***
Субботний вечер точно такой же, как и остальные дни недели. В это время года особо нечем заняться. Несколько гонщиков на шоссе, пролегающем через Округ, сообщения о том, что парочка пьяных идиотов пускает фейерверки, хотя Четвертое июля наступит не раньше следующей недели. — Не расслабляйся, — предупреждает Уайтхорс. — Следующая неделя будет сумасшедшей, особенно учитывая вашу с Праттом поездку. — Я знаю, сэр, — говорит Рук. — Думаете, будет много пьяных дебошей? — Как и всегда, — отвечает шериф. — И вождение в нетрезвом виде, и стрельба, и… ну, все и не перечислишь. В прошлом году у меня было множество жалоб от туристов на поведение местных жителей. Несколько грубых слов тут и там и все очень быстро переросло в форменный беспорядок. — Не завидую Вам. И как все утрясли? — Пошел и поговорил с ними. Напомнил им, какой прекрасный я человек, какой прекрасный у нас Округ и какими прекрасными людьми я их знаю. Потребовалось время, но, в конце концов, они меня услышали. Мэтт может представить себе эту картину: грузный и напыщенный шериф Уайтхорс в своих старомодных солнцезащитных очках заходит в самую гущу пьяных и озобленных местных и обезоруживает всех одним лишь своим отцовским разочарованным укором. Мэттью тоже бы хотел обладать подобной силой. Вскоре после начала смены к зданию Департамента подъезжает Джон в сопровождении мэра Минклера. Сид незаметно подмигивает Мэтту и ставит небольшой прозрачный контейнер с печеньем ему на стол. — Джейк передает привет, — усмехается тот, а затем указывает на мэра. — Ты уже знаком с Верджилом? Рук кивает. Пару недель назад пришлось подать документы в мэрию (маленькое здание через улицу), чтобы продлить свое водительское удостоверение. Тогда он ненадолго и пересекся с Минклером. Высоким, полным мужчиной с кротким характером. — Да, мы знакомы, — говорит Минклер и с энтузиазмом пожимает ему руку. — Рад снова видеть Вас, помощник шерифа Рук. Как идут дела? — Хорошо, спасибо, сэр, — отвечает он. — Чем могу вам помочь, господа? — Пратт должен был подготовить для меня пару отчетов, — сообщает Джон. — Я здесь, чтобы их забрать. — А я приехал увидеть Уайтхорса, он на месте? — с надеждой спрашивает Минклер. — Он пошел перекусить, но скоро вернется. Можете подождать в его кабинете. Если хотите, то у нас есть заварной кофе или чай. — Чай было бы великолепно, — с облегчением выдыхает Минклер. — А федеральный агент случайно не здесь? — Нет. Не думаю, что он сегодня еще появится. Когда Берк уходил, то выглядел расстроенным, но было бы непрофессионально совать нос не в свое дело. Теперь мэр выглядит разочарованным. — О, — выдыхает он. — Что ж, тогда не важно. Просто хотел убедиться, что у него все в порядке. Он, наверняка, привык к более интересным местам, нежели наш Округ. — Я скажу ему, что Вы заходили, — обещает Мэтт. — Какой чай предпочитаете? — Черный, без сливок, два кусочка сахара, пожалуйста, — говорит мэр и направляется в кабинет Уайтхорса, оставляя Джона и Мэтта наедине. — Я приготовлю чай, а затем мы найдем твои отчеты. На столе у Стейси, как всегда творится полный бардак, но они точно где-то лежат. Джон улыбается. — Я никуда не тороплюсь. Кипячение воды и поиски кружки без сколов и трещин занимают пару минут. Мэтт опускает чайный пакетик и добавляет сахар. Джон стоит рядом, он нехарактерно тих и не отводит глаз от Мэтта ни на минуту. Мужчина находится очень близко, достаточно для того, чтобы их плечи соприкасались, и можно было почувствовать жар чужого тела. — Я тут подумал, — тихо выдыхает Джон, когда чайник начинает свистеть. — Этот твой стул выглядит ужасно неудобным. Спина ведь явно затекла, вон как скручены плечи. Может, я смогу немного помочь с этим? Рук тут же узнает эти знойные нотки в голосе Джона. — Ты можешь делать мне массаж, сколько хочешь завтра, — отвечает он таким же тихим голосом, пока заливает пакетик кипятком. — А сейчас я работаю. Джон не сдается. — Мне говорили, что здесь очень просторные душевые… — пытается он снова. — Это не переговоры, мистер Сид, — обрывает Рук с улыбкой, размешивая сахар. — Я не занимаюсь сексом на работе. Мне нравится эта должность. И я хочу проработать здесь как можно дольше. — Уайтхорс бы тебя не уволил, — гнет свое Джон. — В любом случае, если мы будем осторожны, никто и не узнает. — Я буду знать. Давай же, включай мозги. Я сейчас единственный дежурный офицер. Шериф на перерыве, Ненси в диспетчерской. Если что-то случится, я один смогу что-то с этим сделать. Джон хмурится. Очевидно, он размышлял, что бы придумать еще. — Завтра в твоем кабинете мы можем делать все, что только пожелаешь, — говорит Рук. — Если захочешь, то я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не сидел за своим рабочим столом, не думая о моем рте. Но здесь мы трахаться не будем. Точка. — Иногда с тобой совсем не весело, — фыркает тот, но совсем без яда в голосе, мужчина по-прежнему открыт и дружелюбен. Кажется, этот вопрос они окончательно закрыли. Джон уходит к столу Пратта, заваленному кучей бумаг и разным мусором. Рук же несет чай Минклеру, который прекрасно устроился в кабинете Уайтхорса. Мужчина смотрит на экран своего мобильного телефона, одного из тех старых моделей-раскладушек с большими кнопками, и очень неторопливо кому-то пишет. Чуть наклоненная голова, хмурый взгляд, медленные, но уверенные движения… На какое-то мгновение мэр Минклер ужасно напоминает Мэттью отца. — Спасибо, помощник шерифа, — говорит тот, когда Рук ставит кружку на стол перед ним, и засовывает телефон обратно в карман. — Нет проблем, сэр. Дайте знать, если Вам еще что-нибудь понадобится На поиск документов Джона уходит какое-то время, особенно с учетом того, что тот настаивает на «помощи», в итоге которой мужчина просто водит туда-сюда пальцами по шее Мэтта в нежной, осторожной ласке. — И что же это у нас здесь? — спрашивает тот с легким весельем в голосе, когда пальцы натыкаются на края лейкопластыря, что прикрывает почти сошедший засос. — О, ты точно знаешь, что это такое, — отвечает Мэтт, роясь в верхнем ящике стола Пратта. У парня какая-то строгая файловая система, но он понятия не имеет, как тут ориентироваться. Хотя постойте. Кажется… о, он понял. Сначала все идет в алфавитном порядке, затем в хронологическом, а после почему-то разделено по цветам, в которых у него уже нет никаких сил разбираться... к черту. Джон хихикает и, наконец, убирает руку от шеи. Теперь та скользит по плечу, затем ключице, кончики пальцев раздражающе елозят по хлопковой рубашке. — Обычно Пратт передает все в коричневом конверте, — услужливо подсказывает Джон. — Ну, знаешь, такие большие бумажные конверты для документов. Мэтт закрывает ящик, затем открывает другой. И довольно быстро замечает искомое, оно лежит прямо под журналом про охоту и вязальной пряжей. Кубок ярко-синего цвета и венчает его коряво-связанное нечто с крючком в центре. Кажется, Пратт всерьез вознамерился покорить сначала сердце Ненси, а потом и одной из ее внучек. — Тут твое имя, — Рук протягивает Джону документы. — Да, похоже, оно, — говорит тот, мельком просматривая содержимое и подмигивая. — Спасибо, что помогли мне, офицер. Я Ваш должник. Даже не знаю, как теперь буду расплачиваться. Мэтт со стоном выдыхает. — Мы вернемся к этому вопросу завтра, — обещает он. — А пока, прошу, дай мне спокойно доработать. Джон уже откровенно ржет. — Восхищаюсь твоей преданностью работе, — наконец, успокаивается он. — Бывай. Напоследок Джон успевает-таки отвесить легкий игривый шлепок Мэттью. Ему остается лишь устало застонать и потереть глаза. Ночь только началась, а он уже вымотан. Боже. Шериф возвращается через пару минут, бросает ему яблоко и направляется в свой кабинет, чтобы поприветствовать мэра (должно быть Ненси предупредила о визите). Минклер и Уайтхорс общаются около получаса, впервые с тех пор, как началась вся эта неразбериха с убийствами, шериф уезжает домой еще до захода солнца. Смена, как и ожидалось, скучная, и у него достаточно времени, чтобы поразмыслить над этим нетипично-чувственным поведением Джона. Или, по крайней мере, было достаточно, до тех пор, пока около одиннадцати тридцати Луиза не отправляет его разобраться с беспорядками в районе Хенбейн. — Жалобы на шум, — сообщает она. — Пастор Сид и семья Чисхолм звонили по поводу дыма и громкой музыки со стороны старого трейлерного парка. Вообще он закрыт на ремонт, но… — …думаешь, все плохо? — Не уверена, но раз уж пастор Сид жалуется… да и Чисхолмы не из тех людей, что раздувают из мухи слона. Иначе они бы уже давно закрыли «8-Bit», и неважно насколько хороша их пицца. — Я проверю. Солнце почти закатилось, когда Мэтт добирается до трейлерного парка. Он увидел столбы дыма, поднимающиеся над вершинами холмов, в тот момент, как только свернул возле завода по производству удобрений. Дыма много - неудивительно, что соседи заволновались. Он включает проблесковые маячки и сирену и сильнее вжимает педаль газа. В итоге слишком быстро заворачивает ко входу в парк, колеса неприятно визжат об асфальт при торможении, а сердце замирает. Он тянется к рации. — Диспетчер? В Мунфлауэр понадобится пожарная бригада, — рапортует он. — Утвердительно, звоню сейчас же, — отвечает Луиза, и Рук выходит из машины, не чувствуя своих ног. В трейлерном парке повсюду огонь, густой дым застилает глаза даже на расстоянии. Хуже всего то, что он совсем не слышит себя – отовсюду раздаются звуки музыки какого-то адского взрывного диско. Он вообще не знает, что делать. — Кто-нибудь? — кричит так громко, насколько может. Музыка все равно перекрывает его крики. Он делает пару шагов по направлению к пламени. Сейчас никто не должен проживать в парке, но прямо около въезда стоит потрепанный грузовик. Похоже, что здесь находится как минимум один человек. Рук прикусывает губу. Он должен его вытащить. Дерьмо. Подготовка к должности помощника шерифа не охватывала подобного. Во всяком случае, это не его работа, но нельзя же просто стоять и ничего не делать. Где-то что-то взрывается, и музыка прекращается. — Здесь есть кто-нибудь? — он вновь кричит, кровь стынет в жилах. Он делает пару шагов ближе ко входу, прищурившись, глядя на пламя. Прямо в центре находится детская площадка. Большая часть земли свободна от огня, но все постройки горят. Он кашляет, задыхаясь от едкого дыма в воздухе. — Кричи, если ты меня слышишь! Раздаются шаги, и Мэтт вытирает глаза, вглядываясь в направлении звука. К нему бежит растрепанный мужчина, наполовину покрытый копотью и пеплом. — Эй, расслабься, ладно? — кричит тот, останавливаясь рядом. Мужчина вытирает сажу на лице грязным рукавом, но становится только хуже – он лишь размазывает ее по коже. И почему-то выглядит отдаленно знакомым. — Тут все в полном порядке. — Есть ли еще кто-нибудь в парке, сэр? — Нет, только я, но все под контролем, так что можешь возвращаться, чувак, — говорит мужчина, пожимая плечами. — Я уже тоже ухожу. — Сэр, мне придется попросить вас остаться, — говорит Рук, и мужчина замирает, скрестив руки и смотря с вызовом. Мэтт показывает на творящийся за ними ад и снова кашляет. — Вы как-то причастны к этому? — Э-э… ну, я проверял снаряжение, заготовленное на Четвертое июля, но что-то пошло не так. В любом случае, я почти уверен, что во всем виноват нитроглицерин. — Взрывной компонент? — недоверчиво уточняет Рук. Господи Боже. — Да я просто кое-что проверял, — настаивает мужчина. — Не случилось же ничего страшного, верно, дружище? — Парк горит, — указывает на очевидное Рук. Он слышит сирены пожарных машин, эхом разносящиеся по окрестностям. И отстегивает наручники от пояса. — Сэр, Ваши руки, пожалуйста. Вы арестованы по подозрению в поджоге. — Ты сейчас серьезно? Да ладно! — тот хоть и протестует на словах, но не сопротивляется, когда на него надевают наручники. — Это несправедливо! Ты нарушаешь мои права, как гражданина США. — Не нарушаю. Вам понадобится адвокат. Мужчина разочарованно фыркает, но на какое-то время замолкает. Пожарная бригада появляется как раз в тот момент, когда Рук усаживает своего недо-арестанта на заднее сиденье, зачитав ему права и сообщив диспетчеру о ситуации. Оказывается, что это и есть печально известный Шарки Бошоу, двоюродный брат Херка-младшего. — Да я даже никому не причинил вреда, — жалуется Шарки. — Вы подожгли трейлерный парк, — отвечает Мэтт, выезжая на главную дорогу. — Случайно! — Что не освобождает Вас от ответственности, — Божечки, этот парень просто невероятный. Шарки молчит какое-то время, к сожалению совсем не долго. — О, чувак, заскочим ко мне по-быстрому? Я хочу захватить… — Нет, — перебивает его Мэтт. — Мы едем в участок. — Не хочу я ночевать в камере, — протестует тот. — Тогда и не нужно было поджигать трейлерный парк. — Почему ты так зациклился на этом? Разве кто-то пострадал, — бормочет Шарки. Он продолжает бубнить себе под нос всю дорогу о несправедливости мира, о том, что помощник шерифа не должен вести себя, как задница из-за «какого-то крошечного огонька». — Мне пришлось вызывать пожарную бригаду, — говорит Рук, вытаскивая горе-поджигателя из машины. — Это не «какой-то крошечный огонек». К этому моменту шериф уже давно дома, а Шарки еле волочит ноги на протяжении всей дороги до камер ночного содержания задержанных. — Да ладно, дружище, — скулит тот, заходя внутрь. — Ну, разве я не могу просто посидеть ночь около кабинета шерифа? Клянусь, я усвоил урок. Здесь чертовски скучно. — Процедура есть процедура, — говорит Рук, закрывая дверь камеры и надежно запирая ее. — Уверены, что все еще не хотите использовать свой телефонный звонок? — И кто мне сейчас ответит? — Соглашусь. Уже довольно поздно, — вздыхает он. — Увидимся утром, сэр. Дайте знать, если Вам что-нибудь понадобится. — Можешь хотя бы радио оставить? — спрашивает Шарки, и Мэтт кивает, включая приемник и перемещая его поближе к камере. Что еще он должен сделать, так это оформить происшествие. Он звонит в пожарную часть, сообщая все, что выяснил и, в свою очередь, получает необходимую для отчета информацию в ответ. Шарки говорил правду, никого, ни живого, ни мертвого, на развалинах трейлерного парка не нашли. Похоже, что причиной пожара стала дерьмовая проводка в сочетании с небрежно хранимыми легковоспламеняющимися материалами. Технически, родители Шарки - смотрители трейлерного парка, но фактическим владельцем является Аделаида Драбмен: Рук звонит ей, и когда, как и ожидалось, та не берет трубку, оставляет сообщение на голосовой почте. Субботнее утро серое и промозглое, больше похоже на ноябрьское, чем на июньское. Когда он, наконец, покидает станцию, вовсю моросит дождь. Хадсон (ангел, не иначе) обещает перепроверить его работу, внести при необходимости коррективы и отчитаться Уайтхорсу. — Похоже, ты сегодня отлично поработал, новичок, — говорит она. — Поезжай домой и отоспись. Что он и делает.Глава 7
27 июля 2021 г. в 00:05
Скучно оказывается не только в ночную смену в понедельник. Скучно всю чертову неделю.
Рук, конечно, знал, что работа полиции в сельской местности не будет такой, какой ее принято показывать в Голливуде. Он понимал, что в основном будет заниматься бумажной работой, патрулированием Округа и выполнением всяких мелких заданий, что поручит ему Уайтхорс, а вовсе не расследованиями. И он был с этим согласен. Именно поэтому и подал заявку на должность помощника шерифа в Округе Хоуп: он хотел тишины и покоя, неспешного течения сельской жизни.
Ему нравилась сама мысль о том, что придется выполнять скучную рутинную работу, вплоть до того момента, пока не начали появляться трупы. Невозможно расслабиться, когда ты знаешь, что в Округе какой-то больной ублюдок режет бездомных, а затем сбрасывает их тела в озеро. Невозможно наслаждаться теплыми деньками и впечатляющими закатами, когда ты понимаешь, что вот уже три человека больше никогда не смогут увидеть заход солнца, и ты косвенно ощущаешь вину. Невозможно спать ни по ночам, ни утром, когда ты в курсе того, что убийца все еще разгуливает где-то рядом.
— Только что звонил коронер. Жертва - очередной эдемщик, — сообщает Хадсон, входя в здание Департамента и бросая Мэтту запачканный жирными пятнами бумажный пакет. Он ловит его и заглядывает внутрь. Оттуда доносится восхитительный запах: жареного картофеля-фри, специй и мяса.
— Эдемщик? — спрашивает он, выуживая завернутый в фольгу бургер. Он начинает разворачивать долгожданное яство, и на стол падает халапеньо, а затем и капля соуса чили.
— Проект «Врата Эдема». Так назвал свою благотворительность пастор Сид. Все же лучше, чем звать их бродягами или наркоманами.
«Эдемщики» звучит не намного лучше, по мнению Мэтта, но он не спорит. Вместо этого просто откусывает гамбургер, осторожно наклоняется вперед и вытаскивает на стол пачку салфеток.
«Боже. Это вкусно», — думает он, борясь с желанием застонать. Острый соус с дымком приятно обжигает рот, чуть покалывая на губах. Сальса добавляет изюминку, как и перчик чили. Мясо нежное, обильно приправленное и идеально приготовленное. Зеленого салата ровно столько, чтобы добавить свежесть и хруст, но ни в коем случае не оттенить вкус всего остального.
— Говорила же, гамбургеры из «Grill Streak» самые лучшие. Ты никогда не найдешь что-то хоть отдаленно похожее за пределами Округа Хоуп, — улыбается Хадсон. Она садится за свой стол и тоже приступает к еде: в ее гамбургере много сыра, бекона и грибов.
Мэтт делает еще один укус, тщательно пережевывая. Картофель тоже прекрасен: идеально нарезанные кусочки, хрустящие, и, в его случае, с добавлением пикантной смеси трав. Он делает глоток горячего кофе и наслаждается тем, как пожар во рту разгорается с новой силой.
— А за их молочные коктейли так вообще убить можно, — с тоской добавляет девушка. — Ты должен как-нибудь обязательно попробовать.
— Так почему ты себе не взяла? — спрашивает он. Джоуи на мгновение замолкает, а он тут же осознает, что ляпнул. — О… черт, я забыл. Мне так жаль.
— Все в порядке, — отмахивается она от извинений. — Дэнни в порядке, я в порядке.
Рук и хотел бы ей поверить, но то, как девушка побледнела, как напряглись ее плечи… она точно не настолько в порядке, как пытается всех убедить, и он не знает, можно ли вообще это хоть как-то исправить.
Они едят в тишине несколько минут, дружно убивая время, ожидая, когда смена помощника шерифа Хадсон подойдет к концу.
— Уайтхорс вернется позже, — наконец говорит она, подхватывая свою сумку и скатывая фольгированную обертку в шарик. — Они с Берком всю ночь изучали улики по делу о серийном убийце. Просто держу в курсе.
— Хорошо, — говорит Рук. — Спасибо.
— До встречи, — прощается Хадсон и уходит.
Время течет медленно. Шесть часов переходят в семь, а потом и в восемь. Дел как раз достаточно, чтобы хоть как-то занять его: он пишет пару отчетов, а затем отправляется в патрулирование по Округу на пару часов. Ненси уходит домой, уступая диспетчерскую Луизе на ночь. Скорее всего, та проведет смену, делая задания для своего дистанционного обучения за стойкой.
— Добрый вечер, Рук, — приветствует Луиза, когда он возвращается из патруля. Она достает банку блестящих сине-пурпурных кексов. Украшены те явно детской рукой, но с большим энтузиазмом. — Моя Алиса испекла сегодня днем. Подумала, что ты не откажешься продегустировать.
— Спасибо, мэм, — улыбается он. Ему понадобится сахар, чтобы пережить оставшиеся часы своей смены. — Как Алиса, как семья?
— О, ну, все по-старому, — вздыхает женщина и начинает подробный рассказ о своей семейной жизни. У ее мужа Дэниела все в порядке, дела в «US Auto», где тот работает, идут весьма неплохо. Маленькой Алисе нечем заняться на каникулах, она скучает по школе и друзьям. А ее старший сын Марк вот-вот уедет в летний лагерь в соседний Округ.
— Мы подумываем о том, чтобы отправить Алису к бабушке с дедушкой, пока его не будет, — признается Луиза. — Я не чувствую, что мы в безопасности со всеми этими убийствами…
Мэтт кивает. Имеет смысл. Пока что все тела были взрослыми, но Бог знает, будет ли оно и дальше так. Серийные убийцы обычно выбирают определенный типаж людей своими жертвами, но это отнюдь не гарантия чьей-либо безопасности.
— Мы поймаем его, — говорит он, пытаясь казаться увереннее, чем есть на самом деле.
— Я знаю, что поймаете, — соглашается она, хоть и звучит натянуто.
Берк и Уайтхорс возвращаются в девять. В то время как шериф выглядит так, будто сейчас упадет замертво от истощения, федеральный агент кажется невероятно напряженным, словно вот-вот сорвется.
— Надо встретиться с этим гандоном Сидом, — бормочет Берк, делая пометки на бумагах.
— С адвокатом? — переспрашивает Уайтхорс. — Придется подождать, пока у нас появится хотя бы один подозреваемый.
— Я имел в виду проповедника. Необходимы дополнительные меры безопасности для его… — агент делает паузу, — ночлежки… или что это вообще.
— Хорошая идея, — соглашается шериф. — Я попрошу кого-нибудь утром позвонить, чтобы договориться о встрече. Рук?
— Принято, шериф, — кивает Мэтт, делая пометку. — Тодд приступает к работе как раз, когда я заканчиваю.
— Отлично, — Уайтхорс становится чуть более расслабленным.
— Следует проверить его записи… думаешь, он даст добро осмотреть свой кабинет без ордера? — спрашивает агент.
— Не уверен, — задумывается Уайтхорс. — Возможно. Если мы вежливо попросим.
— Необходимо выяснить, откуда сбрасывают тела, — добавляет Берк. — Разумеется, если их вообще сбрасывают в одном и том же месте. Вполне вероятно, там могли остаться какие-нибудь улики.
— В исследовательской станции на острове имеется информация обо всех реках и озерах поблизости… направления течений и прочее, — говорит шериф. — Я полагаю, тела сбрасывают где-то на южной стороне озера…
— Звучит, как отличная работа для Пратта, — ухмыляется Берк. — Держи своего паренька подальше от неприятностей.
Уайтхорс просто молчит. Может он с этим и не согласен, но и совсем не возражает. И это странно, учитывая, что, как Мэтт уже понял, Уайтхорс считает Пратта одним из своих самых эффективных офицеров, не говоря уже о том, что старик во всем импонирует Стейси. Либо он полностью уступил командование Берку, пока тот здесь, либо просто не хочет накалять и без того тяжелую обстановку.
— Камеры видеонаблюдения тоже могут сослужить нам хорошую службу… есть такие вдоль шоссе или реки?
— Парочка. Мэрия запрашивает более подробную информацию о происходящем.
— Оставим это на утро.
Уайтхорс уходит около десяти, а вот Берк остается надолго. Мужчина все еще здесь, склонившись над записями, когда Мэтт встает из-за стола, закончив, наконец, со всей бумажной работой, и натягивает куртку. Ночью бывает ужасно холодно даже в разгар лета.
— Увидимся позже, сэр, — говорит он. — Я отправляюсь в патруль.
— Ага, — бормочет федеральный агент, отмахиваясь от него.
И прежде чем дверь за ним полностью закрывается, на грани слуха можно уловить семь простых слов.
— Боже, как же я ненавижу эту дыру.