Все мы зависим от кого-то.
Наша жизнь прочно привязана жесткими, прозрачными нитями к кукловодам. Мы пытаемся бежать, но прекрасно знаем, что они пока лишь преследуют, гоняться, позволяя делать то, что хотим.Они играют. Им весело.
Нам — нет.
Не многие осмеливаются порвать их. Думают, а сможем ли ходить самостоятельно? Столько лет двигались благодаря чей-то помощи, а что теперь? Лежать беспомощно на земле, пока другие идут вперед? Некоторые сами режут эту связь, становясь сильнее как никогда, помогая это сделать другим. Некоторые отказываются от помощи. А как же по-иному? Другие сомневаются, а стоит ли, если эта «поддержка» была с самого начала? Выбор за каждым и он в будущем покажет, кто окажется сильнее. Человек с волей или с помощью свыше?***
Сколько не беги от своей сущности, она все равно настигнет. Сколько не скрывай её — покажется. Закрывай на замок — вырвется. Не забывай кто ты есть на самом деле, даже в бушующий ливень. Ты знаешь. В одиночестве дождя, смотря на размытую дорогу, или лежа в кровати в полной тьме — ты знаешь того безымянного человека, что живёт в тебе.— ДРАГНИ-И-ИЛ, СКОТИНА!
Грохочет гром. Сверкают в небе молнии. Уши будто заложило. Звуки ливня доносятся лишь через густую пелену ваты. Ты пытаешься бежать настолько быстро, насколько это возможно. Ты спотыкаешься. Ноги вязнут в грязи, но железная воля продолжает поднимать уставшее тело. Каждый раз сгустки земли скатываются по телу, противным хлюпающим звуком падая вниз. Мокрые, грязные волосы свисают вперед, открывая вид на бешенные от ярости или испуга глаза. Внутри бушует противоречие, разрывающее тело на куски. Когда бежишь от этого места, думаешь, что это неправильно. Когда возвращаешься помочь, осознаёшь, что совершаешь глупость. Где-то глубоко в душе поселилось что-то дикое. Древнее. Что-то, что помогало людям выживать из века в век. Оно кричит и мечется точно безумный, израненный зверь. Призывает уйти, бежать, прятаться Какой идиот сам идет на погибель?! Тете рада повернуть назад, к выходу из леса, плюнуть в очередной раз и заявить, что он прекрасно справиться сам, маг ведь.Но она не в состоянии.
Она дура и признает это.
***
Ощущение высасывания магии не является приятной вещью. Кости сдавливает, дышать становится трудно, а осознание происходящего уходит на второй план. Сонливость, слабость и странное чувство беспомощности шепчут что-то над ухом, призывая сдаться. Потеря сознания подкрадывается незаметно. Медленно. Будто ты её потенциальная жертва. Тяжесть, что физическая, что моральная, давно сидят на твоей груди, втаптывая в землю будто колышек. Где-то на окраине разума Нацу слышит отдалённые крики Хеппи. Да, точно. Он пытался помочь ему до того момента, пока странная смола не рискнула напасть еще и на него. Нацу пришлось оттолкнуть Хеппи в сторону камней, где этой жижи еще не было. Это и отняло последние силы и здравую оценку ситуации. Это неправильно. Он не должен ощущать сейчас свою беспомощность. Он должен защитить Хеппи и вернуть эту чукчу назад. Он встает. Поднимается на руках с такой тяжестью на теле, будто на нем сидит Вулкан. Субстанция тянет вниз, цепляясь о землю. Нечеловеческий, звериный крик поднялся над лесом; полыхнуло яркое пламя, испаряя все капли и влагу над полем. Он должен встать. Пойти. Бороться. — Я ЗДЕСЬ НЕ СДО-О-ОХНУ-У-У! Он ощущает будто кожа натянулась. Он ощущает жар собственной магии. Нацу поднял руку, дернул плечом, натягивая смолу; она тянется, словно резина. Драгнил встает на колени, начиная судорожно дышать. Он встанет и пойдет. Он сможет! Остался последний рывок! Руки опустились на землю, начиная цепляться за подпалённую землю. Пробует подтянуться вперёд, пытаясь выбраться из смолы. Несколько рваных, резких движений и она слезла на лицо, закрывая своей чернотой глаза, нос и рот, цепляется за уши. Потеря связи с реальностью и острый недостаток воздуха стали ощущаться через несколько секунд. Нацу падает на локти, правой рукой хватаясь за смолу на лице. Оттягивает с яростным криком. Он не проиграет.***
Сколько бы не говорили, что спасать чужие жизнь благородно, Тете заявит, что это глупо. Неужели есть в чужой жизни такое, что поставит её выше своей собственной? Так думают все, но многие отлично знают, что если будет выбор, их душа будет склонна к милосердию. Странно, но это факт. Человеческие сердца склонны к чёрствости, но в решающий момент вы ощущаете странный, никому неизвестный, толчок. Вы срываетесь и бежите. Бежите так, будто это ваша жизнь. Странно, не правда ли? Время будто замедляется. Бусины амулета поблёскивают игривыми огоньками. Он деревянный, немного обожжённый, с каким-то плохо вырезанным знаком. От основы по бокам идут две красные нити, а уже к ним привязаны голубоватые бусинки. Одним рывком он сорван с шеи. Ей нужна сила, чтобы осушить эту субстанцию; чтобы она превратилась в пыль без магии, сознания, воли или из-за чего еще она движется! Ветки больно бьют по лицу. Ноги и руки в мелких, кровоточащих царапинах. Больно, но сейчас больнее душе. Когда ты идешь в то место, которое вызвало у тебя животных страх, да еще с такой скоростью, твоё сердце замирает несколько раз подряд.Страшно.
Еще несколько шагов. Совсем немного. Тете узнает эти камни. — «Выветривание!» — взмах руки вперёд и всё стихает, будто замерло. Выветривание в магии — нечто среднее между волшебством воды и воздуха. Оно позволяет высосать из земли, деревьев, животных, человека, даже камня, воду. Заставить объект скукожиться и полностью отдаться потоком воздуха, уничтожавшим его через считанные секунды. Начинает подниматься ветер. Если присмотреться, в нем можно различить голубоватые огоньки. Есть зеленые, может, бирюзовые. Они передвигаются с невиданной скоростью по потоку, достигая деревья и кусты. Скорость увеличивалась. Ветер срезал, подобно лезвию, ветки; ломал основания, сносил мелкие камни. Сначала слетела листва, затем, среди бури из пыли и травы, начали видеться части коры и внутренней древесины. Порыв ветра настиг землю мгновенно. Он сорвал с корнем деревья и превратил их через несколько секунд в пыль. Дождь уже не ощущался, ведь вода была снесена с дороги почти мгновенно. Целое «покрывало» земли исчезло из поля видимости, а смола на теле мага медленно слезала, подобно корке, оставляя в относительной целостности тело бессознательного мага под собой.Погода такая изменчивая.
***
Поднимая правую руку к небу, Нацу понял насколько она красная, будто обожена кислотой. Видимо, все тело теперь такое. Он так и не понял, что произошло. Сквозь пальцы проходили яркие лучи солнца. Приятные. Свободные участки тела буквально несколько минут назад уловили ужасный ветер, будто слой кожи сдирают. После лишь заметное облегчение. Дальше и сам не понял. Посмотрев вправо, опуская руку, он осознал лишь одну вещь — половины леса нет. Просто пустыня на всю поляну. Он встаёт медленно, качаясь, но встает. Не понятно, что выражает его лицо. Вроде совершенно обычное, но слишком безэмоционально. Он так спокойно отнесся к порогу смерти? Может из-за действия этой жижи? Покидать своих друзей, дедулю и товарищей он не собирается. Никогда и ни за что. Подходя к дереву, что чудом осталось в стороне от потока ветра, прошёл мимо лежащей без сознания Тете. Он настолько далеко отполз, что это дьявольское дерево осталось в стороне? Значит, у него был шанс спастись самому. Нацу ухватился за выпирающий, но уже не такой яркий, кристаллический кусок, одним рывком вырывая того с древесиной. Как и ожидалось, одна гниль. Дерево давно мертво, а эта субстанция, живущая в нем, поддерживала свою жизнь магией путников. Кстати, о субстанции. Еще один вопрос выходит… — Видишь Хеппи, мы её добыли! — смеясь, произнес Нацу, подкидывая кусок одной рукой. Дождик был еще достаточно сильный, но не смертельный. — ТЕБЯ ЧУТЬ НЕ СОЖРАЛИ! — Хеппи бухнулся к нижней ветки живого дерева. — Издержки профессии! — подходя к Тете, Драгнил присел напротив, тыкнув в мокрую спину пальцем, — она и вызвала этот ураган? Фига, а она сильная! — речь была немного заторможенная, будто Нацу глубоко задумался, выдавая слава на автомате. Спустя считанные секунды он выдал: — Мы обязаны показать её дедуле! — Ах-ха… — Хеппи, все это время еле державшийся за дерево с правой стороны катаклизма, издал нервный смешок, а потом случайно икнул, — «Тете стра-аа-ашная!»