В плену своих воспоминаний

Кристина стояла на краю стены и старательно колупала ботинком идеально гладкий бетон. Она надеялась, что до конца дежурства успеет оставить хотя бы маленькую царапину. Словно это давало надежду на то, что стена рухнет к чёртовой матери от небольшого изъяна, а вместе с ней исчезнет её главная проблема. Но чёртов бетон не поддавался и оставался безупречным. Сука. У неё остались сутки. Сутки до того, как она под действием сыворотки выдаст всё, что успела вспомнить. И чем больше Кристина анализировала свои видения, тем сильнее понимала, что смерть будет для неё подарком судьбы, если Джанин примет такое нелепое решение. Она наверняка их заинтересует. Бесстрашная, которую насильно заперли в родной фракции, чтобы спрятать. Заменили данные, стёрли все следы пребывания в Бесстрашии. Лучшая подруга Трис Прайор — единственной цели этой войны. О, нет… Они не убьют её. Пока что. Кристина отчётливо представляла привязанную себя к ледяному металическому столу и склонившуюся над ней Джанин со скальпелем в руках. Она непременно захочет узнать всё до мельчайших деталей. И они мало будут связаны с самой Кристиной. Мэттьюс будет лично изучать каждую клетку её головного мозга, словно карту, выискивая на ней заветный красный крестик с местоположением её главного врага. Девушка опустила взгляд вниз. Где-то под коркой заскреблась слабая надежда. Всего шаг, и Джанин навсегда потеряет доступ к Трис и своей победе. Всего шаг, и она навечно освободится от страхов, плотно заковавших её в свои цепи… Один шаг. Сейчас это казалось единственным спасением. — Смотри, — вырвал Кристину из транса голос Марлин, и она резко пошатнулась назад. Как будто действительно могла спрыгнуть. Сердце бешено заколотилось от осознания того, что она была готова так просто попрощаться с жизнью. Девушка, махом головы прогнав вставшую перед глазами картину, где её тело в неестественном положении размазано у подножия стены, проследила за взглядом Бесстрашной. К их посту по каменистой дороге приближалась машина Эрика. — Наше дежурство почти окончено. Зачем он здесь? Кристина хотела пожать плечами, но не успела. Автомобиль лидера остановился, и из него толпой вывалились пятеро Бесстрашных, а за ними уже и сам Эрик. Солнце уже достаточно выглядывало из-за горизонта, чтобы она могла видеть его привычные, словно механические движения, когда он оглядывается по сторонам, сканируя местность вокруг на наличие скрытой угрозы. — Наша смена приехала, — потёрла застывшие ладони Марлин и тут же предательски зевнула. Кристина еле удержалась, чтобы не повторить то же самое. — Надеюсь, ничего не произошло, раз нас забирает Эрик. Бесстрашная сонно поплелась к лестнице, чтобы сдать свой пост. Было забавно наблюдать за ней, учитывая, что буквально две минуты назад она, словно ястреб, испепеляла своим взглядом выделенный ей участок. Кристина была уверена, что Марлин видела даже каждую маленькую птичку, перелетающую с ветки на ветку. — Как прошла ночка? — бодрые и выспавшиеся Бесстрашные один за одним забегали вверх по лестнице, обмениваясь рукопожатиями с поджидающими их Зиком и Томом и стукаясь кулаками с девчонками. Кристина подошла к ним, ещё раз покосившись на обрыв. Если она сегодня не придумает план, то, похоже, придётся вернуться. — Неплохо, знаешь ли, — начал дразниться Зик. — Если учесть то, что единственное развлечение здесь — это мочиться против ветра с края стены и остаться при этом сухим. Парни хмыкнули, а Линн и Марлин синхронно сморщили носы. И ведь действительно мужские шутки девушкам иногда было тяжело понять. Особенно когда они спускались ниже пояса. Скука. Это слово она слышала по несколько раз за час во время их дежурства. Бесстрашные не радовались относительно спокойной обстановке в городе. Им было скучно. Кристина сразу вспоминала тот день, когда девочка пырнула Тори ножом в живот. Очень весело. — Пройди от поста пятнадцать метров и попробуй помочиться на железки, — Эрик хоть и поднимался самым последним, но всё равно услышал разговор. — Веселье тебе будет гарантированно. Тут уже со смеху прыснула Линн, а Зик тем временем пытался изобразить на своём лице выражение, которое могло бы выразить его мысли, чтобы не произносить это вслух. У Эрика было чувство юмора? Они знали его дольше Кристины, но всё равно были удивлены. — Что-то случилось? — нахмурилась Марлин, прерывая невербальные «перешёптывания» бесстрашных и читающееся в глазах их командира: «дебилы». — Один из автомобилей сломан, — он тут же придал своему голосу командный тон, чтобы остальные выровнялись и внимательно его слушали. — Поедете со мной. Остальные уехали на поезде. Эрик резко развернулся и зашагал вниз. Кристина отметила, что его спина так и осталась прямой, а взгляд продолжал следить за обстановкой вокруг, словно он точно знал каждую ступень на этой проржавевшей лестнице, чтобы не угодить в дырку или не оступиться. Это было так естественно для него. — Ух, вы когда-нибудь ездили на машине Эрика? — встрепенулся Том, когда их компания спустилась вниз. — Не машина, а зверь! Когда вырасту, у меня будет такая же. — Ты уже вырос, придурок! — шутливо толкнул его в плечо Зик, и идущая позади них Кристина, не сдержавшись, хохотнула. — О, точно! — заметил её Том. — Счастливица, успела вперёд всех оценить мощь этой крошки. — Ага, — махнула головой Кристина достаточно сильно, чтобы упавшие на лицо волосы спрятали неловкость. — Дважды, — она подняла взгляд на юношу и поспешила добавить, заметив подозрительный прищур на его лице. — В той облаве он вытащил нас с Тори и увёз на этой машине в Бесстрашие. Том лишь кивнул, и Кристина была готова поклясться, что он ей не поверил. Ну, конечно. Учитывая то, что сейчас не было и слова лжи. Господи, как она тогда выглядела, когда твердила им про ночёвку у Тори? Поздравляю, Кристина, завтра ты расколешься и без сыворотки. — А можно я поеду спереди? — Бесстрашный сиял как смазанный маслом блинчик, когда подошёл к машине, на что Эрик лишь закатил глаза. — Блять, Том, ты действительно выглядишь как придурок, — недовольно цокнула Марлин, и юноша понуро поплёлся за ней, всё ещё не убирая глупое выражение лица. Кристина шла позади всех и уже успела заметить, что её друзья плотно умещались на заднем сидении, не стесняясь рассматривать и общупывать каждый миллиметр салона, словно им, наконец-то, дали возможность взглянуть на самый редкий экспонат в музее. Девушка беззвучно выругалась, отметив, что единственное свободное место было рядом с водителем, и это не ускользнуло от внимания Эрика. Он громко ухмыльнулся, одновременно выпустив изо рта огромный клуб дыма, чтобы его выражение лица случайно не заметили остальные, но чтобы определённо точно услышала Кристина. Всё так, как было задумано. С самого начала. Интересно, сломанный авто Бесстрашия тоже его рук дело, или же это случайное совпадение? Наверное, было бы уже слишком специально ломать служебный внедорожник, чтобы просто прокатить девчонку на переднем сидении. Совсем не в его характере. — Эрик, если не секрет, сколько ты вкалывал, чтобы сделать из ржавого корыта такую конфетку? Кристине понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём именно спросил Зик. И действительно, чтобы иметь такую машину, её нужно полностью собрать самому с нуля. Для каждой фракции предоставлялся специальный вид автомобилей. Для Эрудитов и Искренних собирались простые седаны, Дружелюбы могли иметь только грузовики для езды по полевым дорогам и для сбора урожая, Бесстрашие владело бронированными внедорожниками, чтобы была возможность проехать по любой местности, а Альтруисты предпочитали автобусы, точнее иметь для них личный транспорт было признаком эгоизма и самолюбия. Автомобили, квартиры и другие привелегии выдавались бесплатно в награду за заслуги перед городом или своей общиной. Лидеры фракций собирали информацию о проделанной работе, выбирали определённое количество кандидатов и отправляли информацию в Искренность. И уже там определялись самые достойные. Этот закон не распространялся на Бесстрашие. Их автомобили считались служебными и принадлежали фракции. Такие авто, как у Эрика, не собирались на заводе, принадлежащему Эрудиции. Он сделал её сам. Кристина теперь ещё более внимательно, с придыханием рассматривала каждую деталь салона, словно сама только что прикасалась к реликвии. Ни царапинки, ни скола, ни потёртостей — каждая мелочь в салоне была идеальной. И это действительно было так. Всё, за что брался Эрик, должно было быть идеальным. — Тебе пересказать, сколько я перерыл свалок с мусором? — Кристина ждала привычной колкости в его вопросе, недвусмысленной просьбы заткнуться, но ничего этого не было. Лидер говорил спокойно, в его голосе даже проскользнули гордость и чуточку тщеславия, и ему действительно нравилось, что кто-то так лестно отзывался о его творении. — Просто интересно, у тебя вообще бывает время на сон? — Сон… — прыснул Эрик. — Есть вещи куда более занимательные, чем просто проваляться всю ночь в кровати. Кристина вжалась в сидение, практически сливаясь с ним, потому что почувствовала этот говорящий взгляд на себе. Чёрт, она надеялась, что никто из её друзей не заметил его… но их пошлые мычания твердили о том, что они поняли смысл сказанного. Господи, ей так хотелось посмотреть на него в ответ. Но девушка лишь отвернулась к окну, старательно делая вид, что изучает пейзажи мёртвого города. Будто эта каменная панорама была настоящим чудом, непременно требующего внимания. Спустя получаса езды практически вся компания задремала после бессонной ночи. Лишь Кристина так и не отрывала свой взгляд от окна, чтобы не пересечься с Эриком взглядом. Иначе она попросту задохнётся. В толпе ей всегда проще было смотреть на него, разговаривать с ним, хоть и исключительно по делу, даже иногда позволять себе невзначай прикасаться к нему. А сейчас Кристина боится сорваться и заорать во всю глотку о том, что скучает. Это было странное ощущение. Она скучала по нему даже прошлой ночью, когда бесцеремонно постучалась в его дверь, когда его губы изучали её тело, когда он двигался в ней. Даже тогда она не могла заполнить это чувство тоски. И Кристине хотелось бы разобраться, когда она сможет им насытиться и сможет ли вообще. Потому что это сводило с ума. — Приехали, — Кристина уловила странный рывок слева от себя и поэтому успела ухватиться за ручку двери, прежде чем Эрик резко дал по тормозам, заставляя пассажиров сзади барахтаться по всему салону. — Свободны. Девушка тут же обернулась на вымученные стоны своих друзей, сочувственно улыбаясь. Эрик даже в этой ситуации не мог не поступить как настоящий кретин, разбудив Бесстрашных таким способом. Ей хотелось одарить его осуждающим взглядом, но она не стала. — Блять, я не могу пошевелить рукой, — взвыл Том, протирая затёкшую конечность. — Зик, ты отсидел мне её нахрен! — Сам виноват! Нечего было лапать меня. — Признайся, во сне ты трогал Марлин, поэтому твоя рука оказалась на жопе у Зика? — съехидничала Линн, за что могла получить хороший пинок от своей лучшей подруги, если бы не тесный для такого количества людей салон авто. — Проваливайте! — явно устав от трескотни этой компании, рявкнул Эрик. — Завтра чтобы без опозданий на собрании. Сердце кольнуло. Утром следующего дня всё случится. И тон лидера был тому подтверждением. Он точно знал о проверке. А у Кристины до сих пор не было плана. Точнее был всего один выход. Прыгнуть со стены или того лучше — с Уиллис-тауэра. Чтобы даже следа от неё не осталось. Ей необходимо срочно встретиться с Тори. Она должна уже была что-нибудь придумать. Бесстрашная входила в лидерский состав и имела хоть какое-то влияние и связи, чтобы избавить её от завтрашней проверки. Кристина потянула ручку двери на себя, как слева демонстративно кашлянули. — Новенькая, останься. С тобой договорились о встрече. У меня приказ тебя отвезти. Чёрт. Кристина опустила руку и взглянула на Эрика. Его взгляд и тон в голосе не рассказал ничего, что могло бы помочь узнать истинную причину. Зато одобрительный хлопок по плечу от Тома сказал о многом. — Я рад за тебя, Крис. Удачи. Ну конечно. Её друзья догадались, что Эрик хочет отвезти её домой к родным. Кристина единственная, кто пропустил поездку. Она рассказывала им, что их семья считалась уважаемой в Искренности, и явно могла найти способ увидеться. Только вот Кристина знала, что её мать не пойдёт на такое. Их уважали за фамилию и за отца, а Стефани никогда не пользовалась этим в своих личных целях. В этом она была честной. — Ты же не везёшь меня в Искренность? — спросила Кристина, когда машина развернулась и выехала за ворота фракции. — А ты не хочешь? — поинтересовался в ответ Эрик. Мужчина быстро забарабанил пальцами по сенсорной панели, и из колонок полилась тихая спокойная мелодия. Он не включал музыку при Бесстрашных, словно это была только его личная собственность. А с недавнего времени такая привилегия появилась у Кристины. — Я не хочу уезжать из Бесстрашия. Она сама понимала, насколько была глупой. Ей прямо сейчас чуть ли не на ладонь положили, возможно, единственный вариант спасти себя и Тори от неминуемой гибели, а она так бесцеремонно отказывается от этого, ссылаясь на свои… личные желания. Чёрт, Тори… Кристина только сейчас поняла, что ещё и голова Бесстрашной окажется прямо на плахе благодаря ей. Она знала обо всём, но скрыла правду от руководства. Снова. — Вот как? — Эрик нахмурился, заметив побелевшие костяшки пальцев девушки. — Всё ещё тешишь себя надеждой, что сможешь стать одной из нас. — Уже стала, — нервно бросила Кристина, но тут же осеклась. — Хотя бы на время. Хотелось бы задержаться подольше. — Ясно, — в его голосе прозвучало разочарование. — А всё-таки? Желаешь увидеться с родными? Девушка представила, как стучится в свою квартиру, как мама хватается за дверной косяк, увидев на пороге свою дочь. Живой и невредимой. Как её куртка вмиг становится мокрой от слёз Стефани. Она плачет и кричит, что теперь точно запрёт её за сотнями тысяч замков и больше никогда не выпустит за пределы фракции, но уже спустя пять минут накрывает на стол шикарный ужин, достав по этому случаю все припрятанные к Рождеству вкусности. Представила, как распахивается входная дверь, и в квартиру залетает Роуз, сбрасывая по пути верхнюю одежду и школьный ранец, и набрасывается на Кристину с радостным визгом. Как из её уст вылетают миллионы вопросов о жизни в Бесстрашии вперемешку с рассказами из школы. У неё уже начались занятия, и, конечно же, уроки её мало волнуют. — Больше всего на свете, — Кристина представила это себе настолько чётко и ясно, что глаза вмиг заблестели. — Но я не могу. — Считаешь, что так будет только хуже? — Эрик понизил голос. Он понимал её. Кристина кивнула в ответ. Ей хотелось сейчас, чтобы он сжал её ладонь в своей руке. Хотелось почувствовать кожей его тепло, но она понимала, что это невозможно. Потому что тогда бы это выглядело нормальным, а данное слово точно не подходило к тому, что происходило между ними. — Я тоже так думаю. — Ты тоже не видишься с родными? — девушка повернулась к нему и заметила, как поджались его губы. — Прости, я опять говорю, не подумав. — Они живы, — отверг он её смутные догадки о неуместности вопроса. — И да, я не виделся с ними уже очень давно, — Эрик замолчал, бросив на Кристину напряжённый взгляд. Она бы хотела его спросить об этом подробнее, но губы лишь приоткрылись в немом вопросе. Это точно не то, о чём бы мужчина хотел рассказывать. Но мысли подвели её, потому что Эрик заговорил сам. — Они очень хорошие люди и замечательные родители. Но слухи расползаются быстро, — Кристина видела, что ему тяжело говорить, как будто он вытягивал слова из своей глотки железными цепями, раздирая внутренности, но по неведомым причинам всё равно продолжал. — И я уверен, они знают, что я такое. Не хочу подтверждать их опасения. Может, хотя бы так они не потеряют надежды, что их сын всё ещё существует. Кристина задрожала. Она не готова была в это верить. Только не сейчас, когда понемножку начала видеть его настоящего. Задай ей это вопрос в первую неделю пребывания в Бесстрашии, то Эрик неизбежно оказался бы лидером в списке самых ужасных людей Чикаго. Но теперь было всё по-другому. Хотя где-то в глубине души Кристина понимала, что она ошибается. Она читала достаточно плоских любовных романов (да простит её мама за то, что Кристина так безбожно врала о своём вкусе в литературе), чтобы верить в сказки, где чудовища благодаря любви превращаются в прекрасных принцев. Что они ненавидят весь мир и любят лишь «ту самую», ради которой можно устроить даже чёртов Армагеддон, если с её щеки покатится хоть одна слезинка. А ещё у этих монстров всегда была предыстория. Тяжёлое детство, родители-пьяницы, запирающие чадо в подвале, чтобы не мешал, и обязательно издевающиеся над ним. Или другая, но не менее трагичная история. Эти люди были со сломанной психикой. Но всегда «излечивались» с появлением той самой принцессы. Может, поэтому Кристина так сильно тянулась к Эрику. Чудовище, которое относилось к ней капельку лучше, чем к остальным. Которое могло проявить нежность и заботу только для неё, как для остальных он так и оставался бездушным командиром и кровожадным убийцей. Она тянулась за своей сказкой, забывая о том, что апокалипсис уже прошёл. И теперь вокруг существовала только суровая реальность. — Так куда мы едем? — сменила неприятный разговор Кристина, и автомобиль плавно затормозил у одного из заброшенных жилых помещений. Оно ничем не выделялось среди остальных таких же домов. Абсолютно пустое и непримечательное. — Раз ты решила, что не готова увидеться с мамой и сестрой, то считай, мы почти приехали. Эрик быстро набрал что-то на приборной панели, и на экране высветились несколько изображений с камер наружного наблюдения. С минуту он непрерывно наблюдал за каждым малейшим шорохом, прежде чем выключить и снова завести мотор. Кристина в это время практически не дышала, прокручивая в голове одну мысль. Вот откуда он знает о каждом её шаге. Она лишь на секунду позволила себе расслабиться. Камеры не пишут звук. Иначе она была бы мертва. Они проехали ещё пару кварталов, и Эрик вновь нажал на какую-то из бесчисленных кнопок. Двери гаража у впереди стоящего здания с лязгом и скрежетом стали подниматься наверх, и машина плавно заехала в тёмное помещение. — Где мы? — полушёпотом спросила Кристина, словно тьма, окутавшая их с закрытием двери, не разрешала говорить в полный голос. — В секретном штабе афракционеров, — передразнил её Эрик. — Буду вербовать тебя на работу двойным агентом. Его глаза недобро поблёскивали в свете, исходящим от панели, и лишь дрожащие губы выдавали, что мужчина был на грани. — Эрик, я серьёзно, — взвизгнула Кристина и услышала приглушённый смех. Она попыталась рассмотреть что-то через лобовое стекло, но её глаза ещё не успели привыкнуть к темноте. — Я планировал покопаться в гараже, пока ты будешь дома, — он открыл свою дверь, и Кристина последовала за ним. Эрик наощупь дёрнул какой-то рычаг, и на потолке, затрещав, начали одна за одной загораться светодиодные лампы, наполняя холодным светом огромное помещение. Оно было поделено надвое перегородкой примерно по пояс, так что, стоя у машины, Кристина смогла увидеть, что одну часть занимал просторный гараж с множеством полок, на которых лежали автомобильные запчасти всех сортов. Девушка в этом не разбиралась, но была уверена, что они не валялись в хаотичном порядке, и каждый болтик определённо лежал на положенном месте. Вторая часть была неким жилым помещением с диваном, компьютерным столом и небольшой кухней. Личное убежище Эрика. Спрятанное от посторонних глаз. — Ты здесь часто бываешь? — Кристина продолжала цепляться взглядом за каждую деталь. Так ей казалось, что она сможет узнать его чуть лучше. — При малейшей возможности, — он следил за ней, наблюдал, как её пальцы пробегались по стене, едва касаясь шершавой поверхности, как она медленно расхаживала по его скромному владению, выискивая подсказки о его настоящей личине. Наверное, мужчина ждал какого-то мнения или оценки, поэтому не спешил отвлекать её. — Нечасто, я думаю. — Почему не отвёз меня обратно? — Кристина мялась с ноги на ногу. Он опять действовал на неё так. Заставлял нервничать под тяжёлым взглядом. — Вспомнил, что в моём деле не помешает лишняя пара рук, — пожал плечами Эрик и поманил Кристину к себе, махнув головой на обтянутый брезентом какой-то предмет. Девушка недоверчиво косилась на Бесстрашного, ожидая увидеть что-то поистине зловещее, но не… мотоцикл? Кристина еле удержалась, чтобы не завизжать от восторга. Байк явно нуждался в ремонте, но она определённо точно узнала его модель. Замечательный Сузуки «Бандит», который она часами рассматривала в старых журналах отца. Его не собирали в нынешнее время, но эта модель пользовалась огромной популярностью до той самой трагедии, охватившей мир. Кристина всегда представляла себя за рулём именного этого мотоцикла. Это было её следующей маленькой мечтой, после той, как попасть в Бесстрашие. Она знала, что лихачи всегда тащат себе со свалки старые байки и ремонтируют их. Но девушка и представить не могла, что сохранился хоть один экземпляр её любимой марки. — Ты так смотришь на него, — смутился Эрик, заметив её горящие глаза. — Понравился? — Это же «Бандит», — задыхаясь, ответила Кристина. Она дрожащими пальцами одёргивала одежду, пытаясь привести себя в порядок, словно её резко выдернули на важную встречу. — Не думала, что когда-то смогу увидеть его в живую. — Разбираешься в мотоциклах? — мужчина был изумлён. Искренняя узнала эту модель в ржавой рухляди. Немыслимо. — Только в этом, — девушка указала на байк и тут же спрятала руки за спину. Будто боялась, что «Бандита» может оскорбить тыканье пальцем. — У отца были разные журналы, и в одном было всё об этом байке и его устройстве. — Блять, скажи, что ты полюбила его настолько, что запомнила каждую мелочь? — с каким-то надрывом спросил Эрик. — Иначе мне похуй на твоё нежелание появляться дома. Потому что я уже задолбался колупаться в нём без инструкции. — С машиной было проще? — Кристина ошеломлённо захлопала глазами. Все мотоциклы устроены одинаково, и у этого красавчика нет каких-то определённых особенностей. Она сравнивала. — В машинах я разбираюсь, — злобно процедил он и опустился на корточки, рассматривая покрытую коррозией конструкцию. — А в этом дерьме нет. — Зачем тогда взялся за него? — хохотнула девушка и присела рядом. Вся лёгкая сонливость улетучилась, и всё её внимание было сосредоточено на мотоцикле и сидящем рядом мужчине. Ей казалось, что именно сейчас она стала чуточку счастливее. — Ты будешь помогать? — уже разозлился Эрик. Приглядись, и увидишь, как из ушей сочится пар. Но Кристина и не думала испугаться. Её это только веселило. Она впервые имела хоть какое-то преимущество перед Бесстрашным и не хотела упустить шанс показать ему это. — Или мне перевернуть твою чёрно-белую фракцию вверх дном ради инструкции? — Я знаю о нём всё, — злобно ухмыльнулась девушка. — Но у меня есть условие. — Ты думаешь, что имеешь право ставить условия? — цокнул Эрик. — Мне ничего не мешает ворваться в твою комнату. Я помню, где ты живёшь, — произнёс он по слогам, чтобы нагнать страх. — Оно совсем небольшое, — поспешила заверить его Кристина и перевела взгляд на мотоцикл. — Когда закончим, ты дашь мне прокатиться первой. Мужчина закатил глаза, явно ожидая большего подвоха. Но просьба Кристины оказалась незначительной, потому что её горящие глаза уже давно попросили и не оставили шанса оставить её маленькое желание без внимания. Они принялись за работу. Кристина чеканила давно заученные абзацы из журнала, не понимая и половину того, что срывалось с её уст. Зато Эрик хорошо разбирался в таких словах как «карбюратор», «рычажные вилки» и «турбонаддув». Но чем больше она делала умное и важное лицо, когда старательно произносила незнакомые термины, тем сильнее ей казалось, что мужчина её попросту обдурил и сам прекрасно справлялся с ремонтом. А она, как полная дура, пересказывала ему зачитанную до дыр инструкцию. — Придержи здесь, — он указал ей пальцем на болт, а сам подлез с другой стороны, чтобы закрутить гайку. — Я идиотка, да? — на выдохе спросила Кристина, когда поняла, что Эрик копался в той детали, о которой она ещё не рассказывала. Заметив, как мужчина начал делать вид, что гоняет леденец во рту, чтобы не засмеяться, девушка почувствовала, как её щеки загорелись. — Зато мне было нескучно, — всё же не сдержав смех, ответил он. Кристина думала, что уже привыкла слышать, как он смеётся. Но это было ошибкой. Толпа мурашек каждый раз пробегала по спине, когда на его лице появлялась улыбка, не похожая на звериный оскал. — Твоя лекция оказалась куда интереснее, чем приевшаяся музыка. — Я здесь, чтобы заглушить скуку? — девушка проглотила подкативший ком. Не то чтобы ей было обидно… Да, чёрт возьми, ей было обидно. — Ты здесь, потому что я так захотел, — строго ответил Эрик, почувствовав резкую смену её настроения. Он махнул головой на мотоцикл, попутно стряхивая пыль с одежды. — Мы почти закончили. К следующему выходному я покрашу детали, и да, ты всё равно прокатишься на нём первая. Кристина шумно выдохнула и поднялась. Она отошла на несколько шагов и отвернулась от мужчины, пытаясь соскрести мазут с кончиков пальцев. Знала, что ничерта не получится, но это отвлекало от подступившей горечи в глотке. Не будет никаких следующих выходных и езды на мотоцикле. Ничего из её прежней жизни больше не будет. Будет лишь лаборатория Эрудиции и Джанин, беспощадно вытаскивающая из серой жидкости Кристины нужную информацию. — В чём дело? — Эрик не шелохнулся, лишь испепелял спину девушки взглядом, оставляя зияющую дыру. Просто вдох и грёбаный выдох. Это же так просто, Кристина… заставлять лёгкие поглощать кислород. — Расскажи, что на самом деле стало с тем Бесстрашным, который бесследно исчез? — она резко развернулась и решительно посмотрела ему в глаза, зная, что, застав его врасплох своим вопросом, увидит ответ. — Что ты хочешь знать? — прищурился мужчина, искусно вылепливая на своём лице привычную маску. Только слишком поздно. Кристина уже всё поняла. — Хочу знать, как он умер и что вспомнил, — она чеканила свой вопрос, словно собирала автомат. Каждое слово чёткое, хлёсткое, дерзкое. Эрик сделал полшага вперёд, пытаясь сократить расстояние. Но Кристина сделала два шага назад, не давая приблизиться. Его челюсти сжались, и мужчина потянулся к кобуре, заставляя девушку нервничать. Но это только подстёгивало. Он достал пистолет и покрутил его в руках, нарочито медленно разглядывая каждую деталь. — Ты хочешь услышать, что он был убит не из этого пистолета? — их взгляды снова встретились. Его глаза были похожи на ураган. — Вынужден тебя разочаровать. Оружие с оглушительным треском полетело прямо к ногам девушки. Каждый стук металла о каменный пол напоминал ей паршивый гнусный смех. Словно пистолет сам насмехался над её глупой верой. Кристина всхлипнула и потёрла переносицу, не давая солёным каплям спуститься по щеке. Ты не в своей любимой книжке, дура. — Я говорил тебе. Но ты не слышала. Его слова заточенными клинками вонзались в грудь, выходили насквозь, заставляя ветер свистеть сквозь дыры в её теле. Она слышала. Но не хотела верить. Это тот случай, когда человек смотрит на шприц в надежде получить новых ощущений. Всего один раз. Он знает, что эта дрянь убивает медленно и мучительно, но до последнего надеется, что именно его пронесёт. — Тогда я осмелюсь попросить тебя ещё кое-что, — Кристину лихорадило, но она всё равно осмелилась поднять на него заплаканный взгляд. — Сделай это прямо сейчас. Не хочу, чтобы это произошло у всех на виду. — О чём ты? — Эрик недобро прищурился. — Ты не догадываешься? — теперь Кристина смеялась. Мерзко и наигранно. Смех смешивался с рыданиями, и это выглядело отвратительно, но ей было плевать. — Ты бы понял сразу, если бы ваша шайка лидеров действительно помнила всё! — Что ты несёшь? — фыркнул мужчина и попытался взглядом найти себе занятие, потому что этот фарс его начал раздражать. — С чего ты решила, что мы не помним? — Потому что ты не помнишь меня! — выпалила она и тут же закрыла рот ладошкой, задыхаясь от собственных слёз. Кажется, воздух в этот момент забился ядовитым газом, потому что следующие пару секунд её лёгкие горели. Но Кристина не переставала дышать, чтобы быстрее спалить их дотла. Она чувствовала острую, как лезвие, необходимость умереть прямо сейчас, чтобы не видеть перед собой этот туман, застеливший глаза Эрика. Его словно погрузило в транс, от которого он пытался избавиться, но ничего не получалось. Словно эта дрянь в его зрачках была лишь верхушкой айсберга, а основание засело намного глубже и пожирало его изнутри. Это длилось всего несколько секунд, прежде чем его взгляд прояснился, и он стремительно приблизился к девушке, не давая времени вновь отойти от него. — Пойдём, — Эрик развернул её и, немного грубо придерживая за плечи, довёл до дивана. — Жди здесь. Он скрылся за одной из дверей, и это дало Кристине совсем немного времени, чтобы отдышаться. Потому что находиться в поле его зрения было невыносимо. Эрик вернулся быстро и, одним рывком придвинув себе стул, уселся напротив. Мужчина протянул ей стакан воды, взглядом заставляя выпить всё до дна. Девушка не знала, было ли там успокоительное или яд. Ей было всё равно, поэтому она послушно осушила стакан. — А теперь рассказывай, — он подождал, пока девушка затихла, плечи перестали подрагивать от спазмов, а дыхание немного замедлилось. — Кто ты? И почему я должен тебя помнить? Да. Это был он. Грёбаный Рубикон. Только Кристине не суждено было единожды «бросить жребий». Она делала это ежедневно, раз за разом приближая себя к критической точке. Чёрт, ещё вчера ночью, засыпая в объятиях Эрика, в её голове были мысли о нормальной жизни. Как будто это вообще было возможно. Собственные воспоминания взяли её в плен, насмехаясь над ней. По порциям выдавали ей моменты из прошлой жизни, всё сильнее стягивая путы. И вот Кристина здесь. Когда запястья изодраны до костей, она сидит перед своим палачом и рассказывает, что фактически ворвалась в логово врага. — Подружки, значит, — хмыкнул Эрик. — Ага, — выдохнула девушка и спрятала в ладони лицо. Усталость навалилась на неё бетонной плитой, не давая разлепить веки. Лишь мозг продолжать лихорадочно работать, напоминая, что сон придётся отложить как минимум на несколько часов. — Ты должна была рассказать мне раньше, — процедил мужчина. Злился. Это была слишком мягкая реакция, практически плюшевая. Она ожидала тайфун. — Когда? Когда ты ввалился в мою квартиру? — пыталась иронизировать Кристина. — «Эрик, я видела во сне жуткое место и своего лучшего друга в форме Бесстрашия. Это случайно не старое убежище вашей фракции?» Или сразу после поцелуя? Это, знаешь ли, тот самый момент, когда я могла тебе доверять на все сто процентов, чтобы рассказать, что я, возможно, одна из предателей. Она откинулась на мягкую спинку дивана и уставилась в потолок безжизненным взглядом. К дьяволу всё. — Поэтому ты рассказала это за несколько часов до того, как угодить в лапы Джанин! — фыркнул Эрик и, резко соскочив с места, подошёл к одному из шкафов, вытащив оттуда бутылку виски. Ну, конечно. — Охуительный план. — Я не прошу тебя помогать, — выдавила из себя девушка. — Блять, конечно, — он сделал большой глоток и с грохотом поставил бутылку на стол. — У тебя же есть Тори, которая любит окунаться с головой в чужое дерьмо. Это её смысл жизни, ей-богу! — Я не хочу, чтобы она пострадала, — тихо произнесла Кристина. — Значит, хотя бы ради неё ты могла рассказать мне. — Эрик вновь уселся напротив. Он немного перевёл дух, прежде чем спросить уже без прежней колкости в голосе: — Как часто приходят видения? — Сейчас реже. В основном это дежавю, — девушка говорила обрывками, чтобы не запнуться, не заплакать. Не закричать. — Когда еду в поезде. Когда метаю ножи. Ощущение, что я делала это раньше. — Тебе нужно выспаться, — перебил её мужчина, точнее вставил свою реплику между затяжными паузами. Она еле выговаривала слова. — Ложись здесь, я скоро буду. — Я в порядке, — тут же оторвала голову от спинки дивана Кристина. Нет, ты не в порядке. Силуэт мужчины расплывался перед глазами от головокружения. — Блять, просто сделай, что я сказал, — выругался он и соскочил с места, направляясь к машине. — Ты здесь в безопасности. Вернусь через несколько часов. — Ладно, — сдалась Кристина. Вытащив из-под спины маленькую подушку, она бросила её в конец дивана и легла, даже не удосужившись снять уличную обувь. — Эрик, — вымолвила девушка уже с закрытыми глазами, когда раздался рёв мотора. — Поцелуй меня. Кристина знала, что он не услышал. Была уверена в этом. Просто ей захотелось вновь ощутить его чуть ближе, чем позволяла вся эта ситуация. Её желание было слишком сильным. Наверное, поэтому ей причудилось тёплое касание губ на виске, прежде чем она полностью погрузилась в сон. *** Терпкий запах цветов обволакивает кожу Кристины, пока она нещадно втирает шампунь в корни волос. Она морщится каждый раз и молится, чтобы эта бутылка скорее закончилась. Только всё равно знает, что следующая будет точно такая же. С этим же ненавистным запахом лаванды. Наконец, она выходит из душа и насухо вытирается полотенцем. Мокрые волосы топорщатся в разные стороны, и Кристина уже в голове прикидывает день, когда, наконец, сможет сходить на стрижку. Во сколько лет она последний раз ходила с такой причёской? В восемнадцать? Казалось, это было так давно. Девушка накидывает на себя белую рубашку, по обыкновению быстро расправившись с пуговицами. Господи, как в этом можно вообще ходить? До жути неудобная обтягивающая ткань. — Дорогая, твой кофе готов! — Уже иду, — кричит она и напоследок оглядывает себя в зеркало. Белый верх, чёрный низ. Укладка и лёгкий макияж. Всё как обычно. Аккуратно поправив юбку, Кристина садится за стол. Её уже ждёт ароматный кофе и пышный круассан, обязательно с кремовой начинкой внутри. Её любимый. — Надеюсь, сегодня этот козёл не завалит тебя дополнительной работой? — её муж садится напротив неё, всё ещё пытаясь расправиться с непослушными запонками. — Клянусь, я вытащу тебя из-за рабочего стола ровно в шесть, и плевать я хотел на этого пузатого ублюдка. Кристина смотрит на него ещё несколько секунд, и отсутствие ответа привлекает его внимание. — Что случилось? — спрашивает Эрик, когда видит этот недоумевающий взгляд на себе. — Пожалуйста, не говори, что у меня пятно на рубашке? Это последняя на эту неделю. — Нет, всё в порядке, — сухо отвечает она, но всё равно не может оторвать взгляд. Шея, руки… они чистые. — Мне кажется, или у тебя были татуировки? Мужчина замирает буквально на секунду, а затем прыскает от смеха и отправляет кусок яичницы в рот. — Я что ли похож на тех отбитых из Бесстрашия? — говорит он с набитым ртом. — Прости, милая, но таким дерьмом я заниматься не планирую. Кристина сбрасывает наваждение махом головы. Бред какой-то. Почему она вообще подумала, что у Эрика должны быть татуировки? — Наверное, приснилось, — тихо произносит девушка и подносит стакан ко рту, делая небольшой глоток. — Подожди, — Эрик хватает со стола салфетку и, потянувшись через весь стол, осторожно убирает капельку кофе с уголка её губ. — Ещё не хватало, чтобы ты на свою рабочую форму капнула. Кристина внимательно следит за его движением и её передёргивает. — Да что с тобой? — резко отталкивает она его руку от себя и вскакивает с места. — Милая, — с нажимом произносит он, наблюдая как её любимый утренний напиток растекается в огромное пятно по идеально белой ткани. — Не называй меня милой! — взрывается Кристина. — Да что с тобой, Эрик? Накрахмаленная рубашка, не пожелтевшие от сигарет ногти. Господи, да от тебя даже воняет, как от правдолюба. Она смотрит, как он суетится вокруг испорченной скатерти, и её воротит. Это какой-то сюр, серьёзно. Кристина, не выдержав больше этого сахарного зрелища, разворачивается и подходит к окну. Чикаго не такой же. Слишком… чистый. — Эй, — тёплые руки ложатся ей на плечи, заботливо поглаживая. — Это же я. Тот самый монстр, который в конце сказки превращается в прекрасного принца. Ты же об этом мечтаешь? Чтобы я готовил тебе кофе по утрам и нежно целовал в губы на прощание. Разве не так? — Нет, — машет головой Кристина, и тут же в нос ей бьёт резкий запах табака, одеколона и мяты, отчего у неё подкашиваются ноги. Она медленно оборачивается и видит его перед собой. Её монстра. *** Ощущение было немного схоже с тем, когда Кристина впервые в жизни почувствовала похмелье. Но больше это походило на пережитый в пятнадцать гайморит. Резкая тягучая боль в переносице, растекающаяся по лбу и уходящая в затылок. Она даже представить не могла, что недосып может вызвать такие пытки. Сколько прошло времени? По ощущениям примерно пятнадцать минут. Кристина потёрла виски, прежде чем подняться и разлепить веки. Она действительно рассказала ему обо всём. Девушка сидела на диване в его тайном логове, смотрела на пустое место, где совсем недавно стоял его авто, и не могла поверить в происходящее. Но по крайней мере, эта реальность выглядела куда лучше, чем та, где Эрик называл её «милой». Её снова передернуло. Кристина покрутилась по сторонам в попытке найти себе занятие, пока ждала Бесстрашного, где бы он ни был, как почувствовала, что в горле запершило от сухости. Взяв стакан, она направилась к двери, из которой Эрик приносил ей воды. Там она обнаружила небольшую уборную. Из крана потекла чистая питьевая вода. Невозможно. Они были слишком далеко от той части города, что была снабжена коммуникациями. Кристина осушила два полных бокала, прежде чем заметила ещё одну дверь. Куда она вела? Девушка прислушалась, пытаясь услышать привычный рёв мотора. Это его убежище. Здесь наверняка была отличная звукоизоляция. Соблазн был слишком велик, поэтому Кристина потянула ручку двери в надежде, что будет заперто. Потому что у неё вряд ли получится справиться со своим любопытством. Дверь предательски скрипнула. Окна в этой комнатушке были наглухо заколочены, как и во всём здании, поэтому пришлось распахнуть дверь настежь, чтобы лампы из уборной хоть немного осветили путь. Эрик не пользовался этой комнатой, очевидно. Здесь было слишком пыльно, да и наличие такого масштабного беспорядка явно не было присуще Бесстрашному. Кристина выдохнула, решив, что она не сделала очередную глупость, сунув нос не в своё дело, как её взгляд упал на огромный железный сейф у противоположной стены. Девушка несмело шагнула вперёд, борясь с внутренней чуйкой, что ей следует держаться подальше. Сейф был огромным, намного выше неё, и выглядел устрашающим. Но больше её пугало отсутствие замочной скважины или ручки, чтобы открыть дверь. Железная конструкция выглядела литой, без какой-либо возможности открыть его. Кристина сделала ещё шаг, не отрывая взгляда от пробирающего до костей короба. Почему ей было так жутко? Дыхание перехватило от спёртого воздуха. Чем дольше она смотрела на него, тем больше ей хотелось найти способ открыть его и выпустить… кого-то? — Выспалась? — раздалось прямо за спиной, и Кристина подскочила, схватившись рукой за грудь. Она развернулась, и её нога запнулась об какой-то небольшой баллон. Прежде чем взглянуть на Эрика, она успела заметить, что на жестянке было написано «О2». — Я… — запнулась Кристина, встретившись с кристально-серыми глазами. — Я не слышала, что ты приехал. — Что ты тут делаешь? — он скрестил руки на груди и прислонился плечом к дверному косяку. — Просто изучаю окрестности, — пожала плечами девушки, пытаясь придать своему голосу уверенности. По спине прошёл мерзкий холодок. Ей казалось, что он исходил прямо от этого страшного сейфа. — Не лучшее место, если ты хочешь узнать меня получше, — ухмыльнулся Эрик. — Это комната со всяким хламом. Я ей не пользуюсь. — И даже этим? — она указала на конструкцию позади себя. — Идеальное место, чтобы спрятать труп. Эрик цокнул и сделал шаг назад, приглашая Кристину покинуть эту свалку. Девушка застыла на месте, всё же вынуждая сначала дать ответ. — Он пустой. Но если ты будешь вынуждать, то я могу впервые воспользоваться им… по назначению, — мужчина специально выделил последнее слово. — Иди за мной. У нас много работы. *** — Я прошу отнестись к проверке со всей серьёзностью. В вашей фракции были обнаружены шпионы. И мы не можем допустить, чтобы подобное повторилось вновь. Эта женщина вновь стояла на месте лидера Бесстрашия и надменно оглядывала каждого присутствующего. Идеально ровная осанка, вздёрнутый подбородок, одна нога слегка заходила за другую, чтобы уже немолодое тело выглядело стройнее. Это ярко-синее пятно на фоне тёмных облезлых стен Бесстрашия вызывало в Кристине только приступ тошноты. Джанин была статной, но до жути неприятной. Версия с завербованным шпионом, который решил посеять панику в рядах лихачей, рассказывая о своей якобы вернувшейся памяти, в которых Джанин выступает главным врагом мира и порядка, всех устроила. Бесстрашные не задают вопросы. Они выполняют приказы. Кристина зашагала с остальными в указанном направлении, чтобы пройти тестирование. Она чувствовала, как ботинки тяжело стучали по бетону, отдавая эхом в ушах, как биение сердца ощущалось в кончиках пальцев. — Ты не совсем безнадёжна. Отличные слова поддержки перед публичным порицанием. Эрик был мастером подбодрить. Как будто сейчас поддержка вообще имела смысл. Кристина облажалась и теперь тянула вместе с собой не только Тори, но и его. Она буквально чувствовала, как тягучая противная жидкость растекалась по венам, заставляя мышцы расслабляться, а сознание наполовину отключаться. — Ты должна соврать мне. — Эрик, ты же знаешь, что я не могу… Теперь не могу. — Ты должна перебороть сыворотку, несмотря на боль. — Это не из-за сыворотки… Бесстрашные по очереди заходили в кабинет Макса. И каждый раз, когда кто-то выходил, Кристина издавала еле слышимый облегчённый стон. Они живы. А у неё так и не было плана. — Как тебя зовут? — К… — клетки её мозга вспыхнули, и Кристина зашипела от боли. — Кристина Райт. — Да, тебе больно, но эта дрянь не убьёт тебя. Просто немного помучает. Ещё раз, — он даже не давал ей отдышаться. — Как тебя зовут? Девушка стиснула зубы от нового приступа агонии. Из глаз брызнули слёзы. — Кристина Райт! Меня зовут Кристина Райт! — она опустила голову вниз, когда боль стихла после подчинения сыворотке. — Эрик, пожалуйста, не нужно. Это бесполезно. — Блять, ты даже не пытаешься! Она пыталась. Видит Бог, Кристина сделала всё, чтобы хотя бы единственный ответ был ложным. Но всё было напрасно. Все эти бесконечные пытки ни привели ни к какому результату, лишь к обоюдному разочарованию и молчаливому пути обратно в Бесстрашие. — Прости, что подвела тебя, — шепнула Кристина и открыла дверь автомобиля. Эрик не ответил, лишь устало откинулся на спинку, постукивая пальцами по рулю. — Я буду скучать. Она всегда будет скучать. Даже когда станет подопытной крысой в лаборатории Эрудиции. Дверь отворилась, и из кабинета вышел поникший Том. Боже, нет. Они не могут навредить ему только потому, что он помнит, что такое любить. Это просто бесчеловечно! — Кристина Райт! — следом за Томом вышла Тори и смерила Кристину тяжёлым взглядом. Вот и всё. Кабинет Макса был уродским. Потому что был слишком похож на один из кабинетов Эрудиции. В нём было слишком много синего. Кристина поняла, что её раздражал этот цвет. Особенно сидевшая за столом лидера эта тупая сука. — Ты Кристина, верно? — дежурно улыбнулась Джанин, и Кристина отметила, что её лицо уже искажали морщины. — Присаживайся. Элегантным жестом она указала на стул, стоящий в двух метрах от её стола. Чтобы не запачкать свой идеальный пиджак каплями крови? Кристина фыркнула про себя. — Ты из Искренности, поэтому для тебя будет не в новинку ощутить на себе действие сыворотки правды. — А вы, насколько я полагаю, должны быть в курсе, что до восемнадцати лет её не используют на Искренних, — выплюнула ей Кристина. — Только после инициации. Девушка заметила, что Тори, стоящая за спиной Джанин, плотно сцепила зубы. Но Мэттьюс лишь пропустила фальшивый смешок. — Всё никак не могу привыкнуть, что держать язык за зубами не входит в список приятных привычек твоей фракции, — она обнажила идеально ровные белоснежные зубы. — Ну, что ж. Приступим. Просто считай до десяти, Крис. Ты уже ничего не сможешь сделать. Тори подошла к девушке, закрыв собой Джанин. Она слишком грубо схватила её за подбородок и прежде чем откинуть голову вбок, чтобы обнажить шею, Бесстрашная потянула немного вверх, заставляя смотреть в глаза. «Сиди и не рыпайся!» — прочитала Кристина по губам. Острая игла пронзила кожу, и девушка приготовилась ощутить этот разлитый по венам свинец, что заставит её выдать всё. Но этого чувства не было. Кристина ничего не почувствовала. Это была не сыворотка правды.