Долиною смертной тени

Сюэ Ян всё больше сомневался в правильности своего выбора, когда увидел перед собой Сун Цзычэня. Иллюзия перенесла его в тот день, когда укреплённые ложью стены их с Сяо Синчэнем маленького мирка дали трещину. Вполне реальна возможность того, что даочжан Сун был жив и по сей день, а если быть точнее, то всё так же мёртв, как и пятьдесят лет назад. Если они с Баошань Саньжэнь просто решили позабавиться над Сюэ Яном, а затем убить, это будет весьма обидно, но вообще-то справедливо. Сюэ Ян принялся лихорадочно вспоминать детали его битвы с Сун Ланем, но лезвие Фусюэ уже направилось в его сторону. — Грязный подлец! — крикнул Сун Лань. — Зачем ты обманывал его столько времени? В прошлый раз Сюэ Ян победил только потому, что своим острым языком надавил на слабые места Сун Цзычэня, заставив того потерять бдительность. С годами навык унижать людей и доводить их до смерти своими речами сильно пострадал, и Сюэ Ян больше привык молчать. Но что он мог сделать? Если он сойдётся с Сун Ланем в бою, живым выйдет только один. — Чего ты молчишь? Ты был таким разговорчивым, когда пришёл в Байсюэ, — Сун Цзычэнь оказался настолько реальным, что Сюэ Ян даже увидел отвращение на его лице. — Ты уничтожил мой дом, ты поссорил меня с близким другом и обрёк его на ужасные муки! Ты не человек, Сюэ Ян. — Я не буду сражаться с тобой, — безразлично ответил Сюэ Ян и развернулся, чтобы направиться к похоронному дому. Он не знал, как вести себя в этой иллюзии, но она вряд ли могла навредить ему, поэтому Сюэ Ян решил, что его целью было добраться до Сяо Синчэня. Однако, когда Фусюэ вспорол ему плечо, из глубокой раны хлынула вполне реальная кровь. — А ну обнажи свой меч и сойдись со мной в бою! — Сун Цзычэнь явно рассердился. — Я не позволю тебе навредить ему! Сюэ Ян сделал несколько шагов назад и поморщился от боли. Теперь ему стало интересно, сможет ли он умереть в этой иллюзии, и что тогда случится с его настоящим телом. — Я не собираюсь вредить Сяо Синчэню, — глухо буркнул Сюэ Ян, обыскивая складки одежд. — Не для этого я доставал его из Загробного мира, — уже тише добавил он. Иллюзия с точностью воспроизвела мешочек с отравленным порошком, который Сюэ Ян частенько носил с собой. Если сейчас он использует его на Сун Лане, то всё повторится вновь — явится Сяо Синчэнь и убьёт своего друга. Нет, смотреть на это ещё раз Сюэ Ян не хотел, поэтому без раздумий выбросил мешочек в кусты. — Хватит пятиться, сразись со мной! — Сун Лань медленно наступал на Сюэ Яна, пока тот кружил по дороге, обдумывая план действий. Бежать в похоронный дом было бессмысленно — Сун Цзычэнь перекрыл дорогу. Вернуться в город тоже казалось не лучшей идеей, и в конечном итоге Сюэ Ян понял, что бой был неизбежен. Поэтому… — Цзянцзай? — неуверенно позвал он, и меч тут же появился в его руке. Сюэ Ян удивлённо ахнул, рассматривая своё оружие, которое не видел уже десятки лет. Сколько невинной крови пролило его лезвие? — Чего ты там застрял? Нападай! — Сун Лань окончательно потерял терпение, пока Сюэ Ян разглядывал свой меч, будто видел его впервые. — Даочжан Сун, нам не обязательно сражаться, — Сюэ Ян вдруг подумал, что ещё есть надежда решить всё мирно. — Давай просто поговорим и разойдё… — Замолчи! — даос не выдержал и резко бросился вперёд, занеся руку для удара. Сюэ Ян успел отскочить и увернуться, но Сун Лань не отставал, обрушив на противника череду быстрых атак. Цзянцзай и Фусюэ громко сталкивались лезвиями, не желая уступать друг другу, и Сюэ Ян обнаружил, что его силы заканчивались так же быстро, как и в прошлой жизни, а это не сулило ему хорошего конца. — Остановись, и давай поговорим, — Сюэ Ян снова увернулся и опустил меч. — Я сложу оружие, и мы вместе вернёмся в похоронный дом, где ты расскажешь Сяо Синчэню всю правду. Возможно, суть этой иллюзии состояла в том, чтобы не допустить прошлых ошибок. Сюэ Ян вдруг подумал, что при таком исходе в тот день никто бы не умер, а его самого наверняка бы снова отправили под суд. Учитывая все заслуги Сюэ Яна, уже через пару дней он бы лишился своей головы. — Думаешь, я поверю в твою ложь? Если соглашусь пойти с тобой, ты заманишь меня в ловушку! — Сун Цзычэнь тяжело дышал, но не сводил с Сюэ Яна разъярённого взгляда. — Там нет никакой ловушки, — Сюэ Ян устало вздохнул. — Ты бы уже умер, если бы я того захотел… — Размечтался! — Нет, просто я знаю конец этой истории. — Сражайся! — даос с яростью набросился на Сюэ Яна, и тот не успел отразить атаку, поэтому Фусюэ жадно вонзился в его бедро. Боль ощущалась настолько реальной, что Сюэ Ян едва сдержал крик, застрявший в горле от неожиданности. Он зажал рану рукой, но кровь алыми ручьями сочилась сквозь пальцы. Нога предательски подкашивалась, и Сюэ Ян начал заметно нервничать. Он терял кровь и силы, и такими темпами просто умрёт здесь, не добравшись до Сяо Синчэня, а умирать снова ему совсем не хотелось. Вдруг его осенила странная мысль. Возможно, это испытание должно было определить, какое решение Сюэ Ян выберет в ситуации, которую уже проживал. Стало ясно, что из них двоих в живых должен остаться лишь один, но Сюэ Ян не хотел убивать Сун Цзычэня. Если он сделает это, всё пойдёт по старому сценарию, где он опять потеряет Сяо Синчэня. Выходит, в тот день должен был умереть Сюэ Ян, и тогда судьба поменяла бы свой исход. Но как он мог решиться на это? — Даочжан Сун… — Сюэ Ян всё же вскрикнул от боли, когда меч Сун Ланя в очередной раз полоснул его тело. Сил защищаться почти не осталось, и нужно было что-то сделать. — Прошу, давай вернёмся в похоронный дом. Я сам отдам тебе свой меч. — Ты причинил столько боли и страданий, — ещё один взмах мечом едва не задел шею Сюэ Яна. — Ты не заслуживаешь даже раскаяния и должен быть убит на месте! Сюэ Ян вздрогнул и отбил новый удар. Должен быть убит на месте? Этого хочет от него иллюзия? Просто позволить убить себя? Цзянцзай едва не выпал из руки Сюэ Яна, когда он скрестил его с Фусюэ. Отчего-то он чувствовал себя ещё слабее, чем в прошлой жизни, а меч казался обычной бутафорией, способной сломаться от слишком сильного удара. Будто Сюэ Ян забыл, как пользоваться собственным оружием. — Даочжан Сун, — задыхаясь от тяжёлого боя, хрипло произнёс Сюэ Ян. — Прости, что уничтожил твой храм, и прости, что из-за меня Сяо Синчэнь лишился глаз. — Решил отвлечь меня пустым трёпом? — прорычал Сун Цзычэнь. — Я не верю ни одному твоему слову! — Это уже не важно, — усмехнулся Сюэ Ян, увеличивая дистанцию между ними. — Я не могу обернуть время вспять и исправить свои ошибки, но я постараюсь сберечь Сяо Синчэня в новой жизни, — Сун Лань в недоумении нахмурил брови. — Я не хотел вредить ему. А если бы захотел, то убил бы сразу и даже не вспомнил, — Сюэ Ян пожал плечами. — Он важен для меня, а ты важен для него, хоть я и терпеть тебя не могу. — Что за чушь ты несёшь? — Мы так давно не виделись, даочжан Сун, что я почти забыл, с каким теплом Сяо Синчэнь вспоминал о тебе в прошлом, — Сюэ Ян остановился, и Сун Цзычэнь тоже замер, наблюдая за каждым его движением. — Я вдруг понял, что он никогда бы не стал говорить так обо мне, — он печально посмотрел в сторону похоронного дома. — Я могу сколько угодно обманывать себя и его, но самые горькие его воспоминания связаны со мной. — Мне плевать на твою болтовню, ты только тянешь время, — даос быстрыми шагами направился в сторону Сюэ Яна. — Может, я просто не смогу сделать его счастливым? Сюэ Ян знал, что иллюзия Сун Ланя никак не отреагирует на его слова, потому что она не обладала настоящим интеллектом. Однако она и вправду напомнила о былых временах в городе И, когда Сяо Синчэнь с дрожью в голосе упоминал своего старого друга. Куда более искусные иллюзии умел творить сам Сюэ Ян и даже научился в них верить. В обеих жизнях он смог добиться счастья только обманом, а теперь вдруг размечтался, что Сяо Синчэнь проявит к нему милосердие? Этого никогда не случится. И от этого осознания внутри разрасталась боль. Каким же идиотом был Сюэ Ян, решив пустить и вторую жизнь по тому же сценарию? Сколько бы белых полотен он не стелил поверх своего прошлого, кровавые пятна вновь и вновь пропитывали их насквозь. — По крайней мере, я буду знать, что сделал всё возможное, — прошептал он, казалось, сам себе и выставил вперед Цзянцзай. Сун Лань издал боевой рык и прыгнул на Сюэ Яна, и тот ударил мечом в ответ, остановив лезвие Фусюэ в сантиметрах от своего лица. — Грязный убийца! Кровавый монстр! — Сун Цзычэнь напирал с неестественной силой, а может, это просто Сюэ Ян слишком устал. — Это всё чистая правда, даочжан Сун, — горько усмехнулся он и оттолкнул от себя даоса, тот тут же снова замахнулся, но в этот раз Сюэ Ян уже не стал уворачиваться. Было слышно, как трескаются рёбра под натиском стали, когда лезвие глубоко вошло в грудь Сюэ Яна. Он застонал от боли и выпустил меч из рук, а Сун Лань ошарашенно уставился на него. — За столько лет ты слегка сдал позиции, — Сюэ Ян улыбнулся, и струйки крови потекли по его подбородку. — Позволь тебе помочь. Сюэ Ян дёрнулся вперёд, и Фусюэ, сопротивляясь, пронзил его насквозь. От жгучей боли подгибались колени, и как только Сун Лань вынул свой меч из тела Сюэ Яна, он безвольно рухнул на землю. Даос с презрением посмотрел на ползущего к дереву у дороги соперника и покачал головой, а затем направился в сторону похоронного дома. Сюэ Ян прислонился спиной к шершавому стволу и зажал ладонью рану на груди. Он уже знал, как ощущается приближающееся дыхание смерти, и сейчас это чувство вновь охватывало его. Что если он просчитался? Баошань Саньжэнь наверняка сейчас довольно потирает руки, потешаясь над ним. Если он умрёт здесь, то никто и никогда уже не узнает об этом. Наверняка его семья поднимет шумиху, начнутся поиски, которые не приведут к результатам, и все будут в недоумении гадать, куда пропал наследник ордена. Сейчас Сюэ Яну это казалось до жути забавным. Как мог он прожить две абсолютно противоположные жизни? В прошлый раз мир заклинателей вздохнул спокойно после смерти дьявольского отродья, воссоздавшего Тигриную печать, которая принесла столько несчастий. А сейчас он стал гордостью отца и уважаемым человеком, о котором будут скорбеть несколько сотен людей… Одно оставалось неизменным — самые лучшие мгновения Сюэ Ян проживал только рядом с Сяо Синчэнем. Наверняка даочжан быстро забудет их совместные вечера и поездки и продолжит жить, занимаясь любимым делом. Хотелось бы Сюэ Яну увидеть его перед смертью… — Цзычэнь, подожди! — знакомый голос вырвал Сюэ Чэнмэя из медленного падения в объятия смерти. — Я не успеваю! Собрав последние силы, Сюэ Ян открыл веки и сфокусировал взгляд на стремительно летящем над дорогой белом пятне. — Остановись же! Цзычэнь! — Сяо Синчэнь, ведомый за руку Сун Ланем, едва поспевал за ним, пока они втроём практически бежали прочь от похоронного дома. А-Цин, искажённая временем в памяти Сюэ Яна, выглядела слегка размытой, но всё же её силуэт оставался узнаваем. Сюэ Ян изумлённо выдохнул, сглотнув вязкую слюну вперемешку с кровью. Двое даосов всё же остановились, и Сяо Синчэнь недовольно нахмурил брови. Он стоял так близко к Сюэ Яну, что достаточно было подползти чуть ближе, чтобы ухватиться за белоснежный подол… — Объясни же, наконец, что случилось? — Сяо Синчэнь сжимал пальцами рукав Сун Ланя, который не сводил глаз с затихшего под деревом Сюэ Яна. — Синчэнь, — он накрыл своей ладонью руку друга. — Я обязательно расскажу тебе обо всём, когда мы выберемся отсюда. Прошу, идём скорее. В груди у Сюэ Яна раненое сердце отсчитывало последние удары. Он с болью и восхищением смотрел на Сяо Синчэня, который не мог видеть умирающего бродягу, горько глотающего слёзы у его ног. Сюэ Ян протянул дрожащие пальцы в сторону призрака из прошлого, казавшегося таким реальным, что на мгновение он позабыл о том, что это была иллюзия. Слова комом застыли в горле, но сил произнести их уже не осталось. — Мы уходим, — Сун Лань уверенно взял Сяо Синчэня под локоть и повёл дальше, даже не взглянув на Сюэ Яна. Ветер гнал пыль по дороге, заметая следы трёх путников, скрывшихся далеко за поворотом. Сюэ Ян хрипло дышал, дрожа то ли от страха, то ли от холода приближавшейся смерти. Вот так бы закончился тот день в городе И? Он бы умер в одиночестве, а Сяо Синчэнь просто ушёл, позабыв о таинственном друге, жившем с ним рядом целых три года? Что такого было в Сун Лане, если он стоил даже того, чтобы без сожалений вырвать собственные глаза ради него? Разве Сяо Синчэнь не злился на него? Почему он три года продолжал надеяться на встречу с другом, который прогнал его в трудную минуту? Сюэ Ян не мог даже думать о боли и неизбежной смерти, когда горькая обида затопила его сердце. Однажды он умер в одиночестве, и это был самый страшный момент его прошлой жизни, так почему сейчас всё повторяется вновь? Неужели у него и правда нет шанса получить хотя бы каплю тепла от Сяо Синчэня, когда он воссоединится со своими воспоминаниями? Будет ли он снова вспоминать Сун Ланя? Вернётся ли к своей наставнице или свершит правосудие и заставит Сюэ Яна заплатить старый долг? В полном замешательстве Сюэ Ян попытался сдвинуться с места, но острая боль не позволяла даже вдохнуть полной грудью. Он закашлялся, пытаясь отдышаться, но уже не смог сделать вдох. Паника не успела схватить Сюэ Яна за горло, и он вдруг почувствовал, как в последнюю секунду перед смертью что-то будто вытянуло его наверх из кромешной темноты. Сначала он услышал весёлую музыку и шумные разговоры людей, а затем, когда удалось открыть веки, Сюэ Ян обнаружил, что стоит посреди площади. Он тут же ощупал свои раны, но от них не осталось и следа, а недостающий мизинец вновь оказался на месте. Иллюзия продолжила свою игру и нашла в памяти Сюэ Яна совсем свежий кусок воспоминаний. Он быстро узнал этот день по ярким лентам и стойкому запаху пудры. — Я попросила у небесной ткачихи подарить мне любовь до Нового года, чтобы я могла греться у огня в объятиях богатого красавца! — до слуха Сюэ Яна долетел обрывок беседы двух юных дам. — Ну конечно, закатай губу, Джи-Джи. Богатые красавцы так и выстроились в очередь, чтобы получить сердце прачки на постоялом дворе, — вторая девушка громко рассмеялась, и Сюэ Ян схватился за голову, чувствуя заметное головокружение. Едва он успел сделать пару шагов, как кто-то смело положил руку ему на плечо. — Ты чего такой хмурый, шисюн? — Сюэ Ян вздрогнул, когда Мо Цинчу появился рядом из ниоткуда. — Почему ещё не убежал признаваться в любви какой-нибудь красотке? — Оставь свои фантазии при себе и возвращайся к делу, — Хань Мижэнь за ухо оторвал Мо Цинчу от Сюэ Яна. — Безопасность людей сегодня на тебе. — Ай! Да знаю, я знаю, — Цинчу недовольно поморщился и вздохнул. — А почему тебе можно просто так тут шляться? — Потому что сегодня моя помолвка, болван! Сюэ Ян, не желая участвовать в бессмысленном, и к тому же выдуманном иллюзией диалоге, медленно побрёл дальше, пытаясь совладать с мыслями. Одно дело вспоминать тяжёлые моменты своей жизни, а другое — увидеть их вновь. Внутри у Сюэ Яна будто гудел огромный улей самых разных чувств, и теперь он понял, как любовь и привязанность могут делать людей слабее. Так чувствовал себя Сун Лань в момент, когда его рука дрогнула, и бой был проигран. Так чувствовал себя Сяо Синчэнь, когда упал на колени перед своим врагом. Музыка и шум толпы неприятно давили на уши, а от сладкого запаха пудры начинало тошнить. Сюэ Ян просто брёл сквозь толпу, не обращая внимания на лица и не замечая, что некоторые из них были похожи на бледные полотна, лишённые глаз, рта и носа. Он не знал, чего ждать от этой иллюзии дальше, и чувствовал себя напряжённым, словно натянутая тетива. Что могло случиться в следующую секунду? — Вэньян! — внезапно кто-то окликнул его из толпы. — Я тебя нашёл! Сюэ Ян несмело обернулся, пытаясь понять, кому принадлежал этот голос, и его сердце пропустило удар. Среди толпы он заметил знакомый стройный силуэт и тёплую улыбку. Сяо Синчэнь стоял в нескольких метрах от него и приветливо махал рукой. — Даочжан… — устало выдохнул Сюэ Ян и сделал шаг вперёд. Неизвестно, что собиралась показать иллюзия сейчас, но Сюэ Ян был уверен, что ничего плохого уже не произойдёт. В этот день случился его первый за две жизни поцелуй. В этот день он мог назвать себя самым счастливым человеком на свете. Тонкие пальцы подхватили подол голубых одежд, и Сяо Синчэнь сделал рывок вперёд, пробираясь через толпу. Его глаза мерцали в вечерних сумерках, отражая свет фонарей, и Сюэ Ян лишь прикрыл веки, когда желанный человек прыгнул к нему в объятия. Такой тёплый и настоящий. Ни в одном из своих снов Сюэ Ян не ощущал подобного, а снов с Сяо Синчэнем он видел столько, что хватило бы ещё на одну жизнь. Одиннадцать лет он прожил под одной крышей с даочжаном, живым и мёртвым, и все его мысли были заняты лишь им одним. Неудивительно, что он приходил во снах к Сюэ Яну практически каждую ночь, но в этих сновидениях он либо молчал с отстранённым видом, либо быстро исчезал в густом тумане. — Здесь так одиноко без тебя, — Сяо Синчэнь слегка отстранился, всё ещё обнимая Сюэ Яна за шею. — Чувствую себя неуютно, когда вокруг столько людей. — Тогда нам лучше уйти отсюда, — ответил Сюэ Ян, смотря в янтарные глаза напротив. — Туда, где мы останемся одни. — Отличная идея, — загадочно улыбнулся даочжан. — Пойдём к реке? Или, может быть, спрячемся в лесу? Или можем пойти к… Он резко замолчал, и улыбка на его лице сменилась испугом. Губы Сяо Синчэня дрогнули, он сдавленно кашлянул, и кровь окрасила его губы алым. Сюэ Ян с ужасом распахнул веки, не замечая, что музыка вокруг него стихла. Не слышно было и разговоров людей вокруг, а лишь частое сиплое дыхание Сяо Синчэня. — Почему? — даос медленно опустил руки и посмотрел вниз, где из его груди торчала рукоять кинжала. Только сейчас Сюэ Ян понял, что это его ладонь сжимала холодную сталь. — Нет… — он в панике замотал головой. — Это не я… я не мог… С-сяо Синчэнь? — Больно… — гримаса боли исказила лицо даочжана, и он начал медленно оседать в руках Сюэ Яна. — Больно… — Нет-нет-нет! — Сюэ Ян опустился на землю, прижимая к себе Сяо Синчэня. Трясущейся от испуга рукой он пытался зажать рану вокруг лезвия кинжала. — Только не умирай, только не умирай, пожалуйста… — Почему… — Сяо Синчэнь с силой вцепился в воротник Сюэ Яна. — Почему ты убил их всех? — Что? — брови Сюэ Яна сошлись у переносицы. — Я никого не убивал, даочжан, клянусь, я бы никогда не навредил людям… Я не мог навредить тебе… — Я верил тебе, — сквозь слёзы прошептал Синчэнь. — Зачем ты обманул меня? — Прости… Прости, прости, прости, — Сюэ Ян не чувствовал, как слёзы крупными каплями катились у него по щекам, падая на грудь лежащего у него на коленях юноши. — Я всё исправлю, я расскажу тебе всё, что захочешь! — Ты опоздал, — Сяо Синчэнь медленно разжал пальцы, и его рука безвольно упала на живот. — Никто уже не выслушает тебя. Длинные ресницы медленно опустились, а бледные губы застыли навечно. Сюэ Ян крупно дрожал, разглядывая мёртвое лицо Сяо Синчэня. — Не может быть… — он трогал шею и щёки даочжана, игнорируя торчащий из его груди кинжал. — Ты не мог умереть, это всё неправда… Надо позвать на по… — Сюэ Ян резко поднял голову и обомлел. Погасли фонари, цветные ленты и бумажные гирлянды утопали в кровавых лужах. Музыка стихла, потому что музыканты оказались растерзаны прямо на сцене вместе с их инструментами. Никто не шутил и не смеялся, обсуждая легенду про пастуха и небесную ткачиху. Площадь вдруг стала пустой и безлюдной, и Сюэ Ян не сразу осознал, что раскиданные по земле тени на самом деле были трупами. Десятки мужчин и женщин, старики и дети, все были разорваны и убиты, казалось, стаей голодных зверей. От шока Сюэ Ян лишь растерянно крутил головой по сторонам, прижимая к себе остывающее тело. Он полностью погрузился в этот момент, не осознавая, что находился в своём собственном разуме. Увидеть вновь столь ужасающую картину оказалось невыносимо. Когда он вырезал клан Чан и равнял с землей Байсюэ, внутри у него полыхало лишь ликование и едкое удовольствие. Но сразу после убийств Сюэ Ян чувствовал всё ту же сильную жажду крови. Не важно кого и зачем, убивать было так приятно, а ещё приятнее было превращать умерших людей в марионеток. Однако сейчас Сюэ Ян не испытывал былых чувств. Его сковали ужас и страх, во рту пересохло, а к горлу подступила тошнота. Изувеченные тела были повсюду, куда ни взгляни, а на руках у Сюэ Яна лежала его мёртвая любовь. Он не замечал, как еле слышно бормотал себе под нос «не может быть» и «я не убивал», поглаживая плечо Сяо Синчэня. Блуждая взглядом вокруг, Сюэ Ян вдруг заметил красные нити, украшавшие запястья двух крепко сцепленных рук. Одна, что крупнее, заканчивалась ниже локтя, и оставшееся тело, видимо, было разбросано где-то по площади. Другая рука, изящная и тонкая, принадлежала Шэнь Аймин, пустым взглядом смотревшей в бесконечное небо. Её тёмно-зелёное платье оттеняло брызги крови, растекшиеся по прекрасному лицу, а из-за отсутствующей нижней половины тела, внутренние органы высыпались прямо на грязные камни. Сюэ Ян побледнел настолько, что его кожа приобрела сине-зелёный оттенок. Сердце отчаянно колотилось в груди, от чего дышать стало тяжелее. Он не мог сделать это. Всё это осталось в прошлой жизни, в настоящем он не совершил ничего плохого, но почему его рука вонзила кинжал в сердце Сяо Синчэня? Что-то скрипнуло, и Сюэ Ян перевёл взгляд на разгромленную сцену, на одном из столбов которой медленно покачивалось повешенное тело. В этом посиневшем юном лице Сюэ Ян узнал своего ученика, которого он сам спас от сложной судьбы. Сейчас Хэн Кувэй был мёртв. Все люди вокруг мертвы. Разорваны, удушены, заколоты до смерти. Здесь была семья Сюэ Яна, его соученики и его любовь, с трудом добытая из Загробного мира. И он убил их всех собственными руками. Из-за шока Сюэ Ян перестал соображать, стёрлась грань между реальностью и иллюзией, и он запутался в лабиринте собственного разума. — Сяо Синчэнь, — сквозь слёзы прошептал Сюэ Ян, убрав с лица даочжана длинную прядку. — Пожалуйста, очнись… Только сейчас Сюэ Ян заметил, что его руки густо покрыты запекшейся кровью. Почему всё казалось настолько реальным, но в то же время он чувствовал себя так, будто сходил с ума? Как ему закончить эту ужасную иллюзию? — Я никого не убивал, я никого не убивал, я никого… — словно мантру повторял Сюэ Ян, крепко зажмурив глаза. Он больше не мог смотреть на разорванные тела дорогих ему людей, но всё ещё чувствовал Сяо Синчэня в своих руках. Перспектива застрять навечно в этом кошмаре сбивала Сюэ Чэнмэя с толку, и он быстро погружался в панику. Даосские техники могли бы помочь ему вернуть самообладание и контроль над собственным разумом, однако Сюэ Ян едва ли мог вспомнить даже простейшее заклинание сейчас. Сложно было понять, что он мог сделать, чтобы прекратить иллюзию, и мысли хаотично бились в его голове. Мог ли Сюэ Ян действительно навредить кому-то в новой жизни? Он ведь уже прожил целый год без единого рецидива прошлых порывов и радовался этому спокойному существованию, где ему не нужно было скитаться по улицам или ночами корпеть над тёмными техниками. Ни один злодей ещё не заканчивал свою историю на счастливой ноте, а Сюэ Ян имел смелость рассчитывать на счастье хотя бы в этой жизни. За своими размышлениями он не заметил, как вокруг стал нарастать шум. Сквозь веки пробивался яркий свет, и Сюэ Ян неуверенно открыл глаза. Он обнаружил, что сидит всё на той же площади, однако день сменил ночь, а все мёртвые тела, включая Сяо Синчэня, вдруг растворились. Вместо этого Сюэ Яна окружила толпа людей, лица которых были смазаны, а движения казались заторможенными и неестественными. В общем гуле Сюэ Ян начал различать отдельные фразы, направленные в его сторону. — Убийца! Монстр! Демон! Умри, чудовище! Ты должен страдать! С разных сторон до Сюэ Яна долетали проклятья и брань, щедро усыпанные пожеланиями смерти и самых страшных мук на кругах Преисподней. Эти крики не смолкали ни на секунду, и безуспешно было пытаться разглядеть на размазанных полотнах лиц хоть какие-то знакомые черты. — Хватит… — Сюэ Ян закрыл ладонями уши, но звуки даже не думали утихать. — Тебя нужно зажарить в масле заживо! Разорвать на куски! Скормить твою печень диким псам! — Замолчите… — жалобно застонал Сюэ Ян, склонив голову к земле. Вдруг что-то небольшое ударило его в плечо. Заклинатель вздрогнул и открыл глаза, сфокусировавшись на странном розовом предмете, упавшем на землю. Это был… язык? Едва Сюэ Ян осознал это, как в него прилетел ещё один оторванный язык, а за ним следующий, и вот уже ругань сопровождалась целым градом окровавленных человеческих языков, хаотично покрывавших землю, вокруг сидящего юноши. Если бы Сюэ Ян не находился в иллюзии, его желудок уже давно вывернулся бы наизнанку от столь отвратительного зрелища, но сейчас, скривившись от тошноты, он мог лишь трястись от истерики и беззвучно плакать. За обе свои жизни Сюэ Ян не чувствовал себя настолько жалким и слабым. Когда прилетевший со стороны язык ударил его по щеке, он не выдержал и вскочил на ноги. Чуть не поскользнувшись на раскиданных по площади органах вкуса, Сюэ Ян пустился бежать прочь, не разбирая дороги. Громкие голоса преследовали его за каждым поворотом, призывы убить себя казались весьма логичными для Сюэ Яна, и он уже начал думать о том, что это был способ закончить иллюзию, когда вдруг запнулся о торчащий из земли корень дерева и упал на землю, ободрав колени и предусмотрительно выставленные вперёд ладони. — Тебе больно? Подумай, как чувствовали себя твои жертвы! Недостаточно боли, ты должен страдать сильнее! — голоса не стихали, и Сюэ Ян обессиленно свернулся на земле, закрыв голову руками. Прямо как в детстве, когда его обижали старшие ребята, считавшие хилого маленького сироту забавной мишенью для издёвок. Тогда Сюэ Ян копил эти обиды и становился сильнее и неуязвимее, сейчас же он был слишком измотан, чтобы сопротивляться. В конце концов, он довольно долго боролся за право жить самой обычной жизнью, и ему пришлось фактически украсть её. Может, теперь он должен вернуть долг? Только Сюэ Ян начал думать, призвать ему Цзянцзай или Чжэндао, чтобы свершить задуманное, как кто-то коснулся его плеча. — Не трогай! — Сюэ Ян резко поднял голову и отполз назад, испуганно уставившись на человека в белом. — Прости, не хотел тебя напугать, — Сяо Синчэнь скромно улыбнулся, прищурив глаза. — Куда ты так бежал? — Д-даочжан? Ты жив? — Сюэ Ян выглядел как настоящий сумасшедший и вздрагивал от каждого звука. — Что за странный вопрос? — усмехнулся Сяо Синчэнь. — Я же стою здесь перед тобой. — Я же убил тебя… Я убил их всех, и теперь они меня ненавидят, — сбивчиво бормотал Сюэ Ян, до крови ковыряя пальцами раны на ладони. — И ты меня ненавидишь… Все хотят, чтобы я умер… Но я уже умер… — О чём ты? — Сяо Синчэнь в недоумении нахмурил брови. — Кто-то желает тебе смерти? — Да, — Сюэ Ян нервно улыбнулся и закивал головой. — Все эти голоса… Так много голосов… У них не было лиц, представляешь… И эти языки повсюду. — Голоса? Но я ничего не слышу… — Как ты можешь не слышать их, даочжан? — Сюэ Ян с опаской обернулся, но позади него петляла пыльная дорога, а над головой на ясном небе светило яркое солнце. — Они шли за мной, они хотели, чтобы я умер… — Мы здесь одни, А-Ян, — Сяо Синчэнь подошёл ближе и опустился на корточки перед Сюэ Яном. — Здесь нет никого, кто бы мог ненавидеть тебя или желать тебе дурного. Теперь Сюэ Ян заметил, что голоса и вправду стихли, а за деревьями и кустами вокруг точно никто не прятался. — Я думал, ты тоже отвергнешь меня, — прошептал Сюэ Ян, вглядываясь в безмятежное лицо напротив. — Я думал, не осталось никого, кто бы принял меня. — Что за глупости, — Сяо Синчэнь выпрямился и протянул руку Сюэ Яну. — Ты поранился и весь в пыли, только посмотри на себя… Вставай, я нагрею тебе воды и обработаю раны. — Но я же… — он растерянно посмотрел на протянутую ему изящную руку, а потом на свои окровавленные, покрытые шрамами, ладони. — Я только испачкаю тебя… — Я не боюсь испачкаться, — даочжан снисходительно улыбнулся. Сюэ Ян задумался на мгновение и всё же постарался вытереть ладони о собственные штаны прежде, чем принять помощь. В тот момент, когда он несмело коснулся чужой руки, всё вокруг слилось в одно яркое пятно, и следующим, что увидел Сюэ Ян, было мягкое кресло, обитое белым шёлком и небольшой столик из тёмного дерева, на котором стоял фарфоровый чайник и чашка. Потребовалось время, чтобы в его разуме начали появляться хоть какие-то мысли. Сюэ Ян чувствовал себя опустошённым и разбитым и не сразу понял, что сумел вернуться из иллюзии в реальный мир. Перед глазами всё ещё мелькали эти ужасающие картины мёртвых тел и прекрасное лицо Сяо Синчэня, который забрал его из кошмара. С трудом Сюэ Ян смог сесть, покачнувшись от головокружения, и осмотреться. Только сейчас в паре метров от себя он заметил Баошань Саньжэнь, безмолвно смотревшую в окно. Осознание реальности медленно возвращалось к Сюэ Яну, но он был так слаб духовно, что не хотел говорить ни слова. — Выпей отвар, он поможет успокоить разум, — Баошань Саньжэнь первой нарушила тишину. — Не бойся, он не отравлен. Сюэ Ян неуверенно посмотрел на фарфоровый чайник, но всё же налил себе отвар и, почуяв терпкий запах трав, выпил чашку залпом. Перспектива быть отравленным после увиденного уже не казалась пугающей. — Признаюсь, я не рассчитывала, что ты вернёшься из иллюзии, ещё и так скоро, — Баошань Саньжэнь села в кресло напротив Сюэ Яна. — Что… Что я увидел? — хрипло ответил Сюэ Ян, потерев глаза и обнаружив, что его ресницы были влажными. Он… плакал и наяву? — Поздравляю, ты побывал внутри собственного разума, — Бессмертная сцепила руки в замок. — А точнее, в самых его глубинах, где рождаются сны, и куда не может пробраться ложь. — Но почему всё было так… ужасно? — А ты ожидал увидеть радугу и небесные сады? — она с насмешкой посмотрела на Сюэ Яна. — Ты убил стольких людей, и это навсегда оставило след на твоей душе. Ни новое имя, ни новая жизнь не изменят того, кем ты был, Сюэ Ян. Он с грустью опустил взгляд и посмотрел на свои руки. Ещё мгновение назад они были испачканы чужой кровью. Неужели он и правда никогда не сможет отмыть её? — Я ожидала, что внутри твоей головы всё ещё кроются мрак и ненависть, но там всё пропитано сожалением и болью… Что же стало с тобой за эти годы? — Баошань Саньжэнь со скучающим видом склонила голову. — Я потратил достаточно времени, чтобы переосмыслить свою жизнь, — тихо ответил Сюэ Ян. — Мне больше некого ненавидеть, кроме себя самого. — Забавно, — Бессмертная задумчиво почесала бровь. — Ты не солгал мне ни разу с тех пор, как переступил порог моих покоев. Видимо, ты и правда готов пойти на многое, чтобы вернуть Синчэню память. Но готов ли ты принять эту ответственность? — О чём вы? — нахмурился Сюэ Ян. — Он может оказаться совсем не таким, каким ты запомнил его в вашу последнюю встречу. Его душа была разбита много десятилетий, и это не пройдёт просто так. — Что… Что с ним будет? Конечно Сюэ Ян не раз думал о том, какие последствия ждали душу после стольких манипуляций. Но до этого момента он был уверен, что даочжан чувствует себя достаточно хорошо, а после воссоединения с недостающим осколком пропадут и его недуги. — Я не могу знать наверняка, — Баошань Саньжэнь развела руками. — Но часть его души побывала в Загробном мире и переродилась вновь, а другая всё это время варилась в его воспоминаниях. Кто знает, как это повлияет на личность Синчэня. — Но он не пострадает? — с волнением спросил Сюэ Ян. — Его телу или душе это не причинит вреда? — Видишь ли, за сотни лет моей жизни я впервые встречаюсь с подобным… И по иронии это случилось именно с моим учеником. — А если бы он переродился с целой душой? — Сюэ Ян неловко замялся, подбирая слова. — Я хотел сказать, если бы вы соединили его душу сразу? Этот вопрос зрел в его голове с того самого момента, когда он осознал, что привязал часть души Сяо Синчэня к Шуанхуа. Если Баошань Саньжэнь смогла собрать осколки и отправить их в Загробный мир, то почему оставила один у себя? — Ах ты наглый мальчишка, — Бессмертная хищно подняла уголок губ. — Сомневаешься в моих способностях? — Нет-нет! — Сюэ Ян в панике замотал головой. Однажды он сражался с Сяо Синчэнем, и этого было достаточно, чтобы понять, насколько сильной должна быть его наставница. — Если бы я собрала душу А-Чэня здесь и после этого упокоила её, то он бы вернулся в сознание и смог бы предстать перед судом, — Баошань Саньжэнь лёгким движением убрала белоснежную прядь от лица. — И тогда владыка Загробного мира без сожалений заточил бы его навечно в городе самоубийц без права на перерождение. Уверена, ты тоже знаешь об этом. Кусочки загадки начали собираться в голове Сюэ Яна, но он всё ещё не вернул себе в полной мере способность мыслить, и поэтому с недоумением уставился на Бессмертную. Она вздохнула и закатила глаза, но всё же продолжила: — Синчэнь был так молод и глуп, когда спустился с горы, и моя вина в том, что я позволила ему это, — раздражённо произнесла Баошань Саньжэнь. — Зря я тогда не высекла его дисциплинарным кнутом, чтобы в итоге мне не пришлось лично спуститься в Загробный мир и просить у Яньвана милости для моего ученика, — она указала пальцем в сторону Сюэ Яна. — Но когда я попала в Первый дворец, то обнаружила там с десяток демонических стражников, которые до крови секли друг друга плетьми, а их господин молча наблюдал за этим. Кто бы мог подумать, что причиной тому окажешься ты. — Подождите… — Сюэ Ян прикрыл глаза, подбирая фразы. — Вы… Вы говорили с Яньваном? С тем, — он почувствовал, как по спине пробежал холодок от воспоминаний о ледяном взгляде главного судьи Загробного мира, — с тем древним демоном? — Жизнь А-Чэня закончилась слишком рано и слишком несправедливо, — спокойно ответила Бессмертная. — К тому же, я знала Яньвана, ещё когда он носил другое имя, и несмотря на его безумие, всё же он бывает милосерден к людям, — Баошань Саньжэнь довольно улыбнулась. — Но тогда он так злился, что наверняка бы разорвал тебя на кусочки, если бы смог поймать. Кстати, как тебе удалось провернуть этот побег? — Я не знаю, — Сюэ Ян смущённо потёр шею. — Всё случилось слишком быстро. — В любом случае, после смерти тебе придётся несладко, ты сам добавил себе пару сотен лет страданий на кругах ада. — Это не важно, если в итоге Сяо Синчэнь избежал вечного заточения в Загробном мире. — Он был бы ошеломлён, если бы узнал, что ты опередил меня в попытках защитить его душу, — Баошань Саньжэнь устало вздохнула и встала с кресла. — Но раз я обещала тебе меч, я должна сдержать своё слово. Идём. Она прошла прямиком к раздвижным дверям внутри её покоев. Сюэ Ян несмело двинулся следом, настороженно осматривая небольшую комнату, освещённую лишь тусклыми фонарями. Свет с улицы не проникал сюда из-за плотно закрытых окон, тонкий аромат благовоний заполнил всё пространство, но главным в этой комнате был алтарь, окружённый тяжёлыми бархатными шторами. Семь глянцевых табличек из чёрного камня были выставлены на двух верхних уровнях алтаря, а на нижнем, на позолоченных подставках, лежали два меча. Белоснежные ножны Шуанхуа Сюэ Ян узнал с первого взгляда, как и тяжёлую рукоять Фусюэ. Тогда же на двух нижних мемориальных табличках он разглядел золотые иероглифы. «Сяо Синчэнь» и «Сун Лань». — Яркая луна и ласковый ветерок. Холодный снег и замёрзший иней, — вдруг произнесла Баошань Саньжэнь, коснувшись таблички Синчэня. — Я надеялась, что в следующей жизни они снова встретятся, но ты разрушил даже это. Сюэ Ян не мог оторвать взгляда от имени Сяо Синчэня, высеченном золотом на камне. Внутри всё сжималось от ощущения, будто кто-то проделал огромную дыру в его груди, которая сейчас болела и кровоточила. — Сун Цзычэнь, он… — Сюэ Ян не смог продолжить и лишь поджал губы. — Ты разрушил его храм и убил всех близких ему людей, — Баошань Саньжэнь строго посмотрела на Сюэ Чэнмэя. — Хоть Сун Цзычэнь и не являлся моим учеником, я выполнила его последнюю просьбу и похоронила его на своей горе. Больше ему некуда было идти. — Мне жаль, — тихо ответил Сюэ Ян, не смея взглянуть на табличку Сун Ланя, будто тот мог прямо сейчас появиться в этой комнате. — От твоей жалости нет никакого прока. Этот мир потерял двух прекрасных заклинателей, которые могли бы совершить множество добрых дел, — Бессмертная с укором посмотрела на Сюэ Яна. — Зато ты пережил их обоих. Когда Сюэ Яну казалось, что уже невозможно было ненавидеть себя ещё больше, обязательно появлялся случай, доказывающий, что нет предела в этом. Он бы с лёгкостью воткнул Шуанхуа себе в живот и может даже прокрутил бы пару раз, чтобы сменить душевную боль на телесную. — Сегодня в иллюзии ты прикоснулся к трём важным граням своего разума, — Бессмертная говорила холодно и тихо. — Первым испытанием стало твоё самое глубокое сожаление. И это оказался тот день, когда твой обман раскрылся, а Синчэнь умер, не справившись с отчаянием, — Баошань Саньжэнь с усмешкой наблюдала за сменой эмоций на лице Сюэ Яна. — Затем ты столкнулся со своим самым большим страхом. Страхом снова стать тем, кем ты был в прошлой жизни, и навредить близким тебе людям. Сюэ Ян отвёл взгляд, когда в голове всплыли картинки из иллюзии. — В последнем испытании твоего разума проявилось твоё самое сильное желание, — Баошань Саньжэнь осторожно погладила ножны Шуанхуа. — Ты жаждешь не просто получить прощение за свои поступки, ты хочешь, чтобы Синчэнь принял тебя, несмотря на твоё прошлое. — Я… — Сюэ Ян не знал, что ответить. С него будто заживо содрали кожу, а затем разбили череп, чтобы вытащить наружу всё самое ценное и сокровенное. В таком тяжело признаться самому себе, а слышать об этом из чужих уст стыдно и обидно. Рассчитывать на принятие глупо и нелепо, однако никто не запрещал мечтать об этом в одинокой тишине. Делиться секретами было не в духе Сюэ Яна, но раз ему нужно обнажить душу, чтобы доказать искренность своих намерений, отступать уже некуда. Поэтому он гордо вскинул подбородок и с непривычной уверенностью посмотрел в глаза Бессмертной. — Я всего лишь человек, со своими страхами и желаниями, — ответил он. — Но если ваша иллюзия посчитала мои помыслы чистыми, а намерения искренними, значит я вправе забрать этот меч и вернуться домой. — Посмотри-ка, — она с улыбкой приняла его вызов. — Так значит, внутри себя ты ещё прячешь былой пыл. А я думала, что ты выгорел дотла. — Не пытайтесь потопить меня в сожалениях или стыде, — Сюэ Ян скользнул взглядом по Шуанхуа. — Внутри меня достаточно огня, чтобы справиться даже с этим. — Удивительно беспринципный и живучий мальчишка, — Бессмертная покачала головой. — А ведь я могла бы убить тебя прямо здесь. — Боюсь, это невозможно, — Сюэ Ян скромно пожал плечами. — В новой жизни я не творил зла, а убийство невинных может навредить вашей душе, поверьте, я знаю. — Что за наглец. Я всё ещё могу изменить своё решение… — Но не измените, — лёгкая улыбка тронула губы Сюэ Яна. — Иначе не стали бы возиться со мной так долго. — Ты ещё не знаешь, что ждёт тебя, когда А-Чэнь всё вспомнит. — Я готов принять любой исход, лишь бы он был жив и здоров ещё долгие годы. — Ты сумасшедший, — Баошань Саньжэнь потёрла висок. — И влюблённый, — спокойно ответил Сюэ Ян. — Так что насчёт Шуанхуа? — Мне больше нравилось, когда ты молчал и покорно кивал. — Я всё ещё согласен с каждым вашим высказыванием. Но мне нужен этот меч. — Подхалим! — И это тоже верно, — Сюэ Ян согласно кивнул. — Могу я забрать меч? — Ты не заслуживаешь даже прикасаться к нему! — Баошань Саньжэнь упрямо сложила руки на груди. — И не собираюсь. Только руки Сяо Синчэня коснутся этого меча. — Ты разрушишь его жизнь… — Я разрушу его жизнь, если продолжу этот обман, — парировал Сюэ Ян. — Но я не отниму у него любимое дело и близких людей, как это случилось в прошлый раз. — Он не потерпит тебя рядом, — Бессмертная осуждающе окинула Сюэ Яна взглядом. — Не надейся на счастливый конец. — Вы не можете знать точно… — Может и знаю, — ответила Баошань Саньжэнь. — Я знала, что ты придёшь, и знаю, что ждёт тебя дальше. — Что? — Сюэ Ян с недоумением посмотрел на Бессмертную. — Я отдам тебе Шуанхуа, потому что это важно для моего ученика, — она сняла меч с подставки и, взглянув на него в последний раз, обернула белым шёлком, лежавшим на алтаре. — Но знай, что с этого момента твоя жизнь круто изменится совсем не в лучшую сторону, — Баошань Саньжэнь нехотя протянула меч Сюэ Яну. — Когда ты снова окажешься в тумане, где спрятаны руины твоего прошлого, обещай, что в этот раз ты будешь защищать Синчэня и убережёшь его от тьмы, что крадётся за тобой по пятам. — Я не… — Сюэ Ян растерянно хлопал глазами, пытаясь осознать услышанное. — Я не совсем понимаю, о чём вы… — Ты вспомнишь мои слова, когда придёт время, — вздохнула Бессмертная. — Есть ещё одна вещь, которую ты должен отдать Синчэню, — она достала из-за пояса бархатный мешочек с вышитой синей лилией. — Я прокляла его, так что если попытаешься открыть, у тебя отсохнут руки. Ничего не спрашивай и не говори, А-Чэнь сам всё поймет. — Х-хорошо, — Сюэ Ян недоверчиво посмотрел на странный мешочек, но всё же взял его и спрятал за пазухой. — А теперь бери меч и убирайся отсюда, пока я не передумала. Выход найдёшь сам, у меня разболелась голова. Дрожащими руками Сюэ Ян забрал Шуанхуа, которым когда-то Сяо Синчэнь так изящно и точно сражался с нечистью. Затем этот же меч был осквернён кровью невинных, и в итоге стал убежищем для маленького осколка души, в котором скопилась вся боль и отчаяние короткой жизни даочжана. И Сюэ Яну предстояло вернуть его прямиком в тот день, когда на белоснежных одеждах расцвели багровые цветы. — Спасибо, что поверили мне, госпожа Бессмертная, — Сюэ Ян склонил голову в поклоне. — Обещаю оберегать и защищать вашего ученика. — Иди уже, меня раздражает твоя вежливость, — она отмахнулась от него и вернулась в покои, давая понять, что их разговор окончен. Не сдержав улыбки, Сюэ Ян поспешил скрыться за дверью, чтобы не испытывать терпение наставницы Сяо Синчэня. Она задумчиво стучала пальцами по подлокотнику кресла, когда в её покоях бесшумно появился ученик. — Вы звали меня? — спросил юноша, подобравшись поближе. — Будь добр, Лэй-эр, сделай для этой уставшей наставницы чай с тимьяном и сыграй что-нибудь, чтобы успокоить головную боль, — Баошань Саньжэнь прикрыла глаза и откинула затылок на спинку кресла. — Наставница, простите моё любопытство, но я видел, как этот незнакомец забрал Шуанхуа, хотя вы говорили, что этот меч очень ценен для вас, — Лэй-эр принялся умело смешивать травы в чайнике. — Так почему же вы отдали его? — У Шуанхуа есть свой хозяин, я лишь хранила его до нужного момента, — не открывая глаз, ответила Бессмертная. — Я уже знаю, что случится дальше, и не в моих силах что-то изменить. — Но вы говорили, что в этом мече спрятан осколок чьей-то души, — юноша принёс поднос с чаем и поставил его на стол, чтобы разлить ароматный напиток по чашкам. — Да, и ему пора воссоединиться с остальной частью, — Бессмертная приняла чарку с чаем и благодарно кивнула ученику. — Иначе владельца неполной души ждут бесконечные кошмары, неудачи и частые болезни в будущем. Душа — самое ценное, что есть в наших телах, поэтому так важно беречь её от тьмы и хаоса. — Я буду осторожен, наставница, — Лэй-эр прищурился и подул на горячий чай. Баошань Саньжэнь печально посмотрела на него и тяжело вздохнула, представляя на его месте совсем другого юношу.

***

Почти за два дня Сюэ Ян добрался до южных земель и вернулся домой. Теперь каждый уголок большого поместья, казалось, наполнился иным смыслом, и Сюэ Ян как никогда осознавал, что не хочет всё это терять. Кем бы ни был в прошлом, здесь его знали совсем другим человеком. — Я слышу, как ты крадёшься в коридоре, — знакомый голос окликнул Сюэ Яна, когда он ступил на первую ступень лестницы. — А-Сюань, ты совсем не скучал по своей сестре? Несмотря на усталость после дороги и поздний час, Сюэ Ян, усмехнувшись, всё же заглянул в главный зал. На диване в окружении вещей и старых бумаг сидела Шэнь Аймин, разглядывая серую мятую тряпицу. — Ну что, всё прошло по плану? — спросила она. — Можно и так сказать, — Сюэ Ян сел напротив, опустив взгляд. Смятение в его душе и хаос в мыслях не давали настроиться на привычный диалог. Стоило ему посмотреть на свою сестру, как в памяти возникали образы из иллюзии, где она умерла по его вине. — Вчера на служанку чуть не рухнули ящики в кладовке, поэтому мы второй день перебираем вещи оттуда, — она развернула перед Сюэ Яном крошечную рубашку, потемневшую от времени и сохранившую старые пятна. — Можешь представить, что ты когда-то был настолько маленьким? — Это… моя? — удивлённо спросил он. — Да, мама хранила все наши игрушки и одежду… Тут даже твои первые попытки написать собственное имя, — Шэнь Аймин протянула брату пожелтевший листок с тусклыми кривыми иероглифами. Крупными мазками прямо по центру расположилось едва узнаваемое «Шэнь Сюань», а рядом аккуратными чёткими линиями эти же иероглифы были написаны рукой его матери. Сюэ Ян слабо улыбнулся собственным воспоминаниям. Эта поездка сильно вымотала его, но сейчас чувствовал приятное тепло внутри. — Рука не поднимется это всё выкинуть, придётся пожертвовать книгами учёта казны за предыдущие десять лет, — Шэнь Аймин бережно сложила детскую рубашку и убрала в ящик. — Кажется, мама хотела, чтобы у нас осталась память о времени, проведённому с ней. — Неужели так много лет прошло? — с грустью вздохнул Сюэ Ян. Еще одна жизнь неумолимо отсчитывала годы, и странное предчувствие сопровождало его с того момента, как он покинул Неизвестную гору. Сюэ Ян думал о том, что Баошань Саньжэнь сказала ему напоследок. Его жизнь теперь изменится? Тьма, крадущаяся по пятам? Он снова сделает что-то плохое? — Да, вроде ещё вчера мы доставали тётушек своей болтовнёй и гоняли рыб в пруду, а сегодня несём ответственность за целый орден, — ответила Шэнь Аймин. — Почему никто не предупреждал, что детство так быстро закончится? — Брось, я видел, как ты гонялась за сторожевой собакой на прошлой неделе, — Сюэ Ян хитро улыбнулся. — А месяц назад ты делала бабочек из бумаги, как учила мама. А ещё… — Молчать! — она кинула в брата первую попавшуюся вещь, которой оказались детские штанишки. — Думаешь, ты тут вырос таким серьёзным? Я знаю, что ты не перестал воровать конфеты с кухни и рисуешь всяких зверушек на встречах с другими орденами! — Что? Это было всего один раз! — возмутился он. — Я чуть не уснул, когда они зачитывали пункты соглашения… — А как мило ты обнимаешь подушку во сне… — Так, достаточно! — А ещё я слышала, как ты разговаривал со своим конём… — Я пошёл спать! Но перед сном Сюэ Ян не удержался от того, чтобы вынуть из мешочка цянькунь Шуанхуа. Он лишь развернул уголок ткани, что скрывала тяжёлые ножны, и даже не пытался прикоснуться к холодному железу. В последний раз он пытался убить этим мечом Лань Ванцзи, и Сюэ Яну хотелось бы забыть этот момент его жизни. Иногда ему всё ещё снилось, как его собственная рука отделяется от тела после точного удара Бичэня. Ему безумно хотелось увидеть Сяо Синчэня после разлуки, тысячу раз произнести простое «я тебя люблю», на осознание которого Сюэ Ян потратил две жизни, однако, он обещал себе, что скажет эти слова только после того, как даочжан всё вспомнит. Иначе это снова будет обманом. Было тревожно перебирать в голове варианты развития событий, но предугадать всё не в силах Сюэ Яна. Для него это было долгое и сложное путешествие сквозь время, для Сяо Синчэня же всё закончилось в тот день, когда он убил себя. Все эти годы его душа крепко спала, и уже завтра ему предстояло проснуться и осознать всю эту громаду событий, которые случились в его отсутствие. Это могло сломать Сяо Синчэня, свести его с ума или заставить придушить Сюэ Яна голыми руками за злую шутку, и неизвестно, какой из исходов казался страшнее. Бесконечно долгий день Сюэ Ян мог думать лишь о предстоящем вечере. Он пробовал заниматься делами, но в итоге из-за рассеянности пролил чернила на стол и наступил на хвост кошке, задремавший на крыльце. Медитации, духовные практики, дневной сон — ничего не помогало от нарастающей внутри Сюэ Яна паники. Чем ближе солнце склонялось к горизонту, тем ближе был момент, когда он переступит порог дома Сяо Синчэня с Шуанхуа в руках. Казалось, всё было решено заранее, ещё на Неизвестной горе, но внезапно вся смелость куда-то испарилась. Сюэ Ян привык к спокойной и размеренной жизни и без сомнений признался бы, что ему тяжело разрушить этот комфорт. Но отпустить тяжёлый груз с души было куда важнее, как и вернуть недостающий осколок души в тело даочжана. А затем просто принять свою участь. Сюэ Ян бормотал вслух заготовленные фразы по дороге к хижине лекаря. Наверняка со стороны он выглядел как сумасшедший — бледный и с синяками под глазами от недосыпа, шёл и спорил сам с собой, сжимая в руке завёрнутый в ткань меч. Привычка проговаривать вслух собственные мысли была последствием долгого одинокого заточения, а затем таких же одиноких скитаний, и Сюэ Ян так отвык от долгих бесед, что часто продумывал диалоги в своей голове прежде, чем решиться заговорить. Когда-то он был остёр на язык и без труда мог одолеть оппонента несколькими фразами, но с тех пор, как это стало причиной смерти Сяо Синчэня, Сюэ Ян начал чаще обдумывать слова, прежде чем позволить им быть озвученными. Он сам в полной мере не осознавал, через какие изменения прошёл за это время, но всё ещё чувствовал себя так, будто не отмылся от прошлой грязи. Ступени крыльца привычно скрипнули, когда Сюэ Ян медленно поднялся по ним, заметив свет в окне кабинета Сяо Синчэня. Сердце тяжело стучало в груди, от волнения подрагивали кончики пальцев, и нижняя губа покраснела от укусов. Неужели сейчас они встретятся? Десятилетия назад Сюэ Ян прижимал к себе остывший труп, закрывая трясущейся ладонью узкую рану на шее. Сегодня он вернёт Сяо Синчэня по-настоящему, и от этой мысли внутри всё сжималось. Стук в дверь, знакомый голос приглашает войти, в доме привычно пахнет травами. Он сидит за столом, склонившись над бумагами, но тут же поднимает взгляд, расплываясь в счастливой улыбке. Сегодня он одет в белое — впервые с момента их встречи, и Сюэ Яну кажется, что он задохнётся и умрёт ещё у порога, не справившись с волнением. Сяо Синчэнь переводит удивлённый взгляд на рукоять Шуанхуа и вопросительно хмурит брови. Сюэ Ян не знает, как начать разговор, да и во рту пересохло — то ли от паники, то ли от красоты вдруг оказавшегося перед ним Синчэня. Когда он видел даочжана в прошлый раз, в его голове ещё не горели красные фонарики, сложившиеся в удивительную фразу «я люблю тебя». — Ты вернулся, — он радостно улыбается, прищурив янтарные глаза. — Как прошла поездка? — Д-да… Чудесно, — Сюэ Ян не слышит собственный голос за частым сердцебиением. — Расскажешь, что заставило тебя покинуть орден? — Сяо Синчэнь с любопытством наклонил голову. — И зачем ты принёс этот меч? Сюэ Ян нервно улыбнулся и лишь крепче сжал пальцы на ножнах Шуанхуа. Он должен сделать это… прямо сейчас? Позволить Сяо Синчэню прикоснуться к холодной рукояти, а потом… Что будет потом? Неужели это станет концом их дружбы и любви, пусть невзаимной и тайной, но превратившей кошмарного монстра в обычного человека? Сюэ Ян цеплялся взглядом за каждую мелочь во внешности Сяо Синчэня — его родинки и длинные ресницы, изящный изгиб шеи и тонкие пальцы, чуть выгоревшие за лето локоны и едва заметные веснушки вокруг носа. Почему раньше он не замечал все эти детали, и почему хотелось потратить вечность, чтобы отыскать их все? — Даочжан… — хрипло и беспомощно, потому что сил держаться почти не осталось. Или он сделает это сейчас, или уже никогда. — Я принёс его для тебя. — Для меня? — Сяо Синчэнь изумлённо вскинул брови. — Но ты же знаешь, что я не владею мечом… — Он нужен не для этого, — хотя после возвращения воспоминаний и восстановления духовного ядра Сяо Синчэнь вплоне сможет пронзить этим мечом Сюэ Яна насквозь. — Тебе нужно лишь прикоснуться к нему. — Что? — он с удивлением посмотрел на Сюэ Яна. — Для чего? — Всё это время я скрывал от тебя одну тайну… Она сводила меня с ума и порой не давала уснуть по ночам, и я решил, что пора доверить её тебе, — Сюэ Ян, пытаясь унять дрожь в руках, взял Шуанхуа в обе руки и откинул угол ткани, чтобы Сяо Синчэнь мог его видеть. — Этот меч расскажет тебе мой самый страшный секрет. — Ты пугаешь меня, — даочжан сделал шаг назад, но с интересом остановил взгляд на резной рукояти меча. — Что такого ты мог натворить? Расскажи мне, и я обещаю, что не буду тебя осуждать… — Нет! — Сюэ Ян стиснул зубы, стараясь не заплакать. — Не обещай мне ничего и поступай так, как посчитаешь нужным. Я доверяю тебе свою жизнь и не прошу ничего взамен, потому что уже задолжал слишком много. — Вэньян… — Это имя скрывает за собой совсем другого человека, — он прикусил губу и тяжело сглотнул. — И прежде, чем ты вспомнишь всё, я хочу сказать тебе, что мне очень жаль. Я говорил искренне всегда и утаил лишь одно, но самые ценные моменты моих жизней связаны только с тобой. — Жизней? — даочжан выглядел потрясённым. — Почему ты говоришь так, будто прощаешься со мной? — Потому что я не знаю, что может случиться в следующую минуту, — Сюэ Ян пожал плечами и захлопал ресницами, скрывая подступившие слёзы. — Но это важно для тебя. Для нас обоих. — Я должен… прикоснуться к мечу? — он неуверенно протянул руку, и Сюэ Ян непроизвольно сжался. — Да… Нет! Подожди, — Сюэ Ян остановил Сяо Синчэня на полпути и шумно выдохнул. В последний раз он взглянул в глаза, в которых не было презрения или отвращения. В последний раз увидел, как гаснет прекрасная улыбка на чужом лице. — Всё, держи… Ладонь уверенно легла на рукоять меча, и Шуанхуа ощутимо дрогнул, будто очнувшись ото сна. Для Сюэ Яна этот момент казался очередным кошмаром, и он надеялся, что может проснуться утром. Сяо Синчэнь вдруг изменился в лице и с сосредоточенным выражением потянул меч из ножен. Цунь за цунем начищенное лезвие освобождалось от оков, и знакомые иероглифы мягко засветились голубоватым светом. Наконец, Шуанхуа покинул ножны, Сюэ Ян отложил их в сторону, не сводя взгляда с Сяо Синчэня. Он хмурился разглядывая идеально сбалансированное и острое оружие, которое окружало всё более интенсивное сияние. — Даочжан? — тихо позвал Сюэ Ян, но Сяо Синчэнь уже не слышал его. Он вдруг застыл на месте и медленно опустил меч, уперев кончик лезвия в пол. В следующее мгновение он вздрогнул будто от удара и зашипел от боли, накрыв ладонью место рядом с сердцем. — А-ах, — тихий стон боли сорвался с его губ, и Сяо Синчэнь прикрыл глаза, начиная медленно оседать на пол. — Даочжан! — Сюэ Ян рухнул на колени и подполз ближе, не решаясь дотронуться. — Тебе больно? Сяо Синчэнь склонил голову, опираясь на меч, и закрыл лицо рукой. Он пару раз потёр веки, словно пытаясь избавиться от неприятных ощущений, а Сюэ Ян боялся даже вздохнуть лишний раз. Шуанхуа ярко сиял, возвращая последний осколок души на место, а Сяо Синчэнь часто вздрагивал от боли. Сюэ Ян помнил свои ощущения в момент, когда прежние воспоминания пытались вклиниться в его память, и эту ужасную боль не сравнить ни с чем, будто внутрь черепа кто-то залил раскалённое железо, а бесконечный хаос мыслей сводил с ума. Очередные страдания выпали на участь Сяо Синчэня, и виноват в этом снова был Сюэ Ян. — Прости, прости, прости, прости, — бессвязно шептал он, вглядываясь в лицо Сяо Синчэня. — Я не хотел, мне так жаль, прости, что сделал тебе больно. Даочжан никак не реагировал на его слова, и Сюэ Ян начал переживать о том, что допустил ошибку. Вряд ли кто-то до него проводил столько манипуляций с чужой душой, вдруг из-за этого Сяо Синчэнь теперь не очнётся? — Даочжан… Сяо Синчэнь, — он мягко потряс его за плечи. — Ты слышишь меня? Скажи что-нибудь… Только не оставляй меня больше! Сияние Шуанхуа начало угасать, Сяо Синчэнь изредка морщился от боли, но всё же был в сознании, учитывая, что ему удавалось удерживать себя от падения. — Я всё объясню тебе, расскажу любую правду, я больше никогда не буду лгать и обманывать, я сделаю что угодно, — он быстрым движением вытер сорвавшуюся по щеке слезу. — Посмотри же на меня! Сяо Синчэнь пошатнулся и медленно открыл веки. Он с трудом сфокусировал взгляд на Сюэ Яне, несколько секунд рассматривая лицо перед собой. Застывшие в его глазах кристально чистые слёзы вдруг покатились по щекам, оставляя за собой влажные дорожки. Уголки губ Сяо Синчэня поползли вниз, а жидкий мёд в его глазах превратился в застывший янтарь. Сюэ Ян в панике смотрел, как исказились от злости знакомые черты, как добродушная улыбка превратилась в оскал. — Тебе всё ещё весело? — одна фраза пригвоздила Сюэ Яна к полу, лишив дара речи. — Подонок. За годы знакомства с Сяо Синчэнем он ни разу не видел этого выражения на его лице. Даже перед самой смертью его ярость не достигла этого предела. — Сяо Синчэнь? — с надеждой спросил Сюэ Ян, наблюдая, как даос медленно поднимается с колен. — Это правда ты? — Ты ещё недостаточно надо мной поиздевался? — он расправил плечи и свысока посмотрел на стоявшего перед ним на коленях Сюэ Яна. — Что ты на этот раз задумал? — Ничего плохого, — он подполз ближе, но даочжан сделал шаг назад. — Я и не думал вредить тебе, я сделал это, потому что люблю тебя, — эти слова вырвались сами собой, и Сюэ Ян удивлённо распахнул глаза от собственного признания. Кажется, он окончательно потерял остатки разума. — Ты… любишь? — Сяо Синчэнь нервно усмехнулся. — Очередная ложь, чтобы унизить меня, — процедил он сквозь зубы и поднял Шуанхуа в воздух. Сердце Сюэ Яна пропустило удар, когда в голове возникла мысль о том, что Сяо Синчэнь снова собирался закончить свою едва начавшуюся жизнь. — Нет! — крикнул он и резко обхватил меч голыми руками. — Не делай этого! Только не это! Кровь тут же заструилась по лезвию, собираясь в лужицу на полу, и Сяо Синчэнь ошеломлённо попятился, выпустив Шуанхуа из рук. С грохотом оружие отлетело в сторону, а Сюэ Ян продолжал подползать ближе. — Давай поговорим, прошу, дай мне шанс всё объяснить… — Замолчи! — Сяо Синчэнь в панике оглядывался по сторонам, но вокруг него были лишь травы, горшочки и свитки с рецептами. Он уже упёрся поясницей в столешницу, а Сюэ Ян подбирался всё ближе, бормоча раздражающие глупости. — Я не собирался убивать тебя, я столько сил потратил, чтобы исправить эту ошибку, — он хотел ухватиться за белоснежный подол, но с его ладоней крупными каплями струилась кровь. — Что мне сделать, чтобы ты захотел выслушать меня? — Мне противен ты и твой голос, я не желаю слушать твой пустой трёп и видеть тебя перед собой! — яростно высказал Сяо Синчэнь, но вдруг опешил. Он вытянул ладонь перед лицом, внимательно разглядывая её. — Что… Как ты… Мои глаза… — Ты снова можешь видеть, — Сюэ Ян натянул улыбку на лицо, несмотря на слёзы. — Все закаты, рассветы и самые красивые цветы… Я вернул тебе то, что отнял. — Вернул? А как насчёт жизни Сун Цзычэня? Где он? Где я? Почему всё так… — Сяо Синчэнь вцепился пальцами в висок и зажмурился. — Убирайся отсюда… — Что? — растерянно спросил Сюэ Ян. — Исчезни! Оставь меня! — Даочжан… — Пошёл вон! — одним движением он откинул подол одежд и вынул из ножен спрятанный на бедре кинжал. — Или я убью тебя. Сюэ Ян посмотрел на направленный в его сторону кинжал и поднялся на ноги. В голове всё перемешалось, и он больше не знал, что сказать. Он печально смотрел на Сяо Синчэня, в котором не осталось ни капли добродушия и радости. Его ледяной взгляд пронзал насквозь. Врезавшись в стену, Сюэ Ян остановился и закрыл глаза, будто это могло спасти от упёршегося в его шею кончика лезвия. Что ж, если ему суждено умереть, это будет лучшей смертью. Было заметно, как дрожала рука Сяо Синчэня, и как он колебался, не решаясь воплотить в жизнь свою угрозу. Перед ним стоял человек, разрушивший всю его жизнь, и он так покорно подставил шею, не пытаясь защититься. В голове разливалась тяжесть, глаза всё ещё болели, а духовное ядро неприятно ныло. Сейчас был не лучший момент, чтобы обзавестись трупом в доме, и Сяо Синчэнь отступил, тихо повторив: — Убирайся… В душе у Сюэ Яна осталась лишь пустота. Он открыл глаза, подумав, что умереть было бы лучше, чем видеть ненависть во взгляде любимого человека. Слишком нагло и низко мечтать о том, что в сердце Сяо Синчэня найдётся сострадание для него. Оставлять его одного в такой момент было страшно, и Сюэ Ян пытался что-то говорить, пока пятился к выходу, но даос даже не слушал его слова. Он грубо вытолкал Сюэ Яна за порог и захлопнул дверь, опустив все засовы. — Даочжан… — он тихо позвал снаружи. — Позволь помочь… Я не хочу, чтобы ты страдал в одиночестве. — Заткнись, — Сяо Синчэнь упёрся рукой в дверь и закрыл глаза. Головная боль становилась невыносимой, и каждый звук лишь распалял её. — Уходи. — Нам надо поговорить. Я не уйду… — Исчезни! — даочжан ударил ладонью по двери, и она моментально покрылась толстым слоем инея. Он почувствовал сильный всплеск духовной энергии и услышал, как снаружи ахнул Сюэ Ян. Запинаясь на каждом шаге, Сяо Синчэнь добрался до окна и нетерпеливо выглянул, обнаружив, что вокруг его дома возник барьер. Это он его сделал? Внезапно вернувшаяся в меридианы ци плохо поддавалась контролю, и Сюэ Ян ощутил это на собственной шкуре. Его отбросило на несколько метров от дома, а вспыхивающий белыми искрами барьер не подпускал даже к крыльцу. Моросивший с самого утра дождь превратился в крошечные снежинки, оседавшие на ресницах и волосах. Снежинки в конце августа. Сюэ Ян задрал голову к небу и понял, что это странное явление происходило лишь рядом с барьером. Что бы он ни попытался сейчас сказать, Сяо Синчэнь уже не смог бы это услышать. Он не успел даже добраться до полки с лекарствами, чтобы попытаться облегчить боль, и рухнул без чувств прямо на полу кабинета.