Джордж прижимается как можно ниже к земле и пытается не шевелиться. Уже машинально дышит реже, тише, сопоставляя каждый свой вздох с дуновением ветра и шелестом зелёной травы, что щекочет его скулы и подбородок. Отточенные до уровня инстинктов навыки охотника срабатывают автоматически. Заставляют улавливать все звуки, обрабатывать каждый клочок информации, поступающий в мозг, чтобы воссоздать полную картину происходящего вокруг.
Азарт и ожидание переполняют. Настолько, что на языке против воли появляется привкус смолы, а пальцы ищут фантомную поверхность твёрдого лука. Это отрывки воспоминаний, принесённые из прошлого. Моменты тихих, но вовсе не спокойных ночей. Когда Джордж, затаившись в тени густых ветвей, прижимался спиной к холодному стволу дерева, натягивая до треска тетиву со стрелой, готовый при первом же сигнале пустить её в густую, почти осязаемую пустоту ночи. Чтобы спустя секунды услышать, как наконечник пробивает мягкую плоть или дробит кости.
Это не то, что Джордж хочет вспоминать, поэтому он трясёт головой, пытается отогнать промелькнувшие образы. Сосредоточиться на нынешней цели. Даже если то, как он прижимается к земле, похоже на каждую вторую засаду в Мэнханте, это другое. Здесь не будет чужой крови.
Не все проводимые их командой Мэнханты были простой развлекательной эстафетой. Да, с виду дружеская игра, в которой, сражаясь с Дримом, каждый оттачивал свои навыки и умения до идеала. Но в действительности каждый забег — тренировка перед настоящей охотой на людей. Той, где имена целей заранее передавались в маленьких конвертах с острыми углами и характерной кроваво-красной печатью посередине. Внутри — чёрный, раскрывающийся со скрипом гроба клочок бумаги с такой же чёрной обивкой, поверх которой оставлялись скудные данные и едва ли скудные цифры предстоящей оплаты. Живой или мёртвый — уже вопрос регулирующийся.
Чтобы попасть внутрь смертельного конверта и в список предстоящего Мэнханта, нужно было постараться. В худшем проявлении этого слова. Убийцы, насильники, сбежавшие заключённые и преступники прочих мастей, оставившие грязные отпечатки своих рук во многих уголках сервера. За такими могли гоняться целые армии, а могли отправить специально подобранную небольшую группу. Их в том числе.
Команда Дрима не единственные, кто принимал заказы, но её процент удачно выполненных заданий приближался к сотне, что было редкостью. Но вот только в случаях, когда цель нужно поймать. Не убить. Они выслеживали, ловили, вязали и обезвреживали, но не убивали.
Но это не значит, что на их счету не было разбитых в дребезги жизней. Не каждая, даже самая детально запланированная охота проходила так, как им этого хотелось.
Возможно, именно в этом причина, почему они больше не принимали участия в Мэнхантах. Помимо спорности самого концепта, не идеальности системы заказов и того, насколько утомляла и истощала каждая охота. Бегать за Дримом, словно играя в салочки, весело. Бегать за вооруженным до зубов маньяком, который с лёгкостью может порезать на части, а потом ещё и наслать вслед своих дружков — уже не так однозначно.
Как бы там ни было, они не получали конверты и не занимались охотой уже больше полугода. С того момента, как основали и обустроили главную базу в далёких пустующих, но плодовитых землях сервера вместе с Сэмом, Алисой и Понком. Переключились на обычные исследования и поиск приключений, стерев кровь с лезвий мечей и спрятав отравленные наконечники стрел глубоко в Эндер-сундуки.
Не то чтобы хоть кто-то из команды вспоминал с тоской о Мэнхантах. Ведь они всё ещё могли с таким же азартом запустить Дрима вперёд, а потом нестись за ним по головам друг друга, выкрикивая его имя наперебой. Вот только оружие можно спрятать, но не заточенные когти и опыт.
Прислушавшись и невольно принюхавшись (бесполезная привычка, перенятая у Бэда и Дрима), Джордж наконец-то решается двигаться вперёд. Небольшими рывками, ползком, продолжая пригибаться к земле и вглядываться в рябь зеленой травы и одиноких пшеничных колосьев. Цель рядом. Цель беспечно расшагивает в нескольких метрах прямо перед Джорджем, иногда поднимая голову и вертя ей из стороны в сторону. Можно даже разглядеть её бурую расцветку и пышную перьевую накидку. Казалось бы, ставь всё на кон и бросайся вперёд. Но Джордж знает, что торопиться нельзя, знает, что если ошибётся, ему придётся либо начать всё с начала, либо позорно принять поражение.
Неожиданно тишину разрушает слишком резкий шелест травы. Он всё усиливается. Приближается. Прозвучавший у самого уха писк становится последней каплей и решает всё за Джорджа. Он вскакивает из своего укрытия, срываясь вперёд и едва успевая дышать. Это столь малый бросок, но даже на мгновение сердце замирает, а в кровь выплёскивается адреналин. Он так близко. Ему достаточно соединить руки и поймать. Всего несколько каких-то жалких сантиметров!
И Джордж промахивается. Его сбивает знакомый писк множества голосов, что наполняет окружение подобно накатившей волне. И этой малой оплошности достаточно, чтобы потерять цель. Курица со скоростью петарды отпрыгивает в сторону, оставляя после себя след из перьев и недовольное кудахтанье. Лишь для того, чтобы в ту же секунду попасть в другую ловушку. Но Джордж этого не видит. Джордж побеждено лежит на земле, раскинув руки и наблюдая за проплывающими ватными облаками. Протяжно вздохнув, он зачёсывает намокшие волосы и проглатывает солёное разочарование от неудачи. Улыбается, вслушиваясь в победную трель и завывания где-то на периферии. Оно того не стоит. Это не гонки за человеком, за которого назначена круглая сумма, и не напряженная тренировка с Дримом, после которой болят все существующие мышцы тела. Всего лишь расслабляющая игра. В них принимают участие и наслаждаются процессом не зависимо от результатов.
Полежать безвольным телом и насладиться покалыванием в пальцах Джорджу не дают. Почувствовав узнаваемые, требовательные тычки в бок, он поднимает голову. Несколько блобов взволнованно крутятся вокруг него, проверяя, в порядке ли он, или просто пожевывая его одежду.
— Ладно, хорошо, признаю. Ваша взяла. Обыграли с потрохами. Как же так, — признаёт своё поражение парень, пытаясь придать своему голосу как можно больше печали и нытья. Выходит фальшиво. Джордж не самый лучший актёр, когда дело касается голоса. Зато его слушатели над актёрскими потугами хихикают.
С кряхтением поднявшись с места, Джордж отряхивается от прилипших веток и сухой листвы. Прежде чем полностью выпрямиться, не выдерживает и треплет нескольких малышей по голове в качестве награды. Один из них особенно требовательно цепляется за его пальцы, пристально вглядываясь ему в глаза. В этот раз Джордж замечает отчетливые морщинки под глазами и нескольких бледно-зелёных пятен на лбу, различимых только под определённым углом. Это Рубин. Его Джордж смело принимает на ладони и усаживает на плечо. Зачем отказывать малышу в маленькой радости почувствовать себя выше?
В нескольких метрах в траве сидит та самая курица, за которой Джордж гонялся последние минут двадцать. Птица беззаботно чистит перья и вертит головой, нисколько не беспокоясь о блобах, что настойчиво облепили её со всех сторон. Некоторые белые существа забираются ей под крылья и выглядывают из своего уютного укрытия, как цыплята. На груди птицы виднеется едва светящаяся метка, оставленная Дристой.
Как только Джордж подходит к ним, блобы пищат наперебой, явно хвастаясь своей победой. Джордж лишь улыбается. Это была справедливая битва, ну почти. Честно, до начала забега, он был на сто процентов уверен, что выиграет, с его то опытом и скоростью, но, как оказалось, длинные ноги и цепкие руки ничего не решали. Нет, не подумайте, Джордж умел прятаться. Засады — одна из его специальностей. Вот только никакая засада не шла в сравнение с множеством заранее подготовленных подземных туннелей и командной работой большой стаи блобов. Когда Джордж в очередной раз думал, что вот-вот схватит птицу, существа, как настоящие волки, отпугивали курицу, уводя её в противоположную сторону, в более подходящее место для массового нападения.
И да. Всё это было игрой. Обычным развлечением для блобов, а заодно возможностью натренировать свои способности к скрытности и умению работать как сообща, так и против друг друга. Почти то же самое, что проводимые командой тренировочные Мэнханты.
Цель проста. Цель — отмеченная специальной меткой курица, отправляемая во вспышке телепортации куда-то глубоко в поле. Выследить, найти, поймать. Три идеальных пункта настоящей охоты. И Джордж всё равно умудрился проиграть. Самая вероятная причина — не воспринимал чужой успех всерьез, даже когда видел удручающие проигрыши своих друзей. Ближе всех к победе подобрался никто иной, как сам Дрим. Кто бы сомневался.
— Да-да, ребята. Вы выиграли. Беру свои слова обратно. Вы настоящие прирождённые охотники, — решает отдать должное победителям Джордж. Не стоит недооценивать очаровательные живые зефирки, они доказывали это из раза в раз. — Ладно, давайте возвращаться к остальным.
Насладившись своей минутой славы, блобы согласно кивают головами. Джордж подбирает курицу к себе на руки. Птица даже не вырывается, уютно устроившись под мышкой, как дамская сумочка. Вполне возможно, в качестве мишени её использовали не первый раз, и она уже привыкла.
К месту, где расположились все остальные, Джорджа сопровождает собственная свита из блобов.
Джордж находит свою команду в том же положении, в каком он их и оставил. Сапнап довольно лежит на земле, используя в качестве подушки миролюбивую мягкую, как вата, овцу, что периодически помимо травы пожевывала его волосы. Рядом, перекинувшись через Сапнапа, как наглая кошка, лежал Дрим. Даже прикрыл глаза и уткнулся лбом в чужой живот. Наверное, если хорошо прислушаться, можно услышать, как он мурчит. Недалеко, окруженный своей собственной компанией блобов и одарённый вниманием самой Дристы, в позе лотоса сидит Бэд. Его руки ловко переплетают стебли ярких, как фейерверки, цветов. Словно маг, он создаёт пёстрый, сложный венок. Блобы вокруг восторженно лепечут. Бэд же поворачивается к Дристе и, с явным почтением, словно одевает корону, укладывает на её голову украшение. Дриста бережно принимает подарок, смеётся звоном ручейка и радостно поднимается в воздух, чтобы покрутиться вокруг своей оси. Её плащ собирается в вихре, напоминая поднятое ветром шёлковое платье. Образ завораживает. Дриста всё больше похожа на ангела. Ну или на маленького демона, в зависимости от степени хитрости и желания устроить очередной подкол.
Самым первым приближение Джорджа замечает Дрим. Резко поднимается со своего места и вытягивается как сторожевой пёс. Не ищет взглядом, а прислушивается и принюхивается, чтобы подскочить и побежать навстречу. За последние дни Дрим вновь стал лучше разбираться в своём теле, он словно вспоминал о его функциях заново. Джордж всё ещё улыбается, вспоминая, как прошлым утром Дрим неожиданно зацепился за свои собственные руки и почти час пристально пилил их взглядом, по очереди сгибая и разгибая пальцы. Хотя бегает всё ещё криво. По пути к Джорджу несколько раз запинается и чуть не падает, каким-то чудом успевая в последний момент сохранить равновесие. Джордж же еле-еле сдерживает смешок, наблюдая за этим недоразумением.
Как и говорила Дриста, Дрим возвращает себе человеческие повадки, но делает он это частями и не особо торопясь. Происходит это случайно или намеренно, всё ещё оставалось непонятно, но никто из друзей Дрима не пытается его торопить.
Вместо человеческих объятий Дрим дарит Джорджу свой уже привычный аналог. Почти на полной скорости врезается ему в плечо, заставляя резко вздохнуть от силы удара. Уже понимающий жесты блобов, Джордж делает то же самое, стукаясь собственным лбом о чужое плечо. Под ухом приветственно гудят.
— Аккуратнее. У меня нет рогов, чтобы бодаться с тобой в ответ, — беззлобно фыркает Джордж, с подозрением косясь на заостренные концы в нескольких сантиметрах от своего подбородка. Возможно, стоит нацепить Дриму что-нибудь на эти рога, пока он не вспомнит, что носит на голове оружие массового поражения.
Отстранившись, Дрим хватает Джорджа за руку — ещё один восстановленный человеческий жест — и тянет за собой.
— Хэй! Ну как забег? Снизошла ли удача на нашего великого и неподражаемого мистера « я не такой как все, и точно поймаю эту птицу в отличие от вас»? — окрикивает Джорджа Сапнап, тем самым привлекая внимание всех остальных и наблюдая за происходящим, приоткрыв один глаз.
Заметив Джорджа, Дриста тут же летит к нему.
— Неа. Полный и безоговорочный проигрыш, — решив даже не лукавить, признается Джордж, протягивая курицу Дристе. — Может, в следующий раз повезёт больше.
— О, так тебе понравилось? Ты хочешь повторить? — взволнованно интересуется Дриста, принимая птицу, и уже привычно прижимает палец к белой метке, заставляя её исчезнуть. После опускает курицу на землю, где её тут же оккупируют блобы. Та стойко выдерживает нападение.
Дриста задаёт этот вопрос каждый раз после того, как представляет команде очередную игру и почти всегда Джордж соглашался. Этот случай не исключение. Стоит ли говорить, что прошедшие несколько дней были крайне насыщенными? Дриста словно составила свой список и теперь последовательно проводила по нему своих гостей, не желая, чтобы те заскучали. Игры, маленькие активности, полноценные тренировки. Ранее Дрим не сильно вдавался в подробности того, чем занимаются блобы в свободное время, так как хотел показать своим друзьям всё вживую. Но даже из малых клочков информации становится понятно — всё то, чем Дрим любил заниматься, будучи блобом (помимо изучения людей и тайного превращения в них) сохранилось и по сей день. Оставалось такими же на протяжении уже множества лет.
Догонялки, салки, игры на память и скорость и даже небольшие, несерьёзные сражения, в которых блобы пытались вытолкнуть своего оппонента из начерченного круга. И всё это проводилось как в их настоящем облике, так и с использованием маскировки. На тренировку которой отводилось приличное количество времени каждого дня. Тогда Дриста или старшие блобы собирали группу и отводили их в лес, именно туда, где каждый участок был поглощён мхом, и где прошла их первая встреча. Команду Дрима вели с собой.
Наблюдать за происходящим было чертовски интересно. То, как более опытный блоб демонстративно изменял свой облик, заставляя молодняк повторять на точность или на скорость. Кто-то справлялся отлично, например Рубин. Без проблем последовательно преобразился то в паука, то в зайца, то в большую пушистую пчелу. Другим это давалось не так легко. Слишком торопясь, блобы либо не могли сменить облик, либо создавали образы животных неправильно, добавляя им лишние конечности или пропорции. Один несчастный сотворил жуткую комбинацию курицы и паука, при этом из спины птицы беспорядочно торчали лишние чёрные лапы. Чудо Юдо не продержалось долго, и уже спустя секунды его разорвало на знакомую зелёную жижу, оставив раздосадованного блоба посередине лужи.
От животных блобы перешли к статичным предметам, превращались в домашнюю утварь или различные блоки. В какой-то момент к обучению присоединилась Дриста. Она образовывала в руках из пустоты различные вещи, а потом так же беспечно опять превращала их в ничто. Наблюдая за этим, Джордж задумался — можно ли таким образом выпросить у Дристы несколько блоков алмазов. А целый сундук?
Да, возможно Джордж размышляет слишком нагло и меркантильно, но он не любит упускать возможность, что находится перед самым его носом. Сейчас ему просто слишком лень возиться и разбираться в этом. Всякое требование возможно лишь при выставлении ответных условий. Не готов ничего дать, подумай, прежде чем просить.
Сейчас уже полдень, но, несмотря на яркое, слепящее солнце, не хочется спрятаться в тени. Это один из тех дней, когда холодный ветерок приятно охлаждает и пригоняет объемные облака, давая возможность насладиться ощущением обволакивающего, парного тепла, не беспокоясь о слишком сильном перегреве. Чем они сейчас и занимаются, бездельничают, валяясь в траве или нежась в шерсти овец. Последние — тоже один из совершенно обычных для блобов способов отдыхать. Находят копытных и зарываются в их шерсть, кувыркаясь в ней, как в вате. Приютившее их стадо овец, как и все местные животные, нисколько не боятся людей и спокойно относятся к вторжению в личное пространство. Как живые подушки с ножками подставляют свои бока, предлагая место для сна и отдыха. Стоило Джорджу впервые прилечь, он тут же отрубился, несмотря на периодическое блеяние и попытки животного прикусить его за кожу.
Что он и планирует сделать снова. Идёт к своей собственной, чёрной овце, что приветствует его, подняв голову и дёрнув ухом. Дрим следует за ним и, как только Джордж ложится, усаживается рядом, чем вызывает недовольное ворчание со стороны Сапнапа.
— Серьёзно?! — тянет он, драматично запрокинув голову и со страдальческим выражением уставившись на Дрима. — А как же я, твой лучший бро? Я думал, у нас с тобой неподдельные узы. Всё ясно с тобой, Дрим, меня за две копейки на Джорджа променяешь.
— Просто нужно признать, что у Дрима точно есть любимчик в нашей команде, — с хитрым прищуром хихикает Бэд. Вокруг него кружатся блобы, горделиво вскидывая головки с новыми маленькими цветочными коронами и хвастаясь перед друг другом.
На это заявление Джордж лишь закатывает глаза, даже не придавая ему особого значения.
Он соврёт, если скажет, что не замечал явный интерес Дрима к его персоне. Это проявлялось в маленьких деталях поведения, в задерживающемся дольше, чем надо, взгляде. За последние дни, как Дрим отбросил человеческие нормы, это стало заметнее. Он стал более открытым на прикосновения и телесный контакт, но всё это было искренним, невинным, без какого-либо подтекста. Джордж вообще не уверен, что Дрим понимает принцип человеческой романтики и всего за этим следующего. Как сейчас, так и все годы до этого.
Они… Никогда не поднимали этот вопрос. Джорджа вполне устраивает всё как оно есть, и он действительно не хочет расшатывать установившийся порядок вещей. Так как иначе придётся разбираться не только в Дриме, но и в самом себе. Это лишнее.
Неожиданно Дрим издаёт ряд звуков, которые явно несут в себе смысл. Это тут же подтверждает Дриста.
— Говорит, что рядом с Сапнапом слишком жарко, — переводит писк Дриста, не поднимая голову, слишком сосредоточенная на цветах в своих ладонях. Даже хотя она может спокойно воссоздать венок из пустоты, она настойчиво пытается сплести его сама, используя редкие подсказки Бэда и собственные пальцы.
— А мне казалось, что ему нравится, какой я горячий, — фыркает Спапнап, откидываясь обратно на овцу.
— Не в такую жару, — отвечает Дриста, полностью пропуская двоякий смысл чужих слов.
Сняв Рубина со своего плеча, и отправив его играть к остальным блобам, Джордж уже собирается зарыться в мягкую шерсть, но в последний момент бросает взгляд на Дрима. Сперва это кажется игрой тени и света, но приглядевшись, он замечает, что чужие уголки губ слегка натянуты вверх. Это неловкое, нерешительное изменение в лице.
— Он улыбается! — радостно восклицает Джордж, подскочив. Приглядывается, чтобы убедиться. Нет, не показалось. С виду мелочь, но от неё невозможно оторваться.
— Точно, — не вставая со своего места, Бэд тянется, чтобы рассмотреть получше, взволнованно маша хвостом. — Я уже успел соскучиться по твоей улыбке, Дрим!
Сапнап не встаёт со своего места, но поворачивает голову, наблюдая со стороны. Его лицо приобретает задумчиво серьезное выражение.
Дрим не отвечает, но, кажется, уголки его губ приподнимаются чуточку выше.
— Разве? Где? Не вижу. — переспрашивает Дриста, подлетев ближе и наклонившись к лицу Дрима. Можно представить, как она щурит глаза, приглядываясь. — Не, тебе просто кажется. Вот, это улыбка. — Тыкнув пальцами в уголки рта, она со всей силой тянет их в разные стороны и вверх, воссоздавая дугу, что находится на мордочках блобов и её собственной маске.
После того как Дриста отнимает свои пальцы, Дрим касается собственных щёк, пытаясь их оттянуть, но быстро сдаётся. Джордж беспокоится, что его друг снова забудет о столь простом способе общения, но тот, заметив на себе пристальный взгляд, вновь натягивает уголки губ.
Бэд прав, всего несколько дней, а Джордж уже тоже соскучился по тому, как Дрим улыбается. Потому что казалось, что до этого Дрим улыбался постоянно. С маской или без.
— Знаете, есть кое-что, что меня беспокоит, — неожиданного говорит Сапнап, приподнявшись со своего места. — Даже не беспокоит, а смущает. Дриста, из того, что ты объясняла и как я это понял, Дрим сейчас отдыхает от… Человеческой части себя. Так? — Получив в ответ утвердительный кивок, Сапнап продолжает. — Тогда почему он всё ещё выглядит как человек?
А ведь действительно. Раз Дрим решил отдохнуть от всего человеческого, почему он не избавился от самого важного? Фактически того, что является основой всего подражания. Облика.
Дриста задумчиво гудит, явно смущённая данным вопросом. Ещё плащ вздувается и покрывается помехами. Блобы собираются вокруг Дрима, тыкаясь в него мордочками, и словно тоже заинтересованные в данном вопросе, проверяют маскировку на прочность.
— Это… действительно необычно, — бормочет Дриста и подплывает ближе и кружиться вокруг Дрима. Детально изучает его, тыкая пальцами и оттягивая то волосы, то складки одежды, то мочку уха. Дрим на вторжение лишь фыркает и отстраняется, не желая давать хоть какие-то комментарии и просто наслаждаясь нахождением в центре внимания. Когда к осмотру присоединяется Джордж, вскидывает голову, словно красуется. Ага, нашёл время и место, позёр.
— Возможно, он настолько натренировал этот облик, что хватается за него подсознательно, — размышляет в слух Дриста. — Когда последний раз ты избавлялся от своей оболочки?
Дрим даже не думает отвечать, невинно смотрит в ответ, со своей новоприобретённой улыбкой. Тогда уже Дриста выжидающе смотрит на его стаю.
— Никогда? — нерешительно отвечает за своего друга Сапнап. — То есть, при нас он всегда выглядел только так. Если честно, мы узнали, что это маскировка всего два месяца назад. Возможно, избавлялся от неё, пока жил с Паффи, но она ни разу не упомянула об этом.
Полученный ответ явно не приводит Дристу в восторг. Она приподнимает перья, а новый вопрос сопровождается едва заметным звуком статики.
— Как долго он с вами?
— Семь лет.
Перья Дристы тут же встают дыбом, а она делает несколько выразительных кругов на месте. И блобы, и люди сидят на своих местах, не решаясь вмешаться.
— Это долго! Очень долго. Удерживать маскировку больше нескольких месяцев, это же так изнурительно! Дрим! О чём ты вообще думаешь? Ты вообще думаешь, голова пустая? — возмущённо бросается на парня Дриста, сопровождая каждое слово новой волной статики. Но гнев быстро сменяется на милость. Надвигающийся шторм — на мягкий бриз. Наклонившись к Дриму, она берёт его лицо в свои ладони и шепчет успокаивающим, мягким голосом. — Давай Дрим, ты можешь выйти. Тебе не о чём беспокоиться. Мы все здесь и позаботимся о тебе.
Дрим несколько секунд неотрывно смотрит на Дристу, прежде чем издать смесь гула и треска.
— Что значит, не будешь?! Что значит, не хочешь?! Упрямый баран! — мгновенно вспыхивает Дриста, расправив сразу все крылья за своей спиной, чем, кажется, поднимает сильный поток ветра. Джордж напряжённо вздрагивает, не зная, стоит ли вмешиваться или лучше заранее отдалиться, прежде чем сюда ударит молния. Возможно, ему только кажется, но облака на небе становятся на несколько тонов темнее.
Дрима чужая демонстрация силы нисколько не впечатляет. Он лишь слегка клонит голову и беспечно отвечает рядом звуков. К нему присоединяются и другие блобы, что подскакивают со своих мест и взлезают в чужой диалог, треща наперебой, как всполошенный рой цикад.
Неизвестно, что именно срабатывает и к кому именно Дриста прислушивается, но она складывает крылья и, фыркнув, отпускает лицо Дрима и отлетает в сторону.
— Должны ли мы что-то сделать с этим? — интересуется Бэд, первым набравшись смелости говорить после всего произошедшего, за что Джордж ему очень благодарен.
— Если бы этот упрямый увалень действительно чувствовал себя истощённым, то его маскировка лопнула бы сама, без его ведома. Не знаю, чего он упрямится и отказывается! Наглость! Не доверяет нам и не хочет показаться! — вновь на секунду заводится Дриста, больше изливая свои мысли, чем отвечая на вопрос, каждый раз грозно тыкая пальцем на Дрима. Когда тот выразительно трещит, отвечает ему аналогично, более резко. Со стороны это действительно походило на перепалку брата и сестры.
— Что… он говорит? — решается узнать перевод Сапнап.
— Говорит, что ему и так комфортно, хотя и так понятно, что отговорки. Как может быть комфортно находиться в маскировочной оболочке несколько лет, — ворчит Дриста.
После этого они ещё несколько секунд перекидываются грубыми трелями и свистами. Джордж переглядывается со своими друзьями. Все они ждут, когда вопросы между родственниками решатся в кругу этих самых родственников. Лишь когда Дриста издаёт очень правдоподобный усталый вздох, становится понятно, аргументы закончились.
— И, что вы решили? — спрашивает Джордж.
— Он не хочет и говорит, что с ним всё в порядке, а я не буду заставлять его избавляться от оболочки насильно, против его воли. Так что всё остается так же, — побеждёно гудит Дриста, отлетая в сторону и возвращаясь к плетению венков.
Дрим остаётся на месте, какое-то время ещё переговариваясь о чём то с другими блобами. В какой-то момент цепляется взглядом за Джорджа. Даже с отсутствующей мимикой, он похож на провинившегося щенка. Несложно догадаться о причине. Он явно смущён, что его друзья стали свидетелем произошедшей сцены, и теперь обеспокоен их реакцией.
Его стая обладает над ним большей властью. Не испугался реакции своей могущественной сестры, но опять трусил услышать решение своих друзей. Они скажут, он послушается.
— Если тебе действительно не доставляет проблем так долго находиться в оболочке, мы не будем заставлять тебя избавляться от неё, — отвечает на молчаливый вопрос Джордж, пожав плечами и переглянувшись с остальными. Те согласно кивают. — Условия те же. Главное — будь с нами честен.
Это звучит как хороший итог.
Дрим гудит и, пододвинувшись, пытается уткнуться Джорджу в плечо. Тот фыркает и останавливает друга, положив ему ладонь на лицо.
— Не подлизывайся, — щурится Джордж, наблюдая за широко открытыми глазами. Неожиданно он отдёргивает руку в сторону, открывая на чужом лице ранее скрытую едва заметную ухмылку.
— Ты меня облизал? Серьезно? Это что за подлые приёмы, — возмущается Джордж вытирая ладонь и искоса наблюдая, как в глазах Дрима прыгают искры веселья.
Джорджа неожиданно отвлекает упавшая на него из-за спины тень. Прежде чем он успевает повернуться, чувствует, как на голову ложится что-то лёгкое. Пока тянется и ощупывает пальцами, Дриста уже оказывается около Сапнапа, предлагая ему аналогичный подарок. Тот со смущённой улыбкой принимает венок из цветов. Они все одинакового красного цвета с черными сердцевинами. Пошарив свои не самые богатые знания ботаники, которые смог вбить ему Бэд, Джордж может сказать, что это маки. Тогда он аккуратно снимает свой венок. Маленькие, голубые цветы, теснящиеся вместе общими гроздьями. Незабудки. Это…очаровательно. Было что-то искренне в этих подарках, сделанных руками существа, способного создавать предметы из ничего по щелчку пальца.
Когда Джордж благодарит, Дриста звонко хихикает и отмахивается, пытаясь параллельно уместить венок из желтых ромашек на голову Дрима. Рога мешают. Тогда, явно задумавшись, она одним из острых когтей разрывает венок на две отдельные части, но не потому, что разочарована в результате. Для того, чтобы бережно оплести рога цветами. Лепестки осыпают блондинистые волосы, словно упавшие с неба капли солнца.
***
Вжимаясь со всей силой в своё укрытие, Джордж прикрывает нос ладонью и задерживает дыхание. Остаётся в окружении стука собственного сердца и давящих со всех сторон стен. Здесь узко, тесно. Приходится свернуться в позу эмбриона, подтянуть ноги к самой голове. Джордж не хвастается хорошей растяжкой. Мышцы ноют от длительного напряжения, а в коленях стреляет. Так и хочется выпрямиться, растянуться и щелкнуть затёкшей шеей. Но нельзя. Несмотря на усталость, духоту, закрывающиеся сами собой глаза и муравьёв, что взбираются по его лодыжке, нужно держаться до последнего. Ни звука, ни движения, ни вздоха. Он рядом. Джордж знает, что он рядом. Шанс того, что его могут обнаружить, слишком высок.
Его уже нашли.
Скрип древесины, шелест травы. Единственный лучик света перекрывает высокий тёмный силуэт. Когти скребут по внешней поверхности укрытия. Цепляются, разрывая дерево, пытаются дотянуться до добычи. Из-за поднявшихся опилок глаза Джорджа слезятся, чешутся, и он против своей воли шмыгает.
Всё, это конец. Бежать больше нет смысла. Его загнали в угол, из которого нет выхода. Он сам загнал себя сюда. А ведь если бы он решил бежать дальше, может, тогда у него ещё был шанс…
Большая когтистая рука ложится Джорджу на плечо, сжимая. Белые, светящиеся в полутьме глаза рогатой фигуры хитро щурятся.
— Нашёл, — игриво произносит низким, дребезжащим голосом, словно обнаружил давно потерянную сладость.
Джордж не выдерживает и громко чихает несколько раз подряд. Наконец-то поднимает очки и начинает тереть глаза, пытаясь избавиться от попавшей грязи. Голос изменяется на привычный, звучит мягкий обеспокоенный вздох, и в следующую секунду другая когтистая рука протягивает Джорджу кусок белой ткани.
— Не три руками, заразу занесёшь. Вот, держи, он чистый, — с тоном старшего брата причитает Бэд.
Джордж, кивнув, на ощупь тянется к спасительному платку. Сперва вытирает глаза, после от всей души сморкается, пытаясь избавиться от раздражающего зуда глубоко в носу. Возможно, прятаться внутри трухлявой оболочки мёртвого дерева — не самая хорошая идея.
Почувствовав себя лучше, Джордж убирает платок в карман и встаёт со своего насиженного места. Как и следовало ожидать, каждая косточка его тела жалобно хрустит. Бэд помогает ему выбраться на свежий воздух, сперва предложив руку помощи, а потом просто подхватив Джорджа за подмышки и вытянув его из пня-бочонка как ребёнка. Для того, чтобы попасть внутрь полого, переломанного пополам дерева, Джорджу пришлось старательно взбираться, а Бэду достаточно просто подойти и склонить голову. Столь большая разница в росте полезна, но не справедлива.
Оказавшись на земле, Джордж отряхивается от прилипших муравьев и трухи и возвращает очки обратно на нос. Мир вновь наполняется резкими, непривычно яркими красками. Даже после стольких лет использования зачарования на линзах, Джордж всё ещё не привык видеть окружающий мир таким. Иногда это больше сбивает с толку, чем помогает.
Это был уже третий раунд пряток за сегодня. Ещё одно занятие, так любимое блобами. Настоящая мини-версия Мэнхантов, где ради достижения цели использовались все методы и средства. Со стороны как выбранных охотников, так и его жертв. Скрытие своего запаха, чудеса акробатики, поиск особо необычных мест, где можно затаиться, заметание собственных следов и подделывание ложных.
Стоит ли упоминать, что при всём этом блобы ещё и свободно использовали свои навыки маскировки? Безграничные возможности и потенциал для них, но натуральная головная боль для новичков и тех, кто не умел различать запахи.
У обычных людей крайне малые шансы на победу. Как удачно, что их команда специализировалась на выслеживании и маскировке. Хотя опыт Мэнхантов срабатывал с периодическим успехом.
Периодически, потому что все потуги на победу становились бесполезны, как только роль охотника выпадала Бэду. Очень тяжело спрятаться от того, чьё призвание это выслеживать, охотиться и убивать. Конечно, без последнего пункта, но всё равно способности Бэда поражали и чуточку пугали.
Даже хотя Бэд обещал не использовать для поиска своё чувство крови, желая дать остальным игрокам фору, он ловил каждого меньше чем за двадцать минут.
В который раз это становится напоминанием — как же всем повезло, что Бэд находится с ними по одну сторону баррикад. И ещё больше им повезло не встречать других представителей его вида. Со слов Бэда, они все меньше сдерживаются в отношении своих инстинктов убивать и калечить, а в остальном очень милые ребята.
Пока Джордж приводит себя в порядок, Бэд терпеливо ждёт. На его плечах сидят трое блобов, которые беспрепятственно перелазят то на голову демона, то на его рога. Ещё несколько счастливых проигравших.
Они идут к месту, откуда началась игра. Каждый пойманный возвращался к изначальной точке, где его поджидала Дриста и другие проигравшие. Либо своим ходом, либо подвозили на себе охотники.
— Хоть скажи, что нашёл меня не первым. Забираться в эту рухлядь было той ещё проблемой, а сидеть там и подавно, — ворчит Джордж, сцепив ладони вместе и потянувшись вверх. После косится на демона. — И кстати, почему за мной идёшь? Разве тебе не нужно ловить остальных?
— Ты был последним, — беспечно пожимает плечами Бэд, искоса поглядывая, как у друга от услышанного глаза лезут на лоб. Блобы утвердительно кивают и наигранно разочарованно вздыхают. — Так что да, твоё укрытие стоило того.
— И ты сейчас не врёшь? Вот прямо вообще не врёшь?
Получив отрицательное покачивание головы, Джордж сперва восторженно вздыхает, но так же быстро сдувается, смущенно уставившись на Бэда. Да, все предыдущие раунды Джорджа всегда ловили одним из первых, и такой успех не может не радовать, вот только он ничего не планировал. Даже тактики не было. Просто прошёл в глубь леса, попытался сперва залезть в крону дуба и только сверху случайно заметил полый изнутри обрубок дерева. Решил рискнуть. Решил, что ему как-то лень искать другие потаённые места и будь что будет.
— Скажем так, твоё дерево обладало одним уникальным свойством, — поясняет Бэд со странным хитрым прищуром и сладким голосом, от которого Джорджу становится не по себе. — Ещё до тебя оно не раз использовалось семьёй енотов, которые, как это и следует енотам, обильно пометили свою территорию.
Сперва Джордж не понимает. Потом медленно тянется к краю своей футболки и подносит к носу. В следующий момент резко отдёргивает в сторону, скривившись. Воняло отвратительно! Как самое худшее сочетание кошки, и собаки, и нескольких прополосканных и стухших тряпок! Джорджу тут же хочется промыть свой нос и себя. С мылом. Несколько раз. Почему он раньше этого не заметил!
Пока Бэд вместе с блобами заливается добродушным смехом, а Джордж пытается втереть себе в одежду все травы, какие только попадаются на пути, они добираются до небольшого участка, свободного от деревьев. Их тут же радостно встречают остальные блобы, подбегая и тыкаясь мордочками в ноги. Бэд аккуратно сплавляет к ним трёх своих белых существ, что с писком прыгают в толпу, как в воду. Удивительно, как им хватало сил оставаться такими энергичными и позитивными на протяжении всего дня.
Блобов всего десять штук. Ради приличия и удобства новых участников, количество игроков заранее сократили.
— И это наш последний! С победой, Джордж! Честно, уже думала, что у тебя совсем способностей прятаться нет. Идея с енотовым гнездом очень крутая! — В своей манере поздравляет Дриста.
— Эм, спасибо, я старался, и это определенно точно не случайность, — неуверенно благодарит Джордж, наигранно посмеявшись в конце.
Хотя Дриста и не участвовала в поимке, а скорее играла роль стороннего наблюдателя, несложно догадаться, как она узнала про енотов. От Джорджа, наверное, несло за километр. Что подтверждает и Дрим, который, подойдя ближе, водит головой из стороны в сторону, пытаясь лучше уловить прицепившийся запах. В какой-то момент он даже высовывает язык, пытаясь облизнуть. Едва сдерживая ругательства, Джордж останавливает своего друга, отталкивая того в сторону и получая в ответ возмущенное урчание.
— Слышали, ребята? — тем временем обращается к блобам Дриста, заставляя тех оторваться от своих дел и поднять головы. — Запомните, это очень хорошая тактика — укрыться в уже готовом чужом гнезде. Особенно, если сможете превратиться в его обитателя, а после затеряется в их стае. Мобы обеспечат вам не только прикрытие запахом, но и могут предоставить непосредственную защиту, приняв за своего.
Блобы внимательно выслушивают внеплановый урок, согласно кивают головами и урчат. Прилежные ученики, которым только тетрадок с лекциями не хватает.
Вся речь звучит как часть полноценной шпионской тактики, что недалеко от правды. Очередное напоминание о том, чем занимаются блобы за пределами гнезда. Идеальные подставные невидимые глаза. Теории заговора о следящих за всеми рептилоидами или тайными организациями были не таким уж вымыслом, кроме, конечно, части об их участниках. Не страшные зубастые ящеры из космоса и не укрытые кровавыми балахонами силуэты в тёмных подворотнях. Всего лишь белые мягкие существа с никогда не сходящими улыбками.
— И тебя, Дрим, это тоже касается, — выделив имя особенно звонко, Дриста поворачивается к нему и угрожающе указывает на него пальцем. В ответ получает ворчание из треска и шипения, из-за чего возмущённо фыркает и усиливает поучительный тон «старшей» сестры. — Сколько бы ты не говорил, что стараешься, тебя всегда ловят либо вторым, либо первым. Меняй тактику, увалень.
Дрима действительно на протяжении уже нескольких проведённых матчей продолжали находить в самом начале, что было сопоставимо с «успехами» Джорджа. Вот только Джорджу просто немного лень заморачиваться, Дрим же…
Причина была странной. Откинув из своей головы всё относящееся к человеческому поведению, Дрим почему-то потерял осознание, что он сам выглядит как человек. Это проявлялось и раньше, в непостоянной, кривой походке и том, как путался в своих руках. И когда, казалось, он наконец-то более-менее разобрался в своём «новом» строении, вскрылось неожиданное — Дрим не осознавал разницу размеров. Ту самую в несколько метров между человеком и обычным блобом. Он мог по несколько минут тупо пялиться на нору, не понимая, почему ему не удаётся запрыгнуть в неё вслед за всеми остальными. Или пытаться залезть в маленькие укромные места и щели и так же растерянно щебетать, когда туда помещалась только его рука. Несколько раз лез настолько упорно, что его приходилось вытаскивать.
И при этом он всё ещё осознанно отказывался сбрасывать свою маскировку.
Где проходила грань, и в какой момент в голове Дрима случалось замыкание — непонятно.
И даже если за последние два дня он перестал пытаться залезть в места, меньшие чем диаметр собственной руки, и удачно избегал всех нор и дыр, иногда Дрим всё ещё зависал. Говоря проще — тупил. Например, если спрятать свою голову в кусты, тот факт, что ты никого не видишь, не будет значить, что не видят тебя. Ведь конечно длинные ноги или сгорбившая спина будут торчать в самом заметном месте.
Вся команда, в частности Бэд, пытались аккуратно объяснить Дриму, что он делает не так. Дристу же такой непрофессионализм возмущал до глубины души.
Пока брат с сестрой продолжают свои разборки, Джордж косится на рядом стоящего Сапнапа.
— А ты чего весь измазанный? — спрашивает Джордж.
— Пробовал новую тактику, — гордо заявляет Сапнап, подняв подбородок и выставляя на всеобщее обозрение свои боевые коричнево-серые полосы, проходившие по его лицу, рукам и шее.
— И как, сработала?
— Неа, — даже не унывая, признается Сапнап, отколупывая ногтем глину с кожи предплечья. — Как оказалась, простая грязь плохо работает на Бэда и его чутьё. У меня, конечно, была ещё идея измазаться в навозе…
— Ты сейчас не серьезно, — прервав друга, морщится Джордж, с отвращением наблюдая, как чужая улыбка становится только больше.
— Ещё как серьезно! В следующий раз точно попробую! — с решительностью, которую уже нельзя подавить, вскрикивает Сапнап, закидывая руку на плечо Джорджа, что пытается отойти в сторону. Чтобы эти дурацкие идеи на него не перекинулись. Кто знает, вдруг заразно.
— Я тебя спать к нам не пущу! Или сам уйду! — пытается бросаться угрозами Джордж, безрезультатно крутясь в чужом захвате.
— Ну Джордж, вот я тебя всяким люблю и принимаю, не важно, пахнешь ты как куча грязных енотов или нет, — обижено надув губы, ноет Сапнап, продолжая крепко удерживать своего шипящего, как кошка, друга.
— И тогда у меня будут два друга вонючки, — радостно заявляет Бэд, что присоединяется к перепалке, положив свою голову на макушку Джорджа. — Будете как два сапога пара. Мои любимые вонючие грязнули.
— От меня и так уже несёт! — попытки Джорджа к сопротивлению иссыхают. Он повисает в недообъятиях, откинувшись на чужое плечо и жалобно издаёт последний писк. — Ребята, здесь даже помыться нормально негде.
Неожиданно Джордж чувствует удар в плечо. Это Дрим решил не отставать от общей активности своей стаи и присоединиться. Вжавшись ко всем остальным, он пролезает ровно между Сапнапом и Джорджем и остаётся там. Как последний штрих, Бэд особо крепко обвивает их всех хвостом, создавая что-то вроде кулька.
Они стоят так какое-то время, просто облокачиваясь друг на друга. Присутствие Бэда сзади — единственный залог того, что они не полетят всей гурьбой на землю. Рога Дрима больно вжимаются в руку Джорджа, а его плечо уже немеет от давления. Но несмотря на неудобное положение, все улыбаются как идиоты.
Хихикнув, Бэд наконец-то распутывает хвост, давая остальным возможность выбраться. В этот момент Дрим несколько раз урчит, переглядываясь между Сапнапом и Джорджем.
— Он говорит, что в глубине леса есть водопад. Как раз за гнездом. Сможете помыться там, — машинально переводит Дриста, подплывая к неловко расходящимся людям. И когда Джордж уже хочет обрадоваться, мгновенно добавляет, — только после ещё одного раунда! Последнего! Ребятам очень нравится с вами играть. Только и говорят, как это весело.
В подтверждение слов Дристы блобы энергично пищат. Таким уговорам тяжело не поддаться.
***
Есть всего десять минут на то, чтобы найти укромное место. Либо одно, где каким-то образом поместятся сразу двое, либо Джорджу пора начать ломать голову над тем, куда сперва засунуть Дрима, а потом уже себя.
Он решил помочь Дриму выиграть хотя бы один раунд. Такая глупая идея, взять на себя ответственность сразу за двоих, когда Джордж порой едва справляется с одним — собой. Идея принадлежащая больше Бэду, чем ему.
Теперь они снова в центре леса. Пока Джордж в панике озирается по сторонам, прикидывая, получится ли втолкнуть Дрима под ближайшую корягу, сам Дрим беспечно следует за ним следом, озираясь и тыкаясь в каждый тёмный угол. Тоже воспринял задание очень ответственно, полный желания помочь, словно он в ответе за победу Джорджа, а не наоборот.
В этот раз водит Сапнап, так что не стоит беспокоиться, что их вынюхают.
— Нет Дрим, мы туда не поместимся. Ни я, ни ты тем более, — ворчит Джордж, когда блондин подзывает его к себе свистом и гордо показывает обнаруженное дупло.
Получив отказ, Дрим сразу возобновляет поиски, не чураясь опускаться и ползать по земле или пытаться залезть куда повыше. Он стал лучше разбираться с акробатикой, хотя и мог дотянуться только до первой ветки, но успех радовал и вызывал странную гордость. Как наблюдение за достижениями ребёнка.
Чем дальше они идут, тем больше кажется, что это Дрим делает всю работу, пока Джордж пинает балду. Не далеко от правды.
— Дрим, — устало вздохнув, Джордж вытаскивает друга из очередного куста, берёт его за плечи, заставляя того сосредоточить свой взгляд и внимание только на нём. — Нам нужно место, где поместимся мы вдвоём. Ты и я. Чтобы было много места и нам не пришлось толкаться и сидеть в тесноте. Ну и чтобы нас никто не мог найти — это главное.
Дрим вдумчиво гудит, давая понять, что принял информацию к сведению. К удивлению Джорджа, он не бросается вновь на поиски, а стоит на месте, уставившись в одну точку куда-то вдаль. Казалось, его взгляд даже не сосредоточен на чём-то, а плутает в пустоте.
Походив ещё несколько секунд вокруг застывшего Дрима, Джордж быстро сдаётся. Не то чтобы он так сильно хотел выиграть этот раунд. Ведь можно просто лечь рядом с этим поваленным деревом, которое он только что нашел среди папоротника, и притвориться неживым предметом.
Но прежде чем он успевает хоть что-то предпринять, Дрим хватает его за руку и тянет на себя. И неожиданно они бегут. В первые секунды это сбивает с толку, и Джордж безвольно следует за другом, беспокоясь только о том, чтобы не запнуться. Деревья и листва проносятся мимо, сливаясь в одно жёлто-зелёное марево.
— Дрим, подожди… — Джордж не уверен, что он хочет сказать. Попросить замедлиться? Узнать, куда они бегут?
Он всё равно не успевает. Так как уже в следующее мгновение земля уходит у них из-под ног.
В прямом смысле.
— Дрим!!!
Зелень становится чёрнотой. Твёрдая поверхность под ногами сменяется на пустоту и ощущение свободного падения, которое вдавливает его желудок к позвоночнику, а всё ранее съеденное вверх по пищеводу. Джордж машинально тянется свободной рукой вперёд. Пытается схватиться за ветку, ткань, край, любую твердую поверхность. Но пальцы находят лишь ветер и темноту.
Другой рукой он как можно сильнее сжимает ладонь Дрима.
Главное — не отпустить.
