Затеряные в тайге.

***

День Михаила Горшенева начался очень странно. Хотя бы потому что проснулся он не в теплой кроватке, а на холодных камнях, покрытых мхом. Рядом лежали его товарищи по несчастью. Второй странностью было то, что как только мужчина предпринял попытку подняться на ноги, в его голове начал стучать отбойный молоток, а к горлу подкатывался ком тошноты. – Так, похмелье, – начал мысль Горшенев, – ну ничего, бывало и хуже, – подавляя рвотный рефлекс, закончил предложение Миша. Поборовшись с головной болью, мужчина решил разбудить своих товарищей. – Юра, Игорь, вставайте падлы, хули дрыхнете? – расталкивая сонных пьяниц, начал говорить Горшенев. – Ой, бля, Миша иди ты нахуй, – многозначительно послал собутыльника Летов. – Всмысле нахуй, Игорь? Всмысле нахуй? Мы блять в лесу без средств к существованию! – вспылил первый опохмелившийся мужчина. – Миш, ну какой лес, а? Не выдумывай, – зевнув, сказал Клинских, о после, перевернувшись на камнях, добавил, – а, ой, реально в лесу. Ну и похуй. – Нихуя не похуй, Юр! Нас Яна лично придушит! – прикрикнул Миша. – Мы уже мертвые, не придушит, не кипишуй, – успокаивая собеседника, заверил Летов, вставая с нагретого многочасовым сном места. – Я уверен, она найдет способ нас убить второй раз за то, что мы не явились домой, – начал накручивать себя Горшенев. – Та на парься ты, все ок будет, – махнув рукой на слова Миши, сказал Клинских. – Нихуя не будет ок, Юр! Как же вы не понимаете?! Эта женщина устроила мне допрос при первой же встрече, вы реально думаете, что она не найдет какой-то там способ убийства уже мертвого человека? – начал истерить Горшенев. – Миш, я прожил с этой безумной женщиной несколько лет супружеской жизнью, и ничего, умер не от жизни с ней, – максимально спокойно ответил Летов. – Ну не прибьет Яна, так прибьет Владимир Семёнович или Виктор Робертович! Скажут, что мы уже заебали бухать и отберут все! – почти кричал на собутыльников Миша. – Ой, ну не накручивай себя, – поправляя спутавшиеся кудри, продолжил диалог Хой. – Вот увидете, так все и будет! Так все и будет! – продолжал истерично говорить Горшок. – Так, ну ладно, – начал свою мысль Юра, – надо всё-таки возвращаться. – Ага, – поддержал коллегу Летов, – чем быстрее вернёмся, тем меньше отхватим. После этих слов началось самое интересное. Нужно найти путь домой. К сожалению, пока ни у кого из пьяниц, способности телепортироваться не было, и как бы они не пытались совместить свои силы, ничего не получалось. Пришлось искать дом без магического вмешательства. – Ебаный сладкий пряник, – начал браниться себе под нос Летов, когда солнце начало неимоверно подниматься над горизонтом. – Ебал я в рот это солнце и жару, – продолжил мысли собеседника Клинских. – Да чтоб это чертово солнце мужики отымели и съели, – закончил Горшенев. Наступал день, солнце со временем пекло только сильнее, накаляя землю, деревья, траву и кусты. С елей неимоверно стекала смола, а камни раскалялись до состояния сковороды, на которой жарят бекон или куриные яйца на завтрак. Жара брала верх, заставляя мужчин откладывать поиски дома до вечера, чтобы не словить солнечный удар на покрытую длинными темными волосами голову. Но стоило мужчинам сесть под тень, создаваемую кроной большого, старого дуба, как из кустов послышался знакомый женский голос, который сейчас явно кого-то обильно и нецензурно бранил. Ну а после голоса показалось и лицо самой Яны. – Так, вы, инвалиды инфантильные, вы либо бросаете пить и употреблять раз и навсегда, либо я вас выставляю за дверь и вы подаетесь в призрачные шлюшки и больше в доме не появляетесь, – зло крикнула девушка на компанию мужчин. – Прости, – протянул Летов. – Мы больше так не будем, – продолжил Клинских. – Я вам щас это «прости» и «мы больше так не будем» в жопы запихаю, если вы не подниметесь и не пойдете домой! – раздраженно кинула слова Янка, отвернувшись от мужчин, – вас дома ждёт серьезный разговор со мной, Витьком и Володей. И вот, стайка алкоголиков, послушно идёт за Янкой в направлении дома, ожидая этого самого серьезного разговора. На самом пороге их встречает злой Цой. Ничего не говоря, он продолжает курить, провожая пришедших «блудных сыновей» раздраженно-разочарованным взглядом. Клинских, Летов и Горшенев заходят в дом в след за Янкой, разуваются и отправляются в ванную комнату мыть руки. На диване сидит уставший Высоцкий. Яна после мытья рук подсаживается к нему, что-то говорит. Владимир кивает, но по прежнему молчит. Спустя несколько минут назад в дом заходит Цой. Он же и первым начинает разговор. – Вы хоть понимаете, что поставили весь дом на уши?... – спрашивает он разочарованно и устало, – я понимаю, что у вас есть пристрастие к алкоголю, сигаретам и наркотикам, и я ничего не говорю, сам курю безбожно, да и выпить не откажусь, но разве можно так пугать народ? В ответ молчание. Витя бессильно откидывается на плечо Высоцкого, тот же в свою очередь приобнимает его за основание плеча, почти за шею, и поддерживающе поглаживает, не смотря на собственное состояние. – Ребят, мы все понимаем, но вы нас очень сильно напугали, пропав почти на двое суток в лесу в состоянии алкогольного опьянения, – потерев переносицу добавил Высоцкий. – А где весь остальной народ? – аккуратно спросил Горшенев. – Отсыпается после ваших поисков, – кратко отвечает Яна, – давайте не будем тянуть кота за яйца, а? – она переглянулись с Высоцким и Цоем, они легонько кивнули, – либо вы завтра извиняетесь перед всеми и бросаете пить и употреблять, либо с вами больше никто не общается, не ищет, не волнуется и не контактирует. Алкоголики переглянулись и приняли однозначное решение. – Мы бросаем, – сказали они почти в один голос. Яна натянуто улыбнулась этим словам, а после, махнув рукой и что-то невнятно сказав, ушла в свою комнату спать. Володя, сказав ребятам идти спать, аккуратно положил уже задремавшего Виктора на диван, укрыл его лежащим рядом пледом, и, потрепав спящего Витю по кудрям, тоже пошел в свою комнату отсыпаться. На следующий день, найденные в лесу мужчины как и обещали, извинились перед всем населением рокерского коттеджа и бросили пить все, что крепче безалкогольно пива, употреблять что-либо опаснее аспирина и обезбола и курить что-либо более дурно пахнущее чем дешёвый табак. Теперь они не ходят на попойки с Есениным, они с ним пишут стихи и пьют чай. Ну а как легендарное трио бросало все вредительное для здоровья, уже совсем другая история.