Римлянки из Эллады

Трибун отчего-то ощутил страх, какое-то странное чувство, что исчезновение Элены не просто случайность захватило его… Но все же Олий попытался сохранить хладнокровие, он напомнил себе, что жена могла отправиться в гости к сестре, пусть до этого всегда было иначе, но они могли разговориться с Нолием и почувствовать себя более спокойно под его опекой, а потому Элена не отправилась к себе, а задержалась с Дафной. Однако успокоиться не выходило и, не в силах справиться со своим волнением, Олий поспешил в дом проконсула… И встретил родича на пороге, не успев покинуть дом. - Нолий ранен, - коротко и хмуро сообщил Луций главное. – Он помог сбежать Дафне. Несколько моих рабов, сопровождавших носилки, убиты. Мне очень жаль, но… Элену схватили какие-то мерзавцы… *** Куда ее везли и кто, Элена понимала плохо. Она и нападение едва запомнила. Появились, словно из ниоткуда, бросились на слуг, сопровождавших носилки, в то время как они говорили с сестрой и Нолием – он оказался очень приятным молодым человеком, хоть и очень скромным. И внезапно кто-то закричал, носилки затряслись, кажется, их спутник даже не успел схватиться за меч… Потом ее куда-то тащил какой-то мужчина, в рот предусмотрительно пихнули тряпку, чтобы не звала на помощь, руки связали за спиной. Содрали те немногие украшения, что были на ней. А затем пихнули в крытую повозку. Элена прислушивалась к стуку колес, пытаясь понять, где она находится, куда ее везут? Но даже не могла понять, по городу ли едет повозка или уже выехала за его пределы. Время тянулось бесконечно медленно. И девушка решила, что, пожалуй, все же из города они уехали, Рим не так велик, чтобы столько времени блуждать по его закоулкам. Если только ее не возят где-то по кругу, путая следы от преследователей. А есть ли преследователи? Что случилось с Нолием? И где Дафна? Ее тоже захватили и везут в какой-то иной повозке и даже иной дорогой? Что со слугами и рабами? Позвали ли они на помощь? Тогда их и вправду могут догонять легионеры… Елена попыталась сесть. Из-за тряски и связанных рук это удалось далеко не сразу, но подняться все же удалось. Девушка смогла подобраться к краю повозки, выглянуть в щель, но это мало что дало: пейзаж был скорее сельским, однако это не подсказывало, в какую сторону они движутся, эллинке тут не было знакомо ничего. Рядом она не видела иных телег, но и это ни о чем не говорило, ведь Дафну могли везти и впереди, и позади. Надо попытаться вырваться! Это хотя бы покажет, что с ней случилось, а может быть, кто-то поспешит на помощь, заметит ее… Тент ее повозки был завязан – Элена обнаружила это, подобравшись к этим завязкам. Она попыталась навалиться плечом, пролезть коленом, но получалось плохо, слишком плотная ткань не поддавалась, а очередной толчок телеги вынудил эллинку вновь упасть. Чуть отдышавшись, девушка сделала еще одну попытку. Вновь неудачную. Еще и еще одну, Элена почти истерично, с готовностью стереть руки в кровь, пыталась высвободить их из веревок. От этого она только еще больше потеряла силы и свалилась, бессильно плача от боли и обиды. Кто ее похитил? Куда ее везут? Сейчас эллинке было страшнее, чем на Родине. В то, первое, похищение, рядом был Олий, он защищал ее, поддерживал, давал надежду, что все сложится хорошо. Даже теряя эту надежду, даже в момент, когда она думала, что все завершено, и ждала последний удар – это было благом, она знала, чего ожидать. Ныне же она не знала ничего о том, кто и зачем ее похитил, знает ли об этом муж и будет ли ее разыскивать… Впрочем, нет, он будет ее искать! Он всегда был так заботлив, всегда беспокоился о ней! Надо было всегда находиться рядом, пусть и терпеть эти жуткие игры! Постепенно покачивание повозки начало усыплять девушку. Ничего не происходило, она была в безопасности… Но раз за разом мысль о том, что в любой момент они могут остановиться и тогда с ней сотворят нечто ужасное, а она даже отпора не даст, - эта мысль заставляла ее очнуться от накатывающей дремы. Тело нещадно ломило от неудобной позы, но Элена продолжала внимательно вслушиваться в звуки за повозкой. Хоть бы что-нибудь услышать… Пусть она и не представляла, как это может помочь. *** Сердце отчего-то заныло. Странное предчувствие теперь получило безумное подтверждение – Элену похитили! - Как это вышло? – Олий попытался мыслить ясно, хотя в голове стучала только одна мысль о том, что его жена в опасности и нуждается в его помощи. – Что говорят слуги? Удалось кого-то схватить? - Никто не захвачен, - поморщился Луций, которому была неприятна сама мысль о том, что никаких сведений о похитителях у него нет. – И брат тоже ничего не знает, по его словам, все нападавшие были без опознавательных знаков. Он даже не может поручиться за то, кого пытались похитить: бандиты схватили Элену, но это могло быть случайностью, Дафну Нолий закрывал собой и кое-как смог увести. Трибун от души выругался. - Надо разослать рабов на поиски, - вмешался Публий, который лучше владел собой. – А после поговорить с Нолием и теми людьми, кто сопровождал носилки, может быть, успокоившись, они что-то вспомнят. - Своих я уже отправил, - уверил Луций, - но, думаю, чем больше народу будет заниматься поисками, тем лучше. Старший Корнелий кивнул и ушел отдать распоряжения. Олий же находился в состоянии шока, он с трудом мыслил и ничего не мог решить, потому что никак не мог себе ответить на вопрос, как случилось, что он не защитил девушку, которую всегда так упорно оберегал. - Отправимся ко мне? – предложил проконсул. – Попытаемся выяснить то, что сможем, возможно, Дафна пришла в себя и что-то вспомнит. - Почему она? – выдавил Олий. – Ведь это не воры? - Не воры, - согласился Луций. – Ценности тоже похищены, но если бы целью были только они, женщину бы оставили. Особо злобные мерзавцы могли и убить… При этих словах трибун вздрогнул, но друг, понимая его чувства, поспешил добавить: - Тела рядом нет, ее увели. - Но зачем? – упорно не понимал Олий. – И… почему она? - Пока не знаю, - честно признал Луций. – Но, возможно, пытались захватить не ее, а ее сестру, возможно, за этим стоит кто-то из моих врагов. Кто-то из врагов… Обиженный Цезарь? Кто-то из недовольных отцов-сенаторов? Или вовсе козни кого-то из семьи проконсула? - Идем! - вновь позвал его Луций. - Идем, - согласился трибун, старательно беря себя в руки. Он не может размышлять, он должен действовать, надо как можно скорее отыскать Элену, пока с ней не случилось ничего плохого. И… если понадобится, к поискам можно привлечь хоть всех легионеров – они раскопают Город, они влезут в любые районы, пусть даже бандитские притоны, но отыщут Элену. *** Наконец тряска уменьшилась, повозка замедляла ход. И девушка в ужасе замерла. Кажется, они прибыли на место. Знать бы еще, куда? Что ей сулит эта остановка? Она точно узнает, кто стоит за этим похищением, но хорошо ли это? Ее вытащили из повозки, тот же человек или другой, Элена не знала, не поймешь их, в накинутых на головы полах плаща. Девушка успела лишь заметить, что ее тащат в перистиль какого-то дома. Кто ее похитил и зачем?! Она пыталась себя убедить в том, что не все так плохо. Все же если ее похитили, значит, вероятно, просто хотят что-то требовать от мужа. Деньги или еще что-то. А не просто убить… Конечно, совсем не хочется, чтобы Олия к чему-то принуждали. Однако мысль о том, что ее просто будут держать взаперти, а не сотворят что-то, все же успокаивала – просто надо дождаться, когда муж договорится с этими людьми. Надежда быстро оборвалась, толком не успев и зародиться. - Туда, туда! Она и разглядеть-то не успела этого римлянина, который отдал приказ. Да и не поняла этого приказа, мужчина просто махнул рукой куда-то в сторону лестницы, ведущей куда-то вниз со стороны подсобных помещений. Где это «туда» и что там, девушка не представляла, но не верилось, что почетную пленницу запрут в темнице. Зато ее охранник, кажется, смысл приказа хорошо понимал, а может быть, просто давно его знал и сейчас просто услышал подтверждение. Элену вновь потащили, теперь – вниз по лестнице, на которую указал римлянин. Они остановились ненадолго. И девушка в ужасе уставилась перед собой. Решетка! Она впервые видела такие помещения в римском доме, хотя дом мужа, кажется, весь осмотрела и уже неплохо его знала. Но для чего в поместье отгораживать часть помещений решеткой?! Кого держат за этими затворами? Вера в то, что ее вернут супругу после того, как тот согласится что-то уплатить или что-то сделать, окончательно исчезла. Подошедший с другой стороны тюремщик отпер решетчатую дверь. - Отдай им эту шваль! – сопровождавший Элену охранник впервые заговорил, пихнув девушку в эту странную темницу. Заполучивший себе добычу тюремщик довольно хохотнул и, закрыв решетку, потащил пленницу дальше. Попутно ей, наконец, развязали руки и вытащили кляп изо рта… Но ничего спросить она не успела, даже толком вздохнуть не смогла, потому что в этот момент ее впихнули в обширную комнату, полностью занятую людьми. - Ваша! Развлекайтесь, животные! – вновь хохотнул тюремщик, словно бы сказал что-то очень остроумное, и, развернувшись, ушел. Элена замерла. Довольно просторная комната, ничем не украшенная, лишь со скамьями и иными ложами повсюду. Но это было неважно. Важным было то, что эта комната была полна обнаженных людей. Преимущественно мужчин. Все накачанные, мышцы так и переваливаются, тела покрыты шрамами… И ладно бы они просто были обнажены! Но многие из них… были заняты теми немногими женщинами, что были тут. А еще некоторые не брезговали и мужчинами, большей частью довольно юными мальчиками. Что это? Лупанарий?! Так вроде бы римляне называли места для соитий… Девушка, словно наконец обретя возможность ходить, бросилась было обратно, откуда пришла, сама не зная, на что надеется, лишь бы сбежать от этого кошмара. Но ее немедленно перехватили, с хохотом таща в самую гущу событий. - Ух-ты какая прыткая! – засмеялся кто-то. – А ну, покажи ее получше! Элена и охнуть не успела, как ее уложили на ближайшее ложе, чьи-то руки крепко схватили ее за запястья, кто-то раздвигал ноги, подол столы подняли. - Нет! – девушка закричала, изо всех сил дергаясь в руках неизвестных. - Смотри-ка, дергается! Никак, целка? - Да ну? Тогда я первый! – влез еще кто-то. - Отпустите меня! – но очередная мольба завершилась лишь тем, что одежду содрали и сверху, обнажая грудь девушки. - А ну пошел! – отпихнули особо ретивого. – Тоже нашелся! Победы свои посчитай! Когда ты одерживал их, если рядом не стоял кто-то из чемпионов? А туда же, первым свой член совать лезет! Уступай место! - На эллинку похожа, - бросил кто-то еще. – Волос вон светлый, и кожа мягкая, не как у рабынь. Откуда такая щедрость? - Вот и попробуем недавнюю госпожу! - Пустите! Не смейте! Я не хочу! – все попытки Элены вырваться, все ее крики вызывали у мужчин только смех. - Не хочет она! А что, хочется господскую кровать греть?! - Не прикасайтесь ко мне!!! Ее держали словно в каменном захвате, не дернуться. Элена захлебывалась слезами и криком, до которых никому не было дела. Кто-то уже устраивался удобнее между ног, желая опробовать пленницу… И вдруг отлетел в сторону от сильного удара. Да и другие отчего-то замерли, не смели лезть на место сотоварища. - Да какого… - начал было неудачливый насильник. - Ты что, не слышал? – резко бросил его обидчик. – Или ты не понимаешь, что тебе говорят? Женщина ясно сказала, что не хочет тебя. Ее наконец отпустили – с этим человеком не смели спорить, кажется, опасаясь тоже получить сильный удар, а может, просто слишком уважали. Элена поспешно одергивала одежду, пытаясь прикрываться от чужих взглядом: ей было не так и важно, отчего ее больше не трогают, в этот момент ее еще била дрожь от всего пережитого, осознавала она только то, что пока ей ничего не грозит. - Спартак, - заговорил один из тех, что недавно держал девушку. – Ее охрана привела, сказали, можно… - Зато я сказал, отстань от нее, - отрезал все тот же голос. Элена пока не смела и глаз на него поднять – вдруг вместо доброго защитника она увидит еще одно чудовище, которое смотрит на нее с еще большим желанием. Да и вообще поднимать глаза сейчас значило вновь увидеть множество окружающих ее возбужденных мужчин, а это может привести к новому нападению. - Что, самому глянулась? – насмешливо заметил кто-то из угла комнаты, будто подтверждая страхи эллинки. - Не твое дело. Неизвестный ей мужчина, откликавшийся на прозвище Спартак, взял девушку за локоть, чуть потянул за собой. - Идем. Элена предпочла послушаться, неизвестно, чего хочет этот человек, но лучше быть пока близ него, а не с теми, чьи колючие взгляды она ощущала спиной, уходя. Но возразить и остановить их никто не посмел. *** Дафния долго была на грани реальности и беспамятства. Неожиданное нападение шокировало девушку. Ей помнились только кровь, чьи-то крики, чья-то отрубленная плоть, а еще Нолий, который тащил ее в сторону, сам будучи ранен… Оказавшись дома у мужа, в некоторой безопасности, она ударилась в слезы, не в состоянии сдержать накатившую истерику. Корина поначалу решила, что госпожа пострадала – на ее одежде были пятна крови. И верная рабыня, кликнув других девушек, принялась освобождать хозяйку от тканей и протирать тело, внимательно выискивая раны. И лишь не обнаружив порезов, Корина сообразила, что происходит с юной госпожой и бросилась отпаивать ее каким-то отваром, шепча слова утешения в ответ на не очень внятные жалобы. Выпив чашу с горячим напитком, Дафна немного успокоилась, задремав. В таком состоянии и отыскал ее супруг, когда вернулся с игр. На некоторые мгновения проконсул пришел в ярость, он готов был разнести все вокруг… Но вовремя сообразил, что это бесполезно. И, убедившись, что с женой не случилось ничего ужасного, он направился к Олию. Вернувшийся вместе с родичем Луций вновь поспешил к жене, чтобы разузнать о ее состоянии. Но пробыл у нее недолго: девушка, разбуженная его приходом, принялась расспрашивать, как Элена и что с его братом. Но если о последнем Луцию было, что сказать, и он уверил супругу, что тот хотя и ранен, но все же вне опасности, то ничего об Элене сообщить проконсул не мог и не хотел лишний раз пугать. - Мы скоро ее найдем, - уверял он, успокаивающе гладя ладошку жены. После этого проконсул решил пока оставить супругу, решив, что вряд ли она сможет им что-то рассказать – отдых пока не принес ей спокойствия, а дел у них с трибуном еще немало, терять время не стоит. - А что… происходит? – жалобно спросила Дафна у рабыни, не понимая, куда и отчего поспешил муж. - Прибыл господин Олий, - доложила та. Эллинка немедленно встрепенулась, надеясь, что гость принес вести от сестры, но скорбный вид рабыни говорил о другом. - Может быть, пока поспать? - робко предложила ей Корина. – Тебе нужно отдохнуть, набраться сил, а когда проснешься, возможно, госпожа Елена будет уже тут… Дафна нервно покачала головой, уснуть она уже не могла. Время все шло, но Луций не возвращался, а это добавляло переживаний и в сердце начинали закрадываться страхи. - Сходи, - велела наконец Дафна. - Попробуй узнать, что там? Рабыня кивнула. Вернулась она быстро, но новости были бесполезны. Луций вместе с Олием покинули дом. - Почти всех слуг из дома забрали, - говорила Корина. – До того со многими разговаривали, но ничего понять не смогли. А сейчас ушли почти все, только несколько доверенных охранников ради безопасности, госпожа, тут. И вновь Дафна не находила себе места в беспокойстве, но теперь уже не зная, ни где сестра, ни куда отправился муж. На эти вопросы ответила Публия, появившаяся вскоре в их доме. Объяснив, что мужчины повсюду ищут Элену, Корнелия пригласила Дафну пока погостить у них, помня о том, что родня Луция может быть не менее опасна, но вслух предложив иное объяснение: - Мужья прибудут к нам. И там мы раньше все узнаем. Дафна вовсе и не против была: в гостях у этой женщины ей было спокойнее, чем бояться в своем доме появления главы семейства, шарахаясь от любого шороха, а попутно мучиться страхами за судьбу сестры. Дамы перебрались в дом Олия, здесь уже эллинке удалось немного расслабиться и отдохнуть, спокойствия у девушки прибавилось. Публия все угадала верно – мужчины прибыли в их дом. Но, увы, с пустыми руками. Они удалились в таблиний, толком ничего не разъяснив и вновь заставляя гадать женщин, на что им надеяться и есть ли у них хотя бы какие-то следы, где искать Елену. Правда, вернулись только Луций и Олий, где сейчас старший Корнелий, никто точно не знал, он продолжал поиски – так что теплилась надежда, что он хоть что-то обнаружил. *** - Мы найдем ее, - Луций уже в который раз повторил слова поддержки и положил руку на плечо друга. - Угу, - кивнул тот мрачно. Они подняли всех, кого могли, вновь и вновь опросили всех людей, кто сопровождал носилки. Все рабы и вольноотпущенники Луция, Олия и Публия Корнелиев обшаривали город. Но никаких следов найти не удавалось. Похитители словно сквозь землю провалились, никто не видел нападения, а значит, не видел и куда отправились похитители, никто не заметил пленной эллинки в дорогом наряде, никто ничего не знал. - Если бы я не был уверен, что Гая мертва, я решил бы, что это она подкупила людей, - процедил Олий. Он сам обшаривал город, сколько мог. Сейчас, ничего не вызнав, он метался по табулярию, не в силах простить себе, что не уследил за женой. Его спокойное отчаяние сменилось деятельным, трибун желал что-то делать, но не представлял, что. - Солдаты караулят пристани Рима и все в ближайших селениях, из Республики ее не увезут, - говорил Луций, пытаясь рассуждать здраво. – Если ее попытаются погрузить на корабль, они увидят. На дорогах тоже наблюдатели, они найдут способы обшарить даже повозки наших сенаторов, ты знаешь наших парней. - Ее могли уже вывезти из Рима, - глухо пробормотал Олий. – Ее продадут на рынке или сдадут лично какому-нибудь мерзавцу на виллу! И я ничего не буду знать. Или нет, хуже, я узнаю, когда этот ублюдок решит этим похвастать! - Ну, если этим мерзавцем и ублюдком окажется мой отец, узнаешь раньше, - мрачно пошутил Луций. Олий сжал кулаки, ненавидя себя за свое бессилие. И мало того, что он не может отыскать жену, он даже ничего не может придумать, где и как искать. Да что вообще с ним творится, что он не в состоянии успокоиться и мыслить здраво?! - Не только Гая хотела тебе отомстить, - проконсул, заметив, что друг не в силах рассуждать, но нуждается в разъяснении того, что все, что можно уже делается, принялся это проговаривать вслух. – Гая мертва. Зато немало других недоброжелателей. Тем более, что напали на обеих женщин. Кто знает, кого именно хотели похитить? Трибун медленно кивнул. Да, пожалуй, он вновь упускает из виду, что это могли быть и враги Луция. - Кто-то из сенаторов? – медленно произнес он. – Аннии? Клавдии? Проконсул прикрыл глаза, размышляя. - Любой мог, - признал он. – Еще и Цезаря не следует забывать. И он упоминал Глабра, а у того была обида на тебя – именно ты принес в Рим известие о его нечестном поведении во Фракии. Мог кто-то из них, могли и сговориться вместе. Олий согласно кивнул. Да, тот уже показал клыки. И получил достойный отпор. А значит, может пожелать расквитаться. - Однако Цезарь получил отпор уже на играх, - наконец начал мыслить здраво трибун. – Успел бы он так быстро все придумать? Впрочем… прости, я забыл про случай близ курии, а тогда его больше обидел именно я. - Или это злость на нее саму, - со вздохом напомнил Луций. – Помнишь Цицерона? К сожалению, я не знаю, на что он способен. - Надо поговорить с легионерами, - определился Олий. – Пусть проследят и проверят всех, кого мы подозреваем причастными к этому. И… наверное, надо проверить лупанарии – тот, кто желал задеть меня, в первую очередь решил бы обидеть Элену. Трибун отчасти лукавил: он не знал, что бы решил его враг сделать с его женой, но старался предотвратить самое ужасное, что могло с ней случиться. Продать на рынке здесь ее не смогут – об этом сразу доложат Олию. Увезти из Рима, хочется надеяться, они тоже не позволят. Остается не так много мерзостей, которые следует предотвратить. - Пожалуй, - согласился Луций, угадывая мысли друга. - Господин, - на пороге с поклоном появился слуга. – Марк Лициний Красс просит принять его. Позвать? *** Только когда они очутились в небольшой комнатушке одни, девушка осмелилась взглянуть на того, кто ее спас. И вздохнула с некоторым облегчением, в первую очередь отметив, что на нее не смотрят с вожделением или ненавистью. Это был довольно молодой мужчина, чуть выше ее ростом. Македонец или фракиец, подумалось девушке. Она все время путала эти народы, они почти соседствовали с эллинами, но поскольку Элена не часто их видела, различать не научилась. Однако прическа у мужчины была римская: коротко остриженные волосы и полное отсутствие бороды. Первое время именно это немного отталкивало ее от мужа, он не был похож за эллинов, у которых были иные стандарты красоты, а вот сейчас именно это чистое лицо влекло ее, именно его она отмечала как отличие гражданина от варвара, а потому довольно ухоженный вид человека перед ней удивлял: выходит, он относится к тем рабам, которым позволено ухаживать за собой, но почему он тогда сидит за решеткой? - Что… что это за место? – осмелилась спросить Элена. - Дом Батиата… Не слыхала? – отметил ее непонимание Спартак. – Это ланиста. Девушка вновь некоторое время молчала. Кажется, ее собеседник полагает, что все объяснил. Ей же ничего не было понятно. Этого римского слова она не знала… Она огляделась. Как и предыдущее помещение, эта комнатка была почти пустой. Лежанка в углу, подобие стола рядом. Несколько тряпок, видимо, заменяющих одежду тому, кто здесь живет. А может заодно и постель. Стены из камня, обмазанные глиной, никаких украшений. Оно и понятно, кто будет заботиться об уюте раба? И все же этот раб моется и бреется, а другие рабы еще и слушаются его приказов. - Кто такой ланиста? – вновь осмелилась она задать вопрос. Мужчина глянул на нее с какой-то грустью. Элена только сейчас обратила внимание, что у него, в отличие от многих рабов, виденных ею, взгляд очень глубокий, мудрый. И в этом взгляде отражалась тоска. Пожалуй, он и вправду непростой раб, уж точно не родился рабом и знал гораздо лучше жизнь. - Я тоже рад бы был этого не знать, - наконец ответил он. – Ланиста – это содержатель школы гладиаторов. Кто такие гладиаторы, знаешь? Элена в ужасе уставилась на него. Гладиаторы? Она – в школе гладиаторов! - Знаю, - выдавила она, не в силах поверить в то, что вообще говорит: как она может быть среди гладиаторов? Кто ее сюда отправил и… зачем? – Я как раз была на играх с мужем. Потом ушла раньше… - Ты была на играх с мужем? – Спартак подозрительно сощурился. – Но как? Разве ты римлянка? - Я из Эллады, - Элена покачала головой. – Но мой муж – трибун Рима. Взгляд Спартака внезапно стал холодным. - Как зовут твоего мужа? – спросил он, столь резко и даже зло, что одно это должно было насторожить, но эллинка не видела причин скрывать. - Олий Корнелий… - начала девушка. И в следующий миг оказалась прижата к стене. Рука гладиатора с силой держала ее за горло, почти лишая возможности дышать, в глазах полыхала ненависть. - Ч-что? – пролепетала она. - Значит, ты его жена?! - П-пусти! Элена начала задыхаться, она с силой заколотила ладонями по руке мужчины. Бесполезно, это все равно, что бить по камню! По щекам вновь побежали тонкие струйки слез от бессилия и боли. Как глупо! Он спас ее, чтобы самому придушить?! Но мужчина вдруг отпустил ее горло, презрительно глядя на то, как Элена оседает на пол комнатушки, сотрясаясь от рыданий. - Если бы я знал, кто ты, не мешал бы другим с тобой развлечься, - бросил он. – Это было бы хорошей местью твоему мужу. - З-за что? – пролепетала Элена, сглатывая слезы. – Ч-что… он… тебе сделал? - Что? – взгляд Спартака стал злым. – Он разлучил меня с женой! И не просто! Он отдал ее на потеху своим легионерам! А может и сам ей… Он прервался, с силой втянув в себя воздух. - А что, может, мне отплатить ему той же монетой? Элена замерла, в ужасе глядя на мужчину и осознавая смысл его слов. Глаза, ранее казавшиеся мудрыми, сейчас блестели сумасшедшими огоньками. Кажется, ему доставляло удовольствие видеть ее страх. - Нет! – Элена в страхе выставила перед собой руки, будто бы пытаясь так защититься от насилия.