Дом

Они разбирали бумаги, никто рутину не отменял, подписей требовали и накладные на закупки провизии и еще сотня другая бумажек, когда за полотнищами жилой зоны приглушенно раздались голоса. Единственно, ткань скрадывала слова, хотя Олег, отбросив карандаш, и подошел поближе, надеясь что-нибудь разобрать. Пару минут раздавалась невнятная возня, а потом между полотнищ проскользнула Мария, шлепнула по лбу раскрытой ладонью сунувшего было нос в щель Олега. Она была странно улыбчива и довольна, чего обычно за целительницей не водилось. Уж генерал-то своих людей знал. — Ну? — Нетерпеливо заглянул ей в лицо Олег. — Очнулась? Все хорошо? — Да. — Кивнула Мария. Взглянула генералу в лицо. — Как очнулась, звала солдата, попыталась встать, смело задавала вопросы, не из робких девочка. Шуганная правда, что не удивительно, но искренняя и ценит чужую заботу. Я обещала ей того, кто все объяснит. И, ах да, улыбка у нее красивая. — Лишняя информация. — Генерал поднялся из-за стола, задумчиво глянул на принесенный Олегом ужин, к которому они так и не притронулись, заставив стопками документации. Голод пока его не особенно беспокоил. А вот бумаги требовали внимания, раз уж отъезд из порта сдвигался на ближайшее время, следовало успеть все, что только можно было. Иногда, когда всех этих накладных, договоров и приказов становилось слишком много Киригану казалось, что зря он тогда выбрался из каньона, только обрек себя на еще большие мучения. Он отодвинул полотнища, входя в жилую зону. Заклинательница, сидящая скрестив ноги на кровати, дернулась на звук, едва не выронив блюдо с булочками, половину которых уже явно успела приговорить. Глаза ее изумленно расширились и она нервно сглотнула. Паника отразилась на ее, как оказалось, подвижном лице. Паника, и желание сбежать куда подальше. Кое о чем он все-таки не подумал. Раньше как-то не приходилось, потому что было плевать, но Алина Старкова была слишком ценным ресурсом, чтобы не принимать во внимание ее чувства, хотя бы поверхностно. А у него самого была слишком зловещая репутация, чтобы визит можно было расценивать, как дружеский. Кириган оглядел заклинательницу. Мария ее выкупала и обрядила в одну из его рубашек, даже заплела небрежную косу, а еще целительница хоть и делилась с ней собственной жизненной энергией, на восстановление явно требовалось куда больше. А ведь в армии кормили весьма скудно… вот и набросилась девчонка на булочки так, что все пальцы в джеме и постель в крошках. И винить ее в таком вопиющем вандализме, он тоже не мог. Даже спустя сотни лет генерал еще помнил это кошмарное сосущее чувство даже не голода, а чего-то похожего на маленькую черную дыру под ребрами, игнорировать которую почти невозможно, этот голод сильнее всего — неуверенности, стыда, страха. Особенно в самом начале пути, как заклинателя. Помнил, как Багра вечно ворчала, что проще льва прокормить чем его. Пока он смотрел на нее, Алина изучала его. И, видимо, что-то такое отразилось-таки на его лице, потому что заклинательница протянула блюдо с оставшимися булочками и спросила, правда после сразу же прикусив язык. — Будете? Кириган только вздохнул, взял предложенное и, выглянув за полотнище, крикнул. — Олег, принеси сюда ужин. Хоть и остыл, но мясо есть мясо. Сердцебит появился через полминуты, выставил на тумбу тарелку с холодным, резаным крупными кусками вареным мясом и сыром, да блюдо с хлебом. Пока адъютант гремел тарелками, Кириган под настороженным взглядом заклинательницы подтащил себе стул и сел, устроил ладони на спинке, откусил от булки. Дождался пока Олег выйдет и вернул все внимание на заклинательницу, которая хоть и пыталась сдержаться, но все же цапнула кусок мяса прямо руками. — Ну, здравствуй, Заклинательница Солнца. Он следил за ее реакцией. Внимательно, ловя испуганный взгляд. Действительно ли она не знала, на что способна? Удивление отразившееся на ее лице — искреннее. Действительно — не знала. Заклинательница закашлялась, кусок от такого приветствия не в то горло пошел, раскраснелась, взглянула на него, как на умалишенного, даже забыв о еде. — Я? Вы меня с кем-то перепутали. — Она оглядела свои руки, тонкие запястья, словно в ниточках вен мог таиться предательский секрет. — Я картограф. Рисую неплохо, но и все. Я благодарна за лечение, но вы потратили силы и время зря. Я точно не та, кто вам нужен. Мне жаль. Кириган проигнорировал эти ее слова, помолчал. Заклинательница неуютно завозилась под его взглядом, но взятый с тарелки кусок доела, отдвинувшись ближе к другому концу кровати, подальше от него. — Расскажи мне, Алина. — Как мог мягко спросил он, беря вторую булочку и откусывая, этим стараясь смягчить атмосферу. Он знал, какое впечатление производит, в силу своего атрибута и возраста, особенно на неподготовленные умы. Заклинательница, если честно, еще неплохо держалась. С учетом того, что была его полным антагонистом. — Что произошло, по твоему, на корабле? Девушка вздрогнула, но храбро цапнула кусок сыра, следуя его примеру. — Кто-то зажег фонарь. Одна из шквальных хотела его загасить, но твари успели среагировать. Одна из них залетела на корабль, схватила парня и фонарь упал, масло разлилось и начался пожар, налетели твари, схватили женщину-инферно, стали рвать солдат. Я схватила винтовку, выстрелила два раза — оба раза попала, тварь покатилась по палубе… и все. Потом схватили и меня. — Она нервно одной рукой подтянула себе на плечи покрывало. — Дальше была только боль. А очнулась я уже здесь. Можно мне вернуться в казармы? Действительно, она смелая эта заклинательница. Она сражалась там, где многие ударялись в панику, цепенели от ужаса, совершали ошибки. Она стреляла в тварь сильнее ее в десятки раз, и умудрилась попасть, значит и винтовку держала крепко и руки ее не тряслись. Занятная. Кириган проигнорировал ее просьбу вернуться, только пододвинул поближе к ней тарелку с мясом. Отказаться та не смогла, перетянула блюдо к себе на колени, беря следующий кусок. Кириган вздохнул — дожил, допрос ведет в собственной спальне да еще и взятку дает, и чем? Мясом. Какое-то время они просто ели, а когда тарелки опустели он задал еще один вопрос. — Скажи мне, откуда ты родом? — Из Керамзина. Он помнил этот городишко. Там растили пшеницу и добывали уголь. А еще туда свозили сирот и отказников. Керамзин — город приютов. Никто не считает там беспризорников, и тем более никто не будет отлавливать всех ради проверки — кто пришел тех и считывают. — Когда тебя тестировали? Заклинательница замерла, как подбитый олень в свете охотничьих факелов. Вот оно. Кириган подался чуть вперед, словно хищник учуявший запах крови. Тест. Что-то произошло в тот день, когда гриши приезжали в Керамзин, иначе почему она молчала, губы ее дрожали, а дыхание сбилось? — Ладно. — Он поднялся со стула, стараясь не терять зрительного контакта. С этой храброй девчонки сталось бы попытаться сбежать. Стянул перчатки с рук. — Придется тебе кое-что показать. Дай мне руку. Та замотала головой, а ладони прижала к груди, хоть и продолжала смотреть ему в глаза часто моргая, не в силах разорвать контакт. Любой другой человек и даже гриш на ее месте уже выполнил бы все, что он приказал, а она сопротивлялась, и уже одно это доказывало то, что она Заклинательница Солнца, но не для нее самой. Алина сама должна была осознать, кем является. Принять это, а значит силой действовать было нельзя. — Ну же. Если ничего случится, то это только подтвердит, что произошла ошибка. Обещаю, тогда тебя отпустят, как окончательно поправишься, иначе Мария откусит мне голову. Вернешься к картографам, к своей обычной жизни. — Он видел, она колеблется. Добавил. — Дай мне руку, прошу. Из-под покрывала, в которое она укуталась чуть ли не с головой, протянулась рука. Тонкое запястье, синие вены, обкусанные ногти. Он обхватил его крепко, но не больно, закатал второй рукой расстегнутый рукав рубахи, обнажая кожу до плеча. — Мы сбежали. — Дрожаще проговорила она. — Не хотели расставаться. Волна мрачного торжества, поднявшаяся в его разуме, сменилась раздражением. Он мог бы найти ее с десяток лет назад, Алину бы привезли во дворец, учили бы, растили, как маленькую принцессу. Она бы верила ему, как никому другому… насколько все тогда было бы проще. Кольцо когтем скользнуло по ее плечу, но в ране вместо крови тек свет, настолько яркий, словно под тонкой преградой плоти пряталось само солнце. Летнее, горячее, жаркое. Оно вырвалось гудящим лучом, прошило насквозь потолок шатра, настолько концентрированное и мощное, что стало окончательно ясно — она действительно ничего не знала, сила просто тлела под ее кожей много лет, ненужная и неиспользуемая, а теперь пошедшая вразнос. — Мария! — Позвал он призывая тени, укутывая палаточную комнату в мягкий шелк темноты. И ему! Ему! Пришлось приложить силы, чтобы укрыть эту мощь хотя бы в пределах шатра. — Мария! Целительница, словно дежурила у полотнищ, тут же влетела в комнату, накрывая рану ладонью. Нахмурилась, побледнела, но поток света истончился, а рана закрылась. Его тени тоже истончились, пугать Алину больше уже произошедшего он не собирался. — Но как? — Выдохнула заклинательница, переводя невидящий взгляд с него на Марию и обратно. — Я же росла в приюте! Я ранилась, меня ранили, мне полбедра однажды проволокой разворотило, когда мы яблоки с фермы Платовых воровали. У них все равно половина осенью на земле оказывались, а малышню подкармливать надо было. Два мешка вынесли, но крови было… много. Красной обычной крови! Она выглядела так, словно ее тяжелым по голове ударили, смотрела в одну точку, вспоминала вслух, едва покачиваясь, даже руку из его хватки не вытянула, сама сжав пальцы на его запястье рефлекторым жестом. Пульс под его пальцами бился заполошно и не ровно да и дыхание у нее судорожно рвалось. Полотнища отодвинулись, заглянул Олег. — Мой генерал, донесения от шквальных. — Замялся, на секунду бросив сочувствующий взгляд на Алину. Перефразировал, сдержав явно более резкое слово. — Нехорошие. — Иду. Мария, останешься с Заклинательницей Солнца. Я пришлю Фёдора и еще двух инферно. Головой за нее отвечаете. Дождавшись кивка от целительницы он встал, аккуратно отцепил судорожно сжатые пальцы ничего не соображающей заклинательницы от своего запястья и вышел. В кабинете его ждала шквальная, та самая, что вернула корабль, кажется ее звали… Зоя? — Говори. — Мой генерал. — Поклонилась та. — В памяти последних воздушных птиц фьерданцы в горах к югу от порта спускаются вниз. Их немного, по подсчетам примерно сорок человек, но кто знает сколько их прячется в местных лесах. — Я понял. Возвращайся на пост. Шквальная кивнула и вышла, а он устало опустился за стол. Время утекало словно сквозь пальцы. Шторм было видно на добрую сотню километров, и хорошо, что он произошел утром, а не ночью, когда осветил бы полнеба. Но даже не смотря на это охота уже началась. Можно было остаться в порту, здесь было достаточно гришей и солдат, чтобы защитить заклинательницу, но они не смогут оставаться тут вечно… — Олег, приготовь три кареты. Одну из них мою, одну возьмите у начальника гарнизона и еще одну почтовую. Моя поедет прямым путем, внутри будут два сердцебита, Лидия, ты и еще кто-нибудь из девушек-инферно, одетая, как картограф. Фьерданцы еще не знают Алину в лицо. К этой карете приставьте охрану из гришей. Во второй поедем мы. Я, Мария, Фёдор и Заклинательница Солнца. Охрана будет из солдат, пусть думают что начальник спешит домой в столицу на праздники. Почтовую пустим первой, хоть часть сил, скорее всего разведки она оттянет от себя. И да, найдите на Алину кафтан. Без разницы какого цвета, она просто должна выглядеть, как гриш. — Понял. Олег что-то подсчитывая в уме вышел, а Кириган прикрыл ладонью глаза. Посидел так несколько минут, встряхнулся и вернулся к оставшимся бумагам. У него еще были пара часов до отъезда. Можно было еще кое-что успеть.