***
Тем временем Роуз с трудом отстала от преследующей её Мэл. И что только эта женщина замыслила? Старческое сердце не могло найти покоя. Неужели она где-то оступилась, и личность её сиделки раскрылась? И теперь эта психологическая зараза собирает информацию, чтобы разболтать всё своей пациентке? Такая мысль совсем не нравилась старушке. Что будет, когда Шерил узнает про присутствие Тони буквально за стеной? Не разнесёт ли она весь особняк от ярости? Не убьёт ли её? Не сожжёт ли заживо? А что будет с Роуз, которая всё это знала и даже сама подстроила? Поднимет ли на неё руку родная внучка или одумается и просто возненавидит до конца своих дней? Столько пугающих догадок, и самое ужасное, что каждая из них может стать истиной, если Роуз допустит хотя бы малюсенький просчёт в своих действиях...если она уже его не допустила. «А что, если прямо сейчас происходит что-то ужасное? Вдруг Леон оказывает на неё моральное давление? А если он всё узнал и теперь желает развести дороги Шерил и Тони в разные стороны?» Осмотревшись по сторонам, Роуз развернулась и поехала обратно к спальне внучки. Страх перед раскрытием правды не давал ей покоя. Роуз, как никто другой, знала о вспыльчивости своей внучки. Она лично становилась свидетелем её порывов, и это не могло не пугать. Благо сейчас всё спокойно...относительно спокойно. Пару раз постучав, Роуз открыла дверь и проехала в комнату. Леон уже заканчивал переодеваться и готовился лечь спать. Цокнув недовольно языком, женщина принялась обдумывать, как бы сбагрить своего внука. — Миссис Роуз? — недоумённо выгнул бровь Леон. Видимо, паника от заставшего ее врасплох взгляда парня помогла придумать ход дальнейших действий. Выпрямив осанку, прокашлявшись, старушка ему улыбнулась. — Я хотела предложить тебе переночевать у меня. — Зачем это? Роуз обернулась и к своему ужасу столкнулась с многозначительным взглядом Мэл. «Вот ведь! Я думала, она перестала играть в шпиона!» — шикнула недовольно старушка, нахмурившись. Мэл же осмотрела комнату и вспомнила про все свои догадки и подозрения. С каждым разом они только укреплялись. Роббинс обвела взглядом Леона, затем изучила Эмму, а только после свою пациентку, и решила не мешать старушке вести свою "игру", дабы потом посмотреть на последствия уединения немой служанки и больной мисс Блоссом. — Да, бабушка, я тоже не понимаю, — кивнул Леон, поправив на носу очки. — Что ж, — увлажнила губы старушка, — совсем недавно я кое-что узнала о твоей семье. Думаю, как будущего наследника дела, тебя могло бы это заинтересовать. К тому же, это напрямую связано с твоими родителями, дорогой, — губы женщины изогнулись в лукавой улыбке. Парень некоторое время помешкался. Эмма перевела взгляд со лба Шерил на тройку и почувствовала, как внутри груди что-то защемило. Словно от выбора парня зависит вся дальнейшая ночь. Но что могло зависеть? Что Эмма делала бы, не будь с ними Леона? Полезла к больной и ослабевшей Шерил? А разве это правильно? Разве это не аморально? Тем более учитывая нынешнее положение их отношений. И ладно бы страх раскрытия личности, но ведь и его тоже нет! Леон и так знает, что Эмма — никакая не Эмма; что её зовут иначе. Так чего боится девушка? Почему её так тревожит этот выбор, если он даже не зависит от неё? Она никак не может повлиять на решение юного Блоссома. Эмма помотала головой и отвернулась обратно к мирно спящей Шерил, чей организм решил-таки дать хозяйке отдохнуть. Кашля почти не было, только время от времени немного появлялся, дыхание более менее нормализировалось. Вот только пот как выступал, так и продолжал выступать, но и он не казался таким сильным, каким был ещё днём. — Миссис Роуз, полагаю, всё это можно будет обсудить утром. Не хочу показаться дерзким нахалом, но я очень устал за сегодня, — ответил наконец-то Леон. — Но разве юного господина не мучает любопытство? — спросила Мэл, поддерживая инициативу Роуз. — Мне интересно, что Вы хотели бы мне сказать, но я правда вымотался. Инцидент с крышей, куча документов... — парень повернулся к Шерил, —...заболевание сестры, — он снова посмотрел на старушку. — Давайте поговорим об этом уже завтра? Роуз заглянула за спину родственника и поймала взглядом Эмму. Девушка была достаточно спокойна, по крайней мере внешне. Она заботливо проводила тряпочкой по лбу её внучки, погружённая глубоко в свои думы, аккуратно касалась рыжих волос слегка подрагивающей рукой... Женщина заглянула Леону в глаза. Она прекрасно знала, что парень был ответственным и воспитанным. Уж кому-кому, а ему доверять было можно. Её гложило другое: не помешает ли этот юнец развитиям отношений Шерил и Эммы? Не станет ли он помехой для них? Будет ли против? Хотя на последнее Роуз точно знала ответ — да, будет. Как же иначе? Женщина вздохнула и кивнула, решив, что от одной ночи ничего не сделается. — Ладно. Спокойных снов. Эмма с Леоном кивнули, и пара нежданных гостей вновь скрылась за дверью. Леон провёл руками по волосам и прошёл к своему матрасу, где откинул одеяло в сторону и сел на край, медленно стягивая с лица очки. Однако не успел он закончить сие действие, как в коридоре раздался наглый мужской голос. Эмма встрепенулась. Она узнала в тембре и тоне знакомые нотки. Удивление скрыть не удалось, ведь в сию же секунду из уст вылетел поражённый стон, а глаза распахнулись. Не успел парень и слова сказать, как служанка выпорхнула из спальни, решая проверить свои догадки. В коридоре стоял Фэнгс. Он заметил девушку и тут же оживился. Быстро осмотревшись, парень подошёл к знакомой и перешёл на шёпот: — Я искал тебя! — Что ты тут делаешь? — шикнула Тони, насторожившись. — Я не могу оставить тебя с мисс, способной взорваться от любого невыполненного её каприза. Тони с укором наклонила голову вбок, сложив руки на груди. Фэнгс закатил глаза. — Скажи ещё, что я не прав. — Ты решил поосуждать со мной Шерил? — как-то резко даже для себя спросила девушка, ощутив странный прилив раздражения. — Что случилось? Я как-то тебя обидел? — Нет, просто разболтал то, чего ей знать было необязательно! — Тони вздохнула, прикрыв на пару секунд глаза. — Я знаю, что ты хотел как лучше, но...раскрывать карты, не посоветовавшись перед этим со мной... — А что, тебе нравилось, как она брала и оскорбляла тебя при других? Как выливала на тебя фонтан ненависти? Как вела себя, словно маленький ребёнок?! — Остынь, пожалуйста. Фэнгс замолчал, заметив в глазах возлюбленной еле заметный блеск. «Видимо, не стоило ей напоминать про тот случай...» — тяжело вздохнул он. — Почему ты остался в Торнхилле? — Долгая история, — отмахнулся Фогарти и совсем случайно вспомнил, что раскрыл личность "Эммы". От этого ему стало ещё более стыдно. — Окей. Тогда собирай вещи и уезжай, пока Шерил тебя не увидела. Уверена, она расчленит тебя с превеликим удовольствием. — Что? Ты шутишь? Думаешь, я правда возьму и оставлю тебя наедине с этой..? — Фэнгс, не спорь! — перебила его Тони. — Шерил терпеть тебя не может, и это неоспоримый факт. Она мне ничего не сделает, а я ей нужна. Фэнгс замер, вслушиваясь в слова девушки. Считает ли он её дурой? Определённо, да. Но что он может сделать? Не оторвёт ведь от Блоссом силой? Какое он имеет на это право? В том-то и дело, что никакого. Но что ему остаётся? Рискнуть своей шкурой перед опасной светской львицей, но приглядывать за Тони и, в случае опасности, защищать её? — Я останусь. — Фэнгс, не делай... — Я останусь, и на этом разговор закончен, — поставил окончательно точку в споре Фогарти и, развернувшись, спрятав руки в карманы, пошаркал куда-то вдаль. Несколько секунд Тони смотрела ему в спину, ощущая прилив раздражения из-за его упрямства. Затем же, взяв над собой контроль, она вернулась в комнату. Леон, что подслушал весь диалог, тут же нырнул под одеяло, прикрыв глаза и сделав вид, что он спит. Эмма же не обратила на него никакого внимания, сразу же подходя к Шерил, чтобы напоследок, перед сном, проверить её состояние. Девушка за время диалога успела перевернуться на бок, подвинувшись к краю. Она определенно спала. Её нежная кисть свисала с кровати, лицо выражало полное спокойствие и умиротворение. Вспомнив про важную процедуру перед сном, Леон поднялся и молча удалился в ванную, не обронив ни единого слова. Да что уж там? Он даже не посмотрел в сторону Эммы или Шерил. Встав напротив зеркала, выдавив на щётку немного зубной пасты, Леон принялся чистить зубы, слушая шум воды. «Эмма... Кто же ты такая? И неужели у вас с моей сестрой есть общий знакомый? Насколько я знаю, этот парень её одноклассник. Могли бы вы учиться в одном классе? Но как такая простушка, как ты, попала в столь престижное и недешёвое место обучения? Неужели выиграла конкурс? Возможно ли на Дёрти-Стрит приобрести такое количество знаний, чтобы победить тысячи других учащихся и занять место в самом лучшем пансионе если не штата, то города? — он сплюнул пасту и вновь погрузил щётку в рот, став ещё задумчивее. — Если ты и правда одноклассница Шерил, то и одного с ней возраста, а, значит, старше меня всего на пару лет. Опасна ли ты для неё? Хотя почему я спрашиваю? Ответ и так очевиден! Эта девчонка росла на Дёрти-Стрит — улице, славящейся как породитель убийц и насильников. Но если бы она хотела что-то сделать против Шерил, то наверняка бы уже сделала...или Эмма чего-то выжидает? Но почему тогда в рождественскую ночь, там, на фонтане, она не совершила атаку, а утешила мою сестру? — Леон пустил под струю щётку. — Как же много противоречий... И что мне делать? Не могу же я пустить всё на самотёк, верно? — он погрузил её в стаканчик и стал промывать рот водой. — Я должен тщательно следить за Эммой и её поступками. Не доверяю я этой девчонке!»***
На протяжении нескольких часов, когда свет в комнате окончательно погас, а Эмма уже лежала на матрасе и тихонько посапывала, Леон никак не мог уснуть. Он смотрел на девушку и ожидал от неё какого-то подвоха. Однако подвох пришёл вовсе не от Эммы, а от Шерил, которая резко начала кашлять. Эмма тут же подскочила, в панике посмотрев на Шерил. Леон сильнее сжал край одеяла и стал наблюдать за всем молча, начиная переживать. Тишину комнаты заполнили тихие бормотания Шерил, что, приоткрыв слабо глаза, осматривала комнату, пытаясь что-то (или кого-то) найти. Эмма спешно откинула одеяло и перебралась с матраса на постель Блоссом, беря её руку в свою и нежно поглаживая костяшки. Леона данная картина, само собой, возмутила, но что-то ему подсказывало, что служанка знает, что делает. С каждой пройденной секундой Шерил затихала всё больше, а парень успокаивался, ощущая, как им овладевает усталость. Веки тяжелели, голова начинала болеть, всё тело сковывала слабость. Он старался не спать, старался держать глаза открытыми, но...вскоре проиграл битву со сном. Тем временем Тони спустила вторую руку к животику Шерил и стала медленно его поглаживать, что помогло юной Блоссом успокоиться и вновь уснуть. Тони опустила голову на подушку и тихо выдохнула, почувствовав облегчение. Но спокойствие длилось недолго. Всего-то через несколько минут Шерил снова проснулась. Со лба стекал пот, дыхание снова стало тяжёлым, кашель никак не отступал. Кроме всего этого, девушка что-то неистово бормотала, бегая зрачками по комнате. Тони открыла глаза и в панике осмотрела её. — И... — с трудом выговорила Блоссом. — Ирма...воды... — Конечно, — на автомате подала голос Тони, однако, не успев даже встать с кровати, остановилась, понимая, что допустила ошибку. Судорожно бегающий взгляд остановился на тёмном силуэте, так отдалённо напоминающим дорогую сердцу девушку. — Тони?.. — вновь подала слабый голос Шерил, продолжая искать нечто незримое. Топаз всё ещё не двигалась, не имея даже малейшего понятия, что делать дальше. Не убегать же сверкая пятками из Торнхилла прочь? Из груди Блоссом вновь вырвался кашель. Следом за ним второй, а там и третий... Вскоре один приступ превратился в серию. Тони подскочила, налила стакан воды, протянула Шерил, села рядом и начала поглаживать её спину. Шерил жадно припала губами к краю ёмкости, выпивая содержимое. — Где мой носовой платок? — Здесь. Подать? — Тони вздрогнула, второй раз наступив на те же грабли. Шерил прищурилась. Вскоре она скептично спросила: — Ты точно Ирма? В ответ Блоссом получила лишь наглое молчание. Она было уж собралась что-то ответить, как её остановила резкая боль в голове. Девушка тут же закрыла лицо рукой, стараясь с ней справиться. Через силу открывая глаза, она постаралась сконцентрироваться, но успехом попытки не увенчались: всё раздваивалось и двигалось. — У нас есть таблетки? — спросила Шерил. Тони начала искать лекарства. Остановил её голос Блоссом: — Включи свет. Темно. Тони замерла. Включить свет? Шерил может увидеть Эмму, вспомнить про её умение говорить и зацепиться за это, а там и до раскрытия недалеко. — Ты умерла, что ли? Это приказ, а не просьба! Тони задумалась ещё сильнее, ведь написать на блокноте фразу не вариант. Всё равно нужен свет. — Боже, почему всё вокруг крутится? И голова болит... Блоссом повернулась к девушке, чуть ли не шипя: — Я тебя уволю, если ты сейчас же не дашь мне лекарство! И снова кашель. В этот раз приступ оказался сильнее. Причём настолько, что, чтобы хоть как-то усмирить его, Блоссом пришлось согнуться. Тони вновь забыла о своём положении, подскочила к Шерил, стала поглаживать её спину, а после помогла лечь, укрыла одеялом по самую шею, взяла из её рук платок и заботливо вытерла ей носик. Шерил болезненно прикрыла глаза, открыла их и сказала, смотря на свою "сиделку": — Я тебя точно уволю. Тони, глядя на эту картину, чувствуя, как сердце щемит, осторожно убрала в сторону пряди волос Блоссом и поцеловала её в лоб. «Ей так больно, что она открывает глаза с трудом. Может быть, если я буду говорить, пока она в таком состоянии, она ничего не вспомнит?» Положение ухудшалось. Каждый тяжёлый вздох был слышен слишком хорошо. Тони прикоснулась пальцами к шее любимой, и те моментально стали влажными от пота. Девушка намочила тряпку и стала вытирать Шерил, иногда поглаживая её животик. Казалось, вот-вот, и ситуация усугубится потоком слёз. Жалость подступила к хрупкому, хотя так и не скажешь, женскому сердцу. Тони не знала, что делать. Поглаживания уже не помогали. Кроме того, Шерил старалась убрать руку девушки со своего живота. Всё внутри Тони разрывалось. Видеть этот бред от и без того больной Блоссом было тяжело. Стыд подступил незаметно. Все чувства обострились, в особенности осуждение и презрение к самой себе. — Почему ты до сих пор не принесла мне таблетку? — Это противопоказано, — долго не раздумывая, ответила Тони. — Это просто нужно перетерпеть. Шерил замерла, пытаясь что-то обдумать вопреки головной боли. Осознание пришло резко и нежданно. Девушка распахнула глаза, словно не веря в истину, к которой пришла. Тони напряглась. «Что это может значить?» — судорожно соображала она, с тревогой осматривая Шерил. — Тони? — Блоссом втянула в лёгкие воздух и с ещё большей уверенностью проговорила: — Тони. Ты...здесь...в Торнхилле? — она подняла руку к силуэту, стараясь коснуться мутных черт лица. «Она зовёт меня...» — удивлённо отметила Топаз. — Тони... — продолжала Блоссом, сцепив зубы. Одна капля пота тянула за собой другую, с каждым новым вздохом казалось, что следующего не будет, что Шерил начнёт задыхаться. «Я... — Тони решительно нахмурилась, сражая все сомнения своим чётким выбором. — Плевать. Если этой ночью суждено, чтобы она меня узнала, пусть так и будет. Я могу дать ей то, чего она хочет. Господи, да если Шерил запомнит меня, запомнит эту ночь, так будет даже лучше! Прекратится этот гребаный, отвратный маскарад». Не дёрнув и бровью, Тони приблизилась к телу любимой, завела одну руку ей за шею, спустилась к плечу и приобняла, стараясь справиться с её сопротивлениями. Дальше девушка склонилась над ухом Блоссом и прошептала, вкладывая во фразу всю нежность, всю любовь, которую она питала к ней: — Я здесь... Шерил открыла глаза. Картинка была мутная, чёткость проявлялась лишь на двадцать процентов, а потом изображение вновь становилось мутным. Сфокусироваться никак не получалось, но в сумраке ночи, в темноте комнаты, девушка смогла разглядеть знакомые, но в то же время какие-то иные черты дорогого и, несмотря на всё произошедшее, всё ещё любимого ею человека. Лёгкие, казалось, задрожали. Трясущейся от слабости рукой Блоссом прикоснулась к смуглой щеке, словно проверяя, настоящая ли девушка лежит рядом с ней. — Не может быть... Как ты здесь оказалась? — Долго рассказывать... — с лёгкой трусцой ответила Тони. Ураган чувств, поселившийся в груди Блоссом, готов был взорваться, но сил организма на то было слишком мало. На несколько секунд Шерил затаила дыхание, ощущая внутри неописуемую радость, смешанную с непонятной для неё тоской. Тони заглянула в глаза девушки и заметила в них блеск. Зрачки словно подрагивали, скапливая у края глаз слезу. Аккуратно, словно обнимая не ровесницу, а маленькую, беззащитную девочку, нуждающуюся в заботе и любви, она прижала Блоссом к себе, прикрывая веки и утыкаясь губами в горячий, влажный лоб. Сквозь весь ужас заболевания Шерил ощутила искры эйфории, чувствуя этот продолговатый поцелуй в лобик. Сколько же любви, нежности и заботы было в нём. Она прижалась к Тони плотнее, желая слиться с ней воедино, передать этим действием всё то, что она испытывает к ней сквозь слой неприязни и обиды, показать, как же она скучала по Тони, по её теплу, по её голосу, по её смущению и очаровательному румянцу. Шерил чувствовала, как сердце бьётся о грудную клетку, она слышала его удары где-то в висках. Тони приподняла личико Шерил за подбородок к себе и несколько секунд посмотрела на неё, собирая в своём взгляде весь стыд, который испытывала за обман, и будто бы извиняясь за сочинённую и придуманную Эмму. Однако, одного взгляда было мало. Тони сглотнула подступившую слюну и тихим шёпотом произнесла: — Прости...прости, что не смогла уйти, как то следовало бы. — Тихо... — ответила слабо Шерил, изображая подобие улыбки на своём лице. — Я потом тебя четвертую. Тони усмехнулась, ощутив волну облегчения. — Я... — Блоссом замялась, поджав губу. — Я скучала по тебе... Собеседница было совсем расслабилась, радуясь, что её приняли без топора в руке или верёвки от виселицы, однако совсем скоро пришло осознания — Шерил в бреду. Сейчас она может говорить, что угодно. Да даже то, что запросто простит папашу Топаз за совершённый несколько лет назад грешок, но это ведь не так. Или же Шерил, наоборот, говорит чистую правду, не фильтруя при этом своё изъяснение? Тогда стоит ей встать на ноги, как весь негатив накроет её с новой волной. Но сейчас...сейчас в её объятиях лежит не горделивая, жестокая, эгоистичная девушка, а уязвимая, погрязшая в своих чувствах жертва тяжёлой болезни. Так почему бы не взять от этого то, чего Тони никак не сможет добиться, возможно, уже на следующее утро? — Шерил... — прошептала Тони. — Да? — Я тоже...тоже ужасно по тебе соскучилась... Взгляд на уровне инстинкта опустился к губам. Сомнений не было: им обеим этого хотелось. Спустя столько дней разлуки доза эйфории, доза столь непростительно близкого контакта была просто необходима, а иначе как жить дальше? Тони подняла руку с плеча на щеку Шерил. Шерил расслабилась ещё больше, складывая свою кисть поверх кисти Тони. Судорожный осмотр смуглого лица, с каждой секундой всё больше перебредавшего знакомые черты, сопровождался медленным, едва ли уверенным приближением к желанным, определённо точно мягким губам. Ещё мгновенье, и уста сомкнулись. Тони ощутила невероятную лёгкость. Она была словно под чувством невесомости. Настолько нежный, сладкий поцелуй, настолько родные, сладкие губы... Неужели необходимая доза наконец-то получена? Девушки отстранились с характерным чмоком, но всего на несколько секунд. Сразу после Шерил подалась вперёд, вновь вовлекая Тони во второй, более чувственный поцелуй. Щеку обожгла слеза. Одна единственная, но горячая и солёная капля, скатившаяся к подбородку, но никак не потревожившая начатый контакт. Одна волна эйфории сменялась другой. Сердца слились в едином ритме, тела прижимались, как можно плотнее друг другу, беря от этого мгновения всё, что только было можно. Тони завела руку в волосы Шерил, отвечая на движения податливых, любимых губ. Шерил мягко отстранилась и посмотрела в глаза Тони, стараясь справиться с отдышкой. Ей хотелось собрать все свои чувства и ощущения в слова и передать их лежащей рядом девушке, но всё оборвал приступ кашля. Когда удалось его побороть, она виновато улыбнулась. — Засыпай, — сладко прошептала Тони. И это слово подействовало, словно заклинание. Ощущая лишь спокойствие и лёгкость, всё ещё чувствуя сладость от долгожданного поцелуя, Шерил заснула, уже не мучаемая кошмаром и ужасающим бредом. А Тони, прикоснувшись губами ко лбу любимой, тихо прошептала: — Я люблю тебя... И также вскоре уснула, спокойная за состояние юной Блоссом.***
Когда Леон открыл глаза, солнечные лучи постарались пробиться сквозь достаточно плотную штору в спальне. Он пару секунд полежал, смотря в потолок, а затем, надев очки, повернулся к матрасу служанки и с ужасом осознал, что её там нет. Следующим ужасающим его фактом стал... — Чёрт! Я уснул! Он резко встал на ноги и посмотрел на кровать. Сердце упало в пятки. Эмма лежала на постели его сестры, обнимая её за талию, соприкасаясь губами с её лбом, а сама Шерил...крепко спала, словно будучи не против сего действия со стороны служанки. Ему тут же захотелось разбудить наглую особу и высказать всё, что он думает, ей в лицо. Парень уже приготовился зашагать к ней, однако остановился. «Если я разбужу Эмму, то разбужу и Шерил, а она... — он совсем мимолётом вспомнил картину ночного бреда. — Она явно плохо спала... Вот ведь неудача!» Леон ещё некоторое время боролся со своим желанием выкинуть Эмму из Торнхилла, а когда же успокоить свой пыл, наконец, удалось, он вздохнул и, всё ещё проклиная служанку, направился в ванную. После ухода парня прошло всего лишь пару минут, когда Шерил открыла глаза и стала пытаться сообразить, что не так. Она перевела взгляд с руки, обнимающей её за талию, на спящее личико, слишком уж близко расположенное к ней. Ощутив, как сердце дрогнуло, она с вскриком спрыгнула с постели, стремглав отпрянув от оборзевшей (по-другому никак) служанки. — Какого чёрта?! — с хрипотцой в голосе и лёгким покалываньем в горле воскликнула Блоссом, возмущённая действием девушки. Эмма открыла глаза. Шерил на ногах? Взгляд трезвый? Она чётко говорит?! Губы Эммы растянулись в широкой улыбке, которая вызвала в Блоссом ещё большее негодование. Служанка быстро взяла в руки лежащий на тумбочке блокнот. — «Как Вы себя чувствуете?» — Ты угораешь?! Да я..! Да ты..! Да я тебя..! — «Я смотрю, Вам стало лучше. Я права?» — Да я сейчас..! — подбирая слова, Шерил замолчала, стараясь перевести дух. — Какого, мать твою, лешего ты лежала в моей кровати и...и...и обнимала меня?! Эмма неловко улыбнулась, вспомнив прошедшую и сказочную ночь. Каплю в бокал счастья добавило ещё и состояние Шерил, явно идущей на поправку. Под впечатлением всего этого она буквально спрыгнула с кровати и налетела на свою госпожу, стискивая её в крепких объятиях. — Ты охренела?! Свали от меня! — продолжала орать охрипшим голосом Блоссом, однако почему-то не пыталась отстранить от себя служанку, даже как-то расслабляясь физически. — Я тебе покажу твоё место! Свали! Хватит тискать меня в своих дешёвых, грязных руках! Спустя несколько секунд Шерил замолчала, всё ещё не понимая, что происходит, но всё же позволяя Эмме обнять себя. Почему объятия этой простушки такие тёплые и будто бы родные? В них было удивительно хорошо, даже если Шерил не осознавала этого. Однако стоило двери открыться и Леону войти, замерев в дверном проёме от шока, как девушка вновь вспомнила, кем является. — Ты что делаешь, дура?! И, с трудом оттолкнув от себя служанку, она смогла-таки отцепить её от себя. В комнату вошла уже Роуз и, также став свидетелем странной сцены, распахнула глаза. — Не поняла... — Эта ненормальная какого-то чёрта спала со мной в одной кровати! Так ещё и обнять посмела!!! А утром налетела, словно я не её госпожа, а какая-то подружка, с которой она знакома несколько..! — прервал девушку вновь резко появившийся кашель. Стараясь его остановить, Шерил заметила краем глаза обеспокоенную и приближающуюся Эмму. В этот раз она выставила руку в сторону, удерживая её за лоб от очередного приступа обнимашек. Она ведь своими переживаниями и задушить может!***
Ближе к полудню приехал врач (по вызову Роуз, которая сообщила Клиффорду и Пенелопе о поправке их дочери). Он тщательно осмотрел Шерил и, поражённый таким резким улучшением, подтвердил, что девушке стало значительно лучше. Теперь всё, что требовалось от Блоссом, так это сохранять постельный режим, и тогда через недельку-другую она поправится полностью. Как только врач скрылся за воротами Торнхилла, Шерил, словно и не было никакого приёма, вышла из комнаты. За ней тут же последовали Ирма, Леон и, конечно же, Эмма, удивлённые такой непокорности юной Блоссом (хотя то было более чем ожидаемо). — Какой же никчёмный этот докторишка. За что только мы ему платим?! Совсем не умеет лечить людей! — Полностью согласна с Вами, госпожа, — поддакнула Ирма, стараясь держаться ближе к девушке. — Ещё и ночь, как в тумане... Сон снился странный... Казалось, что всё какое-то...настоящее, — Шерил остановилась. Вся "свита" затормозила за ней. — Что? — Леон шагнул вперёд. — Какой сон? — Да какая разница? — раздражённо отозвалась девушка. — Просто показалось, что та предательница была со мной в кровати и... — она стихла. Помолчав пару секунд, Шерил отмахнулась. — Неважно. Просто привиделось, что эта сучка была со мной. Всё. Да и как-то не помню я всех нюансов. Леон с недовольством посмотрел на Эмму. «Неужели эта дура забыла об осторожности и раскрылась перед Шерил?! Ну я её накажу за это!» — Знаешь, сестрёнка, — начал Леон, отчего Эмме стало некомфортно, — вместо Ирмы к тебе приставили Эмму, так что за твои здоровье и самочувствие этой ночью отвечала она. — Что? — А то, что именно Эмма наверняка знает все детали! «Вот говнюк...» — выругалась мысленно Эмма, медленно мотая головой. Шерил же резко повернулась к ней и, напрягшись сильнее, вспомнила некоторые моменты: в её бреду Тони обнимала Шерил за талию точно так же, как то делала утром Эмма. А ещё...странное чувство на губах никак не могло дать девушке покоя. От этого интерес к немой служанке лишь возрос. — Ну-ка, немая извращенка, колись, что было ночью? — перешла в наступление Блоссом, не в силах сдержать своей ухмылки. Эмма стала мотать головой, неловко улыбаясь и ощущая всем нутром страх за свою жизнь. — Давай, колись, пока я не взяла в руки нож. Теперь судорожные действия сопровождались ещё и тихими постанываниями. — Не скажешь? — Эмма помотала головой. — Ах ты зараза! И Эмма пустилась в бега. На её неудачу Шерил рванула сразу же за ней, крича что-то ей в спину и явно желая физической расправы над бедняжкой. «Я уже жалею о совершённом!» — воскликнула мысленно Тони, забегая за поворот к лестнице.