Через три дня.
Утро.
Штаб Бесстрашия.
Сегодня Кристина решила сесть на завтраке за стол с Искренними. Она так и не поддерживала общение с ними, но в этот день девушка чувствовала необходимость находиться в кругу «семьи». Только над их столом повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим постукиванием столовых приборов. Для непривычного у Искренности молчания были свои причины. Новобранцы на утреннем собрании спросили у Макса, как им выйти на контакт с родственниками, на что тот довольно грубо и резко дал понять, что новички не могут связаться со своим домом, пока Бесстрашие не отпустит их домой. Не сказать, что Кристине нравились собрания с лидерами Бесстрашия. Макс всегда говорил одно и то же. Чеканил заученную фразу, как маразматик: «Наша главная цель — найти Трис Прайор и Тобиаса Итона». Но сегодня оно было сущим кошмаром. Члены других фракций взбунтовались, кричали невпопад оскорбления, угрозы о том, что они уйдут домой прямо сейчас. Кристина наблюдала за реакцией Макса, и её привело в ужас его холодное безразличие и надменность. Он словно сладостно упивался тем, как новобранцы отчаянно пытались отстоять своё законное право поддерживать связь со своей фракцией. А потом он просто ушёл, ничего не ответив разъярённой толпе. И теперь у каждого укрепилось мнение, что они в заточении у другой фракции. Пленники. Рабы. Расходный материал. Даже Кристина, которая всей душой мечтала назвать это место своим домом, чувствовала тяжесть кандалов на своих руках. Именно поэтому она сидела рядом с Искренними, и каждый из них этим холодным утром молчал о своём. Еда на вкус стала ещё отвратительней: овсянка, которая уже стояла поперёк горла, сегодня особенно тягуче и противно соскальзывала с ложки и с громким чавканьем плюхалась обратно на тарелку. Даже чай был абсолютно безвкусным, словно над ними специально насмехались, пытались указать, где кучке новичков самое место. Вдруг на плечо Кристины легла рука Тори. Она была взволнованна и постоянно бросала быстрые взгляды наверх под потолок, но тут же осекалась, словно боялась, что её странное поведение заметят. — Нам надо поговорить, — негромко сказала Бесстрашная, наклонившись к уху Кристины, и слегка сжала руку. — Это важно! Девушка кивнула в ответ и поднялась со стула, попутно собрав грязную посуду. — Оставь, — отмахнулась Тори. — Эмбер, отнеси посуду Крис в мойку. — С чего ради? — возмутилась та, резко выпрямив спину и метая гневный взгляд между девушками. — Может, ещё унитаз за ней почистить? — Если прикажу, будешь чистить их постоянно. Не забывай, что приказы твоего командира не обсуждаются. Тори слегка наклонила голову и изогнула бровь. Ей не нужно было натягиваться как струна, чтобы доказать свой авторитет. Одного выражения лица было достаточно, чтобы понять — спорить с ней бесполезно. Лицо Эмбер стало багровым, а трясущаяся от гнева рука потянулась поправить белоснежные локоны. — Я Искренняя, не забывай, командир, — она с презрением выделила последнее слово. — И меня прислали сюда помогать, а не исполнять ваши вшивые приказы. Командуй над своими верными собачками — Бесстрашными, а нас оставь в покое! Все за столом замерли, напряжённо ожидая ответа от Бесстрашной. Кристина понимала, что, какая бы причина для срочности не была у Тори, она явно перегнула палку. Нервы у новобранцев и без того были на пределе, а её бессмысленные приказы ещё больше подливали масла в огонь. — Остыньте! — вмешалась в разговор Кристина. — Эмбер права: она не служанка. Я сама могу прибрать за собой. Девушка трясущимися руками схватила свою посуду и быстро зашагала прочь от них. Она проклинала себя за то, что встала на сторону Эмбер, ведь их отношения за последние дни стали чуть ли не враждебными. Искренняя постоянно пыталась задеть или как-то оскорбить Кристину прилюдно, и той даже пришлось опуститься до её уровня, отвечая на нападки этой выскочки такими же низкосортными фразочками. Но сейчас пришлось хоть как-то нейтрализовать конфликт, иначе на сторону Эмбер встали бы все новички, и не трудно представить, чем бы закончилась эта вакханалия. — Зря ты так с Эмбер… — нарушила тишину Кристина, пока Тори вела её по пустынным коридорам. — Забей, — отмахнулась та, постоянно озираясь по сторонам, — она меня просто раздражает. Кристина не могла сдержать улыбки. Тори разделяла её неприязнь к этой стерве. Это радовало. У них больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. — Меня тоже, но при всех новичках это было опрометчиво. Они и так в шаге от того, чтобы послать Макса куда подальше и уйти домой. Остаются лишь для того, чтобы помочь городу. — «Они»? — усмехнулась девушка. — Ты себя уже Искренней не считаешь? — Не знаю, — честно ответила Кристина. — Всё слишком запутано… Тори остановилась возле одной из дверей и провела ключ-картой по считывателю. Замок щёлкнул, и дверь отъехала в сторону. Перед Кристиной открылась небольшая каморка, заваленная грудой запылившегося хлама. Лампа еле освещала комнату, поэтому с коридора невозможно было что-то разглядеть. — Сейчас будем распутывать, — самодовольно улыбнулась Тори и рукой пригласила Кристину войти. Когда дверь за ними закрылась, в нос девушки ударили резкие запахи сырости и затхлости, отчего она сморщила нос. Когда глаза немного привыкли к полумраку, Кристина незамедлительно начала осматривать лежавшие вокруг предметы. Здесь была в основном старая сломанная мебель, которую, очевидно, Бесстрашные собрали по всей тюрьме. В углу стоял стол, на который была свалена груда каких-то пожелтевших папок и бумаг. Кристина тут же направилась к нему, убеждённая в том, что предмет, который хотела показать ей Тори, находился среди этих документов. — Подожди, — остановила её та внезапно охрипшим голосом. — Туда мы ещё вернёмся. Посмотри пока что сюда. Она подошла к другой стене и, протиснувшись меж наваленных стульев, вытащила из-за них небольшую классную доску. Тори поставила её перед собой, демонстрируя Кристине чистую сторону. — В этой комнате лежат вещи из Ямы. Полагаю, после взрыва Бесстрашные вытаскивали из обломков всё, что могли, а что было не пригодно — скинули сюда. Кристина выжидающе смотрела на Тори, растирая вспотевшие ладони. Та нарочито сделала паузу, ожидая главный вопрос, и он не заставил себя ждать: — А что с телами? Их вытащили? — Нет, — лицо Тори не выражало никаких эмоций, только голос предательски дрогнул, словно наткнулся на преграду в глотке. — Они продолжают гнить под каменными завалами. К яме на милю нельзя подойти. Смрад стоит такой, что кишки выворачивает наизнанку. Бесстрашие готовится залить яму цементом, захоронив каждого, кто не выбрался после того ужасного взрыва. Кристина дёрнулась, когда перед глазами встала картина: из-под камней торчит почерневшая рука, и как она с каждой секундой утопает в бетонной смеси. Но это точно не рука Ала. — Попадая в Бесстрашие, новички проходят ряд тренировок и испытаний, очень похожих на те, что сейчас проходишь ты и твоя группа. Отличие в том, что неофитов оценивают и начисляют им очки, из которых в дальнейшем складывается ранг, определяющий дальнейшую судьбу. — К чему ты ведёшь? — негромко спросила Кристина, словно её обычный голос мог нарушить какой-то невидимый баланс в этой комнате и изменить ответ на её вопрос. — По всем базам, которые имеются в электронном виде, ты прошла инициацию Искренности и стала полноправным членом фракции. Но… Тори перевернула доску и теперь Кристина увидела текст. Ноги подкосило, и она упала на колени перед доской, а из груди вырвался истерический смех, словно из сердца выдернули пробку, которая надёжно скрывала за собой все эмоции, какие только может испытывать человек. А теперь они бурным потоком выливались наружу, подчинив себе тело и разум Кристины. Она протянула дрожащие пальцы к почти стёртой надписи на тёмно-зелёной фанере: 1. Эдвард 2. Питер 3. Уилл 4. Кристина 5. Молли 6. Трис 7. Дрю 8. Ал 9. Майра Кристина смотрела на своё имя, не отрываясь, и почти касалась пальцами неаккуратно написанных букв. Она не ошиблась. Сердце бухало в груди, отдавая ритмичным гулом по барабанным перепонкам. Её распирало от чувства гордости за себя, за то, что она сделала свой выбор. Теперь все угрызения совести и самобичевания казались такими бессмысленными и глупыми, что Кристине даже немного стало жаль себя. Её взгляд заскользил по остальному списку. Питер. Он сейчас прохлаждается в закрытой камере на верхних этажах. Кристина знает Молли и Дрю, ведь они тоже были Искренними когда-то и при этом дружками Питера. Конечно, кому, как не Кристине, могло так повезти: три самых ненавистных одноклассника перешли в ту же фракцию, что и она. Уилл. Она вспомнила это имя из своего сна. О нём говорил Ал. В глазах девушки застыли непрошеные слёзы, когда взгляд опустился на восьмое имя. Альберт. — Что было с теми, кто оказывался на самых последних местах? Кристина не отрывала взгляда от доски, бегая глазами по списку. Здесь было имя Трис — главной мятежницы и разжигателя войны. Тори не отвечала, и Кристина обеспокоено посмотрела на неё. В её взгляде смешивались чувство сожаления и вины, но лицо её всё также было каменным и выражало абсолютное ничего. — Их выгоняли, — Тори заметила, как Кристина облегчённо выдохнула. Девушка уже в какой раз слышит версию того, что её друг отправился к изгоям. Это её успокаивало. — Твоего друга нет у афракционеров… Она отставила доску в сторону и, обойдя Кристину, подошла к столу с документами. Девушка поднялась с пола и на ватных ногах поплелась следом. Тори взяла ранее подготовленную папку с края стола и повертела её в руках. — Прежде чем дать тебе это, Бесстрашная, я хочу сказать: всё, что ты здесь прочтёшь, произошло давно. Кристина заметно напряглась, но всё же, сдержав бушующий ураган эмоций и вопросов внутри себя, дождалась, пока Тори открыла потрёпанный переплёт на нужной странице и протянула ей в руки. В глазах затянулась беспросветная пелена, когда девушка увидела всего одну строчку: «Альберт Престон. Дата смерти: 25 мая. Причина смерти: суицид» Из груди начал рваться тихий сдавленный вопль. Кристину отшатнуло назад, словно тетрадь, с шлепком рухнувшая на пол, загорелась в её руках сама по себе. Она пятилась назад: прочь от проклятого предмета, пока её спина не столкнулась с опорой. Девушка медленно скатилась по стене и уткнула лицо в колени. Её лучший друг покончил с собой. Да, это было в начале его пути в новой фракции. Да, Кристина поняла сразу, что она уже тогда оплакала его, но грудь рвало от подступившей горечи. Она скреблась по рёбрам острыми когтями, выпуская наружу все воспоминания, что девушка так упорно прятала в себе. Кристина надёжно спрятала лицо в коленях и закричала. Истошно и пронзительно. Она поднимала голову только чтобы набрать полную грудь воздуха, и снова её связки надрывались от болезненного крика. Её вопль разрушал невидимые преграды в голове, которые она сама так долго выстраивала. Мимолетная радость, которую она успела почувствовать, и ненависть к самой себе — они смешались воедино и не давали дышать. Перекрывали доступ кислороду, отчего лёгкие горели адским пламенем, выжигая огромную дыру в сознании Кристины. Перед глазами заплясали картины из недалёкого прошлого. Они казались такими реальными, словно всегда были с ней. С самого первого дня, когда она очнулась в Искренности, а Альберта не оказалось рядом. И только сейчас она позволила себе увидеть то, чего так долго избегала и страшилась. Ведь вся вина лежала на её плечах.***
Лучи весеннего солнца греют железную крышу дома, на котором Кристина и Ал нежатся после проведённого тестирования. Это их тайное место, где они могут без лишних ушей поговорить, выплеснуть всю душевную боль и найти поддержку друг в друге. Альберт закидывает руки за голову и тяжело вздыхает. Кристина улавливает его поникшее настроение и обеспокоенно смотрит на своего друга: — Всё ещё думаешь о результатах теста? — Немного, — Ал поджимает губы и отворачивает голову от Кристины, всматриваясь куда-то вдаль, меж полуразрушенных высоток. Девушка, приподнявшись на локтях, прослеживает за его взглядом и видит вдалеке деревню Отречения: маленькие серые коробки, стоящие ровно по рядам и не отличные друг от друга. Безжизненные и скучные. — Ты всё-таки хочешь перейти в Отречение? — Кристина пытается говорить спокойно, но всё равно получается так, словно она маленькая обиженная девочка. — Нет, — сухо отвечает Ал. — мы же с тобой всё обсудили. — Эй, ну ты чего? Кристина садится и подбадривающе толкает парня рукой в плечо. Получается слабо, ведь девушка выглядит такой хрупкой по сравнению с широкоплечим и крупным Альбертом. Он наиграно морщится, словно ему действительно больно, и они оба пропускают слабые смешки. — Отречение — это же тоска смертная! — продолжает Кристина. — Только представь, всю жизнь жить только для того, чтобы прислуживать другим. О своих желаниях даже думать под запретом. Кристина брезгливо дёргается, ведь она убеждена, что облачиться в светло-серую одежду — значит перечеркнуть своё будущее. Она всегда смотрела на альтруистов с ужасом, потому что не понимала, что их мотивировало стать членами фракции Отречения. — А почему ты думаешь, что в Бесстрашии лучше? В Искренности и Дружелюбии люди тоже не скучают. Девушка закатывает глаза и громко цокает. Они уже столько раз говорили об этом, а Альберт опять заводит свою старую шарманку. — Дружелюбы — лицемеры, ты и сам это прекрасно знаешь. Невозможно постоянно улыбаться в глаза человеку, который поливает тебя грязью с ног до головы. Ты вспомни, как Питер вечно их достаёт, а они только миленько хихикают над ним и переводят всё в шутку. Может, их розгами долбят на своих фермах, если они вдруг смеют проявлять другие эмоции, кроме радости? А Бесстрашие… одно слово: сво-бо-да, — Кристина медленно произносит это слово по слогам и блаженно откидывает голову назад, подставляя лицо полуденному солнцу. — Ты только взгляни на них! Лихие, безбашенные, в их глазах жажда приключений. Мы с тобой такие же. — Родители сказали мне то же самое… — протягивает Альберт и снова смотрит на деревню Отречения. — Но мой тест показал, что я альтруист. Это сложно выбросить из головы. — Помнишь, о чём мы говорили? — Кристина кладёт свою руку в его огромную ладонь и крепко сжимает её. — Либо вместе в Бесстрашие, либо никто из нас. Если завтра твой выбор будет первым, я пойму и останусь в Искренности. Учти, в Отречение я ни ногой! Она смеётся звонко, и Альберт смеётся вместе с ней, переплетая их пальцы в замок. Она его лучшая подруга, и завтра решится их судьба. И в этот момент Кристина не догадывается, что Ал уже сделал свой выбор. Он поступит как настоящий альтруист и пойдёт вместе с ней в Бесстрашие, потому что этого хотят она и его родители.***
Громкий стук в дверь заставил девушек подпрыгнуть на месте. Тори заметала испуганный взгляд по комнате, а Кристина замерла, не в силах пошевелиться. Бесстрашная успела поднять брошенную папку с пола и закинуть её в дальний угол, прежде чем замок щёлкнул, и дверь со скрипом отъехала в сторону. В проёме стоял Эрик. И он был чертовски зол. Мужчина быстро окинул девушек взглядом, остановив его на скрюченной на полу Кристине. Мокрые пряди прилипли к щекам, а лицо припухло от долгой истерики. Она смотрела на него, словно затравленный щенок, который в очередной раз нашкодил и ждал наказания. Эрик скривился, будто у него подкатил приступ тошноты. — Что произошло? — низкий басистый голос эхом прокатился по коридору. Кристина стыдливо опустила глаза. Эрик был истинным Бесстрашным и ненавидел слабость, а девушка была сплошным её проявлением. — Эрик, — Тори заставила перевести его взгляд на себя. — Кристина попросила найти информацию о её друге, что перешёл к нам. Я порылась в архиве и нашла запись о том, что он покончил с собой. Оставь девчонку. Ей нужно прийти в себя. — Так пусть приходит прямо сейчас, — он вновь смерил Кристину презрительным взглядом. — У вас скоро начинается смена. Тебе нужны стрелки, а она неплохо показала себя на тренировке. Эрик проводил занятие по стрельбе у новичков, и у Кристины получалось намного лучше справляться с оружием, чем у остальных. Сейчас она уже понимала, почему стала лучшей среди членов других фракций. Хоть её разум и забыл все события последних шести месяцев, но тело помнило, что нужно делать. — Да, мы через минуту выйдем, — ответила Тори и встала перед Эриком, закрыв за собой Кристину. — С тобой я поговорю позже о твоих действиях… Эрик просверлил взглядом Тори и сделал шаг к ней, сокращая расстояние между ними, отчего она немного сгорбилась, но всё же вздёрнула подбородок и с вызовом ответила ему: — Мои действия не противоречат протоколу. Я нашла информацию о парне, который погиб ещё до войны. Правила не были нарушены. Он ухмыльнулся и уже собрался уходить, как его взгляд зацепился за что-то у дальней стены. Эрик резко остановился и тяжело задышал. Его глаза словно вспыхнули от ярости и, казалось, заметали молнии. Он с силой ударил рукой по дверному косяку и ушёл, оставляя за собой призрачный шлейф мужского парфюма, смешанный с запахом сигарет. — Что это с ним? — спросила Кристина осипшим голосом, когда эхо его удаляющихся шагов перестало доноситься до слуха девушек. — Он что-то увидел в этой комнате, — Тори оглянулась по сторонам. — И я не хочу выяснять, что его так разозлило. — А вдруг он увидел список? Кристина прикрыла рот рукой от подступившего ужаса. Они одновременно уставились на доску: она была перевёрнута, и надпись Эрик увидеть никак не мог. Тори отрицательно покачала головой. — Он смотрел не сюда, но лучше стереть имена… Он ещё вернётся. Нельзя допустить, чтобы он узнал о тебе. Тори перевернула фанеру и быстро вытерла рукавом надпись. Единственное доказательство того, что Кристина проходила инициацию в Бесстрашии. — Я думаю, он и так знает, кто я такая… — Кристина почти перешла на шёпот, искоса поглядывая на дверной проём, словно боялась вновь увидеть там силуэт Эрика. — Вижу, как он наблюдает за мной во время тренировок и собраний. Словно ждёт от меня чего-то. — Например? — Я не знаю. Просто он всегда так смотрит на меня, будто я сейчас сделаю какую-нибудь ошибку. Мне кажется, он меня подозревает в чём-то. Тори устало потёрла виски. Она опять ввязалась в какое-то гиблое дело из-за глупой девчонки. Одна была дивергентом и перешла в ту фракцию, где это легко могут узнать на симуляции страха. Вторая не смогла усидеть на месте, решив узнать правду о себе, которая может погубить её. И Тори помогала им обоим, подставляя себя под удар. — Я подумаю над этим. Он мог знать тебя, если бы вёл тренировки у переходников. Но он всегда занимается с урождёнными Бесстрашными. Тут что-то не вяжется… Она помогла Кристине подняться, и девушки пошли прочь из склада. — Блять, ну конечно! — вдруг взвизгнула Тори, пока они петляли по длинным коридорам и лестничным пролётам. — Эрик проводит у неофитов симуляцию страхов. Он должен помнить тебя. Сердце Кристины пропустило удар. Она замедлила шаг, но её собеседница не заметила этого и, не сбавляя темпа, продолжила говорить. Кристине пришлось догнать её, чтобы услышать её слова. — Сейчас твоя главная проблема — Эрик. Не дай ему понять, что ты в курсе всего. И, Кристина, — она остановилась и обхватила рукой запястье девушки, — мне жаль твоего друга. — Спасибо, — осипшим голосом ответила та и кивнула. — Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты сделала для меня. Ты вернула меня к жизни. Внезапный порыв заставил Кристину обнять Тори. Она прижалась к ней, как к спасательному кругу. Девушка вдруг поняла, что впервые за свою жизнь обрела подругу. Тори Ву за одно утро дала Кристине то, о чём многие могут только мечтать — возможность кому-то доверять. — Только давай без слёз, — засмеялась та, похлопав Кристину по спине. — У меня сердце разрывается, когда девчонки плачут. — Прости, — девушка отстранилась, вытерев ладошкой покатившуюся по щеке слезу. — Наверное, хуже всего видеть, когда грустит «та самая» девчонка? Тори вопросительно уставилась на Кристину. — Я же не совсем отстала от жизни… Кто она? Кристина старалась разрядить обстановку, и ей это удалось. Тори заметно занервничала. Её щёки загорелись от смущения, и она начала судорожно поправлять одежду. — Белла. Ты видела её в первый день. — Та рыженькая? — выпалила Кристина слишком громко, и Тори зашипела на неё. — Оу, так она ничего не знает? Тори огляделась по сторонам и, убедившись, что их не подслушивают, отрицательно покачала головой. Кристина же сгорала от любопытства. Нет, она не забыла о том, что узнала десять минут назад. Но ей необходимо было отвлечься от произошедшего, иначе бы боль от утраты Ала и чувство вины за его выбор сожрали бы её без остатка. Ей нужен был воздух. И девушка напротив давала ей его. — А если она обо всём узнает, сможет ли она… — Кристина не знала, как правильно продолжить, не обидев Тори. — Ты точно из Искренности? — фыркнула в ответ та и пошла дальше по коридору. Кристина поплелась следом. — В Бесстрашии к нетрадиционным отношениями относятся куда проще. И, да, Белла — би. — А ты точно Бесстрашная? — Кристина не думала о том, что перед ней её командир, поэтому позволила себе такую дерзость. — Я думала, вы не боитесь говорить о своих чувствах. — Ты преувеличиваешь значение слова «бесстрашный», — хмыкнула та. — Мы опаздываем, надо поторопиться. Тори понимала, почему Кристина вела сейчас себя так дотошно, поэтому не пресекала этот разговор и поддерживала беседу. Им предстоял тяжелый день, и Эрик был прав в том, что Кристина была хорошим помощником. Лучшим из тех, кого привезли из других фракций. Ей нужно было быть в форме, чтобы справиться с её новой ролью. С сегодняшнего дня Кристину поставили наравне с Бесстрашными. Девушки вышли в большой зал, где их уже ждала вся их группа. Кристина сразу заметила на себе множество любопытных взглядов. Только Эмбер с Джессикой надменно ухмылялись, оглядывая потрёпанный внешний вид Кристины. Плевать. С сегодняшнего дня она не имела к ним никакого отношения. — Эй, Крис, — к девушке внезапно подлетел Юрайя, — ты в порядке? Что случилось? Он поглаживал ей руки и обеспокоенно оглядывал её. Лицо Кристины всё ещё было заплаканным, а под глазами залегли чёрные синяки. — Всё нормально, Юрайя, — Кристина, сама того не заметив, повела плечами, скидывая с себя руки парня. — Правда. Тори уже разъясняла группе план сегодняшних действий, и Кристина пыталась прислушаться, выглядывая из-за Юрайи. Но тот не унимался: — Тебя Эрик обидел? Он вышел буквально перед вами, разъярённый как чёрт. Только скажи, если он что-то тебе сделал… Волна мурашек пробежала по спине девушки, когда она вспомнила про Эрика. Что он увидел в той комнате? Что привело его в такое бешенство? И как, чёрт побери, он узнал, что они с Тори были именно там? Сердцебиение заметно участилось. Кристина сомневалась, хотела ли она знать ответы на эти вопросы. — А он тут вообще при чём? Со мной всё в порядке! Девушка поспешила обойти Юрайю и встать недалеко от Тори, чтобы не пропустить ничего важного. Она вела себя довольно сухо с парнем, но у Кристины совсем не осталось сил думать ещё и о его чувствах. — Разведка доложила, что в этом здании были замечены изгои. Тори указывала куда-то на голограмму города, и Кристина выругалась про себя, что всё же пропустила часть указаний. Она постаралась выйти вперёд, чтобы лучше разглядеть карту. — Новички, это важно! Многие изгои — это бывшие Бесстрашные. Они тренировались наравне со всеми, и поверьте, каждый из них сильнее и лучше всех вас вместе взятых. Сегодняшнее задание самое опасное из всех, на которых вы были. И чтобы вы про нас не думали, знайте: мы позвали вас не в качестве пушечного мяса. Бесстрашные не будут прятаться за вашими спинами. Вы не мишень. Если почувствуете настоящую опасность — уходите! Вы не выстоите против них. Новобранцы заметно напряглись, но практически все смотрели на командира с благодарностью. Она первая, кто сейчас рушил их сложившийся стереотип. Тори заботилась об их жизнях. Это немного оживило толпу запуганных новичков. В их глазах загорелось искреннее желание помочь Бесстрашным, хотя они не имели даже малейшего представления, в чём может пригодиться их помощь. Зато Кристина теперь знала своё место в этой войне. Она вместе с Бесстрашными подошла к столу с оружием и повертела в руках полуавтомат. Он был тяжёлый и требовал сноровки, чтобы быстро перезаряжать его. Но он нравился Кристине. С ним она бы чувствовала себя увереннее. — Советую тебе всё же взять пистолет, — сказал ей стоявший рядом Зик. Он был занят своей подготовкой, но всё же успевал наблюдать за новенькой в их рядах. — Ты маленькая и быстрая. Этот малыш будет тормозить тебя. — Наверное, ты прав, — согласилась с ним Кристина и отложила массивное оружие в сторону. — Мне нужно больше времени, чтобы поладить с этим «малышом». Кристина быстро справилась со своей экипировкой и подошла к Юрайе. Она не хотела отталкивать его своим сухим поведением. Он был хорошим. — Волнуешься? — парень как всегда обнажил свои белоснежные зубы. Кристина облегчённо выдохнула. Юрайя всё-таки был замечательным. Либо он просто плохо разбирался в людях. — Немного, — она сдавленно улыбнулась, раскачиваясь на пятках. — Моя первая серьёзная вылазка. — Уверен, Тори зря нагоняла панику. Думаю, в этой разрухе прячется какая-нибудь безобидная семья изгоев, вроде той, что ты уже видела. Всё пройдёт гладко, вот увидишь! Он похлопал Кристину по плечу, и они вместе двинулись к выходу. Кристина, наконец, почувствовала себя частью этой фракции. Той, кем она уже была. Она ощущала рядом семью, которую у неё забрали очень давно, но теперь Кристина была дома. А Тори, как истинный предводитель, в одиночестве шла впереди всех, отправляясь на роковое для неё задание.