Маленькие секреты

      Если бы у Дрима было время, он бы, не задумываясь, заявил, что идея идиотская, глупая и вместе с этим ещё множество синонимов слова "опасная". Но у него нет даже нескольких секунд. Лишь мгновение и решение действовать. Неудивительно, что его тут же откидывает в сторону. Сила взрыва подобна ударившему в бок многотонному булыжнику. Дриму кажется, что он слышит, как крошатся его несуществующие кости. Ударная волна впечатывает его во влажную землю, сминая как хрупкий стручок. В глазах темнеет. Следом во тьму пытается ускользнуть и сознание. Но Дрим знает последствия. Потеря контроля означает возвращение к изначальной форме. Он не может этого допустить. Поэтому, скрипя зубами и хватаясь за ускользающие расплывающиеся образы, пытается удержаться в реальности. Дриму кажется, что сейчас он утонет в пучинах бессознательности, но неожиданное прикосновение выдёргивает его на поверхность. Обеспокоенный, напуганный голос лучше всякой пощёчины помогает собраться. — О господи, Дрим, ты глупый маффин, что же ты наделал?! Склонившийся тёмный силуэт Бэда расплывается, поэтому его так легко принять за ствол дерева. Сверкающие чисто-белые глаза — единственное, что разрушает этот образ. Именно на них Дрим и сосредотачивается, как на спасительном огне факела в тёмной пещере. Это действительно помогает. Причитая в совершенно безобидной манере, в ситуации, когда любой другой уже бы крыл двухэтажным матом, Бэд подхватывает Дрима и помогает сесть. Тот безвольно перекатывается из стороны в сторону, едва способный вновь найти равновесие и центр тяжести. Дрим очень давно не чувствовал себя куском желе (коим в какой-то степени и являлся). Дни, когда он только учился управлять своим лживым человеческим телом, остались далеко позади. Казалось бы, отточил мастерство до предела, перешагнув за способности самих людей. Но столь легкое потрясение возвращает его к самому началу. От прямохождения до ползания на четвереньках, как ребёнок. Унизительно и стыдно. — Дрим, дай знак. Спрашивать, в порядке ли ты, сейчас не к месту, но мне нужно знать, что ты хотя бы здесь, — лепечет Бэд, вновь привлекая к себе внимание. Дрим рассеянно моргает, пытаясь собрать все свои мысли и чувства в кучу и понимая, что за всё это время не издал ни единого звука. Даже положенного человеческого стона боли или крика. Не то чтобы ему было больно. Если повреждения затрагивают только внешнюю оболочку, он их даже не чувствует. Свою способность осязать Дрим оттачивал с нуля, долгими годами упорных тренировок и не всегда успешной практики. Хотя бы ради приличия нужно было продолжить придерживаться образа обычного человека. Так что Дрим пытается выдавить из себя хоть что-то внятное. Любые звуки застревают и сравнимы с попыткой выхаркнуть застрявший камень, а речь смешивается с гортанным непривычным бульканьем, словно в глотку залили воды. — М-м-м, да, да, я здесь, я в порядке. Цел, свеж и зелен, как огурчик. Даже если после встряски Дрим всё ещё плохо различает детали окружения, как и эмоции на лице Беда, он физически ощущает, что тот скептически приподнимает одну бровь и искривляет линию рта, едва оскаливая свои клыки. — Насчёт каждого из этих утверждений я готов поспорить, а ещё добавить, что ты идиот, — ворчит под нос Бэд. На это Дрим лишь пожимает плечами. Бэд принимается возиться вокруг Дрима, ощупывая и трогая, видимо, оценивая степень целостности и повреждений. Сам парень считает, что очень хорошо справился с принятием взрыва на себя. Жив, в сознании, главную задачу выполнил. Если бы Дрим не успел оттолкнуть Бэда, он, да и любой из его друзей, вряд ли бы отделались так просто. Переломанные кости, лопнувшие внутренности, оторванные конечности — это то, как заканчивают несчётные жертвы, попадающие в ловушку из динамита. Такая смерть будет долгой, мучительной, и едва ли обратимой. Ни одно зелье не поможет. А это точно минус одна из трёх жизней. И повезёт, если не последняя. Дрим не готов рисковать даже одной жизнью любого члена своей команды. Своей стаи. Мысли о том, насколько они хрупкие, сидят под его кожей и срабатывают на автопилоте, когда это необходимо. Например сейчас. — Но ведь я же хорошо справился? Скажи, что я хорошо справился! — Дрим выпрашивает похвалу и одобрение, как преданная собака, маша несуществующим хвостом, но вместо этого получает щелчок по носу. — Ой, да заткнись! — Чуть не рявкает на Дрима Бэд, напоминая, что он тоже умеет злиться и что в гневе он будет пострашнее всякого Эндер Дракона. Можно уловить, как искажается его голос потусторонним нечеловеческим рычанием. — Даже не думай хвалиться чем-то подобным! А особенно подобное вновь вытворять! Я не малый ребёнок, Дрим. Я охотник и старше любого из вас на пару десятков. Я ценю твоё беспокойство, но не недооценивай меня. И не переоценивай себя! Когда ты полез на рожон, я уже был готов уйти от взрыва сам, и, поверь, всё бы обошлось лишь моей пригоревшей одеждой и шерстью. Бэд использует этот родительский тон, от которого Дрим невольно, по привычке давних лет, виновато сутулит плечи и опускает глаза, как провинившийся ребёнок. Даже несмотря на то, что таковым он себя и чувствует, он нисколько не сожалеет о сделанном. Если понадобится, прямо сейчас закроет своим телом от взрыва вновь. Бэд — чуткая и добрая душа, поэтому быстро сменяет гнев на милость. Его другу и так досталось, выговор может подождать. С этим намного лучше могли справиться Сапнап и Джордж. Разочарованно вздыхая, Бэд качает головой. Как можно аккуратнее подхватывает Дрима и помогает тому сесть ровнее, так как он снова отклонился вбок, пытаясь завалиться на землю. Всё ещё в шоке от взрыва, едва воспринимает окружение и самого себя. Придерживая друга хвостом, обмотав его тугой верёвкой вокруг пояса, Бэд открывает свой инвентарь и извлекает личную аптечку, состоящую из лечащих зелий, чистых бинтов и каких-то трав. Из всей команды он единственный, кто так заморачивается. Порой Бэду казалось, что ему достались не товарищи, а детский сад. — Я хотел сказать… спасибо за заботу, но, пожалуйста, не жертвуй так бездумно своей безопасностью и жизнью. Тогда в следующий раз тебе точно удастся вернуться в лагерь целым и невредимым. — Хм-м? — вяло тянет Дрим, склонив тяжелую голову на подставленное плечо. — Не понимаю, о чём ты. На мне ни царапинки. Ха-ха. Никто даже не поймёт, что произошло. — Я в этом очень сомневаюсь, дорогой мой. Дрим первое время действительно не может понять, о чём говорит Бэд, тупо пялясь на него расфокусированным взглядом и послушно поддаваясь каждому его действию. Без сопротивлений даёт стянуть с себя через голову зелёную толстовку. Ранее зелёную, теперь же грязную и пригоревшую с почти полностью отсутствующим левым рукавом и половиной капюшона. Такую только на выброс или в костёр. Дрим с грустью смотрит, как её жестоко и бесцеремонно откидывают в сторону ещё дымящегося кратера. Надолго внимание мёртвая вещь на себе не удерживает. Вместо этого Дрим снова опускает взгляд, пялясь на открывшуюся футболку в бело-зеленых пятнах. Что кажется почему-то чем-то очень неправильным, ведь ещё перед походом она была чисто-белой. Зелёное — не краска, и не сок травы. Дрим заляпан в собственной «крови». А ещё у него по самое плечо отсутствует левая рука. Непонимающе моргнув несколько раз и подёргав обрубком, Дрим поднимает голову и смотрит на Бэда, ожидающего реакции. — Ох. Так вот ты о чём. — Да, именно об этом. Дрим действительно не знает, что сказать. Но осознание столь важного факта, как отсутствие конечности, наконец-то проясняет его туманный ум. Мысли как рой заполняют голову, обрабатывая всё то, что ранее было упущено. Дрим начинает более детально оценивать ситуацию. Например то, что маска расколота надвое, поэтому половина его лица открыта. Большая часть левой руки — не единственная пропажа. До середины голени оторвана правая нога, от которой тянется длинный зеленый кисельный след. А если и вовсе хорошо сосредоточиться, то Дрим может почувствовать, как через левый бок проходит тупой предмет. Толстая палка. Не насквозь, не глубоко, но действительно опасно близко к его ядру. Несколько сантиметров влево, и всё было бы плохо, очень плохо. Дрим невольно сглатывает, а по его спине пробегают мурашки. Боже, он действительно облажался. И почти по всем пунктам из возможных. Пытаясь сесть ровнее и подтянуть к себе перемолотую ногу, Дрим чуть не валится наземь. Хвост Бэда — единственное, что спасает. Господи, Бэд же всё видит! Эту нечеловеческую кровь. Ошмётки тела, в которых едва ли есть что-то схожее с мясом или костями. Скорее одна густая зелёная масса, теперь отпадающая в местах повреждения. И такое уже никак не скрыть. Не накрыть очередной ложью и отговоркой. Правда подана на серебряном блюде. Налетай и разбирай. Но Бэд не задаёт вопросов. Не делает испуганное лицо. Не кричит на Дрима за то, что тот всё время лгал и скрывал, как какой-то трус. Вместо этого Бэд помогает снять заляпанную футболку. Внимательно следя за реакцией, ища признаки боли, обливает поврежденную руку лечащим зельем, которое едва ли поможет так же быстро, как в случае человека, но Дрим ценит заботу. В поведении Бэда нет ничего, кроме беспокойства и желания помочь. И Дрим облегчённо расслабляется. — Не беспокойся, мне не больно — успокаивает друга Дрим, для подтверждения вытягивая обрубленную культю вперед и собирая с неё целой рукой спадающие зеленные ошмётки. Выглядело со стороны, наверное, мерзко. Холодные и влажные, как желе. — Видишь? По-честному, я вообще теперь ей ничего не чувствую. — Это хорошо или плохо? — интересуется Бэд, склонив голову. В руках он смущенно дергает бинты, явно не уверенный, будет ли в них хоть какой-то прок. — Это нормально, так и должно быть, — поясняет Дрим, тем временем осматривая торчащий из живота кусок дерева. Хотя бы есть за что ухватиться. Им нужно будет это вытащить. — Едва ли хоть что-то в твоей ситуации выглядит нормально, — бурчит старший, сложив бинт в небольшую салфетку, которой он принимается оттирать уже ненужную зелёную массу. Даже зная, что Дрим не чувствует боли, он аккуратно обводит рану по кругу. Теперь в месте, где прерывалась рука, по неаккуратному срезу можно было увидеть, что кожа — это лишь тонкая плёнка цвета, под которой нет ничего, кроме однородного полупрозрачного зелёного вещества. Пока Бэд неторопливо оказывает хоть какую-то первую помощь своему другу, Дрим наконец-то решается задать крайне тяжелый, но уже безотлагательный вопрос. — Почему ты реагируешь так спокойно? Я имею в виду, у меня вместо крови и плоти зелёная слизь, я не чувствую боли. Разве это не должно быть сюрпризом? — То, что ты не человек? Нет, нисколько, — буднично отчеканивает Бэд, наконец-то закончив обматывать голень бинтами и подняв взгляд напрямую к своему другу. — Если честно, я уже давно знаю. Слова звучат как гром. А после мертвая тишина. Дрим по-глупому моргает, открыв рот и просто не веря свои ушам. Это не должно было быть так просто. Где он ошибся, зазнался? Где выдал себя? Рассказал ли Бэд остальным? Заметив поражённый вид друга, даже ещё более поражённый, чем после того, как его подорвали на динамите, Бэд тепло улыбается. — Думаю тебе интересно, как я раскусил твою идеальную маскировку сотого уровня? Скажем так, мои природные способности полностью аннулируют любую попытку скрыться, — хихикнув собственной удачной игровой аналогии, Бэд для демонстрации надавливает себе на переносицу. Дрим чувствует себя ещё большим идиотом. Хочется влепить самому себе. Конечно, его тщательно подобранный внешний вид мог обмануть людей и может, гибридов. Тех, кто ориентировался только на зрение. Но никак не демона, с его идеально острыми органами чувств. Дрима просто-напросто вынюхали. — То, что ты не человек, я понял еще при нашей первой встрече. Правда за все эти годы я так и не разгадал, кем именно ты являешься. Никогда не встречал существ и гибридов с таким необычным запахом. Так что одурачить меня ты всё же смог. Даже сейчас я не уверен, что ты такое, — Бэд кидает короткий взгляд на разбросанные вокруг ошметки слизи. — Слайм? Дрим невольно хихикает. Сходство было тяжело отрицать. — Нет, не слайм. И слава богу, а то после этого удара я бы разлетелся на две копии самого себя… Бэд, а остальные, они... — Я им ничего не сказал, — демон прерывает вопрос раньше, чем Дрим успевает его закончить. — Сперва я действительно был настороже. Наблюдал, ждал подвоха, искал злой мотив. Но ничего этого не было. Твой маленький секрет ни капли не влиял на отношение к нам. Так что я отпустил свои сомнения. Шло время, а ты продолжал держать это в тайне. Я не имел права рассказывать. Если нужно, мой рот будет на замке и дальше. Если только нам удастся удержать всё произошедшее сейчас в секрете. — Бэд аккуратно подхватывает в свои широкие ладони поврежденную руку Дрима и рассматривает поближе. — К сожалению, наши с тобой сокомандники не настолько слепы, что бы не заметить отсутствие ноги и руки. Хм, может протез? Дрим же просто слушает, не веря своим ушам. Слова Бэда разжигают что-то глубоко внутри. Оно поднимается к груди, сердцу, горлу. Согревает. Отражается скромной улыбкой и непостижимым желанием притянуть, обнять. Благодарность. Бэду было не обязательно делать это всё. Не выдавать секрет Дрима всем остальным. Потакать лжи. Продолжать скрывать всё произошедшее и дальше. Даже раскусив притворство с самого начала, когда они ещё не пережили ни долгие годы дружбы, ни множество ночей у одного костра, Бэд не сказал ни слова. Он решил довериться Дриму, когда они едва знали друг друга. Бэд дал Дриму что-то одновременно очень простое и важное. Это возможность выбора. Дриму казалось, что все эти годы он в одиночку нёс груз собственной лжи. Как оказалось, у него был незримый помощник. Это естественное «человеческое» понимание от одного не самого человеческого участника их команды слаще любой конфеты. — Бэд, — негромко шепчет Дрим, цепко ища его взгляд и не скрывая своей улыбки. — Спасибо. Бэд улыбается в ответ и смущенно кивает, опустив длинные уши и постукивая по земле кончиком хвоста. — Ты же знаешь, что я всегда буду рядом, — говорит Бэд, перевязывая обрубок руки тугим хватом бинтов. Закончив, тянется и снимает остатки маски с лица друга. — Что бы ни случилось. Что бы тебе ни понадобилось, ты можешь положиться на меня. — Да, знаю, и я действительно очень ценю это. Спасибо. Хочется сказать намного больше. Дрим хочет дать понять, насколько доверие и поступок Бэда важен для него. Но по нежному взгляду чёрного демона можно было сказать, что он знает. Сняв и отложив в сторону обломок маски, Бэд напряженно упирается взглядом в всё ещё торчащую из живота палку. Дрим тут же успокаивает его, что ни боли, ни вреда посторонний предмет ему не приносит. Конечно, о том, что удар пришёл в опасной близости от его жизненно важного ядра, Дрим умалчивает. Достаточно на сегодня потерянных нервных клеток его друга. Они вдвоём принимаются за извлечение нежеланной палки. Тянет Бэд, Дрим же пытается удержать себя на месте, чтобы не быть утянутым в процессе. Необходим один крепкий обхват и один сильный рывок, чтобы деревяшка с противным хлюпом выскользнула из его желейного тела. Больно не было, но на секунду Дриму показалось, что внутри него проскребло множество острых тоненьких лапок. Едва ли приятное ощущение. Из новообразовавшейся раны наружу тут же начала вываливаться новая порция слизи, желе и прочего зеленого содержимого. Дрима почему-то от этого пробрало на смешок. Бэд же, возмущенно взвизгнув, в панике принялся как можно быстрее затыкать ненужное отверстие. Очень скоро Дрим был аккуратно покрыт и упакован под несколькими слоями тугих хватов бинтов. Напоследок Бэд всё же заставляет своего друга выпить несколько колб с лечебным зельем. В данном вопросе Дрим права голоса не имеет, так как было чувство, что если он откажется, эти самые зелья начнут вливать ему в глотку насильно. Вступать в бой с демонической сущностью только из-за своей вредности — глупая затея. — Так, а теперь давай вернёмся к вопросу того, как скрыть твоё внезапное укорочение от остальных, — начинает Бэд, после того как довольно окидывает взглядом свою работу. — Можем задержаться на несколько дней и добраться до ближайшей деревни. Думаю, там удастся найти подходящих мастеров. — В протезе нет необходимости. Нога и рука восстановятся сами. Даже умирать ради этого не придётся. Не сразу, но дайте пару недель и побольше еды и я буду как новенький, — энергично поясняет Дрим, покачивая теперь забинтованными конечности. Неожиданно он замирает и тянет брови к переносице. — И ещё… Я думаю, что хочу рассказать остальным. — Ты уверен? — тут же спрашивает Бэд, вздёрнув от неожиданности голову. Можно было почувствовать, как напрягся его хвост, что всё ещё обвивал Дрима за пояс. — Если ты решил так только из-за моих слов, то ты неправильно понял. Я не настаиваю. Не стоит спешить в таком вопросе. — Не беспокойся. Я не спешу, — тут же заверяет взволнованного друга Дрим, успокаивающе похлопав того по хвосту. — Я думал о том, чтобы раскрыться, последний месяц, наверное, может и больше. Устал постоянно прятаться, устал бояться. Если уж это не прекрасный повод, чтобы выйти из шкафа, то не знаю, когда попадётся лучше. — Очень рад это слышать, — поддерживает друга Бэд, кивая головой. — Когда ты будешь рассказывать остальным, я буду рядом и, если что, прикрою. Хотя уверен, что и Джордж, и Сапнап отреагируют так же, как и я. Дрим действительно надеется, что именно так всё и будет. Последние несколько недель сближения и совместного деления спального места, когда его друзья, даже не зная всего контекста, позволяли ему эти маленькие слабости, раскрепощали и наполняли уверенностью. В том, что он действительно может раскрыться. Что он наконец-то может сказать правду. Он хочет сказать правду. Бэд внимательно наблюдает за задумчивым взглядом Дрима, прежде чем тихо и неуверенно поинтересоваться. — Чего именно ты боялся? Тебе не обязательно отвечать, если не хочешь. Я не настаиваю. Какое-то время назад Дрим сам очень долго размышлял над эти вопросом. Он закидывает голову, погружаясь ненадолго в уже темнеющее небо, где с беззвучным звоном загорались первые вереницы звезд. Бэд терпеливо ждёт, пристроившись рядом. Со стороны они, наверное, выглядят комично. Черное как смоль существо и грязный, перебинтованный и покалеченный парень, что беспечно сидят в не самом безопасном лесу у всё ещё дымящегося кратера от взрыва. Дрим наконец-то прерывает тишину. — Нет, всё нормально. Как бы сказать… — Парень тихо вздыхает, проводя пальцами по грязным от пыли и пороха волосам. — Видишь ли, как ты и сказал, всё это, — указывает на своё тело, — лишь маскировка. Не настоящее. Я даже не выгляжу так. — Каким бы страшненьким ты не был на самом деле, мы всё равно будем любить тебя, — Бэд тыкает Дрима в бок, получая в ответ смешок и возвращая желанную, живую улыбку, а не искусственно нарисованную на белой керамике. — Эй! На самом деле, как мне говорили, я выгляжу очень миленько и прелестно. Десять балов из десяти по шкале обаятельности, — шутливо нахваливает себя Дрим, горделиво выпятив грудь. После он вновь возвращается к более серьезному, тихому тону, — но не в внешнем облике дело. То есть, не полностью в нём. Когда я без этой оболочки, ни рук ни ног у меня нет. Я не способен прыгать. Не способен пробегать без устали множество километров. Держать стальной хваткой топор и сражаться с мобами один на один. Настоящий я едва ли подходит на роль командира первоклассной команды охотников. Кто пойдет за беззащитным и маленьким существом? Дрим на секунду замирает, сделав глубокий вздох. Вываливать всё накопившееся за раз оказывается сложно. Бэд не торопит. Поддерживает только одним своим присутствием и внимательно слушает. — Я боялся, что ты, они… Вы откажетесь от меня, как от лидера. Посчитаете слабым и недостойным. А ведь я так долго был вашим лидером, что не знаю, кто я за пределами этого статуса. Кто я без вас? Без нашей команды? Дрим с облегчением выплёвывает последние слова и замолкает. Вновь опускает взгляд к земле. Он не знает, какую реакцию ждёт от Бэда. Он никогда не делился столь глубоким и личным беспокойством. Сказанное должно заставить чувствовать его лучше, но вместо этого оставляет тревожный зуд, который хочется расчесать и вытащить. — Продолжаешь ли ты бояться? Думаешь ли ты, что даже сейчас, если мы прейдём в наш лагерь, Сапнап и Джордж откажутся? Посчитают тебя слабым? — Я… не знаю? — подавленно признаётся Дрим, притягивая к себе колени и невольно морщась от чувства укоротившейся ноги. — Одной частью себя я осознаю, что это глупо, но другой… Даже от одной мысли об этом меня бросает в дрожь. Это сомнение, что поедает меня изнутри каждую секунду, и, кажется, чем дольше я буду оттягивать, тем глубже оно прогрызёт во мне дыру. — Дрим. Посмотри на меня, — неожиданно призывает Бэд. Он садится ровно напротив Дрима, обхватив его лицо своими ладонями. Они настолько большие, что парень на секунду теряется. Уже привыкнув к разнице роста между ними, Дрим порой забывал, насколько Бэд гигант по сравнению с остальными участниками команды. Почти три метра. Хватка нетвёрдая. Даже едва ощутимая. — Кто я? Вопрос сбивает с толку, но Дрим без задней мысли отвечает: — Мой друг. — А ещё кто я? — продолжает гнуть свою палку Бэд, щуря свои светящиеся в полутьме глаза. — Посмотри на меня внимательно. Дрим хмурится, но делает, как ему велят. Заостряет внимание на чёрной шкуре, острых ушах, торчащих из-за губ клыках. Проводит взглядом по устремляющимся вверх чёрным рогам. Ловит шевеление зазубренного кончика лоснящегося хвоста. — Демон, — чуть более уверенно говорит Дрим, получая в ответ одобрительный кивок. — Правильно. Демон. Существо из преисподней, рождённое убивать и калечить. Зная это, перестанешь ли ты оставлять меня в качестве ночного сторожа вашего сна, зная, что именно ночью демоны охотятся на своих жертв. А Джордж и Сапнап? Даже зная моё происхождение, они всё ещё доверяют мне свою спину, когда это нужно, зная, что именно со спины демоны нападают и перекусывают шею. Откажется ли хоть кто-то из вас от моих объятий, зная, что этими когтями я могу порвать на части? На последнем примере Бэд выразительно перестукивает своими когтями по затылку, тормоша волосы блондина. — Нет… Но мы ведь знали, кто ты, с самого начала! — пытается возразить Дрим, за что получает тычок в бок наконечником хвоста. — Дрим, не упрямься, ты глупый маффин, — без злобы ворчит Бэд, отпуская лицо друга. — Разве это имеет хоть какое-то значение? Дрим прекрасно знает, что нет. Он просто привык сомневаться, рассчитывать, ждать подвоха. Хотя всё на самом деле намного проще. Они все любят его. И беспокоятся о нём. Разве эта простая истина может быть подвергнута сомнению? Всегда мешающий страх и беспокойство исчезают. Дрим делает глубокий вдох. Теперь он точно готов. — Да, ты прав. А я действительно просто очень глупый маффин, — признаёт Дрим, наблюдая, как Бэд тепло улыбается. Как такое количество доброты и понимания могло поместиться в тело, совершенно противоположное всем этим понятиям? Убедившись последний раз в целостности бинтов, они принимаются собираться. Точнее, Бэд подбирает раскиданные во время взрыва вещи, а Дрим послушно сидит на месте. Он соединяет две половинки маски, с досадой понимая, что многих кусочков просто не хватает, из-за чего детали теперь просто не стыкуются правильно. Сцепить обратно не выйдет. Лишь степень повреждения на маске вновь доказывала силу взрыва. Ранее, когда по ней попадали стрелы или лезвие меча, материал даже не трескался. Фактически, маска спасла его от обезглавливания. Что тоже не было бы смертельно, но точно заставило бы Дрима вернуться к своему настоящему облику, а Бэда довело бы до сердечного приступа. Выбрасывать маску Дрим не собирался. Во-первых, это было подарком, очень важным подарком. Во-вторых, когда раскрытие своего настоящего "я" остальной части команды пройдет успешно, Дрим сможет отправиться в место, где её без проблем починят. Сейчас просто нужно было найти замену. — Держи, — неожиданно отвлекает от раздумий Бэд, протягивая Дриму свой плащ. — Запасную одежду я не взял, так что накинь хотя бы это. Для того, чтобы расхаживать полуголым, ночи сейчас слишком прохладные. Дрим прячет половинки маски в инвентарь и принимает плащ, тут же накидывая его себе на плечи, укутываясь в ткани как в одеяле. Немного пахло пеплом, но в остальном неплохо. — А теперь мы отправляемся, — гордо заявляет Бэд, с хитрым прищуром поглядывая на Дрима. Сам парень уже догадывается, что будет дальше. С его состоянием был лишь один способ добраться до базы, не ковыляя со скоростью улитки. Бэд без особых проблем и усилий подхватывает своего друга на руки. Из-за отсутствия одной из рук нести на спине нет возможности, поэтому Дрима просто держат широким захватом, либо как ребёнка, либо как барышню в беде. Сам парень чувствовал себя баулом картошки. Дрим не выдерживает и хихикает, оказавшись прижатым к демону. На самом деле это положение было очень удобным, так еще и задевало инстинкты и желание Дрима. Те же, из-за которых он теперь с периодичностью лез в кровати к своим друзьям посреди ночи или устраивал совместную кучу мала на одном матрасе. Так что неудивительно, что он начинает наслаждаться, откинув голову на плечо демона и невольно прикрыв глаза. Дрим даже не замечает, как уже через пару секунд засыпает. Бэд никак не комментирует. Лишь поправляет хвостом растрепанные волосы блондина и отправляется в путь. Можно было не беспокоиться. Никто не посмеет нарушить его сон до конца пути. Демон об этом позаботится.