Поздний цветочек

Шото проснулся рано утром с самыми первыми петухами. Он потянулся, садясь. Не сразу в его голове всплыли воспоминания вчерашнего вечера. На лице альфе медленно появилась улыбка, и он резко обернулся, уставившись на вторую половину кровати. Ему просто необходимо было подтверждение того, что всё то, что случилось, – реальность, не сон. Но кровать была пуста. Одеяло остыло, никаких следов присутствия. Тодороки вскрикнул, резко вскакивая. Он вдохнул полной грудью, это его немного успокоило: в воздухе витал легкий аромат груш. Значит, Изуку всё-таки был здесь. На его крик где-то в домишке послышались шаги, а после позади него кто-то вдохнул. Альфа резко обернулся. По телу волнами распространилось облегчение. – Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Мидория. Сегодня он был ещё краше, чем вчера. Или Шото это только казалось. Ведь сегодня он был здесь, был в его доме. Изуку держал в руках какие-то полотенца, наверное, он уже начал заниматься делами по дому. Тодороки стало совестно из-за того, что он дольше спит, и он поспешил начать одеваться. – Нет-нет, ничего не случилось, – пропел он радостно, подвязывая свободную рубаху поясом. Омега рассеянно кивнул. – Та-ам завтрак почти уже готов, – осторожно сказал он, развернулся и направился обратно. – Завтрак? – удивленно повторил Шото, проследив за ним взглядом. Он поспешил следом, гадая про себя, что же ему сейчас предстоит увидеть. В избе повсюду витал легкий запах пищи, но раньше альфа не обратил на это внимание, испугавшись исчезновению Мидории. На столе были расставлены несколько плашек с ложками и большой кувшин. Он подошел поближе, растерянно на всё это уставившись. Изуку стоял поодаль, внимательно наблюдая за его реакцией. – Это кулеш, – негромко объявил он, заметив смятение на лице Тодороки. – Вот хлебушек… Я подумал, этого будет достаточно на завтрак, – задумчиво протянул омега. – Э… Альфа так и продолжал молчать, изучая стол взглядом. Мидория забеспокоился и обошел его кругом, становясь рядом. – Не нравится, готовь сам, – буркнул Изуку чуть недовольно. Хотя этого недовольства в его голосе почти не было, куда больше было сожаления. – Нет-нет, ты неправильно меня понял! – Шото взмахнул руками, резко к нему обернувшись. – Я просто… удивился. – Удивился? – переспросил омега, растерявшись. – Чему удивляться? Мы же теперь женаты, – напомнил он и вздохнул. Слишком уж удрученно. Тодороки это совсем не понравилось. – Что ж, – он потянулся и направился на выход, – умоюсь и вернусь, – пообещал альфа. Изуку кивнул и взял в руки небольшой нож, продолжая что-то мелко-мелко нарезать. Шото возвратился очень быстро, всё ещё пребывая в легком недоумении. Для него это было странно. Мама умерла очень давно. Какое-то время её заменяли сестра и брат, но они вскоре женились, оставив его одного. Вот альфа и привык готовить себе сам. Ему вообще почему-то раньше не думалось, что Мидория будет что-то делать. Скорее уж он представлял, как омега будет ходить за ним и, пока Шото занимается делами, они разговаривают-разговаривают. Тодороки замер перед столом, Изуку уже закончил и сидел на стуле, глядя в окошко. Альфа тоже сел. – Ох, – он шумно вздохнул, не зная, с чего начать. – Так, сегодня меня ждет работа в поле вместе со всеми… – протянул Шото задумчиво. Мидория сразу оживился. – Хорошо. Нужно будет зайти ко мне домо… – он осекся и отчего-то помрачнел. – К моей матери домой и забрать некоторые мои вещи. – Какие? – полюбопытствовал Тодороки. Немногая одежда и прочие вещи Изуку ещё вчера были перетащены в его дом. Чего ж они забыли? – Ну… там, тяпка, серп, коса и другие, – неопределенно повертел пальцами омега. – Я не скажу, что они прям мои… семейные, скорее. Но, думаю, у тебя нет орудий для меня, поэтому… А матушке дома они зазря не нужны, – вздохнул он. Тодороки неуверенно кивнул. – Как скажешь, – пожал он плечами, а про себя подумал, что странно всё это. Чего Изуку так рвется в поле. Можно подумать, это интересная работа. – Я покормил уже кур, овец и лошадку… – рассказал вдруг Мидория. – После завтрака сорняков из огорода пойду вырывать. Они, эх, так быстро вырастают, – оповестил он. – Ещё нужно будет сходить на… – он вдруг замолчал, заметив удивленный взгляд Шото. Тот растерянно смотрел на омегу, чуть даже нахмурившись. – Я… – омега поежился, – что-то не так? Мне не стоило так лезть в твоё хозяйство? Но ведь теперь оно у нас общее. И я ведь привел с собой из дома нескольких животных… а мы их всегда по утрам кормили, – начал бормотать он. Тодороки раньше не замечал за ним этой черты. Изуку хмурился и что-то быстро-быстро шептал, обдумывая, анализируя. Альфа не спешил его останавливать, любуясь. Мидория казался таким красивым при свете солнца. Здесь, в домашней атмосфере. Его волосы летели во все стороны, на щеке остался небольшой красноватый след от одеяла, которое омега изо всех сил прижимал к себе всю ночь. Шото даже просыпался дважды посреди ночи, из-за того, что ему становилось холодно. Но он вовсе не думал злиться, что Изуку подмял все одеяло под себя. А просто брал новое, коих в их доме была просто тьма: на свадьбу надарили. – Изуку, – Тодороки кашлянул в кулак, прерывая его бессвязный поток мыслей. Омега вздрогнул, устремив на него взгляд и тут же поежился. – Я удивлен просто… ты… решил взвалить всё на себя, – заметил он и сдавленно усмехнулся, вспоминая, что изначально собирался вести себя так же. Мидория нахмурился, явно не понимая, о чем речь. – Нет, – ответил он неуверенно. – Я… – он задумался, опустив глаза в свою тарелку. К еде никто из них пока что не притронулся. – Ох, я… – Изуку хотел что-то сказать, явно как-то объяснить свое поведение. Но, очевидно, не мог ничего придумать. – Я тоже здесь есть, – напомнил Шото. – Я сам вырву сорняки с грядки, – слегка улыбнулся он, нервно усмехаясь. – А я? – растерялся Мидория. Тодороки еле сдержал очередной смешок. Он задумался на минуту, а после спросил: – В твоей семье только один ребенок? – прищурился он. – Один, – мгновенно подтвердил Изуку, даже глазом не моргнув. – Остальные умерли в раннем детстве, – с еле ощутимым сожалением поведал он. Альфа кивнул. – И вы с матерью были одни, верно? – уточнил он. Мидория кивнул. – Уже несколько лет, – с грустью сказал он. Раньше у них была полная семья, он ещё помнил те дни. Но в один из дней отца не стало. – И ты привык, – Шото осторожно подбирал слова, боясь, сказать что-то не то, – все дела взваливать на себя, правильно? – предположил он. Изуку вздрогнул. Какое-то очень странное выражение отразилось на его лице. Он замялся и отвернулся. – Начинай уже есть. Пища стынет, – гулко сказал он. Тодороки напрягся, поняв, что он всё же сказал что-то не то, и послушно приступил к еде. Пахло вкусно. Ровно так же, как он сам себе обычно готовит. Факт того, что у них совпадают вкусы, его порадовал. Шото быстро жевал и глотал, внимательно посматривая на Мидорию. Тот так и продолжал сидеть без движения, отвернувшись. Его губы были поджаты, а глаза закрыты. Прошло около пяти минут. Альфа уже пожалел, что спросил об этом. Но тут омега вдруг вздохнул и тихо сказал: – Не знаю. Сколько себя помню, всегда всё делал. Но не скажу, что это было мне в тягость, – прозвучало это слишком сухо. Тодороки кивнул и поднялся. – Спасибо за еду. Мне ещё надо заглянуть к отцу, – с нежной улыбкой сказал он. – А ты, я так чувствую, со всем разберешься сам. Он медленно подошел к Мидории, нависнув над ним темной тучей. Изуку растерялся и тоже встал. Шото смотрел несколько секунд ему в глаза, решая, имеет ли он право на один малюсенький поцелуй. Или вчерашние слова Мидории распространялись и на это. – А я тогда к матери, – быстро проговорил омега и направился в сени к выходу. Его еда так и осталась нетронутой. Тодороки остался один. Он после ещё долго гадал, что же это может значит. То ли Изуку так замял неловкую паузу, то ли он разгадал намерения Шото и демонстративно уклонился от его поцелуя. А может, он, не поняв этого молчания, просто отправился делать дела. Альфа спешно шел к дому отца. К несчастью тот находился совсем недалеко. Даже подумать толком не получилось. Энджи поприветствовал его удивительно тепло. Хотя последний год в их отношениях чувствовался особый холод. Шото и не стал бы вообще заходить, если бы отец не попросил его об этом заранее. – О, сын! – мужчина уже давно был на ногах. – Я уж боялся, ты забыл о моей просьбе! – весело пророкотал он. Шото сухо кивнул. Разлука с Изуку, пусть и несколько минутная, делала ему больно. – Что ты хотел? – поинтересовался он настороженно. От отца можно было ожидать чего угодно. – Как что! Увидеть тебя! – засмеялся Энджи. Наверное, из-за такой долгожданной свадьбы сына у него было хорошее настроение. – Отец, – Шото поморщился, не зная, как вести себя с ним таким счастливым. – Садись-садись! – махнул мужчина рукой. И сразу же начал удивительно легким голосом рассказывать о «тайнах» семейной жизни. Давал многочисленные советы. Шото слушал это с неуверенностью, растерянно кивая головой. – Ну что, скоро мне ждать внуков от тебя? – уже серьезнее спросил Энджи. На этих словах Шото вздрогнул. В его голове всплыли слова Изуку. Его встревоженное лицо, быстро бегающие от тревоги глаза. Теперь-то понятно, чего он так волновался на свадьбе. Переживал из-за своей тайны. Тайны. В том-то и дело. Он не может никому об этом сказать. Теперь это их общая тайна. – Откуда ж мне знать, – пожал плечами Шото, пытаясь вести себя спокойно. – Как уж получится, – попытался отмахнуться он. Энджи прищурился, внимательно анализируя его глазами. – Сын, – он нахмурился, – наш род должен быть продолжен! – У тебя уже есть внуки, – пробурчал Шото, а уже громче сказал: – Я знаю. – Я могу быть в тебе уверен? – К-конечно, – с легкой заминкой отозвался альфа. Только что именно это должно значить, он не знал. – Только вот от меня это не зависит. Что природа даст, то и получим. – Хм… – Энджи вновь прищурился, внимательно вглядываясь в его лице. Шото всеми силами пытался придать себе честный вид. – Как прошла ваша брачная ночь? – спокойно поинтересовался мужчина совсем обыденным голосом. Шото вздрогнул. Его щеки резко залило румянцем. Просто от поцелуев, о которых он вспомнил. О прикосновениях. Он испугался, не зная, что соврать. Но, похоже, эта была именно так реакция, которой Энджи ожидал. Он громко расхохотался, запрокинув голову. – Я не могу обсуждать это, – хмуро проговорил Шото и насупился. Уже вполне спокойно, поняв, что отец не будет выискивать правду. – Ну что ж ты так? С батькой-то можно, – засмеялся альфа. Шото вздохнул. Ему бы тоже хотелось детей. И много. Чем больше, тем лучше. Во время свадьбы какой-то частью сознания он думал именно об этом, представлял. А теперь оказывается, что Изуку пока что не способен на такое. А, учитывая, в каком он уже возрасте, может оказаться, что никаких детей не будет никогда… Вернувшись в свой дом, Мидорию альфа не обнаружил. Его это огорчило, хотя он и понимал, что у них у обоих много дел. Он решил отправиться на рыбалку, уж очень захотелось ухи. Но, направляясь к реке, Тодороки почувствовал себя ужасно тоскливо. Что-то было не так, и он чувствовал это. Альфа упорно сопротивлялся тоске, но она подступала, не оставляя и шанса на сопротивление. Поэтому вскоре он побежал к старому дому Изуку, надеясь там его застать. Сердце стучало быстро-быстро, от этой недолгой разлуки он задыхался. – Изуку! – Шото подскочил к двери, начиная тарабанить в неё кулаками. С той стороны послышались удивленные вздохи, из окошка кто-то быстро выглянул и тут же скрылся. – Шото? – Мидория вышел, столкнувшись с ним нос к носу. Он неловко улыбнулся, оглядывая альфу с ног до головы. – Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он. У того внутри что-то взорвалось, он подался вперед, стискивая омегу в объятиях. Тот что-то пискнул, чуть не упав. Благо, Тодороки очень крепко его держал. – Я забеспокоился, – пробормотал Шото, потираясь носом омеге о плечо. Тот растерянно похлопал его ладонями по спине. – Всё хорошо, – удивленно сказал он. – Мы виделись совсем недавно. – Я знаю! – альфа медленно отстранился. – Прости, просто… – от смущения он покраснел, – я вдруг начал волноваться, что ты исчезнешь. Что всё это просто красивый сон! – признался он. Мидория в недоумении моргнул. Тодороки отошел на шаг, понимая, как глупо, должно быть, звучат его слова. – Ну, – Изуку неуверенно улыбнулся, – всё хорошо. Я здесь, это вовсе не сон, – проговорил он с добротой в голосе. – Не волнуйся. – Ох, – Шото выдохнул. – Извини, я просто… – он вновь смутился. – Впредь постараюсь держать свои чувства в узде, – пообещал он. Омега радостно кивнул. – Я… уже почти закончил. Мы… говорили, – рассказал он, качнув неопределенно головой. – Заберу свои пожитки из сеней, и можем идти, – протянул Мидория, развернулся и скрылся за дверью. Тодороки так и остался глупо стоять. Он прибежал, поскольку испугался, что Изуку пропал, заскучал по нему. А что же? Теперь они уйдут вместе? Впрочем, так даже лучше! Изуку воротился скоро, они вместе неторопливо направились к дому. Шото взял у омеги грабли, чтобы ему было полегче. Тот на это ничего не сказал. – О чем вы говорили с матерью? – полюбопытствовал альфа. Омега вздрогнул и понуро опустил голову. – Ну-у… о том, как всё прошло, – протянул он неопределенно. – А что? – Что прошло? – в недоумении нахмурил брови Тодороки. В глубине души он переживал, что Изуку на что-то матери жаловался. Мало ли, семейная жизнь только началась, а уже успела его разочаровать. – Ну… как ты отреагировал на наш маленький обман, – протянул Мидория и слегка улыбнулся. – Она, честно говоря, очень беспокоилась за меня. – Почему? – Ну… думала, что ты всё расскажешь и разведешься со мной, – протянул омега и погрустнел. – Кому нужен такой омега, – пробормотал он. – Разве я могу? – Шото схватил его за руку. – А кому нужен такой альфа, как я? – спросил он и улыбнулся. Изуку хихикнул. – Ну да, именно на это мы понадеялись. Что… за неимением другого варианта ты согласишься быть со мной. – А мои чувства? – удивился Тодороки. – Всё остальное пустое. А вот моя любовь, Изуку, я же не шучу. Я ни за что тебя не брошу! – Аг-га, – Мидория нервно хихикнул. Его щеки порозовели, а глаза, кажется, повеселели. – Ну, я не говорил об этом матери, – признался он тихо. – Почему? – изумился Шото. Ему-то хотелось рассказать о своей любви всему свету. – Потому что… я не знал, как ты на это отреагируешь. Да и… пришлось бы объяснять, откуда я это знаю, – тихо проговорил Изуку, смутившись. – Так или иначе, она очень рада, – улыбнулся он. – Я тоже очень рад, – практически шепотом проговорил Тодороки. – Знаешь, думаю, – он замолчал, так и замерев с открытым ртом. Хотел изначально предложить Мидории отказаться от всех его дел и пойти с ним, составить компанию. Но после понял, что омега откажется. – Что? – Э… хотел сказать, что… я бы сам справился со всеми делами, но… – Я бы тоже сам справился со всем! – возмутился такому Изуку. – Вот-вот. Поэтому, глупо предлагать обязанности не делить. Да и… – Шото странно улыбнулся, – не хочу, валиться под вечер с ног, как бывало раньше. Мидория кивнул, соглашаясь, а после на его лице появилось какое-то странное выражение. Он медленно моргнул, а после нахмурился. – П-почему? – уточнил с беспокойством. – Почему ты не хочешь валиться с ног? – он весь напрягся. – Зачем тебе силы на ночь глядя? Тодороки растерялся. – А что в этом такого? Делать всё самому действительно очень утомительно… – пробормотал он. Изуку так и продолжал гневно на него смотреть. – Хм, – надул он губы, – ну да, – согласился с неохотой. Шото задумался, пытаясь понять, что же могло омегу так сильно напрячь. Он долго ломал голову, пока они шли. Мидория ничего не говорил, искоса на него посматривая. – Ложась спать, я не хочу чувствовать себя умирающим, – заметил Тодороки. Омега нахмурился, что-то обдумывая, а после вдруг расслабился и снова повеселел. – Ну, если так, то хорошо, – заулыбался он. Альфа кивнул, так и не поняв, с чем были связаны такие резкие перемены настроения. Они вернулись домой, сразу же собираясь разойтись. – Давай всё-таки в огороде поработаю я, а ты с другими на поле, – негромко сказал Изуку, подбирая свои пушистые волосы платком. Те, наверное, сильно мешали в работе. Уж слишком летящие, в глаза лезут. – Уверен? – Шото нахмурился. – Зачем ты так стремишься заняться сложным физическим трудом? – Ну-у… – Мидория пожал плечами, – мне не сложно. Говорил он это просто и, казалось, вполне искренне, но альфа всё равно подумал, что это неправда. – Разве? Омегам лучше не рисковать здоровьем, – осторожно заметил Тодороки. Изуку только фыркнул. Он казался не шибко самоуверенным обычно, но сейчас выглядел очень даже решительным. – Между прочим, моё здоровье лучше, чем у тебя, – с милой улыбкой сказал он. – У всех омег здоровье лучше. Иначе бы мы давно вымерли, – заметил он. – Ну-у… – Не зря же альфы рождаются почти в полтора раза чаще. А во взрослом возрасте, оглянись, разве их сильно больше? – Чаще умирают в детстве, – согласился Шото. – От болезней. А омеги редко болеют, – сказал он, вспоминая свою жизнь. Нацуо никогда не болел, а вот они с Фуюми мучились кашлем частенько. -- Ну вот. Поэтому, я со всем справлюсь, не переживай, – уже грустнее и тише сказал Мидория. Тодороки удивленно на него уставился. – Изуку, – он подошел и взял омегу за руку. Тот непроизвольно отпрянул. – Что с тобой такое? У тебя очень настороженный вид. – Всё хорошо, – омега поспешил отвернуться. Шото чувствовал, что он врет. Осознание этого тупой болью откликалось внутри. Альфа поморщился, стало жутко неприятно. Ещё что-то, что Изуку скрывает. Сколько же такое будет продолжаться? Сколько ему нужно времени, чтобы начать доверять? – Точно? Я волнуюсь. Почему ты так рвешься работать? – вновь спросил Тодороки. Мидория виновато опустил голову. – Потому что… – он вздохнул, – в противном случае от меня не будет никакого толка. – Почему? – В других семьях… омеги себя берегут, ожидая скоро пополнения в семье. Чтобы… дети не рождались мертвыми, чтобы не умирали во младенчестве. А я… – Изуку скуксился, отходя в сторонку, – а мне нет смысла себя беречь. – Не говори так! – Тодороки притянул его к себе, заглядывая в большие от печали глаза. – Ну, не говори так. Не надо на себе крест ставить, – улыбнулся он. – У тебя всё ещё впереди, – проговорил альфа с нежностью. Мидория вспыхнул и растерялся. Его щеки порозовели, взгляд чуть смягчился. – Я бы хотел надеяться, – протянул он печально. – Но, посмотри, другие омеги… обычно уже в двенадцать-тринадцать лет… зреют. А я? А мне уже семнадцать и ничего… – Изуку вздохнул, как будто пытался сдержать слезы. Шото резко стало его жаль, он притянул омегу к себе, вновь крепко-крепко его обнимая. В этот раз Мидория не удивился, но всё так же растерянно похлопал альфу по спине. – Ну не расстраивайся. Ты просто… поздний цветочек, – улыбнулся Тодороки. – Ммм… – Изуку не ответил, вновь вздохнув. – А у тебя, – альфа насторожился, боясь, спросить что-то не то и ненароком расстроить Мидорию, что, кажется, очень болезненно относился к этой теме. – А у тебя и вправду никогда… ничего не было? Даже намека на…? – осторожно поинтересовался он. Омега вздрогнул. Он отстранился, вновь отворачиваясь. – Никогда, – подтвердил он глухо. – Совсем. – Ох… – Тодороки виновато улыбнулся, – ничего страшного, – постарался он сгладить момент. – Ммм, – Мидория грустно вздохнул. – Ничего страшного, – повторил он печально. Он очевидно волновался по этому поводу куда сильнее, чем хотел показать. – Да! Ничего страшного! – постарался заверить его Шото. Изуку только плечи опустил. – Ты же чувствуешь мой запах… он вовсе не зрелый. Как у ребенка или какого-то старика. Я боюсь, – омега закусил губу, волнуясь, – что у нас никогда не будет детей. Тодороки растерялся, он не знал, что может на это сказать. Его хватило только на то, чтобы подойти и покрепче его обнять.