Я разбиваю твои, твои очки — сердечки
Чтобы так больно больше не было
Очки — сердечки, чтоб ты ненавидел¹
— Вызови ко мне Кристину, пожалуйста, — монотонно говорит Попов, разглядывая вентиляцию. Та подозрительно скрипит, издаëт странные звуки, ей несвойственные, и он ничего не придумывает лучше, чем позвать Кристину. Она их спасение в электричестве, водопроводе, и вообще на все руки мастерица. Оксана говорит ему короткое «ага» и переключается на телефон, вызывая их мастера. Антон сидит за компьютером, что-то воодушевлëнно печатает и поглядывает одним глазком на кабинет Арсения. Тот ходит из стороны в сторону, иногда смотря в какую-то точку и на минуту возвращается к компьютеру. У Антона сегодня подозрительно хорошее настроение: всё тело ощущает лёгкость, сердце не стучит так быстро и неровно, будто Шастун умирает. Лицо не изуродовано шрамами и синяками, а, наоборот, подчёркнуто месячным загаром, натянутой до ушей улыбкой и милыми отросшими кудряшками. Плечи немного затекают, и приходится привстать на кресле, чтобы провести обычную разминку. Они в офисе часто так делают, чтобы мышцы полностью не рипнулись за работой. Антон даже пропускает момент, когда в кабинет Арсения входит Кристина, а потом жалюзи опускаются. Он наблюдает внимательнее всех, даже не обращая на шиканье рядом сидящего Журавля, у него скребёт где-то под нутром, а в животе не бабочки, а несколько ос больно жалят. Его начинает раздражать, когда они не выходят уже около пятнадцати минут, но ведь даже ни у кого не спросишь, что они там делают. По звукам сложно что-то определить, потому что в бесконечном потоке цоканья клавиш, нескольких оживлённых разговоров и других посторонних звуков мало что услышишь аж из кабинета чуть ли не в конце коридора. Проходит больше получаса, когда девушка вываливается из кабинета первая. Антон в этот момент стоит возле кулера и заваривает себе чай, потому что в горле за это долгое отсутствие Арсения в его поле зрения ужасно сухо. Девушка здоровается с ним и сама тяжело дышит, лямка от костюма неровно держится, будто её надевали в спешке, а волосы спутались и переплелись друг с другом, будто Крис побывала в самом ветреном месте. Арсений выходит следом. Антон хочет вымученно застонать, потому что мужчина выглядит ничуть не лучше. Алеющие щеки, несколько капелек пота скопилось на виске, а рубашка прилипла к телу, и даже не застëгнут воротник. — Антон? — Арсений замечает его тусклый, стеклянный взгляд и не на шутку пугается, но от него дёргаются как от горячего объекта. Приходится одёрнуть руку, прижав её к груди, потому что причина такого поведения Антона неизвестна и страшно где-то оступиться. — Всё в порядке, я пойду дальше работать. Антон удаляется в сторону своего рабочего места с кипятком в руке, а чайный пакетик так и остаётся лежать рядом с сахаром на столике поблизости. Арсений только хмурится, вертит головой по сторонам в надежде найти ответ, но ничего не обнаруживает, кроме пронзающего взгляда Матвиенко. Сергей 18:09 Ты Еблан, Арс Причëм с большой буквыАрсений 18:09
Чё я опять сделал?
И что с Антоном, он от меня дëрнулся и даже побоялся смотреть на меня
Сергей 18:10 Потому что, Арс. Антон сегодня такой счастливый целый день ходил, что я даже не знаю Ты, блять, просто мозгом мог подумать, что Антон может себя накрутить, когда ты строил глаза Крис. А жалюзи зачем закрыл?Арсений 18:10
Но у меня была просто сломана вентиляция! Она же у нас по всему этому. Я её вызвал, а из-за того, что я до сих пор не обзавёлся лестницей для неё, посадил на плечи. И всё это время она просто чинила вентиляцию
Ты действительно думаешь, что Антон так быстро мог себя накрутить?
Сергей 18:12 Арс, он хрупкий. Да, я понимаю, что вы там уже полгода с ним проходите «реабилитацию» семейную, но он всё равно ещё не готов к тому, что ему разобьют сердце Он после своих отношений прошлых вообще не должен был ложиться с тобой в одну кровать, лететь в отпуск и как-то открываться А он сделал это всё Арсений жмурит глаза, проходится пятернëй по волосам, и сердце хочет выключиться. Все эмоции снова наступают на него волной, и ему хочется кричать. Неужели Антон действительно расстроился из-за этого? Тогда ему просто нужно сказать всё, как было. Арсений смотрит в одну точку и вспоминает то утро, когда Антон его поцеловал. Он тогда смешно морщил нос, будто что-то застряло на самом кончике и не хочется убирать рукой. А ещё смотрел самым преданным взглядом в мире; когда он потянулся за поцелуем, Арсений не мог предположить, о чём Антон думал в этот момент. Но этот момент навечно будет запечатан в его голове.Арсений 18:15
А ещё поцеловал.
Сергей 18:18 Пиздец, Попов. Живо извиняйся перед ним. Только сначала найди, потому что его уже как час нет в офисе.Арсений 18:18
Что? Но ведь даже рабочий день не закончился, куда он делся?
Сергей 18:18 Не знаю***
Арсений 18:48
Антон, тебя нет на рабочем месте
Я проверил все этажи вдоль и поперëк, надеюсь, что ты поехал домой на мою квартиру и сейчас спокойно сидишь там Арсений шумно выдыхает, когда сообщение сразу читают, а следом уже идёт лаконичное «печатает…» Антон 18:49 Арс скжи, а она клсно трхаается?Арсений 18:49
Что? Антон, если ты вдрызг пьяный, я не знаю, что с тобой сделаю
И о ком ты вообще?
Антон 18:49 Кристира, наверное рдом с тобой лучее меря смотртится да? Я тбя люблю, арсАрсений 18:50
Господи, Антон, жди меня в этом клубе, я нашел тебя по геолокации
Только попробуй куда-то идти
Антон 18:54 Ладн Арсений едет быстро. Мотор машины ревëт так, что в ушах остаётся звон. Нога немного ноет от того, как он вжимает её в пол, а у самого все мысли вертятся вокруг Антона. Этот дурак себя так накрутил, что пошёл и напился. Но, с другой стороны, он ещё «некрепко стоит на ногах», а Арсению кажется, что Антон дал ему какую-то надежду в отпуске. Тот же поцелуй всё равно что-то, да значил? Яркие огни трассы плывут перед глазами, и он даже не сразу понимает, что плачет. Приходится сбросить газ, поворачивая направо и останавливаясь перед тем клубом, где сейчас должен его ждать Антон. Арсений вытирает пальцами слёзы, запрокидывает голову и рвано дышит. Пытается успокоить накатившие чувства и всё-таки выходит из машины. Вывеска бара «Подо мной» говорит Арсу либо об очень дорогом заведении, либо о самом паршивом в этом районе. Становится дурно, когда в ноздри бьёт противный запах тухлятины и пота, и становится ясно, что клуб относится ко второму варианту. Звучит хрипящая музыка, навевая угнетающее чувство и одну боль барабанным перепонкам. Арсений вертит головой из стороны в сторону и видит возле барной стойки знакомое лицо. Антон сидит полуспиной к бармену и залипает в одну точку. Голова уже начинает неприятно гудеть от этой обстановки, потому что кто-то сосëтся в углу, кто-то пытается перекричать музыку, кто-то блюёт прямо на пол под столиком. — Хей, Антон, пойдём домой, — Арсений подходит тихо и слишком близко, что Антон дёргается, стукаясь локтем о барную стойку. Мужчина за ней косится на них, но Арсений показывает рукой, что всё в порядке. — Отстаньте, я тут дорогого мне человека жду, — Антон хрипит, наверное, сорвал голос, а ещё в полном ауте. Смотрит будто сквозь Арса, а потом поворачивается к телефону. — Что ты… — Арсений не успевает среагировать, как на телефон приходит уведомление, и он подозрительно косится на Антона перед ним. Антон 21:01 Арс, тут кто-то птыеается меня забрррть, но я тлько тебя жду Арсений улыбается, смотрит снова на Антона, а тот только роняет голову на руку и продолжает плавать взглядом по подсвеченному столу. Но забрать же этого дурика как-то надо…***
Антон просыпается с головной болью. Старается разделить потяжелевшие веки, тянет руками вверх и разводит в разные стороны. Но в мозг будто что-то стреляет, что даже приходится поморщиться и замычать от неприятных ощущений. Но главное — он проснулся один. А если болит голова, сухость во рту и сложно встать — он пил. И пил один, раз не помнит ещё и вчерашний день. Плохо ли это? Антон ответит точно «да», потому что когда он пьёт один, это всегда заканчивается плохо. Он наконец-то смотрит по сторонам: шторы плотно закрыты, постель рядом холодная и никак не смята, а значит, никого рядом и не было. На тумбочке стоит бутылка и небрежно брошенный парацетамол. Антон выпивает целых две таблетки, чтобы избавиться хотя бы от неприятного звона, а потом понимает, что какая-то часть звона есть из-за тишины в помещении. Слишком тихо. Обычно Арсений чем-то гремит или на крайний случай похрапывает под боком, но ничего из этого сейчас нет. Антон старается тихо встать с кровати, но она начинает скрипеть. А раньше он такого не замечал… Сейчас всё ощущается будто острее. Когда полумëртвая туша Шастуна как призрак проходит мимо зала, то он замечает, что диван кем-то занят. Антон сразу приоткрывает дверь, вливается как свет из прихожей в комнату и смотрит на свернувшегося на грëбаном диване Арсения. Мужчина, кажется, даже не успел переодеться в нормальную одежду, потому что ноги босые, на груди ничего нет, и чёрт его знает, что там под одеялом. — Арс? — тихо зовёт его Антон, присаживаясь на корточки рядышком. Арсений кашляет, закрываясь кулаком, а потом смотрит полусонным взглядом. — Почему ты спишь здесь? Антону кажется, что здесь есть точно его вина. Сейчас его отругают, выгонят из комнаты и ещё скажут, что зачем он будит раньше времени. Арсений только трëт переносицу, глаза и щёки, разминая затёкшие мышцы. — Шаст, напомни, чтобы ты не пил один. Я забирал тебя из какого-то непонятного бара, некоторые думали, что я тебя похищаю, потому что ты кричал, что никуда не пойдёшь, и писал мне, что тебя кто-то забирает. А тебя забирал я, Антон. В машине ты начал кукситься и чуть ли не закатил истерику, что я переспал с Кристиной и на ходу открыл дверь. А если бы я не успел тебя схватить? Ты слишком быстрый, когда пьяный, я еле успел обратно пристегнуть ремень. У нас ничего не было с Кристиной, мы чинили мою вентиляцию, потому что она забилась. А ещё спал я здесь, потому что ты выгнал меня. Улëгся сам, а когда я пришёл, наорал и сказал, что мне здесь не место, — Арсений весь монолог ведёт тихо, иногда выделяет какие-то моменты интонацией, но тона старается не повышать, потому что сам плохо выспался, и ему совсем минутку бы ещё вздремнуть. — Прости, пожалуйста, я себя накрутил… Боже, какой я идиот, ещё и тебе проблем доставил. Антон складывает ладони вместе и трёт глаза, когда те начинают слезиться. Арсений смотрит на него, дует губы и резко поднимает руку вместе с одеялом вверх. Антон дёргается назад, замечая движение в его сторону, и начинает глубоко дышать. — А вот теперь ты меня прости. Ложись рядышком. Арсений стучит ладонью по месту рядом с ним, двигается назад, когда Антон решается лечь рядом. Шаст ложится, тычется носом в шею и дышит через раз, будто боится спугнуть этот момент. Он столько натворил, а на него не кричали? Его не отчитывали, его не били? Ему просто рассказали, что он вчера натворил, и ещё разрешили лечь рядом. — Ты правда меня любишь? — неожиданно произносит Арсений. — Что? — Вчера ты признавался мне в любви, — тянет Арсений, поглаживая напряжённую спину Антона. Тот никак не может расслабиться и ворочается на месте. — Я… я думаю, что да. Конечно, какая-то гадкая часть меня ещё ждёт Максима поблизости, думая, что он вернётся и заберёт меня обратно. Но тут ты. Ты не кричишь, не бьëшь, не запрещаешь ничего. Ты даёшь мне свободу, тепло, заботу, а вместе с этим я влюбляюсь. Ты мне нравишься, Арс. И очень-очень сильно, — Антон вжимается в него сильнее, обнимает поперёк груди и заметно расслабляется после этих слов. Он выпалил не всё, что держит в себе, но Арсению хватает и этого, чтобы сердце забилось в три раза быстрее, а дыхание стало тяжелее. — А м-можно я тебя поцелую? По-настоящему… Антон смеётся с этого «по-настоящему» и сам тянется к суховатым губам. Арсений целует осторожно, смакует нижнюю губу, тычется носом в щеку и загнанно дышит. Антон целуется медленно, растягивает удовольствие, а когда приходится оторваться — только тянется снова. Кажется, кто-то давно не целовался с любовью и лаской. Арсений и не против ему отвечать на это всё.