Накрыла эйфория нас с головой с тобой.
Мы незаметно стали чуть-чуть другими.
Скажи мне свое имя и падай в ночь со мной -
И когда мы погасим свет, ты не говори мне слова "Нет".¹
Антон рассматривает фотографию с самим собой. У Арсения в квартире недавно перестало держаться зеркало, и им пришлось спустить его на пол, а когда Арс первым ушёл на работу, то Антон просто не удержался: уселся прямо напротив него в провокационную позу и решил, что нужно ещё и сфотографироваться. Теперь он разглядывает пару фото в телефоне и думает, нажать ли на кнопку «отправить» в диалоге с Арсом. Антон 16:19 «фото» «фото» Как думаете, Арсений Сергеевич, мне подходят чëрные или белые чулки? Антон смотрит, как Арс за открытыми жалюзи перебирает какие-то бумаги и попивает кофе, оборачивается на вибрирующий телефон и тут же давится горячим напитком. Антон сразу опускает взгляд вниз к компьютеру, когда на него устремляется арсеньевский. Тот терроризирует подлеца несколько минут, возвращаясь постоянно глазами к двум фотографиям. Прямо у его зеркала и в разных чулках. Внизу начинает приятно тянуть, а голова уже перестаёт как-то адекватно мыслить.Арсений 16:23
Получите, Антон Андреевич
Антон 16:23 Я не боюсь ваших бессмысленных угроз)Арсений 16:23
Посмотрим, что вы скажете, когда на почту поступят новые файлы
Антон 16:24 Эй, Арс, ты же несерьёзно Блять, серьёзно И как тут с тобой играть тогда ((Арсений 16:24
Работай давай
***
Антон уже и забывает про эту маленькую шалость, когда стоит у плиты и готовит им ужин. Арсений сидит позади за ноутбуком, шумно печатает и периодически пьёт полуостывший чай. На самом деле, внутри Антона всё так и говорит, что нужно что-то делать! Тело хочет, мозг хочет, а представления Арсения в различных позах только сводят его с ума и заставляют прерваться в готовке. Арсений делает вид, что он не замечает стреляющих взглядов и шумных выдохов, хотя у самого нервы на пределе. В воздухе искрит, и сейчас только чиркни зажигалкой или спичкой — всё сгорит, и останется только пепел. — Я сегодня не очень голодный. Если хочешь, то вот я приготовил макароны по-флотски, — Антон откладывает деревянную лопатку, обмывает руки и направляется на выход из кухни. Но Арсений успевает перехватить его руку, второй цепляется за бедро и тянет на себя. Антон теряет равновесие и падает прямо на колени Арса. Сердце начинает быстро биться, когда чужой нос трётся о холку. Арсений шумно вдыхает, облизывает языком шею и целует губами, цепляя футболку, чтобы открытой кожи стало больше. Антон выдыхает через раз, сжимает пальцами руку на животе, которая уж очень хочет сползти вниз. — Арс, Арс… мне нужно подготовиться, — Антон откидывает голову, потому что тёплые губы ощущаются слишком остро. Арсений не хочет отпускать Антона. Была бы его воля — он бы взял его прямо здесь, но приходится расслабиться. Антон выплывает из обжигающих объятий и направляется в сторону душа. Арсений весь изводится за то время, пока Антон находится в ванной. В доме будто становится слышно только шум воды и какие-то звуки от самого Шастуна. Но зато Арс успевает найти парочку презервативов и новую смазку. Откуда она у него — даже спрашивать не хочется, но она вкусно пахнет клубникой, и это плюсик. Антон возвращается тихо. Он укутан в Арсов махровый халат, и так и хочется его стянуть, чтобы посмотреть, что скрыто под ним. — Давай, теперь ты, — Антон смеётся, ловя на себе пожирающие взгляды, и самого всего потряхивает от предвкушения. Он пытается лечь в какую-то сексапильную позу, поджидая хозяина квартиры, но понимает, что со стороны это выглядит комично. Ложится просто на живот и хватает лежащую рядом смазку, начиная читать состав и вообще что она из себя представляет. Арсений входит в комнату и тихо крадётся к кровати. Он решил, что ему хватит просто обмыться и вытереться полотенцем, а ещё выйти абсолютно голым. Антон охает и запрокидывает голову, когда Арсений ложится сверху, начиная имитировать фрикции и кусая за мочку уха. — Даю тебе возможность в позе наездника контролировать процесс полностью, — шепчет Арсений, переворачиваясь вместе с Антоном. Теперь Антон лежит на груди Арса, сжимая пальцами простынь по бокам от распаренного тела. Но он быстро встаёт, ощущая чужой член бёдрами. Пояс полностью развязывается, и теперь халат просто висит комком одежды на плечах. Арсений с осторожностью снимает его, кидает рядом с кроватью, а взглядом обводит острые плечи, спускается ниже и смотрит на живот с небольшим жирком. Значит, хорошо откармливал. Взгляд резко останавливается, боясь спуститься ниже, и Арсений просто подаётся вперёд для поцелуя. Антон кусается, царапается ногтями и не может себя контролировать. Ему хочется быстрее, он не привык, что в сексе можно разбрасываться нежностями, а про предварительные ласки иногда можно было забыть. Арсений сдерживает его пыл, не разрывает поцелуй и садится в позу полусидя-полулëжа, чтобы было удобней им обоим. Антон шарит по постели, выхватывает смазку из взбитой простыни, а Арсений даже не ожидает такого напора. — Для начала нужно… — Заткнись, сам сказал, чтобы я диктовал правила, — рычит Антон и отдает флакон в руки Арсения. Сам лезет к чужой шее: кусается, перебирая между зубами молочную кожу, целует в знак извинения и начинает прерывисто дышать, когда сначала смазанная рука касается полувставшего члена. Антон скулит, жмëтся ближе, а Арсений торопиться будто не собирается. Растягивает каждое ощущение до блестящих пятен перед глазами, доводит тело до такой температуры, что кровь закипает. Первый палец почти не ощущается, и Арсений понимает, что Антон успел себя в душе подготовить примерно процентов на десять. Остальные девяносто за Арсом. — Ты такой красивый. Смотришь на тебя, и сердце начинает биться быстрее, а когда находишься рядом с тобой — такое умиротворение, — до Антона слова доходят не сразу. Он дрожит телом от двух пальцев, двигает бёдрами, вжимаясь лбом в ключицу и одной рукой держась за спинку кровати. Арсений целует за ушком, хрипло дышит и стонет, когда Антон затыкает его поцелуем. — Это против пра-ах-авил, — выдавливает Антон, когда третий палец погружается непозволительно медленно. — Просто ты такой милый. Ты, кстати, когда чем-то занят, язык высовыва-ах… Арсению не дают договорить фразу — всё прерывается гортанным стоном от прикосновения чужого языка к левому соску. Антон подмахивает бёдрами, насаживаясь на пальцы, и облизывает сосок, иногда его кусая. Арсений хрипит, сжимая свободной рукой бок Антона, но даже это не помогает, когда внимание начинают уделять уже правому соску. Антон неожиданно останавливает руку Арсения, не поднимает голову и тяжело дышит. Арс думает, что что-то пошло не так, но Антон только вытягивается полностью, и хочется взвыть от того, какой он красивый. Взмокшая чёлка, гуляющий по собственному телу взгляд, капельки пота, стекающие неровными дорожками по торсу, и припухшие от поцелуев губы. Хочется касаться. Касаться везде, будто эти касания потом отпечатаются как-то, и можно будет рассматривать их. Антон смазывает член Арса, умело одевает презерватив и смотрит из-под ресниц. — Т-ты готов? — Арсений немного смущается, потому что на него так властно смотрят, будто трахают его самого. Никогда бы он не подумал, что Антон может быть таким. — На все сто, — высовывает по-блядски язык, запрокидывает голову назад, направляет рукой в себя член и медленно насаживается. Арсений хочет обхватить его кисти, но Антон резко наклоняется назад, опираясь на свои руки. — Какой же ты пиздец, Антон. Ты сейчас такой горячий, эти выпирающие тазовые кости, напряжённый живот и колом стоящий член, — на духу выпаливает Арсений и смотрит на быстро краснеющие щёки, но Антон не подаёт виду, что слышит это всë. Похоже, что он очень сильно хочет побыть немного властным. Антон двигает бёдрами плавно, одной рукой сжимает кудрявую взмокшую челку, а второй — простынь. Громко стонет, когда рука Арсения обхватывает его член, и одной клеточкой мозга благодарит Арса, что он не хватает за бёдра и даёт властвовать. Арсений сам стонет от всех действий Антона: он то ускоряется, вжимаясь до звона в ушах, то замедляется, делая круговые движения бёдрами. — Скажи что-нибудь ещё… обо мне, — Арсений сначала опешивает, когда Антон наклоняется к его шее, ловит средний ритм, и Попов не сразу реагирует на это. — Ты как художник, который раскрашивает серый мир. Мой раскрасил самыми яркими красками, — говорить приходится с трудом, а Арс замечает, как Антон поскуливает от каждого слова и зажимает бёдра, но последний пункт скорее в кайф для Арса. — Люблю наблюдать, когда ты работаешь в офисе. Всегда напряжëн, а в этом галстуке так и хочется тебя притянуть к себе и вжать бёдрами в какую-то поверхность. У тебя очень милые ямочки, когда ты улыбаешься, а каждая твоя эмоция настолько живая, что сомневаешься в своих. Антон сжимает пальцами чужие плечи, а Арсений кладёт свои руки сначала на бока, но потом спускается ниже. Они оба гуляют на грани оргазма. Антон быстро дрочит себе рукой, поднимает голову и балдеет от возбужденного Арсения. Он тянется за поцелуем, и он выходит неожиданно диким, страстным и перехватывающим дух. — Блять, — единственное, что успевает выдать Антон, когда всё тело напрягается, а потом в голове тишина. Он будто переживает все эмоции настолько быстро, что его просто не хватает на всё сразу, но после этого остаётся только приятная нега. Арсений толкается ещё несколько раз и рычит на ухо Антону, из-за чего тот покрывается мурашками. Антон всхлипывает и не хочет отрываться от такого уютного местечка у ключицы. Арсений не сразу понимает, что ощущает влагу на своей коже. — Антон? Ты плачешь? — он вытирает руки о простынь, хватает за щёки и поднимает голову Антона. У того и вправду глаза на мокром месте, но на дне зрачков нет даже намёка на какую-то грусть или другую негативную эмоцию. — Прости, я… просто все эти слова, что ты мне говорил. Мне никогда их так искренне не произносили, а потом я понял, что меня это возбуждает и попросил ещё. Так накрыло оргазмом, что пробило на эмоции, прости, — Антон шмыгает носом и хочет слезть с бёдер, но его возвращают обратно и обнимают крепко-крепко. — Я липкий, Арс… — Не за что тебе извиняться. Твои же эмоции и самые искренние. Буду всегда тебе говорить, какой ты красивый. Арсений целует в макушку, обводит пальцами скулу, направляясь пальцами к местечку за ушком, и чешет там. Антон хочет помурлыкать как кот, но получается только ласкаться и льнуть к этим касаниям. Через несколько минут всё-таки приходится уйти в душ — только теперь уже вместе, потому что чего они там не видели.