное желание сейчас — оказаться дома, стянуть эти тесные шмотки и вернуться к привычным джинсам и футболке. Гром и форму из-за этого не очень жалует: работать в ней просто невозможно. Как будто придумана чисто для того, чтобы в участке сидеть да бумажки заполнять. Правда, Игорю сейчас даже такой работы не светит. Отпуск же. Он горько усмехается, припоминая, что уже завтра, вроде как, суд над Гречкиным. Надо будет созвониться с Прокопенко, спросить, когда приехать. Ну не отстранят же его и от судебного заседания, в самом деле? Он представитель группы захвата, как-никак. Разумовский идёт рядом с Игорем молча, не мешая чужому потоку мыслей. А в его наличии он не сомневается: это видно по напряжённому лицу Грома. Вместо этого он почти не стесняясь рассматривает многочисленные раны, ссадины, порезы и ушибы, которые после окрасятся в синий, а может даже, и в фиолетовый. Сергей даже представить не может, каково сейчас Игорю. Наверное, прохладный встречный ветер приносит, как минимум, дискомфорт, но Гром, кажется, внимания на это не обращает. Привык, наверное, на страже правопорядка-то… А вот Разумовский — нет. Только-только забыл кошмарное детство, в котором ему постоянно приходилось скрывать многочисленные синяки под одеждой. Поэтому потрёпанный вид Грома вызывает не только сострадание, но и какую-то мелкую дрожь, приносящую с собой неприятные воспоминания. За невеселыми мыслями они доходят до дверей бизнес-центра и Игорь кивает на здание. — До встречи, получается, — он усмехается, припоминая, как совсем недавно провожал Разумовского сюда впервые. А ведь сам вызвался. Да и сейчас тоже. — Доброй ночи и всё такое. Лицо у Игоря расслабленное, он даже слегка улыбается Сергею. Только вот Разумовский не находит в себе сил улыбнуться в ответ. Он хватает друга за рукав и поднимает на него глаза, полные надежды и настойчиво спрашивает: — Игорь, поднимемся? Это важно… Для меня.