Худшая миссия Какузу

      Едва за окном начало светать, Какузу открыл глаза. После времени, проведенного в убежище, солнце работало лучше любого будильника. Первым делом нукенин повернул голову: Хидан все еще спал. Его грудь размеренно вздымалась, светлые волосы разметались по подушке, одеяло бесстыдно сползло, обнажая мышцы живота. Какузу невольно скользнул взглядом по телу: слишком чистый, слишком белокожий. Ни следа от вымещенной на нем злобы.       Какузу сел и выгнул спину, позволяя маскам забраться в него. Комната резко расширилась и заполнилась светом. Хидан поморщился и приоткрыл глаза, щурясь от солнца. Взгляд его тут же уперся в казначея.       - Пора идти?       - Да, - не глядя на него, ответил Какузу.       Хидан откинул одеяло и медленно сел в постели, потягиваясь и потирая лицо. Казначей боковым зрением следил, как он возится и натягивает штаны.       - Который час?       Какузу развернулся, дотягиваясь до плаща, и вынул из кармана часы.       - Пять утра.       Вопреки ожиданиям священник даже не думал ныть или ворчать – молча он присел рядом с сумкой и принялся сонно копошиться внутри. Затем поднялся. Какузу услышал, как он прошлепал босыми ногами по циновкам, не с первой попытки вдел ступни в стоптанные ботинки и вышел, задвинув створку. Комната снова стала просторнее.       Какузу, наконец, ожил и оглянулся на чужой футон, взбитый так, словно на нем боролись. На стене, сантиметрах в двадцати от пола, красовался процарапанный на обоях символ, при виде которого казначея передернуло. «И когда ты, блять, успел?». Даже когда его здесь не было, все вокруг дышало Хиданом. Какузу поежился от мысли, что вся его жизнь теперь будет им пропитана. И удивился, что не испытывает от этого такого же ужаса, как день назад. Отбросив одеяло, он наскоро оделся, поднялся и, схватив отельное полотенце, решительно направился в банный корпус.       Банный корпус отделял от гостиницы тот самый неухоженный задний дворик. Идти было недалеко, но одичалая трава все равно успела щедро облизать щиколотки. Баня, как водится, была общей, но зато помимо нее существовали еще раздельные душевые и умывальные. Вот там-то и стоял Хидан, с закрытыми глазами покачиваясь перед зеркалом и вяло орудуя за щекой зубной щеткой. Он встрепенулся, услышав неожиданно ворвавшиеся в сознание шаги, но тут же успокоился, увидев мелькнувшую в зеркале темноволосую фигуру. Он невольно вслушивался в копошение из душевой, различая шорохи штанов и полотенца, а когда на помещение обрушился шум воды, мысли совсем поплыли. Он осуждающе посмотрел на свое отражение, вымыл рот и вышел из корпуса, решив не дожидаться появления напарника.       Трава во второй раз огладила его ноги, заставляя еще сонное тело коченеть от росы. Хидан поежился и скорее запрыгнул на крыльцо, тихо прикрывая дверь. Крадучись он преодолел половину коридора и, уже проходя мимо ресепшена, подпрыгнул от неожиданно громкого стука в главную дверь. Шмыгнув мимо проема дальше в коридор, Хидан замер, прислушиваясь. Стук раздался еще раз, из своей коморки выбрался сонный парнишка-администратор. Зевая, он с трудом открыл гигантскую задвижку, приоткрывая входную дверь. В щель просунулось лицо, громко шепнувшее:       - Это я.       Мальчишка распахнул дверь, давая мужчине пройти. Тот сконфуженно сутулился.       - Извини, что так рано, Момо прибежала с заявлением, едва открыли участок, и очень просила прийти прямо сейчас.       Парень вздохнул.       - Ясно. Кто на этот раз?       - Да тут даже не «кто», а «что», - мужчина вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок, развернул его и торжественно прочитал. – «Покушение на убийство».       - Да ладно, - мальчишка сунул нос в листок. – Что случилось?       Хидан поморщился, припомнив, наконец, где он слышал это имя.       - Да как будто бы ничего, с ней все в порядке, но история странная. Двое приезжих, как будто бы сектанты. Боялась, что уедут, если уже не уехали, вот и давай клевать мне мозг с утра пораньше. Я даже кофе еще не пил!       - Так а… - парень растерянно шарил глазами по листку. – Если ничего не случилось, может, все-таки не будем будить постояльцев?       - Да я бы рад, но что-то меня в этой истории напрягло. Обычно же она жалуется на приставания, чтобы пару монет с бедолаг стрясти, а тут, видно, и впрямь мутное что-то. Если начнут барагозить, так и передай, мол, полиция пришла.       «Полиция?», - Хидан скривился и схватился свободной рукой за голову. Тут же мелькнула мысль тихо избавиться от вестника закона, а заодно и от юного администратора, но воображение мигом нарисовало суровое лицо напарника с проступающим на нем бешенством: «Больной фанатик!». Цыкнув, Хидан метнулся в комнату, не дожидаясь конца разговора.       Сгребая в кучу вещи Какузу, Хидан то и дело косился на седзи. Суетливо он попытался затолкать плащ в его набитый вещмешок, но не возымев успеха, набросил себе на плечо. Накинув на другое плечо свой собственный плащ, он схватил обе сумки и распахнул седзи, собираясь вылететь из комнаты. Нукенин едва успел затормозить, чтобы не сбить с ног стоящего на пороге мальчишку, занесшего руку для робкого стука. Долгое мгновение они смотрели друг на друга. Парень открыл рот и едва набрал воздуха, как Хидан захлопнул створку и закрылся на задвижку. Еще с пару секунд поразмыслив, священник вылез на балкон и перемахнул через ограждение прямо на сырой одичалый газон, рысью бросившись к банному комплексу.       Какузу стоял под душем, повернувшись к миру спиной, и отмокал под струями. Внезапно из-за спины пролезла чужая рука, по-хозяйски перекрыла воду, и шум воды резко смолк, заставив казначея недоуменно обернуться. Хидан суетливо обшарил глазами его наготу и заставил себя упереться взглядом в хмурое лицо.       - За нами полиция.       - Чего?       - Девчонка написала заявление. А я говорил, надо было ее прикончить!       Какузу выругался и принялся обтираться полотенцем. Надежды Хидана на то, что напарник предложит замочить всех свидетелей, не оправдались, что весьма его разочаровало.       - Может быть, здесь? – раздался голосок откуда-то из коридора. Какузу тут же бросил полотенце на пол.       - Плащ!       Накинув его, казначей наскоро застегнул одну из кнопок и сгреб в охапку остальную одежду. Ботинки он надевал уже под приближающиеся голоса.       Хидан угрюмо понял, что прямо сейчас они позорно удирают из этой бани, потом из гостиницы, а потом и из города. Причем кольцевая планировка комплекса действительно позволила им слинять абсолютно незамеченными, оставив после себя лишь два взбитых футона да грязные полотенца.       Лишь снова оказавшись в лесу, нукенины остановились передохнуть. Хидан недовольно сверлил напарника взглядом, пока тот выжимал волосы.       - Ну, давай уже, скажи, чем ты недоволен, - ядовито процедил Какузу, поднимая на него глаза.       - Тем, что мы трусливо сбежали вместо того, чтобы раз и навсегда решить эту проблему.       - Проблему? Проблемой даже и не пахло, - Какузу выпрямился во весь рост, предпочтя смотреть сверху вниз. – А вот если мы наследим в большом городе, еще полбеды будет, когда гражданские объявят на нас охоту (а это им удастся успешно, благо они видели нас в лицо), но едва они заподозрят, что мы шиноби, - Какузу нырнул рукой в карман и швырнул в Хидана срезанным протектором, - то мигом запросят помощи у ближайшей страны, имеющей скрытую деревню. А знаешь, какая такая страна ближайшая? Страна Молний, бестолочь! В которую мы пытаемся пробраться!       - Прекрати орать, - поморщился Хидан. - Думаешь, я был паинькой все то время, что слонялся здесь? Никому нет дела до пары лишних трупов.       Какузу раздраженно вздохнул.       - Помнится, вчера ты согласился на обсуждение этого вопроса. Так вот сейчас самое время.       Казначей сверлил его взглядом, Хидан смотрел на него исподлобья снизу вверх. Сглотнув, он отвернул голову.       - Трусы надень только, Джашина ради.       ***       - Рад, что мы пришли к соглашению, - безрадостно резюмировал Какузу, глотая черную пилюлю. Хидан сидел на камне напротив, уперев локти в колени, и уныло глядел на его неприкрытое лицо.       - Давно ты такой?       - Равнодушный к резне? – уточнил казначей, отпивая из фляги.       - Да не. Зашитый.       Какузу закатил глаза на резкую смену темы.       - Очень давно. Настолько, что уже не помню своего нормального лица.       - Оно и сейчас нормальное, - ответил Хидан после паузы. – Меня вообще бесит, что ты считаешь себя уродом.       Какузу вздернул бровь.       - Когда это я говорил такое?       - Ты постоянно прячешься в этом мешке.       - И ты удумал, что это от стеснения? – казначей фыркнул и глотнул из фляги еще раз. – Причина та же, по которой я срезал твой протектор.       Хидан смотрел, как темные губы слегка вытягиваются, обхватывая горлышко фляги. Уголки их сливались с темной полосой, словно зачеркнутой черными стежками, идущей до самых ушей.       - А со мной без маски никак?       Какузу внимательно посмотрел на него.       - У тебя фетиш на уродства?       Священник фыркнул.       - Что такого в том, что я хочу видеть твое лицо? И сколько раз повторять, - Хидан с вызовом ткнул пальцем в щеку около своих губ, - швы твои настолько херня, что я по ним языком пройдусь без желания поблевать.       Довольный собой, священник откинулся назад и задрал подбородок. Какузу, не мигая, угрюмо смотрел на него.       - Знал, что ты тронутый, но что еще и мужиков любишь, даже не догадывался.       - Я? – Хидан хохотнул и поднялся на ноги. – Одного разве что. Который на голове мешок из-под картошки носит, - язвительно выплюнул он, спускаясь в овраг.       - Куда собрался?       - Отлить, - священник махнул рукой и исчез в кустах.       Приложив кулак о дерево, он беззвучно выругался, принявшись задавать себе риторические вопросы и нарекать себя нелестными эпитетами. Хидан расстегнул штаны, чтобы сделать свои слова менее лживыми, и весь процесс катал в голове глупые мысли, пожевывая губу.       Выйдя из кустов, он обнаружил напарника в полном облачении. Не желая признаваться самому себе в испытываемом по этому поводу разочаровании, Хидан молча поднял с земли сумку и развернулся в сторону тропы.       - В дороге нельзя рисковать, - послышалось из-за спины. Священник непроизвольно замедлился. «Показалось?..». – Под крышей можно.       Хидан заинтересованно обернулся. Какузу поправил лямку на плече.       - Только потому, что ты сегодня был сговорчив.       Священник сдержанно кивнул и поспешил отвернуться, пока напарник не увидел, как его губы разъезжаются в улыбке.