killing butterflies

Покачиваясь из стороны в сторону, Нова вышла из «Валета». Пейзаж улицы поплыл перед глазами, и она ухватилась за косяк. Где-то заиграла мелодичная трель флейты и ещё какого-то духового инструмента. Вечерело, и уличные музыканты начали свой импровизированный концерт в Богом забытом месте. Гроссман прищурилась, рядом с музыкантами стоял высокий седовласый мужчина. Он уверенно держался на публике, а его аккуратная серебристая борода только добавляла некого шарма. Не в силах ровно стоять на ногах, Нова сползла вдоль стены и села на брусчатку, к счастью, та ещё хранила тепло сентябрьского солнца. Слова песни слабо улавливались помутнённым разумом, тело пульсировало ноющей болью от побоев; видимо, во время падения она всё-таки разбила себе нос. Бархатный тембр вещал о том, что он везде иностранец. Бывшая разведчица обняла колени, слёзы предательски оголили её слабость. Будучи хорошим другом, сносным курсантом и любимой сестрой, она везде была не к месту. Одиночество педантично перебирало внутренности. В разведотряд придут новые смертники, а Саша, Конни и Жан восполнят её отсутствие дружбой друг с другом, а Софи... Софи оправится так же, как от потери родителей. В унисон с текстом песни Нова шёпотом взмолилась: — Мама, я хочу домой. К тебе. Но единственная возможность нырнуть в объятья матери — это перекувырнуться через лезвие косы костлявой. Девушка, как наяву, увидела образ Герды Гроссман. Тёмно-русые, как у них с Соф, волосы, до краёв наполненные участием карие глаза, протянутая изящная рука. — Малышка, идём. — Мама? Мама... Мама, я потерялась. — Я знаю, идём. Нова колебалась. Куда они пойдут? Их дом в Шиганшине разрушен до основания. Где же мать накормит её самым вкусным завтраком в мире? Может быть, они с отцом переехали на восток стены Роза, где жили дальние родственники. Герда монотонно завала дочь по имени. Это раздражало также сильно, как в те моменты, когда родительница пыталась её разбудить рано утром в выходной. — Нова, встань. Гроссман подчинилась и резко поднялась. Призрак матери испуганно пошёл рябью, но худощавая, невысокая фигура всё так же стояла перед ней. Однако... Коса, переброшенная через плечо, сменилась короткой стрижкой, любящий взгляд отяжелел на полтонны. — Наконец-то, — процедил Леви. — Я уже хотел отвесить тебе оплеуху. «Лучше бы я пошла с мамой», — Нова поджала губы. Не успела она что-то вразумительное ответить, как Аккерман подхватил её на руки. Девушка обескураженно вскликнула, чувствуя его нечеловеческую силу - она даже не могла дёрнуться. Последнее, что Гроссман увидела — это серая, невзрачная жижа речной глади. Лёгкие испуганно замерли, стараясь не пускать убийственную влагу внутрь. Отрезвевшие нейронные связи вздрогнули и потребовали пожить ещё пару лет. Нова извернулась и попыталась пнуть Леви, который по грудь окунул её в реку. Бесполезно. Гроссман широко открыла глаза, пряди её волос вырисовывались в причудливый узор, но дальше простиралась непроглядная мгла. Возможно, там, где-то ждут её родители. Но желанное рандеву с ними прервалось резким рывком вверх и шумным вдохом. Девушка навзничь упала на деревянную пристань и закашлялась. — Ханджи, — Леви присел на корточки и убрал мокрые пряди со лба Новы, словно пытался убедиться, что это именно она, — приведи её в порядок, жду вас через полчаса на стене. Гроссман тяжело дышала, пытаясь насытиться кислородом. Зое протянула ей руку: — Жива? — Менее чем. Майор поправила очки на переносице: — Нова, я стараюсь быть лояльным командиром, но твоё поведение оставляет желать лучшего. Что это за место? Что с тобой сделали? — Как обычно, она играла в самоубийцу или самоотверженного героя. Слабоумие и отвага, иначе не скажешь. Знакомый голос заставил Нову открыть рот от ужаса, она подумала, что лучше бы утонула. Даже спиной девушка чувствовала прожигающий взгляд старшей сестры. Гроссман не знала, что лучше - нырнуть в пучину наказаний Леви или смотреть на разъярённое лицо Софи. Свесив ноги вниз, девушка попыталась сосредоточиться на носках своих сапог, забрызганных кровью. Соф никогда не применяла к ней физического насилия, но хватало одного её хриплого «Нова», чтобы навсегда оцепенеть от страха. — Ты понимаешь, что меня чуть не посадили за попытку убийства трёх подростков после твоего побега? И что в итоге? Я нахожу тебя избитой в каком-то грёбанном притоне. Не знаю, что ты должна сделать, чтобы я пришла в себя. Голова кружилась ни то от падения, ни то от алкоголя. Подушечки пальцев будто покрыл плотный слой воска. Силуэты Софи и Ханджи двоились, дрожали, отказывались фокусироваться. Откинувшись на спину, Нова легла на пирс, но к горлу подкатила тошнота. Залитый оранжевыми оттенками холст неба закружился по часовой стрелке. Стало ещё хуже. Она пробежала четверть квартала от игрового клуба, прежде чем остановиться. Где-то там Флок продолжал бороться с элитным отрядом Военной полиции, пока девушка трусливо ретировалась с поля боя. Он спас её. Глаза защипало. Сможет ли она отблагодарить рыжую бестию за стихийное приключение. Она обязательно крепко его обнимет, если Форстер выживет. Желание похвастаться скудным содержимым своего желудка стало нестерпимым. Чтобы хоть как-то сдержать рвотный позыв, Гроссман выпрямилась и прижала ладонь ко рту. — Нова, тебя били по голове? — Ханджи опустилась рядом на колени. — Ты теряла сознание? — Я ударилась головой, когда меня уронили лицом вниз. Не стоило ей начинать говорить - как только последнее слово сорвалось с губ, привкус желчи полностью пропитал язык. Пиво вперемешку с остатками переваренного хлеба и коричневатой слизью гордо покинули тело Новы, оставляя на пирсе несимпатичную лужу. — Я думаю, у тебя сотрясение. — Господи, — Софи протянула младшей сестре флягу с водой. — У тебя только-только зажила нога, а ты уже умудрилась разбить лицо и получить сотряс. Что за нерадивый ребенок. Злость Соф постепенно вытеснялась жалостью. Она была слишком добросердечной, несколько раз её молчание спасало мальчишек от праведного гнева Киса Шадиса. Ей уже исполнилось восемнадцать лет, когда они вступили в ряды кадетов. Конечно, для большинства тринадцатилетних детей, Софи беспрекословно стала старшим товарищем. Гроссман научила Сашу правильно заправлять постель, Микасу штопать истаскавшиеся рубашки, парней накладывать повязки. Несмотря на её отрешённый внешний вид, ребята часто к ней обращались за помощью. Но центром внимания и заботы немногословной девушки оставалась её сестра. Иногда Нове казалось, что излишняя опека Софи ограничивает возможность самореализации. Не лезть вперёд всех, держать себя в руках, молчать, не привлекать внимания. Заповеди тихой мышки лились рекой, что приводило к регулярным конфликтам между ними. Чем старше становилась Нова, тем чаще она противилась Соф. В итоге, старшая Гроссман отступила, и они отдалились. — Соф, прости меня, — девушка уткнулась носом в плечо сестры. — Ты в солидном возрасте была вынуждена вступить в кадетский корпус ради меня, по этой же причине для тебя сделали исключение. Помнишь, я обещала, что это наш шанс жить стабильно, а в итоге от меня одни проблемы. — Как завуалировано ты назвала меня старой, — Софи пригладила мокрые волосы Гроссман. — Если ты была ещё ребёнком, то я прекрасно понимала, что жизнь на службе не сулит нам покоя. Поэтому осознанно сделала этот выбор и ни о чём не жалею. Но сейчас ты расскажешь нам всё. То, с какой интонацией она проговорила последние слова, заставило Нову съёжиться. Пусть не сейчас, но позже её ждёт суровое наказание от сестры. — Скоро нас объявят изменниками и перебьют к чёртовой матери. Создано особое подразделение в Военной полиции для устранения неугодных лиц, а неугодные лица — это мы. Они знают о Пастыре Нике и теперь активно занимаются им. Думаю, его тоже скоро устранят. Это всё, что я смогла узнать. Слова лились сами собой. Пришла пора вытащить из рукава последний козырь, что она приберегла для собственной подстраховки: — Я сделала это, чтобы защитить вас и себя. — Пастырь Ник? — Ханджи словно прощупывала реальность сказанных слов. — Мы же его… Ты сказала это, чтобы избежать суда за дезертирство? — Сомневаюсь, — вместо Новы ответила Софи. — Я знаю, что сестра не врёт. Если хотите убедиться в её словах, почему бы вам не навестить Пастыря? Зое вздохнула, приподняла очки и потёрла глаза: — Сейчас не самый подходящий момент, чтобы судить тебя по всем правилам. К сожалению или к счастью, тебе повезло. То, что ты сказала… О попытках развалить наше подразделение уже ходят слухи. Если они увидят, что внутри Разведотряда проблемы с дисциплиной, обязательно этим воспользуются. Пока ограничимся воспитательной беседой с Леви. Мне ты подашь подробный отчёт, чем ты занималась трое суток. Идём, капитан не терпит опозданий. На стене ветер неистово бушевал, завязанные в хвост остатки волос так и норовили ударить девушку по лицу. Осенние вечера становились холодными, и Нова была рада возможности переодеться в штабе. Однако неприятным дополнением к сухой форме стало УПМ. Застегивая ремни на бёдрах, она могла только догадываться, что приготовил для неё строгий капитан. Гроссман попыталась припомнить, когда видела Леви расслабленным. В его мышцах будто проходили не обычные волокна, а сотни мелких стальных канатов. Он был невысокого роста и на фоне других солдат казался щуплым, но эта иллюзия вдребезги рассыпалась, стоило только капитану взглянуть на собеседника или небрежно повести плечом. Хотя, о чём это она? Небрежность не вписывалась в рамки лучшего война Разведотряда или даже всего человечества. И хоть Гроссман была выше его на полголовы, всё равно чувствовала себя на его фоне маленькой девчонкой, как морально, так и физически. Нова встала рядом с мужчиной и нервно обхватила себя за запястье. Аура вокруг Леви то царапала кожу ледяными когтями, то окатывала крутым кипятком. — Зачем вы сюда меня позвали? — сипло спросила Нова. Начинать разговор с Леви первой - непростительная дерзость. Но и находиться здесь, борясь с тошнотой и страхом, она не планировала. Капитан будто знал, куда пригласить её. Титаны, высота. Для пущего антуража и обморока не хватало только чана, заполненного до краёв кровью. — Ты боишься высоты, — Гроссман покосилась на Леви. Она, наверное, даже не удивилась бы, узнав о способности капитана читать чужие мысли. — Титанов и крови. — Такой себе послужной список для разведчика, да? — усмехнулась Нова, но мужчина коротким и твёрдым жестом остановил её. — Чтобы справиться со своими страхами, ты сбежала, — он помолчал, вглядываясь в бесцельное копошение Гигантов вокруг леса - с закатом они искали место для ночлежки. — Оправданный поступок. Бояться — это нормально. Девушка нахмурилась. Такие изречения от Аккремана звучали, как минимум, непривычно. Сейчас они разложат шёлковые подушечки прямо на рельсах, предназначенных для перемещения пушек, и будут болтать о том, что всё в этом мире нормально: бояться, быть девочкой, убивать титанов и пожирать людей. От этой шедевра больной фантазии Нова непроизвольно улыбнулась, и порадовалась, что сумрак скрыл её веселье от наблюдательности Леви. — Я приму в свой отряд человека, который боится, — продолжил капитан, — но не приму человека, который бежит от своих страхов. Гроссман не успела что-либо ответить, как лёгкий толчок между лопаток заставил шагнуть вперёд. Секундное замешательство от осознания, что под ногами нет твердой поверхности стены, и нечеловеческий визг выбили из девушки остатки сил. Силуэт Леви удалялся так же быстро, как очертания травинок на земле становились всё чётче. Инстинкт самосохранения вынудил Гроссман резко дёрнуться и протянуть руку к устройству управления приводом. Она нажала на спусковой крючок. Спасательные гарпуны с характерным треском врезались в стену, мелкие суставы на ступнях взорвались негодованием от внезапного торможения. Последний раз с УПМ Нова «летала» в схватке с титаном при отступлении, теперь её тело протестовало против таких нагрузок. Скрипнув зубами, девушка с помощью второго крюка вернулась на стену. Злость и адреналин разрывали её артерии. — Неплохо, — отрезал Леви. — Что за х... — Гроссман была готова накинуться на мужчину с кулаками, — что за цыганские фокусы? Она все ещё тяжело дышала. Даже на тренировках Нова не проявляла такой проворности с УПМ. Реальная угроза смерти заставила её соображать быстрее. — Гроссман, если тебе так безразлична собственная судьба, как насчёт Софи? Софи. Сердце сделало болезненное сальто и ударило по глотке. Она стояла с Ханджи поодаль. После того, как на приводах они поднялись на Розу, майор приказала старшей Гроссман ни при каких обстоятельствах не отходить от неё. — Что будет, если Софи Гроссман вышвырнут из разведотряда? — Спокойные глаза Леви переливались мертвецкой изморозью. — Куда она пойдёт? Никуда. Перспектива сдохнуть в подворотне Троста никогда не пугала Нову, но Софи, погибающая в муках от голода и холода. Нет, нет… Нет! Для убедительности девушка замотала головой. У них не осталось ничего, кроме службы в Развеотряде. Ни дома, ни семьи, ни будущего. — Я знаю ответ. Ты недооцениваешь свои способности, Гроссман. Немного тренировок, веры в себя, и из тебя выйдет толковый солдат. Ну, и ещё внимательности бы не помешало добавить. Например, не стоять расслабленно перед врагом, когда за спиной пропасть. Знакомый толчок, но уже в грудь. Снова ощущение свободного падения, уединение с земным притяжением и хаотичный танец ветра с её телом. Нова раскинула руки. На мгновение ей показалось, что на непроницаемом лице Леви мелькнула тревога. Может быть, следует сейчас разбиться, чтобы титаны полакомились её переломанными костями. Нет, там на стене Соф. Одна. Гроссман поняла, что пора бы ей начать нести ответственность, как за себя, так и за своих близких. Тросы со свистом разрезали воздух, кончик хвоста коснулся травы, а пальцы рук онемели от силы, с которой она сжала рукоять УМП. Повиснув вниз головой, Нова в перевёрнутом изображении рассматривала, как титаны спят в паре километров от неё. Они не замечали девушку. Такую маленькую и невзрачную. — Отставить суицид, — рявкнула Гроссман, подтягиваясь наверх. Когда она уже добралась до края стены, Леви протянул ей руку, помогая взобраться. — Рекрутов в Разведотряде осталось немного, но даже и ты нам пригодишься. Сегодня их распределят по отрядам. К себе я тебя не возьму ни за какие богатства. Но есть человек, который видит в тебе потенциал. Эй, Ханджи, подойдите! — мужчина хлопнул Нову по плечу. — Считай, что твой суд состоялся. Приговор: ты останешься в Разведотряде под круглосуточным присмотром майора, догадываешься, кто попал в её исследовательский отряд?