фиалки в тёмной комнате

-Хорошо поработали, Хар, — Тони треплет мальчика по волосам, улыбаясь краешком губ. -Если бы не университет, я бы приезжал чаще, — Кинер недовольно вздыхает, но всё равно улыбается тёплому жесту наставника. -Учись-учись, шкет, может, когда-то ты станешь директором Stark Industries, — гений весело хмыкает и останавливается, оборачиваясь к Харли. — Ты чего застыл? -Вы не шутите, мистер Старк? — глаза у парня по пять копеек, а челюсть уже давно валяется на полу. -Ха… «Босс, Мстители ожидают в гостиной» -Прости, пацан, супергеройские дела ждут и всё в этом духе, — Тони в последний раз улыбается, треплет мальчишку по волосам и уносится к лифту, попутно переговариваясь с ПЯТНИЦей. Харли ещё какое-то время стоит растерянно в коридоре, переваривая сказанное Старком. Он… он что, вашу мать, реально хочет сделать его наследником SI?! Трепет, радость и испуг взрываются внутри сияющим фейерверком, и улыбка растягивается от уха до уха. Он-то надеялся хотя бы работать тут после МИТа, а оказалось… «А почему так оказалось? Разве Питер не сын Тони? Он ведь законный наследник… что могло случиться?», — внезапные мысли были не столь глупыми, а скорее даже шокирующими. Это ведь такой очевидный факт, о котором Кинер, почему-то, подумал только в последнюю очередь. «Я замечал, что у Тони с Питом не очень близкие отношения, но… но не настолько же? Компания — это же серьёзно! Хотя в этих вещах Пеппер разбирается лучше, чем мистер Старк…» Секунда — и подросток летит носом вниз. Тысячу раз, обматерив себя и то, что нужно, блять, смотреть под ноги, он приготовился к падению: в мыслях уже представляя жгучую боль от перекиси и как ему рывками будут вплавлять нос. -Осторожней, — Кинер вскрикивает и не спеша приоткрывает глаза. Перед ним стоит Питер, держа его под руки и, толи улыбаясь, толи готовый уронить его обратно. -Ты как? В этом коридоре нельзя думать, через этот ковёр, кажется, уже все запнулись, — Старк-младший хихикает, помогает подростку встать на ноги. -Фуух, спасибо, Пит! — улыбка у Харли словно солнце — яркая, ослепительная, чарующая. Питера эта улыбка всегда бесила. Кинер улыбался так всем, даже его отцу. Может, из-за этого его и любили как родного? Может Питеру просто нужно было с детства научится улыбаться, как солнце? Он думает, что пару дней назад это бы задело его, оставляя очередной кровоточащий след, но теперь лишь лёгкой тоской отражается в груди. -Я так задумался про… ээм, новые чертежи, которые мы рассматривали с мистером Старком и даже не заметил… -С Пеппер и Хэппи было тоже самое. И даже со мной, — подросток посмеивается снова и теперь они уже вдвоём идут по коридору. -Почему бы просто не убрать его оттуда? Если об него все спотыкаются. Пит хмурится, прикусывает губу. Этот коридор ведёт в мастерскую Тони, поэтому Мэдлин… мама часто спускалась в обитель гения. Она с детства была ужасной мерзлячкой — даже летом надевала кофты с длинным рукавом и пила горячие чаи, грея ледяные руки об чашку. Питер помнит, как она однажды пожаловалась отцу, что пол в коридоре слишком холодный — тогда их любовь ещё только цвела и пахла. А потом они все втроём долго выбирали тёплый-тёплый ковёр. Питер тогда обрадовался — на ощупь новый предмет интерьера, ощущался как мягкое облачко и по всей его длине были вышиты игрушечные мишки. Мальчик мишек очень любил. Старк-младший не отвечает, просто продолжает идти. Почему Тони не убрал ковёр после смерти Мэдлин? Всё ещё любит её? В этот момент времени, подобное больше походило на бред. С той даты прошло уже 10 лет и Старк точно окаменел. Питер думает, что Харли — последний со всего мира, кто удостоился любви Тони. -Ты только что разошелся с Тони? — вместе ответа спрашивает подросток. -А… да, пару минут назад. ПЯТНИЦА сообщила, что его ждут Мстители, — Кинер, замявшись, неловко потирает шею, и Пит читает это в его глазах. «Почему теперь ты называешь отца по имени?» Паркер ловит себя на этой оплошности, мысленно давая подзатыльник. Но в другой стороны — какая разница? Минимум через пару часов, максимум через пару дней, но он навсегда забудет о том, чтобы называть филантропа «отец». Он больше не хочет его любви, он уже достаточно получил подтверждений. А пока ему нужно уладить много дел — перед тем, как он исчезнет из жизни отца, как тот того и хотел. -ПЯТНИЦА, на 95 этаж, — парни заходят в лифт и двери за ними закрываются с тихим щелчком, начиная отсчёт этажей на синем циферблате. -Ты знаешь на каком этаже я живу? -Разумеется. На 95 этаже живут приближённые Старков, — Пит пожимает плечами. -Почему я никогда тебя там не видел? Подросток слегка опускает голову, стискивая челюсть. Почему-то именно сейчас он чувствует себя наиболее униженным. -Я выбрал комнату на 94. Там комфортнее. Харли закусывает губу, отворачивается, слегка кашляя, словно пытаясь заглушить немые неловкость и смущение. Они едут в тишине, ведь сказать больше нечего — никто из них и не думает, что нужно. Они оба уже достаточно услышали. -Кхм, эм, приятно было увидеться, — Кинер улыбается, выходя из лифта. -Ага, — Питер не реагирует, лишь безразлично кивает. — ПЯТНИЦА, кабинет Пеппер. Харли стоит перед своей дверью в лёгком замешательстве, почему-то не решаясь её открыть. Комната слева — мистера Старка, справа — заколоченная дубовыми досками. Это выглядит глупо, учитывая, что это Башня Старка. Металлическая ручка холодная и дверь отворяется с тихим скрипом. Или ему просто кажется. Огромная, по размерам, комната, вдруг видится другой, совершенно искажённой. Сердце внезапно стучит как бешеное, глаза сами замечают слегка вздувшийся кусок паркета. Невооруженным глазом видно, что доску снимали и прибивали вновь, а руки сами тянутся сделать тоже самое. Пугающее чувство догадки теребит всё внутри, будто нарочно медленно перебирая струны. Чёртовы гвозди всё никак не поддаются. У Харли нет с собой молотка или лома, но старый циркуль, ручка и металлический транспортир кажутся хорошими заменителями. Доска отлетает с громким треском, заставляя Кинера отскочить, испуганно икнув. Поднимается небольшой слой пыли и парень видит стопку бумаг. Он подползает ближе, порывистыми движениями берёт в руки. Стопка конвертов аккуратно обмотана синей ленточкой. Харли тянет за край и письма разлетаются вокруг его коленей в разнобой. «Для Питера из будущего» выведено на первом корявым почерком и сердце уходит в пятки — мир вокруг Кинера, оказывается, окончательно сошёл с ума. Мир, в котором Тони Старк позволяет по факту незнакомому пацану больше, чем собственному сыну, кажется слишком ирреальным.

***

-Питер, — стоит дверям только открыться, Пеппер уже встречает его тревожным взглядом. — ПЯТНИЦА сказала, что ты хотел со мной поговорить. Что случилось? Ты опять ранен? Тони что-то сделал? Пит, пожалу… -В-всё в порядке! Я в порядке! Я-я просто… мне нужно было… попросить? — подросток тут же успокаивает Поттс, нервно улыбаясь. -Ты же знаешь, милый, для тебя — всё, что угодно, — женщина мягко улыбается, присаживаясь в кресло и приглашая Пита. -Спасибо. Спасибо тебе за всё, Пепс, — парень облегченно выдыхает. — Я хотел… чтобы ты помогла мне найти номер Мэй Паркер, — на одном дыхании выпаливает Старк-младший, наблюдая за реакцией Пеппер. Поначалу её лицо остаётся безэмоциональном, прежде чем начав принимать шокированный оттенок. Питер не сомневался в такой реакции ни секунду. Он бы тоже счёл это странным — попроси у себя номер тёти, с которой не виделся более 10 лет. Но прежде, чем закончить петлю ужаса, он хотел набраться смелости сделать это — напомнить единственному по крови близкому человеку о себе. Хотя, теперь для подростка все кровные родственники кроме Тони считаются близкими. -…если я спрошу, ты расскажешь? — женщина напротив хмурится, Пит может поспорить, что слышит как шестеренки в её голове усиленно вращаются. -Хочу… поговорить с ней, — он мнётся. — Чтобы построить будущее, мне нужно перестать убегать от прошлого. А потом покончить с нежеланным настоящим. Пеппер больше не спрашивает. Понимает, что имеет в виду. -Я знала, что этот день наступит, — почти не слышно шепчет она, протягивая парню листок с номером и адресом. — Я думаю, тебе стоит встретиться с ней лично.

***

«Почему папа не любит меня? Если бы ты, взрослый Пит, был рядом, ты бы ответил? Он говорит, что ненавидит меня. А Пеппер отвечает, что он просто занят. А ещё папа много пьёт. У тебя тоже? Я всё время ранюсь об осколки… Ты знаешь, папа не любит обниматься. С того времени, как я прогнал маму (папа всегда так говорит), он ненавидит это. Но Пеппер… знаешь, она обнимает меня почти каждый раз перед сном. У неё тёплые руки, а ещё немного шершавые — она говорит, это из-за того, что нужно много работать с бумагами. Она похожа на маму. У неё тоже были тёплые объятья и она пела мне на ночь колыбельные. Мама была рядом, но если бы не я… она правда ушла из-за меня? Надеюсь, взрослый Пит, ты знаешь. Но я боюсь, что и Пеппер уйдёт из-за меня… папа убьёт меня, как того мальчика из телевизора? Я скучаю по папе, взрослый Пит. Скажи, что теперь он снова любит тебя. Пожалуйста, пожалуйста, скажи это. Я очень этого жду. *Маленький Питер*»

***

Куинс — родной район его мамы. Тут пахнет пылью, машинами и чем-то отдалённо запоминающимся… домом. Питер вспоминает улочки, магазинчики, ведь половина его детства — он провёл его здесь. По тихому подъезду гулко раздаются его шаги и это заставляет мурашки бежать по коже. Гуляющий ветер задувает под тонкую куртку, которую он, кажется, надел зря. От холода не спасает. Дверь тёмно-коричневая заставляет сердце ухать с секундой громче. Он возносит кулак — но ещё пару минут просто так и стоит, не решаясь постучать. Страх неизвестности пугает, опьяняет лучше любого дурмана. Хочется убежать, уйти, заставить время повернуться вспять или остановится насовсем. Но Питер думал слишком долго, решение было принято — он больше так не может. 10 лет слишком большой срок, чтобы ждать ещё немного. Три равномерных стука Питер слышит копошение с той стороны и неосознанно задерживает дыхание — сейчас или никогда. Хочется исчезнуть, но ноги крепко держат на месте, словно прикручены. Слышится как открывается замок. А затем младший Старк слишком шумно выдыхает — это она. Мэй открывает рот, чтобы сказать что-то, но вместо этого лишь молча стоит на месте. Подъезд вновь наполняется глухой тишиной. -П-Питер?.. -Здравствуйте, тётушка. -Питер! — глаза у женщины в слезах, а объятья… объятья напоминают давно забытые материнские и женщины, что стала ему словно родной — Пеппер. Подросток обнимает тётушку в ответ, утыкаясь носом в плечо. Слёзы катятся по щекам, сердце всё также отбивает чечётку, успокоится нет ни сил, ни желания. Страх отступает вместе с паникой и тревогой, оставляя место слепой боли и радости. Он сделал шаг навстречу будущему, осталось совсем немного. Главное, чтобы все они были вместе. -Я ведь думала, что навсегда тебя потеряла… я думала, что больше никогда тебя не увижу… сколько же лет прошло, мой мальчик… сколько же прошло… — Мэй шепчет и шепчет, нежно и ненавязчиво поглаживая по макушке. Питеру хочется забыться в истерике.

***

«Мне кажется, я не родной сын папы. Он слишком умный, красивый, весёлый — я совсем не такой. Флэш говорит, что я — полный отстой. Даже после того, как учителя наказали его, он продолжает доставать меня там, где никто не видит. Он говорит, что мой папа ничего ему не сделает. Почему он прав? Я хочу, чтобы он ошибался и жалел об этом. Я ужасный? Наверное, это правда. Сегодня к папе приехал мальчик, его зовут Харли. И он всё время улыбается. Улыбается, лезет обниматься, радуется работать с папой. Почему папа улыбается ему в ответ и приглашает работать в мастерскую? Я не заслужил это? Но у меня все оценки на отлично в этом году, почему папа не рад? У Харли ведь даже нет родителей, почему он лезет к моему папе?! Скажи, взрослый Пит, Харли всё ещё приезжает? Я знаю, что да. Я папе не нужен. Наверное, я правда не его сын. Почему тогда незнакомый мальчик нужен ему больше, чем я? Я люблю папу. Очень-очень сильно. Ты знаешь, почему он не любит нас, взрослый Пит? Писать письма себе в будущее очень странно. Может ты даже не найдёшь их. Я спрячу их в паркете своей комнате. Той, которая была моей. Папа сказал, что не может меня больше видеть и отдал мне 94 этаж. Но тут мило, правда. Я обклеил всё постерами, папа никогда не разрешал. Наверное, мою прошлую комнату заколотят, как и детскую, где я жил с мамой. Она всегда говорила, что эта комната предназначена только для ребёнка Старков. Звучит красиво. *Маленький Питер*» «Ты уже знаешь, наверное. Да, взрослый Пит? Мою комнату обустроили для Харли. Папа больше никогда меня не полюбит»

***

-От Тони не было вестей. После похорон Мэдлин он больше не звонил. Меня не пускали в Башню и сказали, что если ещё раз приду — на меня подадут в суд. Прости, милый, я пыталась, но… я не могла попасть в тюрьму, зная что могу в любой момент жизни увидеть тебя. Прости меня, — руки у Мэй дрожали, чай в кружке ходил волнами. Сердце у Питера было не на месте — толи от того, что он так заставил тётушку волноваться, толи из-за того, что придётся всё рассказать. -Ты не виновата. Это всё Тони. Если бы он подумал, а не только пил… -Питер, — Мэй говорит шёпотом. — Я-я хочу узнать. Я видела вас вместе на камерах. Ты не счастлив, милый. Я хочу… я просто хочу узнать, что произошло. Хочу узнать, почему именно сейчас. Питер молчит. Не колебается на самом деле, нет, просто не знает с чего начать. Он не может рассказать всего — это было бы слишком. Что-то должно остаться тайной на долгие годы вперёд. -Он винил меня. Тони долгое время винил меня, говорил что мама ушла из-за меня. Он всё время пил-пил-пил и каждый раз приходил говорить тоже самое. Н-но я, я рад, что была Пеппер. Пеппер Поттс, она бывшая, ещё до мамы, секретарша Тони. Но Мэй, Пеппер, она… если бы не она, меня бы не было. Я бы, наверное, стал таким же, как мама. Глаза у женщины испуганные и огромные, с два блюдца. Она тихо и бессвязно говорит что-то, что невозможно понять даже Человеку-Пауку. Дрожащей рукой сжимает вспотевшую ладонь подростка, показывая, что не собирается его прерывать. -Есть ещё Харли. Харли, это мальчик, Тони нашёл его… я не знаю. У него нет родителей, но он поступил в МИТ и часто приезжает и… отец любит его. Я не знаю, почему, просто… М-Мэй, я хочу… прекратить. Тони ненавидит меня, я не хочу, он любит Харли, я… не могу уже дышать этой ненавистью. Я хочу чтобы это прекратилось, — Питер думает, что мог бы рассказать больше: что Пеппер заменила ему маму, что он Человек-Паук, что он рад встретить тётю снова. Он хочет сказать много-много слов, но вместо этого снова заходится в истерике. Мэй обнимает его крепко-крепко, понимает даже без слов. Ей хочется врезать Старку сковородкой, старому ублюдку, загубившему пол жизни собственному сыну. Мэй решает, что отпускать племянника не намерена, больше не может его потерять. Ей было достаточно одного раза и Бэна. Питер это всё, что осталось. Но она этого, естественно, не говорит, поглаживая Пита по кудрявым волосам. Питер понимает без слов.

***

«Мне больно. Папа снова пьёт. Папа говорит, что я виноват. Оказывается, у папы большие и тяжёлые ладони. Это очень больно. Он сказал, что сегодня прошло 3 года после того, как мама ушла. Папа больно ударил. Если бы не Пеппер, он бы убил меня? Взрослый Пит, он делает это сейчас? Скажи, что ты сбежал. Скажи, скажи, скажи. Папа ненавидит нас, он никогда нас не полюбит. Убегай, взрослый Пит, убегай, только не умирай. Пожалуйста, это ужасно, мне больно, больно, больно… *Маленький Питер*» Харли чувствует, как слёзы из глаз скатываются по шее. Последний лист дрожит в руках, словно у невротика. Что-то внутри болезненно ломает построенную башню надежд. В горлу подкатывает тошнота. Почему Кинер всегда во всём ошибается? В людях, в мире, в выборе. Почему мир вокруг него всё время меняется, рушится и не собирается вновь? Тони Старк, раньше казавшийся гением мира и прекрасным отцом, сейчас кажется совсем другим. Харли не хочет думать об этом образе, но он невольно всплывает в голове. Парень чувствует почти что животный страх. Питер казался ему весёлым и дружелюбным, но это оказалось неправдой. Всё это оказалось неправдой.