Маленькие секреты

Капли горячего пота стекают по лбу Сапнапа. Впитываются в съехавшую на бок белую ленту, едва держащую вместе копну волос. Но парень слишком сосредоточен, чтобы позволить себе даже возможность отвлечься на такую мелочь. Сощуренными глазами Сапнап напряженно следит за оппонентом. За каждым движением сабли, руки, чужого взгляда и даже волос, колышущихся под напором солёного ветра. Паффи, хотя её имя полно мягкости, а рога и белая шерсть напоминают о мирно пасущихся мобах, является опасным противником. Под овечьей шкурой прячутся когти и взгляд охотника. Она никогда не выдаёт себя раньше времени. Она знает цену правильной засады. Стойка и холодна до самого последнего момента, она держит нависшее напряжение, пока её оппонент не ослабит бдительность. Тогда — прыжок. Тогда — удар. Эта дуэль сравнима с танцем, в котором Паффи незамедлительно, только вступив на сцену, забирает себе роль ведущего. Всё, что остаётся Сапнапу — стать ведомым. Поспевать за заданным ритмом и прикладывать все усилия, лишь бы не оступиться. Ошибка равнозначна мгновенному проигрышу. Как и в настоящей битве, здесь нет второго шанса. Эта манера сражения, эти движения знакомы Сапнапу. Он думал, что за прошедшие годы заучил их наизусть и теперь способен предугадать и повторить даже в полусне. Дрим действительно брал основы боя именно у Паффи. Длительными и безжалостными дуэлями, с ноющими мышцами, синяками, растянутыми сухожилиями и трещащими костями, он натаскивал до своего уровня и Сапнапа. Эта была необходимость — научиться бежать вровень, чтобы никогда не оборачиваться и не бояться оказаться позади. Плечом к плечу. Полное доверие и понимание слабостей и сильных сторон друг друга. И Сапнап верил, что спустя столько лет достиг собственного совершенства. Высокомерно. Сапнап оказывается прижатым к самому краю очерченного мелом круга, как забившаяся в прутья клетки лань перед облизывающимся тигром, и вся его прежняя уверенность в своих способностях тает на глазах. Возможно, все эти годы Дрим жалел его. Возможно, Паффи просто зверь во плоти, с которым никому не пожелаешь оказаться один на один в реальном сражении. Особенно на борту качающегося корабля посреди океанской пропасти бесконечной воды. Поражение наступает быстро. Может, мысленно, взвесив все за и против, Сапнап добровольно принимает безвыходность своего положения и поддаётся на чужую уловку. А может, дело в том, что громкий удар волн о борт корабля и протяжный птичий крик отвлекают его внимание. Паффи делает быстрый рывок вперёд. Сапнап инстинктивно отступает, стараясь сохранить безопасную дистанцию. Широкая хитрая улыбка на чужих губах объявляет о победе раньше, чем сигнальный свист Бэда. — Заход за линию! 7:3 в пользу Паффи! Отточенно, с энтузиазмом всегда вовлеченного комментатора отчеканивает Бэд. Матросы, сидящие рядом с ним на бочках и имеющие возможность побездельничать на заслуженном перерыве, свистят и улюлюкают. Пока одни радостно переглядываются, другие с выражением кислой досады отдают свои монеты. Кто-то лелеял надежду сорвать куш и поставил на победу Сапнапа, а теперь укоризненно косится на проигравшего, расставаясь с наличными сбережениями. Тридцать процентов побед из ста — немалый результат. Достаточный, чтобы из матча в матч подталкивать любимчиков фортуны рисковать, делая ставки не на самого перспективного бойца. Сам же Сапнап нисколько не разочарован своими результатами. Во-первых, его противник — сам Капитан! Гроза морей и пиратская легенда, раньше наводившая страх на прибрежные порты и торговые суда больше, чем чудовища глубин или разрушительные штормы. Тут сама возможность помериться с ней силами, опробовать свои способности, и самое главное, взять несколько уроков — уже честь. И во-вторых, Сапнап уверен, что проигрывает не из-за нехватки навыков. Сапнап не боится воды и умеет плавать, но километры тяжёлого океана и отсутствие возможности свободно использовать пламя сковывают его невидимыми цепями. Давят, как тревожный звоночек где-то на краю сознания. Здесь он слабее. Здесь, оказавшись за бортом, он сразу станет кормом для рыб. Но это не оправдание. Настоящий противник не будет делать Сапнапу поблажек. Рано или поздно ему придётся сражаться за жизнь своих друзей и свою заодно. В этом и смысл приключений — в неожиданных опасностях, поджидающих за углом. И к ним всегда нужно быть готовым. Именно поэтому Сапнап последнюю неделю так рьяно рвётся на каждую дуэль. Не жалея себя, своё тело и личные сбережения болельщиков их маленького клуба фанатов. Он осознаёт свои слабости и стремится всеми доступными способами закрыть эту пробоину, которая может утянуть на дно в самый ответственный момент. Такие вещи нельзя пускать на самотёк. Паффи ценит чужое упрямство и горящий огонь решительности. Она с готовностью протянула руку помощи вместе с подбадривающей улыбкой, не смея отказывать Сапнапу в просьбе научиться. Стать лучше. Ей и самой приятно вспомнить деньки былой славы и поиграться навыками, не давая им заржаветь и угаснуть. Но помимо этого, все эти ежедневные тренировки на борту под знойным солнцем и пристальным вниманием публики греют Паффи тёплыми воспоминаниями. О днях, когда перед ней точно так же, ещё неуверенно вцепившись маленькими ладошками в явно великоватый деревянный меч, прыгал мальчишка со светлыми волосами, сверкающими глазами и иногда подгибающимися ногами. Стоит только вспомнить о нём... Закрученные, спадающие на плечи волосы Паффи шевелятся. Для смотрящих издалека это может показаться следствием дуновения ветра, но Сапнап прекрасно видит, как из-за локонов выглядывает улыбчивая белая мордочка, которая хитро щурится и показывает язык, негромко хихикая и треща, как бы говоря: — Так и знал, что ты продуешь! Сапнапу не нужно слышать, чтобы представить звонкий громкий голос, которому тут же хочется ответить. — Вот я уверен, что ты подсказываешь Паффи все мои слабые места, — возмущается Сапнап, заходя обратно в круг и убирая саблю в инвентарь, чтобы размять затёкшие пальцы. Протирая ладони, он уже чувствует новые мозоли на покрасневшей коже. — Ложь и провокация. Дрим — воспитанный блоб, он никогда так не сделает и всегда придерживается кодекса чести, — защищает его Паффи, почесывая блоба по голове. Тот тает под прикосновениями, как мороженое под лучами солнца. Кажется, ещё немного и превратится в белую сладкую лужу. Сапнап улыбается, но не выдерживает и показывает язык в ответ. — Оскорбления соперников во время матча неприемлемы! Нарушители правила будут дисквалифицированы, — вступает в разговор Бэд, шутливо щурясь и держа в руках две кружки. Сапнап с готовностью и благодарностью принимает одну из них, выпивая содержимое голодными глотками. Паффи сперва учтиво отказывается, но узнав, что ей принесли настойку ромашки, сдаётся под чужим напором и очарованием. — Вот всё ты обо мне уже знаешь! И мой любимый напиток, и моё любимое блюдо, и моё расписание на день, и где и когда мне чего-то не хватает, — фыркает Паффи, отпивая глоток. — Я польщена твоей внимательностью, но и капельку напугана. — Да это мелочи, — смущённо отмахивается Бэд, не придавая внимания последнему замечанию. Он ощущает на себе пристальный взгляд маленьких сощуренных глаз и тут же подхватывается. — Нет, нет, про тебя я тоже не забыл. Заверив недовольного блоба, демон протягивает из-за спины кружку, ранее удерживаемую хвостом. Но не успев донести, громко вскрикивает. Дрим, не дожидаясь и никого не предупреждая, отправляет своё маленькое тело как пружину с плеча Паффи внутрь кружки, удивительно ловко помещаясь внутри, но расплескивая в разные стороны капли воды и какие-то лепестки. — Он ведь мог быть горячим, — укоризненно замечает демон, наблюдая, как на поверхность со дна кружки выныривает голова большеглазой зелёной лягушки, которая теперь довольно дует щёки и пускает пузыри. Паффи хихикает, а Сапнап фыркает, стукая земноводное пальцем по голове. Мгновенная трансформация. За последние месяцы путешествия Дрим отточил её почти до совершенства. На протяжении долгих лет сдерживаемый границей одного обличия, теперь он словно старался восполнить все ранее упущенное. Со свойственным ему упорством и рвением, он не заметил, что за малый промежуток времени смог не только догнать, но и перегнать в этой несуществующей гонке всех своих родственников. Не пытаясь стать большим, ограничив свои превращения в размере, Дрим сосредоточился на другом. Более доступном. Скорости. Навыке создать оболочку за несколько секунд. Сменить её на новую за пару мгновений. Чем меньше тем проще. Быстрее. Это не значит, что Дрим совсем растерял навык трансформироваться в крупных существ, но это, так же как и раньше, требовало от него большей сосредоточенности и внутренних ресурсов. Вновь превратиться в человека не является табу для Дрима, как могло показаться. Они даже обсуждали такую возможность внутри стаи несколько раз, но никогда не поднимали вопрос намеренно. Не ставили сроков. Возможно. Потом. В будущем, когда все нужные звёзды сойдутся, а планеты встанут в ряд. Но не желая превращаться в человека, Дрим нисколько не брезговал принимать облик других гуманоидных существ. Экспериментальное становление эндерменом потребовало у блоба несколько дней только на подготовку и сбор формы. Но по окончании превращения удержаться в новом облике у Дрима не вышло. Долговязого моба, по росту превосходящего Бэда, оказалось некуда поместить на корабле. Если, конечно, не засунуть в кладовку, как ненужную утварь. Или поставить ночью в центре палубы среди мачт, чтобы перепугать плутающих сонных матросов. Последнее — не глупая выдумка, а полноценная идея, от которой Бэд целый час настойчиво отговаривал своих хихикающих и злобно потирающих ладони товарищей и неожиданно примкнувшую к этому безобразию Паффи. Казалось, демон был единственным, кто беспокоился о душевном благополучии и спокойном сне обычных обитателей корабля. Не то чтобы матросы находились в полном неведении о происходящем у них перед носом. Ещё при повторном вступлении на борт, обговорив всё с Паффи, было решено рассказать им хотя бы часть правды, а не прятать ложь и брешь размером со слона о «неожиданно пропавшем лидере группы и любимом воспитаннике Капитана» под ковром. Не вдаваясь в сложные подробности и ненужное раскрытие маленьких секретов, на всеобщее обозрение представили легенду, в которой Дрим на самом деле простой, ничем не примечательный, эволюционировавший слайм. Не частая, но известная диковинка для сервера, способная с успехом мимикрировать под различные блоки и других мобов. Повидавшие на своём веку и на просторах океана много всякой нечисти, от сирен, говорящих лососей и до морских божеств, экипаж судна принял ложную истину, не задавая лишних вопросов. Они либо не сильно интересовались подробностями, либо прислушались к намёку своего капитана не лезть дальше начертанных границ. Когда-то Паффи вела их через тьму и ревущий океан, полный скалистых зубов и смертельных ветров. Они могли без лишних слов довериться ей с маленьким, превращающимся во всё подряд, зелёным слизнем. — И что же нам теперь делать? Найти прекрасного принца для поцелуя, чтобы тот излечил твоё лягушачье проклятье, — посмеивается Паффи, с умилением наблюдая за Дримом в кружке, и цокает языком. — Но если придерживаться сказки, мне придётся выдать тебя замуж за спасителя. Не одобряю столь варварский и устаревший метод. — Прекрасного принца на белом коне у нас в запасе нет, но зато есть заросшая спящая красавица, — фыркает Сапнап, искоса наблюдая за Дримом. Тот, как рыба, поймавшая крючок с наживкой, выпучивает глаза, взволнованно оглядываясь по сторонам. — Которую, кстати, пора будить. — О, точно, уже ведь полдень, — Бэд задирает голову к верху, с прищуром всматриваясь во вставшее над ними солнце. — Опять задерживается. — Уже который день подряд, — замечает Паффи, облокотившись на свою саблю. — С таким отношением его бы в морской флот никогда не взяли. — Да Джорджа туда даже силками никто бы не затащил, — пытается поддержать шутку Бэд. Но выходит как-то вяло. Все они переглядываются с общей рябью беспокойства. С каждым днём, с момента отплытия на корабле Паффи, Джордж спал всё дольше. Просыпался позже. Порой, уже его обеспокоенные друзья не выдерживали и будили сами. Сапнапу не раз приходила мысль — что произойдёт, если никто из них не вмешается и не попытается нарушить его покой? Проспит ли Джордж весь день, следующий? Проснётся ли он вообще или останется в плену собственных снов и чужого присутствия? Раньше любовь спать и нежиться в кровати дольше остальных была забавной причудой, над которой добродушно подшучивали все в команде, пока Джордж беззлобно ворчал и закатывал глаза. Теперь — неприятное предзнаменование. Ведь несложно обнаружить точку отсчёта, понять, чьё влияние стало центральной причиной всех изменений. Происходящее тревожит всех в стае. Даже если Джордж продолжает говорить, что всё хорошо. Заверять, что всё остается под его контролем. Сапнап верит. Хочет верить. Ведь это Джордж! Он всегда ставит в приоритет разум и логику, а не эмоции и сердце. Даже чужие, не только собственные. У него всегда горькая правда взамен сладкой лжи. Никто в стае точно не собирается оставлять происходящее просто так. Есть план. Ещё старый, придуманный несколько месяцев назад во время первого обсуждения ситуации, едва ли претерпевший изменения. В какой-то степени глупый, сшитый тонкими нитками и обрисованный прозрачными контурами. Символ того, что они не просто безмолвные, бессильные наблюдатели. Найти способ разорвать связь. Расторгнуть договор без участия ИксДи. Каждая сделка, даже заключенная между смертным и администратором сервера, работает по общим принципам. А это значит, что и здесь существует возможность обойти условия этой сделки. Потайные ходы и лазейки, дающие возможность перетянуть чашу весов на свою сторону. Нужно просто их найти. Любые зацепки, любые слухи могли сыграть на руку. Бэд говорит, что это возможно, ведь будучи демоном, он явно разбирается в вопросе получше многих. Не существует договора, который нельзя расторгнуть. Главное — знать, где искать. Сапнап уже готов схватиться за любую брошенную ему весточку надежды. Дрим относится к плану с большим энтузиазмом, а это внушает уверенность. Совать свою голову в любую подозрительную развалину, попадающуюся по пути и перебирать там всё до последнего кирпичика и последнего живого обитателя ради малого шанса на кроху информации. Здесь нужен энтузиазм для поиска иголки в стоге сена. Но стая Дрима справлялась и с более безумными заданиями. Дорога из хлебных крошек могла вывести их из непроглядной тьмы. — Тогда пора вызволять нашу принцессу из царства сна, — заключает Сапнап, потянувшись. Отдав кружку Бэду, он уже собирается отправиться на свою маленькую миссию, как громкое кваканье заставляет его остановиться. Ожидаемо. С вопросительно поднятой бровью Сапнап наблюдает, как из кружки впопыхах пытается выбраться лягушка, продолжая звонко урчать и шлёпать лапками. Пухлое тело, без проблем запрыгнувшее в емкость, теперь испытывает немалые трудности с тем, чтобы выбраться. — Хорошо, хорошо. Пойдём вместе, — проговаривает Сапнап и, вытягивая вперёд руку, собирается помочь своему другу в столь трудной ситуации. Что оказывается очень вовремя. В следующую секунду Дрим с хлопком выбитой пробки выбирается из своей западни, а Сапнап получает ачивку за успешную поимку неуклюже прыгнувшего земноводного, не дав тому зеленой лепёшкой свалиться на пол. Оказавшись в тёплых, крепко обхвативших его ладонях, Дрим довольно урчит, жмурит глаза и благодарственно надувает щёки. — У меня когда-нибудь так с ним сердце схватит, — признается Бэд, явно перепугавшийся такой акробатики, и поглядывает на теперь пустую кружку с полностью разлитым содержимым. — Мне казалось, что ты должен был привыкнуть, — хихикает Паффи. — Ещё только-только вступив ко мне на борт, Дрим уже чудил. Помню, один раз решил игнорировать существование дверей и несколько дней подряд пытался пролезать через иллюминаторы. Тогда он как баран наотрез отказывался менять свою форму. Чтобы его вытащить понадобилось много масла. Догадываясь, что разговор принимает форму «жалобы двух уставших от своих детей и вообще всей жизни стариков», Сапнап пользуется возможностью и незаметно ускользает. Слушать про юность Дрима может и весело, но Бэд точно начнёт рассказывать и про неловкие истории детства Сапнапа, о которых тот бы давно хотел забыть. В такие моменты лучше с позором сбежать — не стыдно. Добраться до комнаты Джорджа можно по памяти с закрытыми глазами. Они всей стаей вновь поселились там же, где спали при первом путешествии на корабле, деля две небольшие каморки по соседству. Хотя теперь, с уменьшением Дрима, Джорджу достается чуть больше личного пространства. Блоб всё равно предпочитает спать рядом на подушке с кем-то из членов своей стаи. По привычке постучавшись, Сапнап ждёт, лелея надежду, что ему откроют. Разочарование настигает быстро, поэтому после непродолжительного прислушивания к гробовой тишине по ту сторону, подхватив лягушку в левую руку и освободив правую, Сапнап открывает дверь. Нужно время, чтобы глаза привыкли. Внутри тесно, душно и тускло. Света из-за занавешенных окон едва хватает, чтобы различить силуэт на одной из двух кроватей. В этом тяжело узнать человека. Аморфное нечто без рук, ног и головы, как набухшая куколка из нескольких слоёв одеял и подушек. Дрим, стоит им войти, оживляется и начинает перебирать лапами по воздуху, пытаясь в нетерпении доплыть. Сапнап решает не сдерживать чужой энтузиазм и отпускает друга на кровать, прежде чем аккуратно присесть рядом на самый край. Он уже хочет потянуться вперёд, пробраться через защитные слои ткани и вызволить Джорджа из плена сна и постельного белья, как неожиданно замечает нечто, заставляющее сперва усомниться в своём здравии. Первое — запах. Колыхающийся над самой поверхностью кровати, как застывший туман. Едва заметный, легкий, приятно наполняющий лёгкие и так сильно контрастирующий на фоне запаха соли и моря, уже въевшегося в каждый сантиметр окружения и их собственных тел. Аромат утреннего леса. Широких деревьев. Мягкой земли и податливого компоста под ногами. Всего того, что здесь просто не должно находиться. Как мимолётный наплыв воспоминаний, нашедший прорыв в реальность. Было кое-что ещё. Около кровати, по одеялу, которым укрыт Джордж, раскидано множество скрученных обрывков. Сперва, в полутьме, их было тяжело различить, но теперь они приковывают к себе взгляд. Своей неправильностью. Инородностью. Сапнап даже несколько раз моргает, прежде чем решается взять один из них и поднести к лицу. Нюхает, трёт пальцами, неуверенно прикусывает между зубов, ощущая ожидаемую вязкую горечь. Листья. Самые настоящие, свежие листья, полные сока и только-только сорванные ветром со своих веток. Что за чертовщина? Откуда они здесь? В маленькой обнесенной четырьмя стенами и океаном каморке, где даже сделать лишний вздох сложно? Это какая-то шутка? Кого-то из экипажа? Паффи точно не перевозит деревья или удобрения, и на корабле ни у кого нет свободного времени, чтобы заниматься садоводством. Даже те же травы, с которыми таскается Бэд — это старый, уже засушенный сбор месячной давности. Покрутив и испепелив взглядом несчастный листок дуба (род дерева подсказывали небогатые знания ботаники, привитые Бэдом), Сапнап непонимающе осматривается ещё раз, в поисках любых намёков на постороннее проникновение, чужую шутку. Но находит только ещё больше листьев. И Дрима, сидящего в своём лягушачьем обличии между ними, как идеальное дополнение абсурдности ситуации. Такая малость в столь неожиданном месте воспринимается как паранормальщина. Это просто листья. Безобидные, самые обычные. Они не должны пугать, но Сапнапу так и не удаётся подавить чувство тревоги. — Как думаешь, нам стоит беспокоиться об этом? — обращается Сапнап к Дриму, сминая несколько листьев между пальцами. Лягушка склоняет голову и слишком выразительно, точно не по-животному, задумчиво хмурится. Ответ не нужно озвучивать. «Не знаю, но мне это не нравится.» Выкручивать Джорджа из-под одеял тоже непростое дело. Когда на поверхности появляется копна знакомых волос и лицо, покрытое грубой щетиной, Сапнапу кажется, что он только что снял несколько медвежьих шкур. Помимо вопроса, как Джорджу удавалось так плотно закутаться, больше беспокоило, как он не задыхался и не спаривался под всеми этими слоями. Может, все беспокойства команды о столь долгом сне бессмысленны и причина заключалась только в том, что Джордж стремился плотнее отгородиться от внешнего мира. Будь всё так просто. Раньше, чтобы разбудить своего друга, Сапнап без задней мысли мог воспользоваться старым добрым обливанием холодной водой. Всегда эффективно, быстро и действенно. Но сейчас это кажется таким неправильным. Резким. Вместо этого Сапнап тянется вперёд, хватает спящего за плечи и потряхивает, внимательно следя за реакцией. — Просыпайся. Джордж, пора вставать. Каждый раз Сапнап боится, что Джордж не откликнется свое имя. Не откроет глаза в ответ на аккуратное прикосновение, оставшись навсегда за закрытыми веками в плену собственных грёз. Если эти сны вообще до сих пор принадлежат ему. Дрим перекатывающимися прыжками забирается на грудь и, опершись лапами в подбородок, внимательно следит за выражением лица Джорджа, не моргая. Издаёт длинную, певучую трель. — Давай, Джордж, — вновь зовёт Сапнап, наклоняясь ближе. — Мы ждём тебя. Что бы ни подействовало, пение Дрима или просьбы Сапнапа, Джордж наконец-то отзывается. Вздрагивает. Дыхание нарушает свой ровный ритм, а зрачки слишком резко дёргаются под веками. Возникает знакомая и столь ожидаемая, недовольная хмурость между бровей. — Какие же вы все настырные и громкие. Ни минуты покоя, — едва открывая рот, в подушку бубнит Джордж. — И тебе доброе утро, Джордж, — с облегчением выдыхает Сапнап, переставая сжимать чужое плечо сильнее, чем это требуется и отстраняется, давая другу свободное пространство. — Пора вставать. Уже полдень. — Всего полдень? Даже не обед. Нет бы позвать меня, когда еда будет готова, — продолжает ворчать Джордж, прекрасно отыгрывая роль всегда недовольной, поднятой ранним утром королевской особы. Ещё несколько секунд он неподвижно нежится в своей постели, прежде чем негромко вздохнуть, — Ты же от меня не отстанешь? — Неа, пока ты не поднимешь свою задницу с этой кровати, мы не уйдём. — Мы? — переспрашивает Джордж, наконец-то открывая слипшиеся глаза. Первым, что он видит, оказывается улыбающаяся лягушка, смотрящая на него вплотную, почти нос к носу. Кажется, ещё немного и земноводное просто, без задней мысли, залезет человеку на лицо. — А это кто у нас здесь? — интересуется Джордж, беря лягушку в руки и поднимаясь в сидячее положение. Краем глаза Сапнап замечает, как ещё больше листьев вываливается из-под одеял, словно там существовал проход в настоящий лес. Несколько даже зацепились за одежду и волосы Джорджа. — А это наш заколдованный прекрасный принц, ожидающий поцелуй, способный снять его чары, — объясняет Сапнап, наблюдая, как с каждым его словом земноводное словно надувается, приподнимая голову и следя за чужой реакцией. Джордж издаёт неглубокое мычание, смотря на лягушку в своих руках всё ещё мутным ото сна взглядом. Кажется, он прилагает все усилия, чтобы обработать услышанное или вовсе не заснуть, приложив тяжёлую голову к груди. Если, конечно, он не считает происходящее продолжением сна. Сапнап не ожидает, что Джордж подыграет их шутке, поэтому даже удивляется, когда тот притягивает застывшую лягушку с глазами-блюдцами к своему лицу. Со странной нежностью прижимается губами к макушке и задерживается так на несколько секунд. Желанное чудо из сказки не заставляет себя ждать. Земноводное лопается, как мыльный пузырь, разбрызгивая зелёные капли, а слишком довольный, дрожащий от волнения блоб, тянется вверх, желая получить чудодейственный поцелуй в собственную макушку, а не просто в оболочку. Но Джордж словно ожидает этого. Отстраняется в самый последний момент, заставляя Дрима уткнуться в пустоту и завалиться с раздосадованным писком, шлёпнувшись на живот. Блоб смотрит на Джорджа как на предателя, разрушившего его мечты, но тот, едва сдерживая искры смеха, делает вид, что ничего не произошло, и протягивает недовольное надувшееся белое существо Сапнапу. — Повезёт в следующий раз, чувак. С кем не бывает, — успокаивает блоба Сапнап траурным тоном, старясь придать себе самый серьёзный вид, но заражается весельем от Джорджа. Дрим недовольно фыркает, вздёргивает голову и несильно кусает палец, которым его пытаются почесать, понимая, что никто здесь не разделяет его досаду. Ещё друзья называются! Один обманывает, а от другого никакой поддержки. Оставляя надувшегося блоба морщиться дальше, но не прекращая попытки погладить, несмотря на ответные укусы, Сапнап наблюдает, как Джордж, вытянувшись и зевнув, наконец-то находит в себе силы подняться с кровати. Ну или для начала свесить ноги с края, сбрасывая на пол ещё больше листьев, которые количеством уже напоминают разбежавшийся рой насекомых. И при этом Джордж реагирует на них, как на самую обычную вещь. Даже снимает несколько со своей одежды и, удостоив их секундой своего внимания, пускает в полёт. Это сбивает с толку ещё больше. — Если мне не изменяет память, ты не каждый день просыпаешься в россыпи листьев, словно кто-то решил устроить тебе романтический вечер, — наконец-то решает намекнуть на странность ситуации Сапнап. — Да, не каждый, но иногда случается, — буднично отвечает Джордж, косясь на горку листвы, теперь хорошо заметную под одеялом. — Но раньше их было не так много. Два- три максимум. — Ох, — всё, что Сапнапу удаётся выдавить из себя. У него ощущение, словно перед ним только что открыли существование Подземного мира. Раз это не первый случай, почему Джордж не рассказывал им об этом раньше? Нет, конечно, они никогда не спрашивали, а пара листиков на подушке — не такая уж и серьезная тема, требующая всеобщего обсуждения, но всё же Сапнап предпочитает знать о сюрпризах заранее. Дрим, наконец-то прошедший все стадии горя от своей потери, теперь тоже сосредоточенно слушает их разговор, с явным недоверием взирая на лиственный покров. — И откуда они? — спрашивает Сапнап. — Из сна. Вещи оттуда иногда… Прорываются к нам, сюда и становятся материальными. — буднично объясняет Джордж, вытаскивая из инвентаря и надевая свои очки. — Как сквозняк, находящий путь через тонкие щели. Опять же, не в таком количестве. Вот вы и не замечали. — Значит, что-то изменилось? — настороженно уточняет Сапнап, сдерживая хаос мыслей и вопросов, готовый взорваться в его голове от нового потока информации. Материализующиеся вещи из сна — звучит как что-то из сказки, но они здесь словно обсуждают погоду на завтра. Видимо, даже сказки становятся реальностью и обыденностью, когда их касаются божественные силы. Пора просто привыкнуть, чтобы не лишаться дара речи и не прибавлять седых волос при каждой новой неожиданности. — Да, — отчеканивает Джордж, усердно вороша гору листьев на своей кровати, почти что забравшись в неё по локоть. Пока он сосредоточенно хмурится, даже высунув язык, явно что-то выискивая, Сапнап поднимается и встает рядом, задержав дыхание. Приходится удерживать извивающегося Дрима на месте, чтобы тот не прыгнул в самый центр проводимых «раскопок». Мелькнувшая на губах Джорджа улыбка и самодовольное выражение подтверждают успешность поисков. Наконец широким размахом раскидывая листья по всей комнате, он с гордостью представляет на обозрение скрученный свёрток. Он массивный, по размерам соперничающий с приличной картой, и сделан из тёмно-коричневой плотной бумаги. Всё это крепко обмотано яркой, светящейся в полутьме зелёной верёвкой. Поверх — белая печать, с моментально узнаваемым символом. Две точки и линия-улыбка. Почти идеальная копия маски Дрима. Сапнап чувствует, что по его спине против воли бегут мурашки. Слишком сосредоточившийся на изучении всех необычных деталей, он не замечает, как расслабляет пальцы и даёт блобу ловко выскользнуть. Пользуясь свободой, Дрим спрыгивает с ладони на колени Джорджа, тоже желая изучить свёрток поближе. Джордж благосклонно кладёт предмет перед ним. Есть в свёртке нечто особенное. То, что сразу, как только тот появился в поле зрения, заметил Дрим, но полностью проигнорировали его друзья. Что неудивительно. Запах. Едва заметный оттенок, теряющийся под ароматами листвы, пыли и соленой воды. Отпечаток. Знакомый, манящий и перекрывающий ранее накапливающееся беспокойство. Заставляющий потянуться и уткнуться мордочкой прямиком в бумагу, чтобы ощутить текущую по верёвкам энергию. Невольно заурчать от прилива тепла и потереться щекой, желая впитать как можно больше. Джордж, явно ожидающий подобной реакции, удовлетворённо наблюдает за ним. — Этот свёрток передал мне ИксДи, — разъясняет Джордж всё ещё смущенному как ситуацией, так и поведением блоба Сапнапу. — Это письмо для всей нашей стаи от старого друга. Доставлено из первых рук.

***

Меньше чем через полчаса они собираются в переговорной, расположенной около каюты капитана. Комната от потолка до пола обвешана различными картами и рисунками, будто это праздничные гирлянды, а между ними мишурой тянутся красные нитки, соединяющие отмеченные булавками важные места. По полу расставлены стопки книг, используемые вместо тумбочек и везде разбросаны листы бумаги. Даже стулья здесь — старые, покорёженные бочки. Единственной мебелью является массивный круглый стол в самом центре — главное сокровище. По содержанию легко догадаться, что место используется для изучения, чертежа и выбора маршрута в предстоящих путешествиях. Обычно. За последние недели комнату эксплуатировали как угодно, но только не по назначению. Для вечеров настольных игр или сбора клубов по интересам. Всё благодаря исключительному размеру, позволяющему вместить больше, чем два человека. Дрим и остальные были не против поместиться и в другом месте. Они не привередливые, но стоило Паффи услышать новости, она сама, не дав никому даже возразить, затолкала команду охотников в переговорную. Прежде чем исчезнуть, уточнила, что Дрим и его стая могут оставаться здесь сколько потребуется и комната находится в их полном владении. Никто не побеспокоит, так что они могут хоть проводить кровавые ритуалы. Заманчиво, но в данный момент не в приоритете. Рассевшись вокруг освобожденного от ненужных бумаг стола, все участники стаи, в полном составе двух людей, одного сгорбившегося демона и блоба, не отрываясь смотрят на главную причину столь срочного сбора. Свиток, почётно возложенный в самом центре под светом потолочной лампы. — Итак, мы просто открываем его? — уточняет Сапнап, сжимая пальцами край стола и пригнувшись к его поверхности, словно ожидая, что свёрнутая бумага оживёт, отрастит зубы и прыгнет. — У нас не так много вариантов, — пожимает плечами Бэд. Его слишком длинные ноги почти упираются ему в плечи, а сам он горбится. Но не кажется, что положение доставляет демону хоть какое-то неудобство. — Хотелось бы, конечно, обсудить то, как вещи из сна способны проникать в реальность, нарушая все законы логики и открывая перед нами просто безграничные возможности, но, думаю, этот разговор можно отложить и до лучших времён. — У меня есть идея, кому предназначено открыть наш подарок, — Джордж тянется к свитку. Но быстро становится понятно — он имеет в виду не себя. Даже не задерживая в руках письмо, Джордж пододвигает его к Дриму, который сидит рядом на столе. Сперва блоб смущённо моргает, заглядывая в глаза за тёмными очками, но, распознав чужую уверенность, кивает и сам прыгает вперёд. Печать-улыбка сверкает ярким осколком света, как приглашение. Дрим не торопится. Несколько секунд изучает свёрток, вдыхая знакомый запах, прежде чем приступить к распечатыванию, путём аккуратного развязывания и снятия верёвок. Использует только собственный рот и тело. Он уже неплохо с этим наловчился и никакой замок или узел теперь ему нипочём! Дайте ему в рот нож, и он нарежет что угодно столь же искусно, как сделал бы это руками. Но почему-то стая, и Бэд в частности, энтузиазм своего лидера не разделяет, а наоборот, старается держать его подальше от колюще-режущих. — ИксДи сказал что-нибудь, прежде чем передать свиток? — спрашивает Бэд, вместе со всеми наблюдая за усердной работой блоба. — Только то, что у него есть для меня письмо, которое я должен открыть, как проснусь. Отказался вдаваться в подробности, но за свою "услугу посыльного" захотел провести со мной больше времени. Вымогатель, — беззлобно фыркает Джордж. — Поэтому каждый раз ты спишь так долго? Как очередная сделка? — утоняет Сапнап. — Не всегда. Иногда я просто… Задерживаюсь сам, — последние слова Джордж произносит шёпотом, едва двигая губами. Он не уверен то ли в собственных словах и их правдивости, то ли в необходимости делиться данной информацией. Сапнап и Бэд переглядываются. Они улавливают чужое смятение. В этот момент Дрим с победным свистом наконец расправляется с последним узлом. Нитки опадают на стол, теряя прежнее призрачное свечение. Остается только та же белая печать, сдерживающая края свёртка вместе. Дрим, не задумываясь, прикасается мордочкой к символу, образно вновь надевая старую маску. Ранее он носил её каждый день, теперь же хранит как память в инвентаре. В следующую секунду печать исчезает в яркой вспышке, а свёрток поднимается в воздух невидимой силой. Застывает в нескольких сантиметрах над поверхностью, чтобы самостоятельно и неторопливо, как змея, раскручивающая кольца, развернуться перед своими застывшими зрителями. Дрим отпрыгивает в сторону, чтобы не помешать процессу, невольно подрагивая от нетерпения. Ранее едва ощутимый след чужой энергии теперь раскрывается как яркий, душистый цветок, заполняя своим ароматом комнату. Внутренняя поверхность свитка испещрена множеством линий. Символы, буквы, узоры и даже рисунок — всё сплетается в общем танце в изменчивую картинку. Чёрное окрашивается зелёным. Свет, как капли росы, скатывается по бумаге и собирается в центре. В яркую, полную подёргивающихся помех и плывущую в невесомости сферу. Все в предвкушении пододвигаются ближе, готовясь к чуду. Оно не заставляет себя ждать. — Всем привет!!! Меня слышно?! Голос Дристы, заполненный статикой, как удар волны по ушным перепонкам. Оглушает и заставляет невольно вздрогнуть, пока шум несколько раз резиновым эхом отскакивает от стен комнаты. Бэд прикрывает уши и хмурится, но не отстраняется. Сапнап с удивлением и волнением смотрит на Джорджа. Тот только кивает. Дрим в щенячьей радости кружится на месте, не прекращая следить и впитывать каждую секунду происходящего. Ему так хочется с детской трелью прыгнуть вперёд навстречу знакомому голосу, но он прекрасно знает, что нужно держать дистанцию. Не нарушать чужое творение. — Хэй, народ! — звук рвётся на неразборчивый шум и собирается заново. — Дайте мне ещё несколько секунд, и я всё исправлю! Вот так. Теперь голос Дристы опускается до её обычной, иногда подпрыгивающей, взволнованной громкости. Вместе с этим изменяется и шар света. Зажигается улыбка, расправляются позади несколько пар полупрозрачных крыльев, волнами опускается плащ, накрывая невидимое тело. Спустя мгновения перед собравшимися над раскрытым свитком кружится маленькая копия Дристы, которую можно поместить в ладони. Едва ли больше Дрима. Воздух наполняется энергией и запахом Дристы, от которого у блоба приятно щекочет белую кожу, но нет ощущения присутствия. Здесь лишь её полупрозрачный образ, покрытый помехами. Маленький кусочек магии, сцепленный с бумагой и символами, но всё равно кажется, что Дриста находится с ними в одной комнате. Никто не может сдержать радостной улыбки. — Снова привет всем! — крутанувшись вокруг своей оси и оглядывая присутствующих, восклицает Дриста. Не дав никому даже слова сказать, тут же начинает тараторить, заканчивая каждое предложение громким восклицанием. — Сразу говорю, вам не нужно пытаться кричать на меня! Я всё равно вас не услышу! Пока функция прямого разговора отсутствует, но будем считать это маленькой технической недоработкой. Я точно знаю, что вы очень рады меня видеть и непременно воспеваете хвалу мне и моим навыкам! Даже если Дриму очень хочется поговорить с Дристой напрямую, и он уверен, что стая разделяет это желание, новость о том, что на данный момент это невозможно, не расстраивает. Они рады любой весточке. Им уже позволили слышать её голос и видеть её образ, а не просто вчитываться в засохшие чернильные буквы. Дриста подошла к столь простому человеческому способу общения со всей своей творческой, божественной натурой. В своём маленьком обличье Дриста похожа на фею из сказок, что трепещет крылышками и раскидывает росу из капель света. За ней просто приятно наблюдать. Словно собираясь слушать эти самые сказки, все невольно расслабляются на своих местах. Бэд вытягивается вперёд на стол, как кошка, Джордж опирается головой на руку, пока Сапнап, возможно, незаметно для себя, пододвигается и облокачивается на чужое плечо. Только Дрим, словно загипнотизированный, держится ближе к плавающей в воздухе фигуре, как мотылёк, которого манит свет. — Если честно, вы первые, на ком я тестирую данный способ, так что наловчиться ещё не успела, — смущенно бормочет себе под нос Дриста, задумчиво выводя перед собой в воздухе разные символы, прежде чем хлопнуть в ладоши. — Но обещаю, ещё пара-тройка попыток, и мы сможем общаться и видеть друг друга как вживую. Круто, правда?! Я долго изучала эту технику, ведь мне так хотелось с вами поговорить, но как ИксДи пробираться к вам в головы я не могу. Пришлось выкручиваться. Все невольно косятся на Джорджа. Тот лишь ухмыляется и буднично пожимает плечами. Наверное, многие здесь предпочли бы присутствие во снах именно Дристы, а не непредсказуемого божества. — Насчёт него, кстати, не беспокойтесь! — с лёгкостью предугадывая ход чужих мыслей, громко заявляет Дриста, мгновенно возвращая к себе внимание. — Я рассчитала, что вы откроете свиток сразу, как получите, а значит, ИксДи только что завершил свой ежедневный сеанс путешествия во снах Джорджа. Обычно это его неплохо так изматывает, и он предпочитает какое-то время не лезть в мысли и головы своим подопечным. — Дриста непринужденно фыркает, словно говорит не о всесильном администраторе сервера, чьё имя иногда и произносить вслух страшно, а о заносчивом старшем брате. — Всё гордится своей силой и возможностями, но, по мне, он уже старый дед, с которого песок сыпется. Честно, считаю ему пора задуматься о пенсии. Так о чём это я… Пока Джордж едва сдерживает смех, а Сапнап думает, стоит ли ему беспокоиться о каре небес только за само обдумывание возможности отправить божество на такую низменную, смертную вещь, как пенсию, Дриста делает поворот вокруг своей оси и меняет тему. Кажется, ей хочется поговорить обо всем на свете, и лишь кто-то вне их видимости периодически напоминает ей, что идёт запись сообщения. — Точно, Дрим, Сапнап, Бэд и Джордж! Надеюсь, вы обо мне не забыли! Я соскучилась! Оказывается, без вас в гнезде не так весело, как раньше. Нет, конечно, и раньше было круто, но с вами намного круче! Даже люди, живущие в деревне на берегу, не столь интересные, — в голосе Дристы появляются нотки разочарования. — Когда я прихожу к ним в облике человека, они меня сторонятся, а стоит появиться как обычно, либо бегут, либо падают на землю. Нет, поклонение это круто и мне это даже льстит, но я хочу поговорить, а не слушать их мольбы и молитвы. Дрим невольно представляет себе это. Как посреди захолустной, изолированной от остального сервера деревни неожиданно появляется всесильная громкая сущность, желающая обсудить вероятность возникновения конца света или сложность человеческой речи. Для неподготовленных обитателей само это событие могло стать предвестником ранее упомянутого конца света. Или зарождением новой религии. По правилам приличия, Дрим должен пожалеть несчастных обывателей, но ему только интересно, как много новых храмов в честь нового божества они успели соорудить. — Одним словом, здесь на полуострове банально скучно! Но я не теряла времени зря! Сразу, как вы уплыли, изучила всю книгу с рецептами! Голос Дристы взрывается искрами энтузиазма, а крылья широко раскрываются. Кажется, Дрим и его стая действительно не прогадали с подарком. Результаты их выбора и кропотливого труда вдохновляют и заставляют радоваться не меньше. — Готовить, оказывается, очень весело. Так же, как собирать ингредиенты и обрабатывать их в нужном порядке и правильным способом. Это не просто щелкнуть и создать из пустоты, нужно использовать руки и пальцы, очищая и обрабатывая! Так же, как плести венки, но по-другому… Пришлось обзавестись отдельным уголком, где теперь храню все инструменты. ИксДи, конечно, часто ворчит по этому поводу, но я знаю, что он просто завидует. Ведь у меня есть поварёшки и вилка, а у него нет! Тараторившая всё это время без остановки Дриста наконец-то делает передышку. Создаёт в одной из рук ранее упомянутую вилку и в победно-демонстративном жесте поднимает её в воздух над головой. Выглядит действительно угрожающее и каждому божеству стоит сторониться столь опасного оружия. Ведь один удар — несколько дырок сразу. Хихикнув, Дриста уже более мягко добавляет. — Блобам очень нравятся получающиеся блюда. Особенно яблочный штрудель и пирог из улиток! Они просят готовить их каждый день, но мне уже приходится их ограничивать, а то они толстеют и начинают застревать в узких проходах. Их потом так проблемно вытаскивать. — Бэд, разве ты умеешь готовить пирог из улиток? — удивленно, вполголоса переспрашивает Сапнап и хнычет, по-детски обиженно надувая губы. — Почему ты ни разу не готовил мне его? Может, я всегда хотел его попробовать! Услышав последнее, Джордж с отвращением морщится, пристально вглядываясь в своего друга и не веря, что он действительно посмел сказать такое. Сам Бэд смущенно опускает уши и хмурится. — Честно, я даже не помню, чтобы диктовал хоть один рецепт, содержащий в себе улиток как ингредиент, — Бэд косится на Джорджа, но получив от него, как от человека, писавшего все тексты от руки, подтверждающий кивок, демон оказывается полностью сбитым с толку. Откуда в его собственных записях из его собственной головы могли появиться брюхоногие? Разгадать эту загадку им не дают, так как неожиданно доносится приглушенная трель нескольких голосов. Дрим машинально оглядывается, думая, что в комнате вместе со свитком вне его ведома появились ещё блобы, но здесь только его стая. Снизу образа Дристы появляются прыгающие силуэты, которые в первое мгновение очень легко спутать с помехами. Маленькие блобы-капельки взволнованно кружатся под ней. Настырно стараются допрыгнуть до плаща, просят к себе внимания, галдят наперебой о вкусной еде и всячески стремятся дотянуться до чего-то невидимого. Того, что записывает Дристу и её обращение, но остаётся недосягаемым для зрителей. — Эй-эй! Не все сразу! Вы мешаете записи! — переполошившись внезапным вторжением, ворчит на блобов Дриста, выталкивая особо наглых крыльями за кадр. Одни добровольно уходят. Другие наотрез отказываются, поднимая возмущённый вой, заставляя Дристу смириться и оставить их рядом. Нескольких она даже поднимает к себе на руки и на плечи, так что рассмотреть блобов становится проще. Дрим не выдерживает и пододвигается ещё ближе, почти касаясь мордочкой изображения и ощущая кожей жужжащую магию, вглядываясь в воспроизводимые перед ним образы. Маленькая картинка не передаёт всех деталей. Вместо лиц у блобов едва заметные точки и линии, и учуять их тоже не удается, но Дриму кажется, что он может различить и узнать каждого. Они не услышат, но Дрим издаёт тихую, приветственную трель. Джордж тянется вперед и, аккуратно обхватив Дрима, притягивает ближе к себе, подальше от сообщения. Неизвестно, что произойдёт, если он вмешается и прервет его. Дрим тоже это понимает, но он очень легко увлекается и, зачарованный другими блобами, может промахнуться по чистой случайности. — Я, кстати, знаю всё о вашем СМП! Мне всё рассказывали, — гордо заявляет Дриста, хихикая и щуря невидимые глаза. — От того момента как вы решили там остаться до новых игроков, с которыми развязали драку, а потом проиграли. Звучало очень весело, и мне так хотелось поучаствовать в вашей игре, но ИксДи всё ещё не разрешает мне покидать полуостров без его одобрения. Но он пообещал, что скоро разрешит мне наведаться в несколько мест, и я обязательно загляну туда. Дриста складывает одни руки в замок на груди, а другие упирает в бока, недовольно пуша перья. Дрим же ощущает облегчение, узнав, что её замысел не сработал. Кто знает, как могли развиться события, будь Дриста на их стороне с начала истории. Осталась бы она, как это положено всевышним силам, безучастным наблюдателем или вмешалась, делая происходящее хуже, лучше или ещё более запутанным? Происходящее могло стать для Дристы ещё большей игрой, чем тогда для увлёкшегося Дрима. Ведь это в её силах — двигать расставленными на поле пешками, не думая о каких-либо последствиях. Здесь Дрим отдаёт ИксДи должное. Не пускать Дристу на бурлящий, стоявший на ушах СМП — мудрое решение. Юное, только-только раскрывающее свои силы и потенциал божество — открытый, чистый лист. Стоит пустить его в место, укутанное войной и конфликтами, он быстро запятнается грязью, копотью и чужой кровью. Первый оставленный след предрекает последующие. Никому не хочется получить на сервере ещё одного кровожадного, безжалостного бога. И раз ИксДи хочет разрешить Дристе посетить СМП в ближайшем будущем, может, наконец-то там стало спокойнее. Последний раз, когда стая Дрима получила ворону с письмом от Каллахана, который продолжал следить за ситуацией и отправлять своим друзьям отчёты, на СМП только что завершился очередной конфликт. И успел начаться новый. С победой одной партии и полным изгнанием и объявлением вне закона другой. Что звучало вполне в стиле СМП. Неудивительно будет, если при получении следующего сообщения выяснится, что власть успела смениться несколько раз, а вместо Л’Мэнбурга теперь дымящийся чёрный кратер. Когда-нибудь Дрим хочет вновь посетить СМП и, возможно, прибыв туда, он не узнает там даже клочка травы. — О, знаю! — Дриста издаёт задумчивое гудение, прежде чем хлопнуть крыльями, озарённая неожиданной идеей. — Тот странный, маленький, громкий человек, которому проиграл Дрим! Он кажется забавным и интересным. Я бы хотела познакомиться с ним в первую очередь. — СМП точно не переживёт этой встречи, — вполголоса говорит Джордж, переглядываясь и одновременно хихикая с Сапнапом, пока Бэд кисло морщится. С ними тяжело не согласиться. Описание очень точно передает образ и дух Томми, и это вызывает у Дрима двоякие мысли. Возможно, есть беспокойство, которое ощущают старшие братья, отпускающие своих младших сестёр играть с плохими детьми, в страхе, что те могут набраться бранных слов и плохих привычек. Вместе с этим возникает и чувство жалости, но точно не в отношении Дристы. А ещё есть сожаление. Из-за того, что сам Дрим не сможет пронаблюдать за планирующимся балаганом вживую. Стоило надеется, что хотя бы ИксДи присмотрит за двумя созданиями хаоса, способными только своим присутствием перевернуть землю вверх дном. — Так же, когда мне разрешат, я наконец смогу навещать вас лично! — делится радостной новостью Дриста. — Больше никаких сложных зачарованных писем и разговоров в пустоту! Вам нужно только дождаться. Или можете не дожидаться и приплыть ко мне сами, — как бы случайно добавляет Дриста, повернувшись к своим слушателям спиной и делая вид, что сосредоточенно гладит блобов в своих ладонях. — Хотя вы же медленные, как черепахи, и я скорее несколько раз успею облететь и изучить весь сервер, чем вы появитесь на пороге гнезда! Ха! Слабаки. Звучит как неприкрытый вызов. Звучит как прямая попытка взять на слабо. Игра на скорость ради желанной встречи и преодоления множества километров блоков. Приглашение, от которого нельзя отказаться. Они бы и не смогли. Азарт даже в таких мелочах завлекает. Дрим вскидывает голову и смотрит на членов своей стаи. У всех одинаковая ухмылка. Та же, что появляется перед началом очередного забега или долгожданной охоты. Кто бы ни вышел из этой схватки победителем, каждая из сторон окажется в выигрыше. И, скорее всего, в крепких объятиях. — И ещё кое-что! Опомнившись, вскрикивает Дриста и, поворачиваясь к стае Дрима обратно, взволнованно хлопает всеми парами крыльев. В этот раз она не принимается тараторить сразу, как поступала до этого. Наоборот, замирает, оглядывается и словно прислушивается к чему-то, сканируя окружение. Издаёт негромкую, но требовательную трель, которой безмолвно и послушно подчиняются ранее беспечно сновавшиеся около неё блобы. Даже те, что мирно сидели на её плечах и руках. Это приказ оставить её одну. Маленькие существа разбегаются и исчезают из поля зрения. Только тогда Дриста решается говорить вновь. — Я знаю о твоей ситуации, Джордж. О проведённом ритуале и заключенном договоре, — голос Дристы непривычно серьёзен. Она поворачивается прямиком к Джорджу, будто зная, где он сидит. — Хоть ИксДи и трещит о тебе направо и налево и, уверена, навещает тебя даже в своих мыслях, ты не в лучшем положении. Думаю, ты и сам об этом в курсе. Будь настороже. Он не раскрывает всех своих намерений даже мне, но они точно не так просты и невинны, как он старается их выставить. Джордж выпрямляется. Складывает руки на груди и, вглядываясь в воспроизводимое сообщение, кивает. Кажется, они ведут неслышимый, личный разговор, непонятный остальным присутствующим. Но слова Дристы во многом подтверждают уже существующие догадки. И укрепляют общую мысль — нельзя пускать всё на самотёк и нужно искать выход, сколь бы мирной не казалась ситуация. Лишние часы сна и появления вещей в реальности могут стать только предвестником надвигающейся бури. — У меня есть информация, что вы хотите попытаться отменить сделку. Безумно, нагло, но не невозможно. За голосом Дристы слышится острая ухмылка и странный, взволнованный рокот. Только обсуждая это, она переходит сразу несколько установленных границ. Если то, что ИксДи после каждого сеанса с Джорджем уходит на временный покой, правда, значит, эта часть разговора — их общий сговор. Секрет. А если божество всё же наблюдает за их попытками плыть против течения, может, оно смеётся. Ведь всегда весело следить за запутавшими в паутине букашками, что так отчаянно ищут выход из западни. — Я не могу помочь вам напрямую. Также у меня нет ответов на ваши вопросы. Но я могу подсказать, где стоит искать. И если все ваши россказни об успешном вскрытии древних катакомб и развалин, заполненных опасными ловушками на каждом шагу, — правда, раздобыть нужную информацию и не умереть в процессе будет раз плюнуть. Образ Дристы начинает покрываться помехами, разрывающими её на маленькие обрывки света и растворяя в воздухе. Свет её маски напряженно мигает и тускнеет. Это всего лишь картинка, но Дрим не может сдержать взволнованный вздох, невольно подавшись вперёд. Джордж удерживает его на месте. — Кажется, наше время подходит к концу, видимо, на этом всё. — отмечает Дриста и негромко вздыхает, но не даёт печали проскользнуть в её голос. Наоборот, наполняет его прежней энергией и рокотом. — Тогда быстро о важном! Необходимую вам информацию вы найдёте внутри свитка. Я очень старалась сделать всё более разборчивым для человеческих глаз и восприятия. Ваша система письма — полный отстой, поэтому, чтобы вы совсем не запутались в указателях и не припёрлись в неправильное место, я зачаровала ещё и компас. Да-да, скажете, какая я крутая, когда встретимся лично. Дриста горделиво вскидывает голову-сферу. То единственное, что осталось, так как всё остальное тело расколото на пылинки света. Голос тоже исчезает за глухой статикой, оставаясь таким же бойким. — И как там у вас принято говорить на прощание… А, точно! Удачи! И до встречи! Не помрите там! Последние остатки сферы исчезают в хлопке искр и звона. Плавающий в воздухе свиток с глухим стуком падает на стол, замирая. Иссекают последние следы чужой энергии. Несколько секунд после все сидят в тишине, пока комнату вновь не наполняют звуки скрипящей палубы и бьющихся о борт волн. — Я даже не успел попрощаться, — опечаленно выдыхает Бэд. Сапнап согласно кивает. Это даже не было настоящей встречей. Просто обычное письмо с отпечатком энергии, но Дрим всё равно не может подавить вырвавшийся тоскливый скулёж. Так же, как и улыбку, что становится в несколько раз шире. Странная, сладкая тоска и предвкушение скорого будущего. Джордж понимающе гладит потускневшего блоба по голове, пока другой рукой подтягивает к себе свиток. Теперь это просто лоскут бумаги, может только более плотный и тёмный, чем обычно, и напоминающий тонкий древесный срез. То, что ранее виделось неразборчивыми символами, оказывается детально вырисованной и выверенной картой массивного участка сервера. Даже более обширной, чем личная карта Дрима, создаваемая им все последние годы. Вот только хороший аккуратный рисунок перемешан всё с теми же сложными знаками. По идее, это должны быть обозначения и слова, но они образуют странную неразбериху, в которой если и удается узнать отдельные буквы, то с трудом. Вообще, очень напоминает письмена Дрима, когда тот не старался следить за своим почерком и грамотностью. Как и следовало ожидать, Дрим без особого труда читает и переводит своей стае каждое непонятное для них слово. Сам он не может оторваться и перестать восхищаться столь детальным изображением территорий, машинально выискивая всё ранее им упущенное в собственных записях. Скорее всего, Дриста составляла карту вместе со старшими блобами гнезда, ведь кому, если не им, знать каждую впадинку и трещинку сервера. — В следующий раз мы обязаны научить Дристу красивому почерку. Подарим тетрадку для чистописания, — заключает Сапнап, склонившийся над картой за спиной Джорджа. — Могу предположить, что она хотела намекнуть нам на эти места, — говорит Бэд, присевший рядом и последовательно указывающий на несколько точек на карте. Все они разбросаны в разных частях листа, но обведены несколько раз. Рядом также оставлены символы. Дрим хмурится, задумчиво склоняя голову на бок. В отличии от всего остального, это не человеческий язык. Тот же, которым покрыты стены древних святилищ и мёртвых цивилизаций. И наиболее хорошо в нём разбирается только один в их команде. — В шахтах под деревней. Руины разрушенного замка. Священный сад. Укрытый под водной гладью храм, — неторопливо зачитывает Джордж, проводя пальцем от одной метки к другой. На последней, той, которая расположена посреди воды, он останавливается и постукивает по изображению пальцем. Ранее статичное, ничем не примечательное изображение компаса в самом углу карты вспыхивает зеленым свечением и оживает. Как настоящая, чернильная стрелка смещается и теперь указывает на запад. Пронаблюдав за изменениями, Джордж ради эксперимента стукает пальцем по другому, ранее названному им месту. Стрелка мгновенно меняет своё направление, теперь указывая в противоположную сторону. Она аналогично реагирует на все остальные обведенные места при нажатии. Захватывающе — преуменьшение. Дриста проделала титаническую работу и продумала каждую деталь. Всё, что в её силах, чтобы помочь без личного вмешательства и быть уверенной в успехе их безумного плана. Кажется, при следующей встрече с ней у них не получится обойтись простым "Спасибо" или новой книгой с рецептами в качестве благодарности за помощь. Пора начинать обдумывать нечто более значительное. — Мы сейчас, если я правильно помню маршрут, который нам ранее показывала Паффи, находимся где-то здесь, — Джордж указывает на область моря, по которой предположительно проходит их корабль. — Отмеченный Дристой храм под водой от нас не так далеко. — Всё равно на глаз это неделя или даже больше пути, — сжимая пальцами подбородок, анализирует Бэд. — Думаешь направиться сразу туда? — Сперва нужно рассказать Паффи. Показать карту, — насвистывает Дрим, склонившись ближе и теперь едва касаясь мордочкой поверхности бумаги. Он внимательно вглядывается, пока не находит знакомые очертания берега и раскинувшуюся гряду гор. Полуостров, где в лесах притаилось гнездо — с виду ничем не примечательная часть материка. Но стоит присмотреться, как среди символов деревьев можно заметить выглядывающие чернильные силуэты с крошечными улыбками. Находят только те, кто знают, что искать. Гнездо со скучающей Дристой и целой оравой родственников тоже не так далеко, как могло показаться. — Итак, какой план, капитан? — интересуется Сапнап. Все в ожидании следят за Дримом, а тот наконец-то распрямляется и смотрит на свою стаю. Бэд в нетерпении машет хвостом, Сапнап дурашливо отдаёт честь, а Джордж с явным интересном, слегка припустив очки, ждёт указаний. Все они готовы ринуться в путь хоть на край сервера только по одному слову Дрима. И у него уже есть план. Следующие несколько месяцев они и не вспомнят, что такое скука и спокойная жизнь.