killing butterflies

— Да, ла-а-адно, — протянула Нова. Не хватало только присвистнуть. Та же часовня, только отстроенная из другого камня. Тот же лес, только без шатающейся фигуры в сумерках. Тот же пейзаж, только без зарева разгулявшегося пожара. Это уже не походило на фантазию или мираж. Реальность сдёрнула со своих потаённых уголков пыльную простынь и с издёвкой наблюдала за реакцией. На негнущихся ногах Гроссман спрыгнула со Звёздочки, и подумала, что Саша промахнулась и попала стрелой ей в висок. Боль молнией просочилась через все швы черепной коробки и сконцентрировалась над переносицей. Взвизгнув, девушка села на землю и зажмурилась. — Нова! — крикнул Марло. — Отойди, — Жан оттолкнул полицейского и сжал плечи подруги. Достаточно сильно, чтобы возмутиться. Но Нова не почувствовала; будто её тело от макушки до пят окутали слоем ваты. Топот сапог доносился глухо, прикосновения казались чужими. Яркая вспышка перед глазами – и новая волна головной боли окунула сознание в мучительное забытье. Я рухнула. Лёгкие прижгло от жесткого приземления. Кашель эхом отразился от сияющих, похожих на сапфир стен. Приподнявшись на локтях, я огляделась. Падение в люк, который был спрятан под половиком в центре часовни, было неожиданным и болезненным. Внушительные колонны насмешливо уставились на незваную гостью. Я под землей? Как вообще возможно отстроить такое на глубине тридцати метров? Вопросы испуганно ретировались, как только рёв титана разнёсся по пустующему пространству. Руки машинально метнулись к кейсам с лезвиями. Твою мать, нихрена. Ни кейса, ни ремней привода. Только ублюдская белая сорочка главы Клуба девственниц. На четвереньках я отползла за дальнюю колонну и прислушалась. Тяжёлая поступь. Рычание. Даже как-то не хотелось смотреть на источник этих звуков. Как вообще, блядь, я оказалась под часовней, если только спрыгнула с лошади? Какой извращенец меня переодел? Нет, наверное, от усталости я потеряла сознание. Это сон, очередной кошмар. Такой же реалистичный, как предыдущие. Даже к запаху известняка промешался знакомый металлический. Кровь. Да кто меня убьёт во сне? Глубоко вздохнув, я вышла из-за колонны и выпрямилась, аки гусыня на своей территории, пусть гигант станет первым, кто обосрётся от моего смелого вида. Потребовалось секунд шесть, чтобы пожалеть о своей браваде. Титан не один, а два. Правда, второй уже начал тлеть. Его оторванная голова валялась в нескольких метрах от тела. «Победитель» плёлся к выходу. Пузатый, волосатый, со спутанной бородой, одним словом, стрёмный, но победитель. Крови было очень много. Слишком много для одного обезглавленного титана. Я присмотрелась и вдвойне пожалела. Размозжённые тела детей, ошмётки мяса которых с чавкающим звуком падали на пол, и труп некогда красивой женщины всё ещё разил остатками отчаяния и страха. Если меня сейчас вырвет, то картина от этого отвратительнее не станет. Ухватившись за гладкую поверхность колонны, я сглотнула густую солёную слюну и проводила взглядом титана. Как только тёмная фигура скрылась в люке, я дала волю своему желудку. Жёлтая жижа с примесью завтрака брызгами разлетелась в разные стороны. — Кто здесь? Кто-то выжил? Или призраки разговаривают во сне? Вытерев уголок рта, я буквально посмотрела страху в глаза. Теперь могу с уверенностью заверить, что красный с голубым не сочетается. Да и вообще они попадают в список моих самых нелюбимых цветов. Среди жертв мясорубки кто-то умудрился стоять на двух ногах со всеми конечностями на месте. Невысокий, тоже пузатый и усатый. Его внешность можно было бы охарактеризовать, как невзрачную, но глаза незнакомца выбивались из общей картины. Кристально - голубые, как эти сияющие стены и колонны. Такие глаза были только у одной знакомой - два плюс два сложилось удивительно легко. — Род Рейсс? — Ты пришла меня добить?! Истерические нотки в его голосе тонули в окровавленных останках. Почему-то не хотелось оправдываться перед ним. Отброс, который вызывает только презрение. Перед глазами поплыло. Не удивительно: почистить рыбу для меня уже было испытанием, а тут целая скотобойня. Вспотевшая ладонь скользнула по колонне и последнее, что я успела - это прохрипеть: — Лестница… Там выход. — Нова! Нова! Чёрт, я говорил, что недосып нас убьёт раньше, чем титаны. — Ты можешь не орать, как резанный? Два знакомых голоса. Чья-то прохладная ладонь легла на глаза Гроссман. Тихий шёпот уговаривал её успокоиться, настойчиво звал. Как безнадёжный утопающий, Нова с шумом вдохнула и замерла с открытым ртом. Она закашлялась, в горле было сухо и горячо. Среди пляшущих вспышек света стали просматриваться силуэты разведчиков и их обеспокоенные лица. — Под ковриком есть вход в тайник Рейссов, — собственный голос показался Нове незнакомым. — Что? Как ты… Откуда ты узнала? — с такой хрипотцой разговаривала только Ханджи. — Пожалуйста! Я всё объясню, честное слово. Что знаю, расскажу! Но Нова не ведьма и не враг! Пожалуйста! Только сейчас Гроссман поняла, почему не может вдохнуть полной грудью. Софи со всей силы прижимала к себе младшую сестру. Обеспокоенность сослуживцев сменилась испугом, даже глаза Леви стали чуть шире. Излишняя эмоциональность Соф или припадок Новы вогнал их в смятение, девушка не понимала. В голове всё еще стоял гул, комок в горле напоминал куски сырого человеческого мяса. — У нас же мало времени, так? Давайте поверим Нове и проверим этот блядский коврик. Софи в панике тараторила, будто младшую Гроссман могут действительно сжечь на костре, как злую ведьму из детских сказок. Но все неподвижно стояли. Жан единственный, кто с сёстрами сидел на коленях, вытер со лба Новы холодный пот. Девушка тяжело дышала, пытаясь отобрать у леса остатки кислорода, бешеное сердцебиение Соф врезалось между лопаток. Она вдруг поняла, как чувствовал себя Эрен на суде. Потерянный, ничего не знающий о себе, он пытался найти оправдание необъяснимым вещам. Осталось только надеяться, что Леви не решит её публично избить. Но капитан опустил голову и отрезал: — Времени действительно мало. Софи Гроссман, видимо, даже твоя сестра ждёт объяснений. Нова, остаёшься снаружи, ждёшь подкрепление, а мы проверим твою версию. — Нет. Нова вырвалась из объятий Соф и села. Голова всё ещё кружилась, но Гроссман гордо расправила плечи. Хватит прятаться. Она умудрилась выжить в Шиганшине, закончить Кадетский корпус, не попасться в зубы титанам при атаке на Трост, убить с особой жестокостью парочку полицейских, чтобы сейчас отсиживаться на травке в ожидании Эрвина Смита? Не сейчас, не сегодня. — Там подвал. Огромный, — девушка говорила медленно, звуки нехотя формировались в слова. — Из какого-то грёбанного светящегося камня. Высота потолков около тридцати метров, периметр ебейший. — Значит, там засада, — Леви переглянулся с Ханджи, удивлённый тем, что они поверили в бред подчинённой. — Мы априори в проигрышной позиции. — Тогда создадим условия выгодные для нас. Настала очередь всем уставиться на Армина. Нова мысленно улыбнулась тому, как троица её приятелей, подобно заводным куклам, крутят головой то вправо, то влево. Идеальные исполнители, так себе стратеги. Софи сунула ей свою флягу с водой и помогла подняться на ноги. Она нарочно избегала взгляда младшей Гроссман. «Нахрена ты молчала? Пыталась защитить меня?». Уже было неважно, какую Соф скажет правду. Впрочем, какую угодно. Её молчание становилось главным преступлением. Нова почувствовала, что мокрая от пота рубашка прилипает к спине, и поёжилась. Вполуха Гроссман слушала план Армина и смотрела, как Конни с Микасой катят бочки с запасами сигнального дыма к входу в церковь. Всё просто – благодаря видениям Новы они знали обстановку, а противники об их налёте только догадывались. Свести видимость на нет и выиграть время за счёт эффекта неожиданности. План из говна и палок - именно такой палкой девушка рисовала на земле примерную схему зала, который видела во сне. — Готовы замарать руки? — спросил Леви, махнув рукой в сторону дверцы в полу. Все кивнули, уже не удивившись, что под половиком реально оказался вход в тайный подвал Рейссов. Нова ещё раз посмотрела на Софи. Старшая сестра сверлила взглядом ржавое кольцо, служившее дверной ручкой, она сжимала зубы, отчего её исхудавшее лицо приобрело ещё более резкие черты. Капитан дёрнул дверцу на себя, пнул бочку и скомандовал: — Вперёд. Глаза заслезились от сигнального дыма. Военные полицейские их не видели, но и обзор разведчиков оставлял желать лучшего. Силуэты хаотично летали, сбивая с толку. Нова приземлилась на одну из колонн. Да, всё как во сне, и вопросы к Софи росли вместе с гомоном подчинённых Кенни. Немного придя в себя, девушка начала отличать своих от врагов по разным устройствам УПМ: у одних - баллон со сжатым газом располагался перпендикулярно кейсам для лезвий, у вторых - был параллельно бёдрам. Облизнув нижнюю губу, Гроссман достала из нагрудного кармана нож. Привычным движением Нова установила центр тяжести на указательном пальце и обхватила лезвие. Замах от плеча, рывок вперёд, главное, не разжать пальцы: сейчас нож — это пуля, а её кисть — дуло ружья, которая регулирует направление и скорость броска. Тень незнакомца со всхлипом повалилась вниз. Славно, она попала в цель, но не увидела кровь. Нова успела спрыгнуть ниже, когда пуля рикошетом отлетела правее её уха. Осталось пять ножей, винтовка и на крайний случай — восемь лезвий в кейсе. Гроссман слышала, что Леви насчитал больше тридцати полицейских. От количества цифр голова пошла кругом. В полёте Гроссман одновременно вытащила следующий нож и отыскала подходящую неподвижную цель. Таковых было много: военная полиция ожидала их налёта, но не была готова к полному лишению одного из важных анализаторов — зрения. Если выберутся, нужно поблагодарить Армина, зря она плохо его слушала. Ещё два лезвия пронзили свою цель. Шок сковал приспешников Кенни по рукам и ногам. Как бы совершенно они не были подготовлены, сейчас большинство из них стреляли наугад. Гроссман оглянулась и втянула воздух через сжатые зубы: всего в паре метров от неё, на платформе стоял мужчина, так близко, что она ясно видела его лицо. Рука девушки дёрнулась к груди, где покоилась её заточенная защита и орудие для нападения, но полицейский уже упал вперёд, оставляя за собой фонтан крови из-за частичной декапитации. Нова непроизвольно отвернулась, но, почувствовав прикосновение к плечу, подняла голову. Микаса тихо сказала: — Всё хорошо. — Микаса, сзади, — Гроссман пальцем указала на бородатую груду мышц, которая неслась на них. Отчаянный ход - видно, у него закончилось патроны, и он решил идти ва-банк. Аккерман выставила меч в боевую позицию, но в последний момент кто-то быстро снес её с ног и уволок в сторону. Приклад пистолета, которым замахивался полицейский, лёг идеально поперёк брови Новы. Это её вина. Наверное. Оказавшись за спиной бывшей сокурсницы, она на мгновение расслабилась и потеряла бдительность. Горячая, липкая кровь медленно потекла по глазам, заставляя ресницы слипнуться. Где-то изнутри начало зарождаться цунами рвотного позыва. Мужчина усмехнулся, радуясь своей победе, и замахнулся второй раз. — Не сегодня. Софи вылетела из завесы зелёного дыма и одним точным ударом вонзила меч в шею нападающего. Его голова, подобно мячу, которым они играли в детстве, полетела в сторону от тела. — Нова, — одними губами проговорил Жан и отпустил Микасу, которую несколько секунд назад оттащил в сторону. Нова почти ничего не слышала. Голова кружилась, как после припадка: колонны, дымка, мелькающие тени будто выплясывали предсмертный танец. Одной рукой девушка вытерла глаза и с отвращением скривилась от алых следов на тыле кисти, другой она вытащила следующий нож. Окружающий мир ещё плыл, но постепенно раздвоенные картинки сходились во что-то единое. Первое, на чём Гроссман смогла сосредоточиться, это то, как Жан попытался перелететь на УПМ к ним, но вытянутый вперёд клинок старшей сестры его остановил на приличном расстоянии: — Займись полицейскими. Ярость сестры заражала, напалмом выжигала все физические недостатки. Всё просто. Баланс, захват, бросок. Четвёртый в конвульсиях повис на тросах привода. Ранила Гроссман его или убила было неважно, каждый шаг — это принятие решения, принятие реальности. Той реальности, где та, которую ты недолюбливаешь, защитит тебя, а друг подставит под удар. — Может, хватит геройствовать? — Софи дернула Нову за запястье. — Может, стоит со мной говорить? — Давай мы выясним отношения попозже. Пригнись. Гроссман послушно села на корточки, спровоцировав новый приступ головокружения. Холодный расчёт показывал ей, что она не продержится на ногах больше десяти минут. Софи выстрелила, и кто-то со стоном упал позади. Ещё двое налетели на девушек. Нова успела заблокировать удар в лицо, прикрывшись руками. Противник был тяжелее её раза в два, и они повалились на пол. Затылок отозвался пульсирующей болью - сияющий камень Рейссов был крепче бетона. Из последних сил Гроссман оттолкнула ногой мужчину и перекатилась. По логике он должен снова напасть. Не ошиблась. Его тень закрыла собой заполненный дымом зал. Нова зарычала и с локтя ударила полицейского в кадык, тот протестующее захрипел и отстранился. «Это шанс». Девушка попыталась встать, но всё, что её окружало, завертелось с сумасшедшей скоростью, смешиваясь в единое зелёно-синее пятно. Гроссман зажала рот ладонью – второй раз, уже в реальности она не планировала прочищать желудок. Два удара по голове не прошли без последствий, по вискам ползли пульсирующие вибрации. В глазах потемнело, ноги стали ватными и подкосились. Она провела языком по пересохшему нёбу, казалось, она весь день жевала металлическую стружку. Нова всегда хотела сдаться, но сейчас её сознание отчаянно сопротивлялось реальности. Стало как-то горько и по-детски обидно. Ещё один удар. Боль не чувствовалась. Нет, ударили не по ней. Кто-то врезался в колонну, на которую она облокотилась, и рухнул рядом, подобно мешку с зерном. Гроссман разлепила глаза и застонала от отчаяния. Может, не будь глотка настолько пересохшей, она бы закричала. Зрение концентрировалось на уродливой рваной ране в плече, а разум осторожно подсказывал, что перед ней лежит Ханджи. — Отступаем! — женский голос, доносившийся из-за завесы дымки, был похож на скрежет вилки по стеклу. — Нет, нет, нет. Нова на коленях подползла к майору, кровь под слабым напором пропитывала её рубашку. Зое не шевелилась: прикрытые глаза, лицо цвета неочищенной бронзы. — Кто? Кто это сделал? — засипела Гроссман. Рука машинально прижалась к ране Ханджи. Нова вдавила ладонь, будто крохотный алый фонтан был её самым злостным врагом. Софи подбежала к ним, её идеально собранная коса превратилась в гнездо: сестру знатно потаскали за волосы. Вытерев кровь с разбитой губы, она быстро зашептала: — Уходите, пожалуйста. Помоги Ханджи выбраться. Вам нужна помощь. — Я понимаю, — наконец сдалась Нова, — Армин, помоги нам! — Софи, ты тоже идёшь с ними, — Леви приземлился рядом, с сожалением посмотрел на Ханджи и стоящую на четвереньках Нову. — Я? Почему? Я же не ранена. — Ты не сможешь сосредоточиться. И Армину может не хватить сил вытащить их обеих наружу, — капитан раздражённо щёлкнул языком, — Тц, Гроссман, у нас нет времени на споры. Это приказ. Признать свою беспомощность – спасти других. Ещё один простой закон природы. Сейчас они - балласт для отряда, как раненые звери в стае. Если сильные сородичи останутся с ними, то рискуют подписать себе смертный приговор. «Хотя не так уж смертельно мы ранены, чего драму разводить» — подумала Нова и попыталась выпрямиться. Грубый кашель заставил её согнуться пополам, на ладонь брызнула кровь. Гроссман с ужасом представила, как она выглядит сейчас: сломанный нос, рассечённая бровь, спутанные волосы, капающая изо рта кровь. Благо, в полях нет зеркал, иначе к внешним характеристикам прибавился бы инфаркт. Огромное помещение зала стало душным, тесным, мягкое свечение резало по глазам, лёгкие будто нашпиговали порохом и подожгли. Чтобы как-то уменьшить боль в грудной клетке, Нова часто и быстро задышала. Легче не становилось, только снова появилось головокружение. — Почему у неё кровь? Её ранили куда-то в грудь? — Я тебе пальцы отрежу, если подойдешь ещё хоть на шаг. По чьей вине она получила по голове? — Софи, ты можешь сделать с Жаном всё, что угодно, когда мы выберемся. Выноси свою сестру из подвала. Сейчас же! Последние слов Леви проговорил по слогам. Нова уже не видела их, слышала только приглушённые фразы. Темнота, накрывающая её, казалась уютной, безопасной. Там, где она сможет спрятаться, как под пуховым одеялом во время грозы. Она почувствовала, как Софи, пытаясь водрузить младшую сестру к себе на спину, повторяла: — Потерпи немного, потерпи ещё чуть-чуть. Дыши спокойнее. — Всё хорошо, Соф, мне просто нужно поспать.