Тень, свет и сила

— Кто ты? Мрачный и угрюмый полковник Раевский стоит перед Алиной и сверлит ее взглядом, в котором недоверия больше, чем если бы ему пришлось смотреть на всех керчийских и фьерданских шпионов разом. — Помощник картографа Алина Старкова. Королевский корпус топографов… Он перебил: — Кто ты? Старкова недоуменно заморгала. — Я… я картограф, сэр. Раевский нахмурился. Отозвал в сторонку одного из солдат, и что-то пробормотал ему, после чего тот поспешил обратно к докам. — Пошли, — сухо продолжил офицер. В спину толкнули винтовкой, и пришлось двинуться вперед. У Алины было очень плохое предчувствие насчет того, куда ее вели. Но когда впереди появилась огромная черная палатка, не осталось никаких сомнений. Когда череда перемолвок между офицером, девушкой из корпориалов, и, очевидно, кем-то внутри наконец завершилась, Алина оказалась внутри. По палатке понеслась волна любопытства. Мужчины и женщины замолкали на полуслове, чтобы посмотреть на оборванную девушку-солдата; некоторые даже привстали и вытянули шеи. К тому моменту, как ее довели до возвышения, комната погрузилась в тишину. Впереди стоял стул с высокой спинкой из чернейшего дерева и искусной резьбой. На нем, развалившись, сидел мужчина в черном кафтане. Его подбородок покоился на бледной ладони. Лишь один гриш носил черное… лишь одному позволялось носить черное. Полковник Раевский встал рядом с ним и начал что-то тихо говорить. Алина смотрела на фигуру в черном, разрываясь между страхом и благоговением. Дарклинг слушал полковника, но не сводил с нее своих кварцевых глаз. Смотрел неотрывно. Так смотрят на то, что давно хотели. На то, во что хотят верить вопреки всему на свете. Этот взгляд гнал прочь все возможные мысли, все чувства, оставляя только необходимость и дальше смотреть в кварцевые глаза. — Алина? Дарклинг оборвал взгляд, повернувшись к другому юноше в черном. Но если кафтан командира был вышит золотым, то этот гриш был полностью в черном. Ученик Дарклинга, еще более таинственный и оберегаемый чем он сам. Никто в целом мире не мог сказать почему он такой особенный, но все знали, что он никогда не покидал своего учителя, никогда не отходил ни на шаг. Но вовсе не поэтому Алина замерла, разглядывая его лицо. Забытое, но не незнакомое. — Ты помнишь меня? Помнишь? Тишина стала почти осязаемой, но только чтобы через мгновение разорваться повсеместным шепотом. Ученик Дарклинга его будто не слышал. Он подошел к девушке в форме первой армии, широко улыбаясь, почти смеясь. — Мал… Из легких будто враз выкачали весь воздух. Пульс ускорился в сто крат, будто сердце не верило, и хотело выскочить из груди, чтобы убедиться, что это не сон. Но во сне не было бы другого, такого холодного голоса: — Ты знаешь ее, Мальен? — Да, знаю. Мы вместе росли в Керамзине. Высокий, звенящий смех зазвучал в толпе. Алина узнала красавицу в синем кафтане, ту самую из экипажа эфиреалов. Она прошептала что-то своей подруге с каштановыми волосами, и обе захохотали снова. У Алины щеки загорелись, когда она представила себя в порванном старом пальто, особенно после путешествия в Тенистый Каньон и битвы со стаей голодных волькр. Но все равно задрала подбородок и посмотрела красавице прямо в глаза. Та на секунду задержала на картографе взгляд, перевела глаза на Мала, а затем отвернулась. Старкова наслаждалась коротким приливом удовлетворения, прежде чем голос Дарклинга снова вернул к реальности. — Тогда можешь объяснишь, почему ты прибыл в Малый дворец, а твоя подруга, заклинательница солнца, нет? Шатер снова погрузился в тишину. С лица Мала ушла его широкая улыбка. Алина с ужасом поняла, что говорят о ней и тяжело сглотнула, вдруг побледнев. — Я не… я не та, кто вы думаете. Дарклинг склонил голову, будто рассматривал не живого человека, а очень интересующий его предмет. Девушка поежилась. — Это невозможно, мой суверенный. Мал, словно желая добавить словам весомости, качнул головой, но Алина вдруг почувствовала неприятный укол. Неужели он даже не может допустить мысли, что она может быть такой же особенной, как он сам? — И все же, она вполне может ей оказаться. Кто на самом деле видел, что произошло? Медленно и робко вперед вышел старший картограф. Его редкие темные волосы торчали во все стороны, пальцы нервно теребили край порванного пальто. — Расскажи нам, что ты видел, — приказал Раевский. Картограф облизал губы. — Нас… нас атаковали, — робко начал он. — Каждый отбивался, как мог. Много шума. Много крови… Один из парней, Алексей, был убит. Это ужасно, ужасно… Они были повсюду. Я видел, как одна тварь направилась к ней… — К кому? — спросил Раевский. — К Алине… Алине Старковой, одной из моих помощниц. Красавица в синем усмехнулась и наклонилась к подружке, чтобы прошептать той что-то на ухо. — Продолжай, — настаивал Раевский. — Я видел, как одна тварь направилась к ним с Алексеем. — А где были вы? — вопрос слетел с языка раньше, чем Алина успела подумать. Все повернулись, но она даже не заметила. В ней кипела злость. — Вы видели, что волькра напала на нас. Видели, как эта тварь схватила Алексея. Почему не помогли нам? — Я ничего не мог поделать, — взмолился он, широко разведя руки. — Они были повсюду. Настоящий хаос! — Алексей мог бы выжить, если бы вы подняли свою костлявую задницу и помогли нам! Из толпы послышались ахи и смех. — Довольно! — прогремел Раевский, больше обращаясь к Алине, чем к кому либо. — Расскажи, что ты видел, картограф. — Алексей погиб, она была рядом. Упала. Я увидел, как к ней летит волькра, но она будто не видела. А затем… она засветилась. Гриши разразились возгласами недоверия и насмешками. Некоторые открыто хохотали. Алина почувствовала, как ее снова бросает в дрожь. Мал перевел взгляд с картографа на нее. Он выглядел сбитым с толку, удивленным… но верил. Похоже, только он один, ведь толпа взорвалась криком. — Я видел! — прокричал картограф сквозь шум. — Свет шел из нее! Некоторые гриши открыто издевались над ним, но остальные кричали: «Дайте ему сказать!». — Это абсурд! — крикнул голос из толпы. Снова красотка в синем. — Я говорю то, что видел! — Это не невозможно, — сказал грузный гриш. На нем был фиолетовый кафтан субстанциала, члена Ордена фабрикаторов. — Существуют легенды… — Не будь глупцом! — девушка рассмеялась, ее голос был полон презрения. — Волькра лишила старика остатков разума! Толпа вновь разразилась громкими спорами. — Это правда? Мал смотрел только на нее, но вместо того, чтобы ответить, Алина не переставала его рассматривать. Каким он стал. Они расстались, когда он был толстым мальчишкой, который ненавидел мыться. Теперь перед ней стоял красивый юноша в цвете самого Дарклинга. Ей стоит думать о погибшем Алексее, который наверняка был в нее влюблен. О толпе гришей, для которых она — как красная тряпка для быка. О солдатах первой армии и злющем полковнике Раевском. Или хотя бы о Дарклинге, чей взгляд она чувствует на себе и сейчас. Алина смотрит Малу в глаза, и думает только о том, что пропала. — Тишина, — Дарклинг едва повысил голос, но команда полоснула по толпе и наступило молчание. — Что скажешь, ученик? — За нами приезжали вместе. Если бы у Алины была сила… это бы обнаружили. Это ошибка. Дарклинг долгое время смотрел на Мала, а затем перевел взгляд на девушку. — У всех нас есть секреты, — сказал он. Мал открыл рот, будто хотел что-то добавить, но его учитель поднял руку, чтобы тот умолк. Дарклинг поднялся со стула. По взмаху его руки солдаты, и даже Мал, отступили, оставляя лишь его и Алину вдвоем. В шатре стало пугающе тихо. Мужчина медленно спустился по ступенькам. — Итак, что ты скажешь, Алина Старкова? — приветливо спросил он. Она понятия не имела что должна, нет, что хочет ответить. Алина раз за разом переводила взгляд с Дарклинга на Мала. Она понимала, что если заставит всех поверить, что она ни при чем, то сможет вернуться к своей прежней жизни. Ненавистной. Но ведь она может сказать, что все правда, и плевать, что будет, но у нее будет шанс быть рядом с Малом, и она больше не будет никому не нужной, измученной девчонкой. Больше не будет одна. Вот только, что с ней будет, если в итоге окажется, что она все же никакая не особенная? Дарклинг ответа не дождался. — Мне нравится думать, что я знаю обо всем, что происходит в Равке, и если бы в моей стране жила заклинательница Солнца, я был бы об этом осведомлен, — толпа согласно забормотала, но он проигнорировал их. — Но что-то могущественное остановило волькр и спасло королевский скиф. Он вновь склонил голову набок, рассматривая девушку перед собой. Было что-то в его взгляде, чего Алина никогда ни у кого не видела. Таких глаз не бывает у тех, кто выглядит так юно. Это глаза старика. Да, чем гриш сильнее — тем дольше он живет. Но сколько же лет этим глазам? Дарклинг прервал ее мысли, поймав взгляд. — Если ты действительно заклинательница солнца, это легко проверить. Алина не отводила глаза. Вся ненависть к гришам, годами взращиваемая ею самой, внезапно испарилась. Пусть Дарклинг решит ее судьбу. Он вытянул руки, и шатер наполнили тени. Девушка рассматривала их с любопытством, не чувствуя ни страха, ни тревоги, как когда входила в каньон. Внутри, вместо привычной пустоты и боли, рождалось что-то, что развеивало страх, обещало защиту. Дарклинг соединил ладони, и послышался звук, похожий на раскат грома. Волны тьмы, исходящие от его сложенных ладоней, накатили черной волной. Комната исчезла. Все вокруг исчезло. Но страх все еще не пришел. Нечто внутри росло, будто в ожидании толчка, что поможет вырваться. — Не боишься? Девушка вздрогнула, осознав насколько близко к ней стоит Дарклинг. И сама удивилась силе собственного голоса, тихо ответив: — Нет. Она почти почувствовала его улыбку. — Правильно. Не нужно бояться тени. Тень нужна чтобы свет сиял ярче. Алина не успела ничего ответить. Успела только почувствовать, как мужские руки сомкнулись на ее запястьях. Нечто внутри довольно заурчало. Оно дождалось своего толчка. Сила потекла по венам, знакомая, родная. В освещенном ее светом шатре Алина увидела Дарклинга, торжествующе улыбающегося ей. А за его спиной пораженного Мала. Воспоминание заполнило сознание, вытесняя всё, заменяя собой реальность. Гостиная Керамзина. В камине пылает огонь. Грузный мужчина в синем кафтане держит ее на расстоянии от Мала. Она чувствует, как пальцы друга выскальзывают, когда руку мальчика выдирают из ее руки. Юноша в фиолетовом кафтане поднимает Мала и тащит его в библиотеку, захлопывая за собой дверь. Она бьется и пинается. Слышет, как Мал зовет ее. Но ее держит второй мужчина. Женщина в красном хватает ее за запястье. Она чувствует неожиданный поток искренней уверенности. Перестает бороться. Раздается зов. Что-то внутри поднимается в ответ. Тяжко дышать. Женщина внимательно наблюдает, прищурив глаза. Голос Мала сквозь дверь библиотеки: «Алина, Алина!». Она делает выбор. Стальной хваткой цепляется за это нечто внутри и опускает его обратно. «Мал!» — кричит и снова начинает брыкаться. — Алина? Дарклинг все еще рядом, но смотрит обеспокоено. Из нее все еще льется свет, истосковавшийся за годы. Алине все равно. Она смотрит на Мала. Она спрятала свою силу только чтобы его у нее не забрали, но это не помогло. Ведь это он не любил гришей, он в то утро смотрел на них со страхом и недоверием. Она спрятала свою силу, и та больше не отозвалась. Она спрятала свою силу, и мир превратился в Ад. Из-за него. Теперь она смотрела на Мала, и на глаза наворачивались слезы. Ладони Дарклинга исчезли, и разгоряченная от их касания кожа отозвалась покалыванием. — Алина, хватит! Свет лился все сильнее. Становился ярче. Алина видела только голубые глаза Мала. В толпе послышались обеспокоенные крики. Нет, не обеспокоенные. Испуганные. Как и его голубые глаза. Они сменяются серыми. Кварцевыми. — Смотри на меня. — Дарклинг обхватывает руками ее лицо. — Ты должна остановиться. Старкова знает — чем больше силы используют гриши, тем сильнее становятся. Она хочет быть сильной. Но почему-то силы уходят. — Алина, смотри мне в глаза! — у Дарклинга глаза старика, теперь она в этом уверенна. — Остановись. Это не приказ. Так не приказывают, так просят. — Прошу, не убивай себя. Она не может остановить слезы. Он не выпускает ее лицо из рук, и его голос полон страха. Настоящего. Только не такого, как у той толпы. Он боится не ее. Он боится за нее. — Ты нужна мне. Алина вздрагивает. Свет гаснет. Дарклинг облегченно улыбается, вытирая ее слезы. Он говорит ей что-то, но девушка не слышит. Земля уходит из-под ног. Мир меркнет. Она проваливается в бездну.