Город любви

POV Изабелла       Я проснулась от щекочущего чувства чьего-то теплого дыхания, бьющего меня прямо в макушку. Тут же я ощутила и тяжесть чьей-то головы прямо на себе. Скорее всего это Финес, который случайно заснул, облокотившись об меня.       Я медленно открыла глаза и, оглядевшись вокруг, поняла, что мы всё ещё в самолете. Затем быстро пробежалась глазами по всему своему окружению вокруг кресла.       Должна признать, эти синие сидения в самолете не самая удобная в мире вещь, а скорее даже полная противоположность слова «удобство». Настолько они были жесткими. Ситуацию ухудшал и тошнотворный запах яблока с корицей от освежителя воздуха, который смешался с запахом недоеденного арахиса, всегда раздаваемого при полете всем пассажирам этих авиалиний. Помимо всего прочего в глаза бросалась плесень в некоторых уголках кресел, которую гармонично дополняли паутина и пятна пролитого кофе. Да уж… Это место явно нуждается в генеральной уборки.       Но в целом было терпимо…       Устав от такой неудобной позы, я все-таки убрала с себя голову Финеса и села прямо, стараясь не смотреть в окно.       Повернувшись, я увидела, что Ферб же не спал вовсе, он читал какую-то книгу. А их родители слушали в наушниках, скорее всего, музыку, и также оба читали книги. — Эй, Ферб, — сонно произнесла я, привлекая его внимание. — Через сколько мы прилетим? — спросила я, когда он повернулся ко мне лицом.       Он показал три пальца, а после сделал «0», что означало число 30. — Через 30 минут? — уточнила я. В ответ он кивнул и после вернулся к чтению.       Ого. Неужели я так долго спала?       Я полезла за своей розово-черной сумкой, которую положила себе под ноги перед впередистоящим креслом. Открыв её и положив себе на колени, я принялась искать в ней взятую с собой книгу, чтобы тоже почитать, пока есть время.       Достав книгу, я открыла ее на закладке и принялась за чтение следующей главы, наслаждаясь особым запахом свежей бумаги и краски, который бывает только у новых книг. Вроде просто смешение двух обыкновенных запахов, но… Вместе они так расслабляют и навевают так много воспоминаний, эмоциональных моментов… Им точно следует сделать духи с таким запахом.       Это сразу мне напомнило о моём старом дневнике. Это сразу напомнило мне о том, как я писала в нем о Финесе и о моих неудачных попытках завладеть его вниманием.       Чернила и бумага… Они действительно составляют большую часть моей жизни.       Обычно я читаю или пишу только тогда, когда на душе становится грустно. Или же в такие моменты, как сейчас — то есть, когда скучно. Хотя я люблю писать ещё и под яркие эмоции, когда я счастлива. Таким образом, я писала почти всегда. И всегда только о Финесе.       Так стоп, что я только что прочитала?       Я так отвлеклась своими мыслями, что пропустила целую страницу, из-за чего мне пришлось заново её перечитывать.       После повторного прочтения, я перешла к следующей странице и продолжила погружаться в написанную историю, которая, к сожалению, с каждой новой строчкой становилась скучнее и скучнее. — Мда, — тихо сказал я себе и с легким хлопком закрыла книгу.       Я совершенно не могла сосредоточиться на чтении, поскольку все время думала о Финесе и Париже.       Честно говоря, мне следовало бы придумать точнее, как именно я собираюсь обратить на себя его внимание… Я должна это сделать, иначе я просто сойду с ума.       Мои размышления прервал резкий шорох рядом со мной. Финес внезапно одернулся, и из его уст вырвался испуганный вздох. — Изабелла!       Услышав свое имя, я тут же обратила на него взор и увидела, как он вжался в свое кресло, попутно схватившись со всей силы за подлокотники. На его лице читался ужас.       В удивлении я приподняла брови.       Может ему приснился плохой сон или что-то в этом роде? Может он вспомнил, что забыл нечто важное? Может просто взглянул в окно?       Это заставило меня задуматься — почему мы боимся высоты, летя на самолете, но при этом совершенного забываем о страхе, когда веселимся на безумных постройках двух братьев? Думаю, их изобретения настолько сумасшедшие и безумно быстрые, что наш мозг не успевает принять тот факт, что они могут быть и опасными. — Финес, что случилось? — спросила я, положив руку ему на плечо.       Широко раскрытыми глазами он посмотрел на меня и сразу же заметно расслабился. Затем он отвел от меня взгляд в противоположную сторону, тяжело вздыхая, словно это я его напугала.       Что бы его не напугало, наблюдать за ним было забавно.       Я улыбнулась, попытавшись скрыть хихиканье. Но у меня это не особо получилось, и легкий смешок всё-таки вырвался.       Он снова посмотрел на меня. — Эм, ничего… — сказал он, почесав за ухом. Он пытался избежать прямого зрительного контакта со мной.       Хех. Это привычка выдает его, когда он пытается солгать и сильно нервничает.       Когда его глаза все же встретились с моими, я вопросительно подняла бровь.       Полагаю, он знает, что я знаю, и я знаю, что он знает, что я знаю. — Что? — нервно спросил Финес, а я продолжала на него вопросительно смотреть. — Уважаемые пассажиры! Мы готовимся зайти на посадку, поэтому просьба пристегнуть ремни безопасности, — раздался голос капитана.       Я в дразнящей манере сощурила глаза и отвернулась от него. Затем я закинула свою книгу обратно в сумку и пристегнулась.       Наконец-то… Париж.