Я хочу убить кое-кого

      Ночь Сакура провела в той самой комнате, где она очнулась после похищения. Сон долго не шел, ей удалось отключиться лишь под утро на пару часов, но спала она неспокойно. В полудреме ей казалось, что ее преследует стая воронов и две пары страшных красных глаз с узорами томое, а где-то под ногами издавалось змеиное шипение.       Открыв глаза утром, она лежала на полу, пялясь в потолок, пока из небытия ее не вывел уже знакомый запах яичницы. Она устало вздохнула, поднялась с футона и обреченно поплелась на кухню.       Девушка заглянула в дверной проем. Да ну нафиг!       Итачи стоял у плиты в белом фартучке, надетом поверх плаща Акацки и миролюбиво жарил глазунью. — Доброе утро, — без выражения сказал он. — чай черный или зеленый?       Сакура закатила глаза. По крайней мере, если он ее отравит, то она сможет вырваться из генджицу, ничего ему не рассказав. — Давай зеленый, — махнула она рукой, плюхаясь перед столиком.       Итачи поставил на столешницу две тарелки с яичницей и небольшой чайничек с заваркой и невозмутимо опустился напротив нее. — Зеленый чай богат витаминами В1, В2, С и прекрасно успокаивает нервную систему, — неожиданно выдал Итачи.       Сакуру аж передернуло. — Серьезно? — кисло отозвалась она, нацепляя на вилку яичницу, — похитил меня, а теперь пытаешься успокоить мою нервную систему зеленым чаем?       Итачи чуть заметно приподнял уголки рта. — Почему бы и нет.       Девушка смерила его озлобленным взглядом. — Не пытайся меня задобрить. Я знаю, что ты поместил меня в генджицу. Сливовый сад невозможно пересечь. — Если бы я хотел, чтобы ты считала этот дом реальностью, ты бы никогда и не догадалась, — спокойно произнес Учиха, аккуратно разрезая яичницу столовым ножом, — Тебе ничего не угрожает.       Сакура саркастично выгнула бровь. — Очень интересно получается, — протянула она, — Я заперта иллюзорной техникой в жутковатом старомодном доме с психопатом-убийцей, который вырезал всю свою семью, к слову, по совместительству семью дорогого мне человека, который кинул меня на лавке в парке из-за тебя! Вышеупомянутый психопат похитил меня на территории одной из пяти великих стран шиноби, из которых его ищут на территории ммм… всех? Не знаю, будет ли лишним сказать, что ты чертов псих и как сильно я тебя ненавижу? А так, да, мне определенно ничего не угрожает.       Итачи отхлебнул чайку. — Саске кинул тебя на лавке?       Сакура опешила. — Не цепляйся к словам! Душнила. Не твое дело, где он меня кинул, главное, что это из-за тебя. — Пей чай, — доброжелательно распорядился Итачи, наливая напиток во вторую чашечку.       Сакура захотела ударить его об стол, но побоялась ответки. — Почему ты не оставишь его в покое? — с отвращением спросила она, — Разве ты недостаточно натворил? Разве ты не забрал у него семью, тебе этого мало? Зачем тебе уничтожать его жизнь? Из-за тебя он покинул деревню, — прошептала Сакура, — потерял всех, кроме меня и Наруто, но и нас он оттолкнул, чтобы до тебя добраться.       Итачи сверлил ее пристальным взглядом угольно-черных глаз. — Мы здесь не для того, чтобы я отвечал на твои вопросы. — Но ты ведь хочешь, чтобы я ответила на какие-то вопросы, что есть у тебя, верно? — ухватилась за возможность Сакура. Она изобразила слащавую улыбку, — Давай заключим сделку. Ты отвечаешь на мои вопросы честно, получаешь от меня то же самое. Твои ответы в обмен на мои. Раз уж я здесь застряла. Не отвечаешь на три вопроса — отпускаешь меня.       Отступник помолчал. — Это справедливо, — признал он.       Сакура застыла с чашечкой чая в руках. Как странно, что он согласился на ее условия. Не такой кринж, как то, что он кормил ее яичницей и поил чаем, но тоже вполне себе анекдот. — Ладно… — севшим голосом произнесла она, — значит, я первая задаю вопрос.       Итачи смиренно сложил руки на коленях, ожидая своей участи, вид у него был до крайности безмятежный. Сакура смутилась. — Нет, ну это ни в какие ворота, — не выдержала она, — у тебя в арсенале только одно выражение лица? Ты можешь отмереть или типа того? Жуть какая. — Это вопрос? — холодно уточнил Итачи. — Нет! — вспыхнула Сакура, — Не жульничай, ты понял о чем я.       Он чуть нахмурился. — Давай договоримся, чтобы без излишней критики. Мне двадцать лет, я международный террорист, не учи меня. Задавай свой вопрос.       Сакура чуть не поперхнулась чаем. Ну надо же, это самое распространенное предложение из всех, что он сказал за все время их знакомства. Это ж как она его довела? Надо сбавить обороты…       Значит, вопрос. Логично предположить, что пройдет немало времени, пока они доберутся до сути. Итачи наверняка откажется отвечать на вопрос об убийстве клана или о его планах на Саске, по крайней мере сейчас точно. Это приблизит момент ее освобождения, если Итачи намерен держать свое слово. «Но сейчас моя задача — вытянуть из него столько, сколько вообще возможно, — думала Сакура-шиноби, — Любая информация может оказаться полезной для деревни»       «Ну да, конечно, — иронично отвечала внутренняя Сакура, — Ведь дело совсем не в том, что ты хочешь поближе подобраться к Саске и его прошлому, которое, очевидно, интересует его куда больше, чем ты»       Сакура отмахнулась от навязчивого внутреннего голоса. Да что вообще сейчас мешает убить двух зайцев разом?       Девушка обратила на Итачи серьезный взгляд. — Итак, мой вопрос. Какими были твои отношения с Саске до уничтожения клана Учиха? — Ты хочешь знать о моем прошлом?       Итачи выглядел, как обычно, невозмутимым, но интонация выдавала, что он сбит с толку.       Сакура пожала плечами. — Что хочу, то и спрашиваю. Отвечать вопросом на вопрос запрещено. Новое правило.       Итачи коротко кивнул. — Хорошо. Саске родился, когда мне было шесть. Пока брат был маленьким, я уделял ему много внимания. С возрастом все меньше. Он был вполне заурядным ребенком, — по лицу Итачи пробежала тень, — Изредка я показывал ему кое-какие приемы, он не всегда был внимателен. В ту ночь, когда я покинул деревню, как ты понимаешь, наши отношения окончательно испортились, — на полном серьезе закончил он.       «В ночь, когда он убил всю семью Саске» — зазвенел тревожный колокольчик в голове Сакуры, напоминая не расслабляться, чтобы она не забывала, кто перед ней.       Девушке понадобилось приложить некоторые усилия, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица. — Лаконично. — Ты просила честно. — Но ты не сказал ничего определенного. — Отношения в клане Учиха никогда не были простыми, — отозвался он, глядя куда-то сквозь нее, — Нашу семью издавна разрывали противоречия, мы балансировали между долгом и привязанностью, жаждой силы и семейными узами. Я не могу сказать ничего определенного, потому что ничего определенного в клане Учиха просто не существует. Довольна? — Вполне, — задумчиво кивнула Сакура. — Моя очередь, — перехватил инициативу Итачи, — Что произошло, когда Саске кинул тебя на лавке в парке? — Никак ты не угомонишься, — криво улыбнулась Сакура.       Итачи нахмурился. — Вы были близки? — Это два вопроса, — миролюбиво заметила куноичи.       Итачи устало прикрыл глаза, впрочем, через секунду он вернул себе самообладание. — Я жажду услышать про лавку, — членораздельно проговорил он, наливая себе еще чаю.       Сакура повернулась спиной к стене и облокотилась на нее. Она старалась не отрывать от Итачи взгляда, хоть его лицо и было до ужаса безэмоциальным. — Два года назад, когда нам, Наруто, Саске и мне, было около тринадцати, кое-что произошло. Вернее, много чего, на самом деле, может ты даже слышал о чем-то, я имею в виду, ты же псих, наверняка следил за Саске, ну не суть. Тогда отношения Саске и Наруто стали ухудшаться. Резко, импульсивно, однажды они чуть меня не убили, хотя я, конечно, тоже была дурой. Саске чувствовал себя на вторых ролях, потому что Наруто становился сильнее. И Саске решил уйти от нас, — с горечью произнесла Сакура, сдерживая слезы, — А я знала, что так будет. Поэтому я ждала его у дороги, которая ведет к выходу из деревни. Он был со мной довольно жесток. Видимо, это у вас семейное. Оба вы чокнутые. Я сказала ему, что месть ни к чему не приведет. Он сказал, что он другой, что должен идти дорогой, отличной от нашей.       Сакуре было смешно от себя самой. Посмотрите на нее, сидит и изливает душу о самом трагичном моменте в ее жизни преследуемому всеми нациями отступнику. И все же в ней странным коктейлем смешалось желание наконец-то высказаться и показать этому уроду, что на самом деле он натворил, сколько боли причинил на самом деле. — Я помню, он говорил, что месть — его цель в жизни, — зло проговорила Сакура, сдерживая всхлипы, — ты буквально выжег его изнутри. Он отказался от всех нас из-за тебя! И самое ужасное знаешь что…       Девушка вымученно улыбнулась. — Если бы я могла сейчас тебя прикончить… Он бы возненавидел меня за это.       Итачи молчал.       Сакура отвернулась от него. — Мне душно. Я выйду в сад.       Итачи подарил ей от силы десять спокойных минут наедине с собой.       Сакура сидела на крыльце, глядя на цветущие сливы, когда он неслышно появился за ее спиной. Куноичи резко обернулась, вскочила и встала в стойку, решив, что это наконец тот самый долгожданный подвох.       Итачи смотрел на нее, не мигая. Обеими руками он держал свою чашку с остывшим чаем. — Так а с лавкой-то что? — Ты дебил?!       Итачи и бровью не повел. — Ты сама требовала определенности. — Отношения в команде семь никогда не были простыми, — глухим мистическим голосом зашептала Сакура, — Мы с Саске и Наруто всегда балансировали между привязанностью и соперничеством, взаимной поддержкой и сарказмом… — Ладно, я понял. — Вот и славненько, — Сакура выдержала паузу, потом все же повернулась к Учихе. — Саске меня поблагодарил, трудно сказать за что конкретно. Может за те дни, что мы были командой, может, за то, что я сказала, что люблю его. А потом он меня вырубил, чтобы я не позвала на помощь, положил на ближайшую лавку и вышел из Канохи через главные ворота. Я там до утра провалялась, как бомжиха какая-то.       Итачи чуть слышно усмехнулся, как будто другого от братца и не ждал. — Хоть до лавки донес, и на том спасибо. — В сущности верно. — Я ценю твою честность.       Сакура одарила его ледяным взглядом. — Жаль, что от такого, как ты, ответной честности не дождешься.       Итачи вдруг внимательно посмотрел ей прямо в глаза с каким-то новым выражением. На мгновенье Сакуре показалось, он растерян. Итачи в ту же секунду отвел глаза и нахмурился, отчего резкие черты его лица стали еще более жесткими. — Мы были друг другу самыми близкими в семье, — он заговорил этим странным голосом, без холода, без равнодушия и ноток стали, но все еще совершенно спокойно, — даже когда я стал проводить с ним меньше времени. А потом я убил всю нашу семью и оставил его в одиночестве. Вот и вся честность.       Итачи удалился в дом, оставив Сакуру в смятении. Старший брат Саске совсем не казался ей опасной здесь. Конечно, она знала, что все вокруг — сплошная иллюзия, но Итачи, такой, каким он был пару минут назад в сливовом саду, казался ей более реальным, чем тот, о котором рассказывали кровавые истории в Канохе.       Нет. Этого не может быть. Это защитный механизм, просто ее мозг пытается оградить ее от постоянной тревоги за свою жизнь, очеловечивая этого монстра. Ей просто показалось, что в его глазах отразилась боль, когда она обвинила его в разрушенной судьбе Саске. Ведь убийцы и предатели не могут ничего чувствовать, они не умеют любить. Правда ведь, Саске?