Поздний цветочек

Шото помогал Изуку прибираться в доме. Чаще семейными хлопотами занимаются омеги, но Тодороки чувствует, что это не совсем справедливо, ведь Мидория ходил вместе с ним пропалывать огород и ловить рыбку на реку. За окном было уже темно, на небосводе друг за другом зажигались звезды. Изуку устало клевал носом, он явно устал. Шото наблюдал за ним краем глаза, волнуясь. Весь день он размышлял над тем, почему же у его омеги до сих пор не было течки. Он не выглядит больным, напротив, даже очень здоровым, плодовитым. Щечки всегда розовые, глазки светятся. Руки и ноги сильные, бедра широкие. В чем же дело? От недоедания он не страдает, от горя какого-нибудь вроде тоже не мучается. Верить в то, что Мидория бесплодный, Тодороки отказывался. Нет, ну не правда это! – Шото, ложись спать, я дальше сам закончу, – тихо сказал вдруг Изуку, слегка улыбнувшись. – Нет, – альфа покачал головой. Он наоборот собирался загнать омегу спать. Но тот ведь наверняка откажется. – Тебе стоит отдохнуть, – мягко заметил Мидория и подошел к нему. Тодороки замер, попав в плен его добрых глаз. Он уже готов закивать головой, согласившись со всем, чего омега от него хочет, но вовремя одергивает себя, встряхнув головой. – Тебе тоже стоит, – замечает с нежностью в голосе Шото. Он забирает из рук Изуку веник и ставит его в угол комнаты, разворачиваясь к нему с улыбкой. – Давай-ка спать. – Мм, – Мидория поежился, но кивнул. – Хорошо, – неуверенно согласился он. Альфа растерянно на него посмотрел. Он и не думал, что Изуку привыкнет к нему и его обществу за день. Но все эти странные неловкие улыбки, робкий голос и пустые глаза его жутко пугали. Шото потушил свечку и зашел за занавеску в соседнюю комнату. Мидория, судя по звуку шагов – в такой темноте не было видно, – поспешил за ним. Тодороки огляделся по сторонам, убеждаясь, что и вправду ничего не видно, и начал переодеваться. Он не стеснялся своего тела, но почему-то всё же стыдился показывать его Изуку. Тот тоже начал переодеваться, шурша одеждой. Альфа первым нырнул под одеяло, ложась к самой стене. Омега только через минуту подошел к кровати и присел на краешек. – Ты сегодня у стенки? – спросил он отчего-то грустно. Шото напрягся и резко сел. – Если хочешь, можем поменяться местами, – предложил он с улыбкой. Изуку задумался, а после закивал головой. Глаза чуть привыкли к темноте, так что это простое действие заметить было легко. – Давай, – Мидория отошел в сторонку, – я не люблю спать на краю, – тихо признался он. – Почему? – удивился Тодороки, перекатываясь на край. – Ну… в детстве я часто падал с края, – рассказал Изуку и усмехнулся. – Ой, а может, ты встанешь? – обеспокоенно уточнил он. – Зачем? Просто перелезай через меня, – безо всякой задней мысли откликнулся Шото. Если бы он умел видеть в темноте, то заметил бы, что Мидория в мгновение ока залился краской. – Ммм… – омега что-то промычал и осторожно встал на кровати на четвереньки. Навис над альфой, на несколько секунд замерев, уставившись на его лицо, затем осторожно перекинул через него ногу. Тодороки, что лежал без движения, случайно дернулся, подбив мужа под коленку. Ноги того разъехались в стороны, и он не удержал равновесия, завалившись на Шото. – Ух! Тот весь вздрогнул; его сердце, что и так до этого стучало отчего-то быстро-быстро, ускорило бег ещё сильнее. – Ох, – Изуку случайно уткнулся носом альфе в плечо. Он смутился и резко сел, оттолкнувшись от кровати руками. – Извини, – виновато протянул он. – Ничего страшного, – улыбнулся в ответ Тодороки, напрягшись. Мидория несколько секунд сидел без движения, не решаясь шелохнуться. А Шото очарованно смотрел на него. Он осторожно провел пальцами омеге по ноге, положив ладонь ему на бедро. Изуку вздрогнул и, поняв, где он сидит, поспешил закончить начатое – перелезть на свою половину кровати. Он лег, прижавшись к стенке, натянул до носа одеяло и уставился на альфу. Тот так и лежал, не двигаясь. – Прости ещё раз, – повторил Мидория, переворачиваясь на бок и подкладывая под голову руку. – Всё хорошо, – вновь отозвался Тодороки и выдохнул. Какое-то странное чувство разливалось по телу. Изуку буквально всего лишь несколько секунд сидел на его животе, а Шото уже напряжен. В паху отчего-то становится жарко, а сердце продолжает вести себя совершенно ненормально. – Моя мама хочет с тобой поближе познакомиться, – сказал вдруг Мидория шепотом. – Познакомиться… – повторил растерянно альфа. – Ах, ну да, мы же с ней совсем незнакомы. Обычно родители, женя своих детей, знакомятся друг с другом очень основательно. Присматриваются, обдумывают. А у них это произошло всё очень быстро. Энджи был абсолютно всё равно, кому отдавать своего сына, лишь бы отдать. Что бы у того наконец появилась своя семья, дети. Инко также сильно будущим зятем не интересовалась. Как Шото после узнал, просто из-за того, что он был единственным, кто наверняка не стал бы разглашать тайну Изуку о «незрелости». – Вот-вот… да… Может, зайдем к ней завтра? – с беспокойством уточнил Мидория. – Обязательно. – Угу… я, честно говоря, очень волнуюсь, – тихо признался он. Тодороки на этих словах напрягся. Волнуется? Волнуется?! Зачем волнуется? Почему волнуется? У Шото защемило сердце, он обеспокоенно перевернулся на бок, подперев голову рукой. – Почему? – Потому что мама переживала, что ты… окажешься не очень хорошим человеком, – честно объяснил Изуку. – И я боюсь, что ты можешь ей не понравиться. Что она решит, что сделала неправильный выбор, доверившись мне. – В каком смысле? – Ну… когда мне исполнилось семнадцать, встал вопрос, что же делать. Судя по моему запаху… – голос Мидории стал тише и грустнее, – в ближайшее время течки не намечается. А если она придет позже восемнадцати, то… обо мне будут ходить плохие слухи, никому я уже нужен не буду. – Но ведь, несмотря на высокую смертность, альф всё же чуток больше, чем омег. Ты бы смог найти кого-нибудь. – Ну-у… – Изуку усмехнулся. – Извини, если оскорблю тебя, но моя мама говорит, что… – он сдавленно захихикал, а после грустно вздохнул, – что альфы, который не успели выйти замуж или жениться, ну… второсортные, что ли. Потому что их ведь никто не выбрал. – А почему меня это должно оскорбить? – искренне удивился Тодороки. – Ты прав. Если альфа настолько бездарна, что не смогла себе никого отхватить, то с ней действительно что-то не так! Если быть трудолюбивым, построить красивый дом, вести хозяйство. То все омеги к тебе потянутся! – уверенно заявил он. А Мидория вновь захихикал. – Ты прав, – согласился он тихо. – Так вот, моя мама не хотела, чтобы я был… с такой вот альфой. Поэтому она и предложила обмануть всех, мол, что течка у меня уже была. – А как же тогда? Если она не придет спустя время, возникнут вопросы. – Ну… да. Но ты же знаешь, что это бывает совершенно нерегулярно. Нормально, если перерыв между первой и второй течкой очень большой… – негромко проговорил Изуку. – Но… – он замялся, смутившись, – я побоялся, что… ну… супружеские отношения, – он неопределенно покрутил пальцами в воздухе. – Ты боишься… этим заниматься? – с беспокойством уточнил Шото. – Нет-нет, – Мидория покачал головой и смутился. – Я просто испугался, что это будет вредно для моего здоровья. – А-а-а, ну да, – Тодороки понимающе закивал головой. – Но ведь ты всегда бы мог сказать своей жене или мужу, что ты… не хочешь или… боишься. Ничего бы тогда не было. – Мог, – согласился Изуку. – Но так же нельзя говорить до бесконечности, – горько усмехнулся он. – На меня бы надавили из-за детей… – омега грустно опустил голову. Альфа с сочувствием на него посмотрел и протянул руку, погладив по боку. Тот вздрогнул и поспешил отстраниться. – И что после? – Ну, поэтому-то нам и нужна была альфа, которой можно было бы всё рассказать. Мм… и мы сразу подумали о тебе. Ведь… – Мидория неловко замолчал. – Ведь из-за моей плохой репутации на меня никто бы не взглянул, – усмехнулся Тодороки. – Да-да, ты говорил. Что ж, теперь я понимаю, – согласился он. – Но знаешь, какова бы ни была причина того, что мы вместе, главное, что мы вместе! Я очень тебя люблю. – М, угу, – Изуку смущенно улыбнулся. – Спокойной ночи, – поспешил сказать он. Ему неприятно говорить на такие темы… Волнуется, наверное. – Спокойной, – отозвался Шото. Он пристально уставился на Мидорию, а через минуту тишины спросил: – Можно тебя поцеловать? – Что? – омега приподнялся на руках. – Поцеловать тебя можно? – Ох, ну-у… – Поцелуй. Только один! – попросил Тодороки. Губы уже покалывало, сердце щемило. Находиться так близко и не иметь возможности поцеловать. Подобно пытке. В голове явственно всплывали воспоминания вчерашней ночи. Он же знал в глубине души, чувствовал, что это будут самые сладкие моменты в ближайшее время. Надо было ценнее к ним относиться, запоминать до мельчайшей подробности. – Один? – обеспокоенно уточнил Изуку. – М, зачем? – Пожалуйста. Я… очень хочу к тебе прикоснуться, – тихо сказал Шото. Мидория вздрогнул и резко сел, отодвинувшись от него. – Ч-чего?! – Нет-нет, не в том смысле, – с тревогой отозвался Тодороки и взмахнул рукой. – Просто… коснуться, – улыбнулся он. – Взять тебя за руку, обнять, поцеловать. – Но зачем? – Потому что я люблю тебя… хочу быть как можно ближе. – Ах, ну… – Изуку смутился. – Только в щечку, – предостерег он. – Иначе я обижусь. Шото послушно закивал головой. Он и не думал никогда сделать больше дозволенного. Альфа медленно вздохнул полной грудью, аромат груш заполнил его легкие. Он облизнулся, весь напрягшись. Медленно подался вперед, пытаясь запомнить происходящее до мельчайших подробностей. Его губы легко коснулись мягкой кожи, Мидория вздрогнул. Тодороки закрыл глаза, даже зажмурился. Ему хотелось прижаться сильнее, обхватить омегу руками, притянуть к себе. Но что-то ему подсказывался, что тот на такое отреагирует отрицательно. Шото медленно отстранился. Он открыл глаза, те будто даже почернели от удовольствия. Изуку обернулся на него, растерянно изогнув брови. Он явно не понимал, зачем это всё нужно. – Теперь спать? – с легкой улыбкой уточнил он. Тодороки кивнул. – Я бы очень хотел снова тебя поцеловать, – тихо сказал он. – Но… если ты хочешь спать, то я не смею возражать, – улыбнулся альфа. Омега растерялся и смутился. Влажное место на его щеке будто пылало, и он никак не мог понять из-за чего бы это. – М, давай всё-таки лучше спать, – слегка улыбнулся Мидория. Шото удрученно вздохнул. Изуку с сочувствием посмотрел на него, ему вдруг стало отчего-то его очень жаль. – Спасибо. Изуку, надеюсь, когда-нибудь я тебе понравлюсь, – сказал тихо Тодороки. – М, Шото, – омега приподнялся на руках, нависнув над ним, – может и понравишься, – сказал он смущенно и быстро чмокнул альфу в щеку. Тот весь вздрогнул, в его тело будто ударила молния. Тодороки резко сел, столкнувшись с Мидорией лбами. – Я очень, очень на это надеюсь! – горячо воскликнул он. – Угу, – Изуку смущенно улыбнулся и лег. А после через пару минут Шото тихо добавил. – Надеюсь, ты не пытаешься зазря обнадежить меня. Но Мидория уже не слышал, уснул. Следующим утром Тодороки проснулся первым. Он открыл глаза, сразу же отмечая, что он чувствует себя очень отдохнувшим. Хотя за окном только-только занималась заря. Отдаленно альфа подумал, что это всё из-за чудного запаха груш, что висит в комнате. Он потянулся, с любовью посмотрев на Изуку. Тот сладко спал, подложив руки под голову. Сейчас у него был очень умиротворенный вид. Омега слабо улыбался, наверное, ему снился хороший сон. Шото замер, внимательно его разглядывая. Хотелось просто насладиться спокойным моментом перед тяжелым днем. Он очень осторожно провел пальцами по его лицу, убирая одинокие прядки с щеки. Внутри что-то екнуло, Тодороки наклонился, захотелось поцеловать Мидорию. Хотя бы в щеку. Но он одернул себя, вспоминая, что омега запретил ему себя целовать. Альфа поморщился и сел ровно, вздыхая. От его телодвижений Изуку проснулся. Он поерзал, поморщил нос и открыл глаза. Медленно сел, убирая летящие во все стороны волосы назад и зевнул. Шото с умилением на него посмотрел. – Доброе утро, – тихо сказал он. Мидория вздрогнул и резко обернулся. На его лице появилась неуверенная улыбка. – Д-доброе, – кивнул омега. – Давно ты проснулся? – с беспокойством уточнил он. Тодороки покачал головой. – Вовсе нет. Буквально пару минут назад, – он потянулся и поспешил встать с кровати, одеваясь. Изуку остался сидеть, прижимая к себе одеяло. Вид у него был отчего-то жутко странный. Он с легким интересом смотрел, как альфа переодевается. – Сегодня… мы должны зайти к моей маме, – напомнил Мидория, спуская ноги на пол. – Помню. И ещё… – Шото начал наклоняться в разные стороны, разминаясь. Тело затекло. – Наконец возвращаюсь в кузницу. – В кузницу? – омега в недоумении нахмурился. – Ах, да, ты же кузнец, – он усмехнулся. – Недавно у нас там пожар случился, пришлось всё перестраивать. И вот только сейчас всё наконец готово, – рассказал альфа. Изуку закивал. – А что ты умеешь… делать? – полюбопытствовал он. – Только мечи и ножи? – Нет, ну чего ты так. Мои способности принижаешь, – засмеялся Тодороки. Он гордо выпятил грудь колесом, задрав нос вверх. – Я могу выковать всё, что угодно! Я могу выковать и меч, и нож, и топор, и кинжал, и подкову, и гвозди! Мидория удивленно на него посмотрел, а после захихикал. Альфа вспыхнул, стыдливо отвернувшись. – Шото, – Изуку примирительно улыбнулся, – а ты можешь, – он встал, подходя к мужу. Тот напрягся, выжидающе на него посмотрев. – Можешь, дверь сюда поставить? – попросил Мидория, указав ладонью на занавеску, отделявшую большую комнату от спальни. – Э… дверь? – удивился Тодороки. – Зачем? – Ну-у… – омега неопределенно качнул головой, – думаю, так будет лучше. А то внизу занавески ветер дует, она в ночи… страшно колышется. Мне кажется, что там кто-то ходит, – объяснил он. Альфа растерялся, но кивнул. – Как ты хочешь, – улыбнулся он. Изуку смутился. Он развернулся к шкафу, где они хранили одежду, взял её в руки и замер, оглянувшись на Шото. Тот с любовью во взгляде на него смотрел. – Ох, м… – Мидория улыбнулся, – я переоденусь? – уточнил он. Тодороки в недоумении пожал плечами. Ему искренне было всё равно, в чем там Изуку ходит. Он в любой одежде самый лучший. Альфа быстро оглядел его с ног до головы. Длинная ночная рубаха. Практически до колена. Бесформенна, скрывающая всякие недостатки и достоинства. Но Изуку даже в ней кажется самым красивым. – Я тебе мешаю? – догадался вдруг Шото, встретившись с выжидающим взглядом Мидории. Тот неловко отвел глаза. – Не то, что бы ты мне мешал… – протянул он. – Тогда, ты меня стесняешься? – предположил альфа. – Так или иначе, я выйду. – Нет-нет! – Изуку взмахнул руками, – я тебя не стесняюсь, – улыбнулся он. – Просто… я беспокоюсь, что ты… – омега надул губы и покраснел, отвернувшись. – Нет, ничего. Тодороки напрягся. Чего же там такое? Чего он не договаривает?! – Изуку, а в чем тогда причина? – забеспокоился он. – Почему ты волнуешься? – Нет, ничего, – Мидория отвернулся. – Это неважно. – Изуку… – Шото с мольбой в глазах на него посмотрел. Ему нужно знать. Обязательно. Хотя он и знает, что если Изуку вновь откажется рассказывать, ему придется отстать. – Ну… – омега вздохнул. – Мне всё ещё иногда кажется, что… ну… твои слова не совсем серьезны, – но на счастье он всё же ответил. – Какие слова? – нахмурился Тодороки. – Ну… про то, что ты можешь подождать… с детьми и вообще, – пробормотал Мидория и поежился. Альфа только нахмурился. – Изуку! – воскликнул он. – Ты за кого меня принимаешь? – возмутился он. Омега вздрогнул и отпрянул. – Ох… что? – неловко нахмурил он брови. – Я тебя Очень люблю! – горячо воскликнул Шото. – Я никогда не сделаю тебе ничего плохо, обещаю! Всегда-всегда буду тебя только радовать, – улыбнулся он. Мидория растерялся, заправив прядь за ухо. – Спасибо, – неловко ответил он. Подошел и осторожно обнял альфу за талию. – Ты… очень хороший, – искренне сказал он. Тодороки вздрогнул, всё его тело напряглось. Дыхание перехватило, и даже вечно трепещущее сердце затихло на мгновение. Он осторожно обвил Изуку руками, погладив его по спине. Тот, кажется, был совсем не против. – Приятно слышать. Это значит… у меня есть шанс? – с волнением уточнил Шото. Омега задрал голову, подняв на него глаза. – Шанс? Что за шанс? – в растерянности уточнил он. – Шанс… на твою любовь, – тихо проговорил Тодороки и смутился. Его щеки порозовели, и он неловко отвел взгляд. Мидория удивился и хихикнул. – Шото, зачем ты такое говоришь, – пробормотал он, тихо смеясь. – Я серьезно! Изуку, – альфа закусил губу, внимательно изучая его лицо взглядом, – можно тебя поцеловать? – попросил он. Омега растерялся. Он отвел взгляд, не отзываясь. Тодороки ждал, трепетно придерживая его руками. – Ну… поцелуй? – переспросил Мидория. – Только один, – сразу же добавил Шото, зная, что так шансов у него больше. Изуку задумался и неуверенно кивнул. – Только один, – повторил он и покраснел. Тодороки сглотнул, весь напрягшись. Он медленно наклонился, нервно вздохнув. Омега внимательно на него смотрел, медленно приподнялся на носочки, потянувшись губами к альфе. Тот вздрогнул, нахмурившись. – Ты чего? – А что? – Мидория растерялся. – Один поцелуй… – повторил он неуверенно. – Ты передумал? Зачем меня путать! – возмутился омега и покраснел. Шото в недоумении моргнул, но что-либо говорить после не осмелился. Дабы не испортить момент. Он медленно наклонился, прижав Изуку к себе ближе. Тот в ответ крепче обхватил альфу за талию и, потянув его к себе, мягко поцеловал в губы. Разноцветные глаза Тодороки расширились, он нервно втянул носом воздух, наклоняясь ниже. Мидория в задумчивости стоял несколько секунд, его щеки покраснели. Лишь простое соприкосновение губ, а Шото уже готов упасть в обморок. Но продлилось всё это недолго. Изуку вздрогнул и отпрянул, отойдя на шаг назад и выставляя обе руки вперед. – Ты меня смутил! – шикнул он и дернулся. – Всё-всё, иди по свои делам, – пробормотал он и вытолкал альфу за занавеску. Тот в растерянности замер посреди комнаты. Несколько минут он просто стоял, пытаясь осмыслить произошедшее. Изуку разрешил себя поцеловать! Разрешил! Это определенно хороший знак! Шото отправился умыться к бочке, потянулся, вдыхая свежий утренний воздух. Деревня постепенно просыпалась, люди выползали из домов, принимаясь за работу. Он сразу же отправился в огород, собрать поспевшие яблоки и дать Мидории время разобраться с завтраком. Альфа заскочил к отцу и сестре, переговорил с ними на счет кузницы. И с благоговением направился туда. Ощущение металла в пальцах было самым лучшим, самым родным. После, конечно, ощущения тепла тела Изуку. Нет ничего лучше, чем обнимать его. Он прибрался там, подготовил наковальню. А после уж вернулся домой. Мидория уже разобрался с завтраком, со стола несло приятными запахами. Супруги сели за стол, в молчании приступили к еде. – Шото, – Изуку, не отвлекаясь от каши, негромко позвал альфу, – ты можешь… пожалуйста, пойти нарубить дров и затопить баню, – попросил омега. Тодороки неопределенно качнул головой. А после до него дошел смысл этих слов. – Ох, что? – поднял он на Мидорию испуганный взгляд. – Баня? – Да, я хочу помыться, – отозвался Изуку и поднял на него глаза. – Так, дрова уже наколоты… – пробормотал альфа. – Я… закину их, – пообещал он. – Так, а я ведь… могу пойти с тобой? – обеспокоенно спросил он. Омега задумался на мгновение и без сомнения ответил: – Конечно, – он пожал плечами и слегка улыбнулся. – Это же нормально. Супруги вместе ходят в баню… – протянул Мидория задумчиво. Он не выглядел ничуть смущенным. – А что такое? – Э… нет, ничего, – Шото пожал плечами. – Просто я удивлен… – Чему? – в свою очередь удивился Изуку. – Ах, Шото, – махнул он рукой, – я тебя не стесняюсь, – улыбнулся он, будто прочитал мысли мужа. Тот растерянно улыбнулся в ответ. – Ну, так или иначе ты выглядел напряженным сегодня… прогнал меня. – Прогнал я тебя, потому что ты меня смутил. А… напряжение… ну, ты же пообещал после, что никогда не сделаешь мне ничего плохого и будешь только радовать, – улыбнулся Изуку. – Ох… ну да, – Тодороки нервно хихикнул. – Честно говоря, мне кажется, я буду тебя стесняться, – признался он. – Пф, Шото, не пори чепухи, – засмеялся Мидория. Альфа на это недовольно насупился. Он ведь серьезно.