Я хочу убить кое-кого

      Утром третьего дня своего похищения Сакура твердо решила игнорировать Итачи и посмотреть, что из этого выйдет. Не обращая внимания на доносящуюся с кухни возню, она направилась к выходу из дома. Сегодня она обойдется без сюрреалистичной картины кулинарного шоу с участием международного террориста.       Сакура вышла в сад и внимательно всмотрелась в последний ряд сливовых деревьев. Каковы границы этого генджицу? Какую часть восприятия оно поразило? Куноичи уже поняла, что находится под властью иллюзии Итачи. Но в чем заключалось ее действие, что происходило в реальности? Вариантов была масса, все они могли быть частично или полностью правдой.       Может, генджицу сосредоточено на неспособности Сакуры перейти границу территории дома, и на самом деле она ходила вокруг него кругами.       Быть может, самого этого дома не существует.       Может, Итачи на самом деле даже не умеет готовить чай. — Ну это уже просто оскорбительно, — ледяной голос Итачи, раздавшийся прямо у Сакуры за спиной, заставил ее в испуге отпрыгнуть в сторону. — Конечно, я умею готовить чай.       Учиха, как обычно, в своем черно-красном прикиде с выражением кирпича на лице стоял менее чем полуметре от девушки и всем своим видом выражал всепоглощающую скуку, будто за размышлениями Сакуры он наблюдал давно, и они уже его не развлекали. — Подкрадываться незачем, — прошипела Сакура, — Что, другие способы меня запугать не сработали, решил попрактиковать внезапные появления из вспышек и дыма? С такими фокусами прямая дорожка в цирк!       Если Итачи и удивился, что она не пришла на кухню лицезреть его в процессе кулинарного творчества, то виду он не подал. Странно, что в данной ситуации его больше всего взволновало ее мнение о его мастерстве заварки чая. Секундочку… — Что ты сказал.? Про чай? — Что я умею его готовить, — размеренно, как для недоразвитого ребенка, повторил Итачи.       Сакуре показалось, что температура упала где-то градусов на пятьдесят по Цельсию. — Ты можешь копаться в моей голове?       Итачи, казалось, совсем не был расстроен тем, что эта деликатная деталь всплыла наружу. — Не совсем так. Но генджицу дает мне определенную власть над поверхностным уровнем твоего сознания. Так что знать ответы на мои вопросы без твоего содействия я не могу. Но узнаю, если соврешь.       Сакура почувствовала странную смесь бессилия и облегчения. Она оказалась еще более беспомощной и беззащитной перед Учихой, чем думала, он буквально насквозь ее видел. Но хорошо, что до сих пор ей хватало ума не пробовать его обмануть.       Несколько секунд они молча разглядывали друг друга, и Сакура потратила их все лишь на то, чтобы оценить их с Саске фамильное сходство. Его внешность физически очень напоминала Саске, особенно если накинуть последнему несколько лет. И это застывшее равнодушное лицо. Но все же Сакура была готова поклясться, что равнодушие у братьев было как будто разной природы. Как будто кто-то из них лгал. Себе или же всем остальным? Сакура знала, что не ее черед задавать вопрос, но она так же была уверена, что на этот он все равно не ответит напрямую. — Вчера ты сказал, что убил семью Саске и оставил его в одиночестве. Итачи молчал.       Сакура нерешительно продолжила. — Это звучало, как будто ты жалеешь его. Но при этом без каких-либо признаков собственной вины. Как будто ты наблюдал откуда-то со стороны, а не сделал это своими руками.       Итачи не мог сказать ей, что, говоря метафорически, все примерно так и было. — Мне не о чем сожалеть. — Ты убил их всех! Всю твою семью.       Итачи равнодушно кивнул, как будто она сказала нечто само собой разумеющееся. Вода кипит при температуре сто градусов, а Итачи Учиха убил маму, папу, дядю, тетю и далее по списку. Ну, вы знаете, эти подростки, с ними такое часто бывает, что они вырезают всю свою семью, гормоны, все дела. — Ты монстр.       Итачи никак не отреагировал.       Очень зря, потому что Сакура продолжала допытываться. — Обычно, когда выслушиваешь злодея, с какой-то стороны понимаешь, почему он сделал то, что сделал. И ты думаешь, да, если бы мне пришлось пережить нечто подобное, я бы тоже озлобилась. Да, я бы тоже хотела мстить. Или, да, это неправильно, аморально, но я понимаю, чего он хочет добиться. Но тебя я не понимаю. Мало того, насколько это чудовищно — залить родные улицы кровью, которая течет в твоих жилах, больше всего пугает, что это совершенно бессмысленно. Ты мог просто уйти. Но ты решил оставить после себя горы трупов. — Я хотел проверить, на что я способен, — без выражения ответил Итачи.       Сакура усмехнулась. — Ну да, ну да, наверняка умерщвление престарелых тетушек и дядюшек подняло твою самооценку. Будь дело в этом, ты ограничился бы своим отцом и штатом полиции Канохи. Не смотри на меня так, я изучала этот вопрос, мне было чем заняться последние два года. Единственное объяснение, которое теоретически может быть, это твое безумие. Но ты вполне нормальный. Я почти уверена.       Итачи криво усмехнулся. — Я не стану насильно тебя разубеждать. — Но вопрос на этот счет задавать бессмысленно, я правильно понимаю? — Правильно. — Окей.       Отчасти Сакура почему-то надеялась, что ее провокация все же вызовет другую реакцию. Все-таки, если бы он ответил на этот вопрос, многое бы прояснилось. Но после этого она вряд ли прожила бы достаточно долго, чтобы кому-то об этом рассказать.       Сакура устало вздохнула и отвернулась. — Ладно уж, я знаю, зачем ты пришел. Задавай свой вопрос. Твой черед. — Почему тебя не оттолкнуло то, как Саске с тобой обошелся?       Сакура растерянно заморгала. Ей самой это казалось аксиомой, чем-то естественным и понятным. Может, только потому что вопрос личностных взаимоотношений с Саске сам по себе волновал только ее и Наруто, а Наруто не требовалось объяснять ничего, что было связано с младшим Учихой, он сам прекрасно все понимал и знал, что Сакура тоже понимает. — Не знаю даже, как объяснить, но я почти уверена, что он разорвал все узы с огромным усилием. Ему было больно. Как бы я ни хотела возненавидеть его за предательство, я не могу освободиться от хороших воспоминаний о нем. Он заботился обо мне. О Наруто. Он был рядом, не жалел своей жизни, всегда был готов защитить нас. И я не верю, что все это бесследно исчезло. Я знаю, он лишь сам принуждает себя в это верить, потому что думает, что из-за тебя у него нет другого выбора.       Итачи кивнул и задумчиво опустил взгляд. Сейчас он выглядел безобидно, как котенок, будто бы ослабил контроль над своими чувствами. В руках у него откуда-то появилась чашечка с чаем. Зеленым.       Сакура с тревогой поймала себя на мысли, что она перестала относиться к вопросам Учихи, как части миссии или их договора. Она перестала считать Итачи врагом. Даже больше. Ей хотелось с ним поделиться, хотелось узнать, что он скажет в ответ.       Как если бы Итачи вдруг стал ей близок. — Это так странно, что мы постоянно обсуждаем Саске, — призналась Сакура, поборов приступ смущения, — как фанклуб какой-то. — Из всех Учих он мой любимый. — Кроме тебя он единственный Учиха, это нетрудно, — фыркнула Сакура. — В том и прикол, - Итачи неторопливо пригубил чаю. - А фанклуб разве бывает из двух человек? — Ну можем еще Наруто позвать. Они даже целовались.       Итачи поперхнулся чаем. — Что?!       Сакура понимающе закивала. — Вот-вот! Я тоже ему завидую.