Долиною смертной тени

Вороной конь громко заржал и ударил копытом о рыхлую землю, в волнении перебирая ногами. Сегодня выдался редкий жаркий осенний день, и солнце, едва пробиваясь сквозь плотные тучи, создавало невыносимую духоту над лесным болотом. Мошки и прочие паразиты нещадно кусали лошадей, заставляя их в страхе обмахиваться хвостами. Молодой мужчина в серой укороченной куртке с вышитыми на воротнике серебром цветами магнолии погладил чёрную гриву коня и посмотрел вдаль, где, опустившись на одно колено, Шэнь Вэньян рассматривал глубокий след на земле. Это был отпечаток лапы, в длину вмещавший почти две ладони. На рыхлой болотистой почве хорошо отпечатались четыре коротких пальца и ямки от толстых когтей. — Мижэнь-сюн, что он там разглядывает? — круглолицый парень, жуя тёплый маньтоу, похлопал коня по гриве. — Почему бы тебе не спросить это у него самому, Цинчу? — ответил второй парень, скрестив руки на груди. — С тех пор как шисюн оправился после болезни, он ходит чернее тучи. Боюсь, он будет даже страшнее оборотня, на которого мы охотимся. — Он отлично разбирается на местности и замечает много деталей. Каким бы хмурым и диким ни был этот парень, его навыки и правда лучше, чем наши, — Хань Мижэнь потрепал своего соученика по макушке и направился к Вэньяну, который писал что-то на пустых талисманах. — Что-то нашёл, шиди? — спросил он, нависая над Шэнь Сюанем. — У этой твари где-то рядом есть нора, но пытаться сражаться с ней среди деревьев будет глупо, — Вэньян закончил с талисманами и убрал их за ворот куртки. — Поэтому нужно вытравить её сюда. — Мне отправить лучника в укрытие? — Да, занимайте позиции, я приготовлю приманку. Нам нужно торопиться, ребёнок не проживет долго в лапах этого оборотня. Шэнь Вэньян достал с пояса кинжал и принялся развязывать наруч на левой руке. Одно движение, и тёплая кровь заструилась по пальцам, капая в болотную жижу. Из мешочка на поясе заклинатель достал пучок тёмно-зелёной травы с резким сладковатым запахом и щедро полил его алой кровью. Тишина, разбавляемая редкими криками птиц, повисла над болотом. Двое заклинателей встали на достаточном расстоянии позади Вэньяна, обнажив мечи, а лучник забрался на дерево, откуда ему была видна вся поляна. Вэньян стоял на твёрдой почве, окружённой вязкой топью, с закрытыми глазами и вслушивался в едва заметный шорох кустов. Кровь крупными каплями срывалась с его подрагивающих пальцев, а раскиданные вокруг пучки травы только усиливали сладкий запах. — Когда он говорил, что приготовит приманку, он что, имел в виду себя? — прошипел Хань Мижэнь, оглядываясь на Мо Цинчу. — Достаточно было поймать косулю или кабана, но Вэньян, видимо, решил не тратить на это время… Смотри в оба, когда появится оборотень, он попытается сожрать его, — ответил Цинчу, напряжённо вглядываясь в темноту леса. В тишине ожидания повсюду начинали мерещиться звуки, и молодые заклинатели то и дело вертели головами, отмахиваясь от надоедливых мошек. Духота и приторный смрад свежей крови кружили голову, жажда сковывала горло, но покинуть своё место в такой момент не решался никто. Шэнь Сюань давно перестал быть предметом для шуток среди выросших вместе с ним адептов ордена. Сегодня они боялись его и тайно восхищались исключительными навыкам в бою и охоте на тёмных тварей. Если Вэньян и пропускал занятия по истории заклинательского мира, то книги о нечисти он всегда помечал закладками и после занятий бежал к отцу, чтобы задать ещё целую уйму вопросов. Его без возражений выбрали командиром отряда далеко не из-за того, что он был сыном главы ордена. Он умел правильно распределить адептов, быстро ориентировался в сложной ситуации и ещё ни разу не потерял ни одного заклинателя. Отряд доверял ему, зная, что несмотря на сложный нрав, Шэнь Вэньян сделает всё, чтобы защитить людей и уничтожить тёмных тварей. Сейчас они замерли, ожидая приказа к дальнейшим действиям. На кону стояла жизнь ребёнка, которого мерзкий оборотень утащил прямо из двора дома. Шэнь Сюань подслушал это из разговора отца со старейшиной, и, едва оправившись после нескольких дней в бреду, облачился в походные одежды и рано утром, пока весь дом ещё спал, верхом на вороном коне направился к общежитию адептов ордена Чалин Шэнь, чтобы собрать небольшой отряд. Он ещё не до конца окреп, и болезненная бледность подчёркивала тёмные тени под глазами, но духовная энергия текла по его меридианам почти с прежней силой, так что Вэньян отмахнулся от всех возражений взволнованных соучеников и распорядился собираться на охоту. После того, как он устроил беспорядок в своих покоях, Шэнь Сюань ещё долго сидел, уставившись в стену, пока сестра пыталась напоить его успокаивающим отваром. Мысли в его голове больше не были похожи на бушующий ураган, но в тишине и одиночестве они терзали его, словно плети. Шэнь Вэньян понял, что если просидит дома ещё хотя бы день, точно начнёт бросаться на стены с воем, поэтому вернуться к главному делу его жизни и помочь людям было отличной возможностью отвлечься хотя бы ненадолго. Он весь сосредоточился на слухе, тело его было расслаблено, а меч спрятан в ножнах, и со стороны это выглядело глупой беспечностью перед лицом сильной твари, прячущейся где-то рядом. Но Шэнь Сюань прекрасно знал, что делал, и когда прямо перед собой в чаще услышал хруст веток и шорох листвы, то мгновенно распахнул глаза, метнув правую руку за ворот куртки. В это же мгновение топот мощных лап послышался совсем близко, и из кустов показалась огромная распахнутая пасть оборотня-волка с белыми острыми клыками. Заклинатели опешили от вида настолько крупной и страшной твари, покрытой бурой шерстью и старыми шрамами по всему телу. Чёрные глаза в бешенстве уставились на Шэнь Вэньяна, и он ухмыльнулся, наблюдая, как в несколько прыжков оборотень почти настиг его. Взмах пальцами, и в сторону существа улетел талисман, взрываясь в воздухе десятками искр. Шэнь Сюань оттолкнулся от земли на добрых пару чжаней и, описав в воздухе круг, вынул меч из ножен, приземляясь за спиной у оглушённого оборотня. Лучник быстро оценил ситуацию и отправил несколько стрел в морду твари, но она слишком рьяно мотала головой, и посеребренные наконечники не могли попасть в цель. Вэньян ударил существо лезвием по ногам, послышался утробный рык, от которого с деревьев вспорхнули птицы. Двое адептов подоспели на помощь, но Шэнь Сюань окликнул их: — Найдите его логово, ребёнок должен быть там! — Ты с ума сошёл, стрелы ему нипочем, как ты справишься в одиночку? — крикнул в ответ Хань Мижэнь, делая перекат по земле, чтобы уклониться от острых клыков. — Пока он здесь, у нас есть шанс. Выполняйте! Сейчас же! — Вэньян запрыгнул на спину оборотня, вонзая меч ему между ребер, тварь громко завыла и принялась отчаянно пытаться скинуть непрошенного наездника с себя. Адепты колебались, понимая, что на поиски логова оборотня уйдёт достаточно времени, и пока это существо было здесь, они могли безопасно забрать ребёнка, если тот ещё был жив. — Цинчу, он прав. Если оборотень вернётся в логово, мы уже не вытащим ребёнка оттуда, — Хань Мижэнь потянул соученика за рукав, уводя с поляны. — Но… Юншань не сможет помочь шисюну стрелами, а в бою он слишком труслив, — Мо Цинчу замешкался, глаза его округлились от испуга. — Возьми лучше его, я останусь тут. — Ладно, — Мижэнь подбежал к дереву и показал что-то знаками сидящему на нём лучнику. Тот спрыгнул на землю, и они вдвоем скрылись в густых зарослях кустарников, поломанных и примятых после прыжка тёмной твари. Шэнь Вэньян отчаянно пронзал существо мечом, но, казалось, что эти удары для него были похожи на надоедливые укусы комара. Мо Цинчу вынул талисман из рукава и кинул в сторону оборотня, привлекая внимание на себя. Оборотень в безумии взвыл и оскалился, капая пеной изо рта на землю. Взгляд его метался по сторонам в попытке найти посмевших потревожить его людей. Шэнь Сюань спрыгнул на землю и точным ударом подрубил сухожилия на задней лапе зверя, и он от боли метнулся вперед, едва не растоптав успевшего увернуться Цинчу. Заклинатель пытался уловить момент, чтобы ударить оборотня, но движения его были слишком хаотичными и резкими, и удавалось лишь отбиваться талисманами с расстояния. Шэнь Вэньян чувствовал, что бой затягивается. Он удерживал оборотня на поляне, не давая скрыться в лесу, но его силы заканчивались быстрее, чем у тёмного существа. Пот застилал глаза, а руки уже заметно подрагивали, сжимая меч, покрытый тёмной вязкой кровью. Они не ожидали, что зверь будет настолько огромен и силён, и отправились налегке небольшой группой. Но главной целью оставалось найти и вернуть украденного ребёнка, так что Вэньян стиснул зубы и сжал меч крепче. Мо Цинчу удалось ударить оборотня по мохнатому боку, но он не удержал равновесие на кочке и упал прямо в болотную жижу. С громким рёвом существо повернуло свою оскаленную морду к заклинателю и ударило лапой, вырывая клок земли. Цинчу попытался встать, но ноги скользили по липкой грязи, и удавалось лишь медленно отползать, пока оборотень готовился к прыжку. Шэнь Вэньян понял, что у него есть лишь пара секунд на принятие решения, и без раздумий кинулся вперёд, заслоняя собой адепта. Приглушённый крик, лапа чудища ударила его по спине, отбрасывая в сторону на несколько метров. Шэнь Сюань приземлился прямо в болото, чувствуя резкую боль под лопаткой, и попытался рукой нащупать потерянный во время падения меч. Мо Цинчу воспользовался моментом и выбрался из тины, видя, как оборотень, привлечённый запахом крови, полностью сосредоточился на Вэньяне, который с трудом пытался подняться на ноги. Его меч лежал в нескольких шагах от Цинчу, и он подхватил оружие, на ходу вытаскивая оглушающий талисман. — Шисюн! — громкий крик привлёк внимание Шэнь Сюаня, сквозь мутную пелену он увидел летящий в его сторону меч и поднял руку, хватая рукоять. Затем последовал громкий хлопок, искры попали прямо в глаза оборотня, ослепляя его на время, и Вэньян сделал последний рывок, в прыжке пронзая голову тёмной твари. Зверь завыл так отчаянно, что холодела кровь. Крепкий череп не позволил вонзить меч достаточно глубоко с первого раза, и теперь оборотень мотал головой, пытаясь скинуть сидящего у него на шее Шэнь Вэньяна. Он крепко вцепился в рукоять, понимая, что ещё немного, и сам упадёт здесь без чувств. Руки дрожали от боли и напряжения, Шэнь Сюань стиснул зубы и собрал остатки сил, всем весом давя на меч. Послышался треск костей, оборотень зарычал в последний раз и мотнул головой, сбрасывая с себя заклинателя. Мо Цинчу уловил момент, когда тварь задрала голову в предсмертных судорогах, и проскользнул между лап чудища, нанося последний удар в грудную клетку. Оборотень пошатнулся, и заклинатель едва успел перекатиться из-под его внушительных лап, когда обессиленное тело с хлюпающим звуком упало в болотную топь. Зверь был мёртв. Цинчу вытер рукавом пот со лба и обернулся, ища взглядом Шэнь Сюаня. Тёмно-серая куртка насквозь пропиталась грязью и чёрной кровью оборотня, Шэнь Вэньян лежал на спине в болотной жиже, лениво наблюдая за плывущими по небу облаками. — Шисюн… — Мо Цинчу тихо позвал Вэньяна, но тот никак не отреагировал. Остатки сил покинули его тело, и он закрыл глаза, чувствуя, как обжигающая боль расползается по спине. Он не знал, как сильно ранил его оборотень своим ударом, но, судя по ощущениям, очень скоро лихорадка накроет его. Послышался шорох кустов, двое заклинателей, покрытых грязью и колючками, вышли на поляну. Хань Мижэнь нёс на руках мальчика лет шести, который громко хныкал и звал маму. Шэнь Вэньян вдруг открыл глаза и резко сел, игнорируя новую волну боли. — Он в порядке? — Мы нашли его в норе оборотня… С виду все хорошо, — ответил Мижэнь, опуская ребенка на землю. Вэньян подполз ближе, вставая на колени, и внимательно осмотрел голову и руки мальчика, повернул его спиной и, убедившись, что никаких ран и правда не было, спросил: — Как тебя зовут? — Чжу… Чжунлэй, — мальчик вытер грязной ладошкой слёзы с глаз и со страхом посмотрел на измазанного в крови и тине заклинателя перед ним. — А меня зовут Вэньян, мы пришли, чтобы спасти тебя от той большой и злой собаки. — Она хотела съесть меня, — ребёнок снова заплакал, сотрясаясь всем тельцем. — Она была такая злая… Рычала на меня. — Всё позади, — Шэнь Сюань слабо улыбнулся и потрепал мальчика по голове. — Мы вернём тебя твоей маме, хорошо? — Да, я хочу к маме, — Чжунлэй тут же перестал плакать и захлопал большими темными глазами. — Ты ранен, — скорее утверждение, чем вопрос, прозвучало из уст Хань Мижэня, пока он внимательно вглядывался в бледное лицо Вэньяна. — Пустяки, — он со второй попытки поднялся на ноги и тяжёлой поступью направился к трупу оборотня. Чжэндао всё ещё торчал из головы твари, и Шэнь Сюань с трудом вытащил лезвие из толстого черепа. Размером оборотень был намного больше лошади, и все четыре лапы оканчивались острыми когтями. На болотах часто гибнут люди, и дикие животные начинают превращаться в искажённых тёмных тварей, питаясь человеческой плотью. В какой-то момент их голод становится слишком сильным, и они выходят на охоту в окрестные деревни. Наверняка пару десятков лет назад это был обычный волк, решивший полакомиться заблудшим путником. — Сожгите его, нам пора выдвигаться, — Шэнь Сюань вытер лезвие меча о край рубашки и спрятал его в ножнах. Вонь жжёной шерсти смешалась с запахом болота, и от невыносимого смрада у Вэньяна начала кружиться голова. Он увёл ребёнка подальше от неприятного зрелища и отвлёк его, позволив покормить своего коня свежими листьями. Осенью смеркаться начинало раньше, оставаться на болотах в темноте было слишком опасно. Шэнь Сюань накинул на плечи плащ, чувствуя, как его начинает пробирать озноб, и принялся подготавливать лошадей к отъезду. Четыре всадника, вытянувшись в линию, пробирались через душные топи. Копыта лошадей то и дело вязли в жиже, назойливые насекомые досаждали и людям, и животным. Шэнь Вэньян ехал впереди, всё больше ощущая тошноту и ноющую боль под лопаткой. Его сгорбленная фигура покачивалась на спине лошади, и Хань Мижэнь, придерживающий Чжунлэя перед собой, поравнялся с Шэнь Сюанем. — Нам нужно поменяться местами, ты выглядишь всё хуже. Возьми ребёнка, а я поеду первым, — он с неприкрытым волнением смотрел на Вэньяна, который дрожащими руками сжимал поводья лошади. — Я в порядке, — сквозь зубы процедил Шэнь Сюань. — Шиди, если на нашем пути появится опасность, ты уже не сможешь ей помешать. Я слишком уважаю главу ордена и деву Шэнь, чтобы позволить тебе сгинуть тут. — Я слишком уважаю твоих родителей, чтобы позволить тебе сгинуть тут, — парировал Шэнь Вэньян, одарив соученика уставшим взглядом. — Ты настолько же умён, насколько упрям. Я думал, что за годы нашего знакомства ты всё-таки поменяешься, но в тебе говорит всё то же упрямство пятнадцатилетнего Шэнь Сюаня, — Мижэнь тепло улыбнулся. — Сколько раз мы с тобой попадали под дисциплинарный кнут за драки? — Ты первый начинал, — Вэньян слегка оттаял, вспоминая времена своего обучения. Хоть у него и не было друзей среди других адептов ордена, острые углы в отношениях с соучениками с годами сгладились, и Шэнь Сюань давно забыл все юношеские обиды. — Я старше тебя, но ты всегда был намного старательнее во всем… Я завидовал твоему упрямству, но вот в такие моменты оно меня слишком раздражает, — Хань Мижэнь ударил коня под бока и вырвался вперёд, преграждая Вэньяну путь. — Возьми А-Чжуна к себе, а я поеду первым. Если ты и правда беспокоишься о нашей безопасности, так будет правильнее. Шэнь Сюань замер, всматриваясь в лицо соученика. Тёмно-синие глаза смотрели с искренним волнением, и на его миловидном лице застыла добродушная улыбка. Множественные совместные походы и правда сблизили их, но Вэньян подозревал, что такое стремление подружиться было связано скорее с тем, что Хань Мижэнь давно пытается ухаживать за его сестрой. На удивление Шэнь Аймин сдержанно, но всё же отвечала на скромные знаки внимания и даже украдкой улыбалась в ответ на неловкие шутки адепта. — Хорошо, — Шэнь Сюань сдался и забрал ребёнка на своё седло, уступая место в цепочке. Он знал, что упрямство должно заканчиваться там, где начиналась реальная угроза жизни других людей. Если из болотной топи на них вылезет какое-либо тёмное существо, истекающий кровью Вэньян едва ли успеет сделать что-то до того момента, как свалится с лошади. Он явно недооценил свои раны, в которые попала грязная болотная вода, и теперь грубая ткань чёрного плаща неприятно тёрлась о разорванную плоть. Когда они добрались до деревни, уже почти стемнело, но жители, едва завидев заклинателей, высыпали на улицу, стопившись у ворот. — Сынок! Где мой сын? — молодая женщина с криками пробивалась сквозь толпу, окружившую измученных всадников. — Чжунлэй! — она сразу же просияла, увидев испачканного, но живого мальчика. Шэнь Вэньян помог спустить ребёнка с лошади, и мать наконец-то воссоединилась с сыном, плача и целуя его в мягкие щёки. — Спасибо, вы спасли моего мальчика, — она смотрела на Вэньяна круглыми глазами, полными восхищения и благодарности. — Я не смогу ничем отплатить за это, но обязательно помолюсь предкам за вашу благополучную жизнь! — Молодец, молодой господин Шэнь! Ваш отряд как всегда справился! Мы под надёжной защитой! Спасибо, отважные заклинатели! — люди из толпы то и дело выкрикивали фразы похвалы и благодарности, и адепты сияли уставшими улыбками, пока Шэнь Вэньян задумчиво смотрел на угольную гриву коня. Он — герой? Что за представление устроили эти люди? В прошлой жизни он мог, не сходя с места, уничтожить такую деревню меньше, чем за полчаса, и спасённый ребёнок не сможет покрыть и сотой доли всех злодеяний монстра, незаслуженно попавшего в шкуру молодого заклинателя. Шэнь Сюань болезненно поморщился от шума и молча подстегнул коня, продолжая свой путь. Затем ещё и ещё, пока из-под копыт не стали вылетать клубы пыли, а прохладный ветер не засвистел в ушах. Удивленные адепты растерянно смотрели вслед своему лидеру, так стремительно скрывшемуся из вида. Вэньян злился, стиснув зубы от боли, он прижался к шее коня, сливаясь с ним в одно целое и чувствуя мощные удары копыт под собой. Слова похвалы всё ещё звучали у него в голове, и он надеялся, что порывы ветра смогут унести все мысли с собой. Огни деревни давно остались позади, но Шэнь Вэньян продолжал гнать коня, зажмурившись от подступающих слёз. Вся его жизнь была иллюзией, сладким сном пятнадцатилетнего Сюэ Яна, босяка из Куйчжоу. Любящая семья, достаток и полный дом слуг, учителя, крепкое не по годам духовное ядро и многочисленные достижения за спиной. Гордый отец, смотрящий на него с одобрением и признанием, юные адепты, кличущие его не иначе как «наставник Шэнь», гарантированный пост главы ордена в будущем и восторженные взгляды простых людей, шепчущих за спиной восхищённые оды одарённому сыну главы ордена. Шэнь Вэньян исполнил обещание, данное своей покойной матери, и стал сильным и достойным заклинателем, но теперь всё это рассыпалось в прах, когда воспоминания прошлой жизни надёжно отпечатались поверх двадцати четырёх лет его жизни. Кровавый демон Сюэ Ян вернулся живым из Загробного мира, нагло обманув дьявола. Он съехал с дороги и направился прямиком к озеру, разлившемуся в центре широкой долины, уже отдавшей все краски серой осени. Вэньян зачерпнул холодную воду и тщательно умыл лицо, остужая кожу после липкой духоты болота и подступавшей лихорадки. Он посмотрел на звёздное небо, на котором ярко светил диск полной луны. Прохладный ветер пробирался под пропитавшуюся болотной тиной куртку и немного отвлекал от разрастающейся боли. Шэнь Сюань кое-как отмыл свои руки и лицо от грязи и запекшейся крови оборотня, но вся его одежда и волосы безнадёжно покрылись дурно пахнущей коркой. Он не хотел думать о том, что творилось сейчас с его раной на спине, но сознание уже начинало путаться, а духовное ядро неприятно щипало под сердцем. Сюэ Ян не чувствовал боли и мог не заметить собственные кишки, вывалившиеся из раны на животе, но Вэньян прекрасно знал, что его тело очень скоро сдастся и потребует должной заботы. Такова цена правильного пути, тело было сосудом для души, и важно было поддерживать его в здоровом состоянии. Но что если такой поганый дух поселился в незаслуженном для него сосуде? Стоит ли тратить лекарства и бинты на такое никчёмное и жалкое существо, вылезшее прямиком из преисподней? Сюэ Ян с отвращением смотрел на собственное отражение на гладкой поверхности воды. Дома Шэнь Аймин уже наверняка беспокойно докучает слугам, прося их каждый час узнать, не вернулся ли её брат. Конечно же, как только он переступит порог дома, у него из рук заберут поводья, проводят до комнаты и помогут снять грязные одежды. Не успеет он оглянуться, как горячая вода заполнит купель, а в комнату принесут сытный ужин. Свежие простыни уже точно застелены, в покоях убрано и пахнет благовониями. Шэнь Аймин наверняка будет долго ругаться и кричать, но точно позовёт лекаря и поможет обработать раны, а потом сделает ему ароматный отвар и сыграет на лютне, чтобы успокоить разум. Потому что так было всегда, потому что Вэньян знал, что его безоговорочно любят и ждут в этом доме, потому что он с детства чувствовал тепло и волнение даже в порой грубых словах сестры. И если он останется здесь и просто истечёт кровью до смерти или позволит лихорадке выжечь его изнутри, то такая сильная и смелая девушка в тот час же станет подобна хрупкой хрустальной фигурке, и сердце её вдребезги разобьётся от ужасного горя. Сюэ Ян был безродным подонком и сиротой, но в новой жизни он обрёл людей, за которых теперь нёс ответственность, и он должен был прямо сейчас подняться на ноги, и, превозмогая боль и холод, вернуться в седло, чтобы отправиться домой. Он постоянно прокручивал в голове события своей прошлой жизни, от самых ранних детских воспоминаний до момента, когда последний глоток воздуха покинул его тело, пытаясь понять, в какой момент всё можно было повернуть иначе. Наверное, самой большой ошибкой Сюэ Яна было вступление в орден Ланьлин Цзинь под покровительством Цзинь Гуаньшаня и его мерзкого двуличного выродка. От одного воспоминания об их кривых лживых улыбках у Сюэ Яна внутри закипела старая злоба. Но он не мог винить их в том, что сам согласился воссоздать Тигриную печать, в конце концов, Сюэ Ян вступил на тёмный путь задолго до этого. Но пока клан Чан был жив, а все его проступки на тёмном пути ещё можно было искупить, Сюэ Ян мог исправиться. Тогда он повстречал на своём пути двух заклинателей, совсем непохожих друг на друга, но объединённых одной праведной целью. Юный Сюэ Ян был слишком глуп, его раздражали эти блаженные даосы, взявшиеся поучать нерадивого ученика ордена Ланьлин Цзинь. Сяо Синчэнь с укором смотрел на него своими большими внимательными глазами, но, в отличие от Сун Ланя, он будто совсем не испытывал презрения к Сюэ Яну, скорее, любопытство, характерное для человека, почти всю жизнь прожившего в уединении. Тогда Сюэ Ян был ослеплён неутихающим гневом, но вернись он сейчас в свою шкуру, то непременно бы напросился в ученики к даочжану и помог бы Сяо Синчэню осуществить его заветную мечту по созданию ордена. С первой их встречи Сюэ Ян будто чувствовал, что судьба не позволит так просто разойтись им по разным концам мира. Даже когда он стоял на коленях перед покрасневшим от гнева Не Минцзюэ, который готов был разорвать безжалостного монстра перед собой на тысячу кусочков, взгляд Сюэ Яна то и дело метался в сторону статной фигуры Сяо Синчэня в белоснежных одеждах. Шэнь Вэньян тяжело вздохнул и поднялся на ноги, с трудом передвигая ими по сухой траве. Он бы хотел сейчас встретиться с даочжаном вновь, показать ему, что он может стать лучше, может идти по правильному пути и помогать людям. Но чьи действительно это были заслуги? Сюэ Ян задумался, пытаясь ухватиться за скользкие от жара мысли в голове. В новом теле действительно была одна душа, потрёпанная и тёмная, но определённо принадлежавшая ему в прошлой жизни. Это всегда был Сюэ Ян, даже когда у него не было былых воспоминаний, под новым именем была всё та же душа. Может, он и правда мог быть таким, как сейчас, если бы однажды не вступил на тёмный путь? Сюэ Ян потрепал гриву коня и устало упёрся лбом в его шею. — Егуй*, ты, должно быть, тоже устал и хочешь домой. Вэньяна пробил холодный пот, пока он пытался взобраться обратно в седло. Боль становилась почти невыносимой, он выпил несколько пилюль обезболивающего, но, видимо, раны были слишком серьёзными. От каждого резкого движения в седле, новые вспышки простреливали сквозь всё тело, и Шэнь Сюань боялся лишь, что потеряет сознание на безлюдной дороге. Перед тем как подняться к усадьбе, он заглянул в общежитие для адептов и убедился, что так внезапно оставленные им члены отряда вернулись домой целыми. На их вопросы о его исчезновении и волнительные взгляды Вэньян хмуро отмахнулся, пробурчав что-то про неотложные дела в ордене. Он и правда слишком устал, лишнее общение с людьми и шумные возгласы вызывали у него головную боль и желание поскорее оказаться в одиночестве. Поэтому он и сбежал от окруживших его в деревне жителей, желавших лично высказать свою благодарность за спасение маленькой жизни. Шэнь Сюань знал, что как сын главы ордена, должен держать лицо и быть вежливым со всеми, терпеливо отвечать на вопросы и смущённо кланяться на похвалу. Но после мучительного боя с огромным оборотнем он хотел лишь вернуться домой и зализать свои раны, а не тратить время на бесполезный обмен любезностями с незнакомыми ему людьми. Ребёнок жив, монстр повержен, и на этом работа заклинателей была закончена. Вэньяну удалось незамеченным пробраться в свои покои, потому как в доме все уже спали, и лишь у входа горел слабый свет. Стоило ему закрыть дверь своей спальни, как его бледное лицо скривилось от боли. Он скинул чёрный плащ на пол и прямо в грязной окровавленной одежде рухнул на кровать без чувств. Сюэ Яну снился липкий сон, в котором он бродил по бесконечным пустым улицам Загробного мира и отчаянно искал там Сяо Синчэня. Он плутал по лабиринту, то и дело натыкаясь на одни и те же дома, звал даочжана по имени и будто чувствовал на себе чей-то пронзительный тяжёлый взгляд. — Сюэ Ян… Знакомый мелодичный голос позвал его по имени. — Сюэ Ян! Он не мог понять, говорил это мужчина или женщина, но Сюэ Ян явно слышал нотки печали в этом звучании. — Ты должен отомстить… Должен заставить их пожалеть… Сюэ Ян, словно вольная птица в клетке, метался по узкому переулку, пытаясь понять, откуда звучал голос, но каждый раз он оказывался у него прямо над ухом. — Тебе нужна кровь… Много крови… Я помогу тебе стать сильнее… Они все заплатят… Сюэ Ян увидел, как впереди мелькнул белоснежный силуэт и лёгкой тенью скрылся за углом дома. — Сяо Синчэнь! — он кинулся за ним, но за поворотом было снова пусто. — Где ты? — Он тоже заплатит… Он думает, что лучше тебя, — ответил ему всё тот же голос, мягким шёпотом проникая глубоко в разум. — Нам нужно осквернить его праведность… — Нет, — Сюэ Ян замотал головой и сорвался на бег, пытаясь скрыться от невидимого наблюдателя. Он повернул на очередную улицу и медленно остановился, замирая от ужаса. Повсюду была кровь, отрубленные конечности ещё дёргались в судорогах, трупы устилали землю, а некоторые тела издавали предсмертные хрипы. В центре этого безумия стоял юноша в белоснежных одеждах, сжимая в руке меч, с лезвия которого на землю стекали алые капли. Сяо Синчэнь медленно повернулся к Сюэ Яну, и на лице его возникла безумная улыбка. — Тебе всё ещё весело? — Сяо Синчэнь рассмеялся, кровь хлынула из его рта и заструилась по бледным губам, пачкая чистые одежды. — Так весело, правда? Сюэ Ян сделал шаг назад, наблюдая за корчащимся от смеха даочжаном, и в ужасе обнял себя за плечи, надеясь в этот же момент исчезнуть из этого кошмара. Его Сяо Синчэнь, его чистый и добрый луч света в кромешном мраке отравленной жизни, как мог жалкий бродяга так поступить с ним? Как мог он заставить его убивать людей? Сюэ Ян не заметил, в какой момент слёзы начали капать ему на грудь, но продолжал смотреть на обезумевшего даоса, который забавлялся, пиная по земле отрубленную голову мужчины, рот которого застыл в беззвучном крике. — Пожалуйста, не надо… — Сюэ Ян шагнул вперёд и вытянул дрожащую руку перед собой. — Ты не должен это делать, Сяо Синчэнь, — сквозь собственные всхлипы он мог лишь шептать слова себе под нос. Сяо Синчэнь, казалось, не замечал приближавшегося к нему человека и бродил между трупов, разглядывая их пустые лица. Сюэ Ян подошёл почти вплотную и положил руку на плечо даоса, заставляя его развернуться. — Прекрати, пойдём отсюда, — он с надеждой вглядывался в глаза Сяо Синчэня, но тот будто смотрел сквозь него. — Это весело! — повторил даочжан, широко улыбаясь. — Тебе должно быть весело. Он оттолкнул Сюэ Яна назад и громко рассмеялся, небрежно бросив Шуанхуа на землю. — Так весело! — пальцы Сяо Синчэня грубо вонзились в его глаза, он продолжал смеяться, вырывая глазные яблоки и заливая худое лицо густой тёмной кровью. Сюэ Ян почувствовал, как земля уходит из-под ног, он рухнул на колени, ошеломлённый настолько, что не мог даже говорить. Сяо Синчэнь замолчал лишь тогда, когда оба глаза оказались в его руках. Кровь струилась по его пальцам, тонкими змейками утекая под рукава, белоснежные одежды на груди насквозь пропитались кровью. Сяо Синчэнь улыбнулся и опустил руки, роняя вырванные глаза на пыльную землю. — Тебе весело? — даочжан смотрел на Сюэ Яна пустыми глазницами, но тот уже не мог соображать. Ужас сковал тело, его трясло от страха и слёз, пока он медленно отползал от идущего прямо на него Сяо Синчэня. — П-прости… Пожалуйста, прости меня, — Сюэ Ян шептал слова, вглядываясь в изуродованное лицо даоса. — Тебе должно быть весело! — Сяо Синчэнь злобно оскалился и рванул вперёд, вытянув окровавленные пальцы, и Сюэ Ян успел лишь зажмуриться, заслоняя лицо руками. — А-ах! — он распахнул глаза от резкой боли и попытался встать, но его быстро прижали обратно к кровати. — Прости, прости меня… Шэнь Вэньян попытался вырваться, но ослабленное тело плохо слушалось. Подушка под ним намокла от слёз, и он не слышал собственного крика, отчаянно вырывавшегося из груди. — Тише-тише! — знакомый голос позвал его из пучины бреда. — А-Сюань, успокойся! Вэньян сдался и обессиленно обмяк на кровати, пытаясь успокоить дыхание и осмотреться. Теперь он понимал, что лежит на животе в своей кровати, по пояс обнажённый, и чьи-то прохладные руки касаются болезненных ран на его спине. — Посмотри на меня, ты меня слышишь? — тихий голос над самым ухом, и кто-то убрал прилипшие от пота волосы с его лба. — Всё хорошо, ты дома, лекарь сейчас обработает твои раны. Шэнь Сюаню удалось сосредоточить взгляд, и тогда он увидел перед собой обеспокоенное лицо Шэнь Аймин, сидевшей на полу у изголовья его кровати. Она осторожно гладила его сжатую в кулак руку и всматривалась в покрасневшие глаза. Шэнь Вэньян успокоился и судорожно выдохнул, возвращаясь в реальность. Он почти не чувствовал, что происходило у него на спине, но ощущал стойкий аромат лечебных трав и запах собственной крови. Кто-то осторожно убрал его волосы набок, а затем раны ощутимо защипало от знакомого Шэнь Сюаню лечебного порошка. — Подождём, пока мазь впитается, а потом я наложу бинты. Раны серьёзные, к тому же успели загноиться без своевременного лечения… Нельзя так беспечно относиться к своему здоровью, молодой господин, однажды ваших сил может не хватить на исцеление, — грубый голос прозвучал у Вэньяна прямо над ухом, и он почувствовал лёгкое движение воздуха, когда чьи-то одежды взметнулись от быстрых движений. — Я оставлю все лекарства на столе и завтра утром вернусь в свой орден. Стало быть, до конца лечения вам придётся проследить за молодым господином, дева Шэнь. — Вы правда так скоро уедете? — Шэнь Аймин растерянно смотрела снизу вверх, но у Вэньяна не было сил повернуть голову, чтобы посмотреть на её собеседника. — Я был бы рад задержаться, но в Ю Цай осталась беременная дочь главы ордена, и я просто обязан как можно скорее вернуться в родные края, чтобы наблюдать за ней. Мы с господином Шэнь довольно давно знакомы, и я не смог отказать ему, когда он рассказал о внезапной болезни своего сына… — незнакомец вздохнул. — Но кроме ран, полученных на охоте, я не чувствую в теле молодого господина следов злого духа или тёмных проклятий. Моё присутствие здесь бесполезно… — Но эти кошмары… Они продолжают его мучить, — Шэнь Аймин с волнением посмотрела на брата, едва держащегося в сознании. — Должна же быть какая-то причина? — Вы сказали, что нашли его на берегу реки, продрогшего и обессиленного, неудивительно, что лихорадка не заставила себя ждать… — лекарь задумался. — Молодой господин Шэнь сильно переохладился, а интенсивные тренировки измотали его духовные силы, вот он и поймал простуду. При таком жаре кошмары — совсем неудивительная вещь, и как только он восстановит свои силы и полностью излечится, всё пройдет само собой. Я оставил лекарства и сборы трав, вам нужно будет готовить ему отвары и оградить на время от бездумных вылазок на ночную охоту, — мужчина шумно вздохнул. — Хотя после таких ран молодой господин Шэнь долго не сможет держать меч в руках, ещё пара часов, и вы могли бы найти в его кровати холодный труп. Шэнь Аймин вздрогнула и перевела взгляд на бледное лицо Вэньяна, который снова закрыл глаза, но дыхание его стало ровным и спокойным. Утром она увидела на лестнице следы крови и без труда определила их источник. Прибывший вовремя лекарь очистил раны Шэнь Сюаня и проверил его духовные каналы. Хотя энергия ци ожидаемо колебалась, она была абсолютно чистой, так что говорить о проклятье не было смысла. — Так… всё наладится? — неуверенно спросила она. — Конечно, такое сильное и молодое тело обязательно восстановится. Шэнь Вэньян слушал их разговор словно из-под воды, ему ужасно хотелось пить и спать, но страх пережить ещё один такой кошмар заставлял его снова и снова пытаться открыть веки. — Теперь можно бинтовать раны, — Шэнь Сюань почувствовал, как его осторожно потянули наверх, и собрал остатки сил, чтобы сесть в кровати и открыть глаза. — Прошу, господин, приподнимите руки. Вэньян послушно сделал то, что от него требовалось, и наблюдал за тем, как слои бинтов один за одним пересекали его грудь и живот. Что же, видимо, оборотень прошёлся по его спине всей лапой, и попавшая в рану болотная вода только усугубила состояние ран. — Вот и всё, — довольно произнёс лекарь, проверяя холодными пальцами узел на бинтах. — Если будете соблюдать режим и принимать лекарства, через две недели раны обрастут новой кожей. Шэнь Сюань медленно обернулся через плечо, встречаясь с холодным внимательным взглядом тёмных глаз. Это был мужчина, чуть старше самого Вэньяна, красивое лицо которого портил лишь высокомерный взгляд и натянутая улыбка. — Спасибо, — выдавил Сюэ Ян. Он невольно вспомнил, как Сяо Синчэнь накладывал ему бинты и наощупь намазывал толчёные травы на глубокие раны. Все его движения были осторожными, а руки тёплыми и нежными, и долгожданное облегчение наступало в тот же момент. Сейчас Сюэ Ян чувствовал себя ещё более разбитым, как будто эти ледяные пальцы только разбередили его куда более старые раны. Лекарь ушёл, и грозный силуэт Шэнь Аймин навис над Вэньяном. Но, глядя на его белое как снег лицо и пустой взгляд, смотревший куда-то в стену, она заметно смягчилась и подала ему свежую рубашку со спинки стула. — Я весь день сидела как на иголках, почему ты не оставил даже записку? — спокойно спросила она. — Отец и сам бы мог отправиться в эту деревню, ты же едва встал на ноги… — К тому моменту этот оборотень уже сожрал бы ребёнка, не оставив от него даже ботинки, — Шэнь Вэньян повернул голову к сестре. — Ты же слышала от лекаря, что я в порядке, а подобные раны для меня не впервой. Обещаю, что буду сидеть дома, пока не вылечусь. — Ты всегда переживаешь за других больше, чем за себя, — Шэнь Аймин тепло улыбнулась и погладила брата по впалой щеке. — Я чуть не лишилась чувств, когда увидела тебя утром в таком состоянии… На мгновение мне показалось, что ты не дышишь. — Со мной правда всё в порядке, — Вэньян улыбнулся в ответ и в шутку ущипнул её за нос. Шэнь Сюаню пришлось сдержать своё обещание и провести дома почти три недели, забыв про тренировки и вылазки на ночную охоту. Первые несколько дней он честно лежал в кровати, умирая от скуки и бесконечных размышлений. Когда раны перестали кровоточить, Вэньян отправился в библиотеку и первым делом отыскал дату смерти Цзинь Гуанъяо. Его не особо волновала судьба преступного соратника, но так получилось, что в прошлой жизни они умерли в один год, поэтому Сюэ Ян смог посчитать, сколько лет прошло с тех пор. За пятьдесят лет многое изменилось, но его мало волновал заклинательский мир. Сюэ Ян не мог перестать думать о том, что где-то по этому миру, возможно, сейчас ходит Сяо Синчэнь, живой и здоровый. Они вместе упали с водопада, и Сюэ Ян хорошо помнил ощущение чужого тела в своих объятиях. Что если воспоминания точно так же настигли даочжана? Что если он снова сокрушается о совершённых им убийствах, проклиная самого себя? А если… О Боги. Сможет ли он снова справиться с мыслями о том, что его собственный меч пронзил Сун Цзычэня? Сяо Синчэнь мог получить не самую лучшую жизнь, голодать или служить плохим людям, скитаться по миру или не иметь возможности даже развить духовное ядро. Стоило только представить, как прекрасного даочжана избивают или заставляют делать тяжёлую работу, как у Сюэ Яна кровь отливала от лица. Он обещал, что подарит Сяо Синчэню новую счастливую жизнь, но как он мог гарантировать это, даже не зная наверняка, получилось ли у раненой души родиться вновь? Что если теперь неудачи преследуют даоса, потому что Сюэ Ян забрал его из лечебницы слишком рано? Сюэ Ян бы очень хотел прекратить бесконечный поток мыслей, но с каждым днём их становилось всё больше, а его тревожность выросла до неизмеримых размеров. Он нервно ходил по комнате, пытаясь спорить с самим собой. С одной стороны, если Сяо Синчэнь получил счастливую жизнь, в ней точно не было места Сюэ Яну, но с другой, если он несчастен и потерян, корит себя за прошлое и замерзает в одиночестве, это будет слишком несправедливо. За три недели Сюэ Ян потерял сон и аппетит, мучаясь от внутренних терзаний. Каждый день начинался и заканчивался мыслями о Сяо Синчэне, он видел его во снах, которые почти всегда оборачивались кошмарами, слышал его смех и чувствовал его запах. Сюэ Яну казалось, что он точно сойдёт с ума в ближайшее время, и в одну из бессонных ночей он твёрдо решил прекратить эти страдания. Его раны затянулись, оставив после себя три глубоких шрама через всю спину, а духовные силы почти полностью восстановились, и это означало, что можно было покинуть родной дом, чтобы отправиться на поиски Сяо Синчэня. Сюэ Ян понимал, что сведёт себя со свету собственными мыслями, если не убедится, что даочжан в порядке. Он не будет вмешиваться в его жизнь, если поймёт, что тот счастлив, просто посмотрит со стороны и вернётся домой. Если Сюэ Ян в новой жизни выглядел так же, как и в прошлой, то он мог надеяться, что и Сяо Синчэнь переродился в своём теле. Он достал из папки с рисунками все портреты даочжана, который так часто приходил к нему во снах, и отложил их в сторону. Сюэ Ян пока плохо понимал, откуда ему стоит начать поиски, и как много времени они займут. Он знал, что вся эта идея с поисками одного единственного человека в огромном мире звучала скорее как бред, но пока оставалась хотя бы крошечная надежда, он не собирался отступать от неё. Измученный размышлениями, Шэнь Вэньян вышел в увядший сад, когда утро ещё только начинало разгораться на горизонте. Холодный ветер заставлял сильнее кутаться в тёплый плащ, чтобы не волновать едва зажившие раны. Сюэ Ян сидел на каменной скамейке под деревом магнолии, и ему казалось, что все его детские воспоминания о счастливых моментах с семьёй были просто сном. Он не появлялся в храме предков с тех пор, как вернулись воспоминания, потому что не знал, что сказать покойной матушке. Если бы Шэнь Сюань никогда не родился, она бы наверняка была жива сейчас и не мучилась бы несколько лет жизни от медленно убивающей её болезни. Сюэ Ян не знал своих родителей в прошлой жизни и привык считать, что их просто не было, будто он так и вырос на улице, как ненужный сорняк. Спустя столько лет он уже ничего не чувствовал, когда думал об этом, постепенно все мысли о том, что было до его смерти, уносило в небытие. Он давно осознал каждый свой поступок, прокрутил его в голове тысячу раз и столько же раз мысленно сжёг самого себя на костре сожалений. Сюэ Ян всё ещё чувствовал неизмеримую усталость, и его единственным желанием в этой жизни оставалось лишь увидеть Сяо Синчэня — его главную радость и главную ошибку прошлой жизни. Если даочжан был награждён за свои страдания и теперь живёт ту жизнь, о которой мечтал, значит Сюэ Ян сможет отпустить своё прошлое. Даже если Сяо Синчэнь счастлив с кем-то другим. Шэнь Вэньян с головой погрузился в свои размышления и не заметил звук шагов приближавшегося по тропинке человека. — Почему ты не спишь в такую рань, А-Сюань? — глава ордена Шэнь опустился на скамейку рядом с Вэньяном. — Не стоит тебе долго засиживаться на таком холоде. — Отец, — Шэнь Сюань вздрогнул и поднял на него растерянный взгляд. — А ты почему здесь? — Тоже не спится… Хмурое холодное небо всегда напоминает мне о Мэй-Мэй, ведь в такие дни она освещала наш дом своим светом, — мужчина тяжело вздохнул, печально опустив взгляд. — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке, мне жаль, что я напрасно всех напугал, — Вэньян поджал губы. — Видимо, я и правда переоценил свои силы. — Тело и дух неразрывно связаны, и когда в нашем разуме хаос, болезни без труда находят нас, — Шэнь Чэншу внимательно посмотрел на сына. — Хоть твоё тело и восстанавливается, я по-прежнему вижу, что ты слишком рассеян и постоянно прячешься в своих мыслях… А-Сюань, что бы тебя ни беспокоило, ты всегда можешь рассказать это своей семье. Мы здесь, чтобы поддерживать друг друга, и ни я, ни твоя сестра никогда не осудим тебя за твои поступки. «Ты убил бы меня на месте, если бы знал, кто я такой и какой ценой я стал твоим сыном», — пронеслось в мыслях у Сюэ Яна. Он действительно любил своего отца, и именно его Шэнь Вэньян всегда считал своим примером. Получив едва окрепший клан в двадцать лет, он смог превратить его в процветающий орден, смело провозглашающий собственные правила. Это был стойкий и мудрый человек, со своими ошибками и сожалениями, но всё же стремящийся творить добро и заботиться о людях. Сюэ Ян же при жизни был полной противоположностью и сейчас искренне не понимал, за что именно Шэнь Чэншу достался такой сын. Хотя он всё чаще стал думать о том, что судьба, возможно, не собиралась шутить над ним, а дала шанс этой тёмной уставшей душе познать правильный путь и прожить жизнь, искупая былые грехи. Сюэ Ян порывался использовать тёмные силы, чтобы попытаться найти Сяо Синчэня, но быстро одёрнул себя, понимая, что стоит ему вновь встать на эту дорожку, как обратно пути уже не будет. — Отец… — Вэньян в смятении подбирал слова. — Я действительно совершил нечто плохое. И вина за это терзает меня каждый день. — О, — глава ордена удивлённо почесал подбородок. — Расскажи же мне, и я попытаюсь помочь тебе. — Боюсь, только я могу исправить содеянное… Я обидел дорогого мне человека и потерял его из-за собственной глупости, — Вэньян упёрся взглядом в землю, и отец не видел, как серые глаза заволокло слезами отчаяния. — Я боюсь, что с ним случится что-то плохое, и потому я должен найти его и убедиться, что он не пострадал из-за меня. — Хорошо, скажи, как его зовут и откуда он, я отправлю письмо или пошлю гонца… — Я должен сделать это сам, — Шэнь Вэньян в упор посмотрел на отца. — Мне нужно покинуть орден на время. — В одиночку? Но куда ты пойдешь? Ты знаешь, где искать? — глава ордена Шэнь взволнованно положил руку на плечо сына. — А-Сюань, ты уверен, что тебе не нужна помощь? — Я справлюсь, — Сюэ Ян понимал, что мог бы найти Сяо Синчэня быстрее, воспользовавшись связями ордена, но он не хотел объясняться и тревожить покой даочжана, а лишь убедиться, что тот в порядке. — Это не займёт много времени. — Я очень удивлён твоим заявлением, и меня огорчает, что я ничем не могу тебе помочь, но… Я не смею ограничивать волю своих детей, когда они желают исправить свои ошибки. В любом случае, всё ещё можно изменить, пока человек жив, и если он действительно дорог тебе, то я не буду тебя останавливать. Но перед сестрой ты будешь объясняться сам, тут даже я бессилен, — Шэнь Чэншу тихо рассмеялся, и Вэньян улыбнулся ему в ответ. Тихое пасмурное утро бледным маревом поднималось над поместьем. Сюэ Ян остался один в саду и долго всматривался в горизонт, чувствуя трепетное волнение внутри. Он долго думал, с чего стоило начать поиски человека, о котором он не знал ничего и имел на руках лишь его портрет, собранный из снов, и решил, что для этого лучше всего подойдет самый оживлённый и известный орден, через который каждый день проходят сотни путников. Два дня ушло на сборы и подготовку к путешествию, Вэньян взял с собой не так много вещей, отдав предпочтение скромным одеждам без знаков клановой принадлежности, и лишь закрепил на воротнике чёрной куртки серебряную брошь в форме цветка магнолии. — Отец, останови же его! — Шэнь Аймин упрямо отбирала из рук брата карты и записные книжки. — Как ты можешь так просто его отпустить? Ты даже не знаешь, куда он собрался! — Дорогая дочь, твой брат достаточно взрослый, чтобы покинуть дом, если того требует его сердце, — мягко ответил глава ордена. — Он не будет счастлив, если я запру его в этих стенах, и я доверяю его решению. — А-Сюань! — она дёргала Шэнь Вэньяна за руку, пытаясь увести его от конюшни. — Почему ты ничего не говоришь? Ты хочешь, чтобы я сошла с ума? Когда ты вернёшься? Ты же едва выздоровел! Возьми с собой хотя бы кого-то из адептов… — Со мной всё будет хорошо, — он нежно погладил её по щеке. Шэнь Аймин смотрела на брата снизу вверх своими огромными тёмными глазами, в которых злость смешалась с растерянностью. Вэньян знал, как тяжело ей было переживать долгие расставания, ведь они привыкли жить бок о бок, и взаимная забота стала настолько обычной частью жизни, что никто уже не задумывался спрашивать о чём-то. Сюэ Ян не знал, что такое любовь, но новая жизнь подарила ему близких людей, которые заново учили его состраданию и вниманию к ближним. Он начинал разбираться в чувствах, и пробелы прошлой жизни заполнял пережитый им опыт в теле Шэнь Вэньяна. Не все люди плохие, есть те, кому можно было доверять, и кто действительно переживал за него. Если бы в прошлой жизни Сюэ Ян познал эту простую истину до вступления в орден Ланьлин Цзинь, то, возможно, его судьба была бы совсем другой. Но он встретил Сяо Синчэня слишком поздно, когда его душа была необратимо испачкана вязкой тьмой, и светлый даочжан с ног до головы погряз в ней, неосознанно пытаясь спасти своего навязанного судьбой друга. Сюэ Ян понимал, что прожитый опыт навсегда оставит свой отпечаток на его текущей жизни, но теперь он не был безумным убийцей и понимал свои мотивы и поступки, мог размышлять о своих чувствах и испытывать вину. Поначалу ему казалось, будто в его голове живут два разных человека, которые постоянно пытались спорить между собой, но чем больше он распутывал клубок мыслей, тем ближе становились эти две сущности, постепенно сливаясь в одну. Теперь Сюэ Ян мог полностью контролировать свою жизнь, он получил условия и привилегии, о которых и мечтать не мог, будучи восьмилетним обиженным ребёнком с раздробленной в кашу рукой. У него больше не было причин для ненависти, зато была сила воли и бурлящие в каналах духовные силы, выращенные сквозь боль и кровь. «Посмотри на меня, даочжан. Мог ли ты представить, что я способен на такое?» Сюэ Ян хотел бы, чтобы Сяо Синчэнь увидел, чего он смог достичь благодаря стараниям, ведь это был тот человек, чьего признания он хотел бы больше всего. Но Вэньян мог мыслить здраво и прекрасно понимал, что если даочжан был в этом мире и всё помнил, то он не подпустит к себе его ни на шаг.

***

Дорога до земель Ланьлин заняла почти семнадцать дней, несмотря на то, что Шэнь Сюань часто отказывался от привала и гнал коня даже ночью. Он не знал, сколько времени займёт его путь, и куда занесут эти поиски, так что передвигаться верхом было куда надёжнее, чем расходовать духовные силы на полёты на мече. К тому же, Сюэ Ян прекрасно помнил, как его, тяжело раненого, с высоты скинули умирать в канаву, и с тех пор он с недоверием относится к такому способу передвижения. Когда он увидел царственно возвышавшуюся вдали Башню Кои, былые чувства накрыли его с головой. Сюэ Ян всем сердцем невзлюбил это место, но за столько лет Ланьлин Цзинь обрёл совсем иную славу под руководством Цзинь Лина и его светлого и доброго спутника на тропе самосовершенствования — Лань Сычжуя. Здесь больше не было излишних убранств, позолоту сменили на менее броский нефрит и мрамор, а героические фрески теперь изображали подвиги заклинателей разных орденов. Улицы всё так же шумели сотнями голосов, а разноцветные флажки и фонарики на домах говорили о том, что в ордене происходит какое-то крупное событие. Шэнь Вэньян пониже натянул капюшон, скрывая своё лицо тенью, и остановился на небольшом постоялом дворе, чтобы спокойно отдохнуть с дороги. Он попросил себе комнату и из разговора с хозяйкой дома узнал, что в Башню Кои съехались главы крупных орденов для обсуждения техник совершенствования, поэтому сейчас на улицах было особенно много людей. Сюэ Ян сомневался, что остались ещё те, кто помнил его лицо, но всё же скрывался под капюшоном, когда выходил со двора. Первым делом он обошёл несколько постоялых дворов вокруг, показывая портрет Сяо Синчэня, но при таком движении постояльцев, даже если бы он действительно остановился здесь, его вряд ли кто-то мог вспомнить. Сюэ Ян провёл три дня, расспрашивая случайных людей и торговцев, но не нашёл ни единой зацепки или даже упоминания похожего человека. Всё ещё оставалась огромная вероятность, что Сяо Синчэня не было в этом мире или он получил совсем другое тело, но взращиваемое годами упрямство Вэньяна не позволяло сдаваться так просто. Очередным утром Сюэ Ян зашёл в просторный и светлый трактир, со вкусом обставленный дорогой мебелью и посудой, и разместился за отдельным столиком, скрываемый белой ширмой. Он медленно потягивал зелёный чай, пытаясь согреться после того, как обошёл несколько знакомых ещё с прошлой жизни мест с одним и тем же вопросом. Всё было тщетно, портрет Сяо Синчэня не вызывал ни у кого никаких воспоминаний, и Сюэ Ян всё больше начинал убеждаться в том, что ему следовало двигаться дальше. Он решал, стоило ему отправиться в Цинхэ Не или же в Юньмэн Цзян, когда дверь в трактир громко хлопнула, и кто-то стремительно подлетел к управляющему. — Доброе утро, почтенный, могу ли я заказать у вас столик на четверых? — голос этого незнакомца показался Сюэ Яну слишком знакомым, и он оторвался от своих мыслей, осторожно выглядывая из-за ширмы. В десятке шагов от него перед столом управляющего стоял человек в чёрном тёплом плаще до пола, но Сюэ Ян мог видеть только его спину и прикреплённую к изящной золотой заколке красную ленту на фоне тёмных волос. Когда вторая фигура появилась в поле зрения, Сюэ Ян чуть не выронил пиалу с чаем, увидев резную рукоять меча и белоснежный плащ с пушистым воротником из меха лисы. Серьёзное лицо без единой эмоции, гордый профиль и белая лента, пересекающая высокий лоб. Он заметно возмужал и стал крепче телом с момента их последней встречи, но это всё ещё был Лань Ванцзи, который однажды нанёс Сюэ Яну смертельные раны. Он так и застыл, поднеся пиалу с чаем к губам и наблюдая, как Вэй Усянь и его супруг занимают свои места за столом. Конечно же они ещё были живы, их уровень культивации позволял им сохранять тело в прекрасном состоянии. На что рассчитывал Сюэ Ян, так беспечно останавливаясь в подобном заведении, когда вокруг бродят сильнейшие заклинатели? Он одним глотком допил чай и оставил оплату прямо на столе, кутаясь в свой плащ и прячась как можно глубже в плотный капюшон. Чёрной тенью он скользнул к выходу, но вдруг вспомнил, что столик был заказан на четверых, а вошло в трактир только двое, значит… Сюэ Ян испуганно распахнул глаза, едва не столкнувшись на крыльце с человеком в зелёных одеждах, щедро украшенных золотом и камнями. Высокий головной убор с крупными бусинами говорил о чрезвычайно высоком статусе этого господина, а расписной веер, прикрывавший его лицо, был выполнен очень искусным мастером. Следом по ступеням поднялся другой мужчина, одетый более скромно, и его лицо исказилось в удивлении, когда он столкнулся взглядом с Сюэ Яном. Он пропал. Он точно пропал. Господин сложил веер и расплылся в добродушной улыбке. — Какая встреча! — Не Хуайсан развёл руками в дружественном жесте. — Сколько же лет прошло, а, Цзунхуэй? — он обратился к застывшему рядом с ним мужчине. — Уже и не вспомнить… — растерянно ответил он. — Но разве вы не… — Умер, — коротко ответил Сюэ Ян, понимая, что назад пути уже не было. — Тогда как… — Не Цзунхуэй явно пытался подобрать правильные слова, но от удивления просто уставился на Сюэ Яна, как на призрака. — Какая разница, — Не Хуайсан пожал плечами. — Всегда приятно встретить старого друга, правда? — Угу, — Сюэ Ян чувствовал себя мышью, которая попалась между двух котов. С одной стороны был безупречный в мастерстве и движениях Лань Ванцзи и его не менее могущественный муж, которые, конечно же, прекрасно помнили наглого босяка, напавшего на них в городе И. С другой стороны, прямо перед ним стоял Верховный Заклинатель, брата которого Сюэ Ян безжалостно расчленил после ужасной смерти. В голове всплыли воспоминания о том, как он с безумной улыбкой отрубал конечности от крепкого туловища, пачкаясь протухшей вязкой кровью, и противный трупный смрад сквозь года снова ударил в нос. Сюэ Ян тут же позеленел и пошатнулся, борясь с подступившим к горлу комом, но только что съеденный завтрак всё же не смог удержаться внутри его желудка. Он успел отбежать к перилам крыльца и, согнувшись от спазма, избавился от всего, что попало в его рот сегодня. Горький вкус желчи осел на языке, и Сюэ Ян судорожно пытался отдышаться на морозном воздухе, вытерев губы рукавом. В новой жизни он никогда не вредил людям намеренно, лишь пару раз влезал в драки, которые заканчивались разбитыми носами и синяками, и даже представить не мог, как можно было так хладнокровно надругаться над мёртвым телом. — Цзунхуэй, помоги молодому господину подняться на ноги, ему явно нездоровится, — мягко произнёс Не Хуайсан. — Думаю, нам придётся заставить Ханьгуань-цзюня и Старейшину Илин подождать ещё немного, пока мы прогуляемся с нашим старым знакомым. Сюэ Ян вздрогнул, когда чужие руки взяли его под локоть, помогая подняться. Он испуганно смотрел в искрящиеся любопытством глаза Верховного Заклинателя и понимал, что его судьба и жизнь сейчас полностью зависели от этого человека, который взмахом одного пальца мог обрушить на него легион стражников. Ему ничего не оставалось, кроме как послушно последовать за помощником Не Хуайсана вдоль по улице, надеясь, что его не ждёт засада за первым же поворотом.