***
Они встречаются около театральной студии Олега в шесть тридцать, за полчаса до начала спектакля. Серёжа с довольным видом всовывает Чугунову букет гербер, плотно завёрнутый в несколько слоев бумаги, чтоб не замерз и цветы не завяли. — Серёж, я не смогу, — Олег мнется, теребит в руках цветы и явно нервничает. — Вот просто так подойти, подарить, и позвать на свидание… — У тебя все получится, — Саша похлопал его по плечу. Они зашли внутрь, разделись, Олег снял кучу бумаги с букета и выбросил её в мусорку на первом этаже. Театральная студия в их городе была приличной, большое двухэтажное здание со своим просторным актовым залом, где часто ставились постановки как и местных ребят, так и гастролирующих. Сегодняшняя была за чисто символическую плату, этакий отчётный концерт старшей группы, в которой играли парни чуть старше двадцати лет. Олег с Сережей и Сашей сели на третий ряд, поближе к сцене. Зал постепенно заполнялся народом, потому что это было чуть ли не единственным доступным развлечением в городе. Свет погас ровно в семь, и постановка началась. Саша и Серёжа театр любили, но без фанатизма, а сидящий рядом с ними Олег буквально светился, особенно, когда на сцене появился Юра. Старшая группа выступала действительно очень круто, происходящее на сцене по итогу увлекало даже самых незаинтересованных зрителей. Время пролетело незаметно, первый акт, антракт, затем второй. Когда все актеры вышли на поклон, то Серёжа пнул Олега, мол, иди. Выражение его лица тут же сменилось с восторженного на нервное. Саша и Серёжа с улыбкой наблюдали за тем, как Олег в числе остальных подходит к сцене, протягивает Юре цветы и потом разворачивается и быстрым шагом возвращается к ним. — Я никуда его не позвал. Только сказал, что мне понравилось его выступление, — Олег выглядел расстроенным. — Ну, мы так и думали, — Серёжа хлопнул друга по плечу. — Поэтому написали открытку от твоего имени с твоим номером телефона и предложением списаться, прикрепили к букету, а букет дали тебе. — Что?! — Олег спросил это так громко, что рядом стоящие в очереди в гардероб люди обернулись на них. — Жди сообщения теперь, — Саша довольно улыбнулся и протянул гардеробщице три их номерка. — Извини если что, но ты бы так никогда не решился. — А такого мужика упускать ни в коем случае нельзя! — усмехнулся Серёжа, натягивая куртку. — У него такой пресс… — Серёж, я всё Диме расскажу, — совершенно серьезно заявляет Саша. — Это просто комплимент! Я же считаю, что ты красивый и спортивный, но это не значит, что я в тебя влюблен! Олег немного расслабляется и подхватывает веселое настроение компании, смеётся вместе с Сетейкиным, перед которым Горошко всё ещё очень серьезно оправдывается. Они расходятся у дома Чугунова, который располагался неподалеку от театральной студии, Олег прощается с друзьями и поднимается к себе. Сообщение от неизвестного контакта в телеграмме приходит уже когда Олег собирается ложиться спать. Юрка Нос Сон ов 23:47 Хэй, привет Это Юра Отыскал твою записку в букете Я очень даже не против пообщаться, Олеж У Олега аж руки затряслись, когда он набирал ответное сообщение. Но беспокоился зря — диалог в итоге сам пошел. Обсуждали театр, школу, университет, увлечения, которые во многом сходились, музыку, аниме, фильмы, сериалы, книги, в общем, всё, что можно было обсуждать. Юра предложил встретиться завтра после всех дел и куда-нибудь сходить. В итоге, когда Олег написал «ладно, уже поздно, я пойду спать» было два часа ночи ровно. Естественно, школу он с утра проспал.***
Они встретились с Юрой после пяти часов вечера в парке неподалеку от театральной студии. Летом здесь обычно околачивалась куча подростков, но сейчас, когда на улице было минус двадцать, она вся переместилась в тепло и распределилась по трем этажам единственного торгового центра в городе. Олег и Юра тоже собирались туда, потому что, объективно говоря, зимой в их городе в других местах делать было особо нечего. Чугунов пришел чуть раньше, поэтому просто стоял рядом со скамейкой и смотрел на медленно падающий крупными хлопьями снег. Было красиво, хоть мороз больно щипал Олега за щеки и нос. Февраль — самый холодный месяц в их регионе. Он подышал теплым воздухом на ладонь в перчатке и приложил ее к замерзающему носу, чтобы хоть немного согреть. — Какой ты милый, — с улыбкой сказал Юра, незаметно появившийся справа. — Пошли скорее, как ты тут ещё не околел. — Привет, — Олег смущённо убрал руку от лица, и Насонов ее тут же перехватил. До торгового центра они шли минут десять пешком, и за это время Юра ни на секунду не отпустил его, только чуть-чуть перехватил, чтобы обоим было удобно. В торговом центре, как и ожидалось, народу было отвратительно много, вся парковка была забита машинами. Олег насчитал три компании подростков, которые заняли все свободные диванчики на первом этаже. — Мда, неудачное время мы выбрали, — Олег снимает перчатки и разматывает туго завязанный шарф. — Да не парься, давай в маке что-нибудь возьмём и во вторую очередь. Там всегда пусто, — Юра опять берет его за руку и тянет в Макдональдс, который является одним из двух в их городе. Внутри, естественно, негде сесть, и много людей ждёт в очереди за своей едой. Они выжидают семиминутную очередь к терминалу и Насонов говорит: — Тыкай что хочешь, я угощаю. — Это все больше похоже на свидание, — шутит Олег и водит пальцем по экрану, который плохо реагирует из-за замёрзших рук. — А кто сказал, что это не оно? — Юра улыбается во все свои тридцать два. Олег слегка краснеет. — А как же там, ну, мяться полгода, быть друзьями, но делать друг другу какие-то намеки и всё такое? — А мы разве не этим уже три года занимаемся, а? Нет, ну один год был оправдан, всё-таки, ты был мелким, а вот следующие два, ну, знаешь, могли бы хотя бы перейти в ту фазу, которую ты озвучил. Оба смеются. Заказ выходит не особо большим, Чугунов знает, что много не съест, а ещё ему очень неудобно за то, что он тратит Юрины деньги. Они достаточно долго ждут свой заказ, на экранчике с номерами даже не хватает места для всех цифр, вот настолько много людей там было. Юра что-то рассказывает, а Олег просто любуется и тщательно вслушивается. Он даже не обращает внимания на всю эту суету вокруг, весь мир сужается до Насонова и его очаровательной улыбки. Чугунов просто не верит в то, насколько сильно ему повезло. У Юры что в театре, что за его пределами, например, в университете, фанатов и фанаток было хоть отбавляй. И это в целом, было полностью оправдано. Юра был очень талантливым, ему в равной мере удавались роли и злодеев-мудаков, и праведных героев, спортивным и очень красивым, одной своей улыбкой озарял всё помещение настолько, что буквально становилось теплее. И вот весь такой он достался Олегу. Его размышления прервал готовый заказ. Юра забрал пакет, они вышли из Макдоналдса и пошли во вторую очередь. Там действительно народу не было вообще, почти все скамейки были свободные. Дело в том, что в этой части торгового центра располагались такие себе магазины, которые никто не посещал, а шумные компании подростков предпочитали тусоваться на фудкорте на третьем этаже. Они приземлились на одну из скамеек и разложили всю купленную еду на пакет. Олег наконец-то скинул куртку, Юра последовал его примеру. Они ели и продолжали общаться, словно были знакомы всю жизнь. Насонов посреди диалога вдруг прерывает их тему и восклицает: — У тебя веснушки! — он говорит это так, словно не видел никогда. — Ну да, — Олег смущается. — У меня ещё на спине есть… они сейчас не такие яркие, зима же. — Вау, а покажешь? — Юра смеётся, как будто придумал самый остроумный подкат тысячелетия. — Так, я мальчик приличный, на первом свидании не раздеваюсь! — отшучивается Олег в ответ. — Ну, тогда сразу приглашаю на второе, — Насонов смеётся и тыкает ему картошкой с сырным соусом в губы. — Ты такой очаровательный. Олег смеётся и кусает ломтик картофеля, который уже немного остыл. Они достаточно быстро справляются со всей едой и решают пройтись по магазинам от нечего делать, а потом становится уже поздно, и Юра провожает Олега домой. По дороге они начинают дурачиться, и всё это в какой-то момент перерастает в кидание снежками. Уже около дома Насонов пихает Чугунова в сугроб, когда он этого не ожидает, и нависает сверху. Снег неприятно забивается Олегу за шиворот, но на это становится совершенно плевать, когда Юра его целует. Температура словно резко подскакивает, как будто на улице не минус двадцать, а плюс сорок. Олег отвечает на поцелуй как умеет, а умеет он очень плохо, потому что целовался всего один раз за жизнь. Юра не давит, мягко своими губами гладит чужие, а руками пытается упереться в сугроб, но проваливается глубже и поэтому отстраняется, смеясь. — Мне папа говорил не целоваться на морозе, губы обветрятся, — Олег улыбается. Насонов протягивает ему руку и отряхивает от снега, когда вытягивает из сугроба. — Ну, родителей можно иногда и не слушаться, — Юра целует его второй раз, но уже в нормальном положении. Олег плавится от счастья под этими губами, словно тот снег, что попал ему за шиворот. Сколько он об этом мечтал? Полгода, а то и больше. Он кладет руки Юре на плечи, прижимается ближе. Оба улыбаются друг другу в губы. Не хотелось отрываться друг от друга, не хотелось вообще никуда уходить, но было очень холодно, даже если учитывать разгоревшийся между ними пожар. — Где тебя такого взяли? — Олег обнимает его и утыкается головой в плечо. — Где взяли, там уже нету, — Юра прижимает его к себе ближе. Он бы бесконечно так стоял, обнимая Чугунова здесь посреди улицы, но было очень поздно и адски холодно. Они всё же разошлись. Придя домой Олег первым делом накатал огромное сообщение с благодарностью Серёже и Саше. Потом с Юрой ещё переписывался до ночи, пока совсем не начал клевать носом. Он глупо улыбается, пока засыпает, чувствуя себя пиздец счастливым.***
события этой части главы резко переносят нас в апрель, но события следующей главы будут происходить в марте, не запутайтесь Солнце светило в окно кабинета физики и попадало прямо Олегу в глаза. Чугунов сидел на третьей парте и рассуждал о том, что только идиот мог поставить физику прямо после двух уроков физкультуры. Мозг соображать отчаянно не хотел, во-первых, потому что физика вообще была его слабым местом, а во-вторых после физкультуры хотелось думать только о прохладном душе дома. Олег просто отсчитывал минуты до конца урока: осталось двадцать минут, это два раза по десять, это четыре раза по пять… Радовало ещё то, что дома не будет родителей до конца дня, а это значит, что Юра сейчас свалил с такой же скучной, как этот урок физики, пары, и уже движется по направлению к его дому, чтобы заняться кое-чем поинтереснее. Поэтому как только прозвенел звонок, Олег, даже ни с кем не попрощавшись, рванул вниз в гардероб, забрал свою ветровку, чуть ли не бегом помчался к себе. Солнце на улице уже вовсю грело и топило снег, на деревьях набухали почки. Смена сезона как обычно произошла резко, буквально на той неделе ещё плотно лежали сугробы, а теперь на улице было тринадцать градусов тепла и всё таяло. Приходилось обходить по краешкам крупные лужи, потому что система ливневых канализаций не справлялась, как и всегда. Юра уже ждал его во дворе на скамейке возле подъезда. Они не виделись до этого целую неделю, потому что Насонов был очень занят в универе, а Олег в театралке. Поэтому сейчас Чугунов на Юру буквально налетел и сначала обнял, а затем поцеловал, руками притягивая его за затылок к себе как можно ближе. — Воу, воу, может, сначала к тебе поднимемся? — шутит Юра, когда отрывается от такого напористого Олега. Он тоже очень соскучился, но заниматься сексом прямо во дворе девятиэтажного дома в его планы не входило. Они зашли в подъезд, поднялись на восьмой этаж, целуясь ещё и в убитом лифте, потом пешком поднялись на девятый, потому что лифт ходил только до восьмого. Олег на всякий случай проверил, нет ли дома никого путем проворачивания ключа в замках (закрыто на один замок — дома кто-то есть, на два — нет), и когда убедился, что всё чисто, открыл дверь, пропуская их обоих внутрь. — Мне только в душ надо, две физры было сегодня, — Олег скидывает ветровку и ботинки, кладет рюкзак на тумбочку, Юра делает точно так же. — Может, вместе? — Я абсолютно точно не против, ммм, — они снова целуются. Юра каждый раз не понимал, откуда у него находятся силы оторваться от этих любимых мягких губ. Разве что только для того, чтобы любоваться на Олега, у которого из-за приблизившегося к Земле Солнца веснушки стали ярче и отчётливее. Юра обожал его всего, любил целовать, любил любоваться им, разглядывать, любил общение и время проведенное вместе, а секс с ним вообще был чем-то бесподобным. У Юры ни с кем такого не было. В постели у Олега видимо отключалась та часть, которая отвечала за смущение, и он раскрывался Насонову совершенно с другой стороны абсолютно каждый раз. Ванная комната у Олега пиздатая. Во-первых, она куда больше, чем у Юры, потому что Юра ютился в съемной хрущевке на окраине города. Во-вторых, охуительный ремонт, стильно подобранная ванна и душевая кабина с раковиной, всё отделано черным цветом, с вкраплениями белого и золотого — Насонов каждый раз охуевал с того, как в панельке можно было устроить такой шикарный ремонт. Олег быстро скидывает с себя футболку и штаны вместе с трусами сразу, лезет в душ первым, чтобы настроить воду. Юра присоединяется через две минуты, немного залюбовавшись на такого красивого Олега и на его яркие веснушки на спине. — Какой ты красивый, — Юра обнимает его и прижимается ближе. Сверху мягкими струями льется теплая вода. — Сказал мне древнегреческий атлет, — Олег разворачивается и проводит руками от мышц на плечах к прессу. — И когда только успеваешь, ммм? — Всё для тебя, Олеж. Давай мочалку, я не хочу в душе сегодня трахаться, — лыбится Юра и коротко целует. Олег льет гель с ароматом граната на пушистую мягкую мочалку и протягивает Юре, чтобы тот начал аккуратно проводить ей по его телу. Он снова думает о том, как докатился до того, что абсолютно не смущается, когда стоит голый в одной душевой кабинке с самым сексуальным парнем на планете. Ответ на самом деле был очень простой — с Юрой было на сто процентов комфортно. В их первый раз Насонов был охуеть каким внимательным, вечно отвлекал Олега поцелуями и разговорами, когда видел, что он начинает нервничать и смущаться. И каждый раз всё было абсолютно так же. А в расслабленной атмосфере, когда ты возбуждён до предела и хочется лишь одного, до смущения как-то дела нет. Вот и сейчас Олег расслабляется, откидывает Юре голову на плечо и чуть ли не урчит, даже не смотря на то, что вода теперь льется прямо ему в лицо. Они оба уже возбуждены, и поэтому движения мочалкой слегка ускоряются. Юра потом быстренько намыливает и себя. Они вылезают из душа, вытираются, чтобы не шлёпать сырыми ногами по полу, прихватывают вещи и чуть ли не бегом перемещаются к Олегу в комнату. — Ты как сегодня хочешь? — спрашивает Юра уже когда они стоят около кровати. — Ты сверху, — Олег садится на край широкой кровати, рядом с которой стоят аж две тумбочки по обе стороны (Юра и этому слегка завидует, потому что у него тумбочку заменяет ободранная табуретка), устраивается поудобнее и ждёт, когда Юра на него залезет. Он обожал, когда тот садился сверху, вдавливая его в матрас всем своим шикарным телом. Юра устраивается у Олега на бедрах удобнее, наклоняется, чтобы поцеловать, и задевает своим членом чужой, вызывая первый стон. — Я скучал, — говорит он, перед тем как страстно Олега поцеловать. Тот отзывчивый, на поцелуй отвечает с таким же жаром, но позволяет Юре управлять ситуацией. Его ужасно заводит это, потому что горячо, потому что влажно, с языком, и потому что это Юра, чёрт возьми. Олег руками сжимает его плечи, прижимает ещё ближе, хотя казалось бы, куда ближе. — Ты можешь не так долго сегодня возиться с подготовко-о-ой? — на последнем слове Олег сбивается, потому что Юра кусает его за шею, оставляя первый след на влажной после душа коже. — Не могу. Хочу насладиться, — Юра тянет эту фразу и опять сжимает зубы на чувствительной шее ровно с такой силой, чтобы не причинять боль, а доставить удовольствие. Олег возразить не может, потому что трудно возражать, когда Юра по месту укуса с нажимом проводит влажным языком. Он прогибается, чтобы возбуждённый член получил хоть какое-то прикосновение. Юра хмыкает в ответ на это действие и спускается ниже, от шеи к ключицам, и всё либо целует, либо кусает, либо лижет. Олег полностью растворяется в ощущениях и отключается от остальной реальности, шумно отзывается на каждое прикосновение, вздрагивает, когда Юра целует его в чувствительный живот и пару раз проводит рукой по члену. Хорошо, даже слишком. Ему сейчас абсолютно плевать на тонкие стены, он никогда не пытался заглушить свои стоны — Юра говорил, что так он понимает, что действительно всё правильно делает и ему действительно приятно, а не больно. Олег упустил момент, когда Юра отстранился на секунду, чтобы из левой тумбочки достать тюбик с лубрикантом, про себя благодаря Олега за то, что он у него там лежит. Отрываться от всего процесса, чтобы дойти до рюкзака и достать всё необходимое сейчас совершенно не хотелось. Всё-таки, хорошее это дизайнерское решение — тумбочки возле кроватей. Он удобно устраивается между разведенных ног Олега, льет достаточно много геля с фруктовым ароматом себе на пальцы и спрашивает у него: — Готов? Сейчас буду тебя основательно подготавливать, — улыбается. — Юра, блять, давай быстрее, я не выдержу скоро всего этого, — отвечает ему Олег, и Насонов расценивает это как согласие. Медленно входит сразу двумя пальцами, наблюдая за изменениями в лице партнёра. Последний раз у них был не так давно, всего неделю назад, поэтому Олег всё ещё был достаточно растянут, но и не настолько, чтобы без подготовки. Чтобы отвлечь от неприятных ощущений, Юра целует его в острую коленку, а затем поднимается выше, ведёт губами по чувствительному бедру, оставляет следы. Ему не очень удобно, но главное, что Олег на всю совокупность действий очень ясно и громко отзывается, выгибается, старается ускорить ритм и насадиться на пальцы Юры, которых совсем незаметно становится уже три, стонет и умоляет уже перестать его изводить. — Юра, Юра, ну, пожалуйста, ну я уже готов, ну дава-а-ай, — Олег срывается на последнем слове, потому что Юра слегка сгибает внутри него пальцы и его прошибает удовольствием, словно через него пропустили разряд тока. — Там в ящике презервативов не было, они, вроде, были у меня в рюкзаке, я сейчас, — Юра осторожно вытаскивает пальцы и пытается встать, но Олег хватает его за плечо и почти хнычет. — Похуй, давай без них, блять, только попробуй сейчас куда-то пойти, — Олег обнимает его ногами и притягивает ближе. — Я здоров и тебе доверяю, так что давай уже. — Какие плохие слова мы знаем, ой-ой-ой, — Юра льет себе еще гель на пальцы, размазывает его по своему члену, наслаждаясь долгожданным прикосновениями. — Отшлепать бы кого-то за такое, но не сегодня, — смеётся он, удобнее устраивается и плавно входит, следит за тем, чтобы никаких неприятных эмоций на лице Олега не было. Он, честно сказать, на грани того, чтобы сорваться навалиться сверху, вдавить Олега в постель и задать жёсткий ритм, но пока его об этом не попросят, делать он этого не будет. Ощущения слегка другие, не такие, как с презервативом, более яркие и острые. Юра даёт немного времени привыкнуть, но Олег шепчет недовольно «да давай уже, блять, чё ты медлишь» и слегка пинает его пяткой в спину. Ну, а Юру два раза просить не надо, он начинает плавно двигаться, постепенно ускоряя темп. Юра всё-таки наваливается сверху и целует, заглушая своими губами громкие стоны обоих. Олег царапает ему спину, выгибается и очень громко стонет на особо приятных моментах. Его не хватает надолго, особенно когда Юра одной рукой начинает двигать по его члену в такт своим быстрым движениям. Он вцепляется ему в спину ногтями, сбивчиво стонет и кончает, утаскивая вслед за собой и Юру, который успевает из него выйти. Насонов плюхается сверху и сначала переводит дыхание, а потом начинает смеяться, как и всегда после оргазма. Олег подхватывает. Ему так хорошо сейчас, что словами не описать. То, чего ему так не хватало всю неделю — близости, физической и эмоциональной. — Всё хорошо? — Юра приподнимается и лезет за салфетками всё в ту же тумбочку. Как удобно — никуда не надо ходить за ними, ни в ванную, ни на кухню. Он вытирает себя и Олега, ложится рядом и вновь тянется его поцеловать, но уже расслаблено и мягко. — Всё отлично. Пельмени хочу, — смеётся он. — Я тоже. С утра не ел ничего, — жалуется Юра. — Ща, ещё две минутки и пойдем. У меня там столько соусов в холодильнике, родители недавно в магазине закупились… Они и правда лежат ещё две минутки, а потом встают и одеваются. Юра помимо трусов надевает ещё и джинсы, а Олег накидывает сверху огромную растянутую футболку, которую стащил у отца. Она достает ему почти до колена и адски спадает. Они смеются и обсуждают пельмени пока идут на кухню, но на пороге кухни Олег резко замирает и Юра в него врезается. За большим столом сидит один из отцов Чугунова, в наушниках, и что-то кому-то активно строчит и улыбается. Он замечает их и снимает наушники. — Закончили, я смотрю. — Пап… — Олег жутко краснеет за считанные секунды. — А ты давно здесь..? — Ну, так сказать, достаточно, — Олег чувствует, как румянец пятнами покрывает шею. — Видимо, пришло время познакомиться? Это вам ещё повезло, что я здесь, а не Артём, а то он бы сначала ударил, а потом разобрался. — Это он так шутит, Юр, не волнуйся, — Олег хватается за руку Насонова и слегка тянет его вперёд. — Это Рома, мой папа. Пап, это Юра, мой парень. — Здрасте, дядь Ром, — Юра улыбается и тянет руку для знакомства. — Для тебя я пока что Роман Игоревич, — притворно сурово говорит Рома, но видит, что оба напрягаются ещё больше, смеётся. — Да шучу я, чего вы смотрите на меня так, будто я вас сейчас на месте расстреляю? Садитесь давайте, пельмени будете? — оба кивают. Рома ставит кастрюлю с водой на плиту. Повисает неловкое молчание. — Ну давай, Юра, рассказывай, сколько лет, где учишься, как познакомились. — Пап! — Да всё нормально, Олеж. Мне двадцать один, учусь тут в универе на тренера, в театре играю местном. Там и познакомились. Олег сидит красный, как варёный рак. Ему ужасно неловко, не так он хотел Юру с родителями познакомить. Чугунов осознает, что когда Насонов уйдет, ему предстоит ещё более неловкий разговор с отцом. — Ну, я так понимаю, у вас всё серьёзно, — Рома закидывает в воду пельмени. — Более чем, — отвечает Юра. — Я за вас рад, но учти, если обидишь моего ребенка, приду не я, а мой муженек, и несладко будет уже тебе. — Пап, Артём самый добрый человек, которого я знаю, не надо очернять его имя, никого он не будет бить. Он вчера ведро мороженого съел и с нами не поделился, вот это действительно его злобная месть, — подаёт Олег голос впервые за десять минут неловкого разговора. — Не беспокойтесь, я вашего сына люблю и обижать не планирую. Не хочу, чтобы кто-то съел все мое мороженое. Постепенно Олег расслабляется, они вдвоем едят пельмени с той самой кучей соусов, Юра всё-таки в какой-то момент собирается и уходит. У двери он говорит Чугунову «удачи», потому что тот смотрит на него так, словно Насонов оставил его один на один в клетке с голодным львом. В целом, это было почти правдой, ведь Рома в целом был иногда похож на большого кота. Олег очень медленно возвращается на кухню, где отец за столом сидит и лыбится, точно кот. — Не, ну парня ты конечно красивущего нашёл, ничего сказать не могу. Вежливый такой, с юмором, хороший человек. — Да… — тянет Олег. — Но если он будет тебя обижать… — Да не собирается он! Всё хорошо у нас, любовь, гармония, забота, в постели предохраняемся, может хватит уже сегодня, а? И так неловко… — выпаливает Олег и наливает себе воды. — Я его на ужин хотел пригласить, нормально чтобы познакомить, а не так, как вышло… — Ну не расстраивайся, Олеж, на ужин всё равно приглашай. С Артёмом то ты его ещё не познакомил… А про то, что я вернулся не вовремя, ты не переживай, у меня в молодости и не такое бывало… — Рома начал рассказывать какие-то истории из своего подросткового возраста и Олег заметно расслабился, а потом отец и вовсе перевел тему. Потом они, разумеется, с Юрой ещё не раз вспоминали эту ситуацию и громко над ней смеялись.