— «Он? " — Мысленно укрыл свою удачу и самого Хатаке трёхэтажным матом, мужчина скользнул за дерево в глупой надежде, что Какаши проигнорирует его присутствие. На чем стояла его надежда знает только он сам. — «Поздно!» — Прошипел Обито заметив, что Хатаке застыл будто бы призрака увидел. А уж сам призрак был этим чертовски недоволен, но недоволен ещё мягко сказано. Призрак был в бешенстве от собственной глупости и беспечности — «Как ты мог чертов ублюдок? " — Мысленно ненавидел себя Учиха.
— О-обито ты…? — прошептал Хатаке не в силах пошевелиться. Учиха который уже принял свою судьбу быть пойманным с поличным, и ждал следующих слов Какаши не двигаясь с места. Опираясь локтем на дерево он громко вздохнул откинув подальше часть злости на себя, судьбу и ещё много вещей с которыми стоит разобраться позже.
— Живой? — Попытавшись закончить предложение начатое другом. Обито взглянул на Хакате таким же пустым взглядом как тот сейчас глядел на него. — Ну как видишь. — В ответ получив лишь гробовое молчание и испуганный взгляд, что сейчас предназначался ему и только ему. Кулак сжался не выдержав будто бы пробирающего на сквозь испуганного взгляда, что сверлил, колупал, придирался к деталям и мелочам. К щиткам красующихся на бедрах, всколоченным угольных волосам, потертому краю на рукаве плаща, разбитому мизинцу на левой ноге, обуви запачканной утреней слякотью, шраму что перерезал правую часть лица, сухим искусанным в кровь губам, перчаткам пропитанным потом, может Хатаке сумел рассмотреть и осадок что всегда тлел в глазах Учихи. Да, он определенно разглядел, ведь видел этот взгляд кожен раз как глядел в зеркало умываясь или вновь в приступе ненависти к себе смотрел как из уставших глаз текут раскаленные слёзы.
— А знаешь? Всегда думал что когда увижу тебя так близко сойду сума и брошусь с кулаками, но сейчас не могу. Не могу возненавидеть тебя как тогда. — Тихо начал Учиха растягивая губы в нервной улыбке. — Я ведь всегда так думал. А сейчас. А что сейчас? — Выливая на Какаши все что собралось на языке во время некой минуты молчания. Которую начал Хатаке. Обито прикрыл лицо рукой, сменив нервную улыбку на не менее нервные смешки, от собственной речи и еë бредовости.
Все эти годы он доводил себе как ненавидит Какаши, но вот теперь Хатаке стоит в полуметре од него. А он заливается смешками не желая признавать даже себе. Его ненависть — ложь. Обито искусный и опитый лжец, что врет не только окружающим, а и себе самому уже долгое время. И сам прекрасно осознает это.
Между ложью и истиной лишь тонкая грань мастерства, совести и умения поверить в собственные слова. Или на самом деле правда лишь едкий пепел в глаза приносящий боль и терпкое послевкусия ненависти, что никогда не выветриться из памяти.
Но лишь сейчас грань треснула оставляя на стекле большую текучую паутину, что распустила и растянула свои нити везде куда лишь вздумается. Сейчас кожен из них видел трещины и пробоины, что будто бы рассыпались ломая стеклянную плеву заслоняющую взор на истину. Грань что мылила обоим глаза настолько долго, что и сама не помнит, трещала по швам, рассыпалась и разлеталась скверным молочным туманом не давая окончательно сойти сума.
***
Голова Хатаке кипела не принимая тот факт, что сейчас перед ним не полночная галлюцинация которую он всегда замечал глядя в окно за которым давно не видно солнечного света и лишь желтоватый месяц отдавал неприязнью внешнего мира, освещал темную фигуру неизвестного, что являлась на несколько мгновений и тут же исчезала.
Именовав своего полночного гостя «Посланцем луны» Какаши ждал когда же посланец осмелиться подойти ближе. На мгновения пройтись взглядом по тени стало неким ритуалом перед очередной бессонной ночью. Лунный гость — делал Хатаке не таким одиноким. Так думал сам Какаши заглушая шум пустой квартиры и теней убитых им же, что в диком танце скакали по стенам тёмными тенями. Бились в конвульсиях отбивая ногами ритм, прятались под шкафы и кровати, оставляли после себя металлический запах крови, что был знаком кожному шиноби.
Или же Посланцем луны и был сам Обито. Нет не Обито. Всего лишь его не упокоенная душа что бродит по улицам спящей Конохи. Иногда заглядывает в заброшенный район Учих, а когда нагуляется там приходит поглядеть на Хатаке и снова уйти вечно бродить в бесконечной тьме. В который раз перечитав любимую книгу всегда размышлял Какаши. Временами ненавидя себя за это. А ведь так и было. Пляшущие тени снова являлись в отрывках памяти замутняя и так слепое сознание.
***
— Ты выжил. Так почему не вернулся? — Выдавив из себя вопрос проговорил Какаши выпадая из болезненных воспоминаний и лап танцующих теней. — Это потому что я не защитил её. Ведь так?
— Ты ошибаешься. — Сухо ответил Учиха сжав кулак до такой степени, что клетки белого Зецу не выдержали натиска превращая ладонь в месиво, что понемногу стекало на землю утаскивая за собой и перчатку. Из рукава песочилась белая масса которая снова начала принимать форму ладони закручиваясь у основания кисти и снова приобретая форму человеческой руки на конце среднего пальца.
А ведь правда Рин не единственная причина. Сверля Какаши взглядом в голове проносились рассказы черного Зецу о прошлом. Но ярче всех запомнилась история о младшем брате Мадары. Изуна — человек из-за чей смерти у Мадары и уехали шарики за ролики. Разложив в голове все догадки, истории, прошлое и в принципе все что помогло бы разъяснить текущую ситуацию. Учиха продолжал сверлить Какаши взглядом, но теперь как то не внимательно и даже отрешенно. Будто делал это лишь для того что бы хоть как то сохранять зрительный контакт.
Промотав в голове все известное и глубоко вздохнув Обито проговорил:
— Просто выслушай меня сейчас. — Он отстранился от ствола дерева и на шаг приблизился к Хатаке ожидая любой известной ему реакции. Но выбора не было.
