Маленькие секреты

Вновь не рассчитав расстояние и свои силы, Дрим спотыкается о собственные короткие ноги и теряет равновесие. И падает. Он ещё едва понимает, как работает человеческое тело, и, конечно же, не знает, что в таких случаях нужно вытянуть вперёд руки. Исход один - Дрим шмякается лицом в землю, но вместо разочарования он испытывает дикий восторг. Громко, надрывно хохочет. Вот только смеяться своей человеческой глоткой он ещё не научился. Дышать правильно тоже. Со стороны это звучит как вой задыхающегося гуся. Рот забивает грязь. Он счастлив. Человек. Тот самый, который пах цветами, носил рога и чья шерсть на голове скручивалась в душистые облака. Он увидел Дрима, его маленькое человеческое тело, которое блоб так старательно воссоздавал и тренировал последние несколько недель, и не испугался. Не убежал. Попытался заговорить. Взял за руку и потянул следом, ведя рядом с собой по лесу. Предлагал еду и помогал подняться, когда непривычные конечности путались и цеплялись за камни и коряги. Но даже не это самое важное. Было то, от чего теперь кружилась голова и дрожало в восторге настоящее тело. Человек узнал его. Каким-то образом понял, что блоб, которого он до этого кормил ягодами и носил на плечах, и ребёнок, бегающий по пятам и едва умеющий говорить — одно и тоже. Человек вновь назвал его утёнком. Возможно, дело было в общей любви к голубице. Может в том, что Дрим общался теми же звуками, что произносил, когда находился в своём настоящем облике. Или вовсе это вселенская удача и особая человеческая догадливость. Как бы то ни было, человек, пахнущий цветами, теперь знает. И кажется, совершенно не против и хочет общаться дальше. Хочет, чтобы Дрим продолжил приходить. А ещё человек сказал своё имя. Произнёс несколько раз, указывая на себя пальцем. Дрим не может повторить его вслух, но как заведённый крутит его в своих мыслях. Паффи. Человека зовут Паффи. Ещё раз хихикнув, Дрим предпринимает попытку встать. Неуклюже шатаясь и хватаясь за лежащее рядом бревно, он всё же поднимается. Даже для того, чтобы просто стоять неподвижно, он должен быть полностью сосредоточен. Стоит только отвлечься, потерять центр равновесия, и сила притяжения снова утянет вниз. Первые дни в облике человека Дрим только и делал, что ползал на четвереньках. Похрустев песком между зубов, Дрим, не задумываясь, проглатывает его. После оттягивает белую футболку, достающую ему до колен, и отскрёбывает прицепившиеся комья грязи. Это единственная одежда на его теле сейчас. И она тоже копия. Состоит из той же слизи, из которой создано его человеческое тело. После падения это особенно заметно, нестойкий слой белого стерся, проявив полупрозрачный зеленый цвет. Дрим ещё не знаком с такой вещью как стыд. Просто все люди, которых он видел издалека, будь это живые или мёртвые, носили на себе хоть какую-то ткань. Футболка была самой лёгкой для повторения. А ещё блоб совершенно не знает, как выглядит человеческое тело без одежды, что его очень печалит. Так что длинная футболка — это хороший способ скрыть своё неидеальное подражание, не вызывая лишних подозрений. Возможно, стоит вновь пробраться в людские гнёзда около большой солёной воды. Там всегда можно встретить много интересного и нового. Люди без одежды тоже должны обитать там, ведь не рождаются же они уже в этих тряпках? Очень непрактичные, очень легко пачкаются. Слишком увлечённый как уже пережитым, так и планами на будущее, Дрим не замечает, что лес вокруг него замирает. Как испуганное животное, почувствовавшее приближение опасного, сильного хищника. Вечерние сверчки замолкают. Трава пригибается к земле. Ветер прячется в кронах деревьев. ИксДи появляется перед Дримом во вспышке белого света. Быстрой, как молния, и яркой, как солнце. Всё вокруг на мгновение озаряется белым сиянием, которое тут же сжимается до знакомой крылатой фигуры. Она парит в воздухе, вплотную склонившись над блобом в человеческом облике, почти касаясь своей перечёркнутой маской его лица. Для Дрима это подобно удару по голове. Он теряет как концентрацию, так и собственные мысли. Чужое присутствие врывается в его маленькое сознание, заполняя его обволакивающим теплом и подавляющей силой. Человеческая оболочка с громким хлопком рвётся на части. Зелёные ошметки слизи летят в разные стороны, оставляя яркие пятна на земле, но ни одна капля не попадает на божество. Взволнованно пискнув, Дрим, потерявший опору, летит вниз, готовый упасть лицом в землю. Опять. Вот только большие когтистые руки в последний момент ловят маленького блоба, спасая от столь глупой участи. Поднимают, чтобы тот оказался на уровне взора божества. Подскочив, Дрим первым делом избавляется от постороннего давления на своё сознание. Энергично трясёт головой, оставляя присутствие ИксДи на самой поверхности, где оно лишь приятно щекочет и обволакивает, а не пытается окружить и занять всё свободное пространство. Дрим подпрыгивает и радостно щебечет, приветствуя своего покровителя. Божество напугало блоба своим внезапным появлением, но он всё ещё взволнован пережитым ранее. Полон накопившихся эмоций, что лезут через край с громким урчанием, заполняя всю маленькую голову. И так хочется ими поделиться, рассказать всё. Хочется кружится из стороны в сторону, громко щебеча. Ведь ИксДи не знает, и он так обрадуется, когда Дрим расскажет о своих успехах и открытиях. О человеке! О превращениях! О имени… ИксДи не знает… За всем этим наивным детским восторгом мелькает мысль. Осознание, заставляющее настороженно замереть, притихнуть. Что-то очень холодное появляется внутри маленького тела. Дрим медленно поднимает голову навстречу безэмоционально улыбающейся маске, направленной прямо на него. Сейчас это больше похоже на гримасу. Божество молчит. Есть лишь звон нимба и шелест перьев. Кажется, впервые за свою не самую долгую жизнь Дрим испытывает по отношению к ИксДи что-то кроме восторга и наполняющего всё умиротворения. Что-то более тяжёлое и неприятное, впивающееся маленькими иголками и вызывающее дрожь. Страх. Не из-за того, что ИксДи как-то влияет на Дрима, пытается его напугать. Он не двигается, не говорит, не предпринимает никаких действий. Просто ждёт. Уже сам Дрим знает, что сделал что-то очень неправильное. Неповиновение своему божеству — это то, на что обычно блобы просто не способны. Получив наставление, они следуют ему неосознанно. Подчиняются, как птицы, следующие за зовом инстинктов, улетают в другие земли при наступлении первых холодов. Вот только Дрим больше не обычный блоб. Его имя раньше принадлежало ИксДи. Это нить, что связана сервером. Она даёт шанс достигнуть способности сотворения. И выше. Возможность развиваться, расти. Достигать ранее недоступных пределов и перешагивать через них. Делать то, на что все его сородичи просто не способны. Не замечать нарушения установленных границ — тоже. В этом-то и дело. Дрим просто не заметил. Он так увлекся самой идеей, открывшимися возможностями, что погрузился в них с головой. И забыл об одном маленьком, но незыблемом правиле. Никаких секретов, никаких тайн. Всё услышанное, всё увиденное передаётся божеству. Блобы — его многочисленные глаза и уши. Дрим скрыл, утаил. Дрим тайно сбегал из гнезда под покровом ночи, чтобы тренировать своё перевоплощение. Дрим, хотя уже не раз пересекался с божеством за прошедшие несколько месяцев, никогда не рассказывал, что научился превращаться в человека. И что встретил одного. Тело Дрима начинает дрожать против его воли, а он всё никак не может перестать смотреть на ИксДи. Боится отвести взгляд. Не моргает. Когда божество издает протяжный гул и тянет одну из своих рук, Дрим решает, что это оно. И он готов принять своё наказание. Дрим заставляет себя вытянуться, поднять голову и закрыть глаза, отдавая свою судьбу в чужие руки. Но вместо кары, боли, чего угодно, пальцы ИксДи ложатся позади головы блоба, у шеи, и аккуратно, успокаивающе поглаживают. Блоб удивлённо свистит, слегка приоткрыв один глаз. Он не понимает. Маска божества не меняет своего выражения, но свет нимба, кажется, становится тусклее. — Дрим, — шепот ИксДи сливается с шелестом вновь задувшего ветра, заставляя блоба невольно вздрогнуть. — Ты боишься. Я чувствую, как ты боишься. Ты не должен бояться… Мне это не нравится. — Не нужно? Не должен? — переспрашивает Дрим, наконец полностью открыв глаза и уставившись на парящую фигуру. В этот раз по-новому. Замечает, как божество словно пытается сделать себя меньше. Полностью скрывает крылья за спиной, ослабляет их свет, прячет все руки под плащом, кроме тех, в которых держит блоба. — Но ведь… Я не сказал. Нарушил. Утаил. — Этого стоило ожидать, — прерывает чужое лепетание ИксДи, продолжая поглаживать блоба по голове. Дрим не может долго противостоять и поддаётся на молчаливые уговоры. Расслабляется, перестаёт дрожать и откидывается чуть назад навстречу чужим прикосновением. Он всё ещё взволнован и сбит с толку, но теперь нет желания исчезнуть, как и нет ожидания наказания. Убедившись, что Дрим больше не шарахается от каждого его движения, ИксДи убирает руку и продолжает говорить. Хотя в его голосе нет злобы, звучит он всё равно очень сдержанно, холодно. — Я знаю. Про то, что ты использовал свои силы для того, чтобы научиться перевоплощаться в человека. Достиг успеха. Знаю, что сбегаешь в их деревню у моря. Следишь за каждым, кто подходит к границе леса. Подражаешь. Пытаешься говорить как они, ходить как они. Знаю, что встретил девушку, с которой теперь видишься каждый день. ИксДи склоняет голову, ожидая реакции Дрима. Тот несколько раз моргает, повторяя его движения. — Девушка? Кто это? — непонимающе переспрашивает блоб, слегка сморщив мордашку от смущения. — Я встретил человека. Паффи. Её имя. Я не встречал "Девушку". На секунду ИксДи теряется, хлопая крыльями и поднимая порыв ветра. Иногда он забывает, что его подчиненные не всезнающие и порой ограничены в простых вещах. Не то, чтобы божество когда-то объясняло маленьким блобам особенности человеческого общества. Потому что он и сам разбирается в этом очень поверхностно. — Та, которая носит имя, и есть девушка. Как корова, что кормит телят молоком, как курица, что несёт яйца и как паучиха, что охраняет свою кладку яиц. Дрим задумчиво гудит, запоминая новое. У Паффи не было ни телёнка, ни молока, ни паутины с кладкой, ни яиц. Дрим не совсем понимает, но не смеет спорить с полученной информацией. Ведь ИксДи точно должен был знать лучше. Может, человек просто прятал всё перечисленное в своей пушистой шерсти на голове? Там было очень много свободного места и мягко. Дрим сам несколько раз проверял, кутаясь и играясь с завитками. Очень походило на шерсть иногда заглядывающих овец. Паффи вообще, если подумать, имела много схожих черт с овцами. Точно ли тогда она являлась человеком? — С самого начала я наблюдал. Всё это время. Мне было любопытно, как ты воспользуешься полученной возможностью, — отстранённо и растянуто произносит ИксДи, возвращаясь к основной теме разговора. Даже если не видно глаз, кажется, что он смотрит куда-то мимо, вдаль. Больше говорит сам с собой, чем с блобом. — Как разовьёшься, не имея границ, направления и моего контроля. Лишь твоё любопытство, желание и бесконечный потенциал. Возможность достичь способности перекраивать код сервера, неограниченная власть в руках чистого листа. Какой путь он выберет? Дрим слегка напрягается, вслушиваясь в эти слова. ИксДи говорит о больших вещах, о великих. О том, что доступно не каждому. Всём том, что Дрим не выбрал. Не хотел. — Заберёшь ли ты это? То, что дал. Моё имя? Силы? — вполголоса интересуется Дрим. — Нет. Точно нет. Я не смею забирать имена, — после недолгого молчания отвечает ИксДи, слегка качая головой. Он обращает свой взор обратно на Дрима. Вытягивает руку с ним вперёд, подставляя блоба под лучи солнца, что начинают радостно играть солнечными зайчиками на белой коже. — Это не то, что я ожидал. Возможно, не то, чего я хотел. Мне нужен помощник, равный мне. Способный превзойти меня. Последовать за мной. Но не зная, как достигнуть желаемого, охваченный любопытством, я дал тебе свободную волю. У меня нет права её отобрать. ИксДи хотел, чтобы Дрим стал следующим… Им? Таким как он? Блоб ёжится от этой мысли. Он просто не может представить себя на одном уровне с божеством. Даже рядом. Он ведь такой маленький. Едва ли такой же впечатляющий. — Значит, ты расстроен? Разочарован во мне?— всё же решается спросить Дрим. Это тот вопрос, который сейчас гложет. Да, ИксДи никогда не говорил Дриму, что ждёт от него чего-то конкретного. Сам же Дрим никогда не спрашивал, зачем именно божество наделило столь большой силой. Удостоило доступной не каждому честью. И полученную возможность, и пристальное внимание своего покровителя воспринимал как должное. Но, как выяснилось, у всего были причины. — Я не оправдал твоих ожиданий, - ещё тише, виновато лепечет блоб. ИксДи притягивает Дрима ближе к себе. Бережно усаживает на плечо, давая маленькому возможность как можно уютнее расположиться в складках ткани. После начинает неторопливо плыть вперёд. Кажется, сам лес учтиво расступается перед божеством, образуя тропинку, свободную от препятствий и грязи. — Возможно, — одним словом ИксДи заставляет Дрима понурить голову. Некоторое время божество молчит, затем продолжает, и голос его звенит от волнения. — Но ещё я заинтригован. Очень, очень заинтригован. Может, ты не достигнешь того, что есть у меня, но получишь то, чего у меня нет. Ведь мы, божества, ограничены, должны быть осторожны в общении со смертными обитателями сервера… Люди… Гибриды… Такие странные, раздражающие, настырные. Иногда я их не понимаю. Хочу разорвать в клочья. Иногда хочу понять. Удержать. Сделать своими… Возможно, мне знакома твоя одержимость ими. На последних предложениях голос ИксДи искажается особенно сильно, превращаясь в странное сочетание скрежета, воя и рычания. Дрим думает, что это звучит круто. А ещё ему кажется, что интерес божества к людям отличается от его собственного. Дрим просто хочет их изучить. ИксДи говорит о них так, будто хочет сожрать. — Как я уже сказал, я не буду стоять у тебя на пути, — голос ИксДи вновь приходит в норму, хотя, кажется, в глуши ещё можно услышать гуляющее эхо от недавней вспышки рычания. — Он твой. Только твой. ИксДи поворачивает голову к блобу. - Не бери, не ввязывай с собой остальных из гнезда. Без каких-либо возражений Дрим соглашается. Кивает. В этом решении нет ни капли сомнения, но есть расползающееся ощущение тоски. Неизбежного. Теперь, когда Дрим решится отправиться дальше, ему придётся делать это одному. Без стаи. Вот только он ни разу не размышлял о том, чтобы стать частью таковой. Когда его ровесники разбивались по группам, а других принимали в уже существующие, Дрим стоял в стороне. Думал совершенно о другом. О том, как же ему не терпится в путь. За пределы леса, полуострова, большой солёной воды и высоких гор. Он действительно так сильно хотел уйти? Да. Он хотел оставить всех своих родных и близких позади? Нет. Дрим любил их. Каждого в своём гнезде. От самого старшего до самого младшего. От самого ворчливого до самого говорливого. Тех, кто ждал его возвращения до глубокой ночи, и каждого, кто без лишних вопросов предлагал ему удобное, уже нагретое место на лиственной подстилке. Делившие с ним еду, тепло, уют, сон. Но не разделявшие, не понимающие его интересы. И это было нормально. Просто Дрим был немного ненормальным на всеобщем фоне. — ИксДи… Я уйду… — с каждым новым словом голос Дрима становится всё увереннее, а идея твёрже. — Если я уйду, можешь ли ты забрать мою связь с сервером? Ту силу, которую ты мне дал. Чтобы найти другого. Более подходящего. Правильного. Тебе нужен помощник. Не я. Я разочаровал. Не подошёл. Не хочу, чтобы это пропало зря. Я... Я готов ради этого отказаться от имени. — Не отвергай подаренное мной имя так просто, Дрим, — на мгновение голос ИксДи пронизывает острым холодом. Но заметив, как блоб вздрагивает, божество смягчается. — Не смей отказываться. И да, я могу отсоединить тебя от кода сервера. Забрать силы, не лишая тебя имени. Даже сделать так, чтобы весь прогресс, опыт, которого ты достиг, останется при тебе, как прощальный подарок. — Мы уже прощаемся? — удивляется Дрим, не готовый к тому, что всё происходит так быстро. — У меня есть ощущение, что ты не задержишься здесь надолго. Особенно после того, как эта девушка приняла тебя сегодня. Неожиданно ИксДи останавливается и Дрим понимает, что они оказались у самого гнезда. До него всего несколько метров. Прежде чем опустить блоба на землю, божество последний раз поглаживает его по голове. Даёт последнее наставление. — Если ты действительно будешь готов отправиться, не забудь попрощаться с каждым в гнезде заранее. Не исчезай молча и беззвучно. *** Знакомство оказывается очень смущающим — для Дрима. И очень весёлым для всех остальных. Под конец Джордж успокаивающе похлопывает Дрима по плечу и заверяет, что именно так обычно и проходят все знакомства с родственниками у людей. — Приветствую вас всех на борту нашего радужного корабля! Меня зовут Капитан Паффи, и как не сложно догадаться, здесь я заведую этой малышкой. Девушка озаряет всех яркой улыбкой, стучит ногой по деревянному полу корабля и поправляет шляпу, окидывая взглядом собравшуюся перед ней в линию команду. Сам Дрим стоит по её правое плечо, из первых рядов наблюдая за происходящим. И он точно не нервничает. Неа, даже капельку. Паффи тем временем продолжает: — Как нашептал этот молодой человек рядом со мной, — кивает головой в сторону Дрима, что моментально перестаёт сутулиться и вытягивается стрункой, — вы его незаменимая команда охотников? Не хотите представиться? — Доброе утро, Капитан. Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу о помощи и разрешили взойти на палубу корабля. Да, так и есть, мы команда Дрима. Моё полное имя Джордж Нотфаунд, но, пожалуйста, зовите меня Джордж. Дрим едва сдерживает улыбку, наблюдая за тем, как Джордж тут же берёт на себя инициативу. Это просто первое знакомство, но его спина выпрямлена, руки спрятаны за спину, а подбородок слегка поднят. Идеальная стойка для битвы, в которой не нужно оружие. Скорее всего, он делает это неосознанно, по привычке. Именно Джордж был тем, кто вёл переговоры в случаях, когда не было права на ошибку. Нужно снизить цену вдвое на рынке, а продавец упёрся как баран — это к Джорджу. Сапнап в порыве налетел на не самую доброжелательную группу и теперь необходимо решить всё мирно — снова Джордж. Предстоит серьёзная сделка, где каждое слово — это либо деньги, либо безопасность — подставьте сюда нужное имя. Даже если острый язык Джорджа и мог сыграть с ним злую шутку, он всё ещё делает кое-что лучше всех остальных в команде. Даже лучше Бэда — второго из списка, кого отправляют на передовую для решения словесных передряг. Джордж умеет прятать свои эмоции. И знает, когда нужно отступить. За годы совместной жизни Джордж спасал их задницы с таким же успехом, как запас эндер жемчужин и зелья невидимости. — Это Бэд Бой Хэйло или Бэд, и Сапнап, — тем временем представляет остальных друзей Джордж, указывая на каждого. Бэд приветственно улыбается. Сапнап пытается незаметно стереть с подбородка следы сажи, придавая себе презентабельный вид в самый последний момент. — Джордж, давай сразу на ты. Я может и старше всех вас буду, но в душе мне только стукнуло двадцать. — Вы и выглядите всего на двадцать, — неожиданно выдаёт Сапнап, явно пытаясь сделать комплимент. Выражение лица у него в этот момент такое, словно он говорит Паффи какой-то грязный подкат, а ему самому при этом только шестнадцать. — Засчитано, малой, засчитано, — резво принимает похвалу Паффи, давая Сапнапу облегчённо выдохнуть и сделать улыбку менее напряженной. Девушка ещё раз осматривает каждого с легким прищуром. После тыкает Дрима локтем в бок. Тот машинально наклоняется к ней вниз. Сделай это кто-то другой — получил бы тумака. — Получается, вы все его стая? — получив подтверждающий кивок от всей команды, Паффи ухмыляется и обращается к Дриму. — Вкусы у тебя, Дрим, специфичные. Но знай, я приму тебя любым и обязательно поддержу твой выбор, кого бы с собой на порог не привёл и с кем бы свою судьбу не связал. — Паффи, — шипит Дрим сквозь зубы, наблюдая, как на её слова Сапнап тут же начинает хихикать, Джордж — сдержанно улыбаться, а Бэд — краснеть. — Я, может, и не полностью понимаю, на что ты ссылаешься, но знаю, что тут есть подтекст, на что ты и рассчитываешь. — А как же, — не отрицает девушка, пожимая плечами, — должна же я как-то поддерживать наши неловкие отношения родителя и ребёнка и играть роль современного продвинутого взрослого. Он же вам проблем не доставляет, а, парни? — снова обращается к команде Дрима Паффи, игнорируя покрасневшего на пару тонов их лидера. — Не беспокойтесь, Капитан, — резво принимает эстафету Бэд. — Ест по расписанию, ложится вовремя, грязь в дом не таскает. Может иногда сперва делает, а потом думает, но в остальном он прекрасный друг и компаньон. — Бэд, и ты туда же! — сдавленно, через смех тявкает Дрим, едва ли злясь на разыгрываемый спектакль. Он уже чертовски рад, что его ребята и Паффи так быстро нашли общий язык. Пусть он и заключается в его подколах. — Рада это слышать. Если косячит, сообщайте мне, проведем с ним воспитательную беседу, — Капитан легко ударяет Дрима по плечу, одновременно прижимая к себе и вороша его волосы. Парень и не замечает, что невольно жмётся к её пальцам, наклоняя голову и прикрывая глаза. Так и не смог избавиться от этой привычки. Ещё с тех пор, когда Паффи тискала и гладила его, а Дрим был только блобом размером с ладонь. — Ладно. Со знакомством закончили. У нас впереди две недели совместного пути, так что уверена, узнать друг друга получше мы ещё успеем. — Паффи отпускает Дрима, хлопает в ладоши и, развернувшись на пятках, отправляется широким шагом по палубе. — Главное — не бойтесь задавать вопросы. На все, кроме самых личных, отвечу. Теперь все за мной! Покажу вам ваши каюты и расскажу про корабль, куда ходить можно, а куда нельзя. Наконец-то перестав нежиться в знакомых прикосновениях, Дрим выпрямляется. Вся команда смотрит на него со странным довольным прищуром и улыбкой. Только если у Бэда улыбка соответствуют той, что появляется после наблюдения за кувыркающимся щенком, у Джорджа и Сапнапа она хитрая, острая, прорезающаяся в уголках губ. Возникает, когда получаешь лучший компромат на своего друга за всю жизнь. — Это было мило, — комментирует Бэд, сразу следуя за Паффи. — Мы это запомнили, — вторят друг другу Сапнап и Джордж. Дрим точно знает, что попал. Подписал себе смертный приговор и теперь не отвертится от подколов и шуток в ближайшие несколько месяцев. И кто знает, сколько ещё материала его команда соберёт до конца этого путешествия. Но он не будет этому противиться или как-то сдерживать себя. Дрим просто не хочет этого делать. Он рад любой улыбке на лицах дорогих ему людей. Он давно не чувствовал себя настолько свободным. Да и потом, у него всегда будет время и возможность отыграться. Паффи никогда не играла за одну команду. Жертвами её любви к подколкам и шуткам становились абсолютно все. Они отправляются в путь в течение следующего часа. Под окрики команды корабля, завывания ветра, трепыхания натянутых до предела парусов и предупреждающий звон колокола на капитанском мостике. Дрим, услышав его, как и много лет назад, впервые вступив на борт, переполняется восторгом. На секунду оказывается там, в прошлом. И ведомый этим чувством, срывается с места. Прямиком к носу судна. В этот раз не один. В последний момент он вслепую хватает за руку близко стоящего к нему человека и тянет за собой. Едва сдерживая смех, Дрим налетает на ограждение. Вцепляется в него пальцами и делает глубокий вдох. Наполняет свои искусственные лёгкие морским солёным воздухом и на одном выдохе громко кричит. Этот крик — приветствие новому приключению за горизонтом, старому другу в лице корабля, знакомым пейзажам бескрайнего моря. Чайки, только устроившиеся рядом, с возмущением взмывают в воздух. Дрим провожает их взглядом, прикрывая глаза ладонью от слепящего солнца. Неожиданно рядом слышится крик. Менее громкий, неуверенный. Как первая проба пера или распев голоса перед выступлением, но явно пытающийся найти общую ноту с криком Дрима. Это Джордж. Он схватил и уволок с собой Джорджа. Дрим с удивлением, притихнув, наблюдает за ним. За обычно сдержанным Джорджем, что изливает свои эмоции в бушующие бескрайние воды. На его зов море ревёт благим басом ударяющихся об борт корабля волн. Для Джорджа не было редкостью поддаваться общему задорному настроению и творить глупые, безумные вещи. Но всё равно каждый раз такие моменты кажутся чем-то особенным, из ряда вон выходящим. Может, это только сам Дрим придаёт им столь большое значение. Надолго Джорджа не хватает. Явно с непривычки его голос срывается на сиплый, отрывистый кашель. Парень тут же хватается за горло, пытается одновременно дышать, смеяться и кашлять. Выглядит опасно. Дрим действительно беспокоится, что его друг не справится со своей дыхательной системой и либо подавится, либо запутается, как вообще правильно дышать. У людей ведь такое непрактичное строение шеи. Раньше у Дрима не раз возникали из-за этого проблемы. Хорошо, что для него все ошибки были не смертельными. Заметив, что за ним пристально наблюдают, Джордж последний раз кашляет и смущённо улыбается. — Ты выглядел таким счастливым и ярким, что было сложно не поддаться, — осиплым голосом отвечает Джордж на немой вопрос в чужих зелёных глазах. — Это на тебя не похоже, — всё ещё находясь под впечатлением, комментирует Дрим, невольно повторяя движение собеседника и касаясь собственного горла. — Рядом с тобой всё меняется, — Джордж едва заметно пожимает плечами и смотрит куда-то за горизонт, прежде чем вполголоса добавить. — Даже я. Дрим не знает, что сказать. Так что не пытается. Отвечает искренней улыбкой и ловит чужую взамен. Они наслаждаются перебирающим волосы ветром и каплями воды, что разбиваются об их кожу. *** Из всей команды Дрим быстрее и легче всех привыкает к распорядку жизни на корабле. Как-никак он провёл на этой палубе около четырёх лет и мог назвать её вторым домом. Или третьим, если первыми двумя считались его стая и гнездо (четвертый, если вспомнить главную базу). Единственное, что меняется — условия проживания. Дрим больше не в облике ребёнка. Как бы ему ни хотелось, он не может прятаться в длинных волосах Паффи, следовать за ней по пятам и спать вместе с ней в её капитанской каюте. Вместо этого ему, как и всей его команде, предлагают две небольшие спальни рядом. На два человека каждая. Узнав, что в одной из них есть более высокий потолок, Бэд утаскивает в неё за собой Сапнапа. Дрим с Джорджем занимают соседнюю. То, что она размером с шкаф — малая плата, ведь альтернатива — общие трюмы. Да и для Дрима изгибаться неимоверной дугой и спать в любых позах проще простого. Костей-то нет. Остальные из команды привыкают к новому распорядку дня по-своему. Не всегда гладко. Сапнап — ходячий живой источник огненной стихии. Неудивительно, что пребывание посреди тысяч кубических километров воды действует ему на нервы. И заставляет как можно дальше держаться от невысоких бортиков, отделяющих от падения за борт. Как кошка, попавшая на шаткий плот. Всё это, конечно, он скрывает за отговорками и так удачно появляющимися делами. Прибавить к этому необходимость постоянно сдерживать свои огненные способности и выбросы, чтобы не устроить пожар, выходил раздраженный и вечно ворчащий Сапнап. Смотреть на него в таком состоянии просто больно, так что Дрим пытается помочь. Проверенными способами. Находит свободную площадку и протягивает меч. Спарринг, с оружием или на кулаках, — лучший способ снять стресс для Сапнапа (после сжигания вещей, конечно). Самой главной проблемой Бэда становится его рост. Низкие дверные проёмы, узкие коридоры, маленькие каюты и комнаты, явно предназначенные для среднего роста в два метра, выталкивают демона на палубу. Но и там он не пропадает. Натянув между рогами платок, он с охотой скачет по мачтам, помогая матросам с тросами и парусами. Его острые когти и цепкие лапы дают ему прекрасную манёвренность и обеспечивают авациями матросов корабля, которые радостно приветствуют любое его начинание. А когда Бэд добирается до кухни и готовит им всем свою фирменную выпечку, те готовы таскать его на руках. Удивительно, но Джордж справляется лучше всех остальных. У него не появляется ранее скрытая морская болезнь, не начинается аллергия на рыбу и не открывается старая детская травма, связанная с морем. Джордж самый довольный жизнью из всей стаи. Встаёт по расписанию, помогает где может, исправно ест что дают. К рыбному запаху он постепенно привыкает, ограничиваясь ворчанием и протяжными вздохами перед сном. Единственная проблема — неудобные, твёрдые спальные места, которые грозили Джорджу больной спиной. Так что Дрим добровольно отдаёт ему все свои одеяла и подушки — смягчить твёрдые углы. Первой же ночью инстинкты Дрима, изнеженные последним месяцем постоянного потакания, вновь подталкивают его оказаться как можно ближе к любому из своей стаи. Ограниченный малым пространством, Дрим не может просто устроиться рядом. Поэтому глубоко за полночь, через сон, едва осознавая свои действия, он сползает на пол и утыкается под кровать Джорджа, собирая всю имеющуюся там грязь и пыль. Засыпает крепким сном под скрип дерева и дыхание над ухом. Под утро Дрим с позором выкарабкивается на свет. Убедившись, что ничего из произошедшего не было замечено, возвращается обратно на свою кровать, надеясь, что этого больше не повторится. Сторожевой пёс, ей богу. Дни идут, и все затягиваются в текучую рутину на борту. Как и ожидалось, Паффи радушно принимает стаю в свои широкие объятия. За тем, как они сближаются, Дриму просто приятно наблюдать. В такие моменты хочется отойти в сторону и не мешать. Что он и делает, когда во время очередного спарринга с Сапнапом Паффи достаёт из инвентаря саблю и предлагает свою кандидатуру. Сапнап удивлённо вскидывает бровь. Дрим почтенно отступает, освобождая место и занимая роль зрителя рядом с Джорджем и Бэдом. Демон протягивает ему свежеиспечённый маффин. — Ты уверена? — интересуется Сапнап, бросив быстрый взгляд в сторону Дрима, как бы больше спрашивая его, чем Капитана. Дрим, не задумываясь, кивает. Его друг просто не знает, во что ввязывается, недооценивая оппонента. Большая ошибка. — А то! Поверь, я держала в руках оружие чаще, чем штурвал этого корабля, — Паффи перебрасывает саблю из одной руки в другую. Освободившейся тянется к треуголке и запускает её в сторону зрителей. Джордж ловко ловит, деловито устраивая шляпу на собственной голове. — Прошу, не смей давать мне фору и послабления. Приму это за личное оскорбление. — Мне нравится слышать страсть в словах. Тогда я не посмею сделать и шагу назад, — Сапнап, уже горящий от нетерпения, откидывает всю прежнюю неуверенность и принимает боевую стойку. Джордж наклоняется к уху Дрима, драматично прикрывая их обоих треуголкой. Бэд пригибается ближе к ним, навострив уши. — Сколько ставишь? — Времени? Не больше минуты до первого очка за Паффи. Победы — больше половины за ней. — Даже не раздумывая выдаёт Дрим. Он слишком хорошо знаком с техниками битв обоих. — Как жестоко по отношению к Сапу, — с ложной печалью хнычет Бэд. — Что, совсем не веришь в его силы? — Без способностей огня в быстрой битве Сапнапа, ещё не знакомого со стилем оппонента, очень легко подловить, — поясняет свою точку зрения Дрим. — Паффи, наоборот, хороша в стремительных атаках на короткое время. Да и сражаться на постоянно качающемся судне для неё уже как дышать. — Тогда я ставлю на меньше, чем сорок секунд, — неожиданно вкидывает свою ставку Джордж. Резко вернув шляпу на голову, он прикладывает ладонь ко рту и кричит. — Касание лезвием и нокаут считается за победу. Сражаетесь до трёх! — Замётано, — резко прерывает его речь Сапнап и, даже не дожидаясь, кричит первым. — Начали! Паффи не заставляет долго ждать. И бросается первой. Она укладывает Сапнапа на лопатки за тридцать секунд. Собравшиеся за это время матросы аплодируют и скандируют своему капитану. Джордж выглядит максимально довольным собой, качнув краем треуголки. В качестве оплаты за победу Бэд отдаёт ему маффин. Паффи держит острие сабли у чужого горла, заставляя парня приподнять подбородок. Сам Сапнап растерянно моргает, всё ещё не понимая, что произошло. Как это произошло. А когда наконец оценивает ситуацию и произошедшую схватку, на его лице появляется дерзкая улыбка и выражение полного восторга. Не сложно догадаться — он доволен результатом, даже несмотря на проигрыш. — Это было круто! — восклицает Сапнап, принимая протянутую руку помощи и поднимаясь с пола. — Где ты получила такие навыки? Это же движения настоящего профессионала! — Так таковым и являюсь. До того, как начать доставлять грузы и нуждающихся, я с этим кораблём и командой брала на абордаж и грабила другие корабли. — Ты была пиратом?! — Казалось бы, должен прийти в смятение или насторожиться, но Сапнап похож на ребёнка, которому сейчас показали самую интересную вещь в мире. — Это так круто! — А то, — резво подтверждает Паффи. Опуская саблю, она поднимает голову к небу. Ветер, тянущий их за паруса, треплет её волосы. Теперь голос Капитана становится тише, меланхоличней. — Вот только это круто со стороны. В первые дни, когда ты ещё не знаешь, что тебя ждёт. В качестве занимательной байки, которую можно рассказать за кружкой пива разинувшим рот зевакам. — О, — сразу притихает Сапнап, виновато опуская голову и аккуратно поглядывая на задумавшуюся девушку. — Не робей, это не какая-то слезливая травма, — Паффи фыркает и хлопает Сапнапа по спине. — Просто один из наших набегов чуть не стоил нам жизни и едва не унёс вместе с кораблём на дно. Нам ещё повезло - прибило на мель у затхлого полуострова, где пришлось собственноручно несколько месяцев восстанавливаться и начинать с нуля. За это время все переосмыслили некоторые приоритеты в жизни. Я же встретила одного очень любознательного утёнка. Последнее произносится с нежностью, с которой говорят о самых важных и трепетных событиях жизни. На лице Сапнапа мелькает осознание, и он поворачивается в сторону наблюдающих. Дрим же смущённо улыбается, понимая, что теперь глаза всех друзей обращены на него. Джордж хихикает и добродушно обхватывает его за плечи. Дрим знает как об этой истории, так и о прошлом Паффи. Это-то и поражает — как, казалось бы, простые случайности свели их вместе. Дрим уверен, если бы эта встреча не произошла, он всё равно бы покинул гнездо. Но как далеко он смог зайти, если бы не она? Дрим многим обязан Паффи. И ещё больше благодарен. Он, вообще, говорил ей об этом? Тогда, в прошлом, когда людские слова ещё плохо сидели на языке, а голова была забита только желанием нестись вперёд, не оглядываясь и не задумываясь. — Это так очаровательно и поэтично, — умиляется Бэд, положив подбородок на голову Дрима, взволнованно махая хвостом. Он тут же искренне спрашивает, — Паффи, получается, тебе как мама? Услышав это, Дрим и Паффи одновременно отводят взгляд в разные стороны и кашляют. Паффи пытается спрятать проступивший румянец. Дрим же специально не проявляет красный на собственных щеках. Заметив их реакцию, Бэд издает негромкое «о» и задорно хихикает. Наклонившись к Джорджу, он шепчет ему вполголоса, получая в ответ утвердительный кивок: — Оба такие дурашки. А ещё пытаются казаться крутыми. — Так, хватит болтовни, — пытается замять неловкость Паффи, широкими шагами направляясь на противоположную сторону импровизированного ринга. — У нас ещё два спарринга подряд. — Да, конечно! — уловка прекрасно срабатывает на Сапнапе и он, забыв о только что произошедшем, радостно стремится на своё место. Паффи побеждает Сапнапа со счётом три — один. Матросы раздают друг другу проспоренные деньги и расходятся по палубе. Джордж успокаивающе похлопывает друга по плечу, надевает ему на голову шляпу и отдаёт несъеденный маффин. Дрим стоит рядом, слушая их краем уха. Всё его внимание в другом месте. На Паффи. На том, как она разговаривает и хихикает рядом с Бэдом, с особой наглостью ловя его хвост, нисколько не страшась нависающего над ней демона. Что-то странное щемит внутри. Не на месте сердца, в центре живота. У ядра. Это ведь произойдёт. Дрим снова, всего через какую-то неделю, покинет корабль, и они расстанутся. Да, Паффи может подобрать их обратно с полуострова, но это едва ли что-то изменит. Их ждут разные пути. Они путешествуют в разных направлениях. Один бороздит бескрайние воды и дышит солёным воздухом, другой прочёсывает леса, горы, глубокие пещеры. Слишком далеко, но всё ещё близко. Такой момент как сейчас — мимолётное мгновение. Здесь нельзя откладывать что-то на потом. Так что этим же вечером Дрим оказывается один. Когда все уже пожелали друг другу спокойной ночи, а Бэд нашептал ему, чтобы не гулял по палубе допоздна, он стоит перед дверью в капитанскую каюту. Тёплый, оранжевый свет струится из небольших окошек, разгоняя ночную синеву. Дрим может заглянуть через них внутрь, увидев расплывающиеся тени. Раньше он даже допрыгнуть до этих окон не мог. Прислушавшись к скрипу досок, колыбели волн и гулу собственных мыслей, Дрим стучится. Он знает порядок. Если в течение десяти секунд ты не получаешь ответ — разворачивайся и иди восвояси. Если звучит… — Открыто. … Можно заходить. Внутри Дрима ожидает скрип пера по бумаге, треск огня в нескольких светильниках и запах старых книг вперемешку с лавандой. Всё это навевает воспоминания. Столько, что приходится замереть. Вся эта небольшая комната наполнена образами прошлого. Живыми, двигающимися, танцующими вместе с тенями, что отбрасывали дрожащий свет. Они кружатся, оплетают и тянут за собой. Дрим слепо следует. И приходит в себя, сидя на полу. У письменного стола, прижавшись спиной к стулу и наклонив голову к коленям Паффи. Она в привычной манере поглаживает его по голове, неторопливо перебирает блондинистые волосы. Дрим не паникует. Любые зачатки тревоги, смущения, чего угодно разбиваются о всепоглощающее ощущение безопасности. Его внутреннее «Я» расслабляется и мурлычет, наслаждаясь каждой секундой. Видимо, оно же привело Дрима в это положение. Так же, как оно настойчиво заталкивает его под кровать Джорджа каждую божью ночь. Никаких манер и правил приличия. И это очень знакомо. — Утёнок. Ты как? — вполголоса обеспокоенно спрашивает Паффи — Пришёл в себя? А то ты немного заплутал в собственных мыслях. — Всё в порядке. Просто поддался ностальгии, — заверяет её Дрим, наклоняя голову под её руку. Это не кажется чем-то откровенным или постыдным — вести себя так рядом с ней. Наоборот, это ощущается естественно. — Я отвлёк тебя? — Хм. — Паффи бросает быстрый взгляд на свой стол, отодвигает там что-то своей свободной рукой и качает головой. — Нет. Ничего важного. Просто корректировала наши расходы на ближайший месяц. Возня с бумагами и бюджетами. Если бы знала, что мне придётся мучиться с этим каждый божий день, передумала бы и осталась пиратом, — она хихикает, качая головой. — Торговля даёт стабильность, но, как сука, не освобождает от чёртовых налогов. — Ты бы хотела вернуться назад. Снова стать пиратом? — интересуется Дрим. Да, Паффи не раз говорила, как рада смене направления. Но порой она вспоминала и рассказывала о былых событиях с таким мечтанием, что это можно было принять за тоску. — Я бы хотела изменить многое, но точно не это, — девушка фыркает, даже не задумываясь над ответом. Видать, сама не раз задавала себе этот вопрос. — Да, приключения, да, свободные деньги и грозная репутация. Но остальное, вместе с кровью, порохом и цингой — сжечь в костре и забыть. — А ты… — нерешительно начинает Дрим, но останавливается. Отстраняется от колен Паффи и поворачивается так, чтобы видеть её лицо. Только тогда заканчивает. — Ты хотела, чтобы тогда я не ушёл? Остался с тобой. Здесь. Паффи растерянно моргает, после чего странная, тоскливая улыбка появляется на её губах. Даже в такой момент Дрим не может перестать анализировать. Как людям вообще удается сочетать и отображать столь противоречивые эмоции, находящиеся в разных концах спектра? — Ох, утёнок. Конечно, я тосковала. Конечно, я хотела провести с тобой больше времени, — Паффи на секунду морщится, сцепляя руки вместе на коленях, продолжая смотреть на Дрима этим странным взглядом. — Но тут не главное, чего тогда хотела я. Главное — что хотел ты. Это была и есть твоя жизнь. Я не смею приковывать тебя к скрипящему, провонявшему рыбой судну, когда твоя душа тянет тебя в совершенно другие места. Какой же тогда из меня… Паффи прерывает себя, не решаясь произнести последнее слово. Она уже говорила его раньше, но только между строк, в шутках. Теперь же, когда всё серьезно, открыто, она словно боится произнести очевидное. Или, может, это не страх. Не тот страх, когда она боится признаться сама себе. Так что за неё заканчивает Дрим. — Родитель? Вздохнув от столь простого слова, Паффи кивает. Кажется, услышав его из уст Дрима, она чуточку расслабляется. — Да, родитель. Странно, правда? То, что я считаю себя родительской фигурой, едва ли приложив хоть какие-то усилия? Высадила с корабля и бросила на земле, уплыв за горизонт, даже не предприняв попытки потом связаться. Оставить весточку. Как-то контролировать и проверять. Дерьмовый из меня родитель, если посмотреть. Дриму не нравится слышать, как голос Паффи падает, теряет свойственную ему энергию, кажется, никогда не угасающий азарт. Как она виновато опускает голову, овечьи уши, прячет взгляд. Будто ждёт чужих обвинений, подтверждения. — Нет, нет, нет. Не так! Нет! Не говори так, — энергично восклицает Дрим, отрицательно мотая головой. — Не говори так. Ты сделала достаточно. Ты сделала для меня намного больше, чем достаточно! Без того, чему ты меня научила, что показала, я бы и дня не провёл за пределами корабля. Но посмотри на меня! Дрим не выдерживает и вскакивает. Один раз крутанувшись на месте, хватает девушку за ладони. С каждым его словом хмурость с лица Паффи пропадает. Её глаза загораются, а уголки блестят от влаги. — Это всё ты. Всё, что я достиг, — твоя заслуга, твои уроки и наставления. Да, я учился, наблюдал, копировал, но едва ли я смог бы справиться, довести это до совершенства, если бы не твои наставления. Паффи, я… — Дрим на секунду замолкает. Делает свой голос тише, спокойнее. — Я никогда тебе не говорил об этом, но я так тебе благодарен. Паффи… Спасибо. На лице Паффи широкая нежная улыбка. Она быстро моргает, пытаясь остановить накатившиеся слёзы, хихикая и шмыгая носом. — За что благодаришь старую овцу, дурень. — То есть… Дрим не успевает удивиться, спросить, сказал ли он что-то не так, как Паффи встаёт и притягивает его к себе. Он в её объятиях. Крепких, мягких, твёрдых, нежных. Всё вместе. Аккуратно обхватывает её плечи своими руками в ответ. Вдыхает её цветочный запах. Настолько погружается в ощущения, что не замечает, как начинает издавать тихое урчание. Паффи не указывает на это, лишь негромко, тепло смеётся. — Могу ли… То, про что сказал Бэд… Могу ли я называть тебя… Дрим замирает, вслушивается в треск огня и её дыхание на своём плече. Слово вылетает с удивительной лёгкостью, заполняя собой всю каюту. - ... Мамой? Паффи под его объятиями на мгновение напрягается, а Дрим тут же в панике начинает тараторить. — У меня ведь никогда не было мамы! У нас, блобов, ведь вообще воспитание как обязанность ложится на всю группу старших. Так что, наверное, это странно о таком просить? Но ведь это очень похоже. И звучит правильно. — Дрим. Паффи шепчет, заставляя того прикусить язык. Она не звучит злой или обиженной. Она звучит счастливой. Тронутой. Паффи слегка отстраняется. У неё всё ещё не сходящая улыбка и красные от смущения щеки. — Можно. Звучит так просто. Звучит так важно. Дрим не выдерживает и хихикает. — Только не делай этого слишком часто, — голос Паффи вновь искрится от энергии, и она игриво стукает Дрима кулаком по плечу. — А то это делает меня слишком эмоциональной! А я не могу плакать перед своей командой. Ты посмотри, проказник, до чего меня довёл! — дурашливо отчитав Дрима, Паффи фыркает и делает шаг назад. — Хотя, если подумать, как скажешь на виду других, никто и не поверит. Мы едва похожи. Дрим сразу догадывается, что она имеет в виду. Дело не в разном росте и цвете волос. Дело в рогах, пушистых ушах и копытах на ногах Паффи. Характерные черты гибрида. Как она сама не раз говорила — овцы. Тогда, когда Паффи только подобрала его на корабль, а Дрим бегал за ней в облике ребёнка, у него были рога. Скопировал, восхищаясь Паффи и всем, что она делает. Носил гордо, не скрывая. Среди моряков даже ходили слушки да сплетни, что у их Капитана появился ребёнок, которого она прятала все эти годы в каюте. Дрима тогда слухи едва ли волновали. Не они стали причиной того, что он уменьшил рога до небольших, едва заметных шишек на макушке. Выход на большую землю — вот причина. Среди всех полученных знаний о том, как люди живут за пределами корабля, кое-что запомнил хорошо и чётко. Не все люди жалуют не таких как они. Не все готовы принять гибридов и других. Презрение — меньшее и самое простое, с чем можно столкнуться. Да, подобное не встречалось повсеместно, но оно было. А значит, являлось опасным. Лучший выход из ситуации — принять самый обычный и незаурядный облик человека, на которого даже среди однородной толпы не взглянут. Так что Дрим из восьмилетнего пацана превратился в подростка четырнадцати лет. Такого, каких среди грязных улиц и подворотней бегало сотни. Но избавиться от рожек полностью так и не смог. Оставил едва заметное напоминание, спрятанное среди копны пшеничных волос. Теперь же многое изменилось. Дриму больше не нужно прятаться. Следить за каждым своим действием и движением, боясь, что его раскроют или бросят лишний, косой взгляд в его сторону. А значит… Он ведь давно хотел это сделать? — Чего это вы удумали, молодой человек? — Паффи щурится и грозит пальцем. Она действительно так хорошо знает Дрима, что даже может уловить такие мельчайшие изменения. — Вижу по этому знакомому изгибу бровей и губ — что-то появилось у тебя на уме. Дрим даже не отрицает. Кладет ладони на свою макушку, накрывая бугорки. Закрывает глаза, сосредотачивается. Если это небольшая, статичная и простая по форме часть тела, для которой не нужен постоянный контроль, воссоздать её можно и за пару минут. Дрим справляется за полторы. Убрав ладони, Дрим с едва сдерживаемым предвкушением и волнением смотрит на Паффи. Первые секунды она удивлённо моргает. После её брови летят вверх, глаза расширяются, а сама она вспыхивает красным. — Ах ты… Что я сказала! Что я сказала! Не доводить меня до эмоций! Я же сейчас снова заплачу! А ну, иди, иди отсюда! Дрим хихикает, когда Паффи начинает толкать его в сторону выхода, продолжая громко причитать и возмущаться. Она смотрит вниз, явно пытаясь избегать взглядом новообретённые рожки, что теперь пробиваются через волосы Дрима. Такие точно нельзя будет спрятать. На следующее утро Дрим встаёт вместе с первыми лучами солнца, раньше всех остальных. Стукается головой об кровать Джорджа и, ругая себя за такую несдержанность, со стыдом выползает из-под неё. Отряхнувшись от собравшейся в волосах пыли, накидывает на себя зелёную толстовку и выбегает из комнаты, чтобы оказаться на мостике капитана. Ожидает, когда откроется дверь в каюту, чтобы с широкой улыбкой поприветствовать ещё сонную Паффи. Та, конечно, припоминает события вчерашнего вечера, негромко ворчит, но не может не смотреть на рога Дрима с улыбкой. Дрим дарит ей широкие объятия, уткнувшись носом в её кудрявые волосы, всё так же пахнущие цветами. Они разделяют утренний обход и общий завтрак. Дрим помогает разобрать накопившиеся бумаги, поднять паруса, раздать наставления команде, свериться с курсом. Его стая шутит, что Паффи таким темпом заберёт Дрима обратно себе, но не противятся. Они понимают. Все моряки, конечно, шепчутся об обновлении в облике Дрима. Сапнап поздравляет с приобретением. Джордж, как ни странно, просит их потрогать. Бэд кивает, явно понимая больше, чем остальные. Их корабль рассекает океан, а на горизонте появляются очертания земли.