Поздний цветочек

– Поздравляю, Шото, поздравляю! Давно пора! – радостно похлопал альфу по плечу гончар, проходя мимо. Тодороки нахмурился. Это уже третье поздравление за это утро. Первые два раза он решил внимания не обращать, мало ли, у кого праздник какой и человек на радостях и окружающих поздравляет. Но теперь это настораживает. Его гон закончился вчера вечером, но, дабы удостовериться и не наделать делов, Шото остался на ночь у отца. Рано утром, когда стало очевидно, что всё кончилось, радостный-прерадостный побежал к Изуку. Тот ещё спал. Тодороки ворвался в избу, подлетел к кровати, накинулся на него с поцелуями. Омега испугался и с криками проснулся. Поняв, что происходит, тоже обрадовался и сдавленно пробубнил, что скучал. Альфа просиял и зацеловал его до краски в щеки. А после ушёл в поле, пора возвращаться в привычный режим работы. Негоже Изуку одному всем заниматься. – Подожди! – Шото остановил гончара, – с чем поздравляешь меня? – А ты не разумеешь? – удивился тот. – Так это ж у тебя омега беременный! Ребенок, значит, родится скоро! А если повезет, то и двойня! Неужто не рад?! – Э, рад, – Тодороки поежился, – а ты откуда знаешь? – Как откуда? Отец твой рассказывал! – Э… ну да… – Шото нахмурился. Он же просил Энджи ничего не говорить. А тот никогда не был излишне болтливым. – Только это пока не совсем точно… ну, все симптомы сходятся, но… – начал было альфа идти на попятную, но его одернули. – Ты чего, родной? Изуку-то подтвердил. Сказал, мол, знахарь ему это объявил! – Даже так? – Тодороки нервно усмехнулся. – Э, ну спасибо, – он махнул рукой и поспешил удалиться. Вруном хорошим он никогда не был, родители ведь приучили всегда только правду говорить. И боялся, что об их обмане прознают, слухи какие пойдут. Развернулся и скорее направился дальше. Неужто Изуку сам такое сказал? Но зачем! Он ведь никак не может быть беременным! Тодороки спешно разобрался со своей частью поля и огородом, сходил на речку наловил рыбки – Мидория обмолвился утром, что хотел бы ей пообедать, – и направился домой. – Изуку! – позвал возмущенно он с порога. Никто не отозвался. Альфа обошел комнаты, но омеги в избе не было. Всё чисто прибрано, на столе горячая каша. Куда он ускакал? Шото забеспокоился и направился его искать. Он подозревал, что Изуку просто направился делать те дела, которые не лежат на его плечах. А те, которые должен делать он, Шото. Мидория наверняка делал всё за него, пока Тодороки валялся с гоном. Но теперь в этом нет нужды! Альфа догадывался об этом, но беспокойство всё равно брало верх. Шото оббежал дом, сбегал к полю, заглянул к себе в комнату. Изуку здесь не было. И его запаха тоже. Он принюхивался, но аромат был слишком слабым, чтобы омегу можно было выследить. Волнение нарастало, ещё никогда Мидория не пропадал, не предупредив его. Рыбки хочется на обед... Что-то щелкнуло у альфы в голове. Может, он решил её сам наловить? Но и на речке Изуку не оказалось. Тогда Тодороки направился на рынок. Множество людей, все снуют туда-сюда, но заветной зеленоволосой макушки среди них нет. И даже намека на грушевый аромат. Последним местом, куда теоретически мог подеваться Мидория, оставался его бывший дом. Но что ему там делать? Не медля ни секунды, Шото побежал туда. Он застучал кулаком в дверь, волнуясь. Повел носом, родной запах был здесь. От тревоги его сердце стучало страшно быстро. – Кто там? – послышался страшно удивленный голос. А после дверь открылась. На пороге застыл Изуку. Обычный, спокойный, такой же здоровый, как раньше. Тодороки облегченно выдохнул, схватив его за руку. – Ты почему ушел? – возмущенно спросил он и притянул омегу к себе. Тот растерянно прижался к нему, виновато дернув плечами. – Прости, Шото, – Мидория положил голову ему на плечо. Краем глаза альфа увидел, что Изуку почему-то улыбается. – Я к маме решил зайти, поговорить. – Пожалуйста, – Тодороки через силу поспешил отстраниться, ведь заметил, что мать омеги из дома за ними наблюдает. – Пожалуйста, Изуку, будешь куда-то уходить – предупреждай меня. Ладно? А то я зазря начал волноваться. – К-конечно, – Мидория мягко улыбнулся, – я... я просто подумал, что вернусь раньше тебя. Шото внимательно рассматривал черты его лица и улыбался. Красивый. Такой любимый. – Изуку! – он одернул сам себя, – гончар поздравил меня со скорым рождением ребенка. Рассказал, что ты подтвердил сам свою беременность, мол, тебе знахарь это объявил! Это что за сказки такие? – нахмурился Тодороки. Он обеспокоенно его обнюхал. Мидория виновато опустил глаза. – Прости меня, – тихо сказал он. Альфу передернуло. За что? За что он извиняется? Что случилось, что произошло? Кто-то что-то сделал с ним? Невозможно! Он правда беременный? Почему такой виноватый вид? – За что? Изуку, – Шото взял его лицо в свои ладони, не давая отвернуться. – Ну, – омега поджал губы, – твой отец зашел к нам в гости. Сказал, что ты рассказал ему об моей беременности. Я испугался. Не знал, зачем ты ему наврал, но, мало ли, это серьезное что-то. Подумал, что он тебе чем-то пригрозил. Ну, не знаю, я испугался, поэтому сразу и выпалил, что... ну, что беременный. Заявил это ужасно уверенно, думал, что он ложь поймет. – И что? – А он мне сказал, что ты не был уверен, оказывается. И что он ко мне пришел предложить к знахарю сходить, – вздохнул Мидория. – Ну, как понимаешь, на попятную было уже поздно идти, поэтому я сказал, что уже у него был. Вот. – Так, – Тодороки нахмурился, пытаясь сообразить. – Ты соврал, что беременный, поскольку испугался? – Да! Если ты ему это сказал, значит, у тебя были причины. Вот, я так подумал. – А после ты соврал, что был у знахаря, потому что отнекиваться было бы глупо? Я правильно понял? – уточнил Шото. Изуку с кислым видом закивал головой. – Ага... и я пришел к матери обсудить это. И предупредить, чтоб она не верила слухам. – Слухам? – Ну, не слухам... – Мидория вновь печально вздохнул, – твой отец весело напоследок заявил, что всем расскажет. А я растерялся и не сообразил попросить его этого не делать. Поэтому, боюсь, теперь вся деревня думает, что мы ждем ребенка, – негромко объявил омега. Альфа выдохнул. Это далеко не самое страшное, что могло случиться! – Ты из-за этого не волнуйся, – Тодороки не сдержался и притянул его к себе, крепко обняв, – всё хорошо. – Прости, – Изуку прижался к нему, задрожав, – я... я всё испортил, да? – Нет, я сам виноват. Отец спросил меня, зачем во время гона я ушел из дома. А я, дурак, ничего лучше и не придумал. Соврал, что ты беременный. – А... что? – Мидория вздрогнул, – причем тут это? – Ну, – Шото смутился. – Ты же знаешь, как у нас протекает гон, верно? Эм, если я... – его голос стих, став шепотом, – буду делать это с тобой, то... м... если ты будешь беременным, то... ну, это ведь может плохо закончиться. – Почему? – Ну, гон он... делает меня жутко несдержанным, ты же представляешь это себе, да? Вдруг выкидыш... – Ой, – Изуку ощутимо вздрогнул, – т-ты прав. Они отстранились друг от друга, неловко оба отвернулись. – Заходите в дом, не стесняйтесь! – окликнула их доселе молчавшая Инко. Она мягко улыбнулась, махнув рукой. Шото поднял на неё взгляд и замер. Женщина страшно походила на своего сына. Такая же спокойная, обладающая непонятным обаянием. Та же походка и грация, тот же тон голоса, внешность... – Мама, мы лучше уже пойдем, – смутился вдруг Изуку. Он схватил мужа за руку и поспешил с ним уйти. – Торопишься домой? – удивился Тодороки. – Нет, просто… боюсь, я буду неловко себя чувствовать, если мама будет наблюдать за нами. М, – Мидория закусил губу. – Шото, а как же нам быть? – он взволнованно посмотрел на мужа. – Если все думают, что я беременный, то… – он замялся. – Ничего страшного, не переживай. Не думай об этом, ладно, – альфа притянул его к себе, быстро поцеловав в щеку. Тот вздрогнул, густо покраснев. – Все ждут от нас ребеночка, верно? Если его не будет, то пойдут дурные слухи. Поэтому пусть считают, что ты ждешь малыша, – улыбнулся Тодороки, погладив мужа по животу. Тот отпрянул. – Но ведь на самом деле я не беременный! – забеспокоился он. – Что мы будем делать? Через три-четыре месяца люди вопросы задавать начнут, спрашивать станут, где живот круглый? А живота-то и нет! И знахарь! Он-то у нас в деревне один остался, а если он скажет кому, что не осматривал меня? – заволновался Изуку. Шото погладил его по плечу. – Знахарь ничего не скажет, не принято такое обсуждать, ты же знаешь. А живот… – Тодороки задумался, – ну, скажем, что… допустим, что ты его потерял. – Что?! – Мидория вздрогнул, испуганно прижав ладони к груди. – Нет! Не надо! – Изуку, Изуку, не волнуйся, – альфа погладил его по плечу, – это же всё не по-настоящему, не забывай. – Д-да, но… – омега опустил глаза, – а если ты меня сглазишь? М? Если, когда я правда забеременею, то это случится. Нам не стоит об этом врать! – Изуку, в твоих словах истинно только одно, – хитро улыбнулся Тодороки. – Что? – То, что ты забеременеешь. А всё остальное – глупости. Такого не случится. – М, ну, – Мидория взволнованно вздрогнул, – всё же обманывать всех нехорошо. – А что тогда ты предлагаешь? – удивился Шото, – мы с тобой и так всех обманываем, – захихикал он. Изуку печально вздохнул. – Ладно. Я тебе доверяю, – тихонько сказал он, остановившись. Развернулся к альфе и осторожно обнял его за шею, прижавшись. Тодороки выдохнул, его сердце подпрыгнуло до горла. Он обнял Мидорию крепко, заключив в железную хватку, прижал к себе изо всех сил. Да! Да! Да! Изуку доверяет! Доверяет! И сам полез обниматься! Шото счастливо погладил мужа по спине. Пользуясь случаем, он осторожно поцеловал омегу в щеку. Хотел быть ближе, но боялся обидеть. Альфа старается держать себя под контролем, ведь Мидория как-то просил его не лезть с объятиями и поцелуями. И обычно у него успешно это получается, но порой желание прижаться оказывается сильнее. Он заволновался, когда бегал за своим омегой по всей деревне, поэтому, увидев его, обнял. И, вернувшись наконец домой после гона, такого утомительного и тяжелого, не сдержался и расцеловал Изуку в щеки. Тот не сильно возражал, только смущался жутко. Тодороки страшно обидеть его боялся, но слишком соскучился. Прежние его гоны не были таким пугающими. А вот этот... Шото изнывал без Мидории, лез на стенку, думая о нем. Не видеть его после совместной жизни, было настоящей пыткой. Уж слишком сильно он привык к своему омеге, слишком зависимым стал от него. От его грушевого сладенького запаха, от его спокойного голоса, улыбок и еле ощутимых касаний. А то, что они делали последние дни по ночам... Тодороки до сих пор удивляется тому, что Изуку согласился заниматься такими вещами с ним. Значит, не боится уже, что что-то плохое ему сделаю. Альфа чувствует неописуемый прилив радости, когда прикасается к Мидории в интимных местах. Его сердце стучит так быстро, когда они целуются или когда Изуку сдавленно стонет от прикосновений Шото... Тодороки приобнял Мидорию крепче, вновь его осторожно чмокнул в щеку. Тот вздрогнул, слабо улыбнувшись. Но не отстранился, доверительно прижимаясь. Это хороший знак! Супруги вернулись домой, позавтракали, хотя время приближалось к обеду. Разошлись делать дела. Изуку настоял, что сам справится в огороде, мол, картошку прополоть несложно. Шото долго сопротивлялся, ведь боялся, что Мидория себе чего надорвет. Спину, например. Даже предположил, что у Изуку ещё не было течки, потому что с самого детства он очень много работает. Омега надулся из-за его слов, и альфа согласился. Мидория, переполненный радости, убежал в огород, а Тодороки направился в кузнецу. Надел фартук, подвязал волосы. Принялся за дело, отдаленно раздумывая над тем, как же им быть. Имитировать беременность несколько месяцев? А в один из дней вдруг заявить, что в ночи у Изуку выкидыш был! Хороший план. Вот только ни Шото, ни Мидория врать-то толком не умеют. Их быстро раскусят. И мало ли, знахарь позовет Изуку к себе, чтобы осмотреть после такого кошмара. Как тот откажется? А если пойдет, то знахарь быстро догадается, что ничего не было... Тодороки ударил молотом по наковальне, злясь. Им стоило придумать что-нибудь раньше. Никак нельзя допустить, чтобы вскрылось, что Мидория ещё ни разу не тёк. Что скажут соседи? Наверняка ведь вынудят их разъехаться, мол, живите пока что отдельно, безопаснее будет. А Шото разлуки не вынесет! Да и для Изуку это позор такой будет! Нет! Этого нельзя допустить! Он обязательно вскоре потечёт, запузячится и тогда уже родит прекрасного малыша! Вечером Тодороки решил вернуться пораньше. Он и так много времени упустил из-за гона. Мидория сидел на стульчике и прял что-то. Шото никогда не видел, чтобы он этим занимался, хотя и знал, что его семья тканями торгует и одеждами всякими. – Ты сегодня рано, – заметил Изуку и слегка улыбнулся. От его выражения лица альфа сразу же разомлел. – По тебе соскучился, – объявил он, подбегая к омеге и собираясь крепко его обнять, но вовремя себя останавливая. Сейчас нет особой причины для этого. Как он отреагирует? Но Мидория сам отложил своё дело и протянул к Тодороки руки. Тот воодушевленно вздохнул и прижался к нему, носом уткнувшись в шею. Изуку захихикал. – Я т-тоже, – сдавленно сказал омега, – скучал по тебе, – пробурчал он. По спине альфы от этих слов побежали мурашки, а внутри разлилось блаженное тепло. – Да? – переспросил Шото. Ему ужасно важно вновь это услышать. Знать, что Мидория на самом деле так думает. – Д-да, – Изуку чуть нервно вздохнул. – К-конечно. Ну… не прямо сегодня, но… пока тебя не было эти несколько дней, – пробурчал он смущенно. – И я. Пытка для меня не видеть тебя так долго, – признался Тодороки, опустив руку на его поясницу. Омега нервно вдохнул. Альфа медленно начал разгибаться, становясь ровно, и потянул мужа за собой, вынуждая его подняться. Тот не сопротивлялся. Они замерли, стоя, крепко держа друг друга в объятиях. – Может, ляжем сегодня пораньше? – робко попросил Мидория и смущенно закусил губу, отводя глаза. – Конечно! – Шото был готов поддержать любую его идею. – Ох, да и свечка почти кончилась, – улыбнулся альфа. Он взял её в руки и затушил. В избе воцарилась тишина. Изуку шумно вздохнул, сделав робкий шаг в сторону. Тодороки спешно последовал за ним в маленькую комнатку. Сегодня днем он наконец установил дверь, которую сейчас же прикрыл. Омега присел на краешек кровати, а Шото навис над ним, тяжело дыша. Его организм будто уже знал, что будет происходить, и готовился к предстоящему наслаждению Тодороки тяжело вздохнул. Он наклонился к волосам Мидории, отдаленно подумав, что запах последнего стал чуть-чуть слаще. – Я так странно себя чувствую, – тихо сказал Изуку. – Почему? – альфа напрягся, испугавшись за него. – Тебе нехорошо? – Нет-нет, не в этом смысле. Я в порядке, – омега чуть повеселел. – М… просто раньше меня всё это напрягало. Я боялся тебя… м, к себе подпускать, – честно признал он. Шото серьезно кивнул. – А теперь? – насторожился он. – А теперь, я… м… – Мидория закусил губу, – совсем не против. Даже больше. Мне это даже нравится, – он смутился и сдавленно захихикал. – Позволь уточнить, – хриплым вдруг голосом выдохнул Тодороки, – тебе нравится то, что сейчас будет происходить, так? – М… н-ну да, – Изуку осторожно положил ладонь мужу на плечо. – Мне тоже это страшно нравится! – горячо воскликнул Шото. Он перехватил руку омеги и притянул его ладонь к своим губам, целуя. – Ох, – Мидория нервно вздохнул. – Раньше меня это пугало, – рассказал он. – И я боялся… ну, точнее, немного побаивался тебя. Беспокоился, что… мало ли, ты что-то всё же сделаешь со мной. Но ты оказался таким добрым и хорошим, Шото. Прости, что сомневался в тебе, – Изуку потянул мужа к себе и нежно поцеловал его в лоб. Тот залоснился, блаженно прикрыв глаза. Он замурчал от удовольствия, уперев ладони по об стороны от омеги. – Рад это слышать. – А ещё, – Мидория, видимо, решившись выложить сегодня всё, о чем переживал, продолжал. – М… ты такой нежный, когда делаешь это со мной. И такой… мягкий, мне это нравится. И не только в эти моменты. А всегда. Ты очень хороший, – он нервно вздохнул, потрепав альфу по волосам. Тот довольно заурчал. – Я рад тебе угодить, – прошипел Тодороки и, чувствуя, что Изуку тоже этого хочет, навалился на него, целуя. Омега задрожал, обнимая мужа за шею. Он доверительно прижимал его ближе к себе. Шото поцеловал его в щеку, в шею, в плечо, скользил руками по его бокам, кончиками пальцев поддевая рубаху и задирая её вверх. Он слышал краем уха, как дыхание Мидории учащается, и чувствовал, как его собственное сердце начинает стучать быстрее в разы. Альфа оголил его грудь и поднял глаза, внимательно посмотрел Изуку в глаза. Тот смущенно прижал к щекам ладони. – Что? – нервно спросил он, ведь Тодороки долго не двигался, внимательно на него глядя. – Смотрю, какой ты красивый. – Шото! Ты меня зазря не смущай. Я же знаю, что в темноте ты ничего не видишь. – Всё я вижу! – уверил его альфа. Мидория испуганно вздрогнул. – Теперь я стесняюсь ещё больше, – пробурчал он, прикрываясь руками. – Извини, – Тодороки быстро поцеловал его под ребра, – я правда ничего не вижу. Но зато я знаю, что ты очень красивый. Больше они ничего не сказали. Шото уже уверенно стянул с мужа штаны, перевернул его набок, сам забираясь на кровать и ложась рядышком. Мидория дышал очень часто и рвано, суетясь. Альфа игрался с его сосками одной рукой, второй то и дело соскальзывая с живота в область паха. – Аф, – омега дрогнул, уткнувшись носом в подушку. Он сдавленно застонал, когда пальцы Тодороки оказались внутри его тела. Тот действовал очень бережно и осторожно, всё ещё беспокоясь о том, что Изуку это может навредить. Если у него ещё не было течки, разве может он заниматься такими вещами? Разумно ли засовывать что-то внутрь себя? Но после всех этих ночей аромат Мидории и вправду усиливался, что беспокойства Шото успокаивало. Всё-таки, им это знахарь посоветовал. Тодороки прижимал мужа к себе и терся носом о его шею. По его телу разливалось тепло, он с замиранием сердца вслушивался в тихие стоны Изуку. Но вскоре в штанах ему стало тесно, нетерпением овладело телом. Можно попросить Мидорию об этом? Или не стоит? – Изуку, – альфа чмокнул омегу в щеку. Тот обернулся. – Ты не мог бы… сделать кое-что для меня, – виноватым голосом спросил Шото. – Что? – Мидория, что плавился в удовольствии и постепенно засыпал, встрепенулся. – К-конечно, чего? – Эм, – Тодороки сел, взяв Изуку за руку и положив его ладонь к себе на бедро, – я жутко… Ты меня будоражишь. И здесь, – Шото очень осторожно перетянул его пальцы себе в пах, – я очень напряжен. – Ой, – омега дернулся, отстраняясь, но руки не убрал. – Там, ох… – он растерялся, отворачиваясь. – Прости, если я сделал тебе неприятно! – забеспокоился Тодороки. – Нет-нет! – Мидория помотал, – всё в порядке. Я просто не знаю, что д-делать, – пробурчал омега. – То есть, ты можешь помочь? – М… н-ну да. – Изуку, – Шото стянул свои штаны до колен и аккуратно вложил в ладонь омеги свой пенис. Тот перемялся, неуверенно сжав его пальцами. Омега задвинул кистью вверх-вниз, отвернувшись. – Нормально? – неуверенно спросил он, – тебе так… надо? – Да, – Тодороки выдохнул, прикрыв от блаженства глаза. Он притянул Мидорию к себе, нюхая его пушистые волосы… Они закончили через семь минут. Изуку засмущался и поспешил спрятаться под одеялом. Шото последовал его примеру, крепко обняв омегу со спины. – Я чувствую, ч-что скоро всё будет, – тихо сказал Мидория, засыпая. – Я надеюсь, – отозвался альфа, проводя носом вдоль его шеи. – Очень надеюсь. – Спокойной ночи. – Спокойной, Изуку. – Обними меня покрепче.