Между панельных домов

С того момента, как Серёжа переехал к Диме, прошло почти три месяца. Они успели отпраздновать Новый Год в гараже всей компанией, на которой Лёха и Васёк заявили о том, что как только снег растает, они поженятся. Причем смущенным выглядел Лёха, огромный такой, накачанный, и краснеющий, пока Васёк на нем виснет и довольно улыбается. У Тихона с Сашей тоже все шло хорошо, даже отлично, и Серёжа был искренне рад за друзей. А вот у него самого шло всё как-то не так, как хотелось. Дима стал задерживаться на работе. Сначала это было не так заметно, но потом он стал приходить домой чуть ли не в десятом часу ночи. Нет, Горошко тоже иногда поздно возвращался, и от Саши, и от репетитора (за которого теперь платил Дима, поэтому ему было очень неловко), но делал он это от силы раз в неделю. Всё то время, что Чеботарёв работал допоздна, Серёжа сидел один в квартире, которая в эти моменты начинала казаться ему отвратительно огромной, а каждое движение словно отдавалось громким эхом. Он конечно отвлекался, готовился к экзаменам, которые были не за горами, но вертел у себя в голове какие-то нехорошие мысли. А потом Дима сказал, что выходные у него на работе сократились, и Горошко теперь по средам в гараж будет ходить один, он начал себя накручивать. Мысль с любовницей или любовником он откинул сразу — это было явно не в Димином стиле, он бы сразу сказал, если что. Зато вот мысли о том, что Серёжа ему надоел — пожалуйста, тысячу и одну получайте сразу. Он ужасно боялся того, что Диме с ним тяжело, неприятно, и поэтому он загружает себя по работе, чтобы как можно меньше времени проводить с ним. Или его что-то не устраивало в совместной жизни, поэтому он пытается не находиться дома как можно больше, лишь бы не терпеть Серёжу. Однажды вечером, когда он лежал один на большой кровати и ждал Диму с работы, он раз за разом прокручивал в голове слова мамы. «И что он в тебе нашел? Мне его даже жалко». А ведь и правда, что? Серёжа Горошко, обычный ничем не выдающийся школьник, со сложными отношениями с родителями и кучей проблем. Зачем Диме такой? От него одни неприятности — две чашки недавно разбил, денег на него уходит много, место в квартире занимает, воду и свет тратит. Да и красивым Серёжа себя особо не считал — большой нос, волосы, торчащие в разные стороны, щеки эти огромные, он много набрал в последнее время. И вот серьезно, как кто-то такой может Диму привлекать, как в плане личности, так и в сексуальном. Зачем он Чеботарёву? Он ведь такой хороший, такой добрый, такой заботливый, заслуживает кого-то получше, постарше и поответственне, того, кто не сядет ему на шею, а будет сам зарабатывать и вкладываться в семейный бюджет. Серёжа до ужаса боялся того, что придется возвращаться туда, где его не любят. Мама за все эти три месяца даже не позвонила. Если он вернётся в эту проклятую квартиру, в его жизни начнется настоящий ад. А идти ему больше было некуда, а у Саши надолго не останешься (хоть его мама и говорила, что Серёжа всегда может рассчитывать на любую поддержку от неё, не хотелось её обременять). Ещё одна проблема Горошко — о своих проблемах он предпочитал не рассказывать, выбирая более нездоровые способы преодоления. Вот и сейчас после всего этого потока мыслей и ненависти к себе, вместо того, чтобы написать и рассказать о своих переживаниях Саше, или в конце концов, сказать Диме обо всем, что его не устраивает, он идёт на кухню и достает из шкафчика для бутылок коньяк, бутылка почти целая, они его как-то вечером с Чеботарёвым пили. А сейчас он пьет его один. Быстро вливает его в себя, не обращая внимания на горечь, которая обжигает горло и желудок. Выпивает всё полностью минут за тридцать, и думает, что вообще не опьянел, пока не встаёт со стула и с громким стуком падает на пол, потому что голова внезапно закружилась. Так и остаётся лежать на полу, а слезы сами начинают падать из глаз. Мама говорила Серёже, что его никогда никто не полюбит, а кроме них он не будет никому нужен, так с чего он решил, что это не так? С чего он взял, что Диме нужен, что Дима не устал от него, и держит сейчас около себя, потому что выкинуть жалко? Внезапно на Серёжу накатила такая злость на Чеботарёва. Почему он ему не говорит тогда? Почему молчит, зачем скрывает? Зачем его мучает? Так бы и сказал, что Серёжа ему надоел, зачем прятаться от него на работе? Горошко встаёт с пола и, пошатываясь, идёт в коридор, туда, где висят куртки. В голове всплыла фраза Тихона, что если Дима будет его обижать, то Жизневский даст Диме в морду. И почему-то в пьяной Серёжиной голове пойти и пожаловаться Тихону кажется идеальным решением этой проблемы. Он кое-как напяливает на себя куртку, натягивает шапку и завязывает шарф, всё же зима на дворе, а на ноги ботинки надевает, кажется, путает левый и правый, но ему сейчас всё равно. Выключает везде свет, и даже умудряется закрыть квартиру, в таком-то состоянии. Он был у Тихона всего пару раз, но почему-то отчётливо помнит, куда идти. Завывает ветер, Серёжа уже успевает упасть пару раз на скользком льду, но он уверенно идет к нужному дому.

***

— Тиш, ты ещё на работе? — взволнованный Димин голос в трубке обычно не означает ничего хорошего. — Да вот, собирался уходить, а что такое? — в отделе оставались только те, кто работал в ночь, Тихон уже собирался домой, только комп выключил. — Просто… — Дима тяжело вздохнул. — Серёжа пропал. Я пришел домой, тут пустая бутылка коньяка, а его нет. У Саши его тоже нет. К родителям он пойти не мог, Лехе и Ваську позвонил, у них тоже его нет. Телефон включен, но не берет. Вы же можете там, ну, пробить его как-то? — Вы что, поссорились? — удивлённо спрашивает Тиша. Он встаёт со своего места и подходит к Ване, коллеге и лучшему другу. — Ванько, пробей номерочек, а, у меня тут ребенок пропал. — Дима в трубке тяжело молчит. Ваня удивлённо смотрит на него, но это же Тихон. Надо так надо. Потом подробнее расскажет. — Это наверное из-за того, что я на работе стал задерживаться… Мы не поговорили об этом, и он там наверняка надумал себе всякого… Тиш, там же мороз на улице, и гололёд, а он пьяный, вдруг сломает себе что-то, или замерзнет? Боже, какой я кретин, а. У Вани на карте тем временем высветилось местоположение телефона. Серёжа, судя по карте, находился… прямо возле его дома. — Интересно. Так, Димк, не волнуйся, я тебе перезвоню, всё нормально, он тут у меня рядом, — Тиша повесил трубку, сказал недоумевающему Ване спасибо, оделся и покинул участок. До его дома было не так уж и далеко ехать, поэтому уже через десять минут Жизневский лицезрел прекрасную картину — Серёжа отчаянно пытался дозвониться к нему в квартиру. Ему, очевидно, никто не открывал. — Здравия желаю, — Горошко повернулся на его голос. Щеки и нос были краснющими от холода, руки примерно такого же цвета. — Пацан, ты что тут делаешь, а? Давно стоишь? — Тиша-а-а, набей Диме морду, — Серёжа сделал шаг вперёд и почти повис на нем, хватаясь за куртку. — Он меня оби-и-идел. — Так, в дом давай, ты в снежную королеву сейчас превратишься, — Тихон открыл дверь своим ключом, Серёжу почти втащил в теплый подъезд, а потом они на лифте доехали до третьего этажа. При свете Жизневский оценил масштаб обморожения, не так страшно, как ему сначала показалось. Руками двигать может, уже хорошо. В квартире он стянул с него куртку и с лёгкостью снял надетые на разные ноги ботинки. Хоть не в кроссовках вышел. — Так, тебе надо проблеваться, — Тихон тащит вяло сопротивляющегося Серёжу в ванную. — Давай, либо сам, либо я тебе пальцы в рот вставлю. Серёжу два раза просить не надо. Жизневский тяжело выдыхает и отворачивается. Да, не так он планировал закончить вечер. В коридоре звонил телефон, наверное Дима хотел поинтересоваться, где его ненаглядный, но Тихону сейчас не до этого было. Убедившись, что Серёже не нужна помощь, он идёт на кухню и достает из аптечки Полисорб, который разводит в теплой воде. Несёт стакан в ванную, протягивает сидящему у унитаза Серёже, тот сжимает его замёрзшими пальцами и выпивает в три глотка. — Сейчас полегче должно стать, а как станет, объяснишь, зачем мне надо идти бить Диме морду. Потом в ванную, греться, а я тебе чай сделаю. Небось не ел ещё нихрена сегодня. Что же ты за катастрофа такая, Серёженька? — тяжело вздыхает Тихон и садится напротив. Горошко тяжело вздыхает и опирается на стену позади себя. Они молчат, кажется, минут пять, прежде чем тот начинает говорить. — Я не нужен Диме, — начал он, и Тиша удивляется. — А по-моему он хочет на тебе жениться, с чего ты это вдруг взял? — Он задерживается на работе. Каждый день. Это потому что он от меня устал, и не хочет больше проводить со мной время. А ещё я финансовая обуза, я трачу его деньги, ему со мной тяжело. — Он тебе прямо так и сказал? — Нет, но это же очевидно… — Серёжа смотрит на него потерянным взглядом. — Я ему не нужен… такой. Я никому такой не нужен, вообще никому… — Горошко внезапно чувствует, как к глазам подкатывают слезы, и он не может их сдержать. — Я знал, что никто меня не полюбит, вот и ещё раз убедился, что со мной невозможно построить отношения… Права была мама… От меня одни проблемы. Он начинает реветь, и через секунду оказывается в объятиях Тихона. У того в мыслях хоть и проносится что-то из разряда «ох уж эти подростки», но вслух он это не говорит. Сам такой же был. — Я не хочу обратно к родителям, — воет он, пока Тихон осторожно поглаживает его по волосам. — Мне некуда идти, я люблю Диму, я так люблю его, я не хочу его терять, я не хочу, чтобы он меня не любил… — Серёж. Серёжка. Серёженька, — шепчет Тиша. — Ну он же не говорил тебе такого. — Он просто не хочет, чтобы я расстраивался, — всхлипывает Серёжа, поднимая на Жизневского взгляд. — Со мной тяжело, я знаю, я его пойму, но пусть он скажет только… — А кому сейчас легко, Серёж. Галчонок ты, поверь мне. Я же Димин лучший друг. Вот ты Саше секреты доверяешь? — Доверяю. — Ну вот и Дима мне тоже доверяет. И поверь мне, ты же мне веришь, правда? Если бы Дима сказал мне что-то про то, что хочет с тобой расстаться, или что он тебя не любит, я бы знал об этом, так? — Так. — Ну вот, а я ни о чем таком не знаю, видишь? Вообще ничего. Знаю только о том, что он тебя очень любит. И что прямо сейчас он там наверное с ума сошел от волнения за тебя. Поэтому давай ты в ванную залезешь греться, и как раз Дима приедет. Чтобы вы всё обсудили, ну. Давай, давай, — Серёжа повинуется, встаёт и стаскивает с себя одежду. Он более-менее отогрелся, но руки все равно ещё были красными, да и ноги тоже до сих пор ледяные. Тихон включил ему воду и оставил его одного, пошел на кухню, включил чайник, а потом наконец-то за телефоном в куртку. Пятнадцать пропущенных от Димы. Сильно. — Едь ко мне, у меня твой ненаглядный. Живой, всё на месте, даже руки не отморозил, — Тихон слышит, как на заднем фоне облегчённо выдыхают. — Щас при мне разговаривать будете, раз дома не можете. А то он попросил меня тебе морду набить. И знаешь, я подумаю над его предложением. — Тиш, спасибо, еду, — Дима кладет трубку, и Жизневский прикидывает, что будет он у него минут через семь. Серёжа тем временем отогревается в горячем душе, вода сбрасывает с него большую часть опьянения, и в итоге он вылезает посвежевший, более-менее очнувшийся и со стыдом на душе. Вечно от него одни проблемы. Дима уже ждёт на кухне. Тихон заваривает чай и поворачивается, как только Серёжа появляется на пороге. Чеботарёв вскакивает со стула и подлетает к парню, крепко обнимая. — Не пугай меня так больше, солнышко, — он окончательно успокаивается, когда видит его и может обнять. — Я слушаю, — Тихон опёрся о кухонную тумбочку и обвел их внимательным взглядом. — Прости, что заставил переживать опять, Дим, от меня одни проблемы, я знаю, можешь меня ударить или что-нибудь ещё, но только не надо меня обратно к родителям отправлять, я не хочу… — он прижимается к Диминому плечу и чувствует руку в своих влажных после душа волосах. — Я никогда в жизни тебя не ударю, Серёж, ты слышишь? Совсем уже что ли, ну. Это мне извиняться надо, — они садятся на стулья друг перед другом, Дима берет Горошко за руку. — Тиша уже рассказал мне всё, что ты себе надумал. Это всё неправда, только в твоей голове. Прости пожалуйста, что мы сразу это с тобой не обсудили. Я стал брать больше смен на работе, чтобы нас обеспечить. Ты же теперь финансово полностью на мне, а на двоих нужно больше денег, сам понимаешь, — Дима мягко пальцами поглаживает чужую ладонь. — Ну вот, видишь, опять я создаю проблемы, — он отводит взгляд в пол, чтобы не встречаться с Диминым. — Сдался я тебе такой. Сел на шею и ножки свесил. — Очень даже сдался, Серёж. Такого второго я нигде не найду. И не собираюсь искать, — улыбается Чеботарёв и целует Серёжу в лоб. — И никакие это не проблемы. Ну подумаешь, кушаешь много и пару чашек разбил. Хочешь, я тоже разобью? Чтобы все поровну было? А ты можешь целый месяц домой хоть в час ночи приходить. А с деньгами не проблема никакая, в этом месяце моей зарплаты вполне хватит на обоих, и останется ещё. Больше не буду так работать, я тебе обещаю. — Не надо чашки бить, и так мало осталось, — смеётся Серёжа. — Новые надо купить, — Дима тоже смеётся и тянется, чтобы Серёжу поцеловать. Тихон театрально хлопает и ставит перед ними чай. — Останетесь на ночь? Так и быть, уступлю вам свою кровать. Они оба синхронно кивнули. Тихон ушел спать в гостиную на диван, а Серёжа с Димой легли вдвоем в его комнате. Горошко прижался к нему ближе, но засыпать не спешил. Остался ещё один вопрос, который его волновал. И раз уж у них тут был вечер выяснений отношений, то он пришелся как раз к месту. — Дим, — начал он. — М? — Я красивый? — Что за вопросы странные, конечно красивый, — Дима разворачивает Серёжу к себе и проводит рукой по его лицу. — Да ну. Нос у меня дурацкий, щеки вон отъел, бока тоже… Разве я красивый, ну? Дима проводит пальцем по его скуле. Ну и про какие щеки он говорит? Какие бока? Да, после переезда к Диме он немного набрал, но это потому что стал правильно питаться, и это никак не отразилось на его внешнем виде. Но, видимо, Серёжа замечал только недостатки. Не видел то, насколько красивые у него глаза, как прекрасно у него лежат волосы, как идеально он сложен. Дима любил в нем каждую клеточку. — Ты даже не представляешь, насколько сильно, — он целует его в который раз за вечер и прижимает к себе. Серёжа наконец-то окончательно успокаивается и расслабляется. Дима через этот поцелуй словно говорит, что всё будет хорошо, что его любят и никуда не отпустят. И Серёжа верит. Тихон за стенкой строчит Саше очень длинное сообщение на тему того, что если его что-то волнует и не устраивает, он должен немедленно ему об этом сказать.