Её величество, Шерил Блоссом

             ***Автор***       — Эмма, я в тебя влюбилась.       Всего несколько слов смогли переменить в до того съёжившейся и испуганной служанке страх на нечто иное. Сначала её сердце дрогнуло — от радости или тревоги, а может, от чего-то между этими двумя эмоциями, — потом она медленно подняла брови, а вместе с этим раскрыла глаза и приоткрыла ротик. И только после всего этого пришло осознание слов Шерил.       Ноги будто бы вклеились в пол. Тело будто бы парализовало. Эмма просто смотрела на Шерил, щёки которой постепенно покрывались румянцем, а до того решительное лицо лишь с маленькими намеками на смущение и неуверенность стало всё больше сковываться в глупой робости, так несвойственной для юной Блоссом. Это выражалось частым увлажнением губ, бегающими зрачками, с каждой секундой всё больше требующими ответа, и, конечно же, в лёгкой дрожи, которая время от времени пробегалась по телу девушки.       — Почему ты молчишь? — задала этот странный, но вполне уместный вопрос Шерил.       Но ответа снова не было. Эмма всё так же смотрела на Блоссом, будучи не в силах не то чтобы сказать что-то, а даже пошевелиться.       Сбоку промелькнуло какое-то движение. Шерил посмотрела на стену. Достаточно упитанный, но не очень большой таракан будто бы испугался взора Блоссом и поспешил обратно за коробки, прямо по направлению к Эмме.       — Таракан тоже не выведет тебя из транса? — уголки губ Шерил дрогнули в подобии ухмылки.       Эмма резко обернулась к коробкам и так же резко дёрнулась, ведь усики страшного существа торчали и шевелились, и даже их хватило, чтобы девушку сковала дрожь. Она подалась вперёд, дабы отдалиться от него, но столкнулась с Шерил. Только в такие моменты начинаешь понимать, что стены кладовой слишком узкие, а помещение слишком маленькое. Шерил решила воспользоваться ситуацией. Она сделала уверенный шаг вперёд, отчего по этим высоким, но маленьким стенам прорезонировал стук её каблука, одной рукой упёрлась в плечо Эммы, припечатывая её к стеллажу с каким-то хламом Торнхилла, а второй упёрлась в полку этого самого стеллажа.       — На такие вещи, как признание в любви, просто нельзя реагировать молчанием. Особенно когда признаюсь я, — напряжение внутри Эммы слегка потрескалось, ведь даже в такие моменты ЧСВ не покидает Блоссом. Служанка не сдержалась и усмехнулась. Шерил выгнула бровь. — Что смешного? — Эмма помотала головой. — И всё-таки ты меня по-прежнему боишься, — собеседница приоткрыла было губки, чтобы возразить, как остановилась. Шерил слегка ухмыльнулась. — Или уже не боишься? — губы Эммы растянулись в глупой улыбке. — Раз не боишься... — Блоссом выдержала короткую паузу, затем сглотнула и, серьёзно посмотрев на неё, прошептала: —...дай мне хотя бы намёк на ответ к моему признанию.       И снова на её щеках выступил румянец. Постепенно дрожь в теле Шерил сменялась другой. Эмма медленно подняла свою руку и прикоснулась пальцами к щеке Блоссом. Она от этого дрогнула, однако после начала проваливаться в сладкое забытье, отмечая, какая же ладонь Эммы тёплая. Настолько тёплая, что невольно Шерил приникла к ней плотнее и переместила руку с её плеча на талию, делая ещё один шаг и оказываясь почти вплотную к девушке. В нос вновь ударил свежий аромат мяты, который Шерил замечала только в такие моменты.       Утреннюю тишину Торнхилла застилала пара судорожных дыханий. Шерил подняла свою руку с талии Эммы и накрыла ею мягкую, смуглую кисть, что сейчас покрылась нервозной дрожью, выдавая волнение девушки. Её зрачки лихорадочно бегали по изысканному лицу Блоссом, подрагивающая грудь вздымалась и опускалась, сталкиваясь с её грудью, ноги постепенно подкашивались, отчего стоять становилось труднее. Эмма упёрлась в стеллаж сильнее, чтобы хоть как-то побороть слабость в теле. Её рука плавно скатилась по щеке Шерил к её плечу и осталась там, неторопливо сжимая его.       Шерил подалась вперёд и столкнула свой лоб со лбом своей служанки. Жаркое и будто бы подрагивающее дыхание ударяло в уста Эммы, только сильнее трогая её сердце и ускоряя его ритм. Шерил чувствовала это робкое, быстрое сердцебиение. У неё у самой в груди было такое же, временами, казалось, останавливающееся, из-за чего дыхание прерывалось. Девушка отпустила полку стеллажа и проскользила рукой от нежного плеча Эммы к её талии, второй рукой убирая выпавшие на лицо блондинистые пряди и с трудом борясь с желанием век опуститься.       — Эмма... — на очередном выдохе позвала служанку Шерил с томным прищуром. Увлажнив подрагивающие от волнения губы, еле коснувшись губ Эммы, отчего та невольно подалась вперёд, но тут же противостояла этому порыву, заставляя себя поднять взгляд с алых уст на карие глаза, поблескивающие от падающего на них, пусть и слабого света, Блоссом, жарко дыша, лихорадочно прошептала, не в силах контролировать своё пылкое дыхание: — Скажи...ты...к-ко мне что-нибудь... — сглотнув подступившую слюну, она, наконец, закончила, неспособная побороть предательскую дрожь в голосе: —...ч-чувствуешь?       Эмма опустила взгляд на приоткрывшиеся губы Шерил, через которые Блоссом выдыхала. Попытки подняться обратно к глазам терпели крах, ведь соблазн и тяга к красным, определённо мягким и ужасно сладким устам брали над ней вверх. Уставая бороться, ощущая, как ноги превращаются в вату, неспособную удержать вес тела, не выдерживая полёта бабочек в животе, сбивающих и без того неровное и нервозное дыхание, Эмма разомкнула подрагивающие от трепетного волнения губы и подалась вперёд, примыкая к таким желанным, ужасно сейчас необходимым губам взрывной мисс, вкушая их вкус вишнёвой помады. Шерил лишь успела втянуть носом новую порцию кислорода, после чего подалась к податливому телу, наконец-то получая столь важный для себя ответ.       Сохраняя грань между нежностью и пылкостью, девушки чувствовали внутри томное, экстазное, сладкое блаженство. Шерил прикусила нижнюю губу служанки и оттянула её, затем отпустила и вновь примкнула к устам, замыкая их очередным поцелуем. Эмма с наслаждением отвечала, обнимая девушку за шею интенсивнее, желая слиться с ней во что-то единое, цельное.       В коридоре стали слышаться шаги. Пусть они и были далеко, но всё же звук резонансом доносился и до закрытой кладовой. Первая его услышала Эмма, из-за чего ответы на уже настойчивые и требовательные поцелуи Блоссом становились робкими и более пассивными. Шаги приближались, а вместе с тем и звук увеличивался.       — Эмма! — позвал служанку Леон, будто бы начиная ускоряться.       Настолько сильный риск заставил сердце в груди девушки содрогнуться. Эмма плавно, с характерным чмоком отстранилась от Блоссом, сохраняя между собой и ней дорожку тонкой слюны, и с сожалением посмотрела на неё, тяжело дыша и больше не предпринимая ничего, что помогло бы ей уйти. Увлажнив свои пылающие губы, из-за чего слюна оборвалась, Шерил томно взглянула на неё и прошептала, отдавая такие же пылающие уста горячим, судорожным дыханием:       — Чёрт с ним, он пройдёт мимо.       Всего пару секунд Эмма помедлила, а затем они вновь слились в сладком, жарком поцелуе, опьяняющим разум и будоражащем все чувства внутри них. Шерил подалась ещё ближе, протискивая сквозь чуть разомкнутые уста язык, сплетая его с языком партнёрши, блаженно постанывая и желая прочувствовать её всю. Эмма ответила ей, сильнее прижимая её за шею к себе, ощущая, как колено Блоссом ловко протиснулось между её бёдер, и не достаёт буквально нескольких сантиметров до его столь сокровенного соприкосновения с её промежностью.       — Эмма! — словно противная соседская дрель посреди ночи, раздался за стеной более громкий и близкий к ним голос Леона.       Риск стал ещё более ощутимым. Конечно, он будоражил нутро Эммы, отдаваясь щекоткой в теле, плавно утекающей к пульсирующему месту между ног, но всё-таки тревога и страх быть пойманной (ведь даже если парень и знает обо всём, он вряд ли будет доволен, увидев сестру и служанку целующимися) одолели страстную жажду её тела. Эмма отстранилась. Посмотрела на Шерил, увлажнила свои губы и затянула её в ещё один поцелуй. В этот раз он был другим: пусть и продолговатым, но уже не таким поглощающим. Потом переместила руки с её шеи на плечи, плавно оттолкнула и выбежала из кладовой, вытирая чужую помаду с губ рукавом помятой рубашки и ощущая эту раздражающую пульсацию между ног, которую так хотелось усмирить хотя бы одним прикосновением (хотя девушка прекрасно понимала, что одного прикосновения будет мало).       Шерил смотрела ей вслед, ощущая на губах приятное тепло, в груди — желание продолжить, ведь этого было мало, и медленно разрастающееся нечто, сбивающее её дыхание и не предвещающее ничего хорошего. Она активно помотала головой и в какой-то странной задумчивости направилась к своей комнате.       Стоило двери закрыться, тем самым отделяя девушку от всех раздражителей снаружи, как Шерил забралась на кровать, упёрлась спиной в подушку и коснулась пальцем своих губ.       «Это было...так приятно. Чёрт, и почему этот мелкий так не вовремя пришёл? — она жалобно простонала и спустилась ниже, преобразовывая полулежачее положение в просто лежачее. Шерил в очередной раз увлажнила губы. — Я прям чувствую, как они горят. Эмма настолько тёплая, мягкая и нежная... — в голову ударила волна экстаза. Шерил глупо улыбнулась, приложив руку ко лбу и прикрыв глаза. — Вот бы ещё раз...а потом ещё...и ещё... — улыбка медленно исчезала с лица, а к горлу подкатил едва ощутимый комок. Шерил неспешно поднялась на локтях и устремила взгляд на свой стол. — Чёрт... А ведь с Тони было так же, — до того бьющееся под гормоном счастья сердце защемило. — Почему воспоминания о ней приходят так не вовремя? — она легла набок и поджала колени к груди. — Пора бы уже забыть и сосредоточиться на новых отношениях, — однако теперь мысли об этой чудаковатой служанке не приносили девушке былого экстаза. Наоборот, с ней Шерил вспомнила про своё признание и тут же зажмурилась, стиснув рукой одеяло. — Какая же я дура... Зачем призналась? Теперь она знает, что я уязвима. Вот чёрт! — девушка сильнее сжала ткань под собой. — Влюблённый человек и без того слабый, а я себе лишь ещё глубже могилу выкопала, потому что та, в которую я влюблена, всё знает! — она задышала чаще. — И что теперь делать?..»

***

      Около месяца назад       Стоило сигарете дотлеть до фильтра, как она упала на снег, тут же потухая. Потерев ладони друг о друга, парень с капюшоном на голове поспешил войти обратно в свою обитель — старую, в некоторых местах проплесневевшую, прогнившую квартиру. Оно и неудивительно, ведь это Дёрти-Стрит.       Он скинул с головы капюшон, взлохматил копну чёрных волос, харкнул на пол и, не соизволив разуться, прошествовал в гостиную, где его ждали верные товарищи — высокий блондин с убранными в хвост волосами и низенький толстяк с повязанной на лоб банданой. Услышав шарканье кед, они перестали что-то активно обсуждать и обернулись к парню.       — Куда ты ходил? — выгнул бровь Деррек, складывая руки на груди.       — Вот именно! — поддакнул Боб, почёсывая своё брюхо. — Решил свалить всё на нас?       — Хватит вам ныть, — отмахнулся Митч и поставил на стол пакет с продуктами. — Постарался отрыть самое свежее.       Парни спешно открыли пакет и заглянули внутрь. Вскоре на маленьком, покачивающемся из стороны в сторону столе лежали пачка чипсов, несколько банок пива и пара упаковок сухариков. Митч прошёл к дивану и внимательно осмотрел стоящую там коробку.       — Отличная работа, — кивнул он, достал из заднего кармана джинс нож и резким движением вскрыл её. — Ого!       — Старый Пит постарался, — хрипло посмеялся Боб, встав рядом с другом и поставив руку на своё бедро.       — Это уж точно, — Митч двумя пальцами зажал пакетик с порошком и поднял его над собой.       — Все в школе жопы рвать начнут, чтобы получить дозу Молли, — ухмыльнулся Деррек.       — В этот раз школой мы не ограничимся, — сказал Митч. — Будем торговать и на улице.       — Нашёл время, — возразил Боб. — Дед не поедет в ментовку второй раз, чтобы спасти наши задницы.       — Ой, не нуди, — отмахнулся Деррек.       Долго он стоять не смог. Боль в ноге постепенно начинала напоминать о себе, отчего Дерреку пришлось сесть, жалобно поскуливая и растирая болезненное место рукой. Митч бросил пакетик обратно в коробку, сунул руку в карман и осмотрел друга.       — Да уж, досталось нам, конечно, — прошипел он, вспоминая перепалку в баре.       — Если бы тогда ты не решил показать, кто здесь хозяин, нам бы не досталось! — Боб вскинул руки и нахмурился.       — Да у него просто пенис зашевелился, — ухмыльнулся Деррек.       — Ты за языком-то следи, — сцепил зубы Митч. — Или хочешь, чтобы я превратил ушиб в перелом? — он ударил кулаком о ладонь и оскалился.       — Не заводись ты так, — встал перед ним Боб. — Помнишь? Брат за брата.       — Да помню я, — Митч шмыгнул носом и опустил взгляд в пол. — Приторговывать нужно будет осторожно. Сейчас дом одной из этих лесбух опечатан гребаными футболистами — одноклассниками Джонса.       — И какого только черта эти богатенькие детишки забыли на Дёрти-Стрит? — Деррек вытянул ноги вперёд и завел руки за голову, откидываясь на спинку дивана. — Сидели бы и дальше в Мэрсхилле да не совались к нам.       Митч хмыкнул и посмотрел в окно.       — Да уж...       Снежная буря завывала пугающую, настораживающую мелодию. Мороз бил по лицам спящих где-то в углу двора бомжей, выбивал из рук наркоманов шприцы, пряча их глубоко в сугробы, и стучал по закрытым наплотно окнам. Только в одно место его ветер проникал беспрепятственно — в квартиру семьи Топаз, что сейчас пустовала, но всё так же охранялась снаружи.       Однако, об отсутствии жильцов знали немногие — лишь те, кто пытался проникнуть внутрь, и близкий круг Топаз (футболисты и элита). В этот морозный день произошла очередная попытка покушения и нападающим был не ненавистник с Дёрти-Стрит, а сам Франклин.       Некоторый промежуток времени после последнего нападения он набирался сил и думал, что делать дальше. Наверное, огромнейшей ошибкой в его плане, которая и стала причиной провала, было то сообщение для Тони, содержавшее в себе дату атаки. Элемент внезапности сыграл бы куда лучше и выгоднее.       Тем не менее, несколько дней он наблюдал в сторонке за патрулём и заметил некоторую закономерность, которая теперь-то ему очень пригодилась. У ребят, охраняющих его дочурку, свои смены и режимы этих смен: ежедневно у дома стоит пара патрульных, у каждого из которых свои недочёты. Сегодня у дверей был высокий, но на вид хиленький парень — Кевин Келлер, внешне не представляющий никакой опасности.       Выждав подходящий момент, проверив, что пистолет заряжен, Франклин перешёл из режима наблюдения в режим действия. В полуприсяде, прячась за мусорками, машинами, а иногда за кучей мусора, он без спешки двигался к цели, держа палец на курке и готовясь в любой момент выстрелить. Наступил самый важный момент — пока Кевин стоял спиной к пожарной лестнице, Франклин стал забираться по ней вверх, стараясь не шуметь.       «Какие же они идиоты, — ухмыльнулся он, уже будучи на безопасном от парня расстоянии. — Прямо перед глазами пробегает их враг, а они даже не знают этого. Что ж, Тони, жди своего папочку. Только не слишком уж радуйся, ведь он явно зол после всех твоих выходок», — подавив в себе так и рвущийся злорадный смех, мужчина взошел на крышу, спрятал пистолет за пазухой и направился к двери.       Шуметь не пришлось. Всё шло чётко по плану, поскольку замка на ней не было. Он ликующе дёрнул рукой и вальяжно шагнул в здание, покрутился вокруг своей оси и хрипло посмеялся.       — Настоящие идиоты, — шептал он, двигаясь к нужному этажу. — Наконец-то я получу своё! Наконец-то я..!       Он замер. Из квартиры вышел какой-то старикашка и, завидев небезызвестного ему преступника, впал в ступор. Глаза его округлились, губы разомкнулись, дыхание участилось. Франклин медленно заулыбался, поднимая дуло пистолета к старику и подавляя в себе тихие смешки.       — П-прошу...н-не надо... — прохрипел жилец и поднял дрожащие руки вверх, напрочь забывая про боли в пояснице и суставах. — П-прошу...       — Когда вы так начинаете умолять, — растянул фразу Франклин, — вы, глупцы, лишь ещё больше подначиваете меня вас убить, — он стремглав подошёл к нему, приставил дуло к его брюху и нажал на курок.       Приглушённый звук выстрела разлетелся по стенам подъезда. Франклин замер, внимательно вслушиваясь в тишину старого, потрескавшегося в некоторых местах стен здания и, не услышав ничего, осмотрел тело старика. Дырка в животе выпускала из него ручейки крови, опускающиеся на грубые руки безжалостного убийцы. Франклин медленно растянул губы, оголяя пожелтевшие кривые зубы в мерзком оскале. Внезапно снизу раздалась краткая мелодия, оповещая, что кто-то зашёл, затем хлопок входной двери и только потом судорожные шаги поднимающихся и совсем нежданных гостей. Мужчина резко выдохнул и отбросил труп старика в сторону. Нельзя, чтобы его поймали! Он отстрельнул пальцами от виска, прощаясь со своей жертвой, и быстро направился к лестнице, надеясь избежать последующих свидетелей и успеть забрать дочь до прихода её ненавистных ему защитничков. «Ох, Тони-Тони, из-за тебя появляются лишние жертвы», — помотал он головой и, наконец, завернул к нужной квартире, однако сразу же остановился.       Несколько секунд он стоял в замешательстве, ведь по какой-то причине дверь была открыта, а её косяк покрылся порохом. Франклин провёл пальцем по нему, собирая сажу, и нахмурился.       Резким движением он распахнул дверь, чувствуя внутри нарастающее чувство тревоги. От былой эйфории не осталось ничего. Он стремительно прошёлся по квартире. В каждой комнате темно и страшно холодно, чего уж говорить о повышенной влажности и запахе плесени.       — Чёрт... — он схватился за голову. — Чёрт! — скамейка, стоявшая на кухне, отлетела в сторону. — Быть этого не может! Она не могла смыться!       Франклин зашагал дальше и завернул в комнату Тони. Ступор сковал его тело. На кровати была разбросана одежда, вещей на столе почти не осталось, окно открыто нараспашку, отчего по комнате гулял страшный мороз. Мужчина покачнулся и упёрся плечом в стену, нервно усмехнувшись.       — Это подстава, — услышав позади судорожные шаги, он сглотнул. — Это гребаная ловушка, в которую я, как последний дурак, угодил.       Франклин обернулся назад, взяв в руки пистолет и приготовившись стрелять. Стоило краем глаза заметить чью-то фигуру, как по комнате раздался выстрел. Мимо. Оппонент успел встать за стену. С другой стороны Франклин уловил другое движение. Опять выстрел. Снова мимо. Постепенно раздражение застилало его изнутри, а вместе с ним возрастала и тревога. «Чёрт возьми, мне нужно бежать, а не бороться!»       Франклин рванул к окну, приготовился прыгать из него, но снизу уже стояли футболисты, поджидавшие его. Выругнувшись, он решил идти напролом. Втянув в легкие побольше воздуха, мужчина выбежал в коридор. Впереди стояли Арчи и Свит Пи, разминая кулаки и готовясь ловить преступника. Франклин ухмыльнулся. Достал из-за пазухи метательный нож. Запустил его в ногу первого. Арчи быстро шагнул в сторону, и нож пролетел мимо.       Франклин сцепил зубы и, разбежавшись, вбежал прямо в парней. Арчи не смог удержать равновесие и упал, но Свит Пи, будучи выше мужчины, не только устоял, но ещё и схватил его за локоть, стараясь остановить. Скрипя зубами, парень оттолкнул оппонента к стене и достал из кармана раскладной нож, готовясь нанести урон. И это получилось. Замешательство Франклина, никак не ожидавшего такой силы от глупого подростка, сыграло ему на руку. В одно мгновенье мужчина ощутил острую боль в ноге от резкого и сильного удара ножом и такую же в брюшной области. Свит Пи, выдернув из ран мужчины своё оружие, приготовился окончательно добить его, отправив кулак с ударом в челюсть, но тот с рёвом пригнулся, увернулся от удара и хромая поспешил к выходу.       Дверь была не за горами. Он не смотрел вниз, не наблюдал за тем, как кровавый след остается на отсыревшем и вонявшем ковре, не слушал голоса парней и не думал о том, что они могут его догнать. Сжав зубами рукав пальто, Франклин болезненно простонал, но всё-таки переборол реакцию тела и стремглав выбежал в подъезд. Несколько раз падая, отчего снова стонал и ревел от боли, он смог выбраться на улицу и, пробежав ещё несколько метров, столько, чтобы скрыться от глаз врагов, опал на снег, не ощущая ни холода, ни мороза. Всё, что он чувствовал — адскую боль по всему телу и покидающие его силы, ясно говорящие, что шансов на выживание нет.

***

      Настоящее время. Торнхилл       — Я всё боялся, что Шерил тебе что-то сделает, — сказал Леон, идя вровень с задумавшейся Эммой.       — Почему?       — Как же? Ты же рассказала миссис Роуз о желании Шерил. Ну, вчера за ужином, помнишь?       Эмма кивнула.       — Зато миссис Роуз смогла отстоять тебя. Вот бы почаще такое случалось, а то Шерил забывает своё место, — парень остановился и чуть нахмурился. — Ты какая-то странная.       — Разве? — Эмма улыбнулась.       — Да. Слишком сильно погружённая в мысли. О чём хотя бы думаешь?       Девушка поджала губу. Погружённая в мысли? А какой ещё быть, когда эти самые мысли снова и снова переносят тебя в тесную кладовую, когда фантомное тело Блоссом прижимает к себе, когда всё вокруг заполнили жар и экстаз? Но Эмма не собиралась всё ему рассказывать. Она теперь даже не совсем уверена, что было правильно в принципе что-либо рассказывать про их с Шерил взаимоотношения. Леон — мальчик проницательный, и может запросто сложить дважды два.       — Просто миссис Роуз дала одно поручение, — пошла на ложь Эмма, дабы сохранить всё в секрете.       — Но обычно ты не такая задумчивая из-за этого, — Леон промычал. — Шерил снова что-то сделала, а ты боишься рассказать?       «О да, сделала», — мысленно ответила ему девушка. Вслух она сказала следующее:       — Нет. Почему ты подумал сразу о ней?       — Просто знаю про твою податливость по отношению к Шерил, — парень убрал руки в карманы брюк. — Что ж, раз поручение, то ладно. Я тогда пойду займусь документацией. Ещё увидимся? — Эмма кивнула. — Тогда до встречи.       Постепенно рыжая макушка скрылась. Девушка перевела дыхание и, развернувшись в сторону кухни, зашагала туда, смотря в пол и прокручивая в голове всю ситуацию.       Шерил в неё влюбилась. Вроде это хорошо, и даже очень, потому что сама Эмма только ещё больше полюбила Блоссом, несмотря на всё пережитое. Но также это признание казалось каким-то странным. И спустя ещё несколько секунд размышлений Эмма остановилась. Резко и внезапно. «В меня..? Но...но Шерил влюбилась в Эмму, — сердце тут же болезненно защемило. Настолько сильно, что ноги подкосились и пришлось упереться плечом в стену, чтобы не упасть. Она подняла руки и тщательно ощупала своё лицо. — Я ведь...я ведь не Эмма. Или... — бегло осмотревшись, она зацепилась взглядом за ванную комнату. Недолго думая, девушка направилась туда, встала перед зеркалом, упёршись руками в умывальник, и стала внимательно всматриваться в своё отражение. Перед ней был совершенно другой человек: красивая смуглая блондинка со слегка изменённой формой лица, искусственным румянцем и ресницами с тушью. Она протёрла глаза и стала ещё внимательнее. Тело покрывалось новыми волнами дрожи, сердце забилось галопом, узел, постепенно поднявшийся с живота к горлу, затянулся там, сбив дыхание. — Я не знаю эту девушку! — она сжала края умывальника сильнее и всмотрелась ещё лучше. И тут-то внутри неё разлилось приятное облегчение, которое пусть и не совсем, но всё-таки успокоило её. Даже сквозь весь грим, сквозь парик и сквозь тщательно нанесённую косметику она смогла найти частичку себя прошлой. Эта частичка спряталась всего в двух составляющих — маленьком шрамике на носу, полученном при сражении с отцом, и глазах. Тони не смогла сдержать странного смешка. Странным он был из-за смеси нервозности, тревожности и облегчения. Она провела пальцем по зеркалу и улыбнулась. — И всё-таки это я, — после же нахмурилась. — Но...я всё больше похожа на Эмму...»       Снаружи стали слышаться шаги, а значит, пора бы уже покинуть ванную и пойти выполнять свои обязанности. Девушка исчерпала время для размышлений и снова надела нужную маску, с каждым разом становящуюся более родной, близкой и правильной. Она повернула дверную ручку и шагнула в коридор, развернулась, чтобы пойти на кухню для помощи Дэну и...тут же затормозила.       Те самые шаги принадлежали ни Шерил, ни Пенелопе и даже ни женской части персонала. Это шла Мэл Роббинс, и выискивала она явно не свою пациентку. Стоило женщине лишь краем глаза зацепиться за блондинку на горизонте, как траектория её движения тут же сменилась, а сама Роббинс ускорилась.       — Даже не смей от меня убегать! — погрозила она кулаком и в скором времени остановилась рядом с девушкой. — Вчера нам так и не удалось побеседовать.       — Давайте в другой раз? — тихо сказала Эмма, судорожно осматриваясь. — Коридор — слишком оживлённое место для диалогов.       Мэл недовольно цокнула, взяла девушку за запястье и завела в ближайшую комнату, повернула замок и подошла к Эмме.       — Время не стоит на месте, лже-Эмма. Ты уже приняла решение? Сама уйдёшь или будем поступать добровольно-принудительно? — хмыкнув, Мэл провела пальцем по плечу служанки и промычала. — Второго варианта я бы не очень хотела. Думаю, ты тоже. Всё-таки есть риск.       — Поверьте, своими ультиматумами Вы рискуете куда больше.       — В каком смысле? — Мэл нахмурилась, замерев, и стала вслушиваться в слова собеседницы тщательнее.       — Понимаете... — Эмма увлажнила пересохшие губы. — Сегодня утром...Шерил призналась мне в любви.       — Что? — женщина серьёзно посмотрела на девушку.       — Она сказала, что влюбилась в меня. Так что...мой уход вряд ли вернёт её к здравию.       Мэл глубоко вдохнула, тяжело выдохнула и, сняв очки, потёрла пальцами переносицу. «Я могла бы предвидеть такой исход событий. По крайней мере тогда, когда узнала, что Эмма — на самом деле не Эмма. Нужно было её ещё во время нашего первого диалога "по душам" спровадить из Торнхилла, — женщина надела очки обратно и медленно прошла к окну, сложив руки на груди. — Психическое состояние Шерил слишком хрупко. Она вряд ли отпустила ту девчонку, так что влюблённость в аналогичную ей имеет смысл быть. Но как же это всё не вовремя, чёрт возьми!»       — Скажи, для чего ты прибыла в Торнхилл? — прервала затянувшуюся тишину Мэл, повернув к Эмме лишь голову.       — Как зачем? Чтобы заработать денег.       — И всё? — Мэл неспешно подошла к ней.       Поджав губу, Эмма стала потирать руки и тупить взгляд. Она сглотнула подступившую к горлу слюну и кивнула.       — Пытаясь обмануть меня, ты ничего не добьёшься, — женщина встала за спиной девушки и завела руки назад. — Или ты хочешь сказать, что это была правда?       — Я...       — Ох, даже не старайся, — Мэл вновь прошла вперёд и остановилась напротив Эммы. — Поджатие губы, потирание рук, отвод глаз и... — она приподняла личико служанки к себе и самодовольно улыбнулась, —...расширенный зрачок говорят о том, что ты мне лжёшь.       — Мисс Роббинс, я честно ехала в Торнхилл с мыслью заработать денег, но... — Тони остановилась.       — Но что? Договаривай. Я слушаю.       — Но потом...       Нерешительность собеседницы и затянувшееся молчание заставили-таки женщину закончить фразу девушки самой:       —...решила удовлетворить своё капризное эго? — выдохнув, Мэл заключила:— Все люди одинаковы. Или почти все... — она посмотрела на время и стала двигаться к двери. — Знаешь, твой поступок достаточно эгоистичен, Тони. Советую поразмышлять об этом на досуге. Я бы побеседовала с тобой ещё, однако сейчас будет завтрак, так что решим, что делать с Шерил, позже.       — Но...       — Заранее желаю приятного аппетита.       Тони несколько секунд смотрела на уже закрывшуюся дверь. Капризное эго? Эгоистичный поступок? Но в чём заключается этот эгоизм? Неужели только в том, что ей предложили работу, а она согласилась, не имея других вариантов, но очень нуждаясь в деньгах? Или в представлении Мэл эгоизмом считается то, что Тони спряталась за образом некой загадочной немой Эммы, чтобы процесс заработка проходил спокойно и безболезненно для Шерил? Куда хуже было бы, если по Торнхиллу шастала Тони, чью фигуру юная Блоссом будет ежедневно видеть в коридорах, на кухне и даже в столовой, чей голос она будет слышать, несмотря ни на что, чью личность она ненавидит. Ненавидит настолько сильно, что рядом с её фотографией повесила настоящий автомат.       Так где же здесь эгоизм? Наоборот, это Тони пошла на жертвы. Пожертвовала своим голосом, а ведь быть немой — задача не из простых, своей личностью, потому что нужно было создать другого человека, своим кругом общения, ведь даже с опекунами она не может свободно разговаривать, чего уже говорить о ребятах из элиты.       И что же получается? По мнению Мэл, Тони эгоистка, когда по сути она является альтруистом? Эгоист с альтруизмом? Два антонима в одном человеке? Но разве это так?       — Что я такого сделала?.. — прошептала Тони, приложив руку к бьющемуся в груди органу.

***

      С начала завтрака прошло уже около десяти минут, а место Шерил пустовало. Клиффорд украдкой поглядывал в коридор, надеясь увидеть там фигуру дочери, заходящую на кухню со словами о том, что она опоздала из-за приведения себя в порядок. Но никакой фигуры, кроме проходящих время от времени слуг, не было.       Не один Клиффорд переживал. Пенелопа, может, и не особо показывая этого внешне, также не могла не реагировать на отсутствие Шерил на завтраке. Правда, вместе с тревогой внутри женщины зарождалось ещё и раздражение из-за непослушания девушки. Да и к тому же, яйца-пашот постепенно остывали, а ведь Дэн так старался, чтобы угодить каждому Блоссому.       Закончив с завтраком первой, Мэл отодвинула тарелку и, сделав несколько глотков кофе, внимательно осмотрела мистера и миссис Блоссом. Так же, как и они, она обратила внимание на отсутствие Шерил и даже стала догадываться, почему юной особы нет на завтраке, однако предпочла закончить трапезу и только потом успокоить бывших одноклассников.       — Я схожу к Шерил и спрошу, почему её не было на завтраке.       — Ты должна была это сделать ещё в начале трапезы, — проворчала Пенелопа, даже в такие моменты не забывающая про чувство собственного достоинства и гордость.       — Спасибо, Мэл, — ответил Клиффорд, надавив на жену взглядом. Она же лишь фыркнула и вернулась к пище.       Мэл встала из-за стола, попросила передать повару благодарность за завтрак и, поправив клатч под мышкой, направилась к комнате своей пациентки. Естественно, она уже предположила причину непоявления юной Блоссом на завтраке. Это определенно имело связь с тем признанием, о котором сообщила ей Эмма буквально несколько минут назад.       «Нужно будет как всегда начать с чего-то непринуждённого, — планировала мысленно диалог женщина, заворачивая на лестницу. — Скажем, с вопроса о самочувствии или же настроении. Выстрою простую беседу, а потом, если Шерил решится поделиться со мной таким откровением, попытаюсь помочь».       С такими мыслями, уже стоя у двери в спальню Шерил, Мэл вздохнула, улыбнулась и повернула ручку, заходя. Она собралась было начать следовать своему плану, как замерла в проходе, увидев девушку, забившуюся на кровати, поджавшую колени к груди и смотревшую куда-то вне реальности. Мэл тихо закрыла дверь и сделала к ней шаг.       — Шерил, как...       — Мэл, — перебила её Блоссом и подняла свой задумчиво-напуганный взгляд. — Кажется, я влюбилась в Эмму...       «Вот так...сразу? — впав в несколько секундный ступор, удивилась Мэл. Потом же она незаметно мотнула головой и села рядом с девушкой. — Ладно. Мне же лучше».       — Влюбилась? Не можешь предположить, как и когда это произошло?       — Я...не уследила. Ну, знаешь, как это бывает: я хотела просто поиздеваться над ней, а дальше меня стали раздражать частые встречи с ней, потому что она не только терпела всё и молчала, но и вечно пыталась мне угодить своими поступками и этими гадкими, ванильными, счастливыми улыбками, а потом мне как-то, что-то, почему-то...стало приятно, — Шерил упёрлась подбородком в колени. — Она мне начала нравится... Потом в какой-то момент она мне стала симпатична... И вот... — уткнувшись носом в колени, девушка закончила: — Я начала хотеть её...понимаешь? — Каждое новое слово давалось Блоссом сложнее предыдущего. В конечном итоге, она поникла.       — Давай-ка выдохнем, — Мэл пересела со стула на край её кровати и положила руку на плечо Шерил, чуть сжав его. — Твои новые чувства к этой служанке тебя настораживают?       — Что? — Блоссом недоумевающе посмотрела на Мэл. — Ну...не сказала бы. Просто мне странно. Да и...кто её знает? Что, если она воспользуется моими чувствами и предаст меня точно так же, как и Тони? — сразу после этой пусть и сказанной цельно фразы сердце Шерил болезненно дрогнуло.       — К сожалению, дорогая, никто не застрахован от разбитого сердца, — невольно встав на противоположную для себя сторону, подалась чуть вперёд Роббинс. Шерил приподняла голову, Мэл наклонилась к ней, их лбы легонько столкнулись, и Блоссом с какой-то печалью прикрыла глаза. — Знаешь, что бывает, когда часть организма, которая умеет вырабатывать алкоголь, заменяется очень долгое время обычной выпивкой? — Шерил было надула губки, подумав, что Мэл несерьёзно относится к ситуации, но Роббинс продолжила: — Я скажу тебе кое-что, милая: когда человек очень долго употребляет алкоголь, организм перестаёт видеть необходимость в том, чтобы самому его вырабатывать, и начинает постепенно расслабляться, пока окончательно не сдает позиции. Но вот, проходят годы, человек не молодеет, организм тоже, и постепенно тело начинает знакомиться со всеми последствиями выпитых за годы литров. Этот беззаботный алкоголик бросает пить и думает, что всё — дело с концом. Но в итоге получается так, что его организм уже не способен самостоятельно вырабатывать алкоголь, и человек вынужден продолжать употреблять его всю оставшуюся жизнь, держа руку на пульсе, — открыв глаза, Мэл заключила, печально улыбнувшись: — Я хочу сказать...я не могу похвастаться огромным багажом личного опыта и знаний в этой области подростковой жизни по большей части потому, что тем, кто разбивал сердца и мучал своих любовников, была я. И знаешь, к несчастью, не существует инструкции «Как прожить свою жизнь так, чтобы не жалеть», иначе бы она стояла на полке в каждом доме и была бы подобна Библии, но одно я знаю точно, — Мэл чуть отстранилась и прикоснулась пальцами к подбородку девушки, заставляя ту посмотреть на себя. — Если ты продолжишь и дальше мучить себя, закрываясь ото всех, то в конечном итоге действительно будешь жалеть, потому что останешься одна. Дорогая, не восприми мои слова неправильно, но я тебя понимаю. Если ты будешь беречь своё сердце, прятать его ото всех и никого туда не впустишь, то оно всё равно что разбитое. Разве так ты хочешь прожить свою жизнь? — Шерил задумчиво нахмурилась. — А что будет потом? Что будет, когда ты решишь, что время пришло? Что можно кому-то довериться? Где гарантии, что твоя история не повторится? Что будет тогда? — не дожидаясь ответа, Мэл закончила: — Ты думаешь, сможешь рискнуть? Что тебе будет больше нечего терять? — губы Блоссом стали подрагивать в попытках произнести хоть какое-нибудь слово, но Мэл безжалостно продолжала: — И знаешь, что будет, когда это произойдёт? Твоя история мало чем будет отличаться от истории с алкоголиком, потому что, когда тебе выпадет шанс рискнуть, ты уже будешь старой, дряхлой, никому не нужной кошёлкой, которая живёт с тремя кошками и дальние родственники которой приходят только затем, чтобы проверить, отошла ли она на тот свет? — выдержав паузу, Мэл прошептала, покачав головой: — Нет, я не хочу для тебя такой судьбы, потому что, когда ты захочешь всё-таки рискнуть и открыть своё сердце, будет уже поздно. Оно окажется неспособным ни к эмпатии, ни к проявлению чего-то хорошего, ведь успеет зачерстветь. Понимаешь, милая?       — Даже если так... — Шерил сглотнула подступившую слюну. — Почему я вспоминаю о Тони? Я ведь решила для себя, что с ней покончено, что, в конце концов, пора уже начать новые отношения. И вот, когда я открываюсь Эмме, у меня ничего не выходит. Я снова становлюсь замкнутой, недоброжелательной и раздражительной личностью, которая считает всех недостойными ни своей любви, ни своего доверия. Разве это уже не показатель моего зачерствевшего сердца?       — Ты в этом уверена? — поглаживая пациентку по плечу, чуть нахмурила брови Мэл. — Запретить себе думать о бывшей девушке, желать её или любить не значит покончить с ней. Твоё сердце в данном случае может оказаться сильнее здравого смысла, ведь тебе с ней было хорошо. К тому же, она твоя первая любовь. Так что я бы на твоём месте поставила вопрос по-другому, нежели поспешно утверждала, что твоё сердце окаменело, — Шерил подняла к женщине выжидающий взгляд. — Скажи, ты уверена, что отпустила её?       Брови Блоссом медленно свелись в недоумевающем недовольстве, ведь ответ был более чем очевиден.       — Конечно.       Однако одна мышца на лице всё же дрогнула. В глубине глаз читалась некая неуверенность, озадаченность. Да и если Шерил терзают сомнения касательно ситуации с Эммой, то разве Тони отпущена? Нет. Вряд ли.        В комнату ворвались Ирма со Стивом. Они в спешке оповестили женщину о нетерпеливом ожидании Клиффорда новостей. Мэл вздохнула и поднялась.       — Не торопись. Обдумай всё хорошенько ещё раз.       И после этих слов она ушла, не забыв прикрыть за собой дверь.       Шерил некоторое время смотрела вперёд. Потом её взгляд опустился к прижатым к груди коленам, в то время как различные мысли начинали вертеться в её голове. «Отпустила? Тони? — переспросила она себя, стискивая края клетчатой красной юбочки. — А точно ли я её отпустила? Не обманываю ли я себя? — Шерил посмотрела на стену, на которой раньше висела фотография её обидчицы, вся разрисованная, с дырками в некоторых местах, потёртая и изрядно потрепавшаяся. — Но я уже не ощущаю тот гнев настолько остро. Однако... — её сердце забилось быстрее. — Почему тогда я снова стала вспоминать о ней? Почему это самое воспоминание пришло вчера, когда мы с Эммой почти переспали? — девушка зажмурилась, стиснув зубы. — Из-за всего этого...мне сложно расслабиться и наслаждаться присутствием Эммы. Так...неужели со всем этим...я могу утверждать, что...отпустила Тони?.. — она вздохнула и ощутила, как в груди что-то остро колется. — Видимо, эта чёртова Дёрти-Стрит — моё проклятье... — Шерил легла набок. Вдруг одна достаточно интересная мысль пришла ей в голову. Она поднялась и нахмурилась. — Погодите-ка... А ведь...Эмма тоже с Дёти-Стрит. Улица у них маленькая и... Может, она знает о Тони?»       — Если они общаются, я смогу через Эмму узнать, как там эта предательница, — прошептала тихо Блоссом и устремила взгляд в окно, ещё долго прокручивая эту идею в голове.

***

      Около месяца назад. Особняк Сент-Клеров       — И не забудьте, юный мсье, про доклад. Я приду завтра и проверю его, — солидный мужчина в достаточно приличном возрасте поправил свою шапку-котелок, поднял рабочий кейс и наконец-то вышел.       Теперь Николас с чистой совестью убрал с лица, как он считал, идиотскую любезную улыбку, которую надевал каждый раз при встрече со своим гувернёром. Надо же, ещё вчера вечером родители забрали его из полицейского участка, а этим утром уже все газеты трещали об этом инциденте. «Бедные Сент-Клеры! Их несчастный сын попал под влияние самого опасного преступника последних нескольких десятилетий!»       Само собой, Николас не раскрыл свой маленький секретик. Никто не знал о том, что он был сообщником этого самого преступника, что этот самый преступник достаточно долго прятался в подвале его особняка и что с этим самым преступником у него договорённость. Договорённость, свою часть которой Франклин не выполнил.       Несколько дней Николас старался привыкнуть к прежней жизни — без планов, секрета в подвале и убийцы под плечом. Теперь он ужинал с семьей, выслушивал отцовский финансовый план на ближайший месяц, играл в крокет с кузеном, в последнее время слишком уж часто ставшим заезжать, и ежедневно занимался с гувернёром, которого нанял мистер Сент-Клер на период закрытия Мэрсхилла. По ночам же Николас, смотря в потолок, думал обо всей ситуации, прокручивал снова и снова тот момент, когда его руки завели за спину и надели на запястье металлические, отвратные наручники, и проклинал своих же одноклассников, с которыми ещё в начале года пытался сблизиться для попадания в элиту.       Конечно же, вместе с этими воспоминаниями пришли и мысли о том злосчастном вечере-ночи, когда всё было идеально: элита, выпивши, веселилась, никто даже подумать не смел, что в соседней комнате он пытается завладеть телом самой желанной и опасной девушки — Шерил Блоссом. Но после этой же вечеринки всё и пошло под откос: сначала удар в висок, задевший его гордость и привёдший чуть ли не к сотрясению мозга, потом отстранение от Мэрсхилла (из-за чего у мистера Сент-Клера посыпались вопросы), потом, по возвращении в школу, ещё и гонения за ним и унижения.       Следующие несколько дней Николас провёл в раздумиях над всей этой ситуацией. С одной стороны, она уже прошла. Причём прошла крайне удачно для него, ведь родители ничего не узнали, никаких доказательств против него нет и никто его ни в чём не подозревает. Но с другой... Противное и давящее чувство в его груди никак не могло подарить его сердцу покой, его самолюбие было уязвлено, и, ко всему прочему, он не мог избавиться от чувства незавершённости. Этот инцидент случился ещё в начале года, и он уже в прошлом, но разве можно так просто всё спустить на самотёк? Николас метался с одного варианта на другой: отпустить это и сосредоточиться на самом себе или всё-таки восстать и отомстить? Поднимать тему провалившегося изнасилования было рискованно, ведь где гарантии, что это не обернётся против самого Николаса? Но оскорблённое чувство собственного достоинства и мстительная и упрямая натура парня всё же оказались сильнее риска. Так что, вновь лёжа ночью в постели, в очередной раз неосознанно думая о мести, он, наконец, пришёл к нужному для себя выводу.       «Я должен отомстить, — сжав руку в кулак, он ударил по стене. — Но...как мне это сделать? — Николас повернулся на спину и поджал губу. С новой пришедшей ему в голову мыслью он нахмурился. — Стоп... Я почти на сто процентов уверен, что эти придурки даже после прошлого раза остались на Дёрти-Стрит. Так...что, если и Шерил с ними? — он помотал головой. — Нет, этой сучки не было тогда. Но Тони...эта нищенка втащила мне в висок. Может...за счёт неё выйти на Шерил? И как раз оторвусь с ними обеими...и отомщу, — его губы растянулись в ухмылке. — В таком случае...уже завтра придется наведаться на старую добрую Дёрти-Стрит!»       Николас ещё долго не мог уснуть из-за этой будоражущей его сознание мысли. То, что он никак не мог сформулировать, в чём не мог признаться самому себе и, в конце концов, на что не мог дать себе разрешение, обрело наконец форму и направило его в нужное русло. А когда сон всё же сразил его, по пробуждении Николас ощутил, что впервые за долгое время хорошенько выспался, привёл мысли в порядок и что комок в его горле, наконец, отпускает его.       День начался как обычно: завтрак, гувернёр, разговоры отца о бизнесе, снова учёба и кузен. Настроение Николаса, поднимавшееся в течение дня, достигло своего пика лишь к вечеру.       Сказав отцу, что ему нужно взять кое-что в городском архиве для доклада, он выбежал, сел в автомобиль и умчался. В некоторых местах нарушая правила дорожного движения, он как можно скорее рвался на Дёрти-Стрит, грея в сердце мысли о том, что он сможет сделать с девушками в ближайшие ночи. По телу проходили электрические волны, заставляющие его похотливо усмехаться и сжимать бёдра в попытках унять возбуждение.       Наконец-то он завернул в тихий, тёмный и отстранённый район, находящийся на самом краю города. Автомобиль остался неподалёку. Николас пошёл пешком.       — Хах, ничего не изменилось, — отметил он, заметив краем глаза лежащего без сознания наркомана.       Он хотел было пройти мимо, как что-то незримое заставило его всмотреться в снег внимательнее. И не зря. Впервые за последние несколько часов из его головы ушли мысли о мести. Он впал в ступор, боясь сделать дальнейшие шаги, ведь вокруг этого самого наркомана — а пока он был всё ещё уверен, что это наркоман — растекалась лужица крови. Николас нерешительно шагнул ближе. В нос ударила омерзительная вонь, заставившая его зажмуриться и поддразнивавшая рвотный рефлекс.       — Чёрт...не может этого быть... — прошептал он, обратив внимание на чертовски знакомый плащ, в некоторых местах запятнанный кровью, грязью и ещё чем-то отвратным. Николас подошёл к нему, присел и резким движением отбросил закрывшие лицо пряди волос мужчины. — Франклин...       — Он не мог далеко уйти! Обыщите весь периметр! — донёсся откуда-то справа голос Баклана.       — Вот ведь хрень! — выругался Николас и посмотрел на мужчину. — И что мне теперь делать?..

***

      Под тихое, но мелодичное мычание Дэна Эмма вертелась над подносом для Шерил. Как только новость о пропуске завтрака дошла до неё, служанка решила лично занести мисс Блоссом еду, то ли искренне переживая за неё, то ли имея свои личные мотивы. Однако, Леон не разделял её тревог.       — Эмма, она не маленький ребенок, — отметил он, недовольно скрестив руки на груди. — Сможет и сама спуститься за завтраком.       Эмма отставила чашку с кофе в сторону, вытерла руки о полотенце с элегантным орнаментом и достала из сумки блокнот.       — «Я не могу так просто бросить Шерил».       — Мне очень сложно тебя понять, — вздохнул Леон и упёрся копчиком в столешницу. — Почему ты так печёшься о ней? Разве так ведут себя люди после стольких издевательств и той жестокости, которой моя сестра осыпала тебя вдоволь?       — «Я не хочу отвечать злом на зло. Считай это моим принципом».       — Глупый он у тебя какой-то, — буркнул парень и добавил, заметив недоумение на лице собеседницы: — Так ты всю свою жизнь будешь прогибаться под кем-то. Порой, когда компромисс найти невозможно, нужно дать отпор, а не отнестись с пониманием, — чуть поразмышляв, он вздохнул. — Хотя кому я это говорю? Ты девушка. Тебе свойственны сочувствие и сопереживание.       Эмма только поджала губу. Она прекрасно понимала, что слова юнца имеют смысл, ведь, действительно, умение давать отпор достаточно важное и порой даже решаемое проблему, но разве его нужно применять в случае с Шерил? Наоборот, зло порождает зло. При попытках отомстить Тони поддерживала и, возможно, даже раззадоривала огонёк ненависти внутри Шерил, однако, стоило ей пойти на контакт с Блоссом, попытаться понять её, проникнуть в её закрытый от посторонних глаз мирок, как всё чудесным образом переменилось.       Помотав головой, отогнав куда подальше воспоминания, Эмма завершила готовить завтрак для Шерил и, подняв его, направилась к двери, стараясь не брать в расчёт сочувствующий взгляд Леона, направленный в её спину и ясно говорящий, что он переживает.       Поднявшись на второй этаж, остановившись напротив нужной двери, Эмма стала сжимать края подноса пальцами, отчего-то не решаясь входить. После утра, а особенно диалога с Мэл, странное и непонятное чувство перекрыло собой все другие. Его трудно объяснить и описать. Вроде тревога, но не она. Какой-то необычный трепет, но даже близко не тот, который зачастую испытывают люди. Какое-то медленное стеснение в груди, но и оно было другим: не таким болезненным и давящим, но всё равно неприятным.       Тем не менее, глубоко вздохнув, Эмма постучалась в комнату мисс Блоссом. Первые пару секунд стояло молчание. Потом послышались шелест одеяла и шаги. И, наконец, дверь открыли.       Шерил отличалась от себя обычной лишь какой-то глубокой задумчивостью, даже сейчас читающейся на её прекрасном аристократичном лице. Опустив взгляд с лица Эммы на поднос, она кратко кивнула и пропустила её в спальню.       — Поставь на стол.       Эмма прошла в глубь комнаты, пока Шерил тихо прикрывала за ней дверь. Служанка покорно поклонилась и отошла чуть в сторону. Шерил же села за стол, взяла в руки приборы и принялась за трапезу, тщательно пережёвывая пищу и прокручивая недавно пришедшую мысль в уме. Она вновь и вновь заставляла её сердце биться быстрее, сильнее и ощутимее. Если эта теория подтвердится, если Эмма действительно будет знать Тони, то Шерил сможет узнать хотя бы что-то про свою бывшую девушку.       Несмотря на желание задать вопрос, завтракала Блоссом в молчании. Лишь изредка она поглядывала на Эмму, что, когда-то успев оказаться у окна, наблюдала за жизнью двора Торнхилла.       «Да что это за чертовщина такая? — поворачиваясь обратно к тарелке, в мыслях отчитывала себя Шерил. — Куда делась мои вечные решимость и уверенность? Превращаюсь в какую-то тряпку! Я уже минут пять назад могла задать ей этот грёбаный простой вопрос, а вместо этого только растягиваю время. Чёрт! — ощутив, как сердце пускается галопом, Шерил сжала в руках вилку и закусила нижнюю губу. — И почему я так нервничаю? Будто от ответа Эммы что-то изменится, — она вновь посмотрела на служанку, сведя брови в каком-то странном отчаянии. — Но вдруг...и правда изменится?»       Проглотив подступивший к горлу ком, Шерил всё-таки решилась. Она села боком и, прочистив горло, стараясь тем самым избавить голос от дрожи и других показателей её нервозности, сказала:       — Эмма.       Эмма тут же повернулась к ней и вопросительно выгнула бровь, слегка улыбнувшись. Из всего окружения Блоссом, если не брать в расчёт Джози и Веронику, она была единственной, кто мог проглядеть в лице Шерил фальш, кто мог заметить настоящую эмоцию. И это отражалось в глазах девушки. Сейчас зрачки Шерил подрагивали. И никакая способность держать себя в руках не могла скрыть этого.       Именно из-за этой нервозности Блоссом Эмма и поняла, что дальнейшие реплики будут даваться девушке непросто. Она подошла к Шерил, присела на колени и взяла её руку в свою, заглядывая в глаза и улыбаясь шире. Сердце Шерил дрогнуло то ли от трепета, накрывшего её, то ли от удивления из-за столь внезапного порыва Эммы. Однако, всё-таки увлажнив губы, Шерил, наконец, спросила:       — Ты же жила на Дёрти-Стрит, так?       Теперь участилось сердцебиение Эммы. «О Боже мой, не может быть! Она что-то подозревает? Неужели догадывается? Или уже вычислила? Что она собирается мне сказать?!» — от этих мыслей по её телу пробежались мурашки. Постепенно внутри неё увеличивались волны дрожи, ведь вопрос был явно с подвохом. Но всё же девушка утвердительно кивнула.       — Я тоже какое-то время там проживала, — сглотнув, Шерил мотнула головой, отгоняя от себя воспоминания былых дней. — Улица ведь небольшая...и я подумала... Ты, случаем, не знаешь Тони Топаз? Вы не общаетесь?       В грудь ударило что-то незримое. Эмма, опустив глаза в пол, невольно дрогнула. «Знаю ли я Тони?.. — повторила она мысленно. — Конечно, знаю. Но лучше бы не знала...»       Она медленно подняла взгляд на Шерил и столкнулась с мучимым нетерпением лицом. Блоссом сжала её руку сильнее, стараясь подавить волны дрожи в теле.       — Ну же!       Эмма помотала головой. Нет, она не знает Тони. Шерил поникла, поджав губу. «И чего я только ждала? — она прикрыла глаза. — Мысль, что эта немая знакома с Тони, изначально должна была быть сомнительной. Тем более если учесть, что у Тони почти нет знакомых, с которыми она общалась бы. И как только я забыла это учесть?»       Услышав шелест страниц, Шерил разомкнула веки. Погрузившись в думы, она даже не заметила, как хватка ослабла и её руку отпустили. Сидя всё на том же месте, Эмма судорожно что-то писала в блокноте. С дрожью в руках она повернула лист к лицу Шерил и спряталась за ним.       — «Эта самая Тони для Вас близка?»       — Оу... — Шерил сглотнула слюну и болезненно улыбнулась. — Да. Но...кажется, теперь она в прошлом.       Сердце Эммы свернулось. Она опустила блокнот и посмотрела на Шерил: её губы еле заметно подрагивали, а глаза начинали поблёскивать. Несколько раз подряд моргнув, Блоссом помотала головой и опустила взгляд на Эмму. Шерил протянула к её лицу свою руку и замерла, судорожно бегая глазами по нему. Лёгкая дрожь охватила его. Шерил провела рукой от щеки Эммы до её подбородка, чуть приподняла её личико, прикрыла веки и стала наклоняться с целью продолжить начатое в кладовой. Наверное, только этот желанный физический контакт сможет усмирить поднимающуюся из живота боль, вызванную воспоминаниями о первой любви.       Однако...Эмма слегка сжала запястье Шерил и отдалилась. Шерил раскрыла веки и нахмурилась, недоумевающе смотря на Эмму. Служанка развернула чистый лист в блокноте, и вскоре на нём появилась надпись.       — «Извините. Мне нужно идти».       Шерил разомкнула губы, смотря на спешно удаляющуюся к двери фигуру. Её сердце болезненно защемило. Настолько болезненно, что она приложила к нему руку и сжала в кулак, часто дыша и совсем не понимая, почему Эмма отстранилась?       Эмма же быстрыми шагами дошла до своей комнаты, закрылась в ней и скатилась по двери вниз, обхватила руками колени и посмотрела в потолок, слыша своё сердцебиение где-то в висках. «К чему она это спросила? — пыталась найти ответ на этот вопрос девушка. — Почему так внезапно и неожиданно? Неужели...неужели Шерил скучает по Тони? — сердце остро кольнуло. — Чёрт! Какого хрена?! — девушка свела брови в каких-то чуждых ей ранее муках и тихо прохныкала. — Почему я обратилась к себе от третьего лица? Я же и есть Тони... — Тони медленно разомкнула веки и опустила взгляд на свои руки, покрывшиеся неслабой дрожью. — Шерил...скучает по мне?..»

***

      Как и обычно, Роуз сидела у окна, наблюдая за медленным падением снежинок. В этом году зима была насыщенной: что ни день, то сугробы. Персонал не успевает убрать прошлые, как появляются новые. Однако голова старушки была забита не этим. Она думала о словах своей внучки на вчерашнем ужине.       «И что теперь мне делать? Как-то некрасиво получилось... — она увлажнила пересохшие губы. — Господи, я напрочь забыла, что она ещё дитё! Тони же ровесница Шерил! — Роуз поджала губу, с сожалением посмотрев на свои морщинистые пальцы. — Что же я делаю? Ей наверняка не по себе от всего этого. А если вспомнить слова Леона про издевательства... — Роуз резко подняла взгляд к двери и направилась к ней. — Я просто обязана всё выяснить. И как можно скорее!»       Спустя минут пять-семь на кухне собрался весь персонал Торнхилла. Каждый слуга стоял ровно, выпрямив осанку и смотря на проезжающую мимо него Роуз, особенно сейчас серьёзную и строгую. Наверное, эту женщину боялся каждый, так что, когда прислуга получила оповещение о всеобщем сборе, страх и напряжение застыли внутри всех. Роуз, в отличие от других Блоссомов, не была требовательна. Она в принципе редко когда выезжала из своей комнаты и показывалась слугам на глаза. Только в крайних случаях она могла созвать всех, и этот крайний случай наступил.       — Я собрала вас не просто так, — начала женщина, останавливаясь в середине сформировавшейся шеренги. — Недавно до меня дошёл один слушок, и каждый, кто сможет дать мне информацию, связанную с этим слушком, очень мне поможет.       — И-извините, — поднял робко руку один из поваров. — А премию дадут?       — Ох, дорогой, — Роуз растянула губы в ласковой улыбке. Парень улыбнулся ей в ответ. — Я не могу ограничиться премией. Вместе с ней ты получишь мой автограф. Автограф на своем заявлении об увольнении, если не перестанешь перебивать меня и задавать неуместные вопросы.       Парень отступил назад, потупив взгляд, и постарался не обращать внимание на смешки со стороны своих коллег. Роуз же вновь состроила суровое выражение лица.       — Кто-нибудь знает что-нибудь о взаимоотношениях моей дорогой сиделки и Шерил?       Компания сплетников настороженно переглянулась. Стелла приподняла было руку, чтобы ответить, как остановилась, ощутив тревогу от одного только давящего на неё взгляда Уильяма, без слов говорящего, чтобы та молчала. В итоге никто так и не дал ответ. Роуз вздохнула.       — Не заставляйте меня переходить к угрозам и манипуляциям и скажите прямо и честно всё, что знаете. Это крайне важно.       — Мы ничего не знаем, госпожа, — озвучила ложные мысли всех Ирма.       — Честно признаться, нас куда больше напрягает господин Леон, — отметил Уильям, заведя руки за спину.       — Но ничего конкретного мы сказать пока не можем, — вступился за мальчугана Стив. — Простое чутье не дает стопроцентной гарантии, понимаете?       Роуз подумала несколько секунд, внимательно осмотрела каждого слугу и, не найдя в их лицах фальши, ощущая на груди тяжесть, а на сердце странную вину, махнула рукой.       — В таком случае, можете работать дальше.       — Постойте, madame, — подал голос Дэн. — Кажется, я имею информацию, которая может Вам пригодиться.       — Что? — Роуз сосредоточилась.       — Совсем недавно maîtresse Шерил намеренно назвала девочку lesbienne. А накануне этого, вечером, Эмма прийти в Торнхилл поздно вечером, очень злая и яростная. Не знаю, чем это закончилось, но чует мой кулинарный нос, что чем-то нехорошим.       Роуз благодарно ему кивнула и поехала вдоль тёмного, долгого коридора к своей мрачной, бордовой комнате, задумчиво хмурясь. «Шерил намеренно обратилась к ней, как к лес.... — Роуз поморщилась. —...как к любительнице своего пола. Но зачем? Неужели она так просто развлекается? А тот чёртов шоппинг? Я же видела, что Эмма боялась, не хотела ехать. Неужто и она знала, что это такое? А что было после него? Слова Леона правда? — от такого откровения самой себе Роуз ощутила удар в груди, отчего на пару секунд дыхание перекрылось. — Шерил действительно заставила её идти пешком... И это я ещё не знаю, что она могла вытворять в самом торговом центре». Заметив поднимающегося Адама, Роуз приподняла руку.       — Адам, дорогой, подойди.       Мужчина покорно кивнул и остановился перед госпожой.       — Что такое, миссис Роуз?       — Позови в мою комнату Шерил.       Спустя несколько минут юная Блоссом стояла перед бабушкой и с недоумением смотрела на неё, ещё не до конца отойдя от случая после завтрака. Однако, Роуз сверлила девушку пронзительным взглядом. Молча и очень долго.       — Ты меня звала? — не выдержав, разорвала затянувшуюся тишину Шерил.       — Да.       — Зачем?       — Скажи, дитя моё, какие у вас с Эммой отношения?       Сердце в груди Шерил дрогнуло, а в голове пробежалась мысль: «Она всё знает?» Естественно, вопрос этот стучал в её висках не в отношении издевательств и других неприятностей, а уходил совершенно в другое направление — в страх совершить свой второй в жизни каминг-аут. Только, в отличие от Джози, со старой мудрой Роуз всё будет в разы сложнее, покуда она всегда придерживалась понятия «традиционной семьи».       Проглотив подступивший ком, Шерил выпятила грудь, сложила руки и решила на всякий случай уточнить:       — В каком смысле отношения?       — Вы часто ругаетесь? У вас бывают недомолвки?       — Конечно, бывают, — на облегчённом выдохе ответила девушка, расслабляясь. Благо Роуз имела в виду не романтический контекст. — У кого же их нет? — чуть подумав, Шерил нахмурилась. — А что?       — Что ж, мне всё равно надоело играть в скурпулёзного хирурга и деликатничать. Спрошу прямо: ты издеваешься над моей сиделкой?       Губы Шерил разомкнулись, глаза распахнулись, дыхание участилось. Удивление застыло в её сузившихся зрачках, ведь Роуз узнала обо всём. Несмотря на всю любовь к старушке, Шерил её ещё и до безумия боялась, как впрочем и все в особняке. Взгляд этой старой бестии, в свои годы завоевавшей уважение в кругу своих сверстников и вызывавшей страх у неприятелей, сейчас был твёрдый, решительный, холодный. Шерил сглотнула подступивший ком и нахмурилась сильнее, подавляя всевозможные показатели тревоги и напряжённости внутри себя.       — Почему ты так решила?       — У меня есть информаторы, и я им доверяю.       — Неужели ты говоришь про Эмму?       — Сейчас это неважно, Шерил. Я хочу услышать ответ.       — Хах, вот как? — Шерил повернулась к Роуз боком и медленно прошла вдоль её комнаты, стараясь подобрать подходящие слова и судорожно вырисовывая в голове дальнейший ход диалога. — А разве я способна на такое?       — Твоя репутация в Мэрсхилле о многом говорит.       — Моя репутация в Мэрсхилле — это не показатель меня в целом! — невольно огрызнулась девушка и тут же успокоила себя, сжав руки в кулаки. — Бабушка, зачем мне издеваться над Эммой?       Роуз запнулась. Вопрос застал её врасплох. Однако, осмотрев свою внучку внимательным взглядом, она тут же убрала растерянность с лица и гордо выпятила подбородок.       — Потому что Эмма — хорошая наживка для твоего нутра, Шерил. Я тебя слишком хорошо знаю.       — Что? Но...       — Даже не думай оправдываться, — перебила девушку Роуз и вытянула к ней палец, нахмурив лоб. — Я тобой крайне недовольна. Куда же делись Блоссомская честь и хоть какие-нибудь принципы? Что с тобой случилось? Какого чёрта ты ведёшь себя так с обыкновенной служанкой, которая ещё недостаточно зрела и, кроме этого, скромна и нема?       — Ты даже слова не дашь мне сказать? — начиная всё сильнее раздражаться, на повышенном тоне спросила Шерил.       — И что ты мне скажешь? Продолжишь пытаться лгать в лицо старой калеке?! — Роуз резко сжала руку в кулак и стукнула им по подлокотнику коляски. — Я могу понять многое, Шерил, но только не этого! Я выбирала всегда твою сторону, а в ответ ты мне врала и истязала бедную девочку?! Разве так себя ведут Блоссомы?! Разве... Аргх! — внезапно возникшая боль в груди заставила женщину согнуться и схватиться за остро колющееся сердце. Лицо Роуз скривилось в болезненной гримасе. Шерил мигом подбежала к ней и, упав на колени, взялась за дрожащую руку старушки.       — Бабуль, что мне...       — Уйди! — отмахнулась от кисти девушки Роуз, не замечая подкатывающуюся к краю глаза слезу. — С глаз моих долой! Всё расскажу Клиффорду... Пусть сам решает, что с тобой... — оборвал её очередной приступ боли.       — Я не могу оставить тебя так, — сказала Шерил, не собираясь уходить.       — Убирайся прочь!       — Миссис Роуз, господин Кл... — увидев, как Роуз болезненно стонала, держась за сердце, Адам распахнул глаза и в спешке достал телефон. — Сейчас же вызову врача!       — Бабуль, пожалуйста, — тихо проговорила Шерил, задышав чаще.       — Сколько раз мне ещё говорить? — с презрением взглянула на внучку Роуз. — Прочь!       С дрожью в теле Шерил поднялась с колен и ещё несколько секунд посмотрела на бедную старушку. Однако, столкнувшись с её полным неприязни взором, она не выдержала его и быстрыми шагами вышла, захлопнув за собой дверь и прислонившись плечом к стене. Дыхание ужасно сбивалось, из-за чего Шерил стала хватать ртом воздух, смотря на дверь в комнату Роуз и ощущая частью себя вину за доведение её до такого состояния.       — Госпожа, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Ирма, остановившись слева от девушки. Шерил дёрнулась. — Вам принести чего-нибудь?       — Оставь меня в покое, — огрызнулась юная Блоссом и, мотнув головой, направилась куда-то вперёд.       Раздражение от нахлынувшего и постепенно развивающегося чувства вины преобразовывалось в другую эмоцию, более яркую и ощутимую — злость. Ускоряясь, Шерил завернула за угол, желая выйти на балкон и поскорее вдохнуть свежий воздух. Внутри всё пылало. От чувств, от желания найти предателя и разорвать его на куски, от злости, забурлившей в её венах с новой силой.       Не дойдя до балкона всего-то пары шагов, Шерил затормозила. Мужская фигура уже стояла там, свесив руки с перил и смотря на улицу. По чёрной косухе и в последнее время отвратной Блоссом укладке стало ясно, кто это был — Фэнгс. Видимо, услышав цокот каблуков, он обернулся.       — Доброго дня.       — Что ты здесь делаешь? — чуть ли не прошипела Шерил, сжимая руки в кулаки и вонзаясь ноготками в свою нежную плоть.       — В смысле? Неужели уже и балкон опечатан именем «Шерил»?       — Ты не понял? — девушка сократила расстояние между собой и Фэнгсом и схватилась за ворот его косухи, заставив наклониться к себе и столкнувшись с ним лбами.       — Шерил, что ты..?       — Какого чёрта ты всё ещё в Торнхилле?! — Фэнгс стал хмуриться, медленно поднимая руку и обхватывая запястье Блоссом. Шерил сжала ворот сильнее. — Не смей трогать меня. Отвечай.       — Остынь! От тебя прям исходит запах желчи.       — Если ты сейчас же не ответишь, то познаешь свой запах желчи...причём в буквальном смысле, — прорычала она и посмотрела на него ещё злее. — Ну?!       — Да успокойся ты! — Фэнгс резко шагнул назад, освобождаясь от яростной хватки девушки. — Спроси у своего дорогого психотерапевта, почему я ещё здесь.       — Что? — злость внутри Шерил поутихла. Вместо неё пришло удивление, смешанное с желанием узнать подробности. — Причём здесь Мэл?       — Она держит меня в заложниках, — он развёл руки в стороны и пожал плечами. Услышав с улицы голоса, Фэнгс опустил взгляд вниз и тут же вздёрнул брови. — Какого.?!       Картина, где взрослая и вроде как разумная женщина склонилась над псом и попыталась в напоить его с горла бутылки вином, вызвали в Фогарти недоумение и шок. Фэнгс схватился за голову.       — Она серьёзно? Я же вчера пошутил про собутыльников!       — О чём ты? — Шерил выгнула бровь.       — Как-нибудь в другой раз. Сейчас мне нужно оттащить эту бестию от бедного пса!       Шерил многозначительно посмотрела на парня, что тут же развернулся и поспешил вниз, потом перевела такой же взгляд на улицу. «Она реально пытается споить Барона?» — подавляя в себе смешки, подумала девушка и поставила локти на перила, внимательнее всматриваясь в развернувшуюся на улице картину. В скором времени Фэнгс подбежал к Мэл и, обхватив её плечи руками, отвёл женщину от бедного пса. Барон потряс своей шерстью и убежал к будке.       Следующее действие вызвало в Шерил ещё большее недоумение. Мэл остановилась и игриво прошлась пальцами по плечу парня, кокетливо улыбаясь и что-то говоря ему. Фэнгс покраснел, но взгляд не отвёл. Смотрел прямо.       — Неужели между ними что-то есть? — прошептала в задумчивости Блоссом, медленно отстраняясь от перил. — Ну он даёт... Взрослую женщину заинтересовал. Да ещё и психотерапевта, — усмехнувшись, Шерил развернулась и стала неспешно удаляться. — Всё-таки Клычок умеет удивлять.

***

      Заведя Мэл в её комнату, Фэнгс стряхнул со своих волос снег и посмотрел озадаченно на женщину. Роббинс вальяжно уселась на диван и сделала очередной глоток из горла бутылки.       — И что это было? — спросил он, выгнув бровь.       Мэл закинула ногу на ногу и, наклонившись чуть вперёд, с подзывающим взглядом сказала:       — Следую твоему совету.       — Не делай меня своим... — его взгляд опустился ниже, к стройным ножкам женщины, на ступнях которых были зимние сапожки с остатками снега на подошве. — Какая же ты всё-таки беспечная. И кто тебе только позволил работать психотерапевтом?       Отставив бутылку на тумбочку, она завалилась набок и пробормотала:       — Декан моего факультета, с которым я спала.       Фэнгс подошёл и стянул с ножек женщины сапоги, потом посмотрел на них и, вздёрнув брови, воскликнул:       — Что?!       — Давай потише. Я спать хочу, — она прикрыла глаза. — Я и так уже сегодня заработалась.       — Ага, конечно. И что же ты такого делала? — Фэнгс отложил обувь к камину, подошёл обратно к дивану и, присев на корточки, с сарказмом добавил: — Опустошала винный погреб Блоссомов?       Мэл хихикнула, попыталась дотянуться до бутылки, но тут же сдалась и оставила руку свисать с дивана.       — Если бы. Беседовала с Шерил о её разбитом сердце. Хорошо, что удалось войти в образ подростка, иначе бы я лишилась гонорара, или бы меня вообще выперли из Торнхилла. Завела диалог об одиночестве, о риске и привела сравнение с алкоголем.       Фэнгс сморщил нос.       — Такими темпами ты точно отсюда вылетишь.       В ответ он услышал лишь молчание и постепенно начинавшееся тихое сопение. Чтобы продлить диалог, Фэнгс, подперев ладонью подбородок, спросил:       — Ну, и? Что за сравнение с твоими "родственниками"?       С трудом разлепляя глаза, Мэл промямлила:       — Про то, как старые кошёлки схожи с алкоголиками.       Парень улыбнулся и иронично отметил:       — Да... Такими темпами и ты пополнишь их ряды.       Не услышав в ответ ничего, он взял одеяло, аккуратно укрыл Мэл и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

***

      Пембрук       Ещё год назад для Вероники шестнадцатилетие считалось огромным событием, но теперь это казалось пустяком, ведь уже завтра ей стукнет семнадцать, и это событие должно в разы превосходить прошлогодний праздник: более шикарные наряды, ещё лучший тамада, куда больше народа и круче вечеринка! Сидя на диванчике, она вместе с Джози составляла список гостей. Наконец, черёд дошёл и до рыжеволосой красотки, чьё имя Вероника долго не решалась озвучивать.       — Шерил... — уже третий раз повторила Лодж, тыкая кончиком карандаша в бумагу.       — Ронни, записывай уже, — торопила её Джози, желая поскорее перейти к следующей и последней гостье.       — Ты уверена, что ей сейчас до этого? — постаралась отмазаться Вероника.       — В смысле?       — Мы же с ней виделись недавно, так вот... Она была сама не своя. Как будто в неё бес вселился! Не щадила никого.       — Думаю, встреча с приятелями поможет ей прийти в себя, — Джози ловко вытащила из рук Вероники блокнот с карандашом и лично вписала в ячейку имя подруги. — К тому же, мы с ней не виделись...с того самого...с Рождественской ночи. Я должна встретиться с ней!       — Вот бы мне твою верность, — с тяжелым вздохом отметила Вероника и забрала блокнот обратно. — Так, окей... Кто там остался? Никого? Я так и...       — Подожди, ты про Тони забыла.       Вероника поджала губу. «Чёрт, я думала, она не вспомнит! И что теперь делать? Тони — это же Эмма. Её вряд ли отпустят!» Найдя повод не приглашать Тони, Вероника повернулась к подруге и улыбнулась.       — Мне кажется, её лучше не трогать.       — Почему?       — Во-первых, они с Шерил поссорились. Помнишь, что было во время прошлой их ссоры?       — А что во-вторых?       — Ты забыла, что ли? Тони сейчас работает в Торнхилле! Как она появится у меня на дне рождении?       — Мы что-нибудь придумаем. Понимаешь, Шерил нужно выговориться. То есть... — Джози увлажнила губы. — Мы с ней недавно созванивались. Она...ей сложно. Я уверена, что Шерил мучается из-за недоговорённости с Тони. После того дня...когда ещё Франклин напал...они ни разу не говорили и даже не пытались сделать это. Что, как не день рождение общей подруги, сможет собрать их в один день, в одно время и в одном месте?       — Ты...переживаешь за Шерил? — тихо спросила Вероника, подняв на подругу сожалеющий взгляд.       — Очень. Ронни, прошу...пусть они придут обе.       Вероника посмотрела на список. «Вот чёрт... Теперь я знаю, что такое Гамлетовская ситуация, — она сжала карандаш. — Но с другой стороны... Тони всё равно рано или поздно раскроется. Так...разве я не помогу ей в этом, если получится, что и Эмме придётся приехать на вечеринку? Всё-таки я переживаю за неё... — резко выдохнув, она быстро написала имя подруги в конце и захлопнула блокнот. — Была не была!»       — Осталось только им позвонить, — Вероника достала телефон и набрала Шерил. — Надеюсь, она меня не прихлопнет...       Спустя мириады гудков трубку, наконец, взяли.       — Шерил, привет! — протянула в своей обычной манере Вероника, неловко улыбнувшись.       — Чего тебе, гиена? — с презрением откликнулась Блоссом. — Я думала, после шоппинга мы не разговариваем. Я же такая ужасная. Не боишься случайно заразиться бешенством?       — Ой, да брось, — Лодж махнула рукой и нервно усмехнулась. — Я не должна была тогда возникать. Всё-таки та девчонка — твоя служанка...       — Заткнись, — слишком резко ответила Шерил, повысив голос. — И ту девчонку зовут Эмма.       Цокнув языком от готового взорваться котла терпения, Лодж на мгновение задумалась: «А? Она назвала служанку по имени? Эмма всё-таки особенная для неё?» После чего поспешила продолжить:       — Ладно, чего я звонила-то? У меня завтра день рождения. Ты придёшь?       Некоторое время по ту сторону трубки стояло молчание.       — Что мне с того?       — А то... — Лодж увлажнила губы и лукаво улыбнулась, мысленно молясь за то, чтобы Шерил не убила её при последующих словах: — Ты сможешь встретиться с Тони.       — Она придёт? — с какой-то странной интонацией уточнила Шерил.       — Ага. С такой радостью согласилась! Наверняка будет первой среди гостей.       Ещё несколько секунд Шерил молчала. Потом же судорожно вздохнула и кивнула.       — Хорошо. Так и быть. Я приеду. Но не жди, что буду веселиться.       После чего отключилась. «Вот сучка!» — отметила Вероника и стала искать номер второй подруги, при этом бормоча:       — И почему всё приходится делать за них? Сами помириться не могут, что ли? — она набрала номер Тони и стала снова ждать. На удивление, трубку сняли с первого раза. — О, привет!       — Ронни, для кого изобрели мессенджер?! — шепотом шикнула Тони, явно недовольная спонтанным звонком.       — Для тех, кто не умеет говорить, — заметив, как хорошо вошла эта фраза в диалог, Вероника посмеялась. — Ладно, прости. Я не поэтому звонила.       — А почему? Давай быстрее.       — У меня завтра праздник. Семнадцать годиков стукнет. Жду тебя в гости!       — Ты что, издеваешься? Каким образом я приеду к тебе?!       — Я помогу. В любом случае, если ты не приедешь, Шерил сдерёт с меня шкуру, — Вероника виновато улыбнулась.       — Почему?       — Потому что я сказала ей, что ты точно будешь.       — Ты...что?! — Тони шумно вздохнула. — Зачем?!       — А как ещё мне её заманить к себе? К тому же, ты у меня в долгу! Я тебе своего мужчинку с машинкой отправила в ту холодную, морозную ночь. Ой, то есть вечер.       — Ты просто невыносима, Ронни... — Тони недолго помолчала. — Допустим, я приеду. Но мне нужны гарантии, что Шерил не поймёт, что я — это Эмма.       — Беру всё на себя, — Вероника быстро что-то обдумала и добавила: — Я кое-что скоро вышлю тебе. Обязательно надень!       — Если ты ей дашь хоть малейший повод подозревать меня...       — Я поняла! Будет секир башка. Ладно, твоё согласие я получила, а теперь вали работать. Целую!       Тони хотела было что-то ещё сказать, как в трубке разразились короткие гудки. Закатив глаза, она убрала телефон в карман брюк и повернулась в сторону лестницы, медленно переставляя ноги с одной ступеньки на другую и взвешивая все плюсы и минусы ситуации. Что там с плюсами? Она сможет увидеть Шерил и, возможно, даже обмолвиться с ней парой слов; встретится с ребятами и поговорит с ними, спросит, как дела на Дёрти-Стрит и не объявлялся ли там Франклин. Последнее, конечно, менее желанная тема, но всё-таки необходимая.       Остановиться её заставили голоса за дверью Шерил.       — Я смогу поговорить там с Тони, — произнесла юная Блоссом.       — Вот и замечательно! — с хлопком в ладоши сказала Мэл. — Тогда, уверена, ты сможешь отпустить её окончательно.       Чтобы иметь хоть какую-нибудь визуализацию разговора, Эмма тихо приоткрыла дверь и заглянула в щель.       — Но что, если всё выйдет из-под контроля? Что, если я снова захочу накричать, или что-то уронить, или ещё что.?!       — Тогда выйди на балкон подышать, возьми перерыв, отойди куда-нибудь, — улыбнулась уверенно Мэл, прожестикулировав. — В любом случае, не выходи из себя, иначе доставишь много хлопот не только имениннице, но и окружающим в целом. Хорошо?       С сомнением промычав, собеседница кивнула:       — Хорошо. Тогда скажу Стиву, чтобы он приготовился меня сопровождать.       Краем глаза заметив щель в двери, Мэл ухмыльнулась и сложила руки на груди. «И кто же там нас подслушивает? — ухмылка медленно преобразовалась в оскал. — Ох, Тони-Тони, сама виновата, что напомнила о себе. Теперь ты никуда не денешься, потому что я поставлю тебя в безвыходную ситуацию».       — А зачем тебе Стив в качестве сопровождающего?       — А есть кто-то ещё? — Шерил слегка нахмурилась.       — Да. Та необычная немая, с которой у вас, кажется, что-то намечается.       Эмма дрогнула, почувствовав падение сердца куда-то в пятки.       — Но...ты уверена?       — Мне кажется, Шерил, что Эмма подойдёт, как никто другой. Она верна, послушна. К тому же, вы теплы друг к другу. Если разговор с Тони пройдёт негладко, Эмма будет рядом. Считай, она станет твоей опорой на этот вечер. К тому же, ты наконец-то сможешь решиться и выбрать, что для тебе важнее: твоё прошлое или твоё настоящее. Да?       Эмма отпрянула от двери и побежала в сторону комнаты своей госпожи, чтобы как можно скорее упросить ту не отпускать её, как Эмму, на вечеринку.       — В любом случае, вряд ли выйдет, — Шерил свела в сожалении брови. — Мы с бабушкой поссорились.       — Ну вот и помиритесь! — хлопнула в ладоши Мэл и прошла к двери. — Идём поговорим с этой старухой...то есть, с твоей бабулей.       «Прости, Шерил, — незаметно от пациентки отведя сожалеющий взгляд в сторону, поджала губу Мэл, — но сейчас мне придётся применить ту сложную терапию, которую сама ненавижу до глубины души. Я столкну тебя с твоими страхами, засуну в бездну отчаянья, потом вырву оттуда силой, и заставлю жить по-новой. Хорошо? Так что доверься мне ещё раз. Пожалуйста».

***

      Стоило им обеим войти в мрачную спальню Роуз, как взгляд Шерил быстро переметнулся с постели женщины к её шкафам. Эмма судорожно перебирала в руках вешалки, пытаясь освободить себе путь и спрятаться внутри, видно, услышав шаги Шерил и Мэл. Ухмыльнувшись, вовсе забыв про ситуацию днём, Блоссом уверенно зашагала к ней.       Резкий хлопок дверцы шкафа заставил Эмму содрогнуться. Она застыла на месте, прижав к груди руки и ощущая всем своим телом присутствие Шерил за спиной. Упругая грудь Блоссом постепенно прижималась к её спине, заставляя только раскрывать в удивлении глаза и краснеть от смущения. Эмма медленно перевела взгляд с вешалок и платьев вправо — к упершейся в дверцу наманикюренной руке. Девушка робко повернулась лицом к Шерил и застыла, заметив на её губах игривую улыбку.       — Что? Захотела спрятаться от меня? — Эмма с дрожью в теле помотала головой. — В шкафы, знаешь ли, не лезут просто так. Я настолько страшная? — Шерил приблизилась к ней, совсем забывая про присутствие Мэл и Роуз за спиной, приникая плотнее грудью к груди Эммы, что судорожно поднималась и опускалась то ли от страха, то ли от волнения. — И почему ты решила спрятаться? — прошептала она в чувственное ушко служанки, одаряя то своим жарким дыханием и затем незаметно от посторонних глазах, совсем легонько закусывая мочку. — Хотя можешь не отвечать. Я просто предположу, что ты хотела устроить мне сюрприз, выпрыгнув потом из шкафа.       Роуз с недовольством смотрела на Мэл, не решаясь заговорить.       — Слышала, Вам стало плохо, — начала издалека Мэл, усаживаясь на край кровати старушки.       — А Вам-то что?       — Ничего. Просто решила вывести Вас на диалог, — Роббинс краем глаза посмотрела на Шерил с Эммой и ухмыльнулась. — Понимаете ли, моей пациентке нужен сопроводитель. Я хотела бы попросить у Вас Эмму. Она идеально подойдёт для...       — Ни за что! — отрезала Роуз и тут же перешла на шёпот. — После того, как я узнала про ужасное отношение моей внучки к милой Эмме, я не отпущу свою сиделку.       — Про какие такие отношения Вы говорите?       — А Вы будто не знаете... Шерил издевалась над Эммой!       — А мне кажется, из них вышла бы чудесная пара, — глаза Роуз округлились. Мэл кивнула в сторону шкафа, и старушка последовала её взору.       Пока Шерил прижимала Эмму к дверце шкафа, Эмма с трепетом смотрела на неё, краснея и робко цепляясь пальцами за нежные плечики Блоссом. Шерил аккуратно наклонилась к ней и столкнула свой лоб с её, неистово нежно улыбаясь. Сие действие настолько шокировало Роуз, что та приоткрыла свой рот, хлопая ресницами и не веря в то, что сейчас происходит прямо у неё на глазах.       «Не могу поверить... Это...случилось? — Роуз опустила взгляд к руке Шерил, что медленно поднялась и аккуратно заправила вечно выпадавшие на лицо пряди Эммы за ушко. — Я добилась своего? А как же те издевательства? А слова Дэна и Леона? Что я пропустила?..»       Прокашлявшись, Роуз улыбнулась.       — Шерил, могу ли я кое-что узнать?       Юную Блоссом тут же обдало волной холодной дрожи, смешанной со страхом и учащённым сердцебиением, мгновенно вернувшими девушку в реальность. В реальность, где она и её служанка вовсе не одни. Шерил отступила от Эммы на шаг и повернулась к бабушке, утвердительно кивнув.       — Ваши отношения с Эммой улучшились?       — Да. Я подумала над тем, что случилось, и поняла, что поступаю действительно плохо, — Шерил краем глаза взглянула на всё ещё смущённую Эмму и усмехнулась. — Да и как-то неправильно истязать калеку. Да, немая?       Эмма только с улыбкой закатила глаза, складывая руки на груди. Из объятий любви и нежности, охвативших её во время столь близкого контакта с Блоссом, её вывел вопрос Мэл, заданный явно демонстративно:       — Так что, миссис Роуз, Эмма сможет поехать с Шерил?       Служанка распахнула глаза и задышала чаще. Взглядом она умоляла старушку отказаться, ведь всё в один миг может раскрыться, и тогда метель, в которую она шла из центра города в Торнхилл, покажется маленьким ветерком. Однако...       — Да. Пусть езжает, — кивнула с улыбкой Роуз, заставив Мэл внутренне ликовать, а Эмму сжаться и виновато поднять на Шерил глазки. — И да, Шерил, — внучка женщины вопросительно посмотрела на собеседницу. — Больше к Эмме даже не вздумай применять свои грязные приёмчики наподобие издевательских фраз или проступков. А то ведь, знаешь ли, санкции могу применить. К тому же, называя её калекой, ты не только оскорбляешь мою служанку, но и сильно обижаешь меня, — лишь движением глаз Роуз указала на свои ноги, после чего личико Шерил с озадаченного сменилось на виноватое. — Ну, если на этом всё, можете идти, — махнув рукой, невозмутимо бросила старушка.       Шерил же, гордо выпятив грудь, приподняв подбородок, с ухмылкой кивнула бабушке.       — Как же мне повезло с эскортом, — сказала она и ещё сильнее ухмыльнулась, так быстро забывая о недавних страданиях по Тони.