***
Он сделал огромную ошибку, решив познакомиться с ними. Николай Гоголь был популярной личностью с самого первого класса. Разноцветные глаза, громкий голос, пшеничный цвет волос и яркий характер всегда ассоциировался у учеников и учителей с Колей. Его подвижность, хитрость и общительность построили ему репутацию хорошего ученика, который ходил практически на все олимпиады, выступал на всех конкурсах и вообще был заводилой всего класса. Но после встречи с ними в шестом классе, после того как он вступил в банду, вся его репутация пошла под откос. Николай стал драться с пацанами из других классов, обзывать и подшучивать над ботанами и сопляками, которые не могли дать отпор, всё чаще его вызывали к директору, родители ругали за такое поведение, но ему было плевать. Он видел в Олеге прекрасного предводителя и командира, а на все просьбы Фёдора уходить от них отшучивался, пока у него не начало сносить крышу. В один прекрасный день Фёдор решил поговорить с ним последний раз. — Коль, я тебе ещё раз повторяю — это ни к чему хорошему не приведёт! — брюнет был так зол, ведь все его попытки достучаться до друга проваливались. В этот раз ему пришлось даже голос повысить. — Ой, Федь, ты так заебал, вот чё ты ко мне приебался? Какая тебе, нахуй, разница, что я делаю? Ведёшь себя, как заботливая мамка. Вон, иди к своему японцу приезжему, с ним веди себя так, а от меня отъебись! — Гоголь издал громкий смешок и скрестил руки на груди. Фёдору абсолютно не нравилась такая речь Коли. Все эти маты, эта противная грубость раздражали его. Сейчас Достоевский хотел так сильно въебать блондину, сказать ему, что тот идиот, который чуть позже пожалеет о своих словах и уйти со спокойной душой, но он сдержался. Ведь вести себя, как новый Гоголь ему не хотелось. — Я тебе ещё покажу на кого ты меня променял. — Фёдор развернулся, начал уходить и услышал, что ему в спину смеются. Нет, даже не смеются — над ним насмехаются, и в груди у него начало что-то зарождаться, что-то неприятно тягучее. Обида… Парень вернулся домой уставший и грустный, заметила мать в гостиной. Она расслабленно сидела за столом, работала на ноутбуке, иногда попивая чай. И делала это всё в гордом одиночестве, как и всегда. Фёдор постоянно восхищался ей. Эта женщина была такой мудрой, сильной, со своей твёрдой точкой зрения, даже после развода с мужем она, не испугавшись одиночества, подняла сына на ноги и воспитала из него чудо — по её словам. Но при всей своей серьёзности Достоевская умела развлекаться и развлекать. Если у неё было хорошее настроение, и оставалось свободное время, она брала сына под руку и вела его в торговый центр, игнорируя его нытьё о том, что он никуда не хочет идти. В любом случае из ТЦ они оба выходили довольными. Мария почувствовала плохое настроение сына, как только он зашёл в квартиру. Следовательно, для неё не было такой уж неожиданностью, когда Фёдор уложил свою голову на её коленях. — Что случилось, дорогой? — женщина запустила свои пальцы в его голову, заботливо делая массаж. — Мы с Колей окончательно поссорились. Он... он вообще стал другим! Его будто подменили, — слова давались ему тяжело из-за кома в горле, начали слезиться глаза, а внутри него горел огонь ярости. — Идиот! Он такой идиот! — Все люди отчасти идиоты. Но не в этом суть. Суть в том, кого ты сейчас считаешь идиотом и за что. Себя за то, что не смог вовремя остановить Колю или его за то, что тот вступил в плохую компанию, совсем не подумав? — Достоевская взяла кружку со стола и сделала глоток чая. — Не забывай, что Коля думает не так, как ты или Осаму. Он ещё не до конца умеет отделять добрых людей от злых. — Но… — Вы ещё в шестом классе, он поймёт, что сделал не так. Просто всему своё время, Феденька. — Предлагаешь мне просто смотреть и ждать, когда он опомнится? Это вообще не вариант! Я не знаю, что мне делать… — Сейчас, Федюш, тебе лучше просто подождать и посмотреть, что будет делать Олег, а дальше ты сам поймёшь, что тебе делать. Ты же у меня умный мальчик. — Угу, спасибо за совет, мам… Женщина заулыбалась, прикрыла глаза и постаралась передать ему своё спокойствие с помощью лёгких поглаживаний.***
Гоголь вернулся в класс недовольным, с грохотом сел за парту, кинул безразличный взгляд на пустое место рядом. Фёдор появлялся здесь лишь к началу урока. Всю перемену он где-то бегал, разговаривал с учителями или с Дазаем — всячески старался не пересекаться с Колей, хоть они и были соседями по парте. Николай иногда пытался начать разговор с Фёдором, когда тот без дела сидел за партой, но Достоевский на каждый его вопрос отвечал кратко и ясно, заканчивая их диалог, который даже не начался. После уроков вся банда, кроме Гоголя, собралась за школой. Он ещё при разговоре с Олегом сказал, что сегодня задержится, ведь ему нужно было поговорить с Федей. — Федь, Федя, да постой ты! — Николай бежал за брюнетом, который полностью игнорировал все его просьбы остановиться. — Я поговорить хочу! Достоевский всё-таки остановился и развернулся к Коле, снимая с себя капюшон чёрного худи. Его фиолетовые глаза не сверкали, как раньше, а синяки под глазами становились с каждым днем всё больше и темнее. Он сильно исхудал и стал похож на труп восьмиклассника, а не на обычного школьника. И Гоголю хотелось верить, что это не из-за него… — Чего тебе? — Федор зевнул, показывая всё своё безразличие и усталость. — Я тут извиниться хотел… За всю поебень, которую тебе когда-то наговорил. — Блондин опустил виноватый взгляд, услышав тихий смех. — Ой, идиот! Если ты думаешь, что я прощу тебя за всё, что ты сделал за эти два года, то очень сильно ошибаешься! А теперь вали к своим «друзьям», раз тебе больше нечего сказать, — Достоевский хмыкнул, хитро смотря на парня. — Только про слова мои не забывай… Николай поднял вопросительный взгляд: хотел спросить, насчёт каких слов он говорит, но на горизонте появился Дазай и в который раз обломал их разговор, забирая брюнета с собой.***
Когда Коля подходил к месту, где их банда собиралась, он услышал крики, и похоже там начиналась драка. Блондин метнулся в сторону звуков и картина, которую он увидел, привела его в шок: бедный Рома весь в крови лежал на асфальте в позе эмбриона и молил о пощаде, а верные псы Олега избивали его. Сам же Олег стоял в стороне и курил. Гоголь подошёл к нему, поглядывая на избиение. — Что тут происходит? — спросил юноша, уже ожидая страшного ответа, который объяснит ему, почему он чувствует себя так некомфортно с ними. — О, Микола, ты вернулся, а мы тут воспитываем непослушных собак, — Олег усмехнулся, выкинул сигарету и свистнул своим. Парни отошли от измученного Ромы. Брюнет взял Колю за плечи и подвёл его поближе к избитому телу. У юноши глаза округлились, а на лице появился испуг и непонимание. — Вот что будет с теми, кто захочет уйти, — шепнул на ухо Гоголю Олег. — Надеюсь, ты послушная псинка, Николяша. У блондина начали сдавать нервы. Вся эта ситуация приводила его в ужас. Он никогда не хотел быть птицей в клетке. Его душа должна быть свободной. Она должна чувствовать настоящую свободу, а не её иллюзию. И Гоголь чувствовал свою независимость и волю, когда ещё нормально дружил с Фёдором. Он давал Коле делать всё, что душе угодно. Олег же запрещал делать то, что ему не нравилось. Запрещал много веселиться, жалеть кого-то, ярко одеваться, отращивать волосы, говорить не по делу. Запрещал уходить из банды… — Да ты… — Николай резко развернулся, со злостью взял Олега за ворот и тут же получил за это. Красный след от пощёчины красовался на щеке Гоголя. Сам парень молча прожигал взглядом асфальт. Он отпустил ворот и почувствовал, как его опять ударили, но уже в живот. Он скривился от сильной боли, склонился, держась за живот и продолжал молчать. — Неужто ты решил, что бессмертен? Ну если так, то говори, что тебе не нравится! Раз ты решил полежать рядом со своим дружком. — Олег грубо взял Колю за волосы. — Я не люблю непослушных псин, ты разве ещё не понял, Николяша? — Понял… — парень сейчас выглядел так жалко, но при этом можно было заметить, что глаза его горели безумной злостью. — А теперь отпусти меня. — Ну и отлично. — Брюнет расслабил руку и откинул от себя Николая, сплюнув. Он присвистнул своим и, спрятав руки в карманы, начал уходить. — Оставьте этих шавок тут, пусть подумают о своём проведении. Парни зашептались, с уважением глянули на Колю и пошли за Олегом. Наблюдавшие за ними Фёдор и Дазай, усмехнулись и пожали друг другу руки. — Договорились? — Договорились.***
День был дождливым. А это означало, что Гоголь будет весь день сонным и серым – это было на руку Фёдору. На последнем уроке, когда уже все собирались домой, Достоевский кинул смятый клочок бумаги Дазаю. Осаму читал долго, хотя там было написано всего несколько слов. Он хмуро посмотрел на Фёдора, но потом растянулся в улыбке и кивнул ему в знак согласия. Пора приступать к плану. Фёдор стоял на каком-то старом кресле и наблюдал за позором человека, который чуть ли не разрушил его дружбу с Гоголем. Дождь шёл во всю, мокрые тёмные пряди неприятно липли к лицу, но Достоевскому плевать. Он чувствует непонятную власть над этим миром в такие моменты. Ему нравилось смотреть, как с виду сильные люди лежат в луже грязи. Нравилось наблюдать за такими отчаянными попытками встать. Сейчас он ощущал себя королём. — Где же твоя столь расхваленная сила, Олеженька? Или ты лишь слабых можешь обижать? Ах да, ты ведь слабенькая псинка, которая руководит сворой собак! — брюнет громко засмеялся, стараясь не обращать внимания на вонь, которая исходила из мусорных баков. Мокрый и потрёпанный Олег, лёжа в грязи, ничего не говорил. Он пытался встать, но ноги не слушались его: скользили, разъезжались и тело вновь плюхалось в лужу. Ненависть и страх смешались в груди и отдавались гулким эхом смеха этого дьявола. Он посмотрел на него снизу вверх, сердце ушло в пятки, как только юноша испытал этот крысиный взгляд на себе. — Я же говорил тебе, Коля, что покажу на кого ты меня променял. — Фёдор подмигнул пришедшему гостю. — Ты променял меня на мусор! Смотри, кто твой предводитель! Олег с трудом повернул голову в сторону и увидел абсолютно спокойного Гоголя. Он не обращал внимания на него, лишь пристально смотрел на Достоевского. — Я… я и не думал, что ты настолько сильный, Фёдор. — спокойствие Гоголя всегда наводило ужас на людей, которые были знакомы с ним, но Фёдор знал его лучше всех — знал его натуру, знал его настоящего. — Ох, ну что ты, я его и пальцем не тронул, — рассмеялся брюнет, спрыгивая с кресла. — А как же ты тогда его так опустил? — Коля озадаченно выгнул бровь. — А это уже секрет! — парень обошёл Олега и подошёл ближе к Николаю. — Так что? Ты пойдёшь ко мне в гости или останешься с этим мусором? — К тебе, — Коля тепло улыбнулся, раскидывая руки в стороны. — Простишь? Брюнет хитро улыбнулся, наблюдая за реакцией Олега боковым взглядом. Однако тот не смотрел на них, молча думал о чём-то своём, пытаясь подняться. Он уже отпустил Гоголя, и если бы даже блондин остался с ним, то на следующий день полетел из банды, ибо Олег больше не хотел встречаться с Достоевским. И сердце шептало ему, что если вновь заберёт себе Колю, то можно будет попрощаться со спокойной жизнью. Ведь Фёдор Достоевский — дьявол-собственник, который за своих друзей любого порвёт. — Я тебя прощаю, но в следующий раз пойдёшь на корм червям, Микола, — юноша вздохнул, поддался вперёд и обнял друга. — И начни уже наконец делать то, что тебе нравится, а не то, что тебя заставляют делать. — Хех, как скажешь, — сейчас Гоголь чувствовал себя свободной птицей, которую выпустили из клетки, чувствовал, что все оковы с него сброшены и теперь можно было делать то, что делал настоящий, весёлый Коля Гоголь. — Пойдём! — Пошли-пошли… 19:27 «Спасибо за помощь.» 19:30 Доза: «Пустяки».