killing butterflies

Нова закинула ногу на что-то холодное и вздрогнула. Открыв глаза, она тут же зажмурилась от яркого солнечного света и прислушалась к собственным ощущениям. Голова всё ещё болела, но не так мучительно, как пару часов назад. Она потеряла сознание в пещере, и, судя по солнцу в зените, уже стоял полдень. Повозка, в которой она лежала на чьем-то плаще, ритмично подпрыгивала на кочках. Гроссман прикрыла лицо ладонью и снова открыла глаза, «чем-то холодным» оказалась Ханджи. — Майор?! — Нова подскочила и ахнула от боли.— Блять, голова. — О, Нова, ты проснулась, — Ханджи слабо улыбнулась и похлопала рукой возле себя, — полежи ещё рядом, можешь даже обнять меня. Ты такая тёплая. — Это вы капец, какая ледяная, — Гроссман послушно легла обратно, уткнувшись носом в плечо майора. — Что произошло? — Вообще на улице холодно, у тебя просто температура, — сказала сидящая на бортике повозки Софи. Она наклонилась и потрогала сестре лоб. — Всё закончилось. — Нас везут на плаху? — Ха-ха, очень смешно, — Соф пнула Нову по ноге, — Эрен, помаши ручкой Нове, Нова помаши ручкой Эрену. Превозмогая неприятные импульсы от малейшего движения глазных яблок, Гроосман посмотрела туда, куда указывала Соф. Да, в углу сидел Эрен, вполне целый и невредимый. Немного, правда, потрёпанный и с характерными полосами на лице. Видимо, недавно превращался в титана. — Здорова, заебал, — Эрен с ухмылкой отдал ей «пять», — тебя опять хотели сожрать? — Догадливая. Или это тоже увидела во время своего прихода? Нова усмехнулась и легла на спину. Небо - такое же голубое, глубокое, как во время их последней вылазки за стены. Только вместо бескрайних полей мелькали однотипные постройки, а тёплые, тлеющие трупы заменили на живых Софи, Эрена и Ханджи. — С сегодняшнего дня называй меня колдуньей Зарой. Могу тебе погадать на воске, как приедем. Кстати, куда мы едем? И где Хистория и её отец? Что с остальными? Понимая, что поток вопросов сестры не остановится, Соф вздохнула. Медленно, перебивая друг друга, они с Эреном пересказали последние события: как Род Рейсс выпил загадочную жижу, после чего стал невероятно огромным титаном, как Эрен освоил способность Атакующего превращаться в камень, как гигант Рейсса почти добрался до Оттвуда и был убит собственной дочерью. — Он стёр всю свою морду об землю пока полз, — вклинилась в разговор Саша, притормозив на лошади около повозки. — Когда он поднялся, то его кишки и мясо повалились прям на стену с таким звуком. Фу, я до сих пор не хочу есть после этого зрелища. — Эрен превратился в титана, закинул этому уроду в рот взрывчатку, мы порубили остатки, а Хистория предстала перед зеваками, как истинная королева стен и спасительница, — Софи хлопнула себя по бёдрам, обозначая окончание рассказа. — С нас сняты все обвинения, завтра мы отправимся в штаб. Сегодня переночуем в местной казарме и отдохнём. Нова попыталась разложить все сухие факты, но аккуратная пирамидка то и дело рассыпалась в какой-то разношёрстный хаос. Эрен, ставший Бронированным, Род Рейсс, ставший колоссальной версией Колоссального, Хистория, ставшая королевой. Стабильным оставалось только одно – она валялась в отключке во время очередного замеса. — Приведите себя в порядок, отоспитесь и можете сегодня погулять по городу, — где-то впереди раздался голос Леви, — завтра возвращаемся в Трост. — Господи, мы сможем помыться, — Нова подскочила - при мысли о нормальном душе мгновенно испарились усталость и головная боль. — Не, не, не, — Конни спрыгнул с лошади и протестующее замахал руками, — знаем мы ваше мытьё. Вы только в полях солдаты, а как только за дверь ванной комнаты попадаете, и всё, пиздец. Эрен, помогавший остальным вылезти из повозки, поддержал сослуживца: — Вот-вот. Начнётся: намазать себя всякими пахнущими штуками, ногти постричь, подмышки побрить. — Мы быстро карася сполоснём, и мойтесь, сколько хотите, — крикнул на бегу Спрингер и скрылся за дверьми двухэтажной невзрачной казармы. — Карася… — простонала Саша, умоляюще посмотрев вверх. — Почему я должна это слышать? Они проводили взглядом убегающих чуть ли не наперегонки парней, и поплелись следом. Судя по большому флагу с розами, казарма принадлежала местному Гарнизону. Трава на маленьком неухоженном дворике была вытоптана, проплешины чернозёма чередовались с жухлой нестриженой травой. Нова представила, как сейчас коробит Леви от этих пейзажей, и улыбнулась. Внутри было так же плачевно: ковровые дорожки видели стирку несколько лет назад, шторы, местами оторванные от гардин, пропускали кривые полоски света через пыльные стёкла, на стенах скопилась вековая копоть. В грязи, в крови, мокрые разведчики выглядели чуть хуже своего окружения. — Душевые прямо по коридору и направо, — не поднимая головы от газеты, дневальный махнул в ту сторону, где ещё слышались обрывки разговоров мальчишек. Думать о чём-то, тем более разговаривать не хотелось. Мысли занимали исключительно перспективы отмыться и поспать в нормальной постели. В тесном закутке, где единственным источником света служили огарки свечей, обессиленная женская половина Разведотряда села на пол. Плеск воды и тёмное, пропитанное запахом плесени помещение нагоняли сонливость. Нова положила голову на плечо Софи и обняла её руку. Она всё ещё обижалась на сестру за недомолвки. Но желание просто так прижаться к единственному родному человеку, отбрасывало весь негатив на задний план. Соф погладила её по голове и поцеловала в макушку. Она всегда так делала, когда хотела утешить младшую Гроссман. Впрочем, вряд ли Софи молчала из-за злого умысла: либо она хотела защитить сестру, либо ждала подходящего момента. Нужно только дождаться общего собрания, где Соф ответит на все вопросы. Вымотанные бесконечными сутками Микаса и Саша уже начали посапывать, как крик Конни заставил всех встрепенуться: — Нихрена ты отрастил волыну! Пизде-е-е-ец. — Какого? — прошептала Нова, и все, как по команде, подползли к двери и прислушались. Даже Ханджи, увлечённо поправляющая свои криво намотанные бинты, с интересом уставилась на дверь поверх очков. — Блин, Конни, я что сделаю? Я не могу контролировать процесс этого… полового созревания. Чешется сильно, дерни и всё. Второй голос принадлежал Жану. Гроссман переглянулась с Микасой и поняла, что у них обеих глаза размером с десятку золотых, Софи, сидевшая позади, неприлично хрюкнула. — Как я тебе дёрну? Он ещё и под кожей частично, и красное всё какое-то. — Бля, ну поковыряй пальцем. — Чего они собрались ковырять? — щёки Саши стали цвета бордовых ковровых дорожек, расстеленных по всем коридорам казармы. Каждая из девушек надеялась на простое недопонимание, но поток непристойных мыслей остановить уже не могли. — Я не могу, у меня пальцы соскальзывают, — Конни злобно фыркнул, — капитан, у вас нет пинцета? «Пинцет же маловат будет. Блять, о чём я думаю», — Нова, стушевавшись, потёрла переносицу. — Чем вы там занимаетесь? — наконец, вопрос Леви дал всем надежду развеять неловкость. — У Жана вросший волос на подбородке, он его не видит в зеркало и просит меня помочь. — Пойдёте в расположение, хоть все волосы друг у друга выщипывайте, — отрезал Леви, — сами не пустили девочек вперёд, а теперь красоту наводите. За дверью послышались приближающиеся шаги, и девушки отступили на безопасное расстояние. Однако раскрасневшиеся лица их однозначно выдадут, как свидетельниц этого разговора. Дверь распахнулась, сначала оттуда появился пар, затем худощавая фигура Леви. В пижаме, с мокрыми, зачёсанными назад волосами он выглядел непривычно, будто Нова смотрела на обычного уставшего мужчину, а не объект восхищения всех гражданских. — Тц, они уже почти уснули на полу в коридоре. Быстро освободили душевую. — Капитан, — запротестовал Армин, — я не успел надеть рубашку. — Кому нужна твоя куриная тушка? Считаю до трёх. Под грозный счёт капитана юноши гуськом вышмыгнули из душевой. Кто-то не успел вытереться, как следует, и с него капала вода, кто-то поскользнулся на кафеле и выругался, Арлерт, замыкающий цепочку, хныкал и наспех застёгивал верх от пижамы. — Нам выделили комнату на втором этаже, дверь сразу напротив лестницы, — Леви помог подняться Ханджи, — к сожалению, комната общая, но места хватит всем. Моблит и Эрвин Смит прибудут сюда около шести вечера, успеете поспать часа три. Нова зашла в ванную, первым делом протёрла рукавом запотевшее зеркало и ужаснулась. — Слушайте, — она обернулась к девушкам, которые избавлялись от грязной одежды, — мой портрет можно размещать на объявлении «Лицо Разведкорпуса, мы ждём вас во рту титана». — Да ладно тебе, — хохотнула Саша, — заживёт. Меня вон приложили об колонну, смотри какой синяк на всю щеку. «Заживать будет долго», — Гроссман попыталась сковырнуть ногтем запёкшуюся кровь с ресниц. Рана от приклада на брови была глубокой, после неё точно останется шрам; под глазами уже желтели синяки, на носу появилась горбинка, то, что когда-то было выбритыми висками, покрылось кучеряшками и стало напоминать плохо стриженую задницу овцы. Нова вздохнула и резко отвернулась от своего отражения. Хотелось смыть не только грязь, но и всё своё лицо. — Не расстраивайся, — Софи ласково потрепала сестру за плечо и сдёрнула с её волос резинку, — я захватила с собой пудру, которую мне когда-то давала Паула. Замажем твои синяки и ссадины. — Чтобы был хоть какой-то эффект, мне надо поспать в тазу с пудрой, — ответила Нова с досадой. Единственное удовольствие, которое она сейчас получала – это снятые с грудной клетки эластичные бинты. Грудь ныла, на коже местами оставались кровоподтёки от бинтов и ремней привода. Нова выкрутила горячий кран почти на максимум и нырнула под струи воды. Голова чесалась, будто там завелись вши, слипшиеся волосы нехотя поддавались банным процедурам и путались. — В Гарнизоне Оттвуда служат несколько знакомых женщин, они принесли вам немного мыла и репейного масла, — Ханджи потрясла корзинкой со склянками, — мне-то без разницы, смою грязь водой и нормально. — А чем мылись парни? — Саша с любопытством начала перебирать баночки. — Вот этим, — Софи ткнула пальцем в горстку серо-коричневых обмылков, и все, кроме майора, синхронно скривились. Пока Нова усаживала на лавочку сопротивляющуюся Зое, чтобы помочь ей вымыть голову, Саша с Микасой уже наполовину справились с гнездом Софи. — Соф, тебе удобно с такими длинными волосами? Извини, — Микаса одёрнула руку от ойкнувшей Софи, — здесь сильно спуталось, пришлось тянуть. — Мама не разрешала нам стричься, говорила, что у нас очень красивые волосы. И я как-то по привычке не стригу, хотя кто-то, — сестра метнула яростный взгляд на младшую Гроссман, — решил протестовать. Нова, можешь стричься, как тебе угодно, но не так радикально, хорошо? Нова оттянула волнистый локон: за время, проведённое в полях, волосы отросли до ключиц, а значит, кучерявое безобразие на висках можно спрятать под ними. Волосы же Ханджи вопреки ожиданиям на ощупь оказались очень мягкими и послушными. Как майор умудрялась их собрать в непослушный куст на затылке, оставалось загадкой. Хотя по Разведкорпусу ходили слухи, что женщина - не любитель банных процедур. — Саша, ты чего там мурлычешь под нос? — спросила Софи, запрокинув голову назад. — Песенку про принца, помните, мы как-то пели все вместе? Нова засмеялась. Дурацкая песня о поисках жениха, которую часто подвывали нетрезвые девицы на окраинах Троста. Кадеты пели её за ужином после удачно сданных экзаменов, от чего редкие волосы на голове Киса Шадиса вставали дыбом. Забавно, что печальную историю одинокой тридцатилетней женщины весело подхватили даже мальчишки под аккомпанемент баяна Конни. Один Райнер с его манерным «Я не поняла» вызывал истерический смех. Потом Трост атаковал этот самый Райнер, а события в уютной столовой стали далёкими и незнакомыми. Однако отголоски воспоминаний о временах в Кадетском корпусе оставляли на губах улыбку. Конни был прав - в душе они провели около часа, вымывая пыль и кровь, обрабатывая раны и перевязывая майора. Когда девушки на цыпочках пробрались в расположение, все крепко спали. Просторная комната была заставлена двухъярусными кроватями, которые, к счастью, застелили чистым постельным бельем. Леви загнал юношей в дальний угол, и, судя по храпу и бормотанию, они досматривали десятый сон. Нова нырнула под одеяло, млея от ощущения, как под пальцами хрустит накрахмаленный хлопок. Она столько времени провела на лежанках, где самое мягкое - заштопанный вещь-мешок, жёсткий и набитый соломой, что теперь матрас казался королевской периной. Каждая косточка заныла от удовольствия. В голове так и крутились навязчивые строчки про то, как «он бы подошёл, а она бы отвернулась», прежде чем Гроссман провалилась в глубокий сон.

***

Зал переговоров выглядел комично. Во главе длинного стола сидел Эрвин Смит в идеально выглаженной форме Разведкорпуса, по бокам от него расположились Моблит, Ханджи и Леви, успевшие переодеться в костюмы, остальных же разбудили за десять минут до собрания. В одинаковых полосатых пижамах, помятые, с трудом улавливающие грань между сновидениями и реальностью, разведчики медленно моргали и зевали. Нова ненавидела спать днём и, если проигрывала своей пагубной сонливости, то потом весь вечер клевала носом. Закинув ногу на подлокотник, Гроссман откинулась на спинку стула и сверлила взглядом Жана. Кирштайн, как уснул с мокрыми волосами, так и сидел взъерошенным воробьем. Хотелось плюнуть на ладонь и пригладить эту катастрофу. Они так и не поговорили после инцидента в пещере - не было ни сил, ни возможности. Нова прекрасно понимала, что он не нарочно подставил её под удар, однако злилась. Злость была какая-то странная, незнакомая. Будь на месте Микасы Саша, Конни, Софи, Армин или командиры, то было бы только понимание, что Кирштайн действовал в интересах товарищей. Но то, что он спас именно Аккерман, подставив её, невероятно бесило. Нова шарила по сонному подсознанию в поисках ответов. Нет, она не ненавидела Микасу - та всегда была зациклена на Эрене, поэтому возможность подружиться они упустили. Раздражало её постоянное скандирование имени Эрена, но это было единственное негативное чувство, которое Гроссман испытывала к ней. Значит, дело либо в Жане, либо в ней самой. Кирштайн, наконец, почувствовал на себе взгляд девушки и вопросительно уставился на неё. Нова постучала ладонью по голове, Жан нахмурился и в ответ покрутил пальцем у виска. — Идиот, — одними губами произнесла Гроссман, — волосы пригладь. Их перепалку прервал Командор: — В первую очередь хочу вас поблагодарить за прекрасно выполненную операцию, — только сейчас Нова заметила приличный синяк под глазом Смита, — не обошлось без потерь. Ханджи, прими мои искренние соболезнования по поводу членов твоего отряда. Но впервые за долгое время я могу с уверенностью заявить, что эти смерти были не напрасны. Тщательный обыск развалин пещер Райссов дал плоды. Камень, из которого отстроены пещеры - уникальный источник света: он не потухает, не нуждается в источнике энергии. Это позволит нам свободно по ночам перемещаться за пределами стен, пока гиганты спят. Также мы будем активно внедрять камень в производства и в обиход обычных горожан. — После наших разговоров через «ёб твою мать», Командор говорит очень нудно, — шепнула Саша, — толкни меня, если я усну. Нова кивнула. Плавная, правильная речь Эрвина Смита напоминала проповеди священников, на которые их сгоняли всем приютом для молитв во славу стен. Иронично, но все эти годы они молились титанам. — Мы нашли записи Рейссов, они долгое время хранили в тайне передовые технологии от нас, — продолжил Командор, — Ханджи, Моблит передаст тебе их, изучи со своим отрядом. — Так точно. — Эрен, — голубые глаза, полные энтузиазма пугали так, что даже Йегер вздрогнул, когда Главнокомандующий к нему обратился, — ты освоил отвердевание. Твой окаменелый титан до сих пор держит остатки пещеры, понимаешь, что это значит? Эрен покачал головой из стороны в сторону. — Мы сможем заделать дыру в стене Мария, — ответила за него Ханджи. Задор Смита медленно заражал майора, она подалась вперёд и сцепила пальцы в замок. — Верно. Сейчас – это основная задача Разведкорпуса. Мы будем упорно тренироваться, чтобы вернуть потерянные человечеством территории. Эрен, ты сказал, что в своих снах ты видел, что в подвале твоего отца хранится что-то важное. — Я это помню из детства, — неуверенно заговорил Эрен, — в тот день, когда пала стена Мария, отец пообещал мне показать секрет в своём подвале. Из-за снов мне кажется, там есть то, что нам может помочь. — Вот как. Ну, подвал Рейссов открыл для нас много чего нового, может, и в подвале Йегерей нас ждёт приятный сюрприз, — Главнокомандующий жутковато ухмыльнулся и перевел свой пронзительный взгляд на Нову. — Но у нас есть ещё один человек с вещими снами. Удивительный 104-ый выпуск – пять разумных титанов, сверхсильная барышня и ещё ясновидящая. Ты ведь Нова Гроссман, так? Нова, которая до этого увлечённо отгрызала заусенец с безымянного пальца, испуганно замерла с кусочком кожи в зубах. Сплюнув, она прочистила горло и ответила: — Да, но я знаю, не больше вашего. Сначала мне снилась эта часовня, потом я увидела её в реальности, потеряла сознание и увидела вход в пещеру под половиком. — Нова правда не знает, да и не догадывается об этой… особенности, — Софи встала со своего стула, — я обещала рассказать. Младшая Гроссман сжала зубы и опустила взгляд. Она не допытывала Соф только по одной причине – страх перед правдой. Будто то, что расскажет сестра, станет настоящим поводом для вынесения смертного приговора. Хотелось зажать уши и не слушать Софи, отгородиться: жила же шестнадцать лет в неведении, проживёт столько же. — Когда разрушили стену в Шиганшине, Нове было девять, а мне четырнадцать, поэтому я помню эти события лучше. За несколько дней до атаки Колоссального, Нова проснулась посреди ночи в истерике, рыдала, что-то твердила про то, что титаны прорвут стену, — Нова с ужасом наблюдала, как нижняя губа Софи дрожит, её серые глаза бляестят от слёз. Я не могла её успокоить, поэтому пошла к родителям. Мама не спала. Когда она осмотрела Нову, то дала ей какой-то отвар, и сестра почти тут же уснула. Мама была травницей, вроде местного лекаря, я подумала, что это какое-то успокоительное. Нову затрясло, тёплая рука Саши, которая сжимала её запястье, казалась обжигающей. Ей было девять лет, ни шесть, ни три, а девять. Она до сих пор по секундам помнила день прорыва стены, чувствовала вибрацию от поступи титанов, слышала крики людей. Как она могла забыть такой сон? — Мама отвела меня на кухню и рассказала всё. Из-за отвара Нова забыла свой сон наутро, но дело в том, — по щеке Софи скользнула слеза, — мама видела такой же сон, поэтому не спала. Некоторые женщины из её семьи видят во снах будущее, неточное, размытое, но если им снится кошмар, то он обязательно сбудется. Вторая особенность – неконтролируемые вспышки агрессии. Вы все видели диверсию Новы во время похищения. Конни не зря назвал тогда Нову Атакующим титаном. Она, конечно, не титан, но становится неуправляемой и очень сильной. Зубы болели. Кто-то всхлипнул. Нова только через несколько секунд поняла, что это она беззвучно рыдает. В голове была каша, нет, просто адский завод с тысячами отбойных молотков. Картинка, которую она не могла рассмотреть столько лет, стала четкой и настолько яркой, что глаза резало от обилия цветов. Вот почему Софи каждый раз спрашивала, что ей снилось, вот почему тот жуткий мужик в шляпе был похож на Кенни Аккермана. Гроссман в панике пыталась вспомнить свои предыдущие кошмары, но кроме картинки сгоревшего Армина ничего не шло на ум. — Это не первая вспышка агрессии, верно? — Командор Смит спокойно задавал вопросы, как непредвзятый судья. — Верно, — Софи села обратно и потёрла покрасневшие глаза, — когда ей было двенадцать лет, она убила человека. — Соф, нет, мы же договорились. — Нет, помолчи. Мне угрожал один местный барон, заманил на рыбный склад и хотел принудить сами понимаете к чему. Нова выследила нас и забила его кирпичом. Там от головы ничего не осталось. Нова скривилась от отвращения. Та жирная свинья, зачёсывающая свои три волосинки, чтобы скрыть залысины, не достойна сочувствия. Софи и Паула тогда подрабатывали на рынке, вокруг них постоянно вились местные торгаши и мелкие дворяне, а потом приходили в приют, вызывая гнев няней. Софи выразилась слишком мягко, он не заманил её, а похитил. Паула прибежала в приют, умоляла взрослых обратиться в полицию, потому что барон Кингстоун силой уволок Соф с рынка. Она неслась к рыбакам во владения Кингстоуна до жжения в лёгких. Заглядывала с ними в каждый склад, в каждый сарай, пока не увидела старшую сестру с порванной юбкой. Всё произошло спонтанно: яркая вспышка перед глазами, туман, увесистый кирпич в руке. Сначала она кинула его в затылок ублюдка, а когда она упал, била до тех пор, пока хруст костей не сменился чавкающим звуком размозжённого черепа. — В личном деле указано, что ты проходила свидетелем по делу об убийстве барона Кингстоуна, — допрос Главнокомандующего продолжался, — почему там не фигурирует младшая Гроссман? — Один из рыбаков, который помогал Нове с поисками, страдал запущенной чахоткой. Он взял вину на себя, смертная казнь для него была спасением. Командор, я пообещала маме защищать Нову до самого конца. Именно поэтому я молчала. В штабе остался дневник, который мама мне отдала в ту ночь. Но я не понимаю, что там написано. Мама сказала, что мы расшифруем его, как придёт время. Я могу Вам отдать его. — Софи, а у тебя есть такие кошмары и приступы ярости? — Ханджи поправила на носу сползшие очки. — Нет. Мама говорила, что не все в её семье наследуют этот так называемый дар. Я должна только защищать Нову, поэтому даже ей я не рассказывала это. Поверьте, она не нарочно, она не виновата. — Ваша мама стала Гроссман после замужества, так? Какая фамилия у её семьи? — Крюгер. Все молчали. Когда Эрен оказался Атакующим титаном, то все кричали. Нова думала, что лучше бы её сейчас избили толпой, чем пытаться в этом оркестре дыхания сослуживцев уловить их мнение. Ей хотелось обнять Софи и спросить, насколько тяжело было держать это всё в себе. Теперь действия старшей сестры во время эвакуации не казались холодным расчётом - она знала, как себя вести, куда и когда бежать. Теперь нужно вспомнить все кошмары, которые она хотела забыть наутро, как последствия пережитого стресса. — Ой, блять, — нарушил тишину Жан, — здесь суммарно на всех - сотка убитых. И одиннадцать убийц. Мы кошмарили Эрена за силу титана, теперь будем кошмарить Нову за видения? Саша, ты следующая за то, что таскаешь вяленое мясо с офицерского склада. — Э! — Саша, которая всё это время держала Нову за руку, угрожающе наклонилась вперёд. — Не многовато ли потрясений для одного дня? — Реально, — усмехнулся Эрен, — Нова обещала мне погадать. Эрвин Смит улыбнулся и склонил голову: — Да, Жан прав. Вряд ли особенности Новы представляют для нас опасность, — его улыбка снова стала жуткой, — по крайней мере, для нас. Нова, постарайся вспомнить все свои сны, запиши их и передай Ханджи. Впредь любой кошмар ты в подробностях докладываешь своему командиру, ясно? — Так точно, — прохрипела Гроссман. Ощущение, что она провалилась под лёд в середине озера, а воды оказалось ровно по колено. Неприятно, но не смертельно. — Славно, — как ни в чём не бывало Главнокомандующий продолжил собрание, — Леви сказал, что вы попросили отгул. Сегодня можете погулять, завтра мы отправляемся в Митру. — В столицу?! — встрепенулись Эрен и Жан. — Ага, — Эрвин будто перенял ребячество своих подчинённых и по-мальчишески подмигнул им, — вы поможете показать местным, что окружение Хистории – это окружение достойной королевы. Все умолкли уже не от сонливости, а от недоумения. Нова, которая умудрилась уложить информацию о своей «особенности», представила их перебитую компанию в Мирте, и нервно хихикнула в кулак. — Эрвин, — Леви мрачно смерил взглядом юных разведчиков, — ты уверен, что такой ход не сыграет в обратную сторону? — Это приказ Закклая. Разведотряд, как зачинщики переворота, побывают на приёмах, возможно, после коронации будет бал, там их присутствие необходимо. Съехав вниз по спинке стула, Гроссман прикусила нижнюю губу. Она ни разу не была в столице. Кто-то говорил, что там собрались герцоги и бароны в идеально пошитых костюмах, где не торчат нитки из лацканов, и галстук сшит исключительно из шёлка. В Митру возможно попасть только по пропускам, а из изысков у Разведотряда – эластичная ткань брюк. Леви вздохнул, встал и начал указывать пальцем на разведчиков: — Конни, если ты хочешь найти там тайну титанов, то копаешь не в ту сторону, — Спрингер испуганно вытащил палец из носа. — Эрен, поспишь на том свете, просыпайся. Саша, если увидишь мясную нарезку, не обязательно есть её вместе с разносом. Жан, расчёску уже изобрели. Нова, будешь так сидеть, салфетка, которую ты кладёшь на колени, упадёт на пол. Нова села ровно и закинула ногу на ногу: — Сказали бы сразу, что рогатку надо собирать. — Видишь, Леви, — рассмеялся Эрвин, — они обучаемы. Вместе с Хисторией они пройдут курс этикета. А пока, думаю, им стоит отдохнуть. Наслаждайтесь сегодняшним вечером.