killing butterflies

— Это Мила Аккерман, — незнакомый голос раздался сбоку, — титан-ребенок, говорят, при жизни она была сумасшедшей. Нова села. Солнце било в глаза, наверное, она проспала до полудня. Девушка удивлённо икнула: вместо тесной комнатушки с двухъярусными кроватями её окружал знакомый интерьер родного дома. Небольшие каменные избушки фермеров были отделены от Шиганшины стеной, поэтому волна паники от вторжения титанов накрыла их поселение с опозданием. Неожиданно на большое окно напротив кровати легла тень. Когда глаза Новы привыкли, она от страха вжалась в подушку. Огромная физиономия загораживала панораму отцовского огорода. Глаза, лишённые век, уставились на неё, безумная улыбка исказила и без того уродливое лицо титана. — Ах, — Гроссман с шумом втянула воздух через сжатые зубы. По счастливой случайности она не закричала и не разбудила своих соседок. Сверху свисала расслабленная рука Софи, а под уголком губы Саши образовалось небольшое пятно слюны на подушке. Это всего лишь очередной кошмар. Вокруг Гроссман слишком много титанов и Аккерманов. Нова осторожно сползла со своего спального места и взялась за костыли, которые, вероятно, заботливо оставила старшая сестра. Головная боль упорно соревновалась по интенсивности со своей соперницей в ноге, но желание вымыться авторитарно пережало глотки неприятным импульсам. Девушка прикинула, что сейчас около семи утра и она успеет прошмыгнуть до ванной незамеченной. Нова была права. Непробиваемая тишина говорила об одном: вымотанные затянувшимся собранием бывшие курсанты и нынешние разведчики досматривали последние сны перед пробуждением. «Надеюсь, им не приснится Мила Аккреман, — Гроссман доковыляла до лестничной площадки. — Блять». С лестницы была видна столовая: деревянный стол, лавки по его краям и Райнер Браун. Молодой человек не заметил её, он задумчиво почесал подбородок и перевернул страницу книги. «Нашел время и место для утреннего чтива», — Нова резко затормозила у края верхней ступеньки, цепляясь за перила. Будучи и без того неуклюжей, с травмированной ногой она устроила грохот на зависть всем титанам. Райнер отвлёкся от книги и посмотрел на её раскрасневшееся лицо. Браун сначала приподнял левую бровь, а затем отвёл глаза: нечасто приходилось парням видеть девушку в одной ночной рубахе. Их общество воспитало женщин так, чтобы они показывали свои обнаженные голени только своему супругу. Хотя... Нова закусила губу, сдерживая истеричный смех. Воспоминания закружили её извилины в бешеном хороводе. Ещё во время обучения в кадетском корпусе курсантам было предоставлено время для купания. Небольшая халупа с тонкими стенами гордо извергала дым из печной трубы, и девчонки с парнями принимали банные процедуры по очереди. В тот день первенство досталось женской половине кадетов. Гроссман раскинула руки на верхнем ярусе, тепло заботливо расслабляло её задеревенелые от тренировок мышцы. Вдруг щебет Кристы прервался ударом в стену и непонятной возней снаружи. Микаса вскочила вместе с Имир и с подозрением уставилась на источник шума. — Сейчас моя очередь, — Нова похолодела, когда узнала голос друга. Жан, черт возьми, какая очередь? — Хватит, сейчас я. Удар. Как в замедленной съемке стена, подобно карточному домику, пошла трещиной и рухнула. Облако пыли смешалось с девичьим визгом. Гроссман машинально прижалась к Саше, прикрывая её грудь руками. Наконец, сквозь слёзы от кашля девушка смогла разглядеть причину погрома: опешившие мальчишки и Жан, лежащий на Райнере и том, что осталось от стены бани. — Вы совсем... — Нова попыталась подобрать цензурные слова инциденту, и единственное, что сейчас её тормозило — это холод таза, который приложила к ней Софи, прикрывая все её достоинства и недостатки. Жан и Райнер посмотрели на своё детище и их лица синхронно покрылись багрянцем. «Что же ты сейчас смущаешься, Райнер, и почему я смущаюсь?» — Ты как? — голос Брауна звучал сдавленно. — Нога болит, голова тоже, — Нова попыталась изобразить улыбку. — Прости, я хотела сходить в уборную. — Удачи, — костяшки на пальцах Райнера побелили в цвет скатерти. — Хотя подожди. Молодой человек встал и снял с вешалки один из их походных плащей: — Возьми, если кто-то из шишек тебя увидит в таком… виде, тебе не поздоровится. — Мне и так нездоровится, — Нове одновременно стало смешно и стыдно от того, как Браун нарочно смотрит поверх её головы. К счастью девушки, она добралась до уборной без приключений. Гроссман положила перебинтованную ногу на бортик заполненной до краев ванной и прикрыла глаза. — Простите, — голос Армина звучал, как наяву. — Мы сделали отверстие в стене, а Жан с Райнером подрались за эту дырку. Двусмысленность сказанной фразы, испуганное лицо Арлерта вызвало у Гроссман ещё тогда смех. Девушка запрокинула голову назад и вдоволь захохотала. Она любила Жана. Как своего брата. Такой взбалмошный, самовлюблённый. Его фарс при первом знакомстве с сокурсниками вызвал у Гроссман желание его похоронить, что она стабильно делала своими колкими комментариями. В этой бескровной войне девушка всегда выходила победителем, пока Кирштайн, будучи джентельменом, открывал ей двери в мир подросткового цирка. — Тебе нравится Жан? — Софи заговорщически ухмыльнулась. Она задала этот вопрос после того, как застукала их. Нова, затолкнув в рот Жану ремень со своей нагрудной портупеи, тянула концы снаряжения привода на себя и упиралась ногой между его лопаток. Девушка уже не помнила, что сморозил её друг, но острое желание заткнуть напалмом обжигало её нрав. Нова поперхнулась и махнула рукой в сторону сестры: — Боже, Соф, нет. Ты видела Жана? Он на днях предлагал Микасе довести её до штаба, а потом до оргазма. Я не знала, что было громче. Наш с Сашей смех или истерика Эрена. Софи хихикнула, прикрывая свою широкую улыбку ладонью. — Вы всегда вместе, и ваши драки, они такие... Неоднозначные. Какая она красивая, когда такая расслабленная и искренняя. Младшая Гроссман знала, как тяжело Соф сходится с другими людьми. Отстраненная, инертная. Для всего корпуса она была неотесанным куском ледышки, для неё — целым неизведанным миром, способным достойно конкурировать с мечтами о море. Нова наклонилась к сестре и обняла за плечи, её волосы щекотали кончик носа, отчего девушка засмеялась, заражая своим весельем Софи. — Мне нравится Райнер, — прошептала младшая Гроссман, — Жан просто мой самый лучший друг, как ты... Моя самая лучшая сестра. Девушка боялась растерять в этом хаосе драгоценные остатки дружбы, любви, человечности. Она жадно хваталась за малейшую возможность прикоснуться к той «нормальной жизни», которая разрушилась вместе со стеной Мария. Даже после того, как осталась стоять на плацу в числе будущих разведчиков. Нова часто задавала себе вопрос, почему она здесь. Ею не двигали ни жажда славы, ни слепая месть, ни желание восстановить справедливость. Она просто стояла. Возможно, это был отчаянный шаг человека, которому уже нечего терять. Когда Гроссман вернулась в комнату, Софи и Микаса куда-то пропали, вместо соседок нарисовались Конни и Жан. Они с ногами забрались на кровать Саши и о чем-то разговаривали с подругой. Нова сняла полотенце с головы, влажные волосы упали на плечи. Девушка раздраженно поморщилась, они отрасли уже до поясницы, а Соф категорически запрещала ей обрезать их. И сколько бы младшая Гроссман ни противостояла и ни доказывала, что с такой копной неудобно, сестра была непреклонна. Нове оставалось только во время учений и боев собирать волосы в хвост на затылке, а его в свою очередь заплетать в тугую косу. Каждый раз девушка с ужасом представляла, как зацепится за ветки деревьев, или волосы запутаются в тросах УПМ. Нова не распускала косу на протяжении всей вылазки, и сейчас испытала экстаз, когда наконец смогла полноценно искупаться и избавиться от тугих оков хвоста. — Ого, а ты бываешь похожа на девушку, — Жан помахал ей рукой. Гроссман прищурилась, под защитой штаба и стен Кирштайн из сосредоточенного солдата тут же превращался в язвительного мальчишку. — Стесняюсь спросить, на кого я похожа тогда? — Ну, — парень начал загибать пальцы, — на ехидну, на ведьму, на ходячую неприятность. Нова, ты даже в повседневности не носишь платья. Нова проскакала на одной ноге до кровати, опёрлась руками на верхний ярус и угрожающе нависла над Жаном: — Тебя это так ущемляет, Жанчик? — О-о-о, — протянула Саша, — если эти двое схлестнулись, то я могу быть спокойна, наш мир стабилен, а мы все в порядке. Нова, садись, я расчешу тебя. Не слушай Жана, у тебя очень красивые волосы. — Красивые, но бесполезные, — Нова села спиной к подруге и перекинула волосы за плечи, — Где все? Ребята переглянулись и медленно, время от времени перебивая друг друга, стали рассказывать о предстоящих планах по захвату Женской особи. Гроссман сжала зубы не то от того, что Саша слишком жестко дернула её прядь, не то от новостей. Энни Леонхарт — титан? Разум истерично сопротивлялся принимать эту правду. В глазах друзей тоже читалось откровенное сомнение. Нова попыталась вспомнить моменты, связанные с сокурсницей, но в подсознании выстроилась огромная стена, какой ограждалась ото всех Энни. Замкнутая, безынициативная, она не проявляла интереса ни к учебе, ни к окружающим её людям. Неужели такая отчужденность была обусловлена её скрытыми способностями? Второй гребанный титан-человек в одном гребанном 104-ом кадетском корпусе за такой гребанный промежуток времени выглядел чертовски подозрительно. Гроссман это злило. И, если Эрен действительно выглядел новичком, неспособным до конца обуздать свои силы, то Энни, будучи Женской особью, действовала организованно и целенаправленно. Нова выдохнула и откинулась на Сашу, теплые руки подруги тут же обняли её за плечи. От неё пахло картофелем и вяленым мясом, это даже немного успокаивало девушку. Тысячи вопросов роились в голове в надежде найти хоть какие-то ответы, но они лишь врезались друг в друга, добавляя неприятную боль в висках. Кстати, где Софи? К глобальному недопониманию добавилась рутина, Гроссман не видела старшую сестру с самого своего пробуждения. — Бред, — от мыслей её отвлёк голос Жана, — У меня не такой угрюмый взгляд, как у Эрена, и я выше его на пять сантиметров. Военная полиция не такие придурки, чтобы нас не различать. Нова села ровно, высвобождаясь из объятий Саши, и спросила: — Во-первых, почему ты так печешься о сантиметрах? Во-вторых, вы о чём? — Эрен, Армин и Микаса заманят Энни в подземный переход, где её трансформация обречена на провал, — ответил Конни. — А военной полиции отдадут Жана, переодетого в Эрена. Губы девушки растянулись в коварной улыбке, все прекрасно поняли, что последует дальше. Спрингер и Браус в ожидании замерли, а Криштайн хмуро уставился на приятельницу. — Жан, ты настолько хочешь понравиться Микасе, что готов переодеться в Эрена? Очень странные методы, но, как друг, я тебя поддерживаю. Жан бросил в неё подушкой, но Нова вместе с Сашей ловко уклонились от перьевой атаки. Чья-то рука поймала подушку за её угол, Софи наклонила голову вбок, выражая свое недоумение. Хотя для окружающих в её серых глазах было трудно прочитать какие-либо эмоции, Гроссман хорошо знала свою сестру. Мягкая, почти незаметная морщинка между бровей, более чем обычно заостренная линия скул — Соф была чем-то обеспокоенна. — Нова, где ты была? Я тебя всё утро ищу, — она помолчала, — но теперь вижу, что ты принимала водные процедуры. Идем, тебя хочет видеть майор Ханджи, как раз поговорим по дороге. «Поговорим по дороге», — Нова взяла у Конни свои костыли и с непринуждённым видом встала. Только с видом, ибо настроение Софи походило на безобидные дождевые тучи, способные в любой момент ударить молнией. Соф выпустила младшую сестру вперед и дождалась, пока последняя проскачет на несколько метров по коридору. — Где ты успела урвать алкоголь и сигареты? — Нова догадывалась о предстоящем разговоре, поэтому даже не обернулась. — Когда мы вернулись с собрания, в комнате стоял характерный запах. Удивительно, что Саша и Микаса не почувствовали его. — А, если бы почувствовали, то что? Выкинули бы младшую Гроссман с позором? Лучшая защита — это нападение. Но, господи, только не в отношении сестры. Она не заслужила ни такой судьбы, ни такого отношения от единственного родного человека. Девушка вцепилась в костыли и закусила губу, знакомый металлический привкус во рту вызвал одновременно приступ тошноты и умиротворения. Так хотелось плакать от собственной слабости, от бессилия, от того, что всё это она скрывает за маской сарказма. Соф в очередной раз простит её вспышку, но она себя простить не сможет. В полной тишине они медленно, насколько позволяла скорость Новы, пробирались по бесконечным коридорам замка, пока не оказались у двери небольшого кабинета около библиотеки. — Я знаю, что тебя мучают кошмары, — прошептала вслед Софи. «Соф, то, что ты знаешь об этом, не решит проблему. Я просто маленький ребенок, который заблудился, и хорошо, что я это уже понимаю» Это был даже не кабинет, а коморка, заваленная тоннами бумаг, книг и каким-то непонятными приборами, из которых Гроссман смогла узнать только микроскоп. Смесь пота и слежавшихся тряпок ударила по обонянию Новы, и она скривилась от отвращения. Однажды, она слышала, как капитан Леви ударяет Зои Ханджи до потери сознания и насильно моет, видимо, это время настало. Интересно, как это происходит? Девушка сдержала улыбку, её фантазия породила слишком реалистичную картинку, где Леви драит шваброй свою сослуживицу. Ханджи поправила очки на переносице и отложила в сторону записную книжку в кожаном переплете. — Доброе утро! — голос майора звучал бодро, однако в глазах читалась тревога, — Как твоя нога? — Затягивается, надеюсь, спасибо. Софи сказала, что вы хотите меня видеть? — Да, — Ханджи вытащила из кипы бумаг папку, открыла её и начала читать, — Нова Гроссман. Дата рождения: 30 августа 834 года, родилась в городе Шиганшина. Рост 163 сантиметра, вес 52 килограмма. «К чему эти подробности?» — угрюмо подумала Нова, но продолжила слушать краткий пересказ своей биографии. Сухие факты из уст майора разведки звучали откуда-то издалека, будто речь шла не о ней, а о другой, хорошо знакомой ей девчонке. После падения стены Мария Герда и Карл Гроссманы были съедены титанами, тогда как их старшая дочь и Нова чудом умудрились скрыться в узких переулках и присоединиться к общей эвакуации. Пять лет жила в детском приюте в городе Трост, часто сбегала, пряталась в местном речном порту. Вступила в кадетский корпус по настоянию воспитательницы и старшей сестры, чтобы стать более дисциплинированной. Во время обучения не проявляла никаких талантов, несколько раз получала травмы на УПМ, однако имеет отличные оценки по теоретическим предметам и стрельбе. Ханджи захлопнула личное дело Новы, и посмотрела на девушку поверх очков: — У тебя проблемы с приводом, с эмоциями и, соответственно, с дисциплиной, твои оценки не позволили бы тебе вступить в военную полицию и даже в гарнизон. Поэтому от безысходности ты здесь, в Разведкорпусе, иначе тебе некуда было бы идти. — Вы пригласили меня сюда, чтобы сказать, что выгоняете меня из разведки? — Гроссман нервно сглотнула. — Нет, — Зоэ улыбнулась и покачала головой, — присядь. Из отчета наших офицеров я узнала, что во время отступления тебя схватил титан, но нехитрыми манипуляциями ты заставила его разжать руку, как ты это сделала? Нова села на край стула, который также был занят стопками книг и похолодела от слишком ярких воспоминаний её последнего рандеву с гигантом. Его кисловатый запах, жар, шумное дыхание до сих пор вызывал у девушки крупную дрожь. — Я разрезала ему длинный и короткий сгибатели большого пальца, это достаточно тонкие мышцы, но, потеряв свою целостность, они лишают обладателя возможности сжимать кисть в кулак. Это единственное, что я могла сделать в тот момент. — Вот как, — полная заинтересованностью Ханджи наклонилась вперед. — Откуда такие познания в анатомии? — Наша мама была вроде местной знахарки. Лечила людей, которые не могли позволить себе настоящих врачей, принимала роды, даже зашивала раны фермеров, когда они неудачно ранили себя в полях косой или топором. У неё была книга с картинками, там была подробно изображена анатомия человека: от частей тела до органов. В детстве я любила её рассматривать, потом вовсе выучила её наизусть. Иногда Нова слышала, как женщины на рынке перешептывались о том, что Герда Гроссман ведьма, способная своими отварами отравить целую семью. Но для неё мать была волшебницей, чьи руки исцеляли любого, кто к ней обращался за помощью. Она будто чувствовала беду. Младшая Гроссман помнила, как за год до падения стены, Герда всё утро ходила понурая и на вопрос дочерей печально отвечала, что у неё нехорошее предчувствие. Спустя месяц весь скот скосила неизвестная болезнь, которую не смог вылечить ни один ветеринар. В итоге их поселение потерпело огромные убытки и с трудом пережило голодную зиму. Сначала Нова хотела рассказать всем, что её мама могла предостеречь их от этого, но потом поняла, что злые языки обязательно обвинят Герду в море, отчего до сих пор делит эту тайну на двоих с Софи. — Опорно-двигательная система титанов, — неуверенно поделилась с Ханджи своими предположениями девушка, — идентична человеческой, за исключением деталей вроде длины или ширины мышечного волокна в зависимости от особи. — Итак, у нас начинается операция по захвату Женской особи, думаю, тебе уже сообщили детали, — Нова кивнула. — Ты в силу здоровья не можешь участвовать, но и без дела мы тебя не оставим. К твоему счастью, отчетами занималась я, а не Леви, иначе уже бы драила необжитое крыло. Мне нужен человек, который хорошо разбирался бы в титанах, — Ханджи протянула ей связку ключей. — Это ключи от библиотеки и моего кабинета, здесь ты найдешь все необходимые материалы, структурируешь их и объединишь в нечто актуальное и полезное для нас. Гроссман нахмурилась. Происходящее не складывалось в единую картинку и валялось на дне подсознания неприглядными кусочками. — Вы доверяете мне? Незнакомому кадету отдаете ключи от своего кабинета. Что, если я найду здесь что-то более интересное, чем записки о титанах? Ханджи откинулась на спинку кресла и усмехнулась. Стекла её очков угрожающе сверкнули от бликов солнечного света. — Мне нравится твоя подозрительность, Нова. Ты не найдешь здесь то, что не должна видеть, а если найдешь, я узнаю. Поверь, тогда у тебя будут серьезные проблемы не только с моим доверием. И ещё ты должна отправиться в архив кадетского корпуса, чтобы изучить остальные дела своих сокурсников. Сейчас часть бывших выпускников отправляется на юг стены Роза, часть остается в штабе, часть будет участвовать в захвате Женской особи. Ты остаешься в штабе, понятно? — Так точно, — безынициативно выдохнула Нова. — Нова, запомни одну вещь: неважно, как совершенно ты владеешь УПМ и мечами. Пока здесь пусто, — женщина постучала себя пальцем по виску, — они абсолютно бесполезны. Гроссман прикрыла за собой дверь и сжала в кулаке ключи. Вокруг творилась непонятная чертовщина, неподдающаяся её интеллектуальным возможностям. Из всех новобранцев разведки Ханджи выбирает именно её, когда каждый под гнётом подозрения. Но подозрения в чём? В том, что под личиной неопытного подростка скрывается ещё один титан? Нова вздрогнула. Если Женская особь — Энни Леонхарт, то высока вероятность, что у неё были сообщники среди кадетов. Внутри оборвалась верёвочка, которая придерживала все внутренности, и теперь эта масса рухнула вниз, лишая возможности нормально дышать. Девушка практически на ощупь двигалась по коридору. Но тогда со стороны офицеров было глупо и опрометчиво доверять трети её сокурсников участвовать в операции, а ей самой ковыряться в документах по титанам. «Они не идиоты, у них есть план, о котором мы не знаем». С мыслью о том, что она обязательно докажет Ханджи и остальным свою непричастность к злодеяниям Женской особи, Нова вышла на крыльцо штаба. На просторной площадке перед замком толпились почти все разведчики. Она отыскала взглядом маячащий затылок Жана, его уже успели переодеть в Эрена. Нужно было признать, что они выглядели одинаковыми для незнающего человека. — Микаса уже обратила на тебя внимание? — с непривычки ходьба на костылях для Гроссман была хуже пятикилометрового марафона. Молодой человек зажал ей рот ладонью и испуганно оглянулся: — Гроссман, ты бы ещё громче проорала, а то не все услышали. Нова укусила Кирштайна за палец и высвободилась из его хватки. Слегка покачнувшись, девушка налетела на чью-то спину. От толчка Райнер обернулся, он был из партии кадетов, одетых в гражданскую одежду. Вспомнив утренний инцидент, девушка смущенно спрятала лицо за волосами и пробубнила что-то из ряда извинений, Браун в свою очередь неловко кашлянул и тут же отвернулся к Бертольду. Это не ускользнуло от любопытства Жана, облокотившись на плечо подруги, он спросил слащавым голосом: — А что вы так поглядываете друг на друга? А? — Нова, — осторожно вмешался Конни, догадываясь о последствиях, — ты на костылях, не время для драки. Гроссман усмехнулась, приятель подал ей отличную идею. Перехватив свой костыль за рукоятку, она наотмашь ударила стойкой Кирштайна в солнечное сплетение, и, пока парень, согнувшись пополам, хрипел, спросила: — Вы не участвуете в захвате женской особи? — Нет, — Саша пожала плечами, — нас отправляют на юг Розы, сказали, что будем там находиться до особого распоряжения. Бред какой-то. А ты? — Мне приказали досконально изучить титанов, — Нова помахала в воздухе ключами от библиотеки. — Видно, меня оставляют в штабе из-за ранения. — Не представляю тебя над книгами, — отдышавшись, Жан всё-таки смог принять вертикальное положение. — Тебе добавить? — легкое касание по плечу заставило Гроссман обернуться. — Господи, Соф, ты давно тут стоишь? С присущей суровостью Софи сложила руки на груди, она была в полном обмундировании Разведкорпуса. Нова сглотнула горечь на корне языка, значит, её старшая сестра будет участвовать в захвате Женской особи. Она не знала, что лучше для Соф: быть сосланной на юг Розы или оказаться в самом пекле событий. Сейчас девушка была готова отдать всё, чтобы поменяться с ней местами. — Достаточно, — ответила Софи. — Прекрати калечить Жана, иначе наша подмена не доживет до суда. Нова понуро опустила голову на плечо сестры, привычным жестом Соф провела рукой по её волосам. Она часто прибегала к старшей Гроссман, когда проигрывала в драках деревенским мальчишкам, и точно также ныряла в её объятья. Легкие касания были для девушки большей защитой, нежели все три стены вместе взятые. Глаза защипало от приступа сентиментальности: лишь бы они вернулись в штаб целыми и невредимыми. Нова сгребла друзей и Софи в охапку. Она попыталась запомнить их тепло, запах мыла, свежей скошенной травы и хлеба. «Нет, они обязательно вернутся», — Гроссман злобно замотала головой, выбрасывая из неё остатки пессимизма. — Объявляется общее построение, — зычный голос Эрвина Смита расцепил их стихийные объятья. Софи открыла рот, будто что-то хотела сказать, но послушно последовала за товарищами. Нова отошла в сторону, наблюдая, как Разведотряд строится в две шеренги. Одна пестрила разнообразием оттенков повседневной одежды, вторая сливалась с травой изумрудом своих плащей. Кого-то она видела в последний раз, с кем-то так и не успела познакомиться. Обычная рутина разведки — уходить в последний путь, не попрощавшись. Пнув больной ногой по костылю, Гроссман поморщилась. Она не была самоубийцей, желающей лезть на рожон, но сейчас её выигрышное положение казалось девушке ущербным на фоне своих товарищей. — Операция по захвату Женской особи, — с пугающим фанатизмом Смит оглядел солдат, — объявляется открытой.