— Давай как-нибудь запустим фонарь в небо?
Он не в силах слышать этот голос в своей голове. Не в состоянии просто смотреть, ходить по тем же улицам, принимая объятия привычного ему когда-то безмятежного одиночества. Он ворвался в его жизнь столь резко и неожиданно, одним своим существованием вырывая из привычной мирской суеты, из темноты миража, стен, которыми Сяо укрывал себя всю свою жизнь. И теперь, когда Сяо нуждался в нем больше всего…— Это мой долг. Я все еще здесь чужак.
Сяо знает, что Итэр был неправ. Сяо знает, как тяжело было ему уходить за ворота Мондштадта, за пределы их мира, оставаясь для многих простым воспоминанием. Грудь наливается болью, а слова, которые ему пришлось слышать, бьют по вискам больнее меча в грудную клетку.— Мы обязательно встретимся. Ты веришь мне?
Сяо верит, грубо стирая влажные дорожки с щек. Сяо верит, стоя под плакучей ивой и оборачиваясь назад, к камню, снова высекая давно проросшие слова. Почему трава здесь растет так быстро? Сяо думает, что это для того, чтобы он чаще приходил сюда. И самоуничтожился изнутри, непрерывно убеждая себя в том, что это лишь очередной обман. Когда ему говорят о причинах, ком сдавливает горло и царапает до убийственной боли.— Говорят, это случилось на границе. Много свидетелей, спасать было просто нечего…
— Если бы ты тогда не ушел… — Сяо глотает воздух, почти задыхаясь и падая на колени, бросив маску в сторону. Обнимая могильный камень, царапая его до крови. — Если бы ты не ушел!.. Пусто смотреть не получается. Уйти не получается, оставить Итэра в одиночестве, как однажды сделал он сам, тоже. Сяо верит, что в новой жизни он сможет высказать ему все на свете, пока сам Итэр звездой будет украшать небо. Если бы он тогда не ушел… Свои слезы он сейчас не прячет, свои чувства он не прятал никогда перед ним. Ни тогда, ни сейчас.