i sought him who my soul loves (i sought him but found him not)

      Департамент шерифа в Фоллс Энд представляет собой небольшое выкрашенное в белый цвет здание на окраине города. Что не так уж и неудобно, как кажется на первый взгляд, поскольку сам по себе Фоллс Энд крошечный. Большинство жителей Округа Хоуп живут в долине Холланд, на одной из многочисленных ферм, ранчо и домов, разбросанных по живописным зеленым равнинам. Жители района реки Хенбейн и гор Уайттейл, как правило, проживают в изолированных усадьбах и хижинах, хотя в Округе есть и пара трейлерных парков: Сильвер Лэйк на границе между горами Уайттейл и долиной Холланд, и Мунфлауэр, что в самом сердце реки Хенбейн. Насколько известно Руку, Фоллс Энд - единственный город в Округе. Хотя, судя по картам, где-то в районе реки есть и город-призрак, но он не в счет.       В то время как сам по себе Фоллс Энд является тихим, изолированным городком, его жители совсем не такие. Не проходит и пяти минут после того, как Рук припарковал пикап возле своего нового дома (скромного, с одной спальней, прямо у главной дороги), как местные пасторы приходят ему на помощь.       Джеффрис, католик, примерно того же роста, что и Рук, немного крупнее по телосложению. Он афроамериканец, что редкость в этих краях, с приветливыми темными глазами и короткой ухоженной бородкой. Сид, баптист, немного выше и долговязее, почти нездорово бледный. Его черные волосы достаточно длинные, чтобы их можно было завязать в пучок, а борода чуть более взъерошена, чем у Джеффриса. Оба они кроткие, неизменно добрые и вежливые. И ни один из них не примет «нет» в качестве ответа.       — Пожалуйста, позволь нам сделать это для тебя, — настаивает отец Джеффрис. Он очень мягко отказывается слушать любые протесты Рука, внося коробку с кастрюлями и посудой в дом.       — Шериф Уайтхорс говорил, что ты проделал трудный путь, чтобы быть здесь сегодня с нами, — отзывается пастор Сид, перекидывая сумку с рыболовными снастями через плечо. — Откуда ты?       — Эм, я приехал сюда из Сиднея, из Округа Ричленд, — рассказывает Рук, поднимая тяжелую коробку с книгами. Господи, почему у него их так много? Давно надо было приобрести электронную читалку, как предлагала Мэдэлин. — До этого я жил в Скоби и Плентивуде, а также некоторое время обитал в Шелби. Большую часть своей жизни я провел в Канаде, прежде чем приехал сюда… Шелби находится примерно в часе езды от дома моих бабушки и дедушки в Браунинге.       — О? — восклицает Сид, кажется, искренне интересуясь, и ставит сумку в гостиной. — Я так понимаю, ты канадец?       — Да, что-то вроде того, — объясняет Рук. Он отставляет книги в дальний угол гостиной. — Мама из Квебека, а отец родился и жил в резервации в Америке, так что у меня двойное гражданство.       — Занимательно, — подмечает Джеффрис, осторожно оставляя утварь на кухонной стойке. — И давно ты живешь в США? У тебя, кажется, совсем нет акцента.       — Ммм... может, лет десять? — Рук точно не помнит. Он оставался в Канаде около года после того, как ушел из дома. Или двух лет? Переезд в Шелби и воссоединение с бабушкой и дедушкой были первым шагом к примирению с родителями, и он почти уверен, что это произошло еще тогда, когда ему только исполнилось двадцать.       — Десяти лет значит вполне достаточно, — задумчиво произносит Сид. А затем посмеивается. — Полагаю, что теперь и я больше не звучу, как южанин?       — Нет, сэр, боюсь, что нет, — соглашается Рук, возвращаясь к двери, где видит, как Джеффрис тянется к очередной коробке. — Где именно на Юге вы жили?       — Джорджия, если можешь в это поверить, — и Рук может, поскольку в его произношении есть намек на южную растяжку: ‘Jaw-jah’. — Я прожил в Роме всю свою жизнь, а потом Господь привел меня сюда, тоже около десяти лет назад, в Фоллс Энд, и я никогда не оглядывался назад. Это замечательное место. Уверен, что и тебе здесь понравится.       Рук надеется, что пастор Сид прав. Он устал искать место, которое можно было бы назвать «домом». Всегда в поиске, но нигде не задерживается надолго.       Каким бы ни был Округ Хоуп, это определенно место, где «сообщество» действительно что-то значит. Едва он ставит очередную коробку с книгами в гостиной, как появляются новые люди. Некоторые задерживаются на несколько минут, успев только представиться. Другие же приносят приветственные подарки для новосела. Есть еще и такие, как пасторы, настаивающие на помощи с разгрузкой вещей.       Рук быстро теряет счет именам, но некоторых все же запоминает. Мистер Рай, чье имя услужливо написано на футболке, жизнерадостный человек, помогающий занести в дом диван. Его жена, азиатка, примерно на шестом месяце беременности, приносит тарелку печенья и пару кувшинов домашнего лимонада - идеальный выбор для солнечного июньского дня. Вот веселый, толстенький мужичок в бандане и с загаром приходит с шестью банками пива, которые Рук, вероятно, и не выпьет, но у него не хватает духу сказать об этом вслух. Он - хорошая компания, судя по всему, любит поболтать, помогает переносить мебель. Приятная блондинка приносит запеканку, любезно предоставленную «Кейси», кто бы это ни был. Грейс Армстронг, местная знаменитость, заглядывает где-то на полчаса, пока Рук отдыхает. Она спокойная, организованная женщина, что дает ему карту местности, указывает на места охоты и рыбалки, тщательно отмеченные яркими цветами. Олимпийская спортсменка, владеющая стрельбищем недалеко от города.       — Заходи в любое время, — приглашает она. — У меня договоренность с шерифом Уайтхорсом, ты можешь тренироваться, когда захочешь. Правда, за обучение я беру плату. И не забудь принести свои патроны.       Супружеская пара, живущая недалеко от города, приходит с тыквенным пирогом (очевидно, сделанным из прошлогоднего консервированного урожая) и их собакой Бумером. Рук испытывает сильное искушение оставить пса себе, но приходится довольствоваться тем, что он гладил его целых десять минут, пока болтал с хозяевами.       — Вау! Похоже, у Бумера появился друг, — хихикает женщина. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы ненадолго стать собачьей нянькой? В августе мы отправляемся в отпуск и пока не знаем куда бы пристроить Бумера.       — Мэм, я бы заплатил за возможность присматривать за ним, — серьезно отвечает Рук, а та, кажется, воспринимает это как странную шутку, весело хлопая его по плечу.       Гарри Фэйргрейв, владелец местного бара, заходит на полчасика, чтобы помочь разобрать вещи. Оказывается, что блондинка, приходившая ранее, была его дочерью, и она всего на пару лет моложе Рука. И, как и большинство любящих отцов, Гарри жаждет удачно выдать ее замуж.       — Однажды моя Мэри-Мэй сделает какого-нибудь парня очень и очень счастливым. Она похожа на свою мать, — произносит Гарри и многозначительно улыбается. — Я замолвлю за тебя словечко, если ты хорошенько попросишь.       Так заманчиво рассказать Гарри о своих предпочтениях, но Рук держит рот на замке. В первую очередь он хотел бы заявить о себе как о полицейском, и лишь во вторую, как о гее. Он уже совершал эту ошибку пару лет назад, открывшись перед соседями, как только переехал. Очень быстро его проучили постоянной необходимостью смывать слово «ПЕДИК» с двери гаража. Люди в Фоллс Энд, возможно, и не такие, но… стоит быть аккуратнее. Никогда нельзя быть слишком осторожным.       — Мне сейчас немного не до этого, — неловко посмеивается Рук. Гарри добродушно кивает и оставляет эту тему.       Сам шериф Уайтхорс собственной персоной, заглядывает на пару минут. Он ниже, чем ожидал Рук, старше и полнее, с усами и солнцезащитными очками, что, вероятно, вышли из моды уже тогда, когда Уайтхорс только начал их носить. Но у него острый взгляд и властный вид. Кажется, что местного шерифа любят: каждый человек в доме приветствует того улыбкой и уважительным словом.       — Привет, — говорит Уайтхорс, протягивая руку. Мэтт берет ее, вежливо пожимая. Ладонь Уайтхорса теплая и сухая, а рукопожатие крепкое. Он смотрит ровно и не отводит взгляд. Отец всегда говорил, что это признак человека, которому можно доверять. — Рад наконец-то встретиться с тобой лично, Рук. Как добрался?       — Хорошо, сэр, — честно отвечает он. — Поездка в Биллингс прошла очень гладко, а оттуда заняла всего... три с половиной часа?       — Ну и отлично, — кивает Уайтхорс. — Рад это слышать. Что ж… боюсь, я не могу задержаться надолго. Я на смене. Но я зайду за тобой завтра в восемь тридцать, и мы быстренько разберемся со всеми бумагами, а потом ты проведешь неделю тенью следуя за Хадсон. Она лучшая из лучших… с ней ты будешь в надежных руках.       — Звучит неплохо, сэр, — отзывается Рук и Уайтхорс улыбается.       — Удачи с обустройством, — произносит шериф и вежливо прощается.       В конце концов, машина полностью разобрана часа через два, а дом становится пригоден для проживания. Пастор Сид уходит примерно тогда же – у него какие-то семейные дела.       — Я бы пригласил отужинать с нами, но у тебя и так был насыщенный день. А мои братья могут быть довольно трудной компанией, — говорит Сид. Он оставляет свой адрес, контактные данные и информацию о церковной службе. — Не стесняйся заходить в любое время - мои двери всегда открыты.       Рук кивает. Он не особо религиозный человек, больше нет. Тем не менее, подобное приглашение подкупает.       Дом постепенно пустеет по мере того, как полдень перетекает в вечер. Он расставляет книги на полки, развешивает шторы и убирает одежду, хотя все это и происходит до ужаса медленно. Он прощается с каждым уходящим, благодарит их за помощь, старательно избегая произносить имена тех, кого еще не запомнил.       Отец Джеффрис покидает его с дружеским объятием и тем же приглашением заходить в любое время, что и пастор Сид. Мужчина, управляющий местным магазином, оказывается заядлым рыбаком, и сообщает Руку подробности местной рыболовной группы, показывает ему их страницу на Фейсбук на своем мобильном телефоне и высылает приглашение присоединиться. Миссис Рай ставит запеканку Кейси в духовку, и, прежде чем уйти, мистер Рай проводит пару минут, сгорбившись над листовками вместе с Мэттом.       — Так вот, водоканал в этих краях довольно хорош, тебе не нужно делать ничего, кроме как просто позвонить им и сказать, что ты переехал сюда, — инструктирует он, строча на листовках, пока объясняет. — Это Интернет-пакет, который большинство людей использует здесь. Нет смысла платить больше, потому что линии довольно старые и ты все равно не получишь скорость быстрее этой… Эй, Ким, дорогая, а какой у нас мобильный оператор?       Солнце медленно опускается за горизонт, янтарно-розовые полосы пробиваются сквозь окна. К тому времени, как последние гости уходят (его ближайшие соседи - семья с двумя детьми, любезно оставившие ему некоторые необходимые, по их мнению, вещи на первое время: мыло для рук и посуды, туалетная бумага, мешки для мусора), Рук чувствует себя готовым заснуть прямо на месте. Ему едва хватает сил, чтобы застелить постель, прежде чем рухнуть на нее.       Новое начало никогда не бывает простым.

***

      Мэттью Рук заторможено пялится в потолок, когда звонит будильник. Он не уверен, спал ли или нет - может, пару часов тут и там, совсем не то, что называют полноценным сном. Он со стоном заставляет себя встать с постели и пойти в ванную, чтобы помочиться и почистить зубы. Включает кофеварку, пока одевается в новую униформу, состоящую в основном из тщательно выглаженной зеленой рубашки, которую пришлось купить самостоятельно. Пытается привести волосы в порядок, чтобы казалось, что он проспал больше двух-трех часов. Завтракает печеньем и остатками запеканки, прежде чем выпить кофе, дабы почувствовать себя относительно живым.       Эрл Уайтхорс, верный своим словам, стучит в дверь ровно в восемь тридцать. Он провожает Мэтта до Департамента Шерифа, даже несмотря на то, что в этом не было необходимости: здание находится в менее чем пяти минутах ходьбы по главной улице, а сам Рук проезжал мимо при въезде в город. Это по-своему мило. Так… по-домашнему. А «дом» - это то, в чем он сейчас остро нуждается.       Женщина средних лет, что руководит Диспетчерской, встречает их с двумя дымящимися кружками кофе. Напиток хоть и не из Тим Хортонс*, но это все еще приятный жест, плюс необходимый для работы мозга кофеин. Нужно заполнить целую кучу бумаг и многое обсудить. Оказывается, что Рук сменил на посту недавно вышедшего в отставку офицера Дэнни.       — Подстрелили в плечо из-за какого-то сраного штрафа за превышение скорости, — жалуется шериф. — Хадсон расскажет полную историю, если ты вежливо попросишь. В любом случае, доктора сказали, что рана заживет не совсем правильно, а он всего-то на пять лет моложе меня. Так что получил раннюю пенсию, живет себе в окрестностях реки Хенбейн и пишет детективы.       — Звучит, как план, — отзывается Рук.       — Так и есть, — соглашается Уайтхорс. — Знаешь, я тоже подумываю о скором выходе на пенсию. Доктор продолжает утверждать, что это хорошая идея, какая-то чушь по поводу моего сердца. Но я все еще не уверен. Думаю, это будет чертовски скучно.       — А как тут с преступностью?       — О, ты будешь удивлен, — восклицает шериф. — Уйма всего вокруг. Наркотики, отмывание денег, политические скандалы. Недавно даже культ был, благо наши пасторы быстро положили этому конец.       Хорошо, это действительно намного интереснее, чем ожидал Рук. Уайтхорс не вдается в подробности, а просто берет его паспорта, оба, и канадский, и американский, водительские права и делает копии для личного дела. Пробегается по основным моментам и таким обыденным вещам, как дни отпуска и о том, как обычно проходит смена. Наконец, Уайтхорс перелистывает лежащие перед ним бумаги и достает парочку, видимо требующие дополнительного внимания.       — Надеюсь, ты не собирался содержать семью на этой работе, — говорит шериф, глядя на Мэттью поверх бумаг в его руках. — Зарплата – дерьмо.       — Нет, сэр, — он отрицательно качает головой и кротко улыбается. — Если честно, я не семейный человек.       Уайтхорс выглядит удивленным.       — Вот как? — бормочет мужчина себе под нос и на секунду Рук думает, что он все испортил. Но шериф просто еще раз смотрит на бумаги, ставит размашистую подпись на одной и передает. — Будь добр, подпиши здесь и впереди тебя ждет насыщенный первый день.       Рук подписывает. Уайтхорс кивает и, насвистывая под нос, начинает складывать бумаги.       — Кажется, тут мы со всем разобрались. И еще одна последняя вещь, прежде чем я передам тебя в умелые руки Хадсон.       — Слушаю.       — Ты знаешь, почему я нанял тебя, Мэттью Рук? Именно тебя из всех тех кандидатов, чьи личные дела лежали у меня на столе?       — Не знаю, сэр, — он не задумывался об этом. Просто был рад получить хорошую работу на другом конце штата.       — В тебе есть некая целостность. Ты кажешься честным парнем. Скромным. Уравновешенным. Порядочным. Именно такой человек мне здесь и нужен, Рук. В этих краях можно увидеть всякое дерьмо. Все виды людей совершенно разных слоев и каждый со своим важным мнением, как все должно работать, и зачастую это противоречит нам и нашему долгу. Понимаешь?       Рук кивает. Это имеет смысл.       — Хорошо, — продолжает Уайтхорс, опершись на локти. — А теперь слушай, форма шерифа в сельской местности почти ни черта не значит. Уважение здесь не выдают вместе с ней, его заслуживают. Как думаешь, готов принять вызов?       — Да, сэр, — честно отвечает Рук. Он совсем не удивлен. Его опыт в Округе Хоуп до сих пор был положительным, хоть и выматывающим. Но это географически изолированное место, где все друг друга знают. В подобных местах сильно понятие «община», а соседи приглядывают друг за другом и люди не запирают двери… или не запирали бы, если бы не скунсы, пумы и медведи.       Уайтхорс выглядит удовлетворенный ответом и выпроваживает его в главный офис. Помощник шерифа Пратт сегодня на ночной смене, а потому работа помощника шерифа Джоуи Хадсон на сегодня заключается в том, чтобы устроить Рука на рабочем месте. Она выглядит профессионалом – не задира и серьезно относится к своей работе. Что хорошо. Рук из того типа людей, которые любят досконально знать как все устроено и Хадсон выглядит довольной, когда он сообщает ей об этом.       — Тогда ты счастливчик, что тебе досталась я, а не Пратт, — говорит Хадсон с насмешливой улыбкой. — Он хороший коп, но ему трудно относиться к делам серьезно. А еще он из тех людей, которые любят звук своего собственного голоса.       Хадсон пробегается по всей рутине, что может встретиться ему на смене, и большую часть из этого он уже знает – заполнение отчетов, заявлений и прочее. Она проводит ему экскурсию по Департаменту: здание довольно большое, так что это занимает некоторое время. Девушка показывает его стол в главном офисе, затем комнату допросов, складские помещения, душевую и кухонный закуток.       — Кофе, молоко и все остальное мы покупаем по расписанию, — она указывает на листок бумаги, приколотый над раковиной. Имя Дэнни вычеркнуто, а над ним криво нацарапано «Мэттью». Он должен будет купить кухонные полотенца, сливки и туалетный отбеливатель к концу месяца. Надо позже не забыть поставить себе напоминалку.       — Прекрасно, — отзывается Рук. — Что еще?       — Убирай за собой. Если ты использовал чашку или что угодно – помой это. Если ты сломал что-то – замени это, — продолжает Хадсон. — И если у тебя утренняя смена, то ты включаешь кофеварку.       — Уборка тоже по расписанию?       — Нет, сестра Нэнси приходит раз в неделю собирает мусор, моет и все в таком роде, но она уже старенькая, так что… мы стараемся не усложнять ей жизнь. Потому, если что-то сложное, то мы справляемся самостоятельно. Так что опять же, убирай за собой.       Хадсон ведет его в раздевалку и дает ключ от его собственного шкафчика. Те любезно обозначены именами: по одному для каждого штатного офицера и по паре общих для сотрудников, занятых на неполный рабочий день.       — Я бы порекомендовала тебе оставить здесь одежду, — советует она. — Как минимум запасную форму и комплект гражданской. Никогда не знаешь, что может произойти. Пару месяцев назад я пролила на себя молочный коктейль и не могла съездить домой переодеться, потому что живу около Келлетта. На тот момент я была нужна здесь, ведь одному из офицеров пришлось отправиться в больницу в соседний Округ.       — Это когда подстрелили Дэнни?       — Да, — кивает Джоуи. Кажется, что ей неприятно говорить об этом, она переводит свой взгляд на стену. — Нам повезло, парой дюймов** правее и Дэнни бы не выжил.       На мгновение воцаряется тишина.       — Ты должен быть бдительным, когда находищься на улице, Мэтт, — наставляет она, смотря ему прямо в глаза. Девушка скрещивает свои руки и сжимает кулаки до побеления. — У нас есть только мы. Тут может быть тихо девяносто процентов времени, но что насчет оставшихся десяти? — Она отрицательно качает головой. — Не позволяй застать себя врасплох.       — Не позволю, — обещает Рук, но та не выглядит счастливее. Напротив, кажется, погрустнела еще больше и ведет его вперед. Далее – тюремные камеры: их три и все пустые.       — В основном ты будешь видеть тут пьяниц и дебоширов. В большинстве своем ближе к четвертому июля***.       Остальная часть экскурсии проходит намного быстрее. Когда они возвращаются в офис, Хадсон подзывает Рука к своему столу и достает отчет.       — Это пришло рано утром. Ничего срочного, но я собираюсь взять тебя с собой просто на всякий случай.       — Что там?       — Ларри Паркер. Местный сумасшедший. Славный парень, но… не совсем дружит с головой. Ты поймешь, о чем я, когда увидишь. Говорит, пришельцы опять вмешиваются в его… — она поднимает глаза и тут же хмурится. — Ох, да твою ж мать.       — Что?       — Тьфу, — бормочет Хадсон. — Адвокатишка здесь.       Рук поднимает взгляд, и ему требуется время, чтобы понять, что за человек неторопливо входит в помещение. Он однозначно богат, с этим своим явно на заказ сшитым костюмом и оскорбительно дорогими наручными часами. Но помимо всего, у него знакомые голубые глаза и темные волосы, зачесанные назад…       Это он, с ужасом вдруг осознает Рук. Это J, мужчина из Биллингса. Странно, как сильно галстук и отсутствие размазанной подводки могут изменить чью-то внешность.       Может быть, все будет в порядке? Может он не узнает Рука без члена во рту, и это не станет чертовски неловко?       J бросает взгляд на Хадсон и Рука, и улыбка исчезает, стоит им лишь пересечься взглядом. Черт возьми! Однако тот быстро приходит в себя и уверенно шагает к ним, будто ничего не случилось.       — Доброе утро, офицеры, — говорит мужчина. А затем ослепительно улыбается Мэттью, протягивая ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Джон Сид. А вы, должно быть, новый помощник шерифа?       — Ага, — мямлит он, неловко пожимая руку. — Помощник шерифа Мэттью Рук. Приятно познакомиться.       — Я один из адвокатов Округа Хоуп, — сообщает Джон гладко и совершенно профессионально, как будто они никогда раньше не встречались. Он улыбается, и Мэтт сглатывает, во рту пересохло. — В основном я занимаюсь недвижимостью, но иногда помогаю и в делах окружного суда. Мы, вероятно, будем часто видеться.       — Отлично, — кое-как справляется он с собой. — С нетерпением буду ждать этого.       Его ведь не могут уволить за то, что он провел одну ночь с местным адвокатом, верно? Конечно, это наверняка незаконно. Должно быть, ведь так, нет? Не то чтобы он знал, что будет работать с Джоном, когда начал сосать его член. Он никак не мог ожидать подобного, какова вообще была вероятность?       Джон выглядит довольным, когда переключает свое внимание на Хадсон.       — Мне нужны копии штрафов за превышение скорости, выписанных Крису Джонсу на днях, — говорит мужчина. — Я звонил вчера, и Нэнси сказала…       — Да, они у меня, — перебивает Хадсон. Она роется на своем столе и протягивает пачку аккуратно скрепленных бумаг.       Джон кивает, забирая документы у нее из рук.       — Спасибо, дорогуша, — улыбается он и бесстыже подмигивает им обоим. — Увидимся позже.       Джон уходит, а Рук, который даже не осознавал, что задержал дыхание, наконец-то выдыхает.       Хорошо. Итак, Джон не сказал ничего опасного, даже не намекнул, что встречался с ним раньше. Это ведь хорошо, правда? Так что вся эта ситуация может и не выльется во что-то ужасное. Но ему жизненно необходимо поговорить с Джоном. Выяснить, что тот, черт побери, обо всем этом думает. Убедиться, что он никому его не выдаст, что, конечно, маловероятно, но никогда нельзя знать наверняка. Надеяться, что они придутся к соглашению никогда не упоминать о том, что у них был секс (много очень, очень хорошего секса), никому, вообще, никогда.       — Так как насчет заглянуть в «Сприд Игл» после рабочего дня? — спрашивает Хадсон, возвращая его в реальность. Она кажется задумчивой. — Поздороваешься со всеми, может, опрокинешь пару пива?       — Я не любитель выпить, — отзывается Рук. Сидеть в баре, пока все напиваются – то еще сомнительно удовольствие. — Мм… Там подают еду?       — Да, у них есть Кейси. Он отличный повар, — продолжает она, а затем на пару секунд затихает. — Тебе не нужно пить, если ты не хочешь. Никто здесь не будет думать о тебе хуже из-за этого. В этих краях вообще полно трезвенников. Много веганов, любителей здорового образа жизни, а так же религиозных людей.       Какое облегчение.       — Думаю, тогда я мог бы пойти с тобой ненадолго и перекусить, — говорит он. И чувствует себя обязанным объясниться. — Сегодня мне еще нужно пройтись по магазинам.       — Отлично, — она делает глубокий вдох, словно собираясь с силами, а затем встает. — Ладно, пора проверить Ларри Паркера.

***

      Как оказалось, Ларри Паркер самый настоящий сумасшедший. Он гений, в этом нет никаких сомнений. Но у парня какое-то психопатическое расстройство, он страдает параноидальным бредом, о том, что инопланетяне пытаются украсть его мозг, или... ну. Что-то вроде. Трудно сказать точно, во что именно он верит, потому что каждый раз это что-то новое.       В отчете говорилось о пропаже оборудования, которое они находят по дороге, примерно в четверти мили**** от дома Ларри.       — Местные детишки, — говорит Хадсон, неодобрительно качая головой. — Им нечем себя занять на каникулах. Это дерьмо закончится вместе с летом.       Они патрулируют пару часов и это скорее похоже на то, что Хадсон знакомит его с Округом Хоуп. Ждут пока диспетчер даст им какое-нибудь (какое-угодно, боже) задание. Останавливают несущуюся куда-то туристку и выписывают ей штраф.       — Ооо, ты хорошо познакомишься с этими местами, — подмечает Джоуи, когда они проезжают мимо тюрьмы. — В «8-Бит» постоянно тусуются бунтующие дети. Да и Шарки Бошоу живет неподалеку. С ним ты будешь видеться ой как часто.       — Шарки Бошоу?       — Местный пироманьяк. Долбаный псих, не иначе. Не понимаю, как еще сам себя не зажарил, — она морщится. — Не умеет общаться с людьми, потому и ведет себя как говнюк и раздражается, когда его посылают куда подальше. В итоге поднимает себе настроение, поджигая всякий хлам, что обычно заканчивается взрывом. Печальное зрелище.       В конце концов, они останавливаются перекусить на стоянке грузовиков Лорны, и тут же на связь выходит диспетчер: на берегу Сильвер Лейк, недалеко от трейлерного парка, был найден труп.       Ужасно.       Конечно, Рук и раньше видел мертвые тела. Правда в основном животных, но попадались и фотографии во время подготовки на должность помощника шерифа. Видеть мертвого человека в реальной жизни – это… совсем другое. Бесспорно, неприятно, но по какой-то причине ощущается отстраненно.       Женщина, а ее едва ли можно было опознать, была вся изрезана. Крови совсем немного, вероятно, большая часть вытекла. Ее нашли голой, со странными дырами вокруг суставов, с кусками кожи, свисающими на лице и шее, словно кто-то пытался освежевать труп.       Мэттью не смог долго смотреть на это.       Уайтхорс и коронер осматривают тело, в то время как они с Хадсон обыскивают окрестности: без шансов, тело, очевидно, прибило к берегу. Оно каким-то образом зацепилось за причал, где и было найдено управляющим трейлерным парком, когда тот вышел на рыбалку.       Рук помогает накрыть и загрузить в фургон труп, чтобы в дальнейшем тот отвезли в Фоллс Энд и провели вскрытие. А потом они возвращаются в офис и начинают заполнять отчеты, изучать собранные улики и фотографии. Это был мрачный день. Воздух в Департаменте шерифа становится каким-то тяжелым. Спертым. Депрессивным.       — Господи, ну и кто умер?! — громко спрашивает, вероятно, Стейси Пратт, входя в главный офис. Хадсон отошла налить воды, а Уайтхорс все еще с коронером.       — Эм… — Рук прочищает горло. — Мы пока не знаем. При ней не было никаких документов.       Карие глаза Пратта расширяются.       — Что? — переспрашивает тот. — У нас серьезно дело об убийстве?       Пратт пытается казаться расслабленным, несмотря на произошедшее, жалуясь, что это обязательно должно было произойти, пока он «застрял на ночных сменах». Это всего лишь напускная бравада. Стоит Хадсон вернуться и протянуть Руку стакан воды, чтобы тот мог подавить тошноту, голос Пратта начинает дрожать, а сам мужчина дергано двигается, не переставая заламывать руки и расспрашивать о деталях дела.       Уайтхорс так и не возвращается к моменту, когда маленькая стрелка часов указывает на цифру шесть и первая смена Мэттью Рука заканчивается.       — Завтра пришлют кого-то из местной газеты, — говорит Джоуи, надевая куртку. — Вероятно, мне не нужно объяснять, что не следует говорить ничего лишнего?       — Не буду, — быстро обещает Рук.       Теперь же он сидит за столиком в «Сприд Игл» со своей напарницей, попивая Сиерра Мист*****. Гарри предлагал налить что-нибудь покрепче, но понимающе кивнул на отказ. Какое-то время они ведут незамысловатый разговор, стараясь забыть ужасы прошедшего дня.       — Завтра нам снова предстоит увязнуть во всем этом по уши, — сказала Хадсон в конце смены, направляясь в раздевалку. — Стоит немного выдохнуть, пока есть такая возможность.       Что они и делали. Они болтают обо всем и ни о чем одновременно: о погоде, о жителях Округа Хоуп, о своих семьях. Оказалось, что Хадсон, как и Рук, тоже из коренных народов Северной Америки.       — Мама из Кроу, — рассказывает она. — Хотя и не живет здесь больше. Когда умер отец, она переехала к тете. У родителей было ранчо недалеко отсюда, ты его еще увидишь. Сказала, что дом здесь – слишком большой для нее одной.       Хадсон – веселая и легкая на подъем женщина. Любит путешествия и даже планирует выбраться в Канаду в свой следующий отпуск.       — Это потрясающая страна, — делится Рук. — Калгари в одном дне езды отсюда. Там живут мои родители.       У них оказывается много общего: начиная от любви к собакам, заканчивая тем, что оба ценят маленькие радости жизни. Хадсон обожает стрельбу, пешие походы и сопливые фильмы. В целом, все выглядит так, словно они могли бы стать неплохими друзьями. Что здорово. Именно на это Рук и рассчитывал.       В конце концов, их идиллию нарушает Мэри-Мэй, вмешиваясь в разговор с парой дымящихся тарелок в руках.       — Я попросила Кейси приготовить кое-что особенное для тебя, — улыбается девушка. — Ну, знаешь, чтобы отпраздновать твой первый рабочий день.       Она ставит перед Хадсон тарелку с бургером и нечто кардинально отличающееся перед Руком. Густая масса, с золотистым картофелем-фри, щедро сдобренная сыром и коричневой подливой.       — Пути́н******? — удивленно спрашивает он.       — Пути́н, — подтверждает Мэри-Мэй. — Мы подумали, что это напомнит тебе о доме.       Рук быстро накидывается на многообещающе выглядящее блюдо. Оно слишком горячее, почти обжигающее, но ему удается прожевать и проглотить немного. На вкус прекрасно. Картошка в самый раз, хрустящая снаружи, но пушистая внутри. Сыр слегка тает от жара, но сохраняет свою мягкую текстуру и нежный вкус. Подливка восхитительна, чуть сладковатая, многослойная и пикантная, объединяющая все это вместе.       — Ну как? — интересуется Мэри-Мэй. — Я могу попросить Кейси приготовить что-то другое, если…       — Нет, — поспешно протестует Рук. — Нет, это очень вкусно. Просто горячо. Передай ему спасибо.       — Передам, — улыбается она и уходит вприпрыжку.       — Вы, ребята, и правда едите это в Канаде? — спрашивает Хадсон. — Я думала, это просто такой стереотип. Почему тут сыр вместе с подливой?       — Это вкусно! Это как канадский эквивалент поедания бекона с сыром, — настаивает Мэтт и дает ей немного попробовать. Она, кажется, не в полной мере оценила восхитительный вкус данного блюда, но соглашается, что оно имеет право на существование. Они обмениваются анекдотами и шутками, пока едят.       Хадсон отлучается в туалет, когда звенит дверной колокольчик и голос Гарри доносится сквозь фоновую музыку.       — Доброго вечера, Джон!       — Доброго вечера, — отвечает знакомый голос и Рук чувствует, как его желудок совершает кульбит.       Джон Сид выдвигает стул рядом с ним и садится.       — Что ж, — тянет тот с легкой улыбкой на лице. — Вот мы и снова встретились.       — Ага, — отзывается Рук, не уверенный в том, что ему стоит сказать. «Эй, никому не говори, что я гей» звучит слишком глупо. «Ты рассказывал кому-нибудь, что мы переспали?» - осуждающе.       — Как по мне, так мы находимся сейчас в весьма ммм… уникальной ситуации, — говорит Джон. — Я и представить себе не мог, что новым помощником шерифа будет кто-то, кого я имел удовольствие узнать настолько хорошо.       — Я тоже не ожидал этого, — соглашается Рук. Трудно сказать наверняка, со всем этим тусклым светом и тем фактом, что Джон одет в деловой костюм, словно в броню, но тот кажется напряженным. То, как он говорит - осторожно, косвенно, ограничиваясь лишь общими фразами. Как будто не хочет признаваться в том, что они сделали вслух. Словно боится осуждения.       Подождите-ка.       Сид. Джон Сид. Пастор Сид упоминал, что у него есть братья, так что Джон может… они не могут быть родственниками… или могут? У них есть некоторые схожие черты. Во-первых, это голубые глаза и темные волосы. И… теперь, когда Рук думает об этом, их лица тоже очень похожи. Но он не уверен. Пастор Сид явно намного старше Джона. Может быть, кузены? Нет…       — Это трудно в подобных местах, — продолжает Джон, прерывая его ход мыслей. — Не так уж много таких, как мы, и уж тем более тех, кто готов это признать. Насколько я могу судить, здесь только ты, я и, возможно, доктор Линдси.       — Возможно?       — Я не смог добиться от него прямого ответа. Он очень скрытный человек. Уверен, что ты понимаешь это, верно?       Мэттью кивает. Джон все еще говорит этими странными общими словами. Словно боится, что его разоблачат. А может, так оно и есть.       Если его брат – местный пастор, то вероятнее всего Джон не предает свою ориентацию огласке. По всей видимости, он глубоко в шкафу. И не выйдет из него только для того, чтобы обличить чьи-то предпочтения. И до тех пор, пока сам Рук держит рот на замке, он в безопасности.       — Понимаю, — отзывается он. — Существует множество вещей, которые я бы хотел оставить только между мной и Богом.       Джон кивает и начинает выглядеть чуть более расслабленным. Менее напряженным.       — Я рад, что мы с тобой на одной волне. В любом случае, думаю, мы могли бы помочь друг другу. Я знаю, что ты интересуешься мной, и знаю, что и сам очень заинтересован в тебе.       — Я не ищу отношений, — поспешно произносит Рук, потому что это правда. Не так быстро. Он не хочет повторять той же ошибки снова, не собирается быть ослепленным тем, насколько хорош этот парень в постели, чтобы можно было забыть обо всем остальном. Забыть о том, как важно уметь общаться друг с другом, делиться интересами и идеями и действительно заботиться друг о друге.       Джон моргает, за долю секунды удивление быстро сменяется хищной ухмылкой.       — Я и не предлагаю. Нет… на самом деле все совсем наоборот. Джентельменское соглашение, предполагающее дальнейшие… встречи. Привилегии, если хочешь назвать их так.       Джон протягивает визитку.       — Номер моего мобильного, — объясняет он. — Если тебе когда-нибудь станет одиноко, позвони мне. Или отправь сообщение. Или фото.       Это не тот тип отношений, что Мэттью Рук когда-либо искал. Нет, он романтик, мечтающий о муже, об огороженном белым заборчиком доме с большим двором, о куче собак, о приемном ребенке или трех и о спокойной совместной жизни. Он хочет те же отношения, как и у его родителей, как у Мэдэлин и Марка. Заботливая и поддерживающая, всепоглощающая любовь, которая приходит вместе с преданностью и пониманием. И вот во что это все вылилось в итоге: череда разочаровывающих романов и свиданий на одну ночь, которые оставили его неудовлетворенным и эмоционально опустошенным.       Он берет визитку и кладет ее в карман.       — Обязательно, — обещает, хотя и не уверен. Не уверен в том, чего именно он хочет.       — С нетерпением буду ждать, — самодовольно улыбается Джон, поднимаясь со своего места и подмигивая. — Еще увидимся.       Мужчина быстро уходит, оставляя Рука наедине со своими мыслями.       «Джентельменское соглашение»? Вообще это неплохая идея.       Частый секс с тем, кто будет помалкивать – это именно то, что ему нужно, пока он работает над налаживанием своей жизни здесь. Все физические преимущества отношений без того, чтобы на самом деле раскрыться перед кем-то. Без эмоциональных потрясений, без каких-либо… ожиданий.       И это однозначно безопаснее, чем каждый раз отправляться в Биллингс или Миссулу для анонимной встречи с незнакомцем. Они оба будут знать свое место. Никаких вопросов. Никакой влюбленности. Простое соглашение: не больше и не меньше.       Когда через пару минут Хадсон возвращается к столу, Рук уже принял решение.       Никаких сожалений, говорит он себе и звонит Джону три дня спустя.