Худшая миссия Какузу

      - Пятнадцать минут, и я готов, - заверил Хидан, все еще лежа на полу. Пейн поднялся и вышел в коридор.       - Зайдешь ко мне, как все уладишь тут, - бросил он Какузу, проходя мимо.       Казначей сдержанно молчал, дожидаясь, пока шаги стихнут, и пялился. Хидан на глазах медленно обрастал кожей.       - Я чертовски зол на тебя, чел. Ты полный маньяк.       Какузу продолжал хранить молчание, чем, кажется, взбесил Хидана еще больше. Тот нашел в себе силы злобно улыбнуться.       - Не стоит извиняться, я знал, на что шел. Но в следующий раз ты тоже огребешь.       - Не увидел в тебе ничего, из-за чего я способен огрести, - вяло огрызнулся Какузу, все еще уставившись на окровавленное лицо. – И ты – полный идиот, если полезешь еще раз.       - А ты этого боишься, а? – Хидан усмехнулся, слизнув каплю крови с верхней губы. – Тебя чертовски легко вывести из себя, знаешь? Мне понравилось. Точно не зря ввязался в вашу унылую тусовку.       - Не играй со мной, сопляк, - казначей прищурился, - сколько раз тебя нужно перемолоть в фарш, чтобы ты понял?       - Я не играю, чел. Ты мне нравишься. Нравится твоя крутая техника, - Хидан сморгнул кровь, заливавшую глаз, но выглядело это, как подмигивание. – Видимо, бессмертие – это не все. Расскажешь мне об этих нитках?       Какузу свел брови к переносице.       - Что ты вообще забыл в организации?       - Слухами земля полнится, - Хидан осклабился, показав окровавленные зубы. – Я не устоял. Плевать, в общем-то, чем вы заняты, но рыжий – ваш Лидер – сказал, что резни у вас много. А я люблю резню. Значит, нам по пути. Я исполняю свои задачи в качестве твоего напарника, ублажаю Джашина-сама, мне платят. Полный восторг. В конце концов, мы же для этого созданы, верно? – Хидан провел рукой по лицу, смазывая мертвые ошметки с новой кожи, и приподнялся на локте. – Ну, мужик, как я тебе?       - Еще раз назовешь меня «мужик» или «чел», пожалеешь, - Какузу поморщился. Жаргонизм священника начинал раздражать.       Тот застыл, уголок его губ дрогнул в глупой улыбке. Языком он смаковал новое слово, держа его во рту.       - …Какузу?       - Да, это мое имя, - вздернул он бровь.       Хидан снова осклабился и поднялся на ноги. Его голова подозрительно качнулась, на миг потеряв стабильность формы, но священник обхватил ее ладонью, спасая свежие рубцы.       - Это охуенно больно, Какузу.       Нукенин очень хотел раскаяться, но чувствовал лишь едва шевелящееся любопытство.       - Оно срастается? Или ты полностью отращиваешь ее заново?       - Сейчас – пятьдесят на пятьдесят. Полностью отрастить заняло бы гораздо больше времени. Только регенерация, соответственно, происходит быстрее, - Хидан попытался хрустнуть шеей и сморщился. – Череп весь на месте, но осколки еще плохо держатся.       Какузу вальяжно оперся о дверной косяк.       - Хочешь кое-что попробовать?       Хидан усмехнулся.       - О, когда ты так говоришь, я весь дрожу.       - Заткнись. Ты дрожишь, потому что твоя голова похожа на холодец.       - Что верно, то верно, - нукенин осторожно потыкал пальцем затылок. – Так о чем ты?       - Хочу попробовать подлатать тебя. Но будет больно.       Хидан уставился на него немигающим взглядом, на лицо наползла безумная улыбка.       - Ты ведь говоришь о своих нитях, да? – Какузу молча смотрел на него. – Действуй.       Казначей оторвался от косяка и неспешно приблизился. Вблизи Хидан выглядел воистину плохо, хоть и уже напоминал самого себя; сердце его разогналось, заставив чаще дышать. Какузу вывел из-под плаща пару нитей и ощупал ими раскроенный череп. Извиваясь змеями, они гладили неокрепшие ткани, тыкаясь кончиками в кровавые раны. Хидан и вида не подавал, что ему больно, лишь восхищенно пялился в лицо Какузу, хотя все самое интересное происходило за его спиной. Закончив с исследованиями, нити вздыбились и вонзились в мягкую плоть.       Какузу с натуралистическим интересом наблюдал, как лицо его искривилось от боли. Хидан по-прежнему смотрел ему в глаза, но мыслями был там, где иглами копошились черные твари его напарника, пронизывая череп. Спустя секунду шевеление прекратилось вместе с разрывающей болью. Хидан настороженно коснулся затылка, нащупывая среди волос и мяса короткие грубые швы. Лицо его изумленно вытянулось.       - Ты тот, кого я искал полжизни, - вымолвил он. Какузу молча развернулся и вышел из комнаты, в тайне дико собой довольный. Хидан выскочил следом. – Смою кровь, и можем идти к Лидеру.       - Он не говорил, что ему нужны мы оба. Я иду один, - отрезал Какузу, проворачивая в двери ключ. Хидан притворно надулся.       - Разве мы теперь не команда?       - И что теперь? Планируешь и в толчок вместе ходить? – иронично спросил казначей, закрепляя ключницу на поясе. Хидан усмехнулся.       - Ну… - он осекся, прислушиваясь. – Здесь кто-то есть?       Какузу обратился в слух и действительно услышал негромкую речь, доносившуюся издалека. Присутствие чакры также не обманывало.       - Другая пара. Вернулись с задания.       - Ты сказал, здесь хранят вещи, - произнес он слегка растерянно.       - А кровати, ты думал, стоят для кульков с барахлом?       Голоса приближались. Один был скрипучий и излишне вежливый, второй – спокойный и низкий. Какузу двинулся вперед по коридору, но оглянулся на растерянно застывшего Хидана.       - Уверен, тебе в ту же сторону.       Священник сморгнул оцепенение и поспешил поравняться с напарником. В груди его закипало нетерпеливое любопытство, и Хидан понял, что кровожадно представляет легких жертв – или сильных союзников и жертв сладких.       Он увидел их силуэты издалека: здоровенного мужика с таким же здоровенным мечом за спиной и совсем мальчишку, на голову его ниже. Они замолчали, видимо, тоже заметив их, но вскоре продолжили разговор – на полтона ниже. Хидан глубоко вздохнул и невольно ускорил шаг. Какузу решил пока не сбивать его пыл и тоже зашагал быстрее.       Обе пары остановились почти одновременно, дипломатично выдержав расстояние в пару метров. Хидан мельком оглядел мальчишку – оказавшегося уже взрослым парнем, неожиданно красивым для преступника, – и задержал взгляд на синекожем мужчине с жабрами на лице. Видимо, это от него исходила эта чудовищная чакра, его хилый напарник совсем не выглядел бойцом.       - Хидан! Новый партнер Какузу, - бодро заорал священник, большим пальцем тыкая в казначея.       Губы Кисаме с влажным звуком разъехались в зубатой улыбке. Итачи понял, какое слово его так развеселило, и ощутил укол испанского стыда. Какузу сдержал неистовое желание дать жрецу подзатыльник только потому, что не хотел заляпать коллег мозгами.       - Напарник, идиот. Напарник, - процедил он. Хидан усмехнулся и ответил громким шепотом:       - Да брось, они поняли.       - Да, мы поняли, - проскрипел акулоподобный. – Кисаме.       - Итачи, - у этого красавчика даже голос был до тошноты восхитителен. «Интересно, его тут как украшение интерьера держат?».       - Что ж, Хидан, надеюсь, ты продержишься тут какое-то время, - сказал Кисаме, склабясь и поправляя ремень на плече, - Какузу-сан любит решать конфликты силой.       - О, не переживай, мы уже успели повздорить, - усмехнулся Хидан.       - Заметно, - фыркнул Кисаме, разглядывая его окровавленную голову.       Стало слышно, как горят коридорные лампы. Раздался звук вновь поправляемого ремня.       - Что ж, не смеем задерживать, - прервал молчание Итачи.       - Взаимно, - бросил Хидан, самодовольно проходя мимо них.       Слегка притормозив, он дождался, пока напарник с ним поравняется, и снова бодро зашагал по коридору, пока не услышал, как за его спиной почти одновременно хлопнули две двери.       - Эй, они что, тоже живут в северном крыле? – спросил священник, понизив голос.       - Да.       Хидан кивнул, но тут же встрепенулся, тыкая пальцем в напарника:       - Эй! А почему я в восточном?!       - Потому что я не селю рядом кого попало.       - Что значит «кого попало»?! Я же теперь твой напарник!       - Это не мешает тебе быть доставучим идиотом. Ты же все равно приперся изводить меня даже оттуда.       - Я не собирался тебе надоедать! Просто ты – упрямый мудак, - Хидан расплылся в улыбке, - и ханжа.       Какузу вытаращился на него, сбитый с толку его довольным лицом.       - Что ты несешь?       - Да ладно, перестань, - на лице нукенина проступал прищур сытого кота. – Я вполне не против твоего стиля, но отрицать, что ты еще и удовольствие от этого получаешь, было лишним.       - Я не получаю. Не так, - Какузу понимал, что злится на эти идиотские теории, и это злило его еще больше.       - Как скажешь.       Какузу украдкой заглянул ему в лицо и увидел самодовольную улыбку во весь рот. На лбу болезненно вспухла вена.       Хидан внезапно понял, что коридор, по которому они идут, не имеет ни одной двери.       - Почему здесь нет ни одной комнаты?       - Это западный коридор. Он ведет только к кабинету Лидера, в самом конце, - Какузу скосил глаза на напарника. – И я до сих пор не понимаю, зачем ты за мной тащишься.       Хидан пожал плечами.       - Выпрошу для нас немного работы.       Какузу недоуменно поднял бровь:       - Ты думаешь, здесь ее придется выпрашивать?       - Не знаю. Но все, что я сделал с самого отбора, так это получил шмотье.       Казначей позволил себе удивиться. «О, так он все-таки проходил отбор Лидера. И, видимо, прошел».       Наконец впереди замаячил тупик, обозначенный куском старого крашенного дерева. То, что это дверь, можно было лишь предположить – ручек не наблюдалось. Подойдя вплотную, нукенины остановились.       - Я пойду первый. Дальше можешь делать, что хочешь.       Хидан отсалютовал ему двумя пальцами и послушно приклеился к стене. Какузу обернулся на него - «Умойся, наконец», - коснулся дерева пятерней и просочился, окунувшись в его шершавую гладь.       Лидер сидел за столом и, кажется, медитировал. Как только вторая нога Какузу ступила на пол кабинета, он открыл глаза.       - Все в порядке? – равнодушно спросил Пейн.       - В полном, - так же равнодушно ответил Какузу.       - У меня есть работа для тебя, - раздался звук выдвигаемого ящика и шелест бумаги. Какузу взял протянутую ему тонкую папку. – Ты слышал о Кохаку но Джохей?       Казначей раскрыл папку, бегло перелистнув пару жалких листов со списком мест и имен и отметив наличие карты.       - Горшок Рикудо Сеннина? Да, занятная вещь.       - Он нужен нам.       Какузу поднял на Лидера взгляд, но ничего не спросил. Рыжеволосый продолжил:       - Райкаге задрал нос и распускает слухи, что Облаку удалось вернуть его. Нужно проверить. Отправишься на эту миссию в подкрепление к Кисаме и Итачи.       Нукенин раскрыл карту и рассеянно обшарил ее глазами.       - Хидан?       - Остается.       Какузу снова поднял глаза на Лидера, но тот сложил руки в замок и был непроницаем.       - Он изводит меня нытьем, что ему не дают работы. Почему не занять его резней в Облаке?       - Четыре человека – слишком заметная группа.       - Тогда дайте мне его вместо Учихи и Хошигаки.       - Итачи отвечает за добычу достоверной информации. Его глаза действуют тоньше, чем твои пытки.       - Он вполне может быть третьим.       Пейн нисколько не изменился в лице, но Какузу все равно думал, что уже истощает запас его терпения. Причем делает это совершенно варварски и по-идиотски.       - Хидан еще не заслужил моего доверия, это ответственная миссия. Я рассчитываю на стопроцентный успех.       Бровь Какузу дрогнула в легком удивлении.       - Разве он не проходил Ваш отбор? Сколько времени должно пройти, прежде чем ему можно будет доверять?       Лидер едва заметно пошевелил большим пальцем, словно проверяя, на месте ли кольцо. Какузу стойко держал взгляд его рябых глаз.       - Хочешь проверить его сам?       Казначей понял, что ответа на этот вопрос не может дать даже самому себе.       - Вроде того.       ***       Хидан чувствовал, что холод камня за спиной уже просачивается сквозь плащ, а Какузу все еще не было. Из-за двери не доносилось ни единого звука, что делало ожидание еще более томительным. Спекшаяся кровь коркой стягивала лицо.       Отклеившись от стены, он хрустнул затекшим плечом, раздумывая, не осчастливить ли кого-нибудь снаружи благословением Джашина, как дерево расступилось, являя миру его напарника.       - Наконец-то. О чем можно так долго трепаться? – сварливо спросил жрец, потирая заледеневшую шею. Какузу оглядел его с головы до ног, словно оценивая, насколько идиотским было его последнее решение.       - Для нас есть работенка.