фиалки в тёмной комнате

-Он надолго? -На столько, сколько потребуется. Питер не любил, когда приходилось завтракать вместе с отцом, потому что когда они встречались в такой обстановке — от напряжения можно было задохнутся. Он ненавидел, когда к Тони наведывался Харли Кинер — его излюбленный стажёр при виде которого, Питу хотелось или задушить себя самого, или же задушить его. Он ещё всегда так мило ему улыбался, если они пересекались, словно они были лучшими друзьями. Скорее, уж злейшими врагами. -Мне звонили из школы, — Старк поднимает столь неожиданную тему. — Я полчаса выслушивал претензии твоего директора о том, какой безобразный у меня сын. Я не собираюсь разбираться с этим, но больше никогда не разочаровывай меня так. Ты понял? Питер кивнул, желая устало вздохнуть и выжечь себе этим кофе глаза. Он бы не видел холодных карих отцовских глаз, смотревших с презрением. Таких глаз, из-за которых хотелось утопиться — чтобы больше не снились кошмары. -Мистер Старк! — подросток не поднял взгляд, продолжая бессмысленно листать ленту телефона, пока его отец обнимался с каким-то незнакомым парнем. Со мной он никогда не обнимался, подумал он. Но это было абсолютно неважно. Он убедил себя в этом, потому что искусно лгал самому себе. -Питер, ты тоже здесь! — Харли было хотел и его обнять, но он отдёрнулся назад. -Не люблю объятья, — объяснился он. — Я помню, отец, — кивнул мужчине Питер, исчезая из кухни. Ему нужно было на патруль. Нужно было сделать домашнее, испробовать новую формулу паутины. Питеру нужно было столько всего сделать, что голова болела и шла кругом. Питеру просто были нужны тишина и покой. Он смотрит на трансляцию камер, так любезно предоставленных ПЯТНИЦей, и признаёт, что чувствует тоску. Ему хотелось, чтобы отец был с ним — с его родным сыном, чтобы он спрашивал как у него дела или как он провёл день. Он хотел бы чего угодно, абсолютно любого позитивного взаимодействия. Но теперь, кажется, Питер понял всё окончательно. Незнакомый мальчишка с улицы всегда был для Старка роднее, чем сам Пит. Под маской не было видно слёз. Под маской не существовала отброса Питера Старка. Под маской мир был светлее. Под маской он был нужен. Под маской он кем-то был. Поэтому всё, что ему оставалось — это оставаться под маской как можно дольше. Подросток скачет с высотки на высотку, чувствуя привычный восторг и радость, туманящие осознание и тревогу. Он чувствует себя живым, лёгким, счастливым. Он чувствует себя свободным. Он что-то чувствует, кроме страха и боли. И это, пожалуй, похоже на наркотик, от которого подросток не отказался бы и на грани смерти.

***

-Чёрт, Пеппер! — Тони схватил женщину за локоть, удерживая на месте. -У Вас какое-то дело ко мне, мистер Старк? — она говорит официально и хладнокровно, заставляя, Старка нахмурится. -Пеппс, прости. Я знаю, что обещал тебе не пить. Но правда, это же не повод избегать меня почти неделю? — на место сожалений тут же приходит возмущение. Пеппер разочарованно вздыхает, что никогда не свидетельствовало добру. -Я не избегаю тебя. Я думала, что может, в этот раз ты что-то поймёшь. А ты, оказывается, так и остался сволочью, Тони. -Пеппер! -Ты собственного сына избил, разве не помнишь? Ты о нём вообще помнишь? — женщина смотрит Старку в глаза и качает головой. — Ты ведь даже уже ничего о нём не знаешь. Она выдёргивает локоть из рук Тони и ещё какие-то пару секунд смотрит на гения, прежде чем удалиться. «Ты даже Говарда превзошёл», — последнее, что Тони слышит, прежде чем коридор становится пустым. Слова Пеппер застревают где-то в горле, и проглотить не получается. Сравнение с отцом бьёт под дых и правда заставляет задуматься… всего ненадолго. Всё-таки в мастерской его ждёт приехавший Харли, и не может же он не уделить тому время? Но даже пока он заваривает на кухне кофе, пока идёт обратно в мастерскую, пока работает с Кинером; всё это время слова Пеппер противно жужжат где-то на периферии сознания, к концу дня уже вызывая мигрень. «Он уже не маленький, чтобы я заходил и спрашивал, как у него в жизни дела», — зло думает Тони, но всё равно улыбается, когда Харли «незаметно» зыркает на него. А Питер в это время, словно наркоман, выделывает опаснейшие трюки и шутит шутки с наркоторговцами. Адреналин будоражит кровь, заставляет чувствовать себя намного лучше. Хоть что-то заставляет забыть о дрожащих руках и жуткой головной боли, из-за которой не так часто получается уснуть. И на какое-то время ему, правда абсолютно плевать, с кем и где его отец. А о последующем протяжном чувстве никчёмности он подумает позже.

***

-Эй, неудачник, — Мишель смотрит лениво, прищуриваясь. — Ты как? -Нормально, — в ответ рычит Питер, пытаясь поджечь сигарету. — Сука! Чтобы оно всё, блять, сгорело! — злобно выкрикивает он спустя пару секунд, отшвыривая зажигалку. Рядом слышится, как расстегивается замок и в ребро ему тыкают новым сосудом. Джонс едко и довольно усмехается, когда Питер бурчит еле слышное «спасибо». Курить на крыше — негласный обычай. Носить запасные зажигалки в кармане уже привычка. -Может, поделишься? — бубнит девушка, слегка скривившись, а Пит хрипло хихикает. -Ты в курсе, что мы выглядим как какие-то бомжи? — чёрная зажигалка с Минни Маус переходит в руки к владельцу, вместе с пачкой. -Texas, Паркер? Серьёзно? Не солидно как-то, — Мишель посмеивается, но всё равно закуривает. -Зажигалка с Минни Маус, Дибби? Как-то не в твоем стиле, — Питер закатывает глаза, из-за чего Мишель смеётся и косит глаза на подростка. -Ты серьёзно помнишь это прозвище? -А ты серьёзно помнишь девичью фамилию моей матери? Джонс резко затихает, хмурится и отводит взгляд. Не сказать, что она расстроена или рассержена. Она сожалеет, и Питер знает это. Он знает о ней намного больше, чем кто-то другой. Даже при том, что они общаются всего-то два года, младший Старк знает, что пережила Джонс. Девушка же знает о жизни Пита от начала до конца, исключая роковую дату и его паучий секрет. Он не готов к тому, чтобы подвергнуть единственного настолько близкого человека опасности, и вряд ли когда-то будет. -Год назад, — вдруг говорит девушка. — Ты проговорился год назад. Это было 26 ноября, отец твой опять набухался, а ты решил ему отомстить. Ушёл чёрт знает куда, напился какого-то редкостного пойла, если уж не спирта, — она хмыкает, делает затяжку и нехотя продолжает. — Ты позвонил мне в 3 ночи, нёс какой-то пьяный бред, я поехала искать тебя. А когда нашла — ты уже был в истерике. Кричал, что тебе нет смысла здесь оставаться и лучше умереть. Ты сказал, ненавидишь себя за этот день, потому что из-за тебя умерла она, — девушка резко притихает, лишь судорожно докуривает, дрожащими пальцами стряхивая пепел. — Если бы я не успела… если бы не поехала искать… тебя нашли бы под дверьми Башни Старка. Они оба молчат, но по-разному. Мишель — судорожно вдыхая ледяной воздух сквозь стиснутые зубы, Питер же — безразлично смотря на свои кеды. Не удивительно, что он ничего не помнит, в ту ночь он правда выпил спирта (а потом мучился с ожогом горла), запив каким-то специальным алкоголем для суперсолдат. Рецепт он предусмотрительно стащил у Брюса. -И поэтому ты не поехала в Калифорнию? Джонс кротко кивает, отводит взгляд. -Я боялась, что в этом году всё повторится. Я бы никогда не простила себе… твоей смерти. Питер слегка улыбается и кладёт голову девушке на плечо. Та тихо посмеивается, встрёпывая каштановые кудряшки. Им хорошо вместе. Им — двум разным людям, однако понимающих друг друга, кажется, на молекулярном уровне. Будто знакомы всю свою сознательную и бессознательную жизнь. -Я хочу уйти, — шепчет парень и ёжится из-за очередного порыва ветра. -Что тебя держит? — Джонс выгибает брови в вопросе и младший Старк в немую соглашается. Его ничто и никто не держит здесь — ему в этом месте нечего получить или потерять. Разве что бесконечное чувство беспомощности и вины. "Я обязательно вновь соберу букет фиалок", - думает Питер, сглатывая ком слёз.