***
Сапнап не является самым большим ценителем искусства как такового. Ему тяжело сказать, что люди находят в наслаивающихся мазках на холсте в виде очередной искривлённой фигуры, и как звучание инструментов цепляет эти мифические струны души. И дело точно не в том, что у него нет слуха. Но даже он, увидев открывшиеся пейзажи, на секунду понимает всех этих почитателей прекрасного и возвышенного. Только те наслаждаются обрывками, ограниченными деревянными рамками, а то, что перед ним, превосходит все великие произведения на сервере. Самое простое слово — красиво. Чуть более точное — завораживающе. Густой лес, который, казалось, ещё немного и прижмёт их к земле, резко оборвался. И перед ними открылась долина, проросшая прямо в центре скалы. Возникало ощущение, словно рука гиганта вычерпнула камни с такой же лёгкостью, как вычерпывают грязь. Получившуюся ложбинку, ограниченную отрывистыми пиками и стеной из деревьев, как вода, заполнило цветущее поле зелени. Настоящий оазис посреди густой древесины и холодного камня. В него так и хотелось окунуться. Сапнап оглядывается на своих товарищей. Джордж также восторженно оглядывает просторы, слегка приоткрыв рот. Бэд, только что выбравшийся из леса, прежде чем насладиться видами, встаёт на ноги и выразительно тянется, разминаясь. Ходьба на четвереньках была для него естественной, но всё же непривычной. После того, как демон покинул Нижний мир, он прибегал к ней всё реже. Несложно догадаться, почему. Когда ты выглядишь как зверь из ада, нужно прилагать все усилия, чтобы не вести себя как таковой. Последней из леса выныривает Дриста. Возникает ощущение, что она беспрепятственно проходит сквозь деревья, как приведение или заглючившая текстура. А ещё в последний раз она точно плыла впереди всей процессии. Как понял Сапнап, в лесу их должен был встретить ИксДи. А встретила более божественная, активная и громкая версия Дрима. Исходя из имени и семейных связей, этих двоих, наверное, можно считать братом и сестрой. Сапнап, не совсем уверен, как вести себя рядом с существом, что по простому «хочу» нарушает все правила и условия сервера. Ещё он не уверен, что должен чувствовать по отношению к ней. Главная причина всех сомнений, подавленной, но не исчезнувшей нервозности — их не самое гладкое знакомство. Так и не потухшее, жгущее чувство вины и стыда, оставшееся где-то там, глубоко, под несколькими слоями уверенности. За то, что он сделал. Что мог сделать. И это может показаться даже глупостью, ведь столько времени прошло. Сапнап, соберись! Но последствия, вес осознания собственных действий настигает не сразу. Ранее безликий блоб, что так случайно мог умереть в его руках, как и всякая мелкая живность, которую он ловил, теперь носит имя и радушно приветствует их как гостей в своём доме. Если бы не Дрим тогда, ничего из этого не произошло бы. В отличие от Сапнапа, у Дристы от той первой встречи, да и самого парня, остались только положительные воспоминания. Это, пусть и немного, но успокаивает. А ещё Сапнап точно предпочитает компанию Дристы древнему жуткому божеству (как бы тепло Дрим о своём покровителе не отзывался). Вслед за ними из леса выпрыгивают сопровождающие их блобы. Как живой ручеёк они собираются вокруг Дристы и теперь галдят наперебой с громкостью детского сада. Привыкнув к мельканию в глазах из-за их слишком быстрого перемещения, можно понять, что существ не так уж и много, как казалось на первый взгляд. Всего пару десятков, и большинство примерно ростом с цыпленка, не считая нескольких побольше и явно старших, что вели себя на общем фоне более сдержанно и по-взрослому. И да, Сапнап определённо мог согласиться со всеми. Блобы чертовски очаровательны. Джорджу явно повезло заполучить одного из таких в личное пользование на руки. Но как бы Сапнапу ни хотелось тоже потискать, как бы он ни завидовал своему другу, он не решается потянуться к одному из маленьких существ. Его руки слишком большие, горячие. Они легко сжимают, жгут, давят, хватают и прекрасно подходят для работы, где нужна грубость и резкость. Блобы кажутся белыми облачками из ваты, что способны вспыхнуть от любой искры. Сапнап не хочет рисковать. Вновь напортачить из-за своей несдержанности и глупых порывов. Если уж ему так сильно захочется погладить блоба, у него всегда под рукой есть Дрим, которого и нож сквозь тело, и оторванные конечности не убьют. А если хорошо попросить, то и он поурчать может. Вспомнив про Дрима, Сапнап тут же ищет его взглядом. Тот стоит отдельно от всех, у самого спуска, где земля устремляется вниз прямиком в долину. Он не двигается. Непрерывно смотрит в даль, вытянулся, как ищейка поймавшая след. Яркое, слепящее солнце, очерчивает контуры белым, превращая Дрима в размытый силуэт из промелькнувшего сказочного наваждения. Вообще всё это место кажется сказочным. Затерянное, укрытое в тайном лесу и оторванное от мира, оно будто не принадлежит всему остальному серверу. Не является его частью, и в то же время ощущается его центром. Местом зарождения. Лес, где ходит божество и рождаются его подданные. Святые земли, церкви и алтари, которые находятся в руинах. По всем правилам простые игроки не должны находиться здесь, но у каждого правила есть исключения. Мгновение, и Дрим неожиданно бросается вперёд. Срывается с места без какого-либо предупреждения и так быстро, что уже спустя секунды единственное, что остается, это его едва различимая фигура. За зелёной толстовкой на зелёном поле тяжело уследить. — Дрим! А подождать! — игриво, без упрёка кричит вслед Бэд, прикрывая глаза от солнца, чтобы лучше разглядеть. Никто не бросается сломя голову следом. Они могут дойти в своём темпе. Для Дрима предстоящая встреча намного важнее. Он ведь так долго ждал этого момента. Носил в тайне под своей оболочкой и прятал за улыбчивой маской. Когда они отправились в путь на этот полуостров, Дрим, голосом, полным мечтаний и тоски рассказывал, как же ему не терпится вернутся. Увидеть всех вновь. Как он взволнован и одновременно напуган. Ведь всему свойственно меняться за более чем десять лет. Сапнап и остальные только и могли, что поддержать Дрима. Заверить, что когда это будет нужно, они будут рядом. А если понадобится, сделают шаг назад и дадут ему необходимое пространство и время. Это один из таких моментов. И они не единственные, кто это понимает. Заметив убежавшего Дрима, маленькие блобы поднимают восторженный писк и уже норовятся поскакать следом. Но Дриста быстро приструняет их пыл протяжным требовательным гулом. Никто из команды не разбирается в этом языке, но из контекста и поведения блобов, которые сразу, поубавив в энтузиазме, возвращаются обратно к Дристе, становится понятно — это призыв держаться рядом. — Проказники. Уже больше трех месяцев, с именами, а ведут себя как новорождённые несмышлёныши, — беззлобно, неожиданно на человеческом ворчит Дриста. После первых неуклюжих попыток говорить она уже настолько хорошо составляет предложения и произносит слова, что может показаться, будто это её родной язык, а не выученный полчаса назад. Убедившись, что все блобы послушно болтаются рядом, Дриста разворачивается к неловко топчущейся без своего лидера стае. — Раз Дрим ускакал, остаётесь под мои надзором! — радостно заявляет она, развернув крылья и руки в стороны. — Не бойтесь, я не кусаюсь и людей не ем. Буду вашим… как это называется… — Дриста запинается и в попытке подобрать слова издаёт звук помех, как заевший музыкальный диск. — Гидом? Проводником? — приходит на помощь Бэд, на что тут же получает энергичный кивок головы. — Да! Гидом-проводником! Как же у вас людей всё заумно с речью. Столько лишних слов. — Так, это получается гнездо? — тут же пользуется возможностью Джордж, обводя рукой и взглядом открывшиеся виды. — Само гнездо непосредственно вон там, в самом центре, — поправляет Дриста. Через мгновение она оказывается рядом с Джорджем и, схватив его руку, ей же указывает в нужном направлении. Из-за того, что она фактически парит в воздухе, Джорджу приходится встать на носочки, чтобы не быть поднятым с земли. И действительно, по заданной траектории, посреди гладкой долины виднеется небольшой лесной островок почти идеальной овальной формы. — Для упрощения, всё это свободное пространство, ограниченное лесом и скалой мы называем гнездом, — продолжая использовать в качестве указки руку сбитого с толку Джорджа, Дриста обводит всю долину воображаемой линией. — И туда мы отправляемся. В центр? — интересуется Сапнап. — Ага! — громко соглашается Дриста и незамедлительно двигается вперёд, сопровождаемая своей свитой из блобов. — Давайте за мной. Не отставайте! Вот только она так и не освобождает Джорджа из захвата. Вместо этого, резко подхватывает растерянного парня за вторую руку и без каких-либо усилий, как котёнка, поднимает в воздух. Джордж, даже не пискнув, испуганно перебирает ногами в воздухе. Но очень скоро, с видом принявшего все грехи страдальца, он расслабляется, безвольно повиснув в чужом захвате. На лице у него это обвисшее, безэмоциональное выражение, дающее понять, что он встревал в ситуации и похуже. Блоб, которого Джордж ранее носил на руках, теперь сидит у него в волосах, и обеспокоенно оглядывается то на приютившего его человека, то на Дристу. Сапнапу и Бэду не остаётся ничего, кроме как следовать. Дриста пренебрегает всеми нерешительными попытками Бэда привлечь к себе внимание или просто не замечает их. Демон явно хочет попросить помилование для своего невезучего друга и возвращение обратно на землю, вот только статус Дристы и рамки приличия самого Бэда не дают ему действовать более резко и грубо. Сам же Сапнап от всего зрелища прыскает в кулак. Всегда прилизанный, аккуратный и порой до омерзения собранный даже в центре кровавой бойни Джордж, сейчас похож на полный беспорядок. Со смятой одеждой, растрёпанными волосами, в которых запутались листья и один блоб, и съехавшими очками. И при этом он всё ещё умудряется сохранять вид полной непричастности к происходящему. И да. Сапнап точно мог вместо Бэда попросить отпустить Джорджа. Но делать этого он, конечно, не будет. Сам Джордж не подаёт виду, что ему хоть капельку некомфортно. Наоборот, теперь он даже задумчиво машет ногами и оглядывается по сторонам, будто и вовсе наслаждает таким способом продвижения. Да и не маленький уже. Нужно — сам попросит. В таком странном положении они пересекают зелёное поле. Оно усеяно брызгами разноцветных колышущихся цветов, а между плавают пухлые, живые облака. Овцы беспечно щиплют травку и с интересом поднимают головы, провожая взглядом неожиданных гостей. Несколько подходят ближе, обнюхивая людей и тыкаясь носами в радостно пищащих блобов. Чуть дальше пасутся коровы и рассекают просторы несколько лошадей. Сапнап может поклясться, что слышит кудахтанье куриц среди высокой травы. Вся эта живность, мирно наслаждающаяся жизнью, лишь сильнее придаёт месту ощущение райского сада. Мирные мобы, что за пределами леса используются как лёгкий источник ресурсов и истребляются тысячами, здесь явно никогда не были знакомы с самой концепцией опасности. Чего уж, они и людей скорее всего, видели впервые. Страшно представить, что произойдёт с тем, кто, добравшись сюда, решит нарушить вековой, устоявшийся покой. Вполне возможно, что развалины на границе леса — достойная демонстрация, подвешенное на всеобщее обозрение предупреждение. В отличие от Дрима, они не несутся сломя голову. Это неторопливая, размернная прогулка, где каждый наслаждается и проникается ощущением безмятежности, что накрыло это место непроницаемым куполом. Или толстым одеялом. У Сапнапа даже появляется желание прилечь прямо в траве, закрыть глаза и заснуть. Дорога до гнезда занимает минут пятнадцать. Ещё издалека Сапнап пытается разглядеть Дрима и понять, куда он подевался. Но лишь когда они перешагивают через ручей и заходят в рощу, он понимает, что живая горка из блобов — это и есть Дрим. Он под ними, безмятежно лежит на голой земле, сложив голову на руки. Единственное доказательство, что это он, — торчащий пучок блондинистых волос с рогами и пробивающаяся зелёная толстовка. Блобы покрывают его плотным слоем, словно всеми силами пытаются укрыть его от внешнего мира. Некоторые белые существа безмятежно спят, плотно прижавшись к Дриму, а другие сидят рядом и тихо щебечут между собой, не желая прервать чужой покой. Даже когда окружившая Дрима компания блобов замечает прибывших, они не поднимают ожидаемый галдёж. Не вскакивают и не бегут навстречу. Просто заинтересовано наблюдают со своих мест, моргая глазами-точками. В какой-то степени это одновременно мило и жутко. — Наверное, меня можно уже и отпустить, — наконец подаёт голос Джордж, с надеждой поглядывая на землю. — Ой, а я и забыла, что ты здесь, — искренне удивляется Дриста и делает то, о чём её попросили. Отпускает. Беспечно разжимает руки, даже не подумав спуститься ближе к земле. Бэд оказывается проворнее и ловит Джорджа на руки, предупреждая неловкое падение. Джордж благодарно кивает, но тут же пытается слезть на землю, явно ощущая себя в руках демона слишком неловко. Более неловко, чем быть подвешенным за руки левитирующей богоподобной сущностью. За это время блобы, которые не заняты вокруг Дрима, подходят к гостям. Собираются вокруг них небольшим полукругом, выдерживая почтительное расстояние. Они не галдят, не лезут наперебой и не прыгают от волнения, лишь встречают с тихим урчанием прибывший молодняк, наклоняясь к маленьким блобам и потираясь с ними лбами. И те, подражая старшим, также ведут себя тихо и более сдержано. Гнездо удивительно контрастирует с первой, шумной встречей там, в лесу. — Эй, Дрим, хватит валятся! — Звонко зазывает друга Джордж. Вот только когда блондин никак не реагирует, продолжая лежать, даже не двинувшись, Джордж делает шаг вперёд и пробует снова. — Дрим? Вновь нет ответа и реакции. — Что с Дримом? — обеспокоенно спрашивает Сапнап, поглядывая на лежащего на земле друга, делая шаг в перёд, но не решаясь подойти ближе. Блобы около блондина уж очень сильно сейчас похожи на сторожевых собак. Следят за каждым движением. — Отдыхает, — буднично отвечает Дриста. Её спокойствие резко контрастирует с чужим волнением. — И это нормально, так отдыхать? — удивленно переспрашивает Джордж, всё ещё не отрывая взгляд от Дрима. — Да, — коротко отчеканивает Дриста, отказываясь или пока не понимая, что прибывшие гости находятся в полном смятении. — А можно поподробнее? — вмешивается Бэд, используя свой мягкий тон. — Когда блобы возвращаются в гнездо после долгого путешествия или отсутствия, именно так они и проводят следующие несколько дней. Восполняют энергию и сбрасывают весь накопившийся стресс, пока остальные за ними ухаживают. Это как чистка от грязи, — без запинки зачитывает Дриста, но заметив чужой пристальный взгляд, спускается ближе к Сапнапу. — Разве у вас такого нет? — Эм, нет? Обычно люди любят отдыхать в одиночестве, хотя, наверное, для каждого это полностью индивидуально, — скомкано пытается объяснить Сапнап, потирая шею. Он не был готов к тому, что придётся разъяснять человеческие повадки. Ведь Дрим пришёл к ним уже со всеми имеющимися базовыми знаниями и никогда ничего подобного не спрашивал. Скорее молча наблюдал, тут же перенимая на себя. Чужого объяснения достаточно, что бы Джордж сделал шаг назад, но он всё ещё периодически оглядывает на блондина, видимо надеясь, что тот перестанет лежать аморфной кучей и наконец-то поднимется. — Хотите, и для вас так сделаем! — неожиданно оживившись, восторженно предлагает Дриста. Переместившись к Сапнапу за секунду, она хватает его за плечи и почти прижимается к его лицу своей маской. — Вам понравится! Всем нравится! Вы ведь его стая! Наверное, так сильно устали, пока добирались сюда. Бедные, даже не знаете как правильно отдохнуть. Чужая ощутимая энергия, от которой в месте прикосновения колет кожу, и полное отсутствие такта и понятия о личном пространстве сбивает Сапнапа с ног. Он тоже с надеждой смотрит в сторону Дрима. Но тот так и не двигается. Блобы, Дриста и всё с ними связанное — новая, неизведанная территория без очерченных границ и правил. Конечно, едва знакомый с основами, Сапнап, как и остальные члены команды, боится оступиться. Поэтому они так полагались на Дрима. Прекрасно понимая и блобов, и людей, разбираясь в тонкостях обоих видов, он знал, где могли возникнуть трудности у каждой стороны и мог тут же при необходимости вмешаться. Да, Дриста всячески желает помочь, но она едва ли человечна. — Давайте не так быстро, — мягко вмешивается Бэд, оказавшись рядом. — Спасибо, Дриста, за предложение, но это всё ещё слишком новое для нас. Для начала, может нам стоит начать с малого? Представиться остальным блобам? — О, да, конечно! — мгновенно соглашается Дриста, забывая о предыдущей идее и отстраняясь от Сапнапа. Тот кратко, с благодарностью кивает Бэду. Спустившись к земле, где блобы тут же тянутся к ней навстречу, Дриста перебрасывается с ними приглушенным свистом, параллельно указывая на собравшихся за ней людей. Негромкий гул поднимается среди существ, и они начинают переговариваться, теперь активно поглядывая на стаю Дрима. Несколько блобов разбегаются по гнезду, скорее всего, чтобы разнести новость. — И что они сказали? — спрашивает Джордж. — Они рады вас видеть, — довольно выдаёт своё заключение Дриста. — И ещё они очень взволнованы. Вы первая стая возникшая и пришедшая к нам извне. — Можешь перевести им, что мы тоже очень рады и нам не терпится познакомится со всеми поближе, — просит Бэд, наклонившись и завороженно разглядывая улыбающихся ему блобов. — Нет необходимости. Можете сами говорить им всё, что хотите, — предлагает Дриста. — Но ведь мы не знаем ваш язык, — тупо объясняет Сапнап, кажется, самую очевидную проблему. — О, конечно, сейчас, — после недолго молчания выдаёт Дриста. Она подплывает к Джорджу и забирает у него с головы к себе на ладони блоба, что всё это время ютился в волосах, как в гнезде. — Мы понимаем всё, что вы говорите. И нам не нужно знать для этого человеческий язык или уметь на нём говорить, — объясняет Дриста, держа блоба на уровне лица Джорджа. Говоря всё это на человеческом, она треплет существо по голове и обращается прямиком к нему. — Правда ведь? Блоб согласно, энергично кивает головой, после чего щебечет и смотрит на Джорджа. — Он хочет, чтобы ты спросил у него, — переводит Дриста. — Всё что угодно. Умение понимать чужой язык без необходимости говорить на нём. Или проще - автоматический переводчик. Эта новость удивляет, но только в первые несколько секунд. Ведь если соединить всю информацию, ранее услышанную и полученную от Дрима, с новой - всё обретает смысл само собой. И становится ожидаемым. А на общем фоне прочих странностей — принимается как данность. Как не раз говорил Дрим — блобы используются божеством для слежки. События, места, и конечно же, люди. Понимание речи этих самых людей — ожидаемая при подобном предназначении способность, которая, скорее всего, закодирована в маленьких существах с самого рождения. Вместе с умением маскироваться. Идеальные подданные, идеальные шпионы. Если бы не эта способность, как Дрим учил человеческий язык, имея в распоряжении возможность только слушать и наблюдать? Услышав просьбу, Джордж застывает. Наверное, за очками его глаза с недоверием бегают от Дристы к блобу. Наконец, через маленький вдох, он спрашивает. — Как… Как тебя зовут? Улыбка блоба становится только шире, а его глаза довольно прищуриваются. Гордо приподняв головку, он вновь щебечет. Несколько мягких звонких звуков. — Его имя Рубин. И он получил его неделю назад, — переводит Дриста, возвращая блоба на руки Джорджу. Даже если её лицо скрыто за маской, и непонятно, есть ли оно вообще как таковое, через голос слышится, что Дриста улыбается. По-настоящему, а не нарисованным смайликом. Джордж принимает блоба. Смотрит на него, поднеся к самому лицу, будто видит его впервые, но при этом не знает, что делать дальше с этой информацией. Существо издаёт странный фыркающий звук, и, вытянувшись и подавшись вперёд, ударяется собственным лбом о лоб человека. Лицо Джорджа искривляется, и маленькая улыбка ломается в нескольких местах. Словно он пытается что-то сдержать, а его при этом сжимают, как резиновую игрушку. Сапнап впервые видит, что бы хоть кто-то так умилялся. Больше походило на приступ агонии. — Что это значит? — в пол голоса интересуется Бэд, не желая прервать чужое мгновение умиления и обращаясь к Дристе. — Удар лбами. Я видел, как Дрим делает тоже самое с другими блобами. — Этот жест не имеет одного определенного значения. Всё зависит от ситуации. Иногда это приветствие. Иногда привязанность. Признательность. Может быть прощанием. — Очень похоже на объятия, — влезает в разговор Сапнап, быстро обнаружив подходящий аналог. В голове он ещё отмечает, что под описание также могли подойти поцелуи, но решает не озвучивать. Не в этот раз. Удовлетворив своё любопытство, но не став уточнять значение слова, Дриста кивает головой и снова переключается на другое. Зовёт всех глубже в рощу. — Разве нам не нужно представиться перед остальными? — спрашивает Джордж, наконец-то справившийся со своим приступом умиления и прижимающий к себе блоба, как плюшевую игрушку. — Молодняк уже расщебетал ваши имена направо и налево, так что можете не представляться, — отмахивается от вопроса Дриста, уплывая вперёд. — Все уже всё знают. Никто не спорит. Бросив короткий взгляд на Дрима, что всё так же безвольно лежал на земле, облепленный блобами, Сапнап следует за всеми. Точка назначения оказывается всего в нескольких метрах. Можно сказать, в самом центре гнезда. С виду обычный небольшой пригорок, но он испещрён проходами и отверстиями, как улей сотами. И из каждой тёмной ямки выглядывает улыбчивое, бледное лицо. Блобы то выскальзывают наружу, то запрыгивают внутрь. — Это главный вход в гнездо, — коротко объясняет Дриста, приблизившись к земле и протягивая руку к нескольким существам, что радостно тянутся к ней. — Каждое отверстие — это проход внутрь. — Я думал, что вся роща это и есть гнездо, — говорит Бэд. — Так и есть, — кивает Дриста, после чего указывает пальцами нескольких рук вниз. — Но это только поверхность. Самое главное находится там, глубоко под землей. Множественные подземные ходы-лабиринты, что распространяются под всей этой рощей. Там мы отдыхаем, спим, храним еду и самое важное — растим и воспитываем молодняк. Каждый блоб приходит на солнце из-под этой земли. Каждый блоб рождается в этой почве. Пока Дриста говорит, новые блобы выкатываются из своих норок и слушают её голос. Но они не смотрят на неё. Они смотрят на Сапнапа и остальных. Их взгляды словно говорят: «Мы делимся с вами самым сокровенным, самым важным». И ведь действительно так и есть, Дриста фактически раскрывает перед ними все карты. Ничего не утаивает, ничего не прячет. И делает она это не ради какой-то секретной цели или в ожидании ответных откровений. Дриста и все блобы им просто доверяют. Потому что им доверяет Дрим. Подобное искреннее доверие ложится на плечи и сжимается заточенными когтями ответственности. Неожиданно тело Дристы покрывается помехами, и она дёргается. — Мне нужно отлучиться. Забрать молодняк с севера и юга. Они снова задерживаются, — посмотрев на неуверенно топчущихся двуногих, Дриста фыркает. — Выглядите, будто впервые открыли глаза. Наше гнездо — ваше гнездо. Располагайтесь, осматривайтесь. Остальные вам с радостью всё покажут, пока меня не будет! И это последние слова, прежде чем она исчезает в знакомой белой вспышке.***
— Есть ли у вас место, где бы мы могли безопасно развести огонь? Сапнап выжидающе наблюдает, как Бэд, присев на корточки, делает то, что им посоветовала исчезнувшая пару минут назад Дриста. Обращается с имеющимися у них вопросами к блобам. Даже если это может показаться глупостью, такой же, как спрашивать нужное направление у детей, открытость и эмоциональность блобов не стоит равнять с человеческой незрелостью и глупостью. Блобы, которые находятся к демону ближе всего и даже дают ему потрепать себя по голове, переглядываются и собираются в кучку, щебеча между собой, устраивая дискуссию. Через несколько секунд они одновременно замолкают. Победоносно разворчиваются обратно к Бэду и пускают вперёд самого старшего, который удовлетворительно кивает головой. — Замечательно! — радостно восклицает Бэд, сцепив ладони вместе. — Сможете ли вы провести нас туда? Вновь удовлетворительный кивок. Не задерживаясь, блобы начинают скакать, как пружинки, прочь от центра гнезда. Через несколько метров они останавливаются и зазывающее пищат. Команда устремляются за ними следом. Как и ожидалось, несколько ранее безучастных блобов тоже хотят принять участие в процессии. Едва не падая в спешке, они выпрыгивают из нор и бегут следом за людьми, взволновано попискивая. Некоторые остаются на месте, другие же резво ныряют под землю. Оказывается, делают они это не потому, что люди им больше не интересны. Всего через пару шагов те же блобы с хлопком открывающейся банки выпрыгивают, как сурикаты, из других, ранее незаметных нор. Например, из той, что так неудачно оказывается под Бэдом, заставляя демона испуганно взвигнуть. Проказники на это издают лишь низкое попискивание, похожее на глухой смех, и уходят обратно, чтобы через несколько метров вновь выпрыгнуть из-под корней дерева или кучки камней, перепугав уже Джорджа. То, что в догонялки с ними играют одни и те же, доказывает всегда одинаковое количество блобов и их идентичные размеры. И ещё то, что на макушке одного из них в качестве панамки прилип влажный лист клёна. Сапнапа и остальных ведут через всё гнездо к южной его части, где деревья становятся массивнее, а расстояние между ними больше. Они пересекают место, через которое не так давно попали в рощу. И Дрим всё ещё там. Так же безвольно лежит на земле, даже не сдвинувшись, окруженный блобами. Вся та же группа, что лишь наблюдала за происходящим, но не покидала своего поста. Они смотрят вслед мимо проходящим людям, улыбаются и моргают, но быстро возвращают всё своё внимание обратно к Дриму. Помня слова Дристы, что это нормально помня собственное обещание не вмешиваться, когда это будет нужно, Сапнап не может унять натянувшуюся струну дискомфорта. Не может остановить возникшее желание подойти, растормошить, вернуть Дрима в сознание. Не потому, что Сапнап какой-то придурок и хочет нарушить короткое мгновение единения Дрима с его семьей. Просто видеть своего друга таким непривычно. Это ощущается некомфортно, неправильно. Дрим живой, полный энергии, движений, и он ненавидит сидеть на одном месте, быть запертым. Даже во сне уголки губ на лице Дрима всегда чуточку приподняты, а пальцы подёргиваются в попытке схватить что-то. Словно он готов вскочить в любую секунду. Сейчас же Дрим похож на марионетку с перерезанными верёвками. А это состояние уж слишком напоминает смерть. Он не реагирует на свою стаю, когда она оказывается рядом. А ведь раньше он мог почувствовать их даже во сне. И Сапнап точно уверен, что это глупая, неуместная тревога беспокоит не только его. Бэд, увидев Дрима, быстро переключается на рядом идущих блобов, явно решив не давать себе почву для беспокойств. Джордж же, вместе с Сапнапом, позволяет себе задержать взгляд на Дриме немного дольше. — С ним всё хорошо, — вполголоса говорит Джордж. — С ним всё хорошо, — повторяет его слова Сапнап. Вопрос ли это или утверждение, никто из них двоих не знает. Их приводят к границе рощи. Там, где обрываются клёны, а в нескольких метрах дальше журчит уже знакомый ручей. Здесь нет густой травы и есть подходящее место, которое легко очистить от грязи и сухих веток, чтобы освободить пространство для небольшого костра. А ручей, до которого рукой подать, и густые кроны, что спрячут от ярких лучей дневного солнца, делают это место идеальным, чтобы разбить лагерь. Остановившись, сопровождающие их блобы оборачиваются и смотрят на людей, в ожидании вердикта. — Замечательно! Это прямо то, что нужно! — радостно заключает Бэд, крутанувшись на сто восемьдесят градусов, осматриваясь. Присев, он гладит каждого блоба по голове. — Вы отлично справились. Большое спасибо. Гордые и крайне довольные полученной похвалой, блобы надменно урчат, вытянувшись и приподняв головы. Но надолго их не хватает. Через несколько секунд их наигранная серьезность вновь разбивается об урчание и попытки толкнуть друг друга в бок. Убедившись, что гостей устраивает предложенный вариант, одна часть блобов возвращается обратно в центр гнезда, в то время как другие остаются рядом, наблюдая за всем происходящим, свесившись с веток деревьев или катаясь где-то недалеко в траве. Они не путаются под ногами, так что их присутствие быстро забывается. Далее всех ждёт уже обычная рутина. Постройка небольших лагерей под открытым небом автоматизирована в их команде до идеала, ведь каждый заранее знает, за что он отвечает. Даже переговариваться не надо. Бэд расчищает своим хвостом место для костра, чтобы после заняться подготовкой спальных мест, Джордж отправляется к ручью за водой, а Сапнап собирает хворост и складывает в уже приготовленное место. Вся работа, связанная с огнём, всегда ложилась на плечи Сапнапа. Развести костёр — самое банальное и раз плюнуть, туда же разогреть печку и раскалить железо для лучшей ковки. Периодически его заставляли сушить промокшую одежду, а когда доступ к древесине полностью отсутствовал — использовали в качестве живого костра или полноценного факела. Ни в одном из вариантов Сапнап не жалуется. Он рад выручить свою команду из безнадёжных ситуаций и протянуть огненную руку помощи. Чего уж скрывать, это тешит его маленькое эго и заставляет чувствовать себя важным. Нужным. Полезным. А ещё напоминает, что теперь он способен на большее, чем просто сжигать всё, к чему он прикоснётся, до пепла. Уложив ветки пирамидкой, Сапнап наклоняется и окружает их ладонями. В обычных условиях он бы просто пустил беспечный фейерверк искр, но сейчас нужно действовать осторожнее, сдержаннее. Особенно когда несколько блобов намеренно подходят ближе и заинтересованно наблюдают за процессом. Навредить им любым способом кажется ужасным преступлением. Сделав один глубокий вдох, вместе с последующим медленным, горловым выдохом, Сапнап нагревает центр своих ладоней. Кожа на них краснеет, а щепки между ними начинают обугливаться. Сперва появляется дым. После со звонким щелчком весь оставшийся хворост загорается с лёгкостью спички. Блобы восторженно вздыхают, теперь неотрывно смотря за тем, как Сапнап высвобождает свои полностью целые ладони и трясёт ими в воздухе, охлаждая. — И как вам шоу? Понравилось? — интересуется у своих зрителей Сапнап, напоследок стирая с пальцев сажу. Блобы энергично кивают головами и извергают овации из громкого писка. Один из них, тот самый, с прилипшим листом на голове, подходит слишком близко к завораживающему, танцующему оранжевому языку, и парню тут же приходится броситься вперёд, отодвинув существо тыльной стороной ладони в сторону. — А вот это лишнее! Огонь опасный. Только я могу трогать его без каких-либо проблем. Вам же нужно быть осторожными. С меня же потом три шкуры снимут, если хоть с одним из вас что-то случится. На чужое предупреждение блоб с листочком невинно моргает. Переводит взгляд с огня на руку Сапнапа и принимается её изучать. Сперва тыкается мордочкой об кожу, словно нюхает, а потом лезет головой под пальцы, ища ласки или поглаживания, которые с такой частотой раздавали все остальные участники команды. Сапнап первые секунды даже поддаётся. Завороженно, без каких-либо мыслей почесывает существо по макушке ладонной поверхностью указательного пальца. Пока перед глазами через призму воспоминаний не мелькает обожжённая шерсть, тлеющая кожа и пойманный в крепкий захват, вырывающийся маленький блоб. Сапнап никогда не обжигался. Не чувствовал боли из-за огня. Но стрельнувшее чувство жара в руке заставляет резко её отдёрнуть. Неловко прижать к себе, отводя взгляд от растерянного блоба, что пошатывается из-за потери опоры и приятного контакта. Пока тот наблюдает, Сапнап достаёт из инвентаря огнеупорные перчатки без пальцев. Без каких-либо комментариев, надевает. Давно не использованная ткань с неохотой тянется, пережимая суставы. — Давай, иди к своим. Рядом с огнём опасно, — провожает блоба Сапнап, подталкивая того в сторону остальной родни. Обязательно делает это тыльной стороной руки, покрытой тканью. Существо издаёт непонятное гудение, но слушается и отступает. Но всё ещё остается рядом. Теперь наблюдает за человеком, создающим огонь, пристальнее, чем раньше. Сапнап пытается откинуть только что произошедшее на задворки сознания. Желательно в пыльный грязный чулан, в который он никогда не заглянет. Переключается на дальнейшее выполнение обязанностей. Так, после костра, устанавливает подвески, на которых будет кипятиться чай, и подготавливает вертела для мяса. Небо уже впитало в себя тёмные оттенки синего и фиолетового, а последний раз все ели утром, на корабле Паффи, в окружении моряков и прощальных песен. Вот, это произошло только утром, но из-за столь насыщенного дня, кажется, что прошло уже несколько дней. Когда Сапнап извлекает из инвентаря свинину (которую они, конечно, принесли из внешних земель: убивать живность здесь — кощунство) и готовится нанизывать её на деревянные шампура, подходит Джордж. В одной руке котелок с водой. В другой небольшой тканевый свёрток. На голове Рубин с пучком трав во рту и всё такой же широкой улыбкой. И при всё этом Джордж умудряется сохранять в каждом движении свою привычную манерность и стойкую осанку, вкупе с полной серьезностью. Кажется, надень ему на плечи плащ, и он, прежде чем сесть, по-королевски откинет его. Но плаща нет, поэтому Джордж аккуратно садится на колени рядом. Подвешивает котелок над огнём, а после расстилает ткань, которая оказывается наполнена различными травами, листиками и цветами. Ловко спрыгнувший вниз Рубин укладывает свою ношу рядом в общую кучу. — Разве чай — это не обязанность Бэда? — интересуется Сапнап, искоса поглядывая на добытое. Всеми травами, пользуясь своим чутким нюхом, острым глазом и многолетним опытом, занимался Бэд. Травы для чая, специй, благовоний и даже подручной медицины, когда рядом нет более надёжных зелий. Временами демон пытался поделиться свои опытом с остальными. Дрим схватил все знания на лету, без повторений. Сапнап, проживший с Бэдом почти всю свою жизнь, уже знал половину этого, но больше справлялся интуитивно, чем с осознанием нужного листка или травки. Джордж же оставался самым отстающим учеником. И дело не только в его типичной лени. Казалось, не владеешь звериным нюхом, ориентируйся с помощью глаз, но и здесь по жизни Джорджу не повезло. Если уж с простыми листиками разной формы парень хоть как-то справлялся, то над различием похожих друг на друга цветочков он страдал. Даже зачарованные очки Джорджа не могли полностью исправить его дальтонизм. С помощью них парень мог видеть основные цвета как в отфильтрованной детской раскраске, но совершенно не разбирался в оттенках. А когда между цветочком, что освежает дыхание и тем, что может убить за несколько секунд, различие в двух тонах оранжевого, лучше не пытаться рисковать. Вот почему видеть Джорджа с охапкой зелени крайне необычно. — Рубин начал приносить мне различные лепестки и ягоды, и тогда я спросил, знает ли он, где можно найти другую съедобную и вкусную зелень, — поясняет Джордж. — Как видишь, он с радостью помог. — Не знаю, может ли то, что съедобно для блобов, быть съедобным для нас, — скептически хмыкает Сапнап. — Дрим не так давно с удовольствием ел при нас гравий и уголь. Кажется, подложи ему в тарелку бумагу или порох — тоже съест, даже не подавится. В этот момент вовремя подоспевает Бэд, готовый разрешить даже не начавшийся спор. Сложив рядом с костром ещё дров, он подходит и приседает у расстеленной ткани. Делает глубокий вдох и блаженно закрывает глаза, стуча по земле хвостом. — О, вы уже собрали травы. Какие свежие росточки! Какой душистый аромат! Вот говорил же, что рано или поздно у тебя получится, Джордж! О, так ты ещё набрал базилик и тимьян. Как раз для нашего ужина. Продолжая восхищаться цветочками-росточками, Бэд хлопает Джорджа по плечу, а после, выхватив из инвентаря несколько тканевых мешков, садится на колени и принимается за сортировку. С хирургической точностью вычищает грязь и отделяет всё ненужное. При этом каждый тонкий, хрупкий листок, несмотря на острые когти демона, остается невредим. Дай Бэду в руки новорождённого, и на всём белом свете не найдётся места безопаснее и надёжнее, чем в его больших чёрных руках. Сапнап не помнит, сколько ему было, когда Бэд подобрал его. Тогда он просто не знал свой возраст. До появления Бэда всё было размыто и как-то тускло. Невнятно. Вереница размазанных дней и постоянного ощущения опасности, преследования и неутолимого чувства голода. Зато Сапнап бережно хранит в своей памяти, как демон впервые принял его в свои объятия. То, как будучи ещё мальчишкой, он засыпал в руках Бэда, полностью уверенный в своей безопасности, и что его ещё тогда необузданное пламя никому не причинит вред. Как и окружающий мир не навредит ему. Существа из Нижнего мира крайне устойчивы к высоким температурам. Существ из Нижнего мира не зря называют демонами. Где-то между быстрыми движениями руками Бэд успевает пододвинуть горку зелени в сторону Сапнапа, намекая, что именно этим нужно обработать мясо. Парень тут же принимается за работу, выскальзывая из нахлынувших согревающих образов прошлого. — Ты хорошо справился. Молодец, — шепчет Джордж Рубину, незаметно погладив того по голове. Блоб светится от счастья.***
Когда мясо полностью готово, земля уже укрывается плотным ночным покрывалом. Кажется, после столь насыщенного дня ужин должен пойти на ура. Вместо этого всё происходящее кажется неловким. Тихим. Хотя Сапнап и пытается не подавать виду, его глаза постоянно натыкаются на пустующее место. В голове гудит чёрная дыра, образовавшаяся из-за отсутствия всегда светящего звонкого голоса. Остальные справляются не лучше. Настроение всех как будто скисло. Проблема не в том, что Дрима сейчас нет рядом, ведь он и раньше периодически отлучался от команды ради одиночной разведки или просто добычи ресурсов. Но тогда он всегда предупреждал. Всегда говорил, куда идёт, когда вернётся, и каждый знал, что с ним всё будет хорошо. А сейчас Дрим лежит где-то в нескольких метрах на земле без единого движения и реакции, а Сапнап и остальные так и не знают, что с ним. Даже если Дриста сказала, что это нормально и так и должно быть. — Ну, как ваши впечатления? Первые ощущения от гнезда? — пытается завести разговор Бэд, в надежде, что это хоть как-то поможет отвлечь всех от тяжелых мыслей. В ответ его встречает неловкая тишина. Сапнап делает вид, что полностью увлечён пережёвыванием, пока Джордж задумчиво смотрит на дно своей кружки. Хвост Бэда раздражённо дёргается, но демону удается удержать на лице улыбку, и он отказывается сдаваться так просто. — Да ладно вам, парни! Неужели всё настолько плохо? Хотя бы согласитесь, что это самое красивое место, в котором мы бывали за последний год. Ну, Джордж? — обращается к рядом сидящему Бэд, пользуясь тактикой наступления, при которой целенаправленный вопрос игнорировать уже никак не выйдет. Оторвавшись от созерцания плавающих в чае листьев, Джордж какое-то время смотрит на Бэда, который в нетерпении даже наклоняется вперёд. Кажется, чужие молящие глаза действуют безотказно. — Да. Здесь очень красиво. Не то, чего я ожидал, но я точно не разочарован, — неуверенно говорит Джордж. Помолчав и оглядев место, словно ища то, о чём ещё можно сказать, чтобы ответ не был похож на сухой огрызок, парень опускает взгляд вниз. Его лицо тут же светлеет. — Блобы очень милые, очаровательные и гостеприимные. Просто прелесть, — Джордж наклоняется и треплет по голове Рубина, что сидит между его ног на земле, доедая предложенную ягоду. Тот утвердительно кивает на все слова головой. — А ты, Сапнап, что думаешь? — интересуется Бэд, в ожидании повернувшись к младшему. — Здесь… Круто, — после затянувшегося молчания, скупо выдаёт Сапнап, склонив голову в бок. — Как многословно, — сощуривается Бэд. — Ой, да пошёл ты! Я стараюсь! Я ещё устал и уже хочу спать, — закатывает глаза Сапнап, но после, всё же собравшись, находит нужные мысли и слова. Он не очень хорош в красивых и поэтичных речах. — Мне показалось, что это место похоже… На сказку. Вечно спящую, идеальную сказку. Колыбельная. Даже интересно, как Дрим, живя в таком спокойном и постоянном, далёком от опасностей и невзгод, месте заинтересовался самой опасной и непредсказуемой вещью на свете. — Людьми? Сапнап кивает одновременно с Джорджем. Заметив синхронизацию, так же одновременно хихикают и переглядываются. — Возможно, я могу его понять, — с на мгновение мелькнувшей улыбкой, задумчиво произносит Бэд. — Есть в вас, людях, что-то чарующее. Возможно, Бэду, как демону, было виднее. Сам Сапнап находил свой вид крайне неказистым, неидеальным и проблемным. Пока команда ужинает, вставляя в разговор небольшие комментарии, костёр и запах еды вновь привлекают, как мотыльков на свет, блобов. В этот раз их меньше. Наверное, многие уже просто спят или ушли в гнездо под землю. Кто знает, может у маленьких существ тоже есть расписание дня. Те кто подходят, выныривая в оранжевый круг света из темноты, выразительно принюхиваются. Некоторые усаживаются парами, греясь рядом с огнём и заворожённо наблюдая за его всполохами. Другие устремляются к Сапнапу и начинают кружиться у его ног, с особом интересом и любопытством вытягиваясь по направлению оставленных на шампуре кусков свинины, которые парень всё ещё держал в руках. — Сап, даже не думай кормить их этим, — тут же пытается вмешаться Бэд, видя, как пальцы в перчатках уже стягивают самый большой кусок. — Они точно такое не едят! — Бэд, вспомни Дрима. Лупил мясо больше, чем мы. Раз они все родня, то и маленьким должно пойти по вкусу, — парирует Сапнап. — И как ты себе представляешь, они его будут есть? Они же безобиднее младенцев. Договорить Бэд не успевает. Так как стоит Сапнапу протянуть на раскрытой ладони кусок, блобы со всех сторон набрасываются на предложенное. И, раскрыв свои рты, они впиваются в мясо рядами множества мелких и острых как бритва зубов, что рвут волокна с лёгкостью бумаги. Всего пять блобов превращаются в настоящий косяк пираний, что разрывают свою добычу на маленькие части. И хорошо, что их жертва — это уже приготовленный шашлык. Всё могло выглядеть намного кровавей, если бы это было настоящее живое существо. А блобы вообще умели охотиться? Нападали ли они на других маленьких существ? На рыбу покрупнее? Могут ли они действительно, как те же пираньи, обглодать корову до костей? Чтобы расправиться с предложенным мясом, блобам требуется всего несколько секунд, и теперь, крайне довольные и объевшиеся, они валяются друг на друге, явно прибавившие в боках и животе. И на запачканной моське каждого ещё более широкая улыбка. Кажется, съедят животное, будут измазаны в крови, и останутся такими же милыми и очаровательными. Довольно хмыкнув, Сапнап смотрит на Бэда. Уши того опущены, а на его лице выражение, словно перед ним только что группа пушистых белых кроликов совершила акт каннибализма. Демон, конечно, быстро натягивает улыбку, нервно хихикает и смущенно отводит взгляд в сторону, признавая своё поражение.***
Что-то неожиданно хватает Сапнапа за шкирку и выдёргивает его из сна. Открыв глаза, парень громко и часто дышит, оглушенный стуком собственного сердца и окруженный непроглядной тьмой, но постепенно ощущение страха, вызванное столь резким возвращением в реальность, исчезает. Мир приобретает контуры и наполняется звуками, запахами. Деталями. Сопение Бэда за спиной. Ворчание Джорджа, чей силуэт ворочается и закутывается в одеяло. Стрекот сверчков где-то в поле и шелест листвы над головой. Запах влажной травы с едва заметными, ещё не развеявшимся, струйками дыма после костра. Значит, с того момента, как они потушили огонь и легли, прошло меньше часа. Отлично. Растерянно поморгав, Сапнап вздыхает и принимает сидячее положение, проводя пальцами через свои волосы. Он даже не помнит, что именно ему снилось, но ощущения неприятные. Такие же, как в тех кошмарах, когда неизвестное чудовище преследует тебя в тёмных узких коридорах, а ты беспомощно пытаешься убежать. Единственное спасение — это проснуться и выдохнуть с облегчением. Вот только Сапнап этого самого облегчения не чувствует. Причина не в какой-то банальной бессоннице, а в ничем не обоснованной тревоге, что не даёт лечь обратно, заставляя прислушаться и осмотреться. Свою интуицию Сапнап привык не игнорировать. Она, взращённая каждой удачно проведённой охотой и засадой, редко ошибалась. Их команда расположилась под одним из клёнов. Так легко перенявшие повадки от Дрима, они, заранее даже не совещаясь, улеглись все вместе. Уже и острые локти посреди ночи в бок, и чужой храп на самое ухо не считались преградой для совместной ночёвки. Даже когда каждый мог спокойно взять свой спальный мешок и пойти спать где ему хочется, все они всё равно оказались здесь. Несмотря на всю внешнюю сентиментальность, спать так казалось просто… Спокойнее. Сам Сапнап не смог поймать момент, когда чужое сопение над ухом стало лучше колыбели и подсчёта овец. Казалось бы, совсем недавно он просто был хорошим другом, что помогает Дриму с его нечеловеческими «потребностями», а тут проходит несколько ночей и вот он уже сам думает, что спать в одиночку не так удобно, и лучше пусть его придавят или несколько раз разбудят пяткой в живот, чем тупо лежать в тишине. Вредные привычки легко перенимались. Как ранее Сапнап и определил по дыханию, справа от него лежал Бэд. Вытянувшийся кошкой в упругую дугу, он сложил голову на передних лапах, выпрямив задние. Из-за отсутствия света демона почти не видно. Растворившаяся в ночи тень, состоящая из сплошного чёрного. Кажется, если попытаешься прикоснуться к нему, рука просто пройдёт насквозь. По другую сторону от Сапнапа Джордж, закутанный в кокон из одеяла, которое он утащил себе и переквалифицировал из общего в своё. Помимо одеяла, он окружен двумя царственными подушками, которые путешествовали в его инвентаре даже в самые дальние и сложные походы. Кто-то занимал свободные ячейки зельями, кто-то носил дополнительный меч, а Джордж всегда со спальным набором «принцесса на горошине». Здоровый, комфортный сон всё ещё в приоритете, будь это таинственный сказочный лес или тёмные катакомбы храмов. Убедившись, что с обоими друзьями всё в порядке, Сапнап переключается на окружение. Половинки луны едва хватает, чтобы осветить рощу, из-за чего окружение поглощено густой тьмой. Деревья — размытые, едва различимые прямые силуэты, больше похожие на рябь перед глазами. Через небольшие просветы их крон можно заметить холодно мигающие звезды. Тупо пялясь по прямой, щуря глаза, Сапнап раздраженно прикусывает губу. Ощущение тревоги, вызванной его интуицией, которое он даже не может охарактеризовать, не исчезает. Продолжает колоть под кожей. Самое близкое описание, это чувство того, что за тобой наблюдают в пустой, полностью закрытой комнате. Сапнап быстро злится, ведь после тяжелого насыщенного дня, он должен без задних ног спать, восстанавливая силы, а он вместо этого ищет непонятно что и непонятно где. Решив больше не тянуть, Сапнап выпрямляет руку и стягивает перчатку. И в последний момент неожиданно понимает, что один из силуэтов деревьев находится слишком близко. До него меньше метра, хотя днём его там даже не было. И тогда силуэт едва заметно шевелится. Покачивается. Сдвигается вперёд. Сапнап резко отбрасывает перчатку и вытягивает ладонь, зажигая в ней огонь. Свет вырезает из темноты ссутулившуюся человеческую фигуру со склоненной головой, из которой тянется пара рогов. Дрим смотрит на Сапнапа прикрытыми глазами, что жутко сверкают зелёным из-под растормошённой блондинистой чёлки. — О господи, Дрим, ты меня перепугал! Зачем подкрадываешься так не заметно, — шипит на друга Сапнап, тут же уменьшая яркость пламени в ладони, чтобы не разбудить рядом спящих. Если проснётся Бэд — не страшно. Проснётся Джордж — он им все мозги потом проест. Дрим не отвечает. Вместо этого делает ещё несколько шагов вперёд, продолжая слегка покачиваться из стороны в сторону, пока не оказывается у вытянутых ног товарищей. То, что его шатает — не единственная странность. Он едва передвигает ногами, больше шаркая ими по земле, а руки безвольно висят вдоль туловища. Как у старика или крайне истощённого, больного человека, который не может нести вес собственного тела. Может, он просто сонный? Конечно, раз проснулся посреди ночи. И Сапнап порой в первые минуты после сна едва помнил как ходить. — Разве ты не должен спать со своими? — придерживая тихий тон, спрашивает Сапнап, после чего натягивает дерзкую улыбку. — Или ты так по нам соскучился, что тебе стали сниться кошмары, и ты тут же прибежал к нам? Дрим склоняет голову в другой бок. Продолжает смотреть на Сапнапа слишком прямолинейным, странно пустым, но одновременно сосредоточенным взглядом, даже не моргая. — Дрим? — настороженно, более громко спрашивает Сапнап, слегка напрягаясь и подтягивая к себе ноги, готовый встать. В ответ вновь молчание. Пустой не только взгляд Дрима. Пусто его лицо. Оно похоже на гладкую белую маску, на которой так иронично отсутствует улыбка. Подрагивающий свет огня отбрасывает глубокие тёмные пятна под глазами, превращая их в два тёмных провала с яркими зелёными точками посередине. — Хэй, чувак, что с тобой… Сапнап не успевает договорить. Дрим неожиданно издаёт глухое, неразборчивое гудение, даже не открывая рот, и делает шаг, после которого его тело резко наклоняется. И начинает падать. Даже не вытягивает вперёд руки, чтобы подстраховаться. Сапнап, громко ругнувшись, инстинктивно бросается вперёд, пытаясь поймать. Для этого ему приходится потушить огонь. На мгновение всё замирает, поглощенное темнотой и тянущим ощущением напряжения и ожидания. А потом, как скинутый мешок картошки, Дрим падает в расставленные руки Сапнапа, едва не проткнув плечо друга рогами. Между ощущением чужого холодного тела и инерции от удара, брюнет замечает, что Дрим оказывается очень лёгким в сравнении с тем же Джорджем. Сапнап громко дышит, крепче обхватывая и прижимая к себе чужое тело, не обращая внимание на ноющую боль в том месте, где рога его друга неприятно полоснули его по коже. Дрим, оставаясь неподвижным, вновь издаёт череду непонятных звуков. — Дрим, я снова не понимаю тебя, — шепчет Сапнап в надежде, что как и в прошлый раз, напоминание приведёт Дрима в норму. Этого не происходит. Ожидаемо, слышится шуршание ткани и негромкий, возмущённый стон. — Хмммм? Сапнап, что-то случилось? — тянется заспанный голос Бэда. Слышно, как он потягивается, зевает и поднимается. — Если ты так в туалет ходишь, то иди к чёрту, Сапнап, — следом заспанно, и насколько это возможно, злобно, ругается Джордж. — А лучше вали спать. Достал. — Да. Случилось, — отрывисто говорит Сапнап, не обращая внимания на чужое бурчание. Аккуратно отстранив от себя Дрима, Сапнап пытается в темноте на ощупь перевернуть его и при этом освободить ладони. На протяжении всего этого процесса чужое тело не предпринимает попыток сопротивления. Когда Сапнап вновь зажигает огонь, он наконец-то может увидеть, что происходит. Остальные тоже. — Дрим? Дрим! — сперва не веря, а потом радостно восклицает Бэд. Но радость быстро сменяется смущением, когда он лучше вникает в ситуацию. — Эй. Дрим. Что с тобой? — Дрим? — услышав заветное имя, Джордж мгновенно подскакивает, будто и не спал, с широко раскрытыми глазами, из-за чего тут же сморщивается, не привыкший к свету. Дрим безвольно, тряпичной куклой лежит в ногах Сапнапа, перекинутый через его колени. То, что он только что пережил падение, Дрима ни капли не беспокоит. Всё так же не меняясь в лице он пялится куда-то вверх, пока Сапнап придерживает его за плечи. Услышав своё имя, Дрим очень медленно, механически, поворачивает голову, и наконец-то смотрит на своих друзей. Кажется, что он наблюдает одновременно за всеми тремя. Молчит. — Он приперся и нависал над нами жуткой тенью, пока я его не заметил. Он снова не говорит. Только урчит. Не реагирует на мои слова и вообще какой-то он… безэмоциональный, — объясняет Сапнап, увеличивая яркость пламени, чтобы полностью рассмотреть товарища. Не считая странного поведения, тот абсолютно цел. Только лохмат и с прилипшими листьями на одежде. Пододвинувшись ближе, Бэд аккуратно берёт лицо Дрима в свои ладони. Осматривает, поворачивая из стороны в сторону. Давит большими пальцами на различные точки: над бровями, на скулах, под глазами, едва вжимая кончики когтей. Под давлением в местах прикосновения, бежевая кожа приобретает знакомый зелёный оттенок, который быстро восстанавливается до привычного. Дрим же продолжает неотрывно смотреть на свою команду, даже не пытаясь воссоздать хоть какую-то иллюзию человеческой реакции. Сапнап задерживает свой взгляд на грудной клетке блондина. Так как замечает ещё одну деталь. Он не дышит. — Может, он лунатит? — предполагает Джордж, обеспокоенно ёрзающий рядом и не знающий, куда деть свои руки. — Не знаю, — растерянно отвечает Сапнап. — Он никогда не делал этого раньше. Не упоминал. У блобов вообще бывает лунатизм? — Может, стоит найти Дристу? — рассеянно предлагает Джордж. Не выдержав, он вытягивает руку и нерешительно кладёт ладонь на светлые волосы между рогов. Все как один одновременно вздрагивают. Растерянно моргают и приглядываются. — Вы ведь тоже это почувствовали? — ошарашенно спрашивает Бэд, навострив уши, с широко раскрытыми глазами смотря на Дрима. — Ага, — подтверждает Сапнап и как-то нервно хихикает. Джордж просто кивает. По телу Дрима волнами проходит статичная, маленькая дрожь, что исходит откуда-то изнутри, нет, из центра его тела. Он урчит. Он почти что мурлычет. За последний день вся команда точно уяснила, что блобы могут и любят урчать. Рубин, кружившийся вокруг Джорджа целый день, пока не пришло время вернуться в гнездо, делал это постоянно, прижимаясь к самому парню или его ладоням. Вот только ранее это делали маленькие блобы, похожие на очаровательные зефирные шарики. Их блоб, что теперь был в самом центре внимания, никогда не делал этого при них. Это действительно неожиданное открытие. — Теперь мы точно знаем, что его хотя бы всё устраивает, — заключает Джордж. Вся команда сидит так некоторое время. Просто чувствуя дрожь под своими ладонями. Это было немного странно, ещё более сюрреалистично, но в то же время умиротворённо. На лице каждого появляется улыбка. Дрим уже не раз преподносил им сюрпризы. Просто это очередная вещь, которую они ещё не понимают. — Он явно не реагирует и не отвечает как обычно, но… я думаю, с ним всё в порядке, — шепчет Бэд, медленно убирая руки с чужого лица. Урчание тут же прекращается и Дрим двигается. Резко приподнявшись, перевернувшись на живот, он ползёт вперёд. Но делает это так, словно не до конца понимает, в какой последовательности нужно двигать собственными конечностями. Его движения скованные, переходящие из плавных в резкие, и каждый раз кажется, что он сейчас упадёт. Сапнап пытается помочь, придерживая и подстраховывая, где это возможно. Джордж тоже рядом, сопровождает. В итоге, добравшись до подушек и оказавшись в центре импровизированной кровати, Дрим останавливается и плюхается лицом вниз. Какое-то время лежит неподвижно, прежде чем поворачивает голову и выжидающе смотрит исподлобья на Сапнапа, гудя. Вся ситуация отдаёт дежавю. Потому что фактически происходила уже не раз. Очень похоже на то, как Дрим, получив от всех членов своей команды соглашение и одобрение на эти самые совместные ночёвки, полностью распоясался. Отбросил всякие человеческие нормы приличия и бессовестно влезал ночью в постель к любому без всякого предупреждения. А когда они наконец-то скорректировались и начали пробовать первые попытки спать рядышком, все вчетвером, ещё неловко деля ограниченное пространство, одну постель и привыкая к ночным привычкам друг друга, Дрим в нетерпении каждый раз заранее пилил их именно таким выжидающим, почти что щенячьим взглядом. Не понимая или не желая понимать, что люди не привыкают спать вместе в одной куче так просто. Несмотря на странности поведения, это всё ещё Дрим и его маленькие слабости. Конечно, это не значит, что нужно полностью отбросить беспокойство и все возникшие вопросы, но теперь их можно оставить до более лучших времен. Например, до завтрашнего утра, когда все не будут сонно клевать носом посреди ночи, едва обрабатывая происходящее. Вернувшись на своё место, вынужденно потеснившись, Сапнап и остальные ложатся не сразу. Какое-то время наблюдают за Дримом, который, заняв предназначенное для него место, закрыл глаза, зарылся головой в подушку и спит преспокойным сном. — И как нам вообще такой лидер достался, не понимаю, — тепло воркует Бэд. — Что не день, то новый ворох сюрпризов и странностей. Не соскучишься. Сапнап кивает головой и так же, как это ранее делал Джордж, гладит Дрима по голове, между рогов. Тот, оставаясь с закрытыми глазами, клонит голову к прикосновениям и мурчит в ответ. Даже если на его лице нет улыбки, он выглядит очень счастливым и довольным. Он должен был спать в окружении своих родственников следующие несколько дней. Но не выдержал и одной ночи и вернулся к стае.