***
— Почему начало этой истории мне совсем не нравится? — Сяо Синчэнь чувствовал, как его веки становятся тяжелее, но желание дослушать рассказ до конца было сильнее. — Потому что это часть моей жизни, а до встречи с тобой в ней не было ничего хорошего, — Сюэ Ян устало зевнул и потёр глаза, в который раз вспоминая, как когда-то мог спокойно спать по ночам. — Дай угадаю, в итоге подозрительный незнакомец вернулся в приют именно за тобой? — Это же было очевидно? — Сюэ Ян вопросительно поднял бровь и посмотрел на Сяо Синчэня. — Очевидно, — передразнил его даочжан и ткнул Сюэ Яна под ребро. — Решил потешаться надо мной? — В аду у меня не будет такой возможности, — подмигнул заклинатель. — Поэтому я не упускаю шансов. Сейчас Сяо Синчэню казалось, что его желание вонзить пару игл в тело Сюэ Яна находится где-то наравне с желанием поцеловать его. И то, и другое заставит его замолчать, да и, к тому же, доставит даосу удовольствие… Сложный выбор. — Ты прожил столько лет, а всё ещё ведёшь себя как ребёнок, — всё же мягко ответил Сяо Синчэнь. — Ну, если подумать, то это первая жизнь, которую я действительно живу, — Сюэ Ян печально усмехнулся. — В прошлый раз мне приходилось лишь выживать. Поэтому прости, если порой я слишком надоедлив. — Всё… в порядке, — выдохнул Сяо Синчэнь, потому что Сюэ Ян начал медленно выводить круги пальцами на его ладони. Полное сумасшествие. Он рассеянно смотрел в потолок, кажется, даже не замечая, как нежно касается чужой руки… или просто хорошо притворялся. Они были достаточно близки в последние несколько месяцев, но именно сейчас это ощущалось совсем иначе. Когда вся правда всплыла на поверхность, а старые раны были методично вскрыты, чувства из бурного потока стали превращаться в спокойную, но глубокую реку. В чём-то Сюэ Ян был прав и, несмотря на прожитые годы, для них обоих многое оказалось новым и непривычным. Учиться слышать друг друга и искать компромиссы, принимать и понимать тёмные стороны и стараться поддерживать светлые… Впереди оставались огромные неисследованные земли, и по дороге наверняка покажется немало проблем и трудностей, но, в конечном итоге, разве это не стоит того, чтобы быть рядом с тем, кого выбрало сердце? Можно взращивать старые обиды в сердце и прятаться за высокими стенами безразличия, а можно просто позволить себе войти в чистые воды любви. На берегу это кажется пугающим и жутким, но что, если вода на самом деле окажется тёплой, а течение приведет прямиком к долгожданному счастью? Сяо Синчэнь не мог знать наверняка, но он понимал, что риск может быть оправдан. Поначалу ему казалось, что запереть себя на вершине ледяной горы будет лучшим решением, ведь там его безопасное место, там всё знакомо и понятно, а рядом с Сюэ Яном каждый день полон непредсказуемости… Но разве не потому он и влюбился в этого человека уже дважды? Дикий, вызывающий, самонадеянный, но в то же время понимающий и внимательный. Сюэ Ян мог быть пугающе строгим и невероятно нежным, но всё же рядом с ним Сяо Синчэнь не чувствовал себя в опасности. Возможно, спустя столько лет Сюэ Ян и правда выбрал простую и спокойную жизнь. — Так значит, когда таинственный господин вернулся, он забрал тебя из приюта? — Да, — пальцы Сюэ Яна замерли. Секунда промедления, и его ладонь накрыла руку Сяо Синчэня. — Он вернулся через пару недель после нашей первой встречи. Цуй Цзянь, — ядовито процедил он. — Его имя я подслушал из их разговора с тетушкой Хао. В тот день я даже не думал о том, что уже к вечеру в последний раз покину двери приюта. — Всё произошло так быстро? — удивился Сяо Синчэнь, делая вид, что совершенно не замечает настойчивых поглаживаний Сюэ Яна. — Многие в Куйчжоу знали его. Он был богат, часто улыбался, подавал милостыню нищим… и иногда забирал сирот под своё крыло, — Сюэ Ян раздражённо цыкнул. — Хоть я и был мал, но с первого взгляда понял, насколько лживой была улыбка этого мерзкого ублюдка… — он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. — Я не был первым ребёнком, которого Цуй Цзянь забрал из приюта, и, похоже, это обговорили уже заранее, поэтому в тот же день, пообещав мне достойное обучение в крупном ордене через пару лет, он посадил меня в свой экипаж. — Тебя так просто отдали? — Тетушка Хао говорила что-то про счастливое будущее, много плакала, но в итоге легко распрощалась со мной… Лю Ифэй, кажется, к тому моменту покинула приют и перебралась в другой город.***
Двухместный экипаж заехал во двор поместья по идеально вычищенной каменной дорожке. Тёмные стволы редких кустарников, несколько небольших построек для слуг и недавно выкрашенный ярко-красный дом с чёрной черепичной крышей, укрывавшей второй этаж. На длинном крыльце покачивались ещё незажжённые фонари, на ветру трепетали бумажные разноцветные гирлянды, оставшиеся, похоже, после празднования середины осени. В окнах приветственно горел свет, приглашая укрыться от холодного осеннего вечера. Сюэ Ян изумлённо хлопал глазами, кутаясь в большой теплый плед и не замечая на себе пристальный взгляд Цуй Цзяня. — Нравится? — он слегка подтолкнул мальчика локтем, отвлекая от созерцания шикарного поместья. — Крас-сиво, — несмело ответил Сюэ Ян. Его крайне пугала внезапная смена обстановки. Собранные впопыхах немногочисленные вещи, полное непонимание того, куда его везут, и что теперь будет, невозможность даже обдумать случившееся… Никто не спросил Сюэ Яна, хочет ли он покидать приют, всё уже было решено за него. — Не волнуйся, здесь тебе будет гораздо лучше, чем в приюте, — ласково произнёс Цуй Цзянь. — Когда я впервые увидел тебя, то просто не смог выкинуть из своей головы… Такой красивый и несчастный мальчик, — он цокнул языком. — Я решил, что обязательно заберу тебя домой и подарю лучшую жизнь. Сюэ Ян ничего не ответил, лишь невольно поёжился, то ли от сырого ветра, то ли от странных сладких речей. Но выбора не оставалось, шаг за шагом он направлялся к дверям огромного дома, дрожа от страха и неизвестности. Внутри всё выглядело ещё более роскошно — дорогая мебель из тёмного дерева, позолота, картины, сотни свечей… У Сюэ Яна разбегались глаза от невиданного ранее великолепия, и поэтому он просто замер посреди просторной комнаты, служившей для встречи гостей. Здесь были и шкафы, заставленные книгами, и искусные вазы, и блестящие от лака столики с чайными наборами. Поместье выглядело уютно в мягком свете свечей и фонарей, и Сюэ Ян почти расслабился, пока на его плечо не легла тяжёлая ладонь. — У тебя будет время осмотреть тут всё, — бархатным голосом произнёс Цуй Цзянь. — Но сейчас уже довольно поздно, так что лучше нам искупать тебя и уложить спать, как думаешь, А-Ян? Собственное имя из чужих уст резко привлекло внимание Сюэ Яна. Он вскинул голову, смотря на мужчину снизу вверх, и скромно кивнул. Сердце от волнения громко стучало в груди, хотелось сейчас же оказаться в своей тихой приютской комнатке, и пусть там не было друзей, зато всё было привычно и понятно… — Завтра познакомишься с остальными ребятами, сейчас они уже отправились спать, — говорил господин Цуй, ведя Сюэ Яна по коридору за руку. Шершавым пальцем он поглаживал мягкую детскую ладошку, пока не наткнулся на зажившие шрамы. Удивлённо вскинув брови, мужчина остановился и получше рассмотрел руку Сюэ Яна. — Ох… — Это случайно, — тут же выпалил ребёнок. Ему ужасно не хотелось никому рассказывать о том, как глупо он потерял свой палец. Сюэ Ян чувствовал себя виноватым и, кроме того, стеснялся полученного увечья. — Бедный малыш, — Цуй Цзянь слезливо поджал губы и погладил Сюэ Яна по щеке. — Должно быть, это ужасно больно. — Было немножко больно, — соврал он. — Но сейчас ничего не болит. — Ничего, теперь я позабочусь о тебе, — господин Цуй снова сжал руку Сюэ Яна. — Тебе понравится здесь жить.***
— Подожди, мне кажется, что я слышал что-то об этом человеке, когда прибыл в Куйчжоу, чтобы расследовать убийство клана Чан, — Сяо Синчэнь резко вскочил, воодушевлённо уставившись на Сюэ Яна. Но затем резко поник. — Вот только я мало что помню… — Он был довольно известен, но к тому моменту его слава уже заметно утихла, — Сюэ Ян многозначительно улыбнулся, прищурив глаза. — Цуй Цзянь был ужасно богат и ужасно тщеславен. Ради денег и влиятельных связей он был готов на многое. Его огромное поместье от потолка до пола сияло золотом и мерцало от драгоценных камней, — он задумчиво почесал висок. — Мне рассказывали, что там было несколько комнат с разными реликвиями и ценными артефактами, но сам я видел только одну. Вход на второй этаж был разрешён только некоторым слугам и гостям. — С чего вдруг? — нахмурился даос. — Не было комнаты в храме на Неизвестной горе, в которой я бы не побывал, и наставница никогда не запрещала мне ходить, где вздумается. Кажется, если ты принимаешь кого-то в семью, все двери должны быть открыты для него? — О нет, — тихо рассмеялся Сюэ Ян. — Этот скользкий тип любил только себя и золото, и его совсем не интересовали какие-то сопляки. — Но разве… — Цуй Цзянь отлично играл на публику, — взгляд Сюэ Яна тут же стал серьёзным. — Многие верили, что он — чудесный благодетель, который подбирал сирот, вскармливал их, учил грамоте и отправлял в именитые ордены, давая им шанс стать великими заклинателями. Ведь он был так богат и так любил петь сладкие речи… — он поправил подушку под головой и шумно вздохнул. — Первое время всё действительно было похоже на сказку. Помимо меня в доме жили ещё шесть мальчиков, я снова был самым младшим, а самому старшему едва исполнилось четырнадцать. Гао Даомин. Он был первым, с кем я познакомился на второй день моего пребывания в золотой тюрьме.***
После купания в ароматной горячей воде Сюэ Яна проводили в маленькую комнатку на первом этаже поместья. Но даже здесь не скупились на убранство — узорчатая циновка на полу, плотный балдахин над небольшой кроватью, несколько фонариков, украшенных рисунками цветков вишни, расписанный иероглифами широкий свиток, который Сюэ Ян не мог прочитать. На низком столике, стоявшем на циновке, уже были разложены горшочки с едой, и от аппетитного аромата у Сюэ Яна тут же пробудился аппетит. — Я не знала, что ты любишь, поэтому приготовила самую простую еду, — молодая служанка, сопровождавшая Сюэ Яна, дружелюбно улыбнулась. — Поешь и ложись спать, у тебя сегодня был долгий день. — С-спасибо, сестрица, — несмело ответил мальчик, входя в комнату. Служанка тихо прикрыла дверь, оставив Сюэ Яна в одиночестве. Несколько секунд он просто стоял у порога, пытаясь уложить в своём неокрепшем разуме всё случившееся за день. Его правда забрали из приюта в настоящую семью? Смотря на то, как в редкие дни кто-то из сирот махал на прощание рукой, Сюэ Ян ни разу не мог себе представить, что однажды и он окажется на их месте. Не так много семей желали взять в свой дом чужого ребёнка. Иногда это были бездетные пары, которым нужен был наследник, чтобы передать дела семьи или какого-то крошечного клана. Иногда мелкие ордены искали себе учеников, чтобы вырастить из них будущих заклинателей. Но Сюэ Ян точно не подходил ни под один из этих случаев. Почему он? Почему из всех детей в приюте этот господин выбрал хилого и слабого калеку, который вряд ли когда-то научится держать меч… Сюэ Ян до боли прикусил губу и только тогда очнулся от раздумий. В животе урчало, за день он так и не успел нормально поесть, да и дорога заняла пару часов, а умирать от голода он вроде как не собирался. Он не мог понять, что почувствовал, покинув приют, но вряд ли это была тоска. У Сюэ Яна не осталось там ни друзей, ни радостных воспоминаний, лишь одинокие серые дни в тишине своей комнаты… Просто сейчас он чувствовал себя слишком тревожно и неуютно в чужом доме, не понимал, что будет завтра, и куда теперь повернёт его жизнь. Несмотря на голод, закинув в рот пару шариков риса и запив его мясным бульоном, Сюэ Ян вдруг понял, что не может есть. Его мысли то и дело улетали куда-то прочь, а в горле вставал гадкий ком. В конце концов, когда в чашу с бульоном упало несколько солёных капель, дрожащими руками Сюэ Ян поставил её на столик и вытер рукавом покрасневший нос. Как обычно, самым безопасным местом оказалась кровать, потому что там можно было залезть под одеяло и не видеть ничего вокруг. Пусть и из-за этого было трудно дышать и становилось слишком жарко. Сюэ Ян чувствовал необъяснимый, но сильный страх, оставшись в полном одиночестве в странном чужом месте. Однако усталость была сильнее испуганного ребёнка и, пролежав в одной позе около получаса, Сюэ Ян провалился в сон. Утром его встретила та же комната, освещённая золотыми лучами осеннего солнца. Первый раз в жизни Сюэ Ян проснулся за пределами приюта, и непривычная тишина давила на уши. То ли стены в поместье были гораздо прочнее, то ли в коридорах действительно было настолько тихо, но сколько бы мальчик ни прислушивался, никаких звуков он так и не уловил. Что теперь делать? Он не знал, как вести себя здесь, с кем ему можно говорить, и чем заниматься. Может, не поздно попроситься обратно в приют? Пусть жизнь там и была наполнена тычками и издевками, но к ним Сюэ Ян хотя бы привык. Происходящее казалось нереальным. Не могло же всё измениться в один день, словно по щелчку пальцев? Может, это какая-то ошибка? Или Сюэ Ян временно поживёт здесь, а потом вернётся обратно? Но он точно слышал, как господин Цуй говорил о том, что собирается отправить его в один из крупных орденов через пару лет. Сюэ Ян даже мечтать не мог о том, чтобы когда-то стать заклинателем, его возраст и полученные увечья вряд ли позволили бы ему развить крепкое духовное ядро. Он даже читать толком не умел, знал лишь несколько иероглифов, которые с трудом бы написал сейчас по памяти. Для чего ордену такой неумеха? Уродливый глупый калека. Мальчишки в приюте были правы, из Сюэ Яна не мог вырасти достойный воин, и ему достаточно было посмотреть на своё отражение в зеркале, чтобы убедиться в этом. Он боялся выйти из комнаты, поэтому просто медленно ходил по ней, рассматривая книги на полках и пытаясь найти знакомые иероглифы в висящем на стене свитке. Прошло не так много времени, когда его отвлёк тихий стук в дверь. — Уже проснулся? — всё та же служанка осторожно заглянула в комнату. — Почему не выходишь? — Я… А можно? — Сюэ Ян так и застыл на месте, вытянувшись по струнке. — Конечно, можно, — тепло ответила девушка. — Первый этаж дома и двор в твоём распоряжении. А вот по лестницам подниматься нельзя, наверху много редких или даже опасных предметов, так что ты можешь пораниться или случайно уронить их. — Понял… — мальчик потупил взгляд. — У нас тут нет строгого расписания для детишек, кроме обязательных уроков каллиграфии и чтения. Также бывают дела по дому, об этом может попросить господин Цуй, — она задумчиво скрестила руки на груди. — Ах да, выходить за пределы двора одному тоже запрещено, чтобы никто чужой не мог навредить вам. Сюэ Ян тут же спрятал левую руку за спину. — Когда познакомишься с другими детьми, всё станет понятнее, — служанка поправила белоснежный передник. — Сейчас тебе может показаться, что это место мало чем отличается от приюта, из которого тебя забрали, но на самом деле всё не так. Господин Цуй не жалеет времени и денег, чтобы вырастить и обучить сирот, а затем направить их по правильному пути. Возможно, тебе придется прикладывать больше усилий, но ты ведь готов стать известным заклинателем, а? — она весело подмигнула Сюэ Яну. — Давно у нас не было новых детишек, а ты такой миленький. — Спасибо, — смутился Сюэ Ян. — Я не понимаю, почему господин выбрал меня. — О, в этом нет какой-то особой тайны, просто ты понравился ему, и всё. Не так давно господин Цуй отправил одного из старших мальчиков на обучение в орден… Ланьлин Цзинь, кажется, вот и решил взять на воспитание ещё одного ребёнка, — она шумно вздохнула. — Тяжело прощаться с детьми, они всегда покидают дом так неожиданно. — И что мне теперь делать? — Жить, — девушка тихо рассмеялась. — Есть много полезной еды, учиться читать книги и готовиться к большому будущему, — она на мгновение выглянула в коридор и снова повернулась к Сюэ Яну. — Ты такой маленький, а я тут забиваю тебе голову всякой ерундой… Лучше иди знакомиться с другими ребятами, а потом я принесу тебе завтрак. — Хорошо, — Сюэ Ян отвечал коротко и тихо. Ему не так часто удавалось общаться со взрослыми вне стен приюта, поэтому сейчас он чувствовал себя крайне неловко. Зная о том, какими жестокими могут быть другие дети, Сюэ Ян неохотно шёл по тёмному коридору мимо других комнат, совершенно не испытывая желания постучаться к кому-то. У него на теле ещё не зажили синяки от прошлых побоев, так что не хотелось получить новые. Шагая почти на цыпочках, он дошёл до конца коридора и хотел было уже развернуться, чтобы пройти к себе в комнату, но тут крайняя дверь тихо открылась. От неожиданности Сюэ Ян отскочил подальше и опустил голову вниз, молясь, чтобы его не тронули. — Простите, — пробубнил он, пятясь вдоль стены. — За что? — спросил его мелодичный мягкий голос. — Я даже не слышал, как ты тут крадёшься. Сюэ Ян осторожно поднял взгляд и несколько раз удивлённо моргнул. В дверях стоял невысокий юноша, уже не ребёнок, но ещё сохранивший оттенки чистой невинности на лице. Смугловатая кожа, рассыпавшиеся по плечам влажные каштановые локоны, бледные веснушки на переносице и невероятные изумрудно-зелёные глаза. Его подтянутый стройный силуэт выглядел как замершая статуя на фоне залитой солнцем комнаты, а по-лисьи прищуренные глаза смотрели на Сюэ Яна с холодным интересом. — Так ты новенький, — будто с разочарованием произнёс юноша. — Давно прибыл? — Вчера, — неуверенно ответил Сюэ Ян. — Как быстро… — прошипел он, скривившись от отвращения. — Что-то не так? — Сюэ Ян опешил от такой реакции. — Нет, — незнакомец покачал головой и прикрыл веки. — Ничего, не бери в голову. Как тебя зовут? — Сюэ Ян. — А я Гао Даомин, — безо всякого энтузиазма ответил он. — И раз уж теперь я самый старший здесь, можешь пока держаться рядом. — Я понял, — Сюэ Ян ответил кивком. — Только я не знаю, что мне сейчас делать… — Какой ты забавный, — Даомин слегка приподнял уголок губ, и его взгляд стал теплее. — У меня были дела, но раз уж я наткнулся на тебя, то познакомлю хотя бы с другими ребятами. Не бойся, мы все здесь стараемся помогать друг другу, так что обращайся, если нужна будет помощь. — Хорошо, — он слегка осмелел и подошёл ближе.***
— Он был невероятно красив, — Сюэ Ян с заметной печалью рассеянно смотрел в стену. — И умён не по годам. Даомин никогда не отказывал мне в просьбах, даже если был слишком уставшим, всё равно приходил перед сном, чтобы я не засыпал в одиночестве. — Он тоже попал туда из приюта? — Нет, — сказал Сюэ Ян. — Даомин сбежал из семьи, в которой его били, и просто скитался по улицам. Чтобы хоть как-то выжить, он брался за любую работу, и так в один день наткнулся на Цуй Цзяня. — Это звучит так странно… — Сяо Синчэнь покачал головой. — Конечно, моя наставница тоже иногда искала сирот на улицах, чтобы передать им своё мастерство, — он на мгновение замолчал. — Думаю, она и сейчас так делает. Да и ты привёл в орден Кувэя, но среди обычных людей такого я не встречал ни разу. — Даочжан, ты просто не знал об этом, — ответил Сюэ Ян. — У богатых людей много причуд и достаточно денег, чтобы потакать им. — Но ведь он подбирал не просто сирот? — Нет. Только тех, что были достаточно красивыми для его вкуса. — Что? Осознание постепенно закрадывалось в голову Сяо Синчэня, и он так и замер, открыв рот и уставившись на Сюэ Яна. Тот провёл кончиком языка по нижней губе и понимающе кивнул. Действительно, сирот часто воспитывали при храмах или брали учениками в ордены, чтобы просто подарить им шанс на жизнь. Чаще всего они не добивались особых высот, становились земледельцами, слугами или, в лучшем случае, не самыми способными заклинателями. Сяо Синчэнь знал, что в прошлой жизни ему несказанно повезло, и если бы Баошань Саньжэнь в один день не решила сделать его своим учеником, то он мог бы чистить коровники до конца своих дней. Но так везло лишь единицам. Сотни других брошенных детей же вынуждены были карабкаться сквозь грязь, чтобы получить свою чашку риса. Сюэ Ян был одним из немногих, кто проложил свой собственный путь, совершенно непохожий и слишком опасный. Обычный мальчик из Куйчжоу смог стать одним из самых опасных тёмных заклинателей за последние пару сотен лет, и в итоге обманул даже смерть. Но что стояло за этим? В какой момент маленький Сюэ Ян сломался настолько, что потерял самого себя? Проще было назвать его монстром, сослаться на то, что человеческого в нём никогда и не было, а его гнилое сердце не способно было испытывать настоящие чувства. Но он смог доказать обратное. Прямо сейчас он сидел перед Сяо Синчэнем, открытый и честный, готовый принять любую участь и даже не пытавшийся сопротивляться. Вэй Усянь, вернувшись из мертвых, получил шанс на искупление и место в ордене рядом со своим супругом, но вот Сюэ Яна вряд ли кто-то стал бы даже слушать. Стоит ему появиться на пороге Башни Кои, как в ту же минуту он будет схвачен и отправлен на казнь, Сяо Синчэнь был уверен в этом, потому как новый глава ордена Ланьлин Цзинь крайне строго относился к приспешникам тёмного пути. Никто даже не станет слушать его историю. Стигийская Тигриная печать была придумана не Сюэ Яном, и не по его воле она погубила три тысячи человек, и если Старейшина Илин заслужил прощение, то чем отличался его ученик? Сейчас Сяо Синчэнь понимал, почему Ханьгуан-цзюнь ценой своей репутации, а порой даже жизни, готов был защищать своего возлюбленного. История их встречи спустя тринадцать лет жестокой разлуки стала частью летописи, её часто приукрашивали или искажали, но главная суть оставалась прежней. Людская ненависть была слепа, и лишь любовь могла увидеть то, что скрыто глубоко внутри. Никто не рождается злодеем, и не получится поделить мир лишь на хорошее и плохое. Когда одинокий мальчик подвергался побоям, где были эти праведники? Когда взрослый мужчина касался невинного тела ребёнка, почему никто не задавал вопросов? Внутри у Сяо Синчэня закипала злость. Толпа готова распотрошить убийцу заживо, закидать камнями и сжечь в огне, но, когда нужно было защитить беспомощное дитя, все притворялись глухими слепцами. — Что-то не так? — Сюэ Ян взволнованно заглянул в лицо Сяо Синчэня, который выглядел так, будто его сейчас вырвет. — Я начинаю догадываться о том, к чему ведёт твоя история, — тихо ответил он. — Если ты не хочешь её слушать, я остановлюсь прямо сейчас. — Хочу, — он поднял свой взгляд на Сюэ Яна, жалея о том, что не оказался рядом гораздо раньше. Когда его руки ещё не окропила чужая кровь. — Только если для тебя это не будет трудно. — Уже нет, — устало улыбнулся Сюэ Ян. — Целая жизнь прошла, я отпустил своё прошлое, — он потёр переносицу и взъерошил спутанную чёлку. — Первые несколько месяцев всё было так, как мне обещали. Я познакомился с другими детьми, и они очень тепло приняли меня. Впервые за всю жизнь я узнал, каково это — играть вместе с кем-то, смеяться и чувствовать себя безопасно. Не было ни ударов, ни обидных слов, — Сюэ Ян задумался. — Мне казалось, что плохое осталось позади… — Ты всегда говорил, что скитался по улицам, но ни разу не упоминал ни о приюте, ни о жизни в доме этого богача, — Сяо Синчэнь откинулся на вытянутые руки. — Почему ты всё скрывал? — Потому что я скорее предпочёл бы отрезать себе язык, чем рассказать об этом, — Сюэ Ян крепко сжал челюсти и замолчал. Сяо Синчэнь шумно выдохнул и придвинулся ближе, расположившись прямо напротив Сюэ Яна. — Ты заставил людей считать тебя безумным убийцей, вырезавшим целый клан ради забавы, — тихо, но уверенно звучал голос даоса. — Даже не попытавшись поведать всю историю, ты выбрал стать монстром. Почему? — Мне не нужна чужая жалость, — отрезал заклинатель. — Да, я монстр, и этому нет оправданий. Даос прищурился, рассматривая напряжённые черты лица Сюэ Яна. Очевидно, эта часть жизни ранила его сильнее всего, и чем дальше заходила история, тем сложнее ему было рассказывать её. Ответ был где-то рядом. Тот самый момент, в котором Сюэ Ян потерял всякую веру в людей и решил посвятить свою жизнь мести. Не хотелось давить на эти раны, но Сюэ Яну точно не станет легче, если они продолжат болеть внутри. — Ты не монстр, — спокойно ответил Сяо Синчэнь и протянул руку, чтобы приподнять голову Сюэ Яна за подбородок. — Но с тобой явно случилось что-то, кроме потери мизинца. Что-то гораздо более ужасное. Сюэ Ян едва заметно вздрогнул, смотря Сяо Синчэню в глаза. В его взгляде не было жалости, лишь заметное волнение и нотки сожалений. Время давно упущено, и случившегося не вернуть, они оба понимали это. Даочжан не пытался искать оправдания, он лишь хотел позволить Сюэ Яну быть услышанным хотя бы в новой жизни. — Почему ты делаешь это? — Сюэ Ян закрыл глаза и взял Сяо Синчэня за руку, прижимаясь к ней щекой. — Я не хотел влюбляться в тебя ещё сильнее. — Если тебе больно, я должен найти способ облегчить эту боль, — прошептал даос, осторожно ведя пальцами ниже по лицу Сюэ Яна. — Не нужно прятать её внутри. — Я уже привык к боли, — рвано выдохнул заклинатель. — Она давно стала частью меня. — Ты сможешь жить без неё, — Сяо Синчэнь едва сдерживал своё дыхание. Ему определённо нравилось прикасаться к Сюэ Яну, нравилось смотреть, как он движется навстречу касаниям и не смущается просить ещё. Для него каждый день мог стать последним, и это придавало смелости наслаждаться каждым мгновением. Им было слишком хорошо друг с другом, чтобы отрицать это или играть в безразличие. Сяо Синчэнь понимал, что больше не может прятать свои чувства. Запертые внутри, они приносили лишь боль, а сейчас дарили приятное тепло. Такая любовь сводила с ума. Плавная, глубокая и завораживающая, она не была похожа на то, что испытывал Сяо Синчэнь в первой жизни. И уже почти невозможно было отказаться от неё. Кончики пальцев спустились по шее Сюэ Яна и зарылись в волосы на затылке. Он чуть приоткрыл губы, дыхание заметно участилось, одной рукой он обхватил запястье Сяо Синчэня и крепко сжал. — Ещё немного, и я уже не смогу рассказать тебе, чем всё закончилось, — хрипло прошептал заклинатель. — Ты решил свести меня с ума? — Раз мы вместе пришли в этот мир, то и сходить с ума будем тоже вдвоём, — Сяо Синчэнь попытался усмехнуться, но Сюэ Ян вдруг открыл глаза. Голодный тёмный взгляд пробирал до костей, в животе всё свело от трепета. Плохой была идея остаться вдвоём и начать столь откровенный разговор. Очень плохой. — Я должен был позволить тебе выспаться после боя, — Сюэ Ян будто прочитал мысли даоса. — Если я уйду прямо сейчас, ты позволишь? — Нет, — Сяо Синчэнь продолжал то спускаться пальцами по шее Сюэ Яна, то снова зарываться в его волосы, наслаждаясь тем, как тот почти таял от прикосновений. Они ждали друг друга слишком долго. — Я даже не помню, на чём остановился… Продолжишь мучить меня, и я забуду своё имя. — Я буду здесь, чтобы напомнить тебе… Сяо Синчэнь не успел закончить фразу и не успел даже среагировать на резкое движение Сюэ Яна. Уверенно, но осторожно, он опрокинул его на кровать, прижимая непослушные руки по обеим сторонам от его головы. Полные губы расплылись в довольной улыбке. Сюэ Ян был слишком хорош в мести и лишь выжидал нужный момент, чтобы напомнить даочжану об этом. — Ты всё никак не научишься быть осторожным, — Сюэ Ян наклонился ниже, доводя свою выдержку до предела. Это была их игра, отчаянная и сумасшедшая, под носом у самой смерти. — Одолел жутких демониц, но не можешь перехватить моё жалкое нападение? Что с тобой, даочжан? — Я просто пытался облегчить твоё состояние, не забывай, что я лекарь, — Сяо Синчэнь пытался выглядеть невозмутимым настолько, насколько это было возможно в его положении. — Твои духовные силы колеблются, я лишь нажал на нужные точки. — Любая точка моего тела станет нужной под твоими пальцами, — заклинатель прикусил губу, стараясь удерживать зрительный контакт. Сяо Синчэнь дёрнулся от этих слов, чувствуя, как его щёки заливает жар. Меньше всего ему хотелось тешить самодовольство Сюэ Яна, заливаясь пунцовым румянцем, но оттолкнуть его не хватало сил… или желания. — Чего ты хочешь, даочжан Сяо Синчэнь? — чарующим голосом спросил заклинатель. — Что за желание я вижу в твоих глазах? — Твой рассказ, — с придыханием ответил даос, готовясь откусить себе язык, если что-то неуместное вырвется следом. — Закончи его. Сюэ Ян внимательно разглядывал лицо Сяо Синчэня ещё несколько секунд, а затем, хмыкнув, послушно кивнул и отстранился, как ни в чём не бывало, усаживаясь на кровать. — Всё, что ты пожелаешь.***
— Смотри, какой огромный жук! — на землю упала недоеденная булка, круглолицый мальчишка отряхнул руки от крошек и во все глаза уставился на большого чёрного жука, медленно шагавшего меж травинок. — Ничего себе! — подхватил ещё кто-то, и вот уже вокруг ни о чём не подозревающего насекомого оказались четыре головы. — Давай поймаем его? — Подложим кому-нибудь из слуг в кровать! — Нет, давайте кинем его на голову Мин-гэ! Мальчишки начали живо решать судьбу жука, который в это время незаметно прокрался мимо них и скрылся где-то в сочной весенней траве. — А? — оживился один из ребят. — Ну и куда он делся? — Кого потеряли? — четыре пары глаз тут же устремились на появившегося из дома Даомина. Бежевое легкое ханьфу на нём выглядело помятым, волосы явно были приглажены наспех, и издалека на шее виднелся алый синяк. — Стоило мне отвлечься, и вы опять расшумелись… — Мин-гэ, тут был тако-ой огромный жук! — круглолицый мальчик вскочил на ноги, чтобы восторженно описать свою недавнюю находку. — Мы хотели поймать его и показать тебе! — Не нужно, — юноша мотнул головой и слегка качнулся, но смог сохранить равновесие. — Это существо вольно бродить, где захочет, вы не можете отнять у него свободу. — Братик, ты ударился? — Сюэ Ян подошёл следом, не сводя глаз с шеи Даомина. — А? — он тут же накрыл синяк рукой и отвёл взгляд. — Нет, А-Ян, просто какая-то букашка укусила, а я расчесал. Сюэ Ян нахмурился, но всё же кивнул, рассматривая бледного и заметно похудевшего соученика. Под весенним солнцем веснушки на его лице расцвели ещё сильнее, но вот взгляд стал безжизненным. Первое время Гао Даомин часто шутил и показывал Сюэ Яну фокусы, а сейчас всё реже выходил из комнаты и спал больше обычного. Сколько бы раз Сюэ Ян не спрашивал у старшего товарища о самочувствии, тот всегда отвечал, что всё в порядке, и таким бледным его сделала долгая и холодная зима. — Я только что был у господина, — юноша приобнял одной рукой Сюэ Яна, а второй притянул к себе другого мальчишку. — Завтра в нашем доме будут гости. Много гостей. Поэтому вам нужно вести себя хорошо и вежливо улыбаться. — Опять гости? — заканючил мальчик. — Они такие надоедливые… — Ох, Шин-эр, а если я скажу тебе, что там будет много вкусной еды? — задорно подмигнул Гао Даомин. — И нам можно будет её попробовать? — оживился он. — Да хоть наесться до отвала, лишь бы мне не пришлось бегать за вами по дому, — юноша спрятал за ухо торчащие пряди и одёрнул ханьфу. — А сейчас марш купаться по одному, нельзя показывать ваши чумазые мордашки гостям, — Даомин щёлкнул по носу Шин-эра, и тот недовольно фыркнул, послушно развернувшись, чтобы уйти в дом. Остальные дети тоже последовали за ним, и лишь Сюэ Ян продолжал стоять рядом, смотря на высокие стены, отделявшие внутренний двор поместья от внешнего мира. Где-то там остался приют, годы одиночества и потерянный мизинец… — Чего ты прилип ко мне? — Гао Даомин слегка подтолкнул Сюэ Яна. — Тебе тоже нужно помыться. — Когда мне можно будет выйти на улицу? — перебил его мальчишка. — А где, по-твоему, мы сейчас? — усмехнулся юноша. — Почему нам нельзя за ворота? — не успокаивался Сюэ Ян, смотря широко распахнутыми глазами на старшего соученика. — Можно, но только в сопровождении взрослых, — пальцы юноши мягко легли на голову Сюэ Яна. — Там слишком опасно, чтобы гулять одному. — Я несколько раз просил господина отвести меня к пруду или взять с собой в город… — Поверь, лучше тебе сидеть здесь, — Даомин вдруг резко изменился в лице. — Постарайся поменьше попадаться на глаза господину и не злить его. — Он вообще со мной почти не разговаривает, — обиженно пробубнил Сюэ Ян. — Я хотел показать ему, что научился писать новые иероглифы, но он даже не открыл мне дверь. — Господин Цуй очень занят, — вздохнул он, бросив взгляд в сторону дома. — Послушай, А-Ян, чем тише ты будешь вести себя, тем лучше будет. — Почему? — захлопал глазами Сюэ Ян. Даомин прикусил щеку, и его взгляд стал тусклым. Несколько мгновений он смотрел в лицо мальчика, а затем крепко взял его за руку. — Всё будет хорошо, пока ты будешь держаться рядом и слушать, что тебе говорят, — юноша опустил голову, позволяя ветру снова растрепать его волосы. — Я постараюсь защитить вас всех. Сюэ Ян не слишком понял смысл этих слов и просто зашагал следом за Даомином в дом. На крыльце как обычно стояло двое стражников, с непроницаемыми лицами следивших за детьми. Охрана была повсюду, но Сюэ Ян почти не обращал на них внимания, будучи слишком маленьким, чтобы подозревать что-то неладное. Ему жилось вполне комфортно и спокойно по сравнению с приютом, и волноваться, казалось, было не о чем. Пока не наступил новый день. Снующие уже с утра слуги занимались уборкой дома и расставляли столики в главном зале дома. Позолоченные колонны отражали свет солнца, проникавшего через открытые окна, но заготовленные фонари и свечи говорили о том, что даже вечером здесь будет очень светло. Сюэ Ян с интересом наблюдал за этой суматохой, потому что ни разу не видел такого раньше. В приюте были разве что праздничные ужины, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что готовилось сейчас. Он тихо сидел на диване в углу и даже не заметил, в какой момент рядом с ним опустился Цуй Цзянь. Сделав глоток вина из чарки, он наклонился ближе к Сюэ Яну, принеся с собой резкий запах алкоголя. Мальчик дёрнулся от неожиданности, ошарашенно уставившись на мужчину рядом. — Ну вот, — пьяно проговорил он. — Я не хотел пугать тебя, малыш, — Цуй Цзянь криво улыбнулся. — Ты так увлечённо наблюдал за слугами. — Мне уйти? — тут же спросил Сюэ Ян, чувствуя неловкость. Он не так часто общался с господином и не знал, чего ждать от него, тем более в таком состоянии. — Нет, — замотал головой господин Цуй. — Будь послушным мальчиком, лучше принеси мне ещё вина со стола и возвращайся скорее. Сюэ Ян послушался и быстро метнулся за кувшином с вином, стоявшем на одном из столиков. Цуй Цзянь протянул чарку, намекая, чтобы Сюэ Ян сам налил ему напиток, и жадно облизнул губы, наблюдая, как мальчик сосредоточенно наполняет посуду. — Тебе нравится тут? — спросил мужчина и похлопал диван рядом с собой, приглашая Сюэ Яна сесть. — Да, господин Цуй, — ответил Сюэ Ян, усаживаясь на достаточном расстоянии. — Давно у нас не было гостей, сегодня ты впервые поучаствуешь в нашей встрече, — он сделал большой глоток вина. — Предвкушаю этот вечер. Сюэ Ян коротко кивнул и опустил взгляд, но Цуй Цзянь обнял его за талию и притянул ближе. — Не будь таким зажатым, А-Ян, — он уткнулся носом в макушку ребёнка и тихо рассмеялся. — Я хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь свободно. Может, ты хочешь что-нибудь? Я всё для тебя сделаю. — Всё в порядке, господин, мне ничего не нужно, — Сюэ Ян попытался отстраниться, но чужие пальцы только крепче сжали его. — Тебе следует улыбаться почаще, почему у тебя такое грустное лицо, а? — Цуй Цзянь отстранился, чтобы заглянуть Сюэ Яну в лицо. — Давай же, расслабься немного. С трудом натянув на лицо улыбку, Сюэ Ян выжидающе смотрел на господина, словно послушный щенок. Цуй Цзянь, явно довольный такой покорностью, отставил пиалу в сторону и положил ладонь на бедро мальчика. Мелкая дрожь охватила его тело. Прикосновения — это не то, к чему привык Сюэ Ян. В приюте его могли погладить по голове или осторожно обнять, чтобы утешить, но никто и никогда не касался его так… Что-то неправильное ощущалось в этом, но Сюэ Ян не мог оттолкнуть мужчину или что-то сказать ему, потому что страх был сильнее. Запахи вина, пота и приторных благовоний смешались воедино, перед глазами маячило искажённое алкоголем лицо Цуй Цзяня, и его мерзкий сладкий шёпот звучал над самым ухом. Сюэ Ян зажмурился и отвернулся, попытавшись снова вырваться. — Ты чего? — тут же среагировал Цуй Цзянь. — Не нравится сидеть рядом с господином? — Можно я пойду? — тихо спросил Сюэ Ян, не поворачивая головы. — Я кормлю тебя, учу и даю крышу над головой, а ты не можешь посидеть со мной немного? — его голос заметно повысился. — Ещё один обнаглевший сирота позабыл, откуда пришёл? — Господин… — Я что, так много прошу от вас? — мужчина вскочил на ноги и тут же оступился из-за количества выпитого вина в нём. — Просто хоть каплю благодарности! — Господин Цуй, — мягкий голос Даомина тут же охладил пыл мужчины. Он незаметно появился в зале, облачённый в расшитое камнями тёмно-синее ханьфу. Собранные у лица пряди открывали вид на утончённые черты его лица, застывшего в спокойном выражении. Цуй Цзянь, позабыв о Сюэ Яне, медленно обвёл взглядом фигуру Даомина и жёстко прикусил губу. — Сногсшибательно, — хищно прошептал он, делая шаг в сторону юноши. — Не перестаю удивляться твоей красоте, Мин-эр. — Господин как всегда щедр на комплименты, — услужливо улыбнулся Гао Даомин. — Я сделал всё, что вы просили. — Красивый, умный, послушный, — выдохнул Цуй Цзянь, проведя пальцами по щеке Даомина. — Моё сокровище. Верю, что, глядя на тебя, и остальные дети научатся быть покорными. — Они ещё слишком малы, господин, но я обязательно поговорю с ними позже… — Зайди ко мне в покои через час, — перебил его мужчина. — Я тоже хочу поговорить с тобой до прибытия гостей. — Конечно, — кивнул Даомин, бросив взгляд в сторону побледневшего Сюэ Яна. — Не сердитесь на А-Яна, он ведь ещё привыкает жить с нами. — Пусть только попробует испортить сегодняшний вечер, — огрызнулся господин Цуй. — Переедет жить к крысам. — Я присмотрю за ним. Гао Даомин грациозно обогнул мужчину и быстрыми шагами направился к Сюэ Яну, тут же хватая его за руку и уводя прочь из зала. Они молча шли до его комнаты, минуя слуг, и мальчик чувствовал, как дрожат пальцы, державшие его запястье. Что-то точно было не так. — Заходи быстрее, — Даомин открыл дверь в комнату Сюэ Яна и сам вошёл следом. — Мин-гэ, что случилось? — встревоженно спросил он, пятясь к кровати. — Ничего страшного, просто господин перебрал вина. Ты не виноват. — Он слишком сильно… обнимал меня, — поежился Сюэ Ян. — Мне не нравится такое. — Господин делает так… иногда, — Даомин нервно прошёлся по комнате и сел на край кровати. — А-Ян, в этом доме такое может происходить часто, — голос юноши задрожал, и Сюэ Ян испуганно застыл на месте. — Сегодня вечером, например. Здесь будет много разных людей, и порой они будут просить тебя о чём-то или прикасаться к тебе… — Я не хочу, — выпалил мальчик, делая шаг назад. — Я не выйду из комнаты. — А-Ян… — Я хочу, чтобы всё было как раньше. — Боюсь, что гости в нашем доме теперь будут появляться гораздо чаще, — горько произнёс Даомин и уткнулся лицом в сложенные ладони. — И я ничего не могу с этим сделать. — Братик, почему ты такой грустный? — Сюэ Ян готов был расплакаться. Ему было страшно из-за того, что он не понимал многого, и печальный вид Даомина только усиливал тревогу. Юноша поднял голову и задумчиво уставился взглядом в пол. Сейчас он казался намного старше своих лет, и тёмные одежды ярко оттеняли его бледное уставшее лицо. — Незадолго до того, как ты появился в доме, умер один из ребят, — тускло произнёс Даомин. — Он был старше меня и точно так же приглядывал за всеми, — Сюэ Ян тяжело сглотнул и приобнял себя за плечи. — Так вышло, что причиной его смерти стал один из гостей. Поэтому несколько месяцев в нашем доме никого не было. Я не хотел рассказывать тебе, потому что надеялся, что всё закончилось. — Что закончилось? — Сюэ Ян шмыгнул носом. Ему не удалось сдержать слёзы. — Эти гости приносят господину много денег, — юноша процедил воздух сквозь зубы и медленно выдохнул. — Мы приносим ему много денег. Поэтому мы должны делать всё, что скажет нам господин Цуй или его гости. — Я не понимаю… — А-Ян, было бы лучше, если бы ты остался жить в приюте, — Даомин поднял тяжёлый взгляд на мальчика. — Но господин Цуй заплатил за тебя, и поэтому ты здесь. — Я хочу вернуться, — Сюэ Ян подбежал к юноше и сжал его прохладную ладонь. — Мне не нравится тут, братик, я хочу обратно. — Обратно уже нельзя, — ответил он, сжимая пальцы в ответ. — Отсюда нет выхода. Я проверял. — Что это значит? Почему нельзя? — Чтобы выжить, тебе придётся подчиниться. Не послушаешься господина и будешь наказан, и я вряд ли смогу тебя защитить, — Даомин накрыл второй рукой ладонь Сюэ Яна и посмотрел в его большие испуганные глаза. — А-Ян, пожалуйста, веди себя тихо сегодня. Что бы ты ни увидел, и что бы ни делали гости, не перечь им. Я не хочу, чтобы ты пострадал. — Я хочу в приют, — Сюэ Ян содрогнулся от слёз и начал медленно оседать на пол. — Мин-гэ, мне страшно… — Тише… — он усадил его рядом с собой и осторожно погладил по спине. — Я правда ничего не могу сделать с этим, А-Ян. Я пытался. Не один год. Тут повсюду стражники, и так просто тебя никто не выпустит. — Я думал, тут будет семья… — сквозь рыдания проговорил Сюэ Ян. — Почему всё так… — Тебе просто нужно потерпеть один день, — успокаивал его Даомин. — Завтра всё снова будет нормально, слышишь? — А потом? — мальчик поднял заплаканные глаза на соученика. — Такое будет происходить время от времени… — Не хочу… — Сюэ Ян снова зашёлся плачем. — Я хочу к Ручейку… — А-Ян, — Даомин незаметно вытер слезу со своей щеки. — Ну ты чего? Всё же хорошо сейчас. Я буду рядом весь вечер. — Вчера всё было хорошо… — всхлипнул Сюэ Ян. — Почему сегодня всё не так? — Такова жизнь, — тихо ответил юноша. — Она никогда не предупреждает о беде. — Я боюсь господина… — Пока он трезв, тебе не стоит бояться его. Но сейчас его настроение и правда непредсказуемо. — Он будет меня бить? — Сюэ Ян жалобно посмотрел на Даомина. — Он может ударить, поэтому до вечера лучше не попадаться ему на глаза, — Гао Даомин повёл плечами и поморщился от боли. — Я буду рядом с ним весь вечер, но и за вами постараюсь приглядеть. Не волнуйся, через пару часов гости будут даже не в состоянии говорить, и вы незаметно вернётесь в комнаты. — Не понимаю… — растерянно повторил мальчик. — У богатых людей много причуд, — вздохнул Даомин. — И достаточно денег, чтобы потакать им. Они просидели так около получаса, пока Сюэ Ян окончательно не успокоился. Даомин ушёл, попросив его быть осторожнее, но Сюэ Ян даже не понимал, что именно его ждало. Всё, чего ему хотелось, это крепко зажмуриться и открыть глаза уже в своей комнате в приюте, услышать недовольные возгласы тётушек в коридоре и лай Ручейка во дворе. Но сколько бы мальчик ни пытался, перед взглядом каждый раз оказывалась другая картина. Время до вечера тянулось ужасно долго. Из-за растущей тревоги Сюэ Ян не мог сделать даже глоток воды, то и дело оглядываясь на закрытую дверь. Что случится вечером? Что за таинственные гости, и почему Сюэ Ян должен во всём их слушаться? Хотел бы он быть таким же взрослым, как Гао Даомин, чтобы всё понимать… Он пришёл уже после заката, заметно прихрамывая, и боясь даже посмотреть Сюэ Яну в глаза. — Они уже здесь, — глухо произнёс Даомин. — Ты переоделся? — Д-да, — Сюэ Ян неуверенно подошёл ближе. — Мин-гэ, можно я останусь тут? — Прости, А-Ян, господин сказал собрать всех в зале, — он протянул мальчику руку. — Всё будет в порядке. Но Сюэ Ян не слышал уверенности в чужом голосе. Гао Даомин выглядел не лучше сломанной игрушки сейчас, и чувство вины отчётливо читалось на его лице. Обычно тихий коридор наполнился звуками голосов, звоном чарок и громким смехом. Сюэ Ян всё ещё надеялся, что это был самый обычный ужин, где они вместе усядутся за столы и будут поедать вкусности, пока взрослые обсуждают свои скучные дела. Но когда на подходе к залу в нос ударил терпкий незнакомый запах, Сюэ Ян насторожился. Он не ошибся, свет фонариков и свечей заливал всё пространство зала, не оставляя место теням. Столы ломились от еды и вина, слуги то и дело приносили новые подносы и убирали ненужную посуду. Повсюду были разбросаны подушки, кто-то из гостей сидел на полу, кто-то расположился на диванах, и от разнообразия одежд пестрело в глазах. Когда Сюэ Ян привык к свету, он понял, что в действительности гостей было не так много, около двенадцати или пятнадцати человек, видимость хаоса создавали криво расставленные столы и яркие циновки на полу. Тогда же он начал замечать среди суматохи фигуры своих соучеников. Один из мальчиков сидел на коленях пожилого мужчины и что-то увлечённо ему рассказывал, будто не замечая, как широкая ладонь поглаживает его узкое бедро. Ещё один из сирот полулёжа расположился на диване, ни живой, ни мертвый, пока гость что-то шептал ему на ухо, периодически касаясь губами нежной детской щеки. Сюэ Ян обомлел. Он тут же остановился на месте, резко выдернув свою руку из хватки Даомина. — Я надеялся укрыть тебя и тянул до последнего, но не смог, — надломлено произнёс Гао Даомин. — Прости. — А вот и наш А-Ян, — Цуй Цзянь едва стоял на ногах и путь в несколько шагов потребовал от него много усилий. — Ну и где тебя носило? — Я… — Его вырвало после обеда, — соврал Даомин. — Я дал ему лекарство, пришлось подождать, пока оно подействует. — Да? — поморщился господин и посмотрел на Сюэ Яна. — Почему от тебя столько проблем? Из-за огромных чёрных зрачков почти не видно было радужки глаз Цуй Цзяня. В его стеклянном взгляде нельзя было уловить ни капли разума, и вряд ли сейчас он понял бы слова Сюэ Яна, так что тот выбрал просто промолчать. — Мин-эр, мальчик мой, я жду тебя за нашим столом… Мы ждём тебя, — он грубо провёл пятернёй по волосам юноши. — А-Ян пусть тоже порадует наших гостей. — Дайте мне пару минут, господин, — попросил Даомин. — Хорошо, сокровище, — Цуй Цзянь наклонился и оставил влажный поцелуй на его щеке. Сюэ Ян распахнул глаза и отшатнулся, благо господин Цуй уже направился обратно к своему столу. Гао Даомин вытер след от слюны тыльной стороной ладони и посмотрел на мальчика. — Такое… тоже могут делать с тобой. — Не хочу… — Сюэ Ян отчаянно замотал головой. — Не хочу… — Думай о чём-то другом в этот момент, представь жизнь, которую ты бы хотел, — Даомин сделал глубокий вдох. — Всего пара часов, А-Ян. Это лучше, чем получить наказание. Он неохотно развернулся и, хромая, зашагал в сторону Цуй Цзяня. Сюэ Ян чувствовал, как его голова трещит по швам. Сердце от страха колотилось в груди, не давая глубоко вдохнуть. Он даже не мог пошевелиться, просто смотря на то, как взрослые мужчины делали неправильные вещи с его соучениками. Слишком настойчивые прикосновения, пьяный шёпот, вздохи, жадные взгляды… По крупицам это отпечатывалось в голове Сюэ Яна. Ему хотелось убежать. Здесь, определённо, было не безопасно, и Сюэ Ян не желал оказаться распластанным на подушках и терпеть эти отвратительные пытки. «Беги». Разум подсказал ему, что нужно делать, а ноги сами развернули в сторону выхода из зала. Сюэ Ян сорвался на бег, как только оказался в коридоре. Плевать на запреты, плевать на шикарный дом и обещания хорошей жизни. Страх заставлял Сюэ Яна искать спасение из этого места, и он не обернулся, даже когда кто-то окрикнул его сзади.***
— Мерзость, — Сяо Синчэнь покачал головой. — Какая мерзость. — На самом деле в доме происходило многое, о чём я не знал… или просто не замечал, — ответил Сюэ Ян. — Всё изменилось в один день, и тогда я наконец-то открыл глаза. Цуй Цзянь был увлечён Даомином, поэтому не обращал на остальных детей никакого внимания. Ему было слишком плевать. Пока мы беззаботно играли во дворе, его грязные руки блуждали под одеждой его приёмного сына… — Проклятье… — даос закрыл лицо рукой. Поверить во что-то настолько ужасное было слишком тяжело. — Роль остальных детей заключалась в том, чтобы исполнять прихоти старых извращенцев, которые собирались в доме Цуй Цзяня, — тихо продолжил Сюэ Ян. — Им нравилось, когда мы послушно сидели рядом, подливали вино или кормили их фруктами с рук. В тот вечер, когда я впервые увидел всё своими глазами, я не мог поверить, что буду молить богов о том, чтобы меня забрали обратно в приют. — Неужели никто не знал об этом? — Это были закрытые вечера для узкого круга таких же богатых и сумасшедших ублюдков. Они дорого платили за такое удовольствие, а потом принимали разные настойки и вдыхали благовония, от которых окончательно теряли разум… Сяо Синчэнь выглядел абсолютно разбитым. В голове невольно появлялись отвратительные картинки, и его вполне реально начинало тошнить. Просто дети. Невинные светлые создания, над которыми и без того жестоко пошутила судьба. Всё не могло быть так, неужели мир настолько прогнил изнутри? Он не раз встречался с жестокостью, но, когда дело касалось беззащитных детей, несправедливость ощущалась гораздо острее. Очевидно, это и был тот момент, когда личность Сюэ Яна начала меняться. В окружении пошлости, запретных наслаждений и грязных денег ребёнок вряд ли мог сохранить в своём сердце что-то доброе. Сюэ Яну становилось тяжелее рассказывать свою историю, он запинался, понижал голос и прятал глаза. Не пытался лгать, но боялся раскрыть всю правду. И вновь старые сцены обретали новое значение. Сюэ Ян действительно избегал прикосновений. Первое время в городе И он дёргался почти от каждого касания, и Сяо Синчэнь приучился сначала предупреждать его о своих намерениях сменить бинты на ранах или нанести мазь. Будто ему было физически больно от того, что кто-то прикасался к его коже. Прошёл не один месяц, прежде чем он начал оттаивать, а затем осторожно проявлять и собственную инициативу. Сяо Синчэнь не знал, что проживал Сюэ Ян тогда, как и не мог догадываться о том, что заново научил его доверять чужим прикосновениям. Сюэ Ян был не просто осторожен… — Тебе всё ещё сложно, да? — даос озвучил свои мысли вслух. — Что именно? — удивился Сюэ Ян. — Раны на душе… Они же никуда не делись, — Сяо Синчэнь прерывисто вдохнул. — В один момент тебе кажется, что прошлое тебя не волнует, а потом ты будто делаешь несколько шагов назад, снова окунаясь в эту боль. Ты ведь тоже чувствуешь это? Не нужны были слова, чтобы по одному взгляду Сюэ Яна понять его ответ. — Мне становится легче, когда я рассказываю тебе обо всём, — Сюэ Ян невесело улыбнулся. — У меня никогда не было человека, которому я бы мог так просто открыться. Спасибо, что ты снова вернулся ко мне… Пусть и ненадолго. — Ты сам вернул меня. — Но ты решил пойти за мной… — Сюэ Ян мотнул головой. — Не знаю, в чём истинная причина того, что ты сейчас здесь, но я правда благодарен тебе. За то, что лечишь меня, спасаешь и слушаешь мою болтовню… — Вообще-то… — Сяо Синчэнь нервно почесал кончик носа и прочистил горло. — Есть вещи, за которые я тоже благодарен тебе. — Ты… Что? — Сюэ Ян едва не поперхнулся воздухом. — Даочжан, нет буквально ни одной вещи в этом мире, за которые тебе следовало бы благодарить меня… — Последние несколько месяцев были лучшими за обе мои жизни… И именно ты сделал их такими, — даос опустил взгляд на свои руки и увидел, что они дрожат от волнения. Он долгое время не знал, как подобрать слова, которые могли бы хоть немного описать его чувства, и при этом не звучали бы слишком громко для такого момента. — Я смог познать настоящее счастье, не обременённое ни болью, ни горькими сожалениями. Думаю, мне нужно было время, чтобы исцелиться. — Это такая мелочь, — прошептал Сюэ Ян, подаваясь вперёд. — Я бы хотел сделать для тебя гораздо больше… Не знаю что… Да что угодно, лишь бы ты каждый день чувствовал себя счастливым. Сяо Синчэнь замедлил дыхание, чтобы снова не расплакаться. Разговор отнимал слишком много сил, но он был важен для них обоих. Та самая точка, в которой они могут разобраться с недопониманиями, прежде чем снова вернуться в город И. Там им придётся довериться друг другу, стать одним целым перед лицом общего врага, и больше не тратить время на ссоры и стычки. По одиночке они точно не справятся. — И ещё… — Сяо Синчэнь набрал в лёгкие побольше воздуха. В горле пересохло, сердце громко стучало в груди. — Ты спрашивал меня, какое будущее ждёт нас после возвращения, — Сюэ Ян заметно напрягся, ожидая, похоже, самого плохого исхода. — Я думаю… — даос положил ладони на бёдра, не зная, куда деть руки. — Я не хочу никуда уезжать… Мы бы могли продолжить заниматься делами ордена. Сюэ Ян открыл рот от изумления, позабыв, как дышать. Он уже готов был похоронить любые надежды на то, чтобы просто выжить, а теперь Сяо Синчэнь говорит о том, что не хочет уезжать? Неужели это не сон? Даочжан готов не просто остаться жить рядом с Сюэ Яном, но и видеться с ним, говорить, вместе решать проблемы и бороться с трудностями… — Почему? — выпалил Сюэ Ян, тяжело сглотнув. — Почему ты говоришь мне об этом сейчас? — Я просил дать мне время, чтобы подумать, — Сяо Синчэнь неловко поёжился под пронзительным взглядом заклинателя. — И теперь я принял решение. Решил сообщить его сразу. — Это правда? — Сюэ Ян осторожно взял даочжана за плечи и заглянул в его глаза. — Только не говори, что делаешь это для того, чтобы заставить меня идти дальше… — Ты в любом случае пойдёшь дальше, — уверенно ответил Сяо Синчэнь. — И я тоже буду идти рядом, — он облизнул пересохшие губы. — Мне было сложно осознать случившееся. Я думал, что сбежать в безопасное место будет лучшим решением, но сейчас я так не думаю. Если мы выживем… — голос Сяо Синчэня дрогнул, пальцы Сюэ Яна крепче сжали его плечи, — …то вернёмся обратно вместе. Несколько мгновений Сюэ Ян молча смотрел на Сяо Синчэня, чтобы убедиться в том, что он не жалеет о своих словах. Но упрямый даочжан не отводил взгляд, хотя кончики его ушей заметно заалели. — Можно я тебя обниму? Сяо Синчэнь слегка опешил от такого вопроса, ожидая другой ответ на свою речь. Но, наверное, слова иногда бывают лишними. — Можно. Сюэ Ян обнимал крепко, но бережно, зарываясь носом в густые волосы даоса. Он нашёл своё безопасное место. Где бы они ни находились, в объятиях Сяо Синчэня всегда было спокойно и уютно. И даже мрачные воспоминания из детства отошли на второй план, когда Сюэ Ян почувствовал, как даос положил подбородок на его плечо и несмело обнял в ответ. — Мне жаль, — тихо произнёс Сяо Синчэнь. — Я не представляю, что ты пережил в том доме. — Пока я молчал, было не так больно, — усмехнулся Сюэ Ян, обдавая ухо даоса горячим воздухом. — Было легче поверить в то, что те времена — просто страшный сон. — Зато потом тебе станет легче, — даочжан чуть крепче прижал к себе Сюэ Яна. — Это тоже часть лечения? — Любые душевные терзания делают тебя слабее, — деловито ответил Сяо Синчэнь. — Придётся освободиться и от них, если хочешь восстановить своё духовное ядро. — Если бы ты обнимал меня почаще, я бы быстрее выздоровел, — пошутил заклинатель, ожидая недовольное цоканье или слабый удар в ответ, но Сяо Синчэнь даже не пошевелился. — Если бы у нас было больше времени… — Просто шутка, даочжан. — Тебе ведь… комфортно, когда я тебя касаюсь? — осторожно спросил даос. Сюэ Ян готов был умереть от любви. — Я же сам попросил тебя, — устало пробубнил заклинатель. — А ты? Я, конечно, делал это и раньше, но, наверное, теперь стоит спросить. — Я в порядке, — ответил Сяо Синчэнь. — Это не самое странное, чем мы занимались… — Кроме тебя, я никого так не обнимал, — произнёс вдруг Сюэ Ян. — Никогда не хотелось. Но тебя я бы обнимал целую жизнь. Порой Сяо Синчэню казалось, что если бы Сюэ Ян не был таким прямолинейным, всё было бы проще. Но сегодня он готов был позволить ему вести себя немного наглее, потому что они оба нуждались в этом. — Тебе ведь не удалось сбежать в тот вечер? — спросил Сяо Синчэнь. — Конечно нет, — хмыкнул Сюэ Ян. — Стражники поймали меня ещё до выхода из дома. — И что случилось потом? — Я научился врать, — низкий голос Сюэ Яна над самым ухом посылал по спине даоса волны мурашек. — Сказал, что меня вот-вот стошнит, и они мне поверили. — Так просто? — Нет, меня правда вырвало потом. Запах благовоний был невыносим. — Одурманивающие курильницы… — задумчиво произнёс Сяо Синчэнь. — Такие иногда используют в борделях. — А ты откуда знаешь? — Сюэ Ян тут же отстранился, изумлённо хлопая глазами. — Бывал в нескольких… Мир Сюэ Яна перевернулся с ног на голову. Он пытался представить, при каких условиях праведный даос мог забрести в столь злачное место, и что ещё он мог не знать о своём спутнике. — Женщины часто получают травмы там… — уже тише добавил даос. — Я приносил им лекарства. — Ох… — заклинатель облегчённо выдохнул. — Такие вещи опасны для детей, — Сяо Синчэнь чувствовал, как от неудобной позы начинали затекать мышцы. — Курильницы притупляют чувство боли и затуманивают разум. — Было очень сложно проснуться на следующий день после… прихода гостей. Значит, так нас пытались сделать покорнее. — Сколько… ты так прожил? — Сяо Синчэнь задал вопрос, которого очень боялся. — В общем — около года, — Сюэ Ян всё же разорвал объятия, когда почувствовал, что даочжан начал ёрзать. — Но где-то месяц я пропускал встречи с гостями. — Почему? — Меня наказали.***
— Больно, — тихие всхлипы нарушали тишину комнаты. Свечи были потушены, и холодные лучи луны выхватывали из темноты скрюченный силуэт на кровати. — Почему так больно… — Блять… — Гао Даомин сидел на полу рядом с кроватью, подперев голову рукой. Послышался плеск воды, кто-то передал ему влажную ткань. — Спасибо. — Мин-гэ… — захныкал мальчик, лежавший на кровати. — Помоги… — Шинси, я уже дал тебе лекарство, — хрипло произнёс юноша. — Тебе нужно попытаться уснуть. — Я ненавижу его… Ненавижу их, — процедил мальчик сквозь зубы. — Зачем он сделал это со мной? Даомин осторожно промокнул пот со лба Шинси и покрутил головой, чтобы размять шею. Тяжёлая ночь. — Ты поправишься, — глухо ответил юноша. — Я бы хотел пообещать тебе, что это не повторится, но не могу. — Я не переживу ещё один раз, Мин-гэ, — испуганно прошептал мальчик. — Я не переживу… — А-Шин, ты сможешь. Однажды вы выберетесь отсюда. — Нужно сбежать, — нервно выпалил Шинси. — Мин-гэ, А-Ян, нам нужно сбежать! Сюэ Ян, сидевший всё это время рядом с Даомином, потупил взгляд. После того, как один из гостей жестоко надругался над Шинси, находиться в доме стало невыносимо. Страх того, что в следующий раз на его месте окажется кто-то ещё, не давал Сюэ Яну покоя. Каждый из таких вечеров он мечтал стать невидимкой, лишь бы не пришлось снова терпеть грубые непрошенные прикосновения, но то, что случилось сегодня… — Даже не думай об этом, — отрезал Даомин. — Стражники дежурят день и ночь, мы даже по коридору пройти не сможем. — Вылезем в окно, — предложил Шинси. — Выроем подкоп… Убьём кого-нибудь. — Не надо убивать, — вмешался Сюэ Ян. — Мы же не сможем… — Конечно, не сможем, — Гао Даомин нахмурил брови. — А вот нас за такие фокусы точно убьют. — И что? Мне просто ждать следующего раза? Чтобы он снова рвал моё тело? — Шинси почти сорвался на крик, но Даомин вовремя закрыл ему рот рукой. — Тише! — строго шикнул он. — Стражники не будут жалеть тебя, если надумаешь вытворять такое. — Пусти! — Шинси попытался вырваться, но в его теле не осталось сил, поэтому Гао Даомин без труда прижал его обратно к кровати. — Я уйду прямо сейчас! — Успокойся же! Сюэ Ян испуганно отполз к стене и обхватил колени руками. Это случилось снова. Неделю назад он так же сидел у кровати другого соученика, слушая его отчаянный плач. Рано или поздно Сюэ Яна тоже ждала эта участь, и, хотя он не знал, что именно сделали с ребятами, всё равно понимал, что после этого не сможет жить как раньше. Идея побега крепко поселилась в его голове и медленно росла с каждым днём. Даомин несколько раз дал понять, что не поддерживает это безумие и пытался предостеречь ребят, но вместо этого они просто перестали обсуждать побег при нём. Боясь, что кто-то ещё может проболтаться, Сюэ Ян и Шинси стали уединяться в комнатах, чтобы обдумать свой план. Во время прогулок они пытались незаметно пройти вдоль стен, окружавших двор поместья, но сразу поняли, что не смогут перебраться через них. Во-первых, стражники и правда были повсюду. Во-вторых, стены были слишком высокими. Ворота запирались на ночь, но оставалась ещё узкая калитка на другой стороне двора, которая вела к склону оврага, уходившему вниз от поместья. Сюэ Ян заметил, что стражник иногда открывал её, чтобы выйти наружу и справить нужду, и это был единственный шанс на побег. Но решиться на него они смогли не сразу. Время шло, находились причины и отговорки, пока в одну из ночей Сюэ Яна резко не вырвали из сна. — А-Ян! — сквозь слёзы позвал его Шинси. — Нам нужно уходить. Сейчас! — Что? — Сюэ Ян едва протёр глаза ото сна. — Что случилось? — Опять… Тот старик опять сделал это, — Шинси едва не повалился на кровать, когда после попытки сесть его пронзила острая боль. — А-Ян, пожалуйста, давай сбежим… Сейчас! — Ладно, — отчаянно согласился Сюэ Яна, дрожа от страха. — Давай сбежим. Они не взяли с собой ничего. Размазывая по лицу слёзы, Шинси тихо крался по коридору, ведя за собой Сюэ Яна. Вдвоём ведь не так страшно. Гораздо страшнее было вернуться обратно в душный зал, почувствовать, как к спине прижимается чужое потное тело, умолять остановиться и оглохнуть от собственных криков… — Вылезем в окно на кухне, — прошептал Шинси, наклонившись к Сюэ Яну. — Служанки уже спят, а охрана туда не ходит. — Угу, — кивнул в ответ мальчик, не в силах разомкнуть губы, потому что зубы стучали от страха. — Следи за дверью. Шинси медленно отодвинул створку окна, чтобы не создавать шума. Сюэ Ян во все глаза смотрел на вход в кухню, изредка бросая взгляд на слишком долго копошащегося сообщника. — Чего там? — шёпотом спросил Сюэ Ян. — Застряло! — ответил ему мальчик. — Погоди… Чуть больше усилий, и створка с тихим стуком отъехала дальше, давая достаточно пространства, чтобы выбраться на улицу. Первым вылез Шинси. Убедившись, что с этой стороны дома не разгуливали стражники, он подал знак Сюэ Яну. От страха потели ладони, но возвращаться было поздно. Они проделали половину пути, осталось лишь прокрасться до калитки и выждать момент, когда стражник откроет её… А потом бежать. Ветер шелестел травой, принося аромат полевых цветов. Где-то кричал филин, вдали пели цикады, и луна внимательно следила с небес за двумя мальчиками, крадущимися в тени дома. Они оба были достаточно маленькими, чтобы оставаться незаметными, и, когда на дорожку вышли двое стражников, тут же упали в траву под тенью яблони. Увлечённые беседой, мужчины ничего не заметили, и просто прошли мимо. Шинси опасливо взглянул на Сюэ Яна и кивнул ему, указывая двигаться дальше. К счастью, недалеко от калитки росло дерево, за которым они оба смогли спрятаться. Стражник стоял, прислонившись к стене, и беспечно покусывал кончик длинной травинки. — Он точно уйдет отсюда, и тогда нам надо будет бежать, — тихо проговорил Шинси. — Беги со всех ног и не оглядывайся. — Хорошо… — Сюэ Ян крепко вцепился пальцами в бугристый ствол дерева. — А куда бежать? — Куда угодно, лишь бы не быть здесь, — Шинси сглотнул ком в горле. Это звучало так просто, будто у них правда получилось бы покинуть поместье Цуй Цзяня. Они не были так умны и осторожны, как Даомин, и, наверное, следовало бы прислушаться к старшему товарищу, но жизнь, состоящая из постоянного страха и унижений, заставляла искать пути спасения. Время превратилось в сплошную кашу. Сюэ Ян слышал лишь стук собственного сердца и напряжённое сопение Шинси рядом. Прекрасная лунная ночь. Свобода была всего в нескольких метрах от них. Когда стражник оторвался от стены и выплюнул изо рта травинку, Сюэ Ян ощутил настоящий ужас. Он не был готов бежать сейчас, его ноги окаменели, а язык будто распух и отказывался шевелиться. Когда стражник провернул ключ, Шинси напряжённо шагнул вперёд. Сюэ Яну оставалось лишь последовать за ним. Когда стражник открыл калитку, мир перестал существовать. — Бежим! План был провальным с самого начала. Сюэ Ян убедился в этом, когда выплёвывал кровь на покрытый соломой пол сарая. Где-то рядом от боли стонал Шинси, ему крепкий сапог стражника точно сломал пару рёбер. Он принял весь удар на себя, и Сюэ Ян чувствовал себя виноватым. Такой боли он не чувствовал даже когда повозка раздавила его руку. Каждую кость в теле ломило от боли, щека распухла, частично закрыв правый глаз, а разбитые губы слипались от крови. Они лежали на полу, ожидая своей участи. Впрочем, долго ждать не пришлось. — Гадкие сучёныши, — Цуй Цзянь не успел протрезветь, и Сюэ Ян понял, что сегодня, возможно, был последний день его жизни. — Неблагодарные скоты! Не нужно было видеть его квадратное лицо, чтобы понять, что сейчас оно скривилось от злости. Вместо этого Сюэ Ян рассматривал паука, устроившего себе паутину между черенком метлы и ведром. Он был занят тем, что заматывал ещё трепыхавшуюся муху паутиной, и не обращал никакого внимания на громкие крики людей. Сюэ Ян задумался о том, что могла чувствовать муха в этот момент. — Уроды! — пинок в живот выбил воздух из лёгких. — Лучше бы вы сдохли в утробах своих мамаш, которые родили вас от смердящих гулей! Сюэ Ян не знал, кто такие гули, и сейчас его это не слишком волновало. Муха вдруг смогла выпутать несколько лапок из паутины и сопротивлялась пауку. — Я просил быть покорными, я просил слушать меня и делать всё, что я скажу. Это так сложно? — заревел Цуй Цзянь, и Шинси рядом всхлипнул. — Я заставлю вас подчиниться… Я заставлю вас ползать передо мной на коленях, — прошипел он и повернулся к стражникам. — Две недели. — Этот, вроде, совсем плох, — он ткнул пальцем в сторону Шинси. — Так сильно брыкался, что мне пришлось хорошенько его приложить… — Сдохнет — возьмём другого, — отмахнулся Цуй Цзянь. — Он всё равно достался мне бесплатно. А вот за этого я заплатил, — он пнул Сюэ Яна в спину. — Не слишком много, но он даже эту цену вернуть не смог. Муха внезапно вырвалась из паутины, оставив паука без ужина. Сюэ Ян готов был поспорить, что у неё не было шансов, но вот с тихим жужжанием насекомое скрылось где-то под потолком сарая. Удивительно. Видимо, муха слишком сильно хотела жить. Чего нельзя было сказать о Сюэ Яне. Едва его засунули в тесную клетку, как он потерял сознание. Несколько раз за ночь он приходил в себя, слышал стоны Шинси из соседней клетки, и снова проваливался в бред. Всё казалось нереальным. Побег, крепкие удары и даже муха под потолком. На крыльце точно заждался Ручеёк, утром он скулил под дверью, потому что скучал по людям. Сюэ Ян иногда протаскивал булочку с кухни и тайком скармливал её псу, хотя тот и не голодал никогда. Просто мальчику было обидно из-за того, что Ручеёк каждый день ел только объедки, и никто не предлагал ему что-то вкусное. Ведь он тоже присматривал за детьми в приюте, а значит заслужил лакомства. Нужно будет выпросить у тётушки говяжью косточку утром. И напроситься с ней на рынок, чтобы поглазеть на приезжих артистов. Может, на обратном пути она даже купит засахаренные фрукты на палочке… — Больно… Сюэ Ян слышал эти стоны каждый раз, когда приходил в себя. Иногда Шинси рвало, иногда он кричал до хрипоты, а затем резко замолкал без сил. Первые два дня пролетели незаметно. Почти всё время Сюэ Ян лежал скрюченным в клетке и смотрел на узкую полоску света, просочившуюся под дверью. Разум возвращался к нему постепенно, но стоило пошевелиться, и от головокружения начинало тошнить. Спустя сутки стражники принесли кувшин воды, от которой несло чем-то тухлым. Сюэ Ян сделал пару глотков и едва удержал их в себе. Еды не было, но и аппетит тоже не думал возвращаться. Когда Шинси начал нести бессвязный бред, Сюэ Ян попытался ему ответить, но понял, что и сам не может связать хоть пару слов. Сильно болела голова, щека раздулась, и один глаз уже не видел. Они заплатили слишком дорого за эту попытку побега. Спустя ещё сутки Сюэ Ян смог сесть, хоть и пришлось согнуть шею. Клетка была слишком низкой. Шинси молчал, и сколько бы Сюэ Ян его ни звал, он даже не пошевелил пальцем. Его рёбра неестественно поднимались, а каждый вдох и выдох сопровождался свистом и хрипами. Кое-как Сюэ Ян осмотрел себя и увидел, что вся его одежда была испачкана кровью и прилипшей землёй, а потом опустил взгляд ниже, заметив мокрое пятно на штанах. Отвратительно. Теперь из развлечений была не только полоска света, но и всё тот же паук, выжидавший свою жертву. Сюэ Ян не мог ни о чём думать, сколько бы ни пытался собрать мысли, они тут же улетучивались. Ему было очень плохо, и это единственное, на чём мальчик сейчас мог сосредоточиться. Аппетит начал понемногу пробуждаться, но при виде серой вязкой похлёбки, которую принёс ему стражник, Сюэ Ян понял, что сможет прожить и на воде. Шинси почти не двигался, не говорил и лежал на боку, отвернувшись от Сюэ Яна, и тому приходилось вести диалог без ответа. «У нас получится в следующий раз, Шин-гэ». «Нас скоро выпустят отсюда, господин точно сжалится». Шинси молчал. Шумно дышал и изредка стонал, из-за чего Сюэ Ян не мог даже уснуть. В один из дней он понял, что ужасно боится. Начал цепляться за прутья клетки, звать на помощь, сучить ногами по полу и надрывно плакать, пока в сарай не влетел стражник, пообещав затолкать ему в рот сапог, если сейчас же не замолкнет. Сюэ Ян понял, что всё оказалось ложью. Обещания хорошей жизни, дорога в большой орден и любовь… Ничего не было. Никто и никогда не любил его. В приюте он был обузой, а здесь — забавной игрушкой. Немного поломанной, но в целом довольно милой, главное, что она нравилась богатым старикам, которые готовы были заплатить, чтобы вкусить детскую невинность. «Тебе нужно чаще улыбаться, чего ты такой хмурый?» Сюэ Ян научился улыбаться после того, как его до алых разводов на щеках отхлестал Цуй Цзянь. Он был пьян, гладил мальчишку по шее и шептал обещания прекрасной жизни. А Сюэ Ян сидел, стиснув зубы, и смотрел в одну точку на полу. Господину не понравилось кислое выражение на лице своей игрушки, и от первой пощёчины у Сюэ Яна всё поплыло перед глазами. «Улыбайся». — Я улыбнусь твоему трупу, — выплюнул Сюэ Ян, пнув прутья клетки ногой. Жаль, Цуй Цзянь не мог его слышать. Сюэ Ян потерял счёт дням, время в запертом тёмном сарае перестало существовать. Похлёбка в миске давно протухла, а сегодня в ней появились маленькие белые черви. Они росли так быстро, что уже скоро Сюэ Ян мог слышать, как их крошечные тела чавкают друг о друга в липком бульоне. Голод стал невыносимым. Вода никак не могла помочь утолить его, а на мольбы принести что-то более съедобное, стражник хмыкнул и вернулся с куском заплесневелой лепёшки и чашкой вязкой каши. Сюэ Ян съел лепёшку, давясь слезами, и решил оставить кашу на утро, боясь, что другой еды он уже не увидит. Всю ночь Шинси тяжело кашлял, а Сюэ Ян сидел, забившись в угол клетки. В темноте он заметил, как что-то метнулось за деревянную бочку, стоявшую чуть поодаль, и теперь не мог сомкнуть глаз. Он решил, что утром будет просить стражников выпустить его, пока не потеряет голос. К утру Сюэ Ян понял, что бережно отложенная каша прокисла. После пары глотков его чуть не вырвало, и миска отправилась в дальний угол клетки. Когда вышло солнце, и в сарай проникло хоть немного света, стало ясно, что Сюэ Яну не привиделась странная тень этой ночью. Из-за бочки выглядывала серая крысиная мордочка. — Больно! — закричал Шинси, перекатываясь на живот. — Больно! Сюэ Ян схватился рукой за прут решётки, крепко сжимая его четырьмя пальцами. Крыса осмелела и сделала несколько шагов вперёд. Она была огромной. — Помогите… Больно! — Шин-гэ, — жалобно позвал его Сюэ Ян, наблюдая, как серый зверёк подбирается ближе. Сюэ Ян замер, затаив дыхание, и крыса преодолела путь до миски с кашей, окуная в неё свой острый нос. Кажется, ей вполне нравилась эта кислая похлёбка. Шинси рвано хрипел, из его горла доносились страшные булькающие звуки, а Сюэ Ян до боли вжимался в клетку, будто мог просочиться сквозь неё. Крыса вдоволь наелась и уселась рядом с миской, чтобы умыть мордочку. Шинси не мог сделать ни одного вдоха. — Больно… Вдруг всё стихло. Закончив чиститься, крыса снова убежала куда-то за бочку. Впервые за несколько дней Сюэ Яна окружила леденящая тишина. Он не сразу догадался, что случилось, и продолжал встревоженно смотреть на лежащее в соседней клетке тело. — Шин-гэ? Тишина. — Шин-гэ! — Сюэ Ян кинулся вперёд, схватившись за прутья клетки. — Шин-гэ! На крики прибежал стражник и приказал Сюэ Яну заткнуться, но тот продолжал звать своего соученика. В какой-то момент истерики он перестал понимать, что происходит. Даже когда его вытащили из клетки и принесли в дом, где у порога уже ждал Даомин. Он ничего не сказал, просто пошёл следом за стражником, который нёс на руках едва трепыхавшегося Сюэ Яна. Крупные слёзы катились по веснушчатым щекам, но, когда дверь в комнату закрылась, Даомин разрыдался в голос. — Шин-гэ… — не унимался Сюэ Ян, в ушах ещё звучали громкие хрипы и болезненные стоны. — Его больше нет, А-Ян, — Даомина трясло, но он продолжал прижимать к себе худое тело Сюэ Яна.***
Солнце полностью показалось из-за горизонта, и Сюэ Ян встал, чтобы закрыть окно и не пускать яркие лучи в комнату. Сяо Синчэнь молчал, потому что в его голове больше не осталось никаких фраз. В груди зияла огромная дыра. На минуту Сюэ Ян задержался, подставив лицо тёплым лучам и закрыв глаза. Свежий воздух помогал успокоить чувства, которые острыми иглами перетекали в его теле. Сюэ Ян никогда не говорил о том, что пережил, потому что не мог доверить никому кошмары, мучавшие его по ночам до конца дней. Раз за разом он возвращался в тот дом, видел смазанные лица, слышал голоса и крики. А затем просыпался в поту, дрожа от ужаса. Даже сейчас эти воспоминания были слишком яркими и болезненными. Сделав пару глубоких вдохов, Сюэ Ян вернулся к кровати, обнаружив, что Сяо Синчэнь смотрит в одну точку, тревожно нахмурив брови. — Не принимай всё так близко к сердцу, — заклинатель сел на край и аккуратно поправил раскинувшийся по мятым простыням подол чужого халата. — Помни, что это случилось очень давно. — Почему ты молчал? — Сяо Синчэнь выглядел растерянным, смотря на Сюэ Яна широко распахнутыми глазами. — Столько лет… Ты же мог рассказать кому-нибудь… — Я слишком рано стал предметом всеобщей ненависти, так что разговоры по душам вести было не с кем, — Сюэ Ян задумался. — А в городе И я не стал рассказывать об этом, потому что ты обязательно попытался бы бороться с несправедливостью, — усмехнулся Сюэ Ян. — Конечно! — возразил даос. — Ведь тогда можно было что-то сделать… — Нет, — он покачал головой. — Тогда всё уже было кончено. Сяо Синчэнь от бессилия спрятал лицо в ладонях. Сюэ Ян прав, спасать нужно было того мальчика, запертого в грязной клетке, чтобы в его сердце не успел зародиться хаос и тьма, медленно разрушившие всё хорошее в нём. — Я разобрался со всем, — спокойно произнёс Сюэ Ян. — Правда. Пока скитался призраком по миру, я постоянно думал о своей жизни и в конце концов осознал, что ненависть ничего уже не изменит. Сколько бы я ни мстил, мне не становилось легче. — Тогда что помогло тебе справиться? — Ты, — Сюэ Ян почти привычно взял Сяо Синчэня за руку. — В моей бессмысленной жалкой жизни ты был единственным светлым лучиком. Я чувствовал себя живым не тогда, когда люди вокруг молили о пощаде, а когда ты приносил мне конфеты и заливался смехом от моих глупых шуток. Ради этого чувства я отрёкся от всего и решил вернуть тебя во что бы то ни стало. — Я даже ничего не сделал… — как-то грустно ответил даочжан. — Если бы ты рассказал мне всё сразу, может, получилось бы что-то исправить. — Мы бы не исправили смерти людей. И не вернули бы тебе глаза, — лицо Сяо Синчэня потеряло краски, и Сюэ Ян крепче сжал его пальцы, заставив поднять голову. — Эй, всё ведь вышло не так плохо? У нас получилось начать с начала. — Ты пережил настоящий ад, — ответил даос. — Если бы кто-то просто был с тобой рядом, ничего бы не случилось. — Возможно, — Сюэ Ян пожал плечами. — Это уже произошло, ты сам мне говорил. Я не хочу, чтобы ты грустил. — Ужасно… Боги, мне сложно поверить. — И откуда в тебе столько сострадания, — нежно произнёс Сюэ Ян. — Ты же знаешь, что я отомстил за свои мучения с лихвой. — Это… разные вещи, — Сяо Синчэнь сделал паузу, чтобы подобрать слова. — То, что ты убивал людей, никак не отменяет пережитых ужасов, — он понял, что совершенно не знает, как донести Сюэ Яну свои мысли, потому что сам едва не задыхался от чувств. Сяо Синчэнь любил этого человека и не мог свыкнуться с мыслью о том, через что ему пришлось пройти в таком возрасте. Конечно, Сюэ Ян сломался. Для него не было надежды, он не знал доверия и настоящей любви, так что просто выживал, думая, что в жизни не осталось ничего светлого. Тьма поглотила его, и Сюэ Ян сдался ей, решив, что так больше никто не сможет его обидеть. Поэтому он убивал. За мизинец, за унижения, за случайно брошенный взгляд. Однажды столкнувшись с болью, он начал защищать себя, как дикий зверь, бросаясь на любую протянутую к нему руку. Каждый был опасен. Он не был безумен, просто ярость выжгла в нём всю жалость. Никто не жалел Сюэ Яна, когда он молил о пощаде, так откуда бы состраданию взяться в его сердце? Сюэ Ян был глубоко ранен внутри, и эти раны отравляли его разум каждый день. В конце концов он просто запутался, погряз в крови и ненависти, но так и не нашёл выход к свету. Уцепившись за белоснежный подол, ему удалось сделать несколько шагов к правильной тропинке, но затем добрый спутник исчез, оставив его одного посреди выжженной земли. Сяо Синчэнь стал тем человеком, который пробудил в Сюэ Яне иные чувства, лёгкие и тёплые, исцелившие его проклятую душу. Только ему он смог доверить свои тайны, слабости и страхи, не боясь получить в ответ удар. Поэтому Сюэ Ян раскрыл свои обиды к клану Чан, когда правда стала известна. Он ждал понимания от единственного близкого человека в своей жизни. Тот маленький мальчик будто хотел докричаться, хотел, чтобы его мольбы о помощи наконец-то услышали. Если бы он умел выражать свои чувства, если бы знал, что мир состоит не только из боли… Сейчас Сяо Синчэню казалось, что он смотрит на Сюэ Яна совсем иными глазами. — Твои поступки не отменяют твоих ран, — наконец смог произнести он, глядя Сюэ Яну в глаза. — Я понимаю, почему ты выбрал такой путь. И если я хоть немного смог помочь тебе найти себя, — он глубоко вдохнул, — значит, всё было не зря. — Даочжан… Сюэ Ян чувствовал себя застигнутым врасплох. Столько времени он мечтал получить признание Сяо Синчэня, вымолить у него прощение и закрыть старый долг, но вдруг оказался совсем не готов к этому. Дверь в прошлое со скрипом захлопнулась. Даочжан смог отпустить свои обиды и просто принять тёмную часть Сюэ Яна, которая всегда будет жить внутри него. Но теперь она уже не способна причинить вред. Невозможно любить человека, принимая лишь его хорошие стороны. Полвека назад или сейчас это всё равно был Сюэ Ян. В ярости, отчаянии, безумии или счастье, в каждое мрачное мгновение его жизни и в каждый радостный миг. Он прошёл огромный путь через миры и десятилетия, одна история закончилась и началась новая, сменились города и лица, но неизменным осталось лишь одно — они были нужны друг другу. Тогда, в городе И, когда два разбитых сердца встретились под одной крышей, пытаясь собрать свою жизнь из осколков. И сейчас, когда им пришлось распутать тугие хитросплетения жизни, вытряхнуть секреты из закромов и понять, куда двигаться дальше. Неважно, какие тяготы ждали впереди, пока рядом рука об руку шла родственная душа. Сяо Синчэнь положил свои дрожащие руки на плечи Сюэ Яна и придвинулся ближе, прислоняясь лбом к его лбу. Он сгорал заживо от собственных чувств, которые теперь свободно растекались по телу. Так приятно. Даже если они застряли в пыльной комнатке посреди неизвестных земель, уставшие и измученные долгим путешествием и постоянными сражениями, лучше, чем сейчас, Сяо Синчэнь ещё никогда себя не чувствовал. Он пронзительно заглянул в глаза Сюэ Яну, надеясь, что тот поймет всё то, что не получалось выразить словами. Взгляд заклинателя из недоумевающего превратился в зачарованный. Сяо Синчэнь был так близко, его частое дыхание скользило по лицу Сюэ Яна, и он выглядел невероятно красиво. Ладони сами потянулись к спрятанной под белым шёлком талии. Тихий вздох нарушил тишину. Тонкие пальцы начали медленно водить по чужому лицу, очерчивая линии скул и подбородка. Сяо Синчэнь смотрел на Сюэ Яна так, будто видел его впервые, стараясь разглядеть какие-то новые детали. Маленькая родинка под глазом, бледный шрам над бровью, выразительные губы, пушистые ресницы, слегка приподнятые внешние уголки глаз, придававшие его взгляду лёгкую хитринку. Если и стоило переродиться, то хотя бы ради того, чтобы иметь возможность наблюдать то, насколько прекрасен был Сюэ Ян. — Не смотри на меня так, — тяжело прошептал он, поглаживая бока даоса. — Или я не выдержу. — Тогда сделай что-нибудь, — почти задыхаясь, ответил Сяо Синчэнь. — Для меня это слишком много значит, — Сюэ Ян шумно сглотнул. — Если ты ничего ко мне не чувствуешь, тогда в этом нет смысла. Сяо Синчэнь замешкался на мгновение. В ушах гулко стучало сердце, толкая по венам горячую кровь. Стало очень жарко, хотя ещё пару минут назад в комнате было довольно прохладно. Будет ли лучший момент, чтобы решиться на то, чего так отчаянно желала душа? Если завтра не наступит, не пожалеет ли Сяо Синчэнь, что не сделал решающий шаг? Он больше не хотел ни о чём жалеть. Мягко опустив веки, он подался вперёд, прижимаясь губами к губам Сюэ Яна. Мир вокруг рассыпался на осколки. Сюэ Ян опешил, крепче сжал пальцы на талии Сяо Синчэня, не веря, что это происходит. А затем ответил на поцелуй, поначалу осторожный и неуверенный, но постепенно разжигавший внутри пламя. Руки Сяо Синчэня прошлись по шее Сюэ Яна, очертили его широкие плечи и вернулись обратно, чтобы обхватить его лицо. Рваные вдохи, шелест шёлка, влажные звуки отчаянного поцелуя, в котором затаились годы ожидания и долгие часы сожалений. Они хватались друг за друга с упоением, будто это была первая встреча после тяжёлой разлуки, и только крепкие объятия могли доказать, что одиночество точно закончено, что в чужом теле снова так много тепла, которого не хватало все эти годы. Сяо Синчэнь откинул голову назад и крепко вцепился пальцами в плечи Сюэ Яна, когда тот спустился поцелуями к его шее. Горячо. Коротких вдохов не хватало, чтобы полностью отдышаться, но остановиться уже было нельзя. Сюэ Ян готов был прикоснуться губами к каждому фрагменту кожи Сяо Синчэня, показать ему, насколько сильной и сумасшедшей была его любовь, заставить его задыхаться от наслаждения. Но не сегодня. Мягко опустив Сяо Синчэня на кровать, Сюэ Ян лёг рядом и утянул его в медленный и глубокий поцелуй, давая возможность восстановить дыхание и успокоить дрожь в теле. Он понимал, что для них обоих это может быть слишком, и не хотел пугать Синчэня или причинять дискомфорт. Однако даос оказался не таким хрупким, и когда Сюэ Ян легонько коснулся его губ языком, то почувствовал на своих губах ответное прикосновение. Сумасшествие. Их первый поцелуй в ночь празднования Циси был потрясающим, но то, что происходило сейчас… Боги. Сюэ Ян бы добился бессмертия только для того, чтобы оставшуюся вечность целовать Сяо Синчэня. От осознания того, что значил этот поцелуй, едва ли получалось не расплакаться. Казалось, от любви сердце могло разорваться на кусочки. Сяо Синчэнь старался дышать глубже, но не в его силах было разорвать поцелуй. Он пытался передать свои чувства в отчаянном порыве. Зарываясь пальцами в тёмные волосы Сюэ Яна и жадно хватая воздух в перерывах между поцелуями, Сяо Синчэнь думал лишь о том, что точно не жалеет ни о чём. Он принял правильное решение, позволив себе любить, даже если эта любовь была настолько сложной и неоднозначной. — Как теперь остановиться? — задыхаясь, спросил Сюэ Ян, с трудом оторвавшись от губ даоса. — Снова наложил на меня заклинание? — Проклял навечно, — тихо ответил Сяо Синчэнь. — Теперь придётся жить до конца своих дней рядом со мной. — Ты не знаешь пощады, — он оставил ещё один поцелуй на губах Сяо Синчэня. — Но я и не прошу её. Уверенным движением даос притянул Сюэ Яна к себе за затылок. Кажется, он нашёл лекарство от болтовни и теперь знает, как лучше заставить своего спутника замолчать. — Ты не перестаёшь поражать меня, — после череды мелких поцелуев, рассыпавшихся по лицу Сяо Синчэня, Сюэ Ян нашёл в себе силы отстраниться от него. — Что заставило тебя сделать это? — Тебе не понравилось? — Сяо Синчэнь выглядел особенно обворожительно с раскрасневшимися щеками и влажным тёмным взглядом. Губы припухли от поцелуев, волосы раскинулись по смятым простыням, и Сюэ Ян вдруг подумал, что умрёт ещё до встречи с Яньваном. — Даже в своих мечтах я не мог такого представить, — он томно улыбнулся. — Это было прекрасно. — Так ты мечтал обо мне? — даос вопросительно поднял бровь, мгновенно смутив Сюэ Яна. — Нет! — он тут же отвёл взгляд. — Не в этом смысле! — Успокойся, я просто спросил, — хмыкнул он. — А тебе… понравилось? — осторожно спросил Сюэ Ян. — Да, — Сяо Синчэнь чувствовал, как горят его щёки, и уже не пытался скрыть смущение. — Было приятно. Недолгое время они просто молчали, приходя в себя и собирая по кусочкам мысли в голове. Сяо Синчэнь думал, что будет чувствовать неловкость или стыд, но понял, что ощущает себя вполне комфортно, будто так и должно было быть. Он просто сделал то, что считал правильным. — Мы… обсудим это? — взволнованный голос Сюэ Яна нарушил тишину. Вложенные в поцелуй чувства он ощущал очень явно и не мог притворяться глупцом. Но осознать то, что Сяо Синчэнь правда чувствовал что-то в ответ? У Сюэ Яна голова шла кругом. Он думал, что первый поцелуй был самым волнительным, но сейчас у него появилось гораздо больше вопросов. — Я соврал тебе раньше… — Сяо Синчэнь знал, что не сможет отмолчаться в этот раз. — Когда сказал, что ничего к тебе не чувствую. Сюэ Ян мгновенно изменился в лице, искренняя растерянность делала его очень забавным. Рой мыслей тут же атаковал его разум. Конечно, после первого поцелуя Сюэ Ян подозревал, что натворил бед, позволив переродившемуся Сяо Синчэню привязаться, но теперь… Когда он обо всём знает? — Но… — Я хочу доверять тебе, но это оказалось не так легко, — даос облизнул алые от поцелуев губы. — Просто… Придёт мой черёд быть честным с тобой, но сначала я должен со всем разобраться. Этот поцелуй тоже значит для меня многое. — Всё оставшееся мне время в твоих руках, даочжан, — мягко улыбнулся Сюэ Ян. — Я не буду давить на тебя. Даос облегчённо кивнул, чувствуя, что окончательно успокоился. Он бы хотел забыть об огромной проблеме в виде тысячелетнего демона, ждавшего их за углом, и полностью посвятить себя любви, но сначала ему нужно отвоевать эту самую любовь у смерти. Сюэ Ян задумчиво смотрел в потолок, явно занимаясь какими-то сложными размышлениями, о которых Сяо Синчэнь решил не донимать его. Это он заставил Сюэ Яна вытащить из темноты своё жуткое прошлое и снова мысленно окунуться в кошмар, а теперь сбил его с ног внезапным поцелуем. Такое точно нужно хорошо обдумать. Сяо Синчэнь просто придвинулся ближе и положил голову ему на плечо. — Кто-то подменил тебя в дороге? — сквозь нервный смешок спросил Сюэ Ян. — В моей голове бурлит лава из воспоминаний, но каждый день мне приходится отбиваться от нечисти, которая идёт за тобой… Знаешь, очень тяжело оставаться спокойным. — Да… Понимаю, — Сюэ Ян положил руку на макушку даочжана и плавно провёл пальцами по его волосам. — Не верю, что это правда происходит со мной. — О чём ты? — сонно спросил Синчэнь. — Ты сейчас здесь… Живой и настоящий, — он погладил краешек уха Сяо Синчэня. — И я могу просто любить тебя. — Когда я спускался с Неизвестной горы, то точно не думал, что в итоге всё сложится так. — Ты жалеешь, что не остался со своей наставницей? — Нет, — уверенно ответил он. — Такая жизнь точно не для меня. Кажется, я был создан, чтобы попадать в неприятности. — Я твоя главная неприятность, — тихо рассмеялся Сюэ Ян. — Если бы ты не встретился со мной, то точно не оказался бы сейчас здесь. — Я не жалуюсь, — Сяо Синчэнь зевнул и закрыл глаза. Наверное, разумнее было просто уснуть, но история Сюэ Яна не была закончена. Он надеялся, что самая её мрачная часть осталась позади. — Кажется, я очень нагло перебил твой рассказ. — Это было… приятное отступление, — заклинатель ещё ощущал тепло на своих губах. — Так как в итоге ты оказался в ордене Ланьлин Цзинь? Тебе удалось сбежать? — Да, — ответил Сюэ Ян. — Спустя несколько месяцев после первой попытки.***
Сколько бы Сюэ Ян ни закрывал уши руками, ему не удавалось спрятаться от звуков музыки и смеха из главного зала поместья. Забившись в угол своей комнаты, он не мог найти в себе силы выйти туда. Не после того, что случилось. С его щеки едва сошёл сине-зелёный синяк, когда Цуй Цзянь приказал ему снова присутствовать на вечерах с гостями. Смотреть, как льется вино, как одурманенные благовониями мужчины довольно улыбаются и смотрят хищно, открывают рот, чтобы юные мальчики клали им виноград прямо на язык. Подавать им кувшины с крепким алкоголем, сидеть рядом, слушая бессвязные пьяные речи, терпеть грубые прикосновения, чувствовать запахи чужих тел, отворачиваться от настойчивых губ… Сюэ Ян понял, что завидует Шинси. Ведь теперь он мёртв, и ему больше не нужно участвовать в этом. Цуй Цзянь не был ничуть расстроен, когда узнал о его смерти. Он вообще не проявил никаких эмоций, только пожал плечами и распорядился закопать тело в овраге. Рядом с другими детьми, которым пообещали славу великих заклинателей. Вот только не было никакого ордена, каждый из покинувших поместье мальчиков отправлялся на несколько метров под землю, а не в чудесную столицу Ланьлина. Но кому было дело до сирот? Кто-то торговал собственноручно выращенной картошкой на рынке, зарабатывая на жизнь, а Цуй Цзянь продавал детские тела, чтобы купить себе ещё одну позолоченную вазу. За последние месяцы Сюэ Яну пришлось сильно повзрослеть. Не было больше игр с другими ребятами, книги и каллиграфия его тоже не волновали. Он не мог даже разговаривать первые несколько дней, а когда начал приходить в себя, то просто сидел в комнате и смотрел в пол часами. Когда Даомин не был занят исполнением прихотей Цуй Цзяня, он старался проводить время с другими детьми, убеждая их, что однажды всё точно будет хорошо. Но сам в это не верил. Кровь, слёзы и тёмные следы от грубых рук на теле заменили детям игрушки. Иногда Сюэ Ян задерживался рядом с дверью в комнату Шинси и долго смотрел на неё, надеясь, что сейчас она откроется, и оттуда покажется его громкий и весёлый друг. Но день за днём в его комнате было так же тихо. А сейчас Сюэ Яну просто оставалось ждать, когда за ним придут и скажут идти в главный зал, где потерявшие всякую человечность демоны скалили свои зубы в безумных улыбках. Казалось, этому не будет конца. К такому нельзя было привыкнуть, но Сюэ Ян научился не думать ни о чём в моменты, когда к нему снова и снова настойчиво приставали с нежеланными прикосновениями. Просто пережить несколько часов в этом аду, а затем вернуться в комнату и проспать до обеда, чтобы не видеть эту жизнь хотя бы во сне. В тот вечер Сюэ Ян надеялся поступить так же, но внезапно ему приказали сопроводить одного из гостей на второй этаж, куда он ни разу не поднимался за всё время пребывания в доме. Полный старик в золотых одеждах очень рад был держать за руку столь милого ребёнка и гладить его по голове увешанными золотом пальцами. Стражники без вопросов пропустили их на лестницу, а Сюэ Ян старался идти быстрее, чтобы поскорее избавиться от своего непрошенного спутника. Наверху оказались такие же коридоры, ведущие к закрытым комнатам, и ничего необычного Сюэ Ян с первого взгляда не обнаружил. Было мало проводить гостя до покоев, пришлось принести вино и лечь рядом, позволив ему положить тяжёлую ладонь на свою грудь. Сюэ Яну было трудно дышать, но он боялся даже пискнуть, чтобы вдруг не разбудить уснувшего рядом мужчину. Он был слишком пьян и, похоже, не собирался делать ничего плохого, поэтому мальчик терпеливо ждал, пока он уснёт достаточно крепко, чтобы можно было незаметно уйти. В комнате было слишком темно, единственный фонарь у большой кровати, застеленной ярко-алыми простынями, не мог осветить достаточно пространства. Сюэ Ян слегка поёрзал, пытаясь понемногу вылезти из-под чужой руки и проверить, не разбудит ли это гостя. Но через пару минут тот уже начал храпеть, а Сюэ Ян чуть смелее отодвинулся в сторону и приподнял чужую ладонь, отползая к краю кровати. Сегодня ему снова повезло. Затаив дыхание, он опустил босые ноги на пол и вдруг нащупал что-то твёрдое и холодное под ступней. Не решившись трогать фонарь, Сюэ Ян слез с кровати и руками обследовал незнакомый предмет. Цепь. Тяжёлые металлические звенья с широким браслетом на конце. По спине Сюэ Яна пробежал холодок. Ему не хотелось знать, для чего нужна была эта цепь, но разум сам подсказал, что в этом доме не стоило ждать ничего хорошего. Осторожно выскользнув в коридор, он осмотрелся и не увидел поблизости стражников. С одной стороны, было страшно наткнуться тут на кого-то, но он впервые оказался в этой части дома, потому желание осмотреться и, возможно, найти какую-то подсказку к выходу отсюда, оказалось сильнее. Сюэ Ян тихо двинулся вперёд, прислушиваясь и иногда прикладывая ухо к дверям. В нескольких комнатах он обнаружил точно такие же покои, из которых сам вышел недавно, какие-то комнаты были заперты. Ничего странного или интересного, и Сюэ Ян даже ощутил укол разочарования, собираясь возвращаться обратно. Но заметил тусклый свет, исходящий из приоткрытой двери в одни из покоев. Когда Сюэ Ян подошёл ближе, то услышал тихий скрип и жалобные всхлипы. — Не надо… Голос Даомина тяжело было не узнать сразу, хотя сейчас он звучал непривычно надломленным. — Пожалуйста… Шорох ткани, скрип кровати, усердное пыхтение и лязг застёжек. Сюэ Ян осторожно заглянул в щель. Гао Даомин распластался на красных простынях, одежды на нём почти не осталось, а лицо покраснело от слёз. Он из последних сил пытался оттолкнуть от себя Цуй Цзяня, который с диким напором придавливал его к кровати и покрывал тонкую шею смазанными поцелуями. — Не хочу! — Даомин ударил мужчину в плечо. — Отпустите! — А ну замолкни! — от звука удара Сюэ Ян вздрогнул и шире распахнул глаза. Юноша приложил ладонь к горящей щеке и посмотрел на Цуй Цзяня взглядом, полным неистового презрения. — В последнее время ты вообще меня не слушаешься… Твой господин крайне расстроен. — Пошёл ты! — злобно выкрикнул Даомин, несмотря на катившиеся по щекам слёзы. — Ты убил Шинси… — Маленький ублюдок сам виноват, не нужно было испытывать моё терпение, — Цуй Цзянь грубо взял Даомина под коленки и дернул на себя. — И ты сейчас тоже испытываешь его. — Ты сдохнешь в мучениях… Сюэ Ян был поражён тем, как Даомин позволял себе обращаться к Цуй Цзяню, и в то же время хотел закричать ему, чтобы он перестал. Потому что господин явно взбесился не на шутку. — Сучий выродок! — следующий удар оказался намного сильнее обычной пощечины. — Как ты смеешь говорить такое своему господину? — он резко схватил юношу за волосы и дёрнул со всей силы, заставляя посмотреть в глаза. — Забыл, где я тебя подобрал? Нравилось жрать гнилые яблоки? Или надо было продать тебя в бордель? Гао Даомин шумно процедил воздух сквозь зубы, а потом оскалился и плюнул Цуй Цзяню в лицо. Сюэ Ян тут же закрыл рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Он уже знал, что такое господин не простит. — Ты не выйдешь живым из этой комнаты, — прошипел мужчина, вытирая лицо. Он с силой кинул Даомина на кровать, снял с плеч ханьфу и дернул завязки на штанах. Жёстко перевернув юношу на живот, Цуй Цзянь взял его за бёдра и резко толкнулся. Пронзительный крик заставил Сюэ Яна спрятаться обратно за дверь и медленно сползти на пол. Снова заглянуть в комнату он не решался, но звуки жёстких шлепков кожи о кожу и обессиленные крики Даомина, словно колокол звучали в его голове. Сюэ Ян не мог даже пошевелиться, вцепившись пальцами в собственные колени. Что ему делать? Ворваться в комнату и попытаться помочь соученику? Цуй Цзянь прихлопнет их обоих, как надоедливых мух. Сюэ Ян мог лишь сидеть здесь и слушать, как этот зверь медленно убивает Даомина. Он надеялся, что это скоро закончится, но Цуй Цзянь и не думал останавливаться. В какой-то момент болезненные стоны юноши стихли, но даже тогда мужчина продолжил вбиваться в его тело. Сюэ Ян отполз дальше от двери и поднялся на ноги, опираясь на стену. Рано или поздно кто-то придёт сюда и обнаружит его, нужно было возвращаться вниз, но он не мог ступить ни шагу. Оставить Даомина наедине с этим безумным животным, не имея возможности сделать хоть что-то… Сюэ Ян ощущал себя как никогда беспомощным. Он даже не помнил, как добрался до комнаты, как залез под одеяло и до боли зажмурился, свернувшись клубком. Увиденные сцены ярко мелькали в его голове. Мог ли он помочь? Мог ли сделать что-то, чтобы спасти Даомина? Вряд ли. Сюэ Ян был слишком слаб, чтобы противостоять Цуй Цзяню. Всю оставшуюся ночь он надеялся, что Даомин всё же придёт к нему, как и раньше, но этого не произошло. Не появился он и утром, когда Сюэ Ян резко проснулся от очередного кошмара после пары часов тяжёлого сна. Уже тогда сердце Сюэ Яна почувствовало неладное. Он не хотел думать о плохом, не оправился после смерти Шинси и точно не готов был потерять ещё и Даомина. Час, два… Солнце уже взошло на небо, а никто так и не явился к Сюэ Яну. Поняв, что чуда не случится, он сам встал с кровати. В коридоре он наткнулся на служанку, кропотливо оттиравшую странные пятна с пола. Когда Сюэ Ян подошёл ближе и увидел, как она отжимает тряпку, то понял, что это была кровь. Вереница тёмных капель привела его прямиком к двери в комнату Гао Даомина, а кровавый отпечаток руки на ней только подтвердил опасения. Постучаться в дверь он решился не сразу. Слишком боялся того, что ждало его за ней. Но в ответ на свой стук Сюэ Ян услышал знакомый голос. Даомин был жив, и это подпитывало слабые огоньки надежды. Но когда Сюэ Ян вошёл внутрь, его сердце едва не вырвалось из груди. Куча окровавленных простыней лежала прямо у входа, а сам Даомин сидел на полу, положив голову на кровать. Спутанные волосы закрывали его лицо, он завернулся в одеяло, но всё равно продолжал так сильно дрожать, что был слышен стук зубов. Увидев, что кто-то вошёл, юноша поднял голову и убрал волосы, прилипшие к мокрым от слёз щекам. Его кожа была практически белой, и огромные синяки покрывали почти всё его лицо и шею. Нос опух, и кровавые разводы под ним спускались до самого подбородка. Сюэ Ян не заметил, в какой момент сам начал плакать. — А-Ян, — прохрипел Даомин, пытаясь встать, но не смог оторвать даже колени от пола. Сюэ Ян сам подошёл ближе, и слова застряли где-то в горле, так что получалось только рыдать, вцепившись в край одеяла. — Не плачь, — юноша протянул худую руку, чтобы вытереть слёзы Сюэ Яна, и даже на ней не было живого места от синяков. — Я же в порядке. — Ты… Т-ты, — Сюэ Ян задыхался от страха. — Тебе больно? — Уже нет, — он тускло улыбнулся. — Я обязательно поправлюсь. — Это, — мальчик ткнул пальцем в сторону окровавленных простыней. — Ты ранен? Даомин тяжело сглотнул и покачал головой. — Всё будет хорошо, А-Ян, — юноша сжал травмированную ладошку Сюэ Яна. — Прости, что не пришёл вчера. Но Даомин не появился и на следующий день, и даже через три дня он так и не смог выйти из своей комнаты. Когда в доме появился незнакомый человек с большой сумкой и скрылся в покоях Даомина, Сюэ Ян, не раздумывая, сел под дверью, чтобы подслушать. Несколько минут были слышны только тихие вскрики и болезненное шипение Гао Даомина, а потом Сюэ Ян уловил быстрый стук шагов и был вынужден вернуться к себе, чтобы не попасться на глаза Цуй Цзяню. Его походку он узнавал ещё задолго до появления самого господина. Они провели рядом с Даомином почти весь день, а к вечеру незнакомец покинул дом, отрицательно покачав головой на прощание Цуй Цзяню. Сюэ Ян впервые увидел страх на мерзком лице господина. Он нервно ходил по коридору, остервенело тёр лицо рукой и громко ругался, неясно на кого. Дети тихо перешёптывались, делая вид, что заняты книгами, но Сюэ Ян не хотел знать, о чём они говорили. Всё, что ему было нужно, это увидеть Даомина прямо сейчас. В его комнате непривычно пахло травами и какими-то настойками, было слишком тихо, хотя Даомин часто напевал песни себе под нос. Сейчас он просто лежал на кровати и медленно бродил взглядом по стене, мысленно явно пребывая в каком-то другом месте. Сюэ Ян впервые вошёл без стука, потому что слишком волновался, но юноша даже не сразу заметил его присутствие. Он выглядел как-то иначе, щёки впали, под глазами залегли тени, и даже веснушки, казалось, почти исчезли. Безучастное выражение его лица слегка потеплело, когда Сюэ Ян осторожно потрепал юношу за плечо. — А-Ян, — бледные губы вытянулись в измученной улыбке. — Я рад, что ты пришёл. — Тебе стало лучше? — Сюэ Ян заметил несколько баночек, стоявших на краю стола. — Ты выздоровеешь? — Наверное, скоро я отправлюсь проведать нашего Шинси, — тихо ответил Даомин. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. — Нет, — Сюэ Ян быстро замотал головой. — Тебе нельзя, Мин-гэ! — Он же у нас такой дурачок, — горько усмехнулся юноша. — Небось увязался за какой-нибудь белкой в Загробном мире и теперь бродит там… Надо найти его. — Не надо, — мальчик судорожно вдохнул воздух. — Не оставляй меня тут. Возьми меня с собой! — Тебе нельзя, А-Ян. Не так рано. — Я не справлюсь, — он перешёл на шёпот из-за сдавивших горло слёз. — Не смогу без тебя… — Прости, — Даомин слабо сжал руку Сюэ Яна. — Я бы хотел защитить тебя, но у меня не осталось больше сил. Только тебе нельзя сдаваться, — он серьёзно посмотрел на мальчика. — Слышишь, это ещё не конец. Сюэ Ян подтянул колени к груди и уткнулся в них лбом, дрожа от слёз. Из этого кошмара точно не было выхода. Если даже Даомин сдался, осталась ли надежда? — Веди себя осторожно, не лезь в пекло и держись ближе к ребятам, — наставлял его юноша. — Ты сможешь выбраться. Не дай им сломать тебя. — Не умирай… Пожалуйста, не умирай. — Я правда стараюсь, А-Ян. — Тебе надо поесть, — встрепенулся Сюэ Ян и заметил на столе нетронутый поднос с едой. — Чтобы силы появились. — Я попробую попозже, — Даомин успокаивающе погладил мальчика по плечу. — Сейчас не хочу. — Я утром приду к тебе, — упрямо произнёс Сюэ Ян. — Чтобы ты точно съел завтрак. — Разве я смогу с тобой поспорить? Сюэ Ян вслушивался в тишину в коридоре почти всю ночь. Он боялся каждого шороха, следил за тем, как лунный свет путешествовал по комнате, и с нетерпением ждал утра. Ведь утром Даомин обязательно будет жив, начнёт хорошо питаться, а потом обязательно поправится. Без него невозможно было выжить в этом доме. Крепкий сон давно оставил Сюэ Яна, часто он просто проваливался в дремоту по нескольку раз за ночь, а потом клевал носом весь день. Липкие жуткие сны стали его верными спутниками, превращавшими даже редкие моменты спокойствия в страх и панику. А затем он просыпался и снова погружался в кошмар. Сегодняшнее утро не стало исключением. Стоя посреди пустой комнаты Даомина, он долго рассматривал каждый её уголок. Всё здесь было знакомо, ничего не изменилось, и даже на столе лежала открытая книга, в которой осталось перевернуть пару страниц до конца. Идеально заправленная кровать, открытое окно, аккуратно сложенный комплект одежды на маленьком столике. Будто хозяин комнаты вышел куда-то на пару минут и вот-вот вернётся. Исчезли испачканные кровью простыни и баночки с лекарствами. Исчез и сам Гао Даомин. Словно его никогда не было. Исчезла последняя надежда в сердце Сюэ Яна. Цуй Цзяня он нашёл в главном зале. Господин залпом глушил чарки вина, одну за другой, совершенно не реагируя ни на что вокруг. Он наконец-то доломал свою любимую игрушку. В доме стало непривычно пусто. Сюэ Ян хотел бы надеяться, что очередная смерть остановит безумие Цуй Цзяня, но вместо этого тот начал заливать эту потерю вином. Теперь он практически не бывал трезвым, а встречи с гостями стали проходить даже чаще. Не осталось никакого смысла в его существовании, Сюэ Ян перестал чувствовать что-либо и просто ждал того момента, когда придёт его время отправиться в другой мир. Смерть была единственным спасением, вот только она будто не замечала Сюэ Яна. Раз за разом проходила мимо, забирая тех, кто заслуживал жить долго. Особенно остро Сюэ Ян хотел умереть, когда в один из вечеров его снова отвели на верхний этаж. Он не мог смотреть на эти алые простыни и не вспоминать крики Даомина, грубые толчки и сбитое дыхание Цуй Цзяня. Но тем более Сюэ Ян не мог ожидать, что в этот день окажется на его месте. — Раздевайся, малыш, — гость с порога начал скидывать с себя одежды, подпирая Сюэ Яна к кровати. — Весь вечер смотрел на тебя, не могу больше терпеть. Сюэ Яну показалось, что он ослышался, но, когда его уже настойчивее толкнули на кровать, стало ясно, что это не шутки. — Давай же, не тяни время, — мужчина распустил завязки халата и повалил Сюэ Яна на спину, потянувшись руками к его рубашке. — Я собирался сыграть в вэйци с господином Цуй. — Нет! — Сюэ Ян резко отпихнул от себя чужие ладони. — Я ухожу. Непоколебимое лицо Гао Даомина, бесстрашно противостоявшего Цуй Цзяню, было свежо в памяти Сюэ Яна. — Я не спрашивал твоего согласия, — усмехнулся гость. — Ты мне понравился, значит, будешь меня слушать. — Не трогайте меня! — уже громче выпалил мальчик, отодвигаясь от настойчивых рук. — С ума сошёл? А ну иди сюда! Сюэ Ян знал, что его ждёт, если он позволит снять с себя одежду. Также он знал, что будет, если не перестанет сопротивляться. Выбирая между несколькими часами унижения и мучительной, но гарантированной смертью, решение он принял очень быстро. Он собрал все свои силы, чтобы отбиться от гостя. Яростно брыкаясь и размахивая ногами, Сюэ Ян делал так, как говорил ему Даомин перед смертью. Боролся. — Перестань дёргаться! — мужчина схватил его за руки, пытаясь прижать к кровати. — Вот же гадёныш! Сильный пинок прилетел прямо в пах гостя, он тут же застонал и скорчился от боли, а Сюэ Ян бросился бежать. — Стой! — заревел мужчина, успев ухватить Сюэ Яна за ногу, и тот упал, сильно ткнувшись лицом в пол. Из носа хлынула кровь, но мальчику удалось вывернуться и вылететь прочь из комнаты.***
— В тот вечер мне удалось сбежать, — коротко подытожил Сюэ Ян. — А дальше я просто скитался то там, то сям несколько лет, пока не забрёл в земли Ланьлина и не встретил Цзинь Гуанъяо. Сюэ Ян пытался говорить спокойно, но Сяо Синчэнь слышал, как срывался его голос, а когда поднял голову, то увидел слёзы, застывшие в его глазах. Мучить его расспросами дальше даос не хотел, поэтому просто поднялся повыше и притянул Сюэ Яна в объятия, ставя точку в истории. — Я не хотел никому рассказывать о своём детстве, потому что это было моё слабое место, — глухо проговорил Сюэ Ян куда-то в шею даочжана. — Стоило надавить чуть сильнее, и я бы уже не смог защититься. — Я понимаю, — Сяо Синчэнь прислонился щекой к волосам заклинателя. — Я могу сделать что-то, чтобы тебе стало легче? — Ты уже сделал достаточно, — Сюэ Ян вздохнул и крепче обхватил даочжана руками. — После того, как ты умер, смотря на твоё холодное тело, я мечтал, чтобы ты мог хотя бы услышать меня. Даже если бы после ты вонзил в меня Шуанхуа. — Я уже пытался, тебя так просто не одолеть, — ответил Сяо Синчэнь. — И я больше не хочу с тобой драться. Вместо этого он выбрал просто быть рядом. До самого конца. Чтобы Сюэ Ян больше не сражался за свою жизнь в одиночку, думая, будто никто не встанет на его сторону.