Долиною смертной тени

Лёгкий туман ещё висел в воздухе, пока торговцы торопливо открывали свои лавки. Людей на улице было немного, собрание орденов уже закончилось, и многие гости ещё вечером покинули земли Ланьлин. Не Хуайсан неспешно свернул с улицы на небольшую площадь, которая в тёплое время года наверняка утопала в зелени. Сейчас же повсюду был лишь светлый камень и холодные скамейки, окружённые аккуратными фасадами домов. Верховный Заклинатель опустился на скамейку, и его помощник сел на другом краю, жестом приглашая Сюэ Яна разместиться между ними. Выбора у него не было, и он попытался занять как можно меньше места, скромно поджав ноги. В прошлой жизни он не раз сталкивался с Не Хуайсаном, когда тот приезжал в Ланьлин Цзинь. Тихий и улыбчивый юноша, постоянно прятавшийся за веером и боявшийся взять в руки саблю, не вызывал у Сюэ Яна никакого интереса, но вот Не Минцзюэ при жизни не упускал ни единой возможности напомнить Цзинь Гуаньшаню, какую змею он принял в орден. И потому скандальный адепт ордена Цзинь был особенно рад увидеть грозного главу ордена Цинхэ Не мёртвым. Сюэ Ян никогда бы не подумал, что в один из тёмных дней его одинокой жизни на пороге похоронного дома появится именно Не Хуайсан, чтобы предложить ему сделку. Казалось бы, рассеянный и тихий Незнайка должен был бояться встречи с настолько безумным и кровавым демоном, но он пришёл туда лишь со своим помощником, скромно обмахиваясь веером в кромешном тумане. Сюэ Ян к тому моменту окончательно потерял разум и ожидал, что юный глава ордена Не пришёл, чтобы отомстить за своего брата, хотя во внезапной смерти того был виноват лишь Мэн Яо. Сюэ Ян был оружием в его руках, совершенно не заинтересованным в политических играх. А после смерти Сяо Синчэня его мир и вовсе сузился до размеров главной комнаты похоронного дома, где на столе в окружении талисманов стоял чёрный гроб. Сюэ Ян тогда закрыл спиной тело даочжана и хотел было уже призвать мертвецов, но Не Хуайсан опередил его, сказав одну лишь фразу: — Я могу тебе помочь. Сейчас Сюэ Ян плохо помнил последние годы своей жизни, будто эти бесконечные дни, проведённые в попытках воскресить Сяо Синчэня, тоже скрыл зловещий туман. Но он точно помнил, что согласился поговорить тогда и выдал всё, что он знал о Цзинь Гуанъяо и его планах, рассказал о своих экспериментах и восстановлении Тигриной печати. В обмен на информацию Не Хуайсан пообещал Сюэ Яну помочь с воскрешением Сяо Синчэня и оградить город И от вмешательств со стороны. Обезумевший и потерянный Сюэ Ян тогда был готов отдать что угодно за любую возможность восстановить душу даочжана и не видел особой ценности в секретах Мэн Яо, учитывая, как безжалостно тот изгнал его из ордена и пытался убить. Но Не Хуайсан не успел выполнить свою часть сделки, а Сюэ Ян бесследно исчез после битвы с Лань Ванцзи и за пятьдесят лет стал очередной страшной историей в мире заклинателей. Теперь же они встретились вновь, и Сюэ Ян не понимал, что сулила ему эта встреча. Верховный Заклинатель задумчиво помолчал и вдруг произнёс: — Я пытался найти тебя после того, как Старейшина Илин покинул город И, но Цзунхуэй обнаружил лишь твою левую руку и лужу крови. — Су Шэ перенёс меня подальше от города, чтобы отобрать печать, — тихо ответил Сюэ Ян. — Слишком много людей пришли в тот день по твою душу, — Хуайсан улыбнулся, прищурив зелёные глаза. — К счастью, печать потеряла всю силу почти сразу после твоей смерти. — Правда? — удивился Сюэ Ян. Он знал, что Тигриная печать исчезла после событий в храме Гуаньинь, но точная судьба артефакта была ему неизвестна. В конце концов, это была лишь копия, созданная им на основе записей Вэй Усяня и собственного опыта на тёмном пути. Сюэ Ян дважды испытал мощь этой печати, но после смерти Сяо Синчэня почти забросил работу над ней, поняв, что она никак не может помочь ему в восстановлении осколков души. Работа над Стигийской Тигриной печатью была одной из главных ошибок его жизни, и спустя столько лет он уже не испытывал былой гордости за свои способности на тёмном пути. Это было проклятье, которое Сюэ Ян принял за благословение. — Её смогли использовать ещё лишь раз, но затем печать стала просто бесполезным куском металла. Туман в городе И тоже рассеялся, мертвецы попадали на улицах, потеряв хозяина. Несколько лет велись споры о том, что же делать с этим проклятым городом, но ни один орден так и не решился очистить эти земли от скверны, — Не Хуайсан говорил спокойно и непринуждённо. — В итоге, я и глава ордена Ланьлин Цзинь прибыли туда лично, чтобы оценить масштабы разрушения, и несмотря на то, что общими усилиями нам удалось отыскать и сжечь все тела, толпы призраков заполонили город, — он многозначительно посмотрел на Сюэ Яна. — Тёмная энергия там была настолько сильна, что больше десяти лет ушло лишь на то, чтобы отловить и упокоить все души, но по сей день никто так и не решился вернуть это место к жизни, — Верховный Заклинатель вздохнул и разгладил складки на одеждах. — Сейчас там уже спокойно, оба наших ордена привезли туда огромное количество талисманов и артефактов для усмирения тёмных сил, и можно сказать, город И превратился в безопасный островок, окружённый магическими барьерами от тёмных сил. Цзинь Лин высказал инициативу забрать это место под контроль ордена Ланьлин Цзинь и снова возродить, когда оно полностью очистится от тьмы. — Я… плохо помню, какие именно ритуалы и эксперименты проводил там всё это время, но я не ожидал, что это повлечёт столько последствий, — Сюэ Ян нахмурил брови и прикрыл глаза. Он действительно уничтожил целый город в порыве безумия, не пощадив ни одного живого существа. Тогда Сюэ Ян не осознавал, насколько мощный выброс тёмной энергии произошёл в ту ночь, но неудивительно, что погибшие в страданиях и ужасе люди вернулись в мир в облике призраков. Он был действительно выдающимся тёмным заклинателем, и если бы не сделал целью своего существования возвращение Сяо Синчэня к жизни, то наверняка стал бы настолько безжалостным демоном, что даже грехи Вэй Усяня померкли бы на фоне его деяний. Смерть для Сюэ Яна будто стала спасением от многолетнего безумия, и сейчас он чувствовал себя свободным от тяжёлых оков голодных и тёмных мыслей. — Лань Ванцзи поведал мне, что нанёс тебе множество смертельных ран, но когда мы обыскали окрестности города, то нигде не нашли твоего тела. Какое-то время я думал, что ты смог сбежать и готовил новый план мести, но прошло пятьдесят лет, и вот судьба столкнула нас вновь. Что же случилось за эти годы? — Не Хуайсан смотрел на Сюэ Яна с искренним любопытством, и его поражало то, что он не видел привычного презрения или ужаса в глазах человека, который знал о его деяниях. — Я истёк кровью до смерти на одиноком холме, — Сюэ Ян говорил так, будто это было обыденной вещью. — А теперь переродился вновь. — Интересно, — протянул Не Хуайсан. — Но ты выглядишь точно так же, как и в прошлой жизни, да и помнишь все события. Почему же ты не получил другое тело? — Этого я не знаю, — Сюэ Ян не мог рассказать о том, как именно он получил право на перерождение, и что на самом деле даже не прошёл все необходимые этапы. — Наверное, так решили боги. — И правда, — Верховный Заклинатель вновь улыбнулся. — Если ты получил новый шанс, значит, так было нужно. — Лишь бы молодой господин вновь не решил заняться тёмными искусствами, — мягко произнёс Не Цзунхуэй. — Нет! — Сюэ Ян резко обернулся к нему и замотал головой. — Клянусь богами, я больше никогда не встану на этот путь. Я стал заклинателем и выбрал помогать людям, я попытаюсь искупить грехи прошлой жизни. — Цзунхуэй, думаю, наш старый друг и правда осознал свои ошибки, разве ты не узнаёшь перед собой сына главы ордена Чалин Шэнь? — Сюэ Ян почувствовал, как его сердце пропустило удар, и медленно повернулся к Хуайсану. Больше всего он боялся навлечь беду на семью из-за своего тёмного прошлого, но его орден был малоизвестен за пределами провинции, и казалось, что они были в безопасности. Не Хуайсан заметил, как побледнел Сюэ Ян, и примирительно помахал руками. — Прошу, не удивляйся так, я сразу приметил серебряную брошку на твоей груди. Я лично знаком с твоим отцом. Мы встречались на горе Байфэн во время облавы, тогда он был ещё совсем молод, но показал достойный результат, — Верховный Заклинатель распахнул веер. — Позже он надолго закрыл границы своего ордена из-за смерти жены, но не так давно вновь появился на встрече орденов, и я не упустил возможности узнать, как его дела. Орден Чалин Шэнь заметно укрепил свои позиции на юге, новости о нём добрались даже до моих ушей. Тебе точно повезло в новой жизни. — Теперь и я припоминаю что-то, — отозвался Цзунхуэй. — Кажется, на юге образовался союз трёх орденов, и глава Шэнь лично его представляет. Я тоже был наслышан о его весьма способном сыне, но не думал, что… что это окажетесь вы. — Горький опыт прошедших лет научил нас пресекать зло на корню и быть внимательными даже к тем, кого мы знаем десятилетиями, — Верховный Заклинатель вдруг поменялся в лице, губы его вытянулись в прямую линию, а задорный блеск исчез из глаз. — Твои деяния в прошлой жизни были ужасны, и ты определённо заслужил то, что с тобой случилось, прости меня за мою честность, — он печально покачал головой. — Но раз тебе позволено вернуться в этот мир, я не могу спорить с богами и нарушать такой ход вещей. Я обещаю, что не трону тебя, пока ты не попытаешься кому-то навредить. Я уважаю твоего отца и верю, что он смог дать тебе то, чего ты не получил в прошлой жизни. Однако, — Не Хуайсан несколько раз обмахнулся веером, несмотря на утренний холод. — Я не люблю оставаться в долгу, и я помню про данное мной обещание. Ты открыл мне правду, которая помогла добиться справедливости для моего брата, и я ценю это даже спустя столько времени. Я обещал тебе помочь восстановить душу даочжана Сяо Синчэня, но опоздал. Если я могу как-то иначе вернуть тебе этот долг, ты можешь смело попросить меня об этом. Сюэ Ян удивлённо распахнул глаза и открыл рот, не зная, что сказать. Он ожидал чего угодно от этой встречи и был готов уже распрощаться с жизнью, но… просить что-то у Верховного Заклинателя? Он действительно всё это время помнил об обещании, когда-то данном настолько низкому человеку, как Сюэ Ян? Не Хуайсан внимательно наблюдал за шокированным собеседником, пока тот беспомощно пытался осмыслить услышанное. Человек подобного статуса явно не будет тратить время на глупые шутки, и всё сказанное им имело вес. Сюэ Ян уже испытывал большую неловкость, сидя рядом с ним, но теперь он ещё и должен что-то просить? — Я… — с трудом начал он и судорожно выдохнул. Не Хуайсан знал, чем Сюэ Ян занимался в городе И на протяжении восьми лет, и в первую их встречу там не стал задавать лишних вопросов. Сегодня единственным желанием Сюэ Яна было вновь найти даочжана, и других просьб у него не было. Он не знал, насколько мог доверять этому человеку, и действительно ли Не Хуайсан желал помочь ему в прошлой жизни, но в его руках была сила и власть, которая могла помочь Сюэ Яну в его поисках. Он осторожно достал из-за пазухи свёрнутый в несколько раз пергамент. Верховный Заклинатель с интересом подался вперёд, прикрываясь веером, и его помощник тоже придвинулся ближе. Сюэ Ян развернул бумагу и, смущённо поджав губы, протянул её Не Хуайсану. — Даочжан Сяо Синчэнь? — удивлённо произнёс Не Цзунхуэй. — Он тоже жив? — Твои желания не меняются даже спустя целые жизни, — усмехнулся Не Хуайсан. — Полагаю, ты хочешь отыскать его? — Я не знаю, в этом он мире или нет и как выглядит, но я должен попытаться, — Сюэ Ян окончательно смутился под направленными на него взглядами и тут же встрепенулся. — Только не подумайте, что я собираюсь ему как-то навредить, я просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке! — Сяо Синчэнь как никто другой заслужил право на новую жизнь, но с моей помощью или нет, я знаю, ты всё равно продолжишь его поиски, — Верховный Заклинатель лукаво прищурился. — Я не разбрасываюсь словами и раз обещал выполнить твою просьбу, то сделаю это. Цзунхуэй, забери рисунок себе и вели сделать несколько копий. Ты знаешь, кому следует отдать их. — Да, господин, — помощник принял портрет из рук Сюэ Яна и внимательно вгляделся. — Такая точная работа, художник будто рисовал с натуры. Откуда он у вас? — Э-э… Я сам его нарисовал, — Сюэ Ян чувствовал, как пылают его щёки. Стыд и неловкость были слишком яркими чувствами для него, потому что в прошлой жизни он понятия не имел, как они ощущаются. Сейчас же, стоило ему заговорить о Сяо Синчэне, как он мгновенно залился краской, будто кто-то поймал его за воровством абрикосов в соседском саду. Он знал, что мгновенно теряет лицо при мыслях о даочжане, и его невозмутимый облик тут же рушится, не оставляя после себя ничего. Безумный Сюэ Ян, вытворявший немыслимые вещи на глазах у толп людей, вдруг становился краснеющим мальчишкой, стоило кому-то обнажить его прочную привязанность к Сяо Синчэню. — У вас большой талант, — с улыбкой ответил Не Цзунхуэй. — Мои люди займутся поиском любой информации, связанной с Сяо Синчэнем, и как только я что-то узнаю, то найду способ тебе сообщить, — произнёс Верхновный Заклинатель. — Не советую задерживаться в Ланьлине или появляться на территории других крупных орденов. В этом мире всё ещё достаточно людей, которые помнят твоё лицо, и я не смогу ничем помочь, если вдруг кто-то узнает в тебе печально известного последователя тёмного пути, — он замолчал, и Сюэ Ян успел побледнеть за эту паузу. — Сегодня я отпускаю тебя и обещаю исполнить твою просьбу, но не смей заставлять меня жалеть о проявленном доверии. — Я ценю оказанное мне внимание и обещаю никогда больше не повторять грехов прошлой жизни, — Сюэ Ян поднялся на ноги и склонил голову в вежливом поклоне. — Я дорожу подаренным мне шансом и не осмелюсь порочить честь моей семьи и ордена. — Слова достойного господина, — Не Хуайсан со своим советником поднялись следом. — Небеса подарили мне чудесную встречу сегодня и действительно смогли поразить меня. — Молодой господин Сюэ… Шэнь, — замялся Не Цзунхуэй. — Поиски могут занять некоторое время, и мы точно не знаем, сможем ли отыскать даочжана Сяо Синчэня, но я обязательно дам вам знать о любых результатах. — Господин Не, Верховный Заклинатель, я благодарен вам за помощь в любом случае, — Сюэ Ян взволнованно сжал руки в кулаки. — Я не мог надеяться, что кто-то, кто знал меня в прошлой жизни, сможет поверить в то, что я способен стать лучше. — Докажи, что боги не зря подарили тебе эту возможность, и тогда это станет лучшей платой за моё доверие, — Не Хуайсан легко кивнул в знак уважения и, заложив руки за спину, медленно отправился к выходу с площади, что-то обсуждая со своим помощником. У Сюэ Яна бешено колотилось сердце, пока он смотрел им вслед. Так просто? Никакого подвоха или отряда вооружённых заклинателей прямо с неба? Его правда отпустили живым и невредимым, несмотря на все прошлые грехи? Сюэ Ян боялся столкнуться с живыми свидетелями былых лет, но сегодня он узнал, чем закончилась история города И и Тигриной печати. Часть его прошлого осталась позади, и Сюэ Ян почувствовал, как внутри оборвалась ещё одна нить, тянувшаяся за ним сквозь года. Если кто-то поверил ему и позволил продолжить свой путь, есть ли у него шанс получить возможность поговорить с Сяо Синчэнем? Может, даочжан выслушает его, и даже если ничего не скажет в ответ, это уже будет многого стоить. В тот же день он покинул столицу Ланьлина, и, сверившись с картами, обогнул границы Юньмэн Цзян, чтобы направиться прямиком к небольшому ордену Фуян Се. Расположенный на равнинах, этот орден не отличался особыми пейзажами, лишь бесконечные поля, пара рек и скромные жилища простых жителей. Заклинатели здесь тоже не могли проявить впечатляющих способностей, и поздним вечером, когда Сюэ Ян объехал несколько деревень с расспросами о Сяо Синчэне и остановился, чтобы напоить лошадь в небольшом, ещё не покрывшемся льдом ручейке на окраине, до его ушей долетел истошный женский крик. — Демон! Тут демон! Вопли доносились из крайнего на этой улице дома, граничащего с молодым лесом, и Сюэ Ян пересёк дорогу, чтобы поинтересоваться происходящим. Когда он вошёл во двор, то увидел перепуганных куриц, с громким клохтаньем носившихся по земле, и двух заклинателей, прятавшихся за стогом сена. Из двери курятника виднелся тусклый свет, а хозяйка дома, отчаянно рассекая вилами воздух, без устали вопила. — Выходи, проклятый демон! Вздумал сожрать моих курочек! Иди и полакомись лучше двумя болванами, которые пришли тебя убить! Шэнь Вэньян, в обеих своих жизнях прекрасно осведомлённый о разных магических тварях, был более чем уверен, что никакого демона в курятнике не было. Даже самые низкоуровневые демоны представляют довольно серьёзную опасность и не будут прятаться от людей, к тому же они питаются тёмной энергией, а не тощими курицами. Вэньян сделал шаг вперёд, окинув презрительным взглядом стучащих зубами от страха горе-заклинателей, и подошёл к женщине, которая была слишком увлечена боем с воздухом, чтобы заметить чужое присутствие. — Вот же тварь! А ну выходи! Я тебе голову снесу! — Госпожа, — Шэнь Сюань осторожно коснулся её плеча, но тут же резко увернулся, когда мимо него яростно пронеслись вилы. — Оу… — А ты кто такой? — женщина выглядела поистине свирепо, волосы её растрепались, грудь тяжело вздымалась от дыхания, а лицо искривилось от гнева. — Пришёл спасти своих бестолковых дружков? Мы кормим поганых заклинателей, чтобы потом самим сражаться с тварями? — Я просто заблудший путник. Я пришёл, когда услышал ваши крики, — Шэнь Вэньян заранее спрятал меч в мешочке цянькунь, чтобы не привлекать лишнего внимания, и женщина немного остыла, поняв, что перед ней и правда обычный человек. — Расскажите, что случилось? — Ну так… — она слегка смутилась и опустила вилы, боязливо поглядывая в сторону сарая. — Я вышла вечером, чтобы загнать кур и налить им воды. Успела только зажечь фонарь, как на меня из-за угла уставились два красных глаза, во-от таких, — она сложила вместе кончики большого и указательного пальцев. — Я услышала громкий рык и тут же убежала. В это время по улице как раз шастали эти двое, и я надеялась, что они хотя бы посмотрят, кто забрался ко мне в курятник, но вылетели оттуда, как только услышали рычание. Мой муж уехал на пару недель, и я теперь не знаю, что мне делать… — Позволите взглянуть? — вежливый тон Вэньяна, казалось, окончательно растопил женщину, и она одобрительно кивнула ему. В небольшом сарае слабый свет фонаря выхватил из темноты лишь участок пола, застеленного соломой. Вэньян зажёг талисман и отправил его под потолок, разглядывая растерзанные тушки мёртвых куриц на полу. Какое бы существо ни убило их, оно явно не собиралось ими полакомиться. Шэнь Сюань медленно прошёл мимо насестов к дальнему углу курятника, когда заметил в темноте блеск красных глаз. Послышалось низкое рычание, скорее предупреждающее, чем озлобленное. — Выходи, меня ты не напугаешь, — Вэньян щёлкнул пальцами, и талисман в воздухе распался на несколько частей, заливая весь сарай светом. Тени исчезли, и теперь в углу он мог разглядеть напугавшего хозяйку дома зверя. Это была рыжая лисица, крупнее обычной, и явно напуганная вторжением незнакомца. Она опасливо рычала, сильнее вжимаясь в угол, но не пыталась напасть. Шэнь Вэньян опустился на корточки и внимательно присмотрелся, а затем удивлённо распахнул глаза, когда лисица поднялась на лапы, распуская за спиной три пушистых хвоста. — Яо-ху*, — Шэнь Сюань расплылся в улыбке. В прошлой жизни ему удалось лишь мельком увидеть это удивительное существо, когда он преследовал Сун Ланя в облике призрака, теперь же у него появилась возможность рассмотреть лисицу-оборотня ближе. Она скалилась и рычала, заняв оборонительную стойку, но, загнанная в угол, больше ничего не могла сделать. Судя по количеству хвостов, это была ещё совсем молодая лисица, и она не могла разговаривать или превращаться в человека, но пришла сюда она явно не для того, чтобы принести благую весть хозяйке дома. Если яо-ху вышла к людям, значит она пришла отомстить за что-то, и этот дух вряд ли успокоится, пока не совершит задуманное. Шэнь Вэньян задумчиво потёр висок и вернулся во двор, где хозяйка дома и двое заклинателей уже ждали его с горящими глазами. — Ну что там, господин? Это правда демон? — низкий мужчина с редкой бородкой с распахнутыми глазами смотрел на Вэньяна снизу вверх. — Всего лишь дух лисы, — Шэнь Сюань раздражённо посмотрел на испуганных заклинателей и вспомнил огромного оборотня, с которым не так давно ему пришлось столкнуться. Они бы наверняка умерли на месте от страха, если бы увидели подобную тварь. Он перевёл взгляд на женщину. — Хозяйка, эта лисица неспроста пришла в ваш дом, вероятно, она затаила какую-то обиду и собиралась ответить вам не очень приятной пакостью. Убивать такое существо я не стану, они не вредят людям без причины, но если вы сможете вспомнить, как могли её обидеть, я попытаюсь успокоить её и не дать ей свершить месть. — Обидеть? — женщина удивлённо охнула и покачала головой. — Молодой господин, я уже давно не молода и не покидаю свой дом дальше, чем до рынка. Мои дети выросли, и всё, что мне осталось, это ухаживать за хозяйством и ждать своего мужа с охоты. Я правда никому не вредила. — Так ваш муж охотник? — поинтересовался Вэньян. — Да, он как раз отправился в город, чтобы продать мясо и заготовленный мех на ярмарке… Ох, — женщина посмотрела в глаза Шэнь Сюаня и, не стесняясь, хлопнула себя по лбу. — Мой муж убил несколько лисиц недавно, как я могла забыть. — Тогда это всё объясняет. Яо-ху пришла, чтобы отомстить за убитых собратьев, но не нашла вашего мужа, и потому затаилась в курятнике, — он кивнул собственным мыслям. — Она ещё слишком молода и не может нанести серьёзного урона, но более взрослые духи-оборотни способны превращаться в людей и творить весьма серьёзные козни, — Шэнь Вэньян достал несколько пустых талисманов и кинжал, которым рассёк два пальца на левой руке. — Я оставлю вам эти обереги, развесьте их над дверьми и окнами, чтобы лисица наверняка не смогла вернуться. Я успокою её и прогоню обратно в лес, но впредь вашему мужу следует быть осторожным, если он не хочет однажды утром проснуться без волос на голове и с ярким клеймом во все лицо, — Шэнь Сюань любезно улыбнулся и отдал исписанные талисманы удивлённой женщине, которую тут же окружили с двух стороны заклинатели. Пока они охали, разглядывая неизвестные им заклинания, Вэньян вернулся в курятник и подошёл к лисице. — Эти люди не желали зла твоим собратьям, они убивают, чтобы прокормиться, — он сел на пол, подогнув ноги. — Ты хочешь мести, но если начнёшь творить зло, то не сможешь попасть на Небеса и служить богам. Лисица, казалось, поняла человеческую речь и перестала рычать, терпеливо усевшись напротив Вэньяна. Три её хвоста рыжим веером раскинулись на соломе. Яо-ху были разумными существами, которые за сотни лет достигали такого уровня развития, что могли превращаться в людей и без проблем разгуливать по улицам. — Когда-то и ты убивала других существ, чтобы не умереть от голода, так что тебе не стоит судить этих людей, — продолжил Шэнь Сюань. — Ты можешь преследовать алчных и лживых людей, а можешь стать хранителем для добрых душ, но если решишь вредить тем, кто не таил в своём сердце зла, то станешь злым духом. Возвращайся в лес, ты уже погубила несчастных куриц, этого будет достаточно. Трое людей, затаив дыхание, стояли в нескольких шагах от двери в курятник и отчаянно пытались прислушаться. Вдруг дверь распахнулась, и из темноты появились два мерцающих глаза, а затем рыжий вихрь молнией метнулся к воротам и скрылся, напоследок мигнув белыми кончиками хвостов. Шэнь Сюань вышел следом, отряхиваясь от перьев и сухой соломы. — Молодой господин, вы, должно быть, искусный заклинатель, раз так легко прогнали этого духа! — восторженно выдохнул один из заклинателей. — Пара талисманов и щепотка здравого смысла для вас истинное искусство правильного пути? — Шэнь Вэньян презрительно поднял бровь и скрестил руки на груди. — Если вы научились размахивать мечом, но не изучили защитные заклинания и способности разных существ, вам лучше сейчас же забросить это дело и начать выращивать редис, потому что вы не сможете спасти самих себя даже от гуля или мертвеца, не то что защитить других людей. С этими словами под изумлёнными взглядами Вэньян скрылся в вечерних сумерках за воротами двора. В прошлой жизни он ненавидел заклинателей и использовал тёмных тварей в своих интересах, а не боролся с ними. В один тяжёлый момент своей жизни он поклялся, что никогда не встанет на правильный путь и найдёт способ стать тем, кого праведные заклинатели будут бояться, и о ком они будут говорить вполголоса. Тогда Сюэ Ян считал, что у него на то были веские причины, но сейчас он отлично понимал, что люди не делятся на добрых и злых, что нельзя ненавидеть весь мир, если однажды ты больно обжёгся и никто не протянул тебе руку. Он вспоминал Сяо Синчэня, который продолжал тянуться к людям, несмотря на то, что был ослеплён и выкинут на обочину жизни в одиночестве. Душа этого человека была светлой и доброй, даже когда он отказался от своей мечты ради спасения друга. Сяо Синчэнь перечеркнул всю свою жизнь в совсем юном возрасте, но никого не винил в этом, и если он плакал в тишине похоронного дома, то не сыпал проклятиями, а тихо звал Сун Цзычэня по имени. Сюэ Яна каждый раз передёргивало, и на языке появлялся кислый привкус уксуса от осознания того, что Сяо Синчэнь всё равно желал встретиться с Сун Ланем, когда тот без раздумий оставил его. Сюэ Ян испытал невообразимый восторг от разыгранной им сцены убийства Сун Ланя, наслаждался, глядя, как заклинатель захлёбывается кровью и пытается шевелить обрубком языка, но сейчас эти воспоминания были похожи на ужасный кошмар, от которого нельзя было проснуться. Сюэ Яну было так хорошо в тот момент, будто чужое горе и пропитавший воздух запах крови питали его силы. Он уничтожил всё, что любил Сяо Синчэнь, и сделал это его же руками. Одинокий всадник медленно ехал по пустой дороге под россыпью ярких звёзд. Ночью было действительно холодно, и Вэньян закутался в тёплый плащ, выдыхая густые клубы пара. Скоро выпадет снег, и празднование Нового Года не заставит себя ждать. Для многих это время года связано с радостным ожиданием счастливых моментов, но Шэнь Сюань становился всё печальнее с каждым днём. Незаметно минуло два месяца его путешествий, позади были десятки городов и деревень, сотни людей, которые растерянно качали головами, утверждая, что никогда не видели прекрасного юношу, изображённого на рисунке. Вестей от Не Хуайсана и его помощника тоже не было, но Вэньян чувствовал, что не может вернуться домой сейчас. Пока он жил призрачной надеждой, ему удавалось отгонять мысли о прошлом, но что останется ему, если он так и не найдёт Сяо Синчэня? Этот вечный груз неизвестности так и будет лежать на его плечах ежедневным вопросом «Где же он?». Ночью, останавливаясь на постоялых дворах, Сюэ Ян оставался в темноте наедине со своими мыслями и долго не мог заснуть, вспоминая короткий миг его прошлой жизни, когда он был счастлив, несмотря на бедное существование под крышей похоронного дома. Иногда, когда А-Цин уже крепко спала в комнате, они с Сяо Синчэнем сидели во дворе и долго разговаривали у очага, обсуждая глупости и старые байки. Сюэ Ян тогда без стеснения смотрел, как блики огня разливались теплом на бледных щеках даочжана, и как он скромно улыбался, скрывая смущение от двусмысленных шуток своего бесстыжего друга. Но в итоге три года их совместной жизни оказались изощрённой пыткой безумного демона, который лишь ждал момента свершения старой мести. Сюэ Яна изгнали из ордена и пытались убить, а он продолжал искать возможность отомстить Сяо Синчэню за то, что тот несколько лет назад хотел осудить его за совершённые убийства. Почему он просто не отпустил это? Разве Сяо Синчэнь не спас его от смерти и не заботился о нём каждый день? Какой смысл был в этой мести, если в итоге Сюэ Ян провёл остаток жизни, пытаясь исправить её последствия? Вэньян тяжело вздохнул и повернулся на бок, прижимая к себе подушку. Если он заснёт, то наверняка увидит очередной кошмар, от которого утром проснётся в поту. Он давно забыл, что такое крепкий сон, и стал вздрагивать от любых шорохов в темноте. Ему казалось, что он сходит с ума, дни замелькали бесконечной чередой новых лиц и мест. К Новому Году он добрался до ордена Балин Оуян, на улицах которого во всю шло приготовление к празднованию. Снег застелил землю, скрыв под собой следы увядшей осени, озёра покрылись льдом, а люди скорее торопились домой, чтобы скрыться от метели. Шэнь Сюань сидел на перилах балкона с пиалой чая в руках и наблюдал за детьми, лепящими снеговика во дворе дома. Смех и улыбки искрились в морозном воздухе, и даже взрослые не устояли от того, чтобы принять участие в зимней забаве. В детстве Вэньян тоже любил зиму, но когда в один из похожих дней холод навсегда забрал его маму, эта хмурая и лишённая красок пора стала вызывать у него лишь печаль. Никто не укроет его плечи пледом, не позовёт в дом, где на столе уже ждал скромный, но вкусный ужин, никто не будет смущённо трогать его щёки в попытке согреть их после колючего мороза. В городе И тоже встречали Новый Год, и Сюэ Ян впервые тогда почувствовал горький укол сожаления, попавший в самое сердце. Яркие пучки фейерверков расцветали в тёмном небе, озаряя его сотнями вспышек, но Сяо Синчэнь уже не мог видеть столь завораживающую картину. Он отпустил А-Цин в город, хоть и не знал, что она сможет увидеть праздничные гуляния, а сам одиноко сидел в доме, занимаясь делами по хозяйству. Тогда Сюэ Ян выбрал остаться с даочжаном, помог ему убраться в доме и принёс дрова с улицы. Для него не было смысла в этих красочных представлениях, если Сяо Синчэнь не мог их увидеть. Вэньян допил чай и вернулся в комнату, где на столе была разложена карта. Чёрными крестиками он помечал пройденные маршруты, и теперь его путешествие делало крюк, постепенно поворачивая в сторону дома. Три месяца в дороге и никаких результатов. Зыбкая пелена надежды всё больше истончалась с каждым днём, оставляя после себя горькое послевкусие разочарования. Орден Данчэн Ши располагался на сложной местности, и высокие горы сменялись широкими долинами. Шэнь Вэньян попал в метель, пытаясь найти дорогу к городу, и в итоге вынужден был спрятаться в лесу, где деревья сдерживали порывы ветра. Холод был опасен даже для сильных заклинателей, если он потеряется здесь, то его тело не найдут и весной. Шэнь Сюань расчистил место под костёр и накормил коня морковью и яблоками, оперевшись спиной на его лощёный бок. Это сильное и умное животное стало его верным спутником в путешествии и не раз помогало в беде. Сюэ Ян был рад хотя бы такой компании, потому что за несколько месяцев в одиночестве определённо начал сходить с ума. Он создал барьер, защищающий от ветра и снега, и под этим куполом медленно появлялась проталина. Начинало смеркаться, но ветер продолжал жалобно завывать меж деревьев, с силой кидая хлопья снега на стенки барьера. Лес трещал и стонал под натиском стихии, сухие ветки царапались друг о друга, будто столкнувшиеся в схватке дикие звери. Шэнь Сюань рассеянным взглядом смотрел на спокойное пламя костра, чувствуя, как усталость медленно утаскивает его в сон. Он был вымотан долгой дорогой и ночными кошмарами, кожа его стала болезненно бледной, а скулы заметно выделялись на фоне осунувшегося лица. В тёмно-серых глазах не было никакой жизни, и Сюэ Яну казалось, будто он вновь стал призраком. Он откинул голову на спину задремавшего коня и прикрыл глаза в надежде поспать хотя бы пару часов. Духовных сил точно хватит, чтобы поддерживать барьер до утра, но затем нужно будет искать дорогу к людям. Хотя сейчас Сюэ Ян думал о том, что его совсем не пугает вероятность замёрзнуть здесь до смерти. Ничего не случится в мире, если завтра он вдруг не проснётся. Через пару месяцев вновь наступит весна, птицы будут весело щебетать на ветках, а цветы будут привлекать пчёл сладким ароматом. Люди будут умирать и рождаться каждый день, проходя по бесконечному кругу перерождений. Сюэ Ян хотел бы перестать чувствовать леденящую пустоту внутри, вновь познать моменты радости и тепло чужого сердца, но прекрасно понимал, что снова вернуть свет в его жизнь сможет лишь один человек, скромный с виду, но твёрдый внутри, способный дарить добро незнакомым людям и безжалостный к тем, кто посмел затаить зло. Сюэ Ян постепенно начал думать о том, что его желание вновь найти Сяо Синчэня связано не только с тем, что он чувствовал вину за его смерть и переживал за него в новой жизни. Он ощущал себя эгоистом и жалким обманщиком, но ему до дрожи хотелось ещё раз прикоснуться к даочжану, почувствовать его в своих объятиях и вдохнуть свежий запах его волос. Сяо Синчэнь позволял Сюэ Яну забираться к нему под одеяло и нагло прижиматься всем телом, жалобно мурлыкая «Мне же так холодно, даочжан» прямо на ухо. Тогда это казалось глупой шуткой, но сейчас Сюэ Ян понимал, что самый крепкий его сон был тогда, когда он ощущал рядом чужое тепло. В такие моменты безумие и жажда крови оставляли Сюэ Яна, он подолгу смотрел на изящное лицо даочжана и пропускал сквозь пальцы его гладкие волосы. Утром они вместе готовили завтрак и беззаботно шутили о всяком, а вечером Сюэ Ян, сверкая из темноты красными огоньками глаз, ехидно наблюдал за тем, как Сяо Синчэнь охотился на живых людей, лишённых собственных языков. Сейчас его слишком пугала такая смена настроений, но он не мог найти объяснение тому, почему так быстро впадал из крайности в крайность. В новой жизни он тоже мог злиться, пару раз разбивал посуду и набрасывался на соучеников с кулаками, но никогда в его голове не возникало мысли убить кого-то. Даже когда Хань Мижэнь в драке сломал ему руку, лишив возможности тренироваться на целый месяц, Вэньян только ждал возможности вновь сойтись с ним в бою и отстоять свою честь. Даже когда воспоминания вернулись к нему, Сюэ Ян не испытывал и намёка на былую ненависть, скорее, постоянное чувство опустошения, ежедневно подпитываемое горькими сожалениями. Он так увлёкся собственными размышлениями, что не заметил, как из темноты, тяжело опираясь на корявый посох, грубо вытесанный из ветки лиственницы, к костру подошёл старец. Егуй мгновенно отреагировал на незнакомца и толкнул Вэньяна в бедро мягким носом. Он с трудом разлепил веки и несколько секунд всматривался в белоснежный силуэт, ярко выделявшийся на фоне чёрной ночи. Несмотря на сильную метель, седые волосы старика были сухими и аккуратно причёсанными, а в его длинной бороде не было видно ни одной снежинки. Из-под нависших век на Шэнь Вэньяна смотрела пара тёмных глаз, а на шее путника висел круглый амулет, представлявший собой залитое прозрачной смолой золотое перо феникса. — Прошу простить за столь наглое вторжение, но не найдётся ли у молодого господина место у костра и лишняя булочка для уставшего старика? — голос его был глубоким, но тихим, и несмотря на метель, Шэнь Вэньян отлично слышал каждое слово. Посреди гор в ночи можно было встретить самых разных существ, и он был более чем уверен, что перед ним стоял далеко не человек. — В такую погоду опасно прогуливаться по лесу в вашем возрасте, — Вэньян достал из седельной сумки небольшое одеяло и предложил его старцу. — До рассвета ещё долго, и дожидаться его в компании куда безопаснее. Губы незнакомца дрогнули в улыбке, и он сел сбоку от Шэнь Сюаня на небольшое бревно. Вэньян подогрел для старика несколько булочек с мясом и приготовил чай с жасмином. Он поблагодарил юношу и принялся трапезничать, и на какое-то время под куполом барьера было слышно лишь треск дров в костре и ледяной вой ветра. Шэнь Вэньян медленно потягивал чай и украдкой рассматривал таинственного путника. Вероятно, это был один из горных духов, о которых ему рассказывали учителя в детстве. Духи природы были весьма сильными, и опытные заклинатели старались избегать встречи с ними, а если такое уже случилось, то хотя бы не гневить этих древних существ, появившихся тысячи лет назад ещё задолго до людей. Пытаться сражаться с ним было бесполезно, тогда Вэньян точно не выберется из ледяного плена и будет плутать кругами, пока не умрёт от истощения. Сюэ Яна совсем не пугало соседство с подобными существами. Занимаясь тёмными заклинаниями, он постоянно чувствовал на себе призрачные взгляды из темноты и тихий шёпот звучащих в унисон голосов. Когда он скитался по улицам в одиночку, такая невидимая другим людям компания даже забавляла, и его тёмная энергия зачастую привлекала внимание заблудших призраков и низкоуровневых демонов. В конце концов, он прожил восемь лет в окружении живых мертвецов и сбежал прямиком из лап демонов, после такого горный дух казался лишь детской сказкой. — Простите такого невежду, как я, господин, — старик закончил есть и вытер рот краешком платка. — Вы позволили мне погреться у костра и поделились едой, а я даже не назвал своего имени. Меня зовут Шаньмай. — Шэнь Вэньян, — с улыбкой ответил он и кивнул в лёгком поклоне. — Мой отец учил уважать старших, и нет никакой сложности для меня укрыть вас от снега. — Господин Шэнь, — Шаньмай повернул к нему голову и пронзительно посмотрел прямо в глаза, отчего у Вэньяна по спине пробежал холодок. — Я одинокий странник и в своём путешествии встречаю самых разных людей, но лишь некоторые способны привлечь моё внимание. Вы мне кажетесь очень интересным юношей, я вижу за вашими плечами удивительную и сложную жизнь, и если вы не сочтёте этого старика слишком назойливым, может расскажете мне историю или занимательную притчу? Я люблю слушать людей и с удовольствием бы отвлёкся от печальной мелодии ветра вокруг нас. Шэнь Вэньян прищурился и посмотрел на яркое пламя костра. Он никогда не был хорошим рассказчиком и старался ограничиваться в общении с людьми, но сон всё равно никак не шёл к нему, а метель, казалось, стала лишь сильнее, и, поразмыслив пару минут, он вдруг заговорил. — Я расскажу вам притчу о ядовитом змее и наивном мальчике, который был обманут им, — блики костра тонули в потемневших глазах Сюэ Яна, и лицо его приобрело зловещие черты. — Жил однажды в большой усадьбе маленький мальчик. У него не было родителей, но его воспитывали добрые и светлые наставники, которые обещали защищать его, пока мальчик не переступит порог этой усадьбы. Шли годы, мальчик стал юношей, и с каждым днём его всё больше манил большой и таинственный мир за высокими стенами. Его наставники предупреждали, что этот мир совсем не такой, каким кажется, и там таилось много зла и жестоких существ, но юноша решил, что хочет делиться своим светом с другими людьми и отгонять от них тьму, — он вздохнул и облизнул пересохшие губы. — В один день он навсегда покинул стены усадьбы и спустился к людям, окрылённый заветной мечтой. Шло время, и слава о добрых делах этого юноши начала шагать впереди него. Старик очень внимательно слушал Сюэ Яна, сложив морщинистые руки на коленях. — Однажды он повстречал на своём пути белого тигра, который сказал, что тоже хочет творить добро и помогать юноше на его пути, — продолжал Сюэ Ян. — Так они и шли вместе, пока в один день юноша не наткнулся на чёрного змея, до смерти покусавшего нескольких путников на привале. Змей шипел и плевался ядом, извиваясь под солнцем, но не смог противостоять светлой силе праведного юноши, — Сюэ Ян печально приподнял уголок губ. — Он изловил змея и думал, что избавил мир от злодея, но скользкая тварь сумела избежать смерти и притаилась, задумав месть. Юноша очень привязался к белому тигру, и вместе они были слишком сильны, потому змей решил поссорить двух друзей, разведя их пути по разным сторонам, — он сжал челюсти, пытаясь сохранять спокойствие. — Но змею было мало этого, однажды он снова встретился с юношей и обернулся раненой птичкой, заставив доброе сердце человека дрогнуть. Юноша забрал эту птицу с собой, бережно лечил её и кормил, а в ответ она напевала ему весёлые трели. Так они провели много времени, юноша отвлёкся от тоски по белому тигру и подумал было, что ему удалось завести нового друга в этом большом и жестоком мире. Но он не знал, что под красивыми синими перьями скрывалась скользкая чёрная чешуя, — голос Сюэ Яна стал низким и глубоким. — Змей помнил о своей обиде, и в один солнечный день, когда юноша окончательно потерял бдительность, певчая птичка сбросила перья, а тонкий клюв превратился в клыкастую пасть. Змей нещадно кусал человека, пока тот плакал и захлёбывался кровью, а жгучий яд бурлил в его венах. Бросив юношу на пыльной земле, змей смеялся и наблюдал за этим со стороны, ощущая свое превосходство, — тут он резко замолчал и сделал вид, что ему нужно смочить горло от долгого рассказа, но как только пиала с чаем прикрыла его лицо, по прохладной щеке скатилась горячая слеза. Он откашлялся и потёр глаза, ощущая странную слабость в теле, но всё же продолжил. — Когда все звуки стихли, и юноша перестал дышать, змей вдруг понял, что стало слишком холодно. Его собственная кровь не могла согреть его, и за все эти годы он привык к тёплым рукам юноши. Змей подполз к лежащему на земле человеку и забрался ему на грудь, ища тепло, но мёртвое тело быстро остыло. Тогда змей попытался высосать яд из укуса на шее юноши, но оказалось, что его клыки могли лишь убивать. Тогда душа человека отправилась в иной мир, — Сюэ Ян печально повесил голову. — Когда белый тигр решил вернуть своего друга и отправился на его поиски, то нашёл лишь холодный труп и свернувшегося рядом клубком мёртвого змея, — он резко оборвал рассказ, и на лице его нельзя было прочитать ни одной эмоции. Языки костра красными всполохами мерцали в его глазах, а бледные губы напряжённо поджались. Горный дух Шаньмай и кровавый демон Сюэ Ян сидели вдвоём под мерцающим куполом барьера, окружённые тьмой и холодом, и каждый из них размышлял о своём. Вэньян не знал, сколько времени они просидели в тишине, но он едва не погрузился в сон, когда старик вдруг заговорил. — Это очень интересная притча… Но зачем же змей хотел вернуть этого юношу? Разве он не мог найти другой источник тепла? — Этот юноша излучал совсем другое тепло, оно согревало змея изнутри, и иногда он даже верил в то, что он — певчая птичка, а не ядовитый монстр. Сколько бы змей ни пытался, он не мог снова почувствовать то самое тепло. — Кем же тогда для него был этот юноша? Ведь когда умирают наши враги, мы радуемся, но змей, кажется, был совсем не рад свершённой мести, — Шаньмай оживился, вглядываясь в растерянное лицо Сюэ Яна. Сюэ Ян застыл, обняв свои колени, и чувствовал, как тяжело бьётся сердце в его груди. Он старательно избегал этого вопроса, но из чужих уст он звучал ещё более ошеломляюще, чем в его собственной голове. Кем был для него Сяо Синчэнь? Никто не спускается в преисподнюю, чтобы вернуть своего врага к жизни, и никто не умирает, пытаясь спасти осколки его души. Сюэ Ян даже в новой жизни не может найти покоя, постоянно ища знакомое лицо в толпе. Но разве это была дружба? Сун Лань был другом Сяо Синчэня, они прошли вместе через множество трудностей и до конца своих дней жалели о горьком расставании. Сюэ Ян же сам довёл даочжана до смерти, а потом, как побитый щенок, скулил рядом с холодным телом. Это было невероятно смешно и жалко, но в новой жизни Сюэ Ян познал множество удивительных эмоций, и одну из них он уже смог точно определить. Он скучал по Сяо Синчэню так сильно, что каждый раз, вспоминая его лицо, задыхался от подступающих к горлу слёз. Это было ужасно болезненное чувство, от которого хотелось разбить кулаки в кровь о стену, лишь бы заглушить пустоту. — Змей не успел понять, что на самом деле он чувствовал к человеку, — хрипло ответил Сюэ Ян и ощутил, как его веки внезапно отяжелели. — Но он бы очень хотел вернуть этого юношу, чтобы ещё хоть раз ощутить его тепло. — Если этот змей будет стараться, то однажды и вправду сможет стать певчей птичкой, и тогда его клыки больше не смогут поранить юношу, зато он сможет петь ему каждый день и согреваться его яркой улыбкой, — голос духа медленно тонул в накрывшей Сюэ Яна темноте. Он несколько раз попытался поднять веки, но вскоре сдался, проваливаясь в сон. Когда Шэнь Вэньян открыл глаза, то увидел над собой ясное утреннее небо. Метель закончилась, и по пушистым еловым веткам теперь перескакивали птицы, сбрасывая на землю выпавший за ночь снег. Вэньян чувствовал лёгкую слабость из-за потраченных на барьер духовных сил, и пара часов сна не принесла никакого облегчения. Он с трудом выпрямился и погладил дремавшего на земле Егуя, как вдруг вспомнил про своего ночного гостя. Но следов горного духа нигде не было, тёмный плед, который Шэнь Сюань предложил ему, был аккуратно сложен рядом с костром, а сверху на нём лежал тот самый амулет с пером феникса. Вэньян удивлённо поднял странный артефакт, как вдруг смола растаяла в его ладони, и золотое перо взмыло в воздух, оставляя за собой слабый свет. Он потушил костёр, надел тёплый плащ с воротником из серого меха и натянул чёрные перчатки на руки. Когда барьер рассеялся, перо феникса вдруг резво поплыло по воздуху, и глубокий снег под ним таял, оставляя после себя тёмную дорожку земли. Вэньян вёл коня за поводья сквозь лес, стараясь не отставать от быстрого пёрышка. Все его вчерашние следы замело снегом, и он бы вряд ли нашёл выход из леса среди этих высоких снежных барханов. Шэнь Сюань знал, что горные духи часто помогают людям, если их не злить, так что он смело доверился золотому пёрышку, ведущему его сквозь дебри. Когда они покинули лес и спустились в небольшой овраг, перо ускорилось, и Вэньяну пришлось запрыгнуть на спину Егуя и пустить его галопом. Яркое солнце отражалось от искрящегося снега, практически ослепляя, ветер стих, и лёгкий мороз лишь слегка щипал щёки, покрывая их мягким румянцем. Сюэ Ян прокручивал в голове их беседу с Шаньмаем и чувствовал, будто в сердце у него открылась неизведанная ранее дверь. За ней он прятал доселе неизвестные ему чувства, и теперь с особой осторожностью он распаковывал их словно хрупкий хрусталь, обёрнутый в толстую бумагу. Однажды Сюэ Ян обязательно поймёт, что именно он чувствует к Сяо Синчэню, и сможет сказать, кто он для него, но пока ему важно было просто найти его. Перо феникса вывело Вэньяна на дорогу и, покрутившись в воздухе, распалось на мелкие блёстки. Когда Шэнь Сюань добрался до следующего города и снял комнату, чтобы отдохнуть, на подоконник его окна приземлилась лазурная сиалия. Эта небольшая птица постучала несколько раз по деревянной раме, привлекая внимания Вэньяна. Он подошёл ближе и заметил привязанную к шее птицы металлическую капсулу. Как только он забрал этот предмет, сиалия громко чирикнула и вспорхнула в воздух. Шэнь Сюань открыл капсулу и вынул из неё плотно свёрнутый пергамент, а затем развернул его и прочёл ровные аккуратные иероглифы. «Приветствую, молодой господин Шэнь! Все эти месяцы я активно искал любые следы даочжана Сяо Синчэня в нашем мире, и совсем недавно мне удалось обнаружить упоминание похожего на него юноши. К сожалению, убедиться в том, что это нужный Вам человек, сможете только Вы. Поиски привели меня в храм Пак Тай на острове Чэнг Чау, там этот человек проходил обучение несколько лет назад. Мне удалось узнать его имя — Ли Цзянцзюэ, и, вероятно, его нынешнее местонахождение смогут подсказать Вам в храме. Прошу прощения, но это всё, чем я могу Вам помочь. Надеюсь, эта информация будет полезной. Первый советник Верховного Заклинателя Не Цзунхуэй». Сюэ Ян почувствовал, как мир перед глазами помутнел, и все иероглифы в письме слились в одно пятно. Он несколько раз глубоко вдохнул, возвращаясь в сознание, и ещё раз перечитал письмо. Неужели это и правда Сяо Синчэнь? Сердце волнительно трепетало в груди, но Сюэ Ян быстро взял себя в руки. Сначала найти и убедиться, затем — придумать дальнейший план.