Обласканные солнцем | Сборник драбблов

      На отступе, далеко от границы Ли Юэ, Сяо наблюдал за праздником, кои жители города привыкли отмечать с размахом. Ему, как адепту, нужно защищать спокойствие земель от зла, и потому каждый раз, каждый год его взору даруются образы врагов, но никак не веселья.       — Сяо, вот ты где.       Голос за спиной заставил Сяо резко обернуться, взяв копье, но, завидев путешественника, что шел к нему, вопросов стало больше. Впрочем, оружие он убрал. Ненадолго.       — Почему ты здесь? В городе сейчас столько всего происходит, неужели не хочешь посмотреть? — пищала Паймон, пока Итэр подходил ближе, садясь рядом.       — Именно в такие дни зла неизмеримо много. Я обязан оберегать людей от чудовищ.       — Даже нельзя одним глазком посмотреть на праздник?..       — Нет. Людские празднества мне чужды.       Итэр слышит все это, выдыхает и не пытается вступить в полемику адепта с Паймон, лишь тихо прося ее оставить их одних. Сяо не терпит чужаков, не любит быть с кем-то. Одиночество — его товарищ, что не предаст и не оставит, даже если на то будут причины.       Воспоминания о былых временах заставляют Сяо опустить голову, и путешественник замечает чужую подавленность.       — Всегда можно наблюдать издалека, — начинает он, привлекая внимание Якши, — ты всегда можешь стоять на страже людских жизней, и для этого не всегда нужно чем-то жертвовать. Хотя бы потому, что это всегда окупается.       Итэр кивает в сторону ночного небосвода, улыбаясь, и стоило Сяо взаимно устремить взор наверх, как грудь непривычно сдавило, а глаза мгновенно налились светом. Тысячи огней, улетающие ввысь, украсили весь Ли Юэ, словно стаи светлячков — видел ли он что-то подобное раньше? В легких приятная тяжесть, Сяо ни говорит ни слова — только смотрит с неприкрытым восхищением на фонари, что были запущены в небо.       Наблюдая за адептом, путешественник невольно оказывается ближе, невольно касаясь чужого мизинца своим. Сяо настолько упивается великолепием происходящего, что не замечает подобной близости со стороны.       — Давай как-нибудь запустим фонарь в небо?       Сяо смотрит на путешественника в свете ярких огней и чувствует, как сердце впервые за эти тысячи лет пропускает удар.

***

      Когда находишься на волоске от погибели, невольно осознаешь, что теряешь в это мгновение. Падая в пропасть, нет ни спокойствия, ни ощущения свободы, которая когда-то переполняла нутро до краев — весь прохладный ветер исчез вместе с силами на выживание. Итэр думал точно также, пока адепт не подхватил его на руки, унося из бедственной пучины.       “— Будь осторожен.”       Слова, что надолго засели в голове путешественника, не в силах оторвать взор от Якши. Холодный стан, отстраненность и нелюдимость вовсе не пугали его — Сяо притягивал к себе по наитию, словно они связаны нитью, которая уменьшалась с каждой минутой. Находясь у края бездны, Итэр невольно осознал, что не простил бы себе свою смерть, так и не поняв до конца своих чувств к адепту.       В отличие от Итэра, Сяо все понял для себя сразу. Манера предварительно узнавать, привыкать и изучать другого человека вошла в привычку. С тем же порывом он, стоит им вернуться в Ваншу, притягивает Итэра к себе как можно ближе, вжимает в стену постоялого двора на самой его вершине и сминает в жаркой ласке мягкие, податливые губы, так, что кислород ненавистно заканчивается быстрее, заставляя их отстраниться. Сяо не хочет — и целует снова.       Устроив блондина на своих коленях, адепт оглаживает обнаженную талию — кто вообще сшил ему такие до невозможности открытые одежды? — чувствует сквозь перчатки легкую, приятную дрожь. Вдыхает чужой аромат, уточненный и терпкий, свежий от ветряных астр и стальной от летящего над Тейватом пепла. Сяо нравится вдыхать букет ароматов этого человека, испытывая нетерпение прикоснуться поцелуем к шее, в которую он после уткнулся, прикрыв глаза.       Он бы не позволил Итэру умереть этой ночью. Сражаясь бок о бок с Осиалом, адепт видел, как горит сердце Итэра в бою, как трепещет его душа в надежде на спасение мирных жителей. Даже в моменты опасности он думает, в первую очередь, не о себе, и, хмыкая, Сяо снова поднимает изумруд взора, смотря Итэру прямо в глаза. Такие красивые.       Итэр краснеет, не сдерживает легкой улыбки, когда Сяо так близко, когда его вздох ощущается приятным потоком на зацелованных губах, и почти притягивает его к себе снова, пока Сяо не останавливает его, ловя вопрос в чужих глазах.       Где-то в мыслях призраки старых кошмаров шептали в затылок, и адепт старается прогнать их, беря в свои руки чужие ладони, накрывая их поцелуем.       — Давай запустим фонарь в небо.