Худшая миссия Какузу

      Утренний лес дышал свежестью и наполнялся мирными, едва слышными звуками. Среди них протяжный стон Хидана прозвучал особенно громко.       - Черт, как же жарко! – в сердцах воскликнул он, сдирая капюшон и раскрывая кнопки плаща. Какузу, любопытствуя, обернулся: напарник жадно дышал, зачесывая назад мокрые от пота волосы. – И ты серьезно носишь это целый день?       - Привыкаешь со временем, - Какузу меланхолично отвернулся. Хидан застонал еще раз.       - Сколько мы уже идем? Долго еще?       - Совсем рядом. Скоро будет дорога, надень маску, как выйдем на нее.       Хидан уже в сотый раз проклинал свое пижонство. Жарко было настолько, что хотелось расстегнуть не только плащ, но и штаны.       Через пару минут лес начал редеть, и Какузу остановился, преградив напарнику путь.       - Вот и дорога. Надевай, - Хидан замученно поднял на него глаза. – Не смотри так. Я видел, какие вещи ты можешь терпеть.       - Боль хоть очищает, а это – чистая пытка, - сказал он, натягивая капюшон.       Как только они ступили на дорогу, устланную укатанным песком, Какузу вновь застыл. Хидан нетерпеливо заглянул ему в лицо, изнывая:       - Теперь-то что?       Казначей молча достал из-за пазухи карту. Развернув ее, второй рукой он снова нырнул под плащ, на этот раз за компасом. Хидан покрывался испариной, нетерпеливо притопывая ногой, пока напарник крутил циферблат.       - Мы вышли не совсем там, где я рассчитывал, - наконец произнес он.       - И что это, черт возьми, значит? Сколько еще идти?       - Достаточно, - казначей спрятал компас во внутренний карман. – Но где-то поблизости есть заезжий дом.       - Заезжий дом? Это что еще? – Хидан утомленно скривил лицо.       - Место, где можно передохнуть. Ни разу не слышал?       - Неа. Звучит, как пережиток прошлого.       Некоторое время они шли вдоль дороги. Хидан, несмотря на тень от деревьев, обливался потом. И когда его уже стали посещать мысли о смерти, он заметил вдалеке силуэт какой-то постройки.       - Слава Джашину, - еле слышно выговорил жрец.       По мере приближения неясный силуэт превращался в деревянный двухэтажный дом не первой свежести. Нагретый песок делал воздух рябым, и здание было похоже на мираж. Когда они подошли достаточно близко, стала видна табличка перед домом. Хидан разглядел лишь цифры, «ночь» и кучу неуместных сердечек, но это хотя бы наталкивало на мысль, что это действительно гостеприимное место, в котором можно будет отдохнуть. В полуобморочном состоянии он тащился за напарником, уже ни на что не отвлекаясь от молитв, и вернулся к реальности, только оказавшись перед самым крыльцом.       Дом оказался еще более ветхим, чем выглядел издалека. Иссушенные солнцем доски держались, казалось, на честном слове. Хидан охватил взглядом два этажа этого пристанища и снова уткнулся в табличку. Теперь он смог прочесть ее, и увиденное заставило его напрячься.       - Какузу, это ведь… - он застыл на месте, но напарник как ни в чем не бывало направился ко входу, лишь ненадолго обернувшись.       - В чем дело?       - Это же отель на час, - выговорил священник, разглядывая табличку. «1 час – 2 часа – ночь» и пошлого вида мультяшка, окруженная сердечками.       - Только не говори, что тебя это смущает, - Какузу безапелляционно отвернулся, ступая на крыльцо. Хидан чертыхнулся и последовал за ним.       Внутри оказалось неожиданно прохладно. Дремавший за стойкой управляющий встрепенулся, услышав дверной колокольчик, и его сонное лицо изумленно вытянулось, когда он разглядел посетителей.       - Комнату на час, - низко потребовал Какузу, пряча снятый протектор в карман. Управляющий тревожно посмотрел на красного, безразличного Хидана и выдал казначею ключ.       - Второй этаж.       Едва оказавшись в комнате, Хидан одновременно рванул капюшон с головы и кнопки на плаще, обнажаясь. Раны на теле взмокли и покраснели, грозясь открыться.       - Жди здесь, - сказал Какузу и скрылся за дверью.       Хидан не стал возражать и обессиленно упал на постель, раскинув конечности.       Вернулся Какузу быстро, священник неохотно приоткрыл глаза, проводив его взглядом. Казначей приблизился и положил на тумбочку перед его носом три шуршащих упаковки.       - Лучшее из того, что было.       Слегка оживившись, Хидан вяло потянулся за одной и приблизил к глазам. В упаковке оказалось слегка помятое онигири.       Мгновенно избавившись от слабости, он сел на кровати, вскрыл обертку и надкусил рисовый треугольник. Начинкой оказалась соленая слива, но даже это было лучше, чем галеты.       Какузу тем временем расположился на полу, прислонившись к стене, и вновь развернул карту. Хидан задумчиво оглядел его.       - Почему не ешь? – спросил он, не прекращая жевать.       - Только что съел таблетку.       Хидан недоуменно пытался заглянуть ему в глаза, но казначей неотрывно водил карандашом по карте.       - Зачем, если есть еда?       - Я купил ее только для тебя. И только для того, чтобы ты нормально сросся, а не потому, что я пекусь о твоем настроении.       Хидан положил в рот последний кусочек и, отряхнув ладони, потянулся за следующей упаковкой. Стянув ее с тумбочки, он подбросил ее в воздух в направлении казначея, тот поймал ее одной рукой и бросил обратно на кровать.       - Уймись.       - Мне хватит двух, - сказал Хидан, вновь отправляя онигири в полет. Какузу поймал его и, нахмурившись, тяжело вздохнул.       - Ты отстанешь от меня, если я съем?       - На какое-то время, - усмехнулся священник. Лишь убедившись, что напарник открывает упаковку, он вскрыл оставшуюся.       Откусывая онигири, Хидан непринужденно раскинул ноги, с интересом наблюдая, как напарник стягивает с себя маску и отправляет в рот рисовый треугольник. Какузу ел небольшими кусками, опустив глаза в карту, и выглядел непривычно умиротворенным. До самого конца трапезы он не поднимал взгляда, давая Хидану шанс, но тот даже и не пытался скрыть, что все это время пялился.       - Что, жутко? – спокойно спросил он, натягивая маску. Хидан, наконец, оторвал взгляд от его губ.       - Да нет.       - Тогда какого хрена ты опять на меня уставился?       Хидан отвел глаза.       - Ну, я-то думал, у тебя там что-то страшное, - священник подпер подбородок ладонью и уставился в окно. – Лицо как лицо.       Слова жгли язык, но Какузу заставил себя не продолжать разговор.       После недолгого молчания Хидан провел ладонью по лицу и вновь заговорил, все так же глядя куда-то в синее небо:       - Ты строишь маршрут?       - Да.       - Могу помочь. Я же здесь вырос, в конце концов.       - Справлюсь сам.       Тихо вздохнув, жрец оторвался от созерцания синевы в окне и поднялся с кровати. Не обращая внимания на смотрящего исподлобья Какузу, он опустился напротив него и тоже склонил голову над картой. Выкрашенный в темный лак ноготь надавил на измусоленную бумагу.       - Смотри. Где-то здесь проходит тропа, она не очень людная, и так мы сэкономим день пути.       - Учитывая, что тебе стабильно нужна еда, нам следует держаться недалеко от поселений, - недовольно ответил казначей. Хидан хмыкнул.       - Я не ослабну, если не поем день или полтора. К тому же сгодятся даже сраные галеты, а уж их можно набрать, сколько душе угодно, мой рюкзак почти пустой.       Какузу поднял на него голову, собираясь поинтересоваться причиной столь необдуманного поступка, но вид исчезающих на глазах рубцов заворожил его. Лицо напарника было так близко, что можно было разглядеть его бархатную гладкость, лишь едва заметные розовые полоски исчертили его, словно след карандаша. Хидан поднял голову, заставив Какузу вздрогнуть, и усмехнулся.       - Что, теперь ты на меня пялишься?       - Еще чего, - скривился он. – Просто смотрю, как затягиваются рубцы.       Хидан выпрямился, отстранившись, и задумчиво ощупал щеку.       - Действительно, - он ухмыльнулся. – Жаль, думал, останутся такие же крутые шрамы, как у тебя.       - Что в них крутого? – ощетинился Какузу, но Хидан самодовольно усмехнулся и поднялся на ноги.       - В зеркало почаще смотри, - он набросил на плечи плащ и продолжил прежде, чем казначей успел придумать ядовитую реплику. - Пойду пройдусь.       - Не привлекай внимание, - бросил Какузу ему вслед, но Хидан лишь прощально махнул рукой и скрылся за дверью. Казначей помассировал костяшкой до боли сведенные брови.       Управляющий скучающе листал газету, пока не услышал на лестнице бодрые шаги. Хидан прыгучей походкой слетел в вестибюль и замедлил шаг, поймав на себе его взгляд. Управляющий цепко прошелся глазами по его довольному выражению лица и расстегнутому плащу и одобрительно поднял уголок губ. Хидан остановился и улыбнулся ему во весь свой белозубый рот. Мужчина медленно стер ухмылку с лица и вжался в стул, надеясь, что направившийся к нему священник передумает.       ***       Какузу нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла, сидя в вестибюле в компании двух вещмешков. Едва завидев Хидана, выходящего из-за угла, он вскинулся:       - Где тебя носило?       Священник выглядел разомлевшим и подозрительно довольным.       - Я молился.       - Ты – что?! – Какузу понизил голос до яростного шепота, - Задерживаешь нас из-за какой-то тупости?       - Эй, полегче, - Хидан поморщился, - Джашин-сама сделал меня своим жрецом, подарив бессмертие, и я обязан платить ему за это. Я тоже не в восторге.       - Только не говори, что источник твоей силы – это молитвы, - Какузу в мрачном гневе накинул на плечо мешок.       - Не совсем, но это весьма взаимосвязанные вещи, - Хидан наклонился за своей поклажей. Взгляд Какузу невольно упал в вырез плаща – там он обнаружил кровавую дыру.       - Ты делаешь это с собой, когда молишься?       Хидан недоуменно поднял голову и проследил за его взглядом.       - Не только с собой, - он закинул вещмешок на плечо, выпрямляясь.       Какузу оторопело молчал. До него дошло, когда священник уже успел дойти до выхода.       - Ты что, убил здесь кого-то? – прошипел он.       - Да, - Хидан обернулся, натянув серьезное лицо. – Это проблема?       - Может ею стать, - Какузу нагнал его в дверях. – Этот бестолковый хозяин где-то бродит поблизости.       Жрец осклабился:       - Не бродит.       Какузу удивленно посмотрел на его довольное лицо и усмехнулся.       - Хороший выбор.       - Спасибо.