***
Сигма быстро бежал в сторону магазина. На математике мама написала, чтобы он зашёл за молоком, так как оно неожиданно закончилось. Из головы Сигмы всё не выходил этот странный и весёлый парень с косой и улыбкой до ушей. Чем-то он привлекал и одновременно пугал его, но чем именно, бедный Сигма ещё не мог понять. Наверное, своей аурой… Забежав в магазин, парень у дверей случайно столкнулся с юношей и сначала не понял кто это. — П-простите… — замялся Сигма и немного отступил. — Сигма? — с акцентом спросил кудрявый шатен. Оказывается, это был его японец-одноклассник, которого перевели в эту школу — Осаму Дазай. Ну или просто Доза, как назвал его Фёдор на истории. Суицидник и просто глупый пацан, ну или делает вид глупого. Сигма почти с ним не знаком, поэтому некоторые действия Дазая на уроках, он не понимал. — Ой, это ты, Дазай… — выдохнул парень. — Агась, ты чего не смотришь куда идёшь, а если бы вместо меня тут буян какой-нибудь был? Он ведь тебя в прах бы превратил, аккуратнее надо быть, — сделал небольшое замечание Дазай, хотя звучало больше как издевка. — Прости, я торопился и не заметил, — стыдливо покраснел и опустил глаза в пол юноша. — Ладно проехали, — похлопал по плечу парня Осаму в качестве поддержки и немного оттащил его от дверей магазина, давая проход покупателям. — Сигма, а ты случайно не видел крысу с аметистами вместо глаз? — Ты о Фёдоре? Если да, то в последний раз я видел его в классе, — ответил Сигма. — Блин, эта зараза не отвечает мне на звонки! Хотя сам сказал, чтобы позвонил, когда выйду из магазина, — фыркнул Дазай. — Ну-у… Его, наверное, Гоголь заболтал, вот и не услышал, что ты ему звонишь, — предположил парень. Шатен закатил глаза и цокнул, будто слышал эту фразу уже не в первый раз. И то было правдой, у кого не спроси, где Фёдор, так все сразу: «Он с Гоголем, поди». И его ужасно это бесило. Дазай не был собственником, нет, он не такой человек, но он очень боялся потерять то, чем так сильно дорожил. Особенно он боялся потерять единственного друга в этой дыре, который понимал его лучше всех.***
Гоголь и Фёдор по обычаю разошлись возле метро, поскольку Достоевскому нужно было ехать на подработку в пекарню, которая находилась в двух остановках от школы. Коле же можно было, как пешком, так и на автобусе доехать до дома, поэтому чаще всего парень провожал брюнета до метро, обсуждая с ним итоги учебного дня. Фёдор, последний раз попрощавшись с Колей, зашёл в вагон и сразу же достал телефон, посмотрев на экран. Его брови приподнялись в немом удивлении: 25 пропущенных звонков и 10 непрочитанных сообщений от Осаму по типу: «где ты?» и «почему не отвечаешь?» немного удивили брюнета. Он тяжело вздохнул, вспомнив, что сказал ему перед выходом из школы. Но сейчас звонить Дазаю и оправдываться перед ним было бесполезно, да и Фёдор настолько сильно устал, что хотел проехать эту грёбаную остановку и просто поехать домой, забив на все. Вот только, он бы так и сделал, если бы недавно у него не полетел жёсткий диск. Сначала Достоевский хотел просто сказать матери, чтобы она купила ему новый, но цена неожиданно ударила его прямо по печени. Поэтому, пожалев бедную женщину и ничего не сказав про поломку, Фёдор вновь возобновил свои походы в маленькую, но уютную пекарню, где работала знакомая его матери. Она как раз по просьбе подруги и взяла к себе на подработку парня, ещё когда ему было четырнадцать лет. Первый год Федя работал каждый день и старался продать как можно больше выпечки, но потом неожиданно заебался и перестал приезжать, лишь иногда заезжая, когда не хватало денег. Но даже там Достоевский смог научиться много новому. Знакомая научила его печь кексы, печенье, пончики и вкусные пирожки, от которых Гоголь, кстати, был без ума. Но этого Феде не хватило, в связи с этим он купил себе книгу с рецептами и стал сам учиться печь пироги и тортики. Всю его первую стряпню пробовали Коля и Дазай, и Фёдор был в шоке от того, что они не умерли от такого большого количества съеденной выпечки. Ещё эти двое были избранными и могли прямо сказать о недочётах в его выпечке, не получив при этом убийственного взгляд в свою сторону. Парень вздохнул, напечатал и отправил сообщение, увидев, что Дазай прочитал, прикрыл глаза и начал отсчёт. 18:45 «Я еду к пекарне, встречаемся там. Прости, что не отвечал: беззвучка стояла». 18:46 Доза: «Обидно, вообще-то. Я поеду на такси, буду ждать». 18:46 «Ладно».***
Дазай держал телефон в руках и кусал губы от злости. Его так раздражало поведение Фёдора в таких ситуациях. Будто ему плевать на Дазая и его чувства, хотя, наверное, это так и было. Осаму думал, что Достоевский дружит с ним лишь из-за того, что никто, кроме него, не может сыграть с ним в шахматы или в три часа ночи поиграть в танки. Но суицидник сильно ошибался. — Мне нужно идти, — холодным тоном сказал шатен, набирая номер такси. Сигму даже немного напугала столь неожиданная перемена в настроение одноклассника. — А… Ладно, увидимся позже, — протараторил юноша и поспешил поскорее удалиться в молочный отдел. Бинтованный лишь кинул безразличный взгляд в сторону Сигмы и вышел на улицу ждать машину.