Обласканные солнцем | Сборник драбблов

      Сяо терпит.       Очередной уничтоженный осколок ранит сердце, нитями прошивая его тело бесконечной болью, с которой он уже не может справляться.       Терпит, нанося удар за ударом, отхаркивая кровяные сгустки и продолжая нести возмездие за тех, кого он защищает. Только цепи крепче держат его запястья, утягивая на дно криков о помощи. Они давят на сознание, делают еще больнее, чем что-либо.       И он все еще терпит, почти задыхаясь в людских страданиях.       Душа раскалывается на части, дает новую трещину, и как бы Сяо не пытался закрыть ее, сквозь муку царапины становятся глубже. Голоса до сих пор кричат, тянутся тенями к нему самому и просят о помощи, которую Сяо уже не в силах им дать.       Забвение давит, пока Сяо поднимает голову и видит постепенно исчезающий свет над ним.       Сяо терпит.       Терпит давление, слыша, как стены покрываются новыми трещинами. Все, что утягивает его вниз — неведомая сила, с которой приходится сражаться, и чем больше он уничтожает, тем хуже ему становится.       Сяо терпит.       Терпит до тех пор, пока когтистые лапы не сдавливают его глотку, и немой крик раздается в пространстве, окончательно его топя.       — Нет… нет!..       Сяо тяжело дышит, касаясь шеи, будто до сих пор чувствует чужие пальцы на коже. Темнота все еще вокруг него, и стоит ему протянуть руку, как та хватает лишь жженный воздух, скользя сквозь пальцы.       На глазах невольно выступили слезы, и Сяо жмурится, принимая на себя новый удар. А потом… потом нечто обхватывает его плечи со спины, оставляя над ухом звон, будто колокольчики.       — Сяо.       Голос позади, мелодичный и теплый, потоком ветреным отгоняя от него чужие тени. Цепи почти разбиваются, а Сяо лишь скалит зубы, жмурясь. Все это — ложь, неправда, ему не спастись…       — Сяо, все хорошо. Все в порядке.       Сяо верит. Пытается верить и жмется к неизвестности, наполняясь энергией изнутри. Раны свежие, но и их можно излечить.       А потому неспешно, все еще тяжело дыша, Сяо просыпается в нежных объятиях, видя перед собой вместо пустоты того, кто снова и снова спасает его из Бездны.       — Итэр…       — Снова приснился кошмар, — Итэр не спрашивает, протягивая ладонь к влажной от холодного пота щеке Сяо. Успокаивает, что были силы, поправляя под чужой головой мягкую подушку.       Итэр видел это почти каждую ночь. В последнее время кошмаров стало чуть меньше, что не могло его не успокоить, и каждый раз он старался вытащить адепта из пучины боли и отчаяния, давая понять, что более Бездна вне власти над ним.       Сяо смотрит на путешественника и прикрывает на мгновение глаза, давая себе немного прийти в себя. С каждым разом он не переставал прижиматься к Итэру, пока тот целует его макушку и лоб, поглаживает по волосам, успокаивает трепещущее сердце и дрожащее тело. Ему страшно, больно, но с ним… все это проходит. И Сяо делает глубокий вдох, окончательно отдаваясь неге чужих, но таких нужных и любимых ему прикосновений.       — Налью тебе воды, — говорит Итэр и осторожно поворачивается, пока Сяо не касается его плеча, мотая головой.       — Не уходи.       — Все в порядке, я тут, — путешественник улыбается Сяо, поворачивается к нему снова и ласково зацеловывает лицо адепта, прижимаясь лбом к чужому, — я рядом.       Сяо принимает близость и прикрывает глаза, отдаваясь возможности немного отдохнуть. Прижимается под одеялом к юнцу, обнимая его не менее тепло и взаимно, позволяя себе уткнуться в чужую ключицу. Так гораздо лучше.       Так ему не приходится терпеть. Больше не нужно.