Поздний цветочек

Шото радостно вел Изуку под руку к реке. Раннее утро. Вся деревня спит после ночной праздничной гулянки. И только они двое бодрствуют. Легли очень рано, вот и проснулись до первых солнечных лучей. Помня о словах Мидории, Тодороки потащил его погулять. Ведь у них никогда этого не было. Обычно за пару-тройку месяцев до свадьбы альфы и омеги присматриваются друг к другу. Да, браки назначаются родителями, но желание детей тоже не пустой звук. Они часто гуляют вместе, убегают куда-нибудь, ходят под ручку. Изначально именно молодые приглядываются друг к другу. Поначалу просто смотрят, «играют глазками». После решают заговорить. Кто помладше бегут вместе играть. Старшие просто гуляют. Вместе пропадают в лесу, плавают в реке, пускают по воде венки. Взрослые, только замечают это, сразу же думают, что с месяца на месяц новую свадебку сыграют. Иногда такие союзы разрушаются, если ссорятся ребята. Но такое происходит редко. А у Шото с Изуку такого не было. Теперь Тодороки чувствует себя даже немного виноватым из-за того, что не ухаживал за ним, не бегал, ничего не дарил. Неудивительно, что Мидория из-за этого печалится. – А не слишком холодно? – спросил тихо омега, оглядываясь по сторонам. С утра пораньше воздух всегда был холодным. Тем более, уже осень. – Нет-нет, – Шото улыбается, искоса за ним наблюдая. Вчерашний вечер был не таким, как другие. Совершенно. Изуку сам утянул его к кровати. Сказал, что любит то, что они обычно делают перед сном. И попросил сделать это сейчас… Думая об этом теперь, альфа не может не улыбаться. Это определенно хороший знак! Мидория привык к его нынешней жизни! Это, конечно, далеко не признание в любви, но Тодороки может быть уверен, что Изуку уже начал ему доверять. От этого по телу разливается приятное тепло. – Вода должна была за ночь охладиться, – замечает омега и вздрагивает. Он не поднимает с самого утра на мужа глаз, наверное, смущается из-за вчерашнего вечера. А Шото не перестает этому улыбаться. Мидория вообще странный. Странно ведет себя последние дни. Суетится, волнуется. И Тодороки втайне греет мысль, что Изуку о чем-то раздумывает. Может, пытается разобраться в себе. Альфа надеется, что в конце омега придет к выводу, что любит его, Шото. Это было бы подобно чуду! Супруги обогнули большой зеленый холм, спустились к реке. Здесь ещё никого не было. На горизонте медленно поднималось солнце. Мидория отпустил руку Тодороки и сбежал по склону вниз, к воде. Альфа поспешил за ним. Изуку остановился, оглядываясь по сторонам. На его губах появилась слабая улыбка. – Красиво? – с беспокойством спросил Шото. Он волновался, ведь страшно хотел, чтоб омега чувствовал себя хорошо. – Красиво… – тихо согласился Мидория. Он уставился на водную гладь, красиво отражающую солнечные лучи. Тодороки встал позади него, бережно обняв поперек живота. – Не холодно? – уточнил он, заметив, как на шее Изуку выступили мурашки. Тот вздрогнул. Он обернулся, глупо хихикнул каким-то своим мыслям и отвернулся. – Не холодно, – Мидория положил свои руки поверх рук альфы. – Твоё дыхание такое горячее, – добавил шепотом. Шото радостно заулыбался. Он поцеловал его в щеку, блаженно прикрыв глаза. А после в шею, в плечо. Одни во всем свете. Слишком хорошо… Супруги стояли так несколько минут. Изуку любовался восходом, а Тодороки упивался его запахом. Тот стал намного слаще со дня их знакомства. Намного слаще со дня свадьбы. Хотя всё ещё недостаточно. – Я люблю тебя, – вдруг вырвалось у альфы. Он вздрогнул от собственных слов и смутился. Мидория только шире заулыбался. – Я знаю. Спасибо. На солнце его веснушки начали казаться красноватыми. Шото не упустил возможности их поцеловать. Изуку засмеялся и отвернулся, оправдываясь тем, что ему щекотно. – Мне жаль, что… – Тодороки не стал выпускать его из рук, напротив, притянув ближе к себе, – жаль, что у нас не было глупых заглядываний друг на друга, как у всех. И что мы не убегали из дома в ночи, как другие молодые. Не сидели вместе в ночи и не смотрели на луну… – он вздохнул. Такое себе могли позволить только молодые, ещё не вступившие в брак. Поскольку после женитьбы появляется столько новых забот! Новый дом, быт, а потом ещё и дети… – А мне нет, – отозвался в унисон ему голосу Мидория. Он повернулся в его руках, положив свои ладони альфе на плечи. Тот удивленно приподнял брови. Разве не об этом так печалился Изуку вчера? – Разве? – Да. Ведь… мы можем пережить этот опыт сейчас, – омега смутился и отвернулся. Последние дни он почему-то постоянно краснел и замирал, что-то обдумывая. Тодороки не решился спрашивать, что с ним. Вчера спрашивал, а в ответ получил лишь неуверенное пожимание плечами. Изуку сам не знает. Вместо этого Шото радостно чмокнул его в щеку. Мидория встрепенулся и выпутался из его рук. Он отошел, медленно ступая босыми ногами – лапти они оставили неподалеку – по влажной от росы траве. Присел на корточки перед красивым цветком. Альфа медленно пошел за ним. Ему нравилось обниматься, прикасаться к Изуку, целовать его. Но так же интересно и понаблюдать за ним, за его счастливой улыбкой. Омега смотрел-смотрел, а после решительно сорвал цветок. Затем ещё один, после ещё один. Он обрывал только самые длинные, с крепкими зелеными стеблями. Искоса поглядывал на Тодороки и странно улыбался. Тот, отставая на пару шагов, следовал за ним. – Что ты делаешь? – удивленно спросил Шото. Букет, что ли, собирает? Сам альфа каждое утро бегал на луг, чтобы нарвать несколько красивых цветков и принести букет Изуку, в подарок. Но его творения никогда не выглядели сильно хорошо. Одинокие ромашки или лютики. И сейчас он с интересом наблюдал за Мидорией, что как будто удумал собрать целую охапку, что не будет помещаться в руках. Омега присел на большой камень, до которого успел дойти, разложил рядом с собой оторванные цветки и принялся что-то плести. Тодороки тут же присел рядышком, с интересом за этим наблюдая. Ловкие пальцы Изуку быстро-быстро переплетали стебли друг с другом, он постепенно вплетал всё новые и новые цветки. Теперь Шото понял, зачем их нужно так много. – Вообще-то… – Мидория хитро улыбнулся, – ты не должен этого видеть, – он хихикнул. – Почему? – удивился альфа. – И ты так и не ответил, что ты делаешь? – Я… – Изуку мельком на него глянул, – я плету венок. Но ты не должен смотреть, – он вновь странно заулыбался. – Почему? – переспросил Тодороки и послушно отвернулся. – У нас, у омег, есть… такое… – Мидория закусил губу, – ну, такое поверье, что ли… Гадание… не знаю, как лучше назвать. Мол… ну… – он почему-то очень смущался, когда говорил. – Так что? На что гадаете? – Ну суженную. Ну… или суженного, – Изуку нервно хихикнул. – Если кто-то нравится сильно, то… надо сплести венок и подождать, когда эта альфа к реке придет. Ну… рыбу ловить, вещи стирать или ещё что. – И что? – Шото насторожился. Он не знал, касается ли это его, но слова «нравится сильно» его сильно зацепили. – Ну… и пустить свой венок по течению реки. Если прибьется венок к ней, значит, судьба. А, если она его ещё и поднимет, то… – Мидория закусил губу и снова захихикал. – Значит, поженитесь вы точно… – Да? – Тодороки нахмурился. И тут его голову осенило. Он помнил, как однажды, стоя у реки, видел плывущие по ней венки. Один чуть ли не зацепился за его удочку, но всё же обогнул её и уплыл дальше. Альфы, стоящие ниже по течению, их поймали. Кто-то в руки взял, что-то обсуждать начали. И в этот же момент Шото услышал из кустов сдавленное хихиканье. А после оттуда выбежали несколько омег, что-то шепчущие друг другу на ухо. Тогда он ещё ничего не понял. Случилось это, наверное, лет пять назад… – Ага, – Изуку глубоко вздохнул. – Ну… я помню, как ребята меня с собой звали. Но мне на тот момент никто не нравился, – он улыбнулся. – А теперь? – Тодороки шумно вздохнул и обернулся, от нетерпения его глаза расширились. Мидория, увидев его выражение лица, захихикал. Венок в его руках уже был готов. – А сейчас… – он хитро заулыбался, – даже не знаю… – быстро глянул мужу в глаза и тут же отвернулся. – Что с ним сделаешь? – тихо спросил Шото, глянув многозначительно на венок. Его голос вдруг охрип от переживаний. Как же сильно ему хотелось услышать о взаимности чувств. Хотелось увидеть в глазах Изуку любовь и восхищение. Ровно такие же, какие блестели в его собственных. – Ну-у… – Мидория отвел взгляд. – Поноси его ты, – тихо сказал он и надел альфе на голову своё творение. Тот шумно выдохнул, по спине побежали мурашки. Поносить? Поносить? Да! Да! Разноцветные глаза Тодороки жадно загорелись. Он быстро облизнул губы, подставив макушку венку. Изуку на его реакцию сдавленно захихикал. – Мне идет? – с серьезным лицом спросил Шото. – Очень! – Мидория чмокнул его в щеку и поднялся. – Смотри не урони. А то не поженимся, – засмеялся он и побежал обратно к реке. Альфа поспешил за ним. Напоминать о том, что они уже и так женаты, он не стал. – Я гляжу, ты очень счастливый, – радостно заметил Тодороки, замерев рядом с ним у чистой воды. Изуку глянул на него и улыбнулся. – Ага… не знаю даже, почему. Чувствую себя очень… – он смутился, – не знаю… А вообще, я помню, в детстве я всё же участвовал в разных гаданиях… Это было весело, – омега повернулся корпусом к мужу, – очень… Жаль, что в гадании на суженного не было моего венка. И ты его не поймал… – тихо проговорил он. Шото вспыхнул. Только до него дошел смысл слов, он отпрянул, нервно вздрогнул. Улыбнулся и счастливо выдохнул, вдруг крепко-крепко обняв Мидорию. Тот только пискнуть успел. – Мне тоже жаль, – тихо пробурчал Тодороки. – Я помню, – Изуку вздохнул, – те омеги, что посмелее… если их венки ловили те альфы, что им нравились, бежали и скорее надевали пойманные венки этим альфам на головы. Те брыкались, они ж мокрыми были, – Мидория засмеялся. – Но если омегам это всё же удавалось, они заявляли во всеуслышание, что теперь они должны пожениться! – он хихикнул. Шото прижался носом к его шее, вздохнув. – Это мило, – прошептал он. – Нет, это скорее смешно, – Изуку заглянул ему в глаза. – Ты бы видел! Настоящие битвы! Никому не понравится, если мокрые насквозь цветы водрузят ему на голову. Поэтому альфы брыкались, как могли. Да и часто было так, что чувства оказывались невзаимными… – М, – Тодороки не нашел, что ответить. Он лишь прижимался ближе, щекоча своим дыханием шею Мидории. Тот стоял без движения, позволяя к себе прикасаться и целовать, но надолго его терпения не хватило. Изуку выпутался из его рук и забежал вдруг в реку, наверняка распугав всех рыбок, что плавали неподалеку. – Ну, идешь сюда? – позвал он весело альфу. Тот удивленно на него посмотрел. – В одежде? – его брови поползли вверх. Мидория спокойно стоял по колено в воде, придерживая свои штаны руками. Те были широкими, их легко можно было натянуть на бедра. – Если хочешь, можешь её снять, – засмеялся Изуку. Он поднял глаза к небу, улыбаясь теплому солнцу. – Не то, чтобы я стеснялся, – смущенно протянул Тодороки. – Просто холодно слишком, – пробурчал он и одежду снимать не стал. Следуя примеру мужа, задрал штаны, медленно заходя в холодную воду. Омега, наблюдая за ним, захихикал. Он улыбался, весело покачиваясь туда-сюда. – Ты плавать умеешь? – спросил Мидория вдруг, хитро прищурившись. – Конечно, умею! Как рыба в воде себя чувствую! – горделиво выпятил грудь вперед Шото. Изуку засмеялся. – Вы альфы всегда так, что ли? – уточнил он. – Что именно? – Ну… так хвастаетесь своими талантами, – омега добродушно склонил голову набок. Он медленно подошел к мужу. Тому страшно захотелось его обнять, но он не мог, ведь тогда бы пришлось отпустить штанины и они бы намокли. – Ну да, – Тодороки смущенно улыбнулся. – Хотим выглядеть лучше других, – он наклонился, собираясь чмокнуть Мидорию в губы, но тот отвернулся, подставляя щеку. – Ух какие, – Изуку засмеялся. – А смог бы переплыть отсюда до другого берега? – хитро уточнил он. Шото глянул на другой край реки. Не так уж и далеко, даже близко. – Смог бы в два раза больше проплыть! – смело заявил он. Омега сдавленно продолжил хихикать. – Ух какой пловец, – он привстал на носочки и чмокнул мужа в щеку. Тот мгновенно вспыхнул. Тодороки от его слов блаженно заурчал, радуясь похвале. Пусть и такой своеобразной. Ещё-ещё! Пусть Изуку ещё похвалит! – М, эх, – Шото вздохнул. Желания есть желания, а реальность есть реальность. Мидория скуп на похвалу. А, может, это Тодороки не шибко её заслуживает. Он радостно, пользуясь случаем, чмокнул Изуку в щеку. Ему нравилось это. Страшно нравилось. Будь они молодыми, не будь супругами, это было бы куда опаснее. За такие вот невинные поцелуи в щечку их бы гоняли. Если бы поймали, Шото бы наверняка палками начали бить, приговаривая, что он Мидорию к непотребствам каким-то склоняет. А Изуку так бы ругали, что врагу не пожелаешь. Но у них нет, у них другая ситуация. Если кто и увидит, то ничего – женаты ведь уже. И все к тому же думают, что ребенка они ждут. Мидория натянул штанины ещё выше, как мог, и зашел глубже в воду. Теперь медленно и осторожно, внимательно разглядывая дно. Там меж камней суетились маленькие продолговатые рыбешки. Смешные, зеленые. Он остановился, улыбаясь своему отражению в воде. Стоять на скользких камнях было неудобно. Они оба рисковали упасть. Шото поравнялся с ним, вздрогнув от холода. Он наклонился к Изуку, желая вновь его поцеловать. Тот отстранился, захихикав, и вдруг поскользнулся и громким всплеском упал в воду. – Изуку! – Тодороки дернулся за ним, забыв о всякой сухости своей одежды. Он поймал дрыгающегося от неожиданного холода Мидорию и дернул из воды. Тот закашлялся, отплевываясь. По его телу тут же побежало множество ручейков. – Пх-э, – омега повис на его руках, морща нос. – Не стоило, тут неглубоко, – улыбнулся он. – Изуку! – Шото поднял его на ноги, крепко обняв. – Не надо меня пугать! – О… – Мидория удивленно на него посмотрел. Он виновато улыбнулся, положив голову на его плечо. – Прости. Я случайно. Спасибо, – и крепко обнял альфу в ответ. – Осторожнее надо быть… – тот, не обращая внимания на воду, чмокнул его в щеку. – Я весь мокрый, – заметил Изуку. – Не прижимайся ближе, твоя одежда тоже промокнет, – он нервно хихикнул. – Ерунда, – Тодороки потерся носом о его плечо. – От воды твой запах стал ещё сильнее. Так хорошо, – он сдавленно застонал. – Ох, – Мидория неловко улыбнулся. – М… это хорошо? – Это очень хорошо, – Шото блаженно прикрыл глаза. – А одежда… мои штаны, только я отпустил их, опали на воду, намокнув. А рубаха… ты забрызгал её, упав в воду, – засмеялся альфа. Омега смущенно что-то запищал. – Извини, – пробурчал он, любуясь солнцем. – Ты такой хороший, – вдруг сказал Изуку. Тодороки, вдохновленный его словами, сжал руки крепче. – Главное, не заболей! – предостерег он, чмокнув мужа в нос. Тот захихикал. А после оглушительно чихнул, отвернувшись. – Я постараюсь, – Мидория улыбнулся. Шото обеспокоенно покачал головой. Его ладони медленно скользнули омеге на поясницу, пытаясь прижать его всё ближе и ближе. – Мы торопимся домой? – тихо спросил альфа. – А? – Изуку вздрогнул. До этого он пристально смотрел мужу в глаза и странно улыбался, наверное, о чем-то думая. А сейчас будто даже удивился, увидев мужа перед собой. – Ох… м… нет. – Тогда, плавать будем? – засмеялся Тодороки. – Одежда уже мокрая. – М, – Мидория поморщил носик. – Не люблю воду. И плаваю… ну так, не сильно хорошо, – честно признался он и смутился. Шото удивился. – Я буду носить тебя на руках! – уверенно заявил он. – Твоя голова больше не коснется воды! – пообещал он. Изуку на мгновение растерялся, а после захихикал. – Ты молодец. Но… я не хочу, чтобы мой венок намок. Поэтому и тебе тоже не стоит плавать, – уверенно заявил он. Тодороки блаженно прикрыл глаза от очередной порции похвалы. Он приподнял Мидорию выше, оторвав его от дна. Так их лица оказались на одном уровне. Тот вздрогнул, крепко обняв его за шею. – Ты такой красивый! – Шото чмокнул его быстро в губы. Изуку вздрогнул. Раньше он часто возмущался, когда альфа без предупреждения так делал. Не любил близко прижиматься и пугался, когда Тодороки поднимал его на руки. Но сейчас его поведение поменялось. Это произошло постепенно, и альфа не мог не думать, что дальше будет только лучше. – М… ты тоже, – Изуку смущенно улыбнулся. Да! Да! Пусть Мидория замечает достоинства! – Я сегодня во сне нашего ребенка видел! – вдруг воскликнул Шото и закружился вокруг своей оси. – Ой-ой, упадем! – забеспокоился омега, крепко к нему прижавшись. Тодороки прижался головой к его чуть мягкой груди, блаженно прикрыв глаза. – Не упадем! – заверил его альфа. Но послушно остановился. – Ребенка. Красивого, как ты! С веснушками на лице с волосами кудрявыми! Правда волосы белые, как мои, – рассказал он. Изуку улыбнулся. – О… это здорово, – он осторожно отдалился от Шото, вынудив поставить его на ноги. – Надеюсь, это вещий сон! – Я тоже, – Тодороки, не обращая внимания на воду, присел на корточки, прижавшись щекой к животу Мидории. Тот удивленно на него уставился. – Ты чего? – тихонько спросил он. – М, – альфа медленно вздохнул. Он осторожно приподнял рубаху Изуку вверх и быстро поцеловал его в мягкий мокрый живот. Тот вздрогнул и захихикал, положив ладони Шото на голову. – Жду, очень жду. Надеюсь, скоро уже… – Тодороки поднял на мужа разноцветные глаза. Тот от его взгляда густо покраснел и отвернулся. – М… Скоро ли… – тихонько протянул он. – Надеюсь… тоже. И мне кажется, что скоро, – пробурчал Мидория. Альфа счастливо ещё раз чмокнул его в живот. Мидория от этого захихикал, приговаривая, что ему щекотно. Шото прижался к нему ухом, крепко обхватив ноги руками. – О! – его лицо вдруг вытянулось, – бурчит! – заявил он победно и встал во весь рост. Изуку удивленно приподнял брови, мол, и что? – Ну да… я есть хочу, – тихо заметил он и смутился. – Что ж, тогда нам пора домой, – Тодороки потянул его за руку к берегу. – И вообще, нет смысла в холодной воде торчать. Заболеешь ещё! А я детей, между прочим, много хочу! – Много, это сколько? – полюбопытствовал Мидория, послушно выходя вслед за ним. Он, как мог, выжал свою одежду и медленно направился к дому. Шото отстал на пару шагов, задумавшись над его вопросом. – Десять! А лучше пятнадцать! – уверенно заявил он. – О-о-ой, – Изуку вздрогнул. Он улыбнулся и отчего-то погрустнел. Его глаза перестали ярко гореть, а выражение лица изменилось. Он обиделся? Что-то не то подумал? Что? Что? Почему больше не улыбается?! – Чего? Не хочешь много детей? – заволновался Тодороки его реакции. Мидория махнул ладонью. – Да нет… хочу… – вздохнул он. – Но… я боюсь, что и одного не смогу… – замямлил он, погладив себя по животу. – Изуку! – Шото нахмурился. Омега вздрогнул. Наверное, это первый раз, когда альфа повысил голос. – Хватит раскисать. Будет у тебя всё. Много детей, сколько только захочешь! Хватит сомневаться! Нужно только подождать! – Подождать… – Мидория потупил взгляд. – Но другие-то не ждут, – протянул он. – А ты не другие! – Тодороки подскочил к нему, крепко вдруг обняв. – Ты… просто цветочек не ранний, как все, а поздний. Я уверен, что через пару лет у нас уже точно будет малыш! – радостно объяснил Шото. – Спорю-спорю, мой сон вещий! – Ну… если ты так говоришь, – застенчиво протянул Изуку. Он крепко обнял его в ответ.