Ночница

      Лютик глубоко вдохнул теплый воздух и сладко потянулся, кончиками пальцев скользя по изголовью кровати. Вся его жизнь превратилась в приторную сладкую вату, горячо тающую на языке. Юлиан открыл глаза, лениво рассматривая золотые от яркого полуденного солнца пылинки. Вчера был просто упоительный вечер. Конечно, после того, как Геральт - очень хмурый и замученный - вышел из кабинета на первом этаже. Честно говоря, до вчерашнего дня Лютик думал, что это какая-то техническая подсобка. Вместе с ним был мужчина, в возрасте, но весьма бодрый. Характерные залысины делали его внешность почти театральным амплуа, сдержанный темный костюм это только подчеркивал. Было такое ощущение, будто он вот-вот встанет на сцену читать какой-то философский монолог. Мужчина улыбнулся Лютику, представился как «Эмиель Регис» и так же быстро, почти незаметно, исчез. Юлиан практически поймал бледного Геральта и усадил за барную стойку.       — Выглядишь и правда как жертва, из которой высосали все соки, — усмехнулся Лютик, отворачиваясь к кофемашине. Но не успел он нажать кнопку включения, как его притянули за пояс брюк в объятья. Лютик невольно улыбнулся. Его ладони автоматически легли на сильные руки, слегка поглаживая.       — Я только хотел сделать кофе… — пробормотал Юлиан, млея от тепла тела за спиной.       — Не хочу кофе, — буркнул Геральт, зарываясь ему в шею. По спине Лютика пробежала волна щекотных мурашек, из-за чего он немного поёжился, даже не думая отстраняться. Подмывало игриво спросить: «А чего хочешь?», но так откровенно провоцировать Юлиан пока не решался, здраво рассудив, что не уверен, сможет ли в полной мере ответить за последствия. Он завел одну руку за плечи, натыкаясь на макушку Геральта, и зарылся пальцами в белые волосы.       — Мы сегодня открываемся? — уточнил Юлиан, мягко массируя кожу головы. Геральт что-то согласно выдохнул ему в шею, а потом все-таки отстранился. Лютик с сожалением отметил, как стало прохладно и неуютно без этих крепких рук.       — Держи. Расчетный бланк. Сегодня после работы можно будет забрать наличкой, — устало проинструктировал он, отклоняясь на стойку. Лютик изучил бумажку, просмотрел написанное несколько раз.       — Геральт, это что? — задушенно уточнил он, тыкая в строчку. Тот только мельком бросил взгляд.       — Мы, конечно, не составляли контракт, но учитывая, сколько стоит одно живое выступление сейчас… В общем, мы свели среднюю стоимость живого выступления с твоими отработанными вечерами, и еще я посчитал тебе рабочей каждую смену, которую ты помогал в баре, или на кухне, или в зале. Но, конечно, это за неполный месяц работы. Лютик моргнул и снова уставился на листок.       — Геральт, это слишком много, — почти беззвучно выдохнул он. Сумма за неполный месяц была немногим меньше его полноценной зарплаты в офисе, с учетом ежеквартальной премии. Геральт оторвался от стойки и серьезно посмотрел на Лютика, но тот быстро приложил палец к его губам, не давая вставить слова.       — Ты знаешь, что я готов тут быть и бесплатно. И ты должен был вычесть мое проживание и… все остальное. Я не хочу… — Лютик замялся.       — Ты не висишь на моей шее, — закатил глаза Геральт. — Успокойся, сбросишь в общак, когда придет плата. Это будет несколько позже. Лютик, — позвал он, видя, что парень где-то в отчаянной прострации, — я понимаю, что тебе здесь нравится, но ты и пашешь тут так же, как все. Я не собираюсь платить тебе меньше, чем тому же Эскелю, даже если ты не хочешь брать отдельную плату за выступления. Лютик поджал губы. Это пока плохо укладывалось в его голове.       — Ты точно на мне не разоришься? — наконец выдал он тревожащую мысль. Геральт засмеялся и, кажется, даже немного взбодрился. Лютик выдохнул более спокойно, но все равно пихнул мужчину в плечо.       — Не смейся надо мной, — надулся Юлиан.       — Послушай, с тех пор как ты тут, у нас почти каждый вечер аврал. Я понимаю, ты не знаешь, как было «до», но в основном у нас если и были люди, то три-четыре дня в неделю. С тобой же тут так каждый вечер. Так что пока разорение нам не светит. Юлиан выдохнул. положив листок на стойку. Не на это он рассчитывал, когда уходил из офиса. Думал, будет еле сводить концы с концами и искать какую-то настоящую подработку, чтобы и дальше иметь возможность заниматься творчеством, как было в его послестуденческие годы. Юлиан прикрыл глаза, проводя ладонью по лицу. Это всё, конечно, неожиданно хорошие новости. Но главное здесь, скорее, «неожиданно». Геральт взял ладонь Лютика и потянул на себя.       — Наверное, ты думаешь, что я просто неблагодарная скотина… — пробормотал Юлиан.       — Хм. Лютик вздохнул, больше ощущая, чем действительно расслышав улыбку Геральта. А потом подался ближе, сам и поцеловал.       — А мне тоже с тобой лизаться, чтобы ты мне сделал прибавку? — послышался насмешливый голос Ламберта. Геральт отстранился, но рук не разжал. Лютик, залившись краской, уткнулся ему в плечо.       — Я тебя сейчас оштрафую.       — За что?!       — За вуайеризм, придурка кусок. Лютик прыснул и мелко затрясся. М-да… скрывать что бы то ни было между ним и Геральтом определенно не получилось бы.       — В конце концов, ты всегда можешь заменить Лютика на сцене. Уверен, шоу будет даже покруче! У меня там как раз есть пол-ящика сгнивших помидоров. Лютик удивлённо выглянул из-за плеча Геральта и увидел только что вошедшего Эскеля, который, заметив его любопытство, весело ему подмигнул.       — Геральт, ты слышал? И как ты можешь доверять этому придурку кухню! Он там такой бардак разводит! А если на нас опять нагрянут с какой-нибудь проверкой?! — наигранно запричитал Ламберт, опасливо пятясь ближе к выходу. Геральт только тяжело вздохнул и пробормотал Лютику в плечо: «сумасшедший дом».       — Эскель! — вдруг встрепенулся Лютик, слегка храбрясь. — Я, кажется, знаю, куда утилизировать твои помидоры. Они у тебя далеко?       — Да ну вас всех! — в сердцах выкрикнул Ламберт, ретируясь. Лютик обернулся, но успел заметить только спину Эскеля, скрывающуюся в дверях кухни. Юлиан неуверенно прикусил губу. Геральт поднял голову и вопросительно посмотрел ему в глаза.       — О, ну, не знаю, — вдруг начал отвечать Юлиан на незаданный вопрос, нервно накручивая белую прядь на палец. — Это глупо, и я, очевидно, не из тех, кого знакомят с семьей, — брови Геральта дернулись вверх, — а тут… Вдруг я нравился им как сотрудник, но когда стал встречаться с тобой…       — А мы всё-таки встречаемся? — с усмешкой уточнил Геральт. Юлиан вспыхнул и тут же попытался вывернуться из объятий, пряча взгляд.       — Ну, я… то есть… А как бы ты обозначил то, что между нами? — наконец сдался Лютик, выпаливая почти обвинительно. Геральт склонил голову набок, задумчиво обвел Юлиана взглядом.       — Пиздострадания ебаные, — донеслось от дверей.       — Ламберт! — рявкнул Геральт и все-таки поднялся. Лютик остался стоять у барной стойки, ошарашенный, потерявшийся в эмоциях и происходящем и красный, как тот самый злосчастный помидор.       — Надеюсь, хотя бы не гнилой… — едва слышно выдохнул Юлиан, умывая лицо в ладонях.       — Ты в норме? — Лютик вздрогнул и обернулся к окошку из кухни.       — Да, всё хорошо, просто… не знаю. Неожиданно? — растерянно отозвался он. Эскель на него внимательно взглянул.       — Не обращай внимание на Ламберта. Сами во всем разбирайтесь, — уверенно сказал Эскель, как будто просто в пустоту. — Но ты это, голову Геральту, если что, не дури. Лучше от этого никому не будет. Лютик поджал губы.       — И не собирался, — искренне выдохнул он и привалился к стойке. Настроение слегка скакало… Может, устроить вечер баллад? Хочется чего-то…       — Ты сегодня будешь с гитарой? — как бы невзначай поинтересовался Эскель.       — Думаю, с лютней, — озвучил свои мысли Юлиан. — Но тогда мне надо сменить костюм.       — Смотри, времени у тебя не так много… — неуверенно предупредил Эскель и скрылся в недрах кухни.       Юлиан неожиданно глубоко задумался над этой, вскользь брошенной фразой. Может, он и правда разучился жить настоящим? Столько лет он мысленно жил будущим и прошлым, что кажется… Кажется, немного потерялся. Лютик задумчиво положил руку на ручку двери своей комнаты. Возможно, зря он так… тормозит? Да, с Геральтом меньше всего в жизни хотелось наделать ошибок, но не делает ошибок только тот, кто вообще ничего не делает. Лютик задумчиво провел пальцами по уже теплой ручке, прощупывая незамысловатый плавный узор. В конце концов, если он и накосячит, он сможет это исправить. Потому что Геральт ему дорог, и он не позволит чтобы…       — Заела? — знакомый голос выдернул Юлиана из глубокой задумчивости. Он обернулся и увидел прислонившегося к стене Геральта, буквально в паре шагов от него. Лютик моргнул и убрал руку с ручки, подходя ближе. Мысли все еще метались разъярённым роем, но он больше не позволил себе слишком много думать. Юлиан подошел совсем близко и, закинув руки на сильные плечи, ласково поцеловал. Геральт не сопротивлялся, только придержал за талию Лютика.       — А ты хотел бы со мной встречаться? — выдохнул Юлиан, сверля взглядом золотистые глаза.       — Лютик?       — В том смысле, что… мне совсем нечего тебе предложить, и… я понимаю, что, возможно… — Геральт перебил его, накрыв губы поцелуем.       — Да. Да, хотел бы, — он мягко оборвал суетливый и прерывистый поток мыслей, слетающих с губ Юлиана. Лютик улыбнулся почти робко, а потом все-таки выскользнул из объятий. Да, вечер баллад - это определенно то, что нужно!       — Я только переоденусь и спущусь! — уверенно бросил он, скрываясь за дверью своей комнаты. Сердце Лютика разрывало от переполняющих эмоций. Дрожащими руками он взял инструмент, потом всё-таки положил на кровать, потом снова взял. Лютня на метания хозяина отзывалась только тихим, едва различимым гулом. Юлиан чувствовал, что готов воспарить до потолка. Он медленно втянул воздух через нос. Сначала надо было одеться. Где-то у него остался со студенческих времен расшитый пиджак, пародирующий облачение средневекового барда, и лосины с башмаками в цвет. Ну, сегодня Ламберт точно не даст ему спуску! Лютик усмехнулся. Облачившись в наряд и взяв с собой косметичку, он направился в ванную. Надо будет приобрести зеркало. А лучше сразу трюмо, чтобы сложить все в комнате и не бегать туда-сюда. Быстренько сделав себе слегка чрезмерный театральный грим, Лютик осмотрел себя, отойдя на пару шагов. Так… Ботинки со шнуровкой и на небольшом, но звонком из-за фигурной набойки каблучке, лосины, длинный пиджак, стилизованный под цветастый камзол, чуть отросшие волосы, уложенные на старинный манер… Чего-то не хватало. Помимо лютни, конечно же. Лютик даже пробовал наметить мушку, но это было не то. Да и перебор. Тогда что? Точно! Его шляпа с пером цапли! Лютик пулей метнулся к шкафу, разыскивая свое сокровище, а потом довольно водружая его на голову. Ну, теперь он готов к вечеру баллад! В конце концов, если Ламберт сдохнет от смеха, это будет приятный бонус. Главное, чтобы Эскель припрятал подальше чертовы тухлые помидоры, на всякий случай.       Лютик проводил из бара последних девушек, на прощанье всем любезно поцеловал ручки и заверил, что ждет их обязательно снова. Ламберт на все это смотрел со смесью ехидства и восхищения. Не дав фэйсконтролю и шанса прокомментировать происходящее, Лютик улизнул обратно в уже пустой бар и, расстегнув несколько осточертевший ему пиджак, плюхнулся за стойку. Геральт тут же отвлекся на него. Юлиан чувствовал на себе внимательный, слегка настороженный взгляд. Он снял шапочку, скинув ее на столешницу, и уперся локтями, с усилием поднимаясь над стойкой.       — Выглядит… — все-таки решился сказать Геральт.       — Смешно? Чрезмерно? Странно?       — Необычно, — глухо закончил он. Лютик широко улыбнулся.       — Буду считать за комплимент, — довольно отозвался он. — У тебя нет тут одноразовых полотенец? Ага, да. Намочи мне парочку. Умираю, хочу стереть с лица грим. Тут так жарко! Я прямо чувствую, как он впитывается и забивает мне поры. Геральт со смешком передал Лютику несколько отжатых белых комочков, тот их расправил и начал растирать лицо.       — Что ж, это было круто, — прокомментировал Эскель, выбираясь с кухни и потягиваясь. — Задумайся над кем-нибудь в помощь на кухню! — строго сказал он, глядя на Геральта. — Мы вывозим еле-еле, а я не собираюсь работать в таком режиме без выходных. Геральт кивнул и, попрощавшись с тщательно умывающимся Лютиком, Эскель удалился. Лютик перегнулся через стойку и выбросил потемневшие от грима комочки в мусор.       — Фух… Все-таки я уже не так молод, чтобы позволять себе подобные издевательства над кожей. — Лютик улыбнулся и посмотрел на Геральта снизу вверх. — Как там Цири? Геральт пожал плечами.       — Йен мне ничего не писала. Юлиан поджал губы. Эта загадочная Йеннифер… Он тяжело вздохнул.       — Думаешь, она у неё сегодня из-за… Ну… — замялся Лютик.       — Нет, — быстро и уверенно ответил Геральт, потом задумчиво придвинул стул и сел напротив Лютика. — Она… в последнее время, до тебя, она вообще чаще была у Йен, чем здесь. Знаешь, когда мы встречались, они очень привязались друг к другу, да и после. Йен мой хороший друг, даже после нашего расставания. И я понимаю, что для Цири она все равно семья, — он говорил почти монотонно, отстранённо, но Юлиан чувствовал, как медленно, еще нерешительно, ему приоткрывается нечто важное.       — Уверен, она замечательная, — с улыбкой выдохнул Юлиан. — Только сегодня утром я говорил Цири, что хотел бы познакомиться с Йеннифер. Геральт как-то странно на него посмотрел.       — Вряд ли вы сойдетесь. У вас нет ничего общего. Лютик закатил глаза и широко усмехнулся.       — Вот, Цири мне ответила точь-в-точь так же! Но я решительно не согласен с вами! У нас с ней есть как минимум одно общее: ты! Геральт только покачал головой крайне неуверенно, зато с улыбкой. Лютик наблюдал за ним с жадностью натуралиста в джунглях.       — А еще мы говорили о Весемире… — выдохнул он уже не так уверенно. Ему правда хотелось чуть больше узнать об этом, безусловно, важном для всех здесь человеке, но задавать какие-либо вопросы напрямую казалось чем-то неправильным.       — Он был … — начал Геральт и замолчал, а потом так же, в тишине, обернулся и взял бутылку водки и пару рюмок. — Ты можешь не пить, если не хочешь, но…       — Нет, всё в порядке. Не оставлю же я тебя в сражении одного.       — В сражении? — немного непонимающе усмехнулся Геральт, с хрустом раскручивая крышку на бутылке.       — С горечью, потерями и прошлым, — торжественно провозгласил Лютик. — Для этого и нужны близкие, разделить подобные моменты. Лютик ощутил теплый взгляд Геральта, но не успев поднять глаз, поднял рюмку. Обжигающая жидкость прошлась по горлу.       — Поставить бы её только в холодильник, — сипло попросил Лютик, и его просьбу незамедлительно исполнили.       — Знаешь, Весемир усыновил нас всех, причем тогда, когда надежд на усыновление уже никто из нас не лелеял. Кому нужны упрямые лбы в пубертатном возрасте, еще и с не самым лучшим прошлым? — Геральт жестко усмехнулся. — Я не скажу, что он был первым. Нет. Меня усыновляли, и не единожды, но дольше всего в приёмной семье я прожил полтора года. И то потому, что той семье очень нужны были какие-то выплаты, а после от меня отказались, и я снова попал в тот же детдом.       — Если уж они брали на себя ответственность… — хмуро начал Юлиан.       — Нет, — перебил Геральт. — Это не их вина. У меня тогда был ужасный характер, и я совершенно не признавал авторитетов. Это было сложно. Я не виню тех людей, которые решили, что мне не место среди них. Лютик поджал губы, чтобы не перебивать.       — Тогда я считал, что мое место только среди таких же, как я. Мы с Ламбертом, Эскелем, Койном и еще парой отбитых ребятишек сколотили что-то типа уличной банды. Причем даже когда старик уже приглядывал за нами, побороть в себе предыдущую модель поведения было ой как не просто, и мы всё равно влипали в неприятности, хотя точно знали, что попадет, что старик огорчится, что … что поступаем мы плохо. Мы понимали, и все равно делали. Грабили понемногу, били стекла витрин или машин, прокалывали колёса, гоняли торчков, дрались с дилерами по углам. Как мы не напоролись на пулю или, еще хуже, на иглу — вот главный вопрос моей юности, но, знаешь, даже в то время кое-что уже изменилось. Да, мы влипали в передряги и творили всякую херню, но мы точно знали, что придет Весемир, всё разрулит, вломит нам по первое число, если мы того заслуживаем, но всегда вступится. — Геральт тяжело вздохнул и потянулся за бутылкой. — Тогда-то мы наконец смекнули, что хоть кому-то на нас не похуй. И это уже была семья. Ебанутая, но семья. Юлиан сглотнул образовавшийся ком и тут же запил его рюмкой чуть остуженной водки.       — А… Цири? — спросил Лютик, ощущая, как в пустом желудке начинает аккумулироваться и распространяться тепло. Геральт вздохнул.       — Цири… — слегка рассеянно проговорил он. — Цири, она не такая как мы. То есть, не совсем такая. Я увидел её, когда мне было шестнадцать. Она была еще совсем маленькая. Играла одна, поодаль от других детей и шугаясь взрослых. Мы, в общем-то, проходили мимо. Весемира пригласили подписать какие-то очередные бумажки, ну, и не без меня, конечно. А я увидел её белесую макушку и засмотрелся, а потом она вскинула голову, и я в её глазах увидел то же… отчаяние, потерянность, не знаю даже, как описать, но вот ей было года четыре, а она, казалось, уже пережила слишком многое и, черт, я понимал, что если останется там, то… Лютик не выдержал и протянул руку к предплечью Геральта, сжимая в поддержке. Ох, не думал он, что разговор по душам после рабочего… кхгм, рабочей ночи заведет его в такие тяжелые дебри.       — Я, конечно, понимаю, что это глупый вопрос, но ты уговорил Весемира? Геральт кивнул.       — Но не совсем, — выдохнул он. — Я приходил туда каждый день на протяжении недели, не думаю, что Цири даже помнит это. А дома уговаривал Весемира забрать её оттуда. Он очень сомневался. Нас-то тут и так почти толпа, и еще маленький ребенок. Девочка. Сложно. Тогда я сказал, что если придется, через год добьюсь того, что сам её удочерю. Лютик улыбнулся.       — Не представляю, чтобы Цири была твоей дочерью. Геральт только закатил глаза и улыбнулся.       — Мне нужно было вытащить её из этого места, понимаешь? Я прекрасно знаю, что не лучший опекун. Честно говоря, иногда мне кажется, что я худший вариант из возможных, но потом я вспоминаю, каково было мне в системе, и думаю, что по крайней мере, Цири не там.       — Она попала в приют, когда ей было около четырёх, да? А что стало с её родителями? — слегка заплетающимся языком спросил Лютик.       — Да, там не много известно, но из этой истории в свое время раскрутили чуть ли не городскую легенду. Её родители погибли давно, то ли в автокатастрофе, то ли от какой-то болезни. Она жила с бабушкой и их вроде как пытались ограбить или что-то еще... а бабушка в итоге еще и сбросилась с балкона. Или её сбросили. В общем, точно никто не знал, может, только Весемир, который запросил всю информацию, что есть у бюро, и еще сходил по своим знакомым в органах, но нам он ничего не сказал. Да и нам ли чураться странных историй? В общем, насколько я понял, Цири бы вряд ли кто-то удочерил официально, если только не местные. Все боялись, что все эти смерти могут отразиться на психике ребенка или еще как-то аукнуться.       — Боже, из-за каких только глупостей иногда не переживают люди. Она же была совсем ребёнок! — недовольно фыркнул Юлиан. — Может, она еще и во всем виновата? Геральт промолчал, наливая водки, но только себе. Лютик понимающе блеснул глазами.       — Но у неё есть семья. И у тебя тоже, — уверенно подытожил Юлиан.       — Я стараюсь, но... Знаешь, даже когда Весемир еще был жив, с появлением Цири у меня как-то немного мозги на место встали. Я стал больше помогать ему, дома и в баре, а не ебланить по улицам. Присматривать за Цири. Но сердце старика всё равно скоро не выдержало, и он оставил нас совсем одних. — Геральт выпил последнюю рюмку, тут же отправляя обе в мойку, а бутылку обратно на полку сзади. — Мы стараемся сохранить это место, но, конечно, тут все равно не так, как было раньше. Все поменялось.       — Может, и к лучшему, время не стоит на месте, — чуть улыбаясь, произнес Лютик, укладывая голову на локоть и разглядывая Геральта снизу вверх. Под ласковым, слегка мутным от усталости и алкоголя взглядом тот наклонился и оставил на губах Юлиана легкий, но будоражащий поцелуй, практически мгновенно отстраняясь. Лютик смотрел на мужчину перед собой и понимал, что даже если бы его прогнали, он не смог бы покинуть этого человека. Черт, весь Геральт целиком, его мир, его близкие… Всё это будто поглотило Юлиана и назад пути нет. Не осознавая, находясь в какой-то чувственной прострации, Лютик сам потянулся за поцелуем. Не ради утешения или из жалости, а чтобы передать все те бушующие у него внутри эмоции, хотя, конечно, пытаться в полной мере передать эту бурю через поцелуй - все равно, что поить жаждущего из пипетки.       Лютик глубоко вздохнул, чувствуя остатки вчерашнего острого трепета, отзывающиеся во всем теле. Интересно, Цири уже вернулась? Может, сегодня у них с Геральтом будет шанс наконец утолить их обоюдную жажду? Лютик усмехнулся тривиальным любовным формулировкам, которым место разве что в дешевых бульварных романах, и все-таки встал с постели. В доме тихо. Странно. Геральт еще не проснулся? Лютик не придумал ничего лучше, чем просто выйти прямо в пижаме. Двери в комнату Геральта и в комнату Цири закрыты. На кухне тихо. Лютик уже почти прошел мимо, когда заметил тень на полу, а потом и тихо стоящего у окна Геральта. Юлиан нахмурился, обводя взглядом напряженные плечи и спину мужчины. Он осторожно подошел и замер, не решившись прикоснуться.       — Геральт? Что-то случилось? — хрипло со сна, но взволнованно спросил Лютик. Плечи Геральта чуть вздрогнули, он обернулся к нему.       — Цири всё еще не пришла. Йен сказала, что она ушла рано утром, но ни дома, ни в школе не появлялась.