Дом

Вот так оно и работает, быстро, эффективно и без всяких алкемских придумок-лекарств, подумал генерал еще минуту назад готовый рвать и метать. Конечно, на Алину он бы не сорвался, солнечная не была ни в чем не была виновата кроме опоздания, но загрузить по макушку — святое, кхм, дело. И теорией и практикой и еще парой фолиантов из личной библиотеки в придачу, но та взглянула испуганно и виновато, полыхнули в оранжерее светляки, среагировав на ее эмоциональное состояние, и весь тот гнев и недовольство, что им владели, не то чтобы смыло, но словно накрыло приливом, приглушая. Это было интересное ощущение. Кириган и раньше замечал подобное влияние, иногда пользуясь им по чуть-чуть. Оно неосознанное, связанное с ее атрибутом, действовало, как успокоительное и то, что раньше стоило ему километра нервов и тонн самоконтроля, давалось легче, но в этот раз кабинет министров превзошел себя, впервые за сотню лет он был настолько взбешен, устал и голоден, злясь на все и сразу, но это все равно сработало. Через призму теплого сияния стало куда легче смотреть на четвертые сутки почти без сна, на то что пришлось отзывать одних шпионов и отправлять других, где-то отзывать убийц и сворачивать диверсии, а где-то рыть новые политические подкопы. То, что должно было свершиться, как кровавый переворот в ближайшие полгода пришлось резко отменять и растягивать интриги на пару лет вперед — минимальный срок обучения для Алины. И естественно отказаться от того, чтобы прирезать большую часть кабинета министров — перспективы почти бескровного перехода короны радовали его больше. Алина одним своим существованием позволила создать план, который не предполагал затяжную гражданскую войну. Однако, перспективы перспективами, а чтобы все прошло как надо, требовалось приложить тонны усилий, тем более сейчас, когда методы и планы менялись так резко. Конечно, он уставал. И занятие было приятным отвлечением с хорошим побочным эффектом. Вот только в кабинете Алины не оказалось… паранойя взвыла дурным голосом, заставив отправиться на поиски немедленно, а Алина всего лишь увлекшаяся освещением оранжереи теперь смотрела на него виноватым взглядом, распространяя успокаивающий свет и Кириган чувствовал, что это помогает. И самое интересное, это не было осознанным влиянием, Алина не делала ничего специально. Это просто было природное явление, такое же естественное, как рассвет после наступления ночи. Равновесие находящихся рядом антагонистов. Об этом все же стоило подумать плотнее, не оставляя на самотек. Он, кажется, и так слишком долго пренебрегал анализом, занятый кажущимися более важными делами, но стоило решить, что делать с этой связью дальше. Кириган оглядел сияющие вокруг светляки. Какие-то уже мерцали неровным сиянием, готовые угаснуть, какие-то еще сохраняли мерный свет. — Лидия. — Обратился он к целительнице, переводя взгляд за плечо Алины, где та возникла тут же, стоило ему появиться в дверях. — Да, мой генерал? — Как закончите, проводи Алину в западное крыло библиотеки, третья полка ключ по паролю у смотрителя. Сегодня и завтра занятий не будет. — Вы уезжаете? Кириган с удовлетворением отметил беспокойство на лице заклинательницы, улыбнулся, чуть склоняясь вперед, едва пересекая границу личного, совсем чуть-чуть, но чтобы ее тоже посетило это странное, едва ощутимое чувство неизвестной потери, когда он уйдет. Кириган сам ощущал нечто подобное, но мог бороться, потому что понимал, что и откуда берется, у Алины такого преимущества не было, и она с каждой встречей привязывалась все сильнее. Ответил вкрадчиво. — Нет, но думаю тебе понадобится время на чтение. И на осознание. С этим не стоит спешить. Она серьезно кивнула, отступая к Лидии. Уходя, генерал чувствовал ее взгляд на своей спине. Внимательный, приятно ошарашенный и немного, совсем капельку, скучающий. Кириган позволил себе широко, хищно и довольно улыбнуться, пока никто не видит, и ускорил шаг. Алина ожидала чего угодно, усаживаясь за библиотечный стол и привычным жестом подвешивая над собой светляк, от талмуда по истории, написанного на языке старой Равки, и который читать приходилось строго со словарем, до короткого труда выполненного почерком генерала, призванного помочь ей с управлением собственной силой, но только не чего-то похожего на бухгалтерские книги и одновременно перепись населения. Однако, именно на это и были похожи своим содержанием книги, что ей вручила Лидия. Частично, конечно, текст был еще и кодирован, но даже то, что Алина умудрилась разобрать — впечатляло. Она раньше никогда не задумывалась, как много в стране зависит от гришей. Конечно вторая армия была овеяна слухами и догадками, какими-то иногда совершенно фантастичными россказнями, которые просто не могли родиться на пустом месте. Но успехи в удержании границ, громкие успехи в локальных конфликтах с соседями, оказывается, были просто у всех на слуху, как стяг вывешенный на всеобщее обозрение. Конечно, каждый гриш в стране приписывался ко второй армии, имел собственный кодовый номер и право проживать на территории малого дворца и Ос-Альты в целом, но только двадцать процентов на самом деле участвовало в жизни дворца или служило на границах и в армейских подразделениях на территории Равки или в страже. Многие из них, покидая дворец в конце обучения, даже не носили свои кафтаны, предпочитая гражданскую одежду с парой отличительных знаков, и занимались вполне мирной деятельностью. И вот эта самая мирная деятельность была очень и очень интересной. Потому что отсутствие кафтана, работа, далекая от военной стези и сражений, не отменяла того, что каждый гриш покинувший дворец, оставался действующим солдатом второй армии. Вся их работа проходила через канцелярию малого дворца, чем бы они ни занимались. Все контракты, как частные, так и государственные отражались в книгах второй армии. Маленькие ручейки доходов, начала которых даже не назывались в этой книге, иначе она была бы размером с весь малый дворец, давая лишь названия направлений, сливались в огромную реку, масштаб которой Алину просто потряс. Она долго не могла поверить в цифры, а ведь дата в документах стояла примерно пятидесятилетней давности. Половина, а может и больше, всей экономики Равки была завязана на гришах. Страна зависела от второй армии больше чем от всей собственной аристократии вместе взятой, несмотря на то, что большинство земель принадлежали им, а последние двести лет были самыми благополучными в истории страны. Гриши из пугающих, и от этого гонимых людей, прячущихся и выживающих всеми доступными способами, скрывающих имена, возраст и силу стали едва ли не самой привилегированной группой населения, сначала из-за усиления армии и успешных отражений атак Шуханской Империи, затем… Восточная Равка была и оставалась куда беднее своей западной стороны, однако в последние столетия различие нивелировалось причем весьма оригинально. Западная часть была богата на плодородные земли и длительность теплого времени года да и граничила с теплым настоящим морем. Восточная же могла похвастаться лишь хорошими лесами где было много дичи и орехов, грибов в летне-осенний период, но население росло, города множились, и дичью и крестьянскими хозяйствами было не прокормиться, а земли способной давать урожай было столь мало, что тратить его на выращивание корма было еще менее рационально. И тут начались изменения. Гриши влились в мирную жизнь и встроились крепко. Не выцарапать. Да и не хотел этого никто. Алкемы, те что работают с землей и растворами веществ облагораживали поля, те самые что раньше не были пригодны ни на что. Сухие природно земли имели возможность давать урожай потому что проливные контролировали ситуацию, смертность в добывающих отраслях снизилась почти вполовину, ведь к каждой шахте, на каждой травмоопасной работе, примерно к паре сотен человек приставлялся целитель. В службах правопорядка и в контрактных агентствах служили сердцебиты, единственные из всех, кого невозможно обмануть. И это только то, что Алина успела просмотреть. Конечно, проблемы были. Особенно в таких городах, как Керамзин, князь которого был человеком жадным и быстрым на пустые обещания, но даже там, в приютах — самых незащищенных местах голода не было. Дети, конечно всегда хотели есть, да и фрукты с мясом бывали на столах редко, но того же картофеля да капусты всегда было вдоволь. Но как ни поверни, вот уже двести лет восточная Равка не знала ни масштабных войн, ни голода и все благодаря гришам. И тому, кто их собрал под свое командование. Затянутому в черное генералу с непроницаемым, темным, опасным взглядом. Алина отодвинула книгу в сторону, вытянула руки вверх потягиваясь, по позвоночнику пробежалась мурашная дрожь — часа четыре прошло, не меньше. А может и больше — часы показывали почти полночь, Алина моргнула изумленно и беззвучно фыркнула. По крайней мере здесь, в отличие от приютского книжного зала никто не норовил вытянуть ее грязной ветошью по спине за нарушение режима. Она выглянула в узкое окно. Луна висела необычно низко, притягивая взгляд — светлая, огромная и словно прозрачная — она издавала едва слышное мягкое завораживающее гудение. Алина сама не поняла, как оказалась сидящей на узком подоконнике, вжавшись носом в прохладное стекло. И только когда кончик носа, не смотря на почти летнюю ночь, почему-то начал подмерзать, она очнулась, сбросив вязкое, привычно сладкое наваждение. Страха не было. Бояться полной луны Алина отвыкла еще в детстве. Просто потому что такая реакция была с ней всегда. Алина не помнила себя без ночных бдений у открытого окна в полнолуние, и это стало так естественно, что она уже не помнила страха, сопровождавшего ее в самом начале, в первые месяцы, когда Мал обнаруживал ее на крыльце или подоконнике, заворожено глядящую в лик ночного светила. И даже тогда ее страх был отражением беспокойства Мала, а не ее собственным… Вот только сегодня, впервые за все годы, луна была похожа на глаз. Прозрачный, хрустальный и серебряно-синий, но глаз. Такими же по цвету глазами смотрел на нее олень из снежных снов. Печально, доверчиво и понимающе. Жертвенно. В животе забурчало. Спать не хотелось, хотелось есть. Алина хмыкнула, убрала все книги со стола на место, коснулась створок шкафа — те замерцали на секунду, запираясь, и вышла. Общая кухня, конечно уже не работала, будить слуг из-за своей глупости и прихоти тоже не хотелось, но вот маленькая кухонька в северной башне всегда была открыта и там можно было перекусить в любое время дня и ночи. График генеральских ближних предполагал такие вот неурочные набеги, правда и готовить приходилось самой, но это Алину не пугало. Да.